Текст книги "Помни нас и победи для них (СИ)"

Автор книги: Нкаритош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 44 страниц)

А пилот обязан суметь поговорить с диспетчерской. И не только это, конечно же. Инструктора свято уверены, что если ты вечером можешь нормально ходить, ты не устал. Особенно, если поймают с чем-то запрещенным. А если и нет, для них это совершенно не повод останавливаться.

– Тренировка – это способность терпеть боль, девочки, – как сказал нам сержант Адамс, – если ты стоишь, ты можешь продолжать. Без исключений.

А потом этот садист задал нам марафон вокруг академии, кто сколько пробежит. Как оказалось это было испытание на решимость, чтобы слабые духом сдались и ушли на гражданский курс. Не ушел никто. Потому что мы парни, пока девчонки меряются шмотками, мы открываем грудными мышцами пиво. Если сумеем его пронести, конечно же. Офицеры и кураторы следят за порядком и отсутствием запрещенных предметов, ИИ смотрят через камеры.

Кого это останавливает? Никого. Настоящий курсант должен быть хорош во всем, в том числе в протаскивании запрещенки в корпус. Особенно, когда этого ждет кто-то, кто за твой подвиг тебя совершенно точно наградит. Улыбкой, поцелуем, а если ты достаточно хорош, то и кое-чем поинтереснее. Ну или просто выпить с друганами, как вариант. Они точно не будут против. Главное – не попадаться. Это непросто, за корпусами следят. Каждый шаг – отдельный квест.

Меня ничто не остановит! Даже звонок от родителей. Ага, это мама.

– Привет, мама. Я почти доехал, буду вовремя. Хорошо. Слушай, я в поезде, потом, ладно? Я перезвоню. Я тоже тебя люблю, мам. Всё отлично, мы подъезжаем.

Особенно звонок от родителей. Я сделаю это. Поезд проехал над забором периметра и начал замедляться, приближаясь к станции. Механический голос вежливо сообщил:

– Станция «академия атлас». Приготовьте документы для досмотра.

Ну как документы, удостоверение. Без него не выпустят. Процентов девяносто поезда ученики и персонал, если бы трясли всех, мы бы тут до вечера сидели. А значит, нужно придерживаться простых правил. Не лезть первым, не париться и не нервничать. И иметь хорошее социальное удостоверение. А дальше работает скилл держать лицо. Вышел, показал удостоверение и пошел дальше.

Некоторым не повезло, некоторые слишком нервничают или пахнут перегаром. Их отведут в здание около станции и если это не повстанчский скам, то можно будет найти проштрафившихся на плацу. И даже посочувствовать пацанам. Из них сделают наглядное пособие о здоровом образе жизни, ага. Мне повезло. Сунув проверяющему свой пропуск, я отправился дальше, к общежитиям для курсантов. Так-то тут и школа есть, для тех, кто готов ходить строем благодаря родителям-армейцам. Не мой случай, но случай моей девушки, Инги.

Военные в шестом поколении, прошли всю колонизацию, повстанцев, дикие миры. Её предки заселяли эти луны и подавляли волнения. Были на передовой разведки и колонизации. А сейчас где-то в космосе, она видит их раз в несколько месяцев. И имеет свободную хату остальное время. Нужно ли сомневаться в том, что такие родители будут резко против «хлюпика кабинетного, а не мужчины»? Приходится соответствовать, да.

Но я не жалуюсь. Моей семье тоже есть, что показать. Старший брат в армии, причем не в местном гарнизоне, а в спецназе, он тоже где-то там, в космосе. Интересно, чем он занят? Общежития заполняются одногодками, по два: мужское и женское, десятиэтажные. Длинные параллельные здания. Город в городе, как я и сказал. А дальше учебные корпуса. Под поверхностью тоннели, в прошлом бывшие шахты. Ну и до терраформинга между зданиями так было проще перемещаться. Теперь на поверхности можно спокойно дышать, но традиция пихать тоннели куда только можно осталась. О, а вот и пацаны.

– Йо, Тоха. Куда лыжи намылил?

А это мой друг, Стас. Тоже учится на пилота, но на гражданского. Хочет посмотреть галактику и переспать с девушкой на каждой планете. На спор. Качок, но не красавец, хотя в наше время биоскульптура не проблема, подправит лицо, если захочет. В остальном мускулатура такая, что можно сдохнуть от зависти. Думаю, он мог бы на спор гоняться с инструкторами.

Как он умудряется тянуть обучение при таком раскладе? Так и умудряется, он качок, а не идиот.

– Сам как думаешь, рыжий? К Инге, конечно. Фиг ты спор выполнишь с таким подходом, чел. Начинать надо с малого, например с других учениц курса.

Он засмеялся.

– Чел, спор был про переспать, а не отношения. Не путай, лады? У тебя всё серьезно, а мне спешить некуда и незачем. Тем более, что тёлки сами вешаются, у меня всё отлично с этим.

Я ухмыльнулся.

– Посмотрим, чувак. Оно всегда так бывает, ничего серьезного, а потом у тебя уже кольцо на пальце и её батя с армейским «магнумом». Бойсяяяяяяя!

Он расхохотался и дал «пять». Мы пошли дальше, каждый в свою сторону. Жизнь кайф. Город вокруг тоже отличный, белые корпуса высоток, сине-оранжевое небо, совершенно шикарная девушка, которая меня ждет и еще целый выходной до занятий, чтобы никуда не нужно было спешить. Задания давно сделаны, так что это тоже не проблема и можно не париться. Нужно только не попадаться, в остальном, чистый рай.

А еще у меня с собой подарок, ликёр. Думаю, она оценит, не зря же я его через охрану тащил. О, очередные неудачники маршируют, хе-хе. Интересно, как на Земле отличаются нормативы? Там же гравитация выше процентов на тридцать. На входе в женскую общагу меня притормозил смотритель:

– Куда такой бодрый направился? О, Антон, – мужчина усмехнулся, он всё понимает, – она на месте. Процедуру ты знаешь, сейчас вызову.

– Спасибо, Павел Андреевич.

Да уж, с правилами строго. Никому не нужны беременности, это геморрой для всех. Так что правила надзора и наказания предельно жесткие. Если поймают, конечно. Лучше, чтобы не ловили, могут наказать весь этаж, а потом весь этаж тебе припомнит. Коллективная, чтоб её, ответственность.

– Так, она ответила. Правила ты знаешь, чтоб до отбоя был тут. Я вношу тебя в список посетителей…

Взревела сирена. Мир на секунду остановился. Сегодня ничего такого не планировали.

– Какого?

Это не нормально. Не только я, все начали озираться, ища причину тревоги. Так, амплитуда сирены шесть секунд. Я сглотнул. Разные сигналы означают разное. Это…

– Атака? Здесь? Сейчас?

Это же учебная тревога, правда? Они устраивают учения, конечно же. Просто еще одна, без предупреждения, учебная тревога. Мужчина спокойно указал на мужской корпус.

– Давай в свой корпус, парень. Там всё скажут. Она поймёт.

Я кивнул и побежал в сторону здания. Совсем легкомысленно к таким вещам мешает относиться война. И тот факт, что отдельное здание, отданное под мемориал погибшим, ежегодно пополняется новыми фамилиями. И с некоторыми я даже был знаком. Ну, не всегда на прямую, знакомые знакомых, но все-таки. Где-то там происходит некоторое дерьмо и мы часть его. Вокруг люди тоже бегут в свои корпуса.

Без лишней паники и криков, последние годы учения проводятся даже для гражданских. Инге придется немного подождать, но она сама всё слышит и сама наверняка идет в укрепленный подвал. Так что не проблема. Немного странно, что сирена не затыкается и без объявления об учениях, как обычно. Но наше командование ветераны, это те еще фанаты креатива. Устроить эвакуацию по тоннелям, причем те, кто не успел собраться или добежать, считаются ранеными и их нужно нести, это самое безобидное. Причем кроме раненых еще груз, а сам тоннель превращен в полосу препятствий. Как сказал сержант:

– В реальности у вас не будет второго шанса. Тут или достаточно быстрый и живой, или мертвый. Проще не будет, будет внезапно. привыкайте, это жизнь, которая вас ждет.

Ну, Виталик, еще один из одноклассников и спросил:

– Сэр, мы же пилоты? Нам это зачем?

На что сержант бросил в строй гранату с краской и у нас появились новые «раненые». Что было с Виталиком? Ну, ему было неприятно, когда всё кончилось. Он больше тупых вопросов не задавал. Так что тренировки по бегу и эвакуации это что-то, что мы знаем. Бег успокаивает, правила успокаивают. Мы знаем и готовы. Пока во время очередной тренировки сержанты не отмочат что-нибудь еще. А вот и здание блока. У дверей стоит еще один из смотрителей, сам сбор происходит внутри. Здание крепкое, там безопаснее.

– Давай, заходи. Быстрее!

Да-да-да, не в первый раз уже. Иду. Сзади раздался гул, а затем что-то яркое вспыхнуло. Всё вздрогнуло. Обернувшись, стало понятно, что один из учебных корпусов вспыхнул голубым пламенем, вытекающим из окон и оседающий сам в себя. Довольно далеко, но ярко и очень заметно. В небе появились черные точки. Тишину нарушил только мерный грохот складывающегося здания. Я сглотнул, осознавая, что это нихрена не учения. Теперь точно не учения. Ммммать.

– Это… плазма?

Народ отмер и улица наполнилась шумом и криками.

– Нас атакуют! Все в укрытие! Нас атакуют.

Вот дерьмо. Эта тревога не учебная. Вот же дерьмо. Ауч! Я обернулся к смотрителю.

– Внутрь, идиот! Сейчас начнется! Живо!

Кивнув, я побежал в здание. Нас атакуют. Луны Атласа атакуют. Их сожгут. А у меня тут родители. И Инга. И я не хочу умирать, я хочу, чтобы враги умирали вместо меня! Черт, что я несу?

Вой давит на мозги, но чем дальше вглубь коридора, тем тише. Под корпусами всегда есть подземная, бункерная часть. Там хранится оружие и всякий полезный инвентарь. И есть тоннель для эвакуации, так что собираемся всегда там. Бег немного прочистил мозги, как и всегда. Я тут подумал, а почему я решил, что это вообще ковенант? Нам и рассказывали и показывали, что творят «борцы за свободу внешних колоний». И взорвать ядерную боеголовку среди учебных корпусов для них как высморкаться, главное боеголовку найти. Не говоря о взрыве поменьше. Эти ребята ненавидят внутренние колонии и тех, кто защищает их в ККОН.

Родители Инги неплохо поубивали этих ребят и их предшественников. Собственно крупные военные академии это наследие в том числе тех времён. Как и бункеры под ними. Стены мелко задрожали. Ладно, это не похоже на теракт, если только не заложили много взрывающихся по очереди бомб. Но бункеры выдержат, да и люди обучены, что делать.

Внутри уже собралась пара сотен человек, и постоянно прибывают все новые. Огромный зал с многочисленными колоннами, поделенный на секции. Каждая секция наполнена самыми разнообразными контейнерами, на которых можно будет сидеть и спать. Есть оружейная, санузлы, запас воды. Броня для курсантов тоже. И такое количество народу а так же это создает довольно громкую атмосферу.

Расслышать кого-то, если он не стоит рядом, нереально. Еще и куча народу ходит туда-сюда, ищет своих. Что сделал и я. Тут много отдельных секций и куча народу, процесс займет некоторое время. Пытаться переорать толпу бессмысленно, еще и смотрители будут против. Они тоже здесь. Снова задрожал потолок, похоже полноценная атака. Надеюсь, Инга и родители успели убраться под землю. Будет очень нехорошо, если они пострадают. К сожалению, связи нет. Защита.

– Всем успокоиться! – приказал голос с потолка, заработали динамики, – всем сохранять спокойствие и слушать! МОЛЧААААААТЬ! Отлично. Как вы уже поняли, мы атакованы силами ковенанта. Вице-адмирал Дэнфорд Уиткомб объявил эвакуацию города. Было приказано задействовать курсантов для содействия экстренным службам. Нет, вас не пошлют на передовую, но могу гарантировать: адреналина хватит на всех. Сейчас в городе охотятся команды ковенанта, а люди под обстрелом пытаются добраться до точек эвакуации. И если кто-то скажет, что помочь этим людям менее важно, чем стрелять по ковенантским ублюдкам, я плюну ему в лицо. Вы все принесли присягу ККОН, сегодня тот самый день, когда мы все её исполним. Мы защитим человечество! Мы дадим бой ублюдкам и победим. Вы меня поняли???

Да, черт возьми. Мы сделаем это! Мы защитим людей и победим!

– Сэр! Да, Сэр!

От рявка в закрытом помещении все слегка оглохли, но я чувствую этот порыв, этот огонь, эту жажду действия. И не важно, ковенант там или нет, мы сделаем это! Говорят, вице-адмирал Уиткомб произошел из казаков и уже успел отличиться на Новом Константинополе. Никого не оставляет, борется до конца. Суров, но крут. Настоящий мужик и отличный командующий. Если кто-то и сможет победить, то он.

Мужик колоритный кстати. Огромный негр с длинными, свисающими с двух сторон рта усами и лысым черепом. Похож больше на пехотинца, чем вице-адмирала. Но идиотов шутить про командующего нет. Рассказывают, что никогда не бросает своих, солдаты его просто обожают. Он реально крут. Гул возобновился и потребовался еще один рявк с потолка, чтобы всех заткнуть.

– Курсанты! Получить снаряжение, приготовиться к выходу. Отчитаться кураторам ваших групп. Это не учения, так что действуем четко и уверенно. Гражданские куда спокойнее, когда видят аккуратных людей в форме, даже вас, молокососы. Выполнять!

С новыми силами я рванул искать наших, готовый рваться в бой. Воодушевление можно черпать ложкой, первые группы уже двинулись к выходу, еще больше усиливая мешанину и затрудняя поиски. А вдруг наши тоже уйдут? Не должны, одеться нужно некоторое время, главное не тупить. Не ушли, нашел за следующим поворотом. Полтора десятка курсантов и куратор, лейтенант Коваленко. Ребята, завидев меня, тут же начали здороваться и жать руку, мужчина кивнул.

– Еще один. Хорошо. Ждем три минуты и выходим, народ как раз немного рассосется. Одевайтесь пока.

Отлично. Открыв ящик, я начал комплектоваться защитой. Каски, щитки, легкие бронежилеты, чтобы держать осколки. Тут этого в достатке. Только вместо эмблемы ККОН знак академии и буква «К». Курсант, да. Остальные тоже быстро снаряжаются. Теперь я почти настоящий солдат, хе-хе. Инга и её предки были бы довольны.

– А какова наша задача?

Мужчина хмыкнул. Потолок в очередной раз задрожал, говоря о попадании.

– Вы всё слышали. Там, наверху, разверзается чертов ад. Нам укажут район, ищем людей и помогаем выбраться. Думайте обо всём, как о практическом занятии. Только вместо экзаменаторов ковенант и ошибок они не прощают. Могу посоветовать только одно: думайте головой, помните, что мы проходили на занятиях и не играйте в героев. Ковенанту плевать, кого убивать. А у вас второго шанса не будет, – он вздохнул, – ладно, время. Идём к кишке, держимся группой.

Кишка это тот самый эвакуационный коридор под поверхностью. Потолок снова вздрогнул, посыпалась пыль. Если там плотно бомбят, лучше и правда так. Быть мишенью отстой. По коридору мы двинулись бегом с другими группами, достаточно быстро, бежать что-то около двух или трех километров. Дрожь усиливается, позади раздался скрежет и грохот, а мы попадали на землю. Раздался лязг, мне в ухо кто-то крикнул:

– Третий корпус взорвали!

Я живу в пятом, Инга в шестом. Тряхнуло так, что все посыпались и многие со стонами поднимаются. Свет моргает, но работает. У некоторых кровь. Я закашлялся. Кажется, ударился. Колени болят, черт. Хорошо, что на ногах щитки, было бы куда хуже. В ушах гудит, другие курсанты постепенно поднимаются, почти все. Ах ты ж, больно. Коридор цел, хотя и наполнился из одного из переходов белой пылью.

– Нужно двигаться, эта пыль… – прохрипел я, сам не слышу, сказал или нет.

В ушах звенит. Но нужно двигаться. Интересно, как там Инга. Ребята целы, просто было неожиданно. Я закашлялся, вдохнув белую пыль. Не думай о том, сколько народу завалило в третьем. И о том, что вместо третьего могло быть пятое… Что там так рвануло? Бункер же должен выдерживать…

– Очухались? Отлично, двигаем, не тратим время! – проревел лейтенант так, что даже я услышал.

А может немного опустило, не знаю. Теперь наш кросс стал несколько неровным, хромающим. Но никто не жалуется. Задерживаться больше никому не хочется, некоторые до сих пор покашливают от пыли. Другие группы тоже двинулись к выходу, благо больше таких обвалов не повторялось. Моргал свет, подрагивали стены. Но пока добежали, все более или менее пришли в себя. Воодушевление первых минут сошло на нет, уступив место страху. Выходить на улицы уже не так хочется, хотя и надо. Мысль о том, что такой вот взрыв может с тобой сделать вне укрытия, желания нестись вперед не добавляет.

А вот желания куда-то свалить, очень даже да. Но выход всё ближе, вернее один из. Остальные группы тоже замедлились, направляясь к своим выходам. Наш ведет в подземную автостраду. Четыре полосы скоростного движения в каждую сторону, плюс технический проход вдоль стены. Сейчас всё это сковано пробками и бегущими в сторону орбитальных лифтов и космодрома людьми. Напуганными, паникующими и их тут много. Один из основных маршрутов, еще и подземный. А значит безопасный с воздуха.

Учитывая грохот и пробивающуюся вибрацию, там должно быть довольно жарко. У двери, через которую мы вошли, четверо солдат устанавливают пулемет. Технические тоннели расположены выше основного полотна, так что будет хороший сектор обстрела. Ну и люди, снующие между машин, не мешаются.

– Хэй, курсанты! Построиться! – мы быстро и слегка прихрамывая выстроились у стенки, чтобы не мешать солдатам, – вот ваша задача, осмотреться и помогать. Чтобы эти внизу друг друга не передавили. Слышите пальбу? Тут один из основных маршрутов, так что народ ломится под землю всеми правдами и неправдами.

Я еще раз посмотрел на людей внизу. Обычные жители, почти без вещей. Хватали что было и бегут, бегут. Спотыкаются, падают, встают и бегут дальше. Мешают себе и друг другу. Машины бы убрать, но пробка мертвая. А тут еще загораживающие обзор грузовики. Да и люди не спешат помогать ближнему. Толкаются, сбивают с ног. Но не когда замечают нас и пулеметный расчёт. Это и есть наша задача в этом тоннеле, контроль толпы. Снаружи стрельба, люди сражаются за нас, но и эта работа тоже важная.

Глядя на нас в броне, гражданские ведут себя как-то спокойнее, осмысленнее. Просто приходишь, помогаешь человеку подняться, остальные ведут себя аккуратнее. Если что, нас тут много, справимся. Главное, чтобы друг друга не передавили. Наш отряд распределился по коридору и залез на машины, обозначая своё присутствие. В любой другой ситуации хозяева машин выли бы в голос, но сейчас они давно уже свалили, а наше присутствие и команды немного успокаивает толпу, дергающуюся от вибрации и гула сверху. Да, мы делаем важную работу.

Неожиданно нас оглушил грохот пулемета. Резко прижался к ближайшей машине, к укрытию, как учили. Пули яркими трассерами прошли над головой, похоже стреляют не вдоль тоннеля, а поперек. Шум превратился в визг, люди бросились врассыпную. Вот дерьмо!

– Куда! Идиоты! По тоннелю! – заорал кто-то.

Я подскочил и бросился к тем, кто побежали в сторону входа, а не выхода. Попутно увидел пробитую пулями вентиляцию, из которой свисает огромная зеленая муха с длинными руками? Кажется, это кто-то из ковенанта. Если бы они тут висели и палили по толпе… Кстати, толпа.

– Стой! Стой! В обратную сторону! Выход не там! – я упал, когда меня сбила с ног пожилая женщина и упала сверху.

Раздался выстрел. Женщина взвизгнула и вскочила, ударившись о другую машину. Тут довольно тесно. Это был наш лейтенант Коваленко с пистолетом в руках. На поясе висит автомат.

– Всем успокоиться! Двигаться по указателям спокойно, вашу налево! Или я сам вас, кретинов, перестреляю! Слушать солдат и делать что сказано, кретины!

Я с трудом поднялся и поправил шлем. Да уж, работа может и важная, но нихрена не благодарная. Дамочка на четвереньках свалила. Пальбы слышно все больше, похоже ковенант рвется к одному из выходов. Еще через минуту один из боковых проходов закрылся, когда поток людей по нему начал иссякать. Группа солдат прошли последними, отправившись к одному из технических тоннелей. Теперь люди бегут только по одному направлению, поворот перекрыт. Машины просто раздавило тяжелыми дверями, словно огромным прессом. Одна загорелась и пусть её быстро потушили, тоннель наполнил запах палёного пластика.

Движение кое-как возобновилось. Не особенно надолго, скоро стрельбу стало слышно и в другом тоннеле. Еще через какое-то время поток людей начал иссякать, а затем в коридор влетело несколько синих вспышек, оставивших отметины на стенах. Я запоздало пригнулся.

– Живее! Живее! Ковенант почти здесь!

Словно доказывая этот факт, в коридор влетели еще вспышки, красные. Раздался хлопок, еще один и около машины что-то взорвалось, люди с криками рухнули на землю, катаясь по ней и оставляя алые следы. Над головой пронеслись алые вспышки, скосив одного из оставшихся на крыше машины курсантов. Игорь рухнул как подкошенный.

– В укрытие, сучьи дети!

Пулемет и автоматы рокочут, оглушая и посылая заряды по тоннелю. Раздался еще один взрыв, чертово эхо. Я выглянул из-за машины и алая вспышка прожгла оба стекла машины и обожгла щеку. Ммммммать, это же плазма! Сердце бешено стучит, а я пригибаясь быстро рванул в глубину тоннеля. И не только я. Над головой снова заработал пулемет. Дерьмо-дерьмо-дерьмо! Стрельбы стало больше, а затем коридор огласил, отражаясь эхом, оглушительный рев кого-то. И взрыв.

Помимо воли обернувшись, я понял две вещи. Во-первых пулемет больше не стреляет. Взрыв явно был гранатой. И одного взгляда хватило, чтобы меня начало мутить. Их просто разорвало всех, включая лейтенанта. Во-вторых бруты это чертовски огромные и стремные ублюдки. Пятеро, огромные, возвышающиеся над машинами волосатые уроды с огромным оружием, стреляющие во все стороны. Бл! Эти уродцы начали палить по нам! Кажется, кто-то упал! Плевать, потом!

Лавируя между машин, петляя как заяц, я рванул по тоннелю под рев и смешки этих уродцев. Не знаю, как именно они ржут, но совершенно уверен, что делают именно это! Пару раз очередь прошла над головой, но мимо. Думаю, меня спасло то, что людей в тоннеле довольно много. Черт, люди! Мы должны помочь! Но как, эти уродцы ростом под три метра, весят как автомобиль, а у меня нет даже пистолета!

Плевать, драпаем! Где-то тут должен быть технический тоннель. В академию или еще куда, плевать! Над головой прошла очередь и машине слева застряли раскаленные металлические шипы. С адской вонью и шипением пластик корпуса начал плавиться, пока шипы не выпали. Выругавшись про себя, я рванул в сторону, надеясь, что меня не видно. Уже не слышно стрельбы наших, только редкие крики и шипение. Иногда грохот похоже этой стреляющей шипами штуки. Потрясающе, бл!

– Бл! – отскочил я, когда красная вспышка пролетела прямо передо мной, – Дерьмо!

Вспышка и мир завертелся, затем стало больно. Я адово затряс головой. В ушах звенит. Какого хрена? Что это рядом, шлем? В глазах двоится. Кое-как ощупав шлем я с шипением отдернул руку. Горячо! Кажется, мне попали в шлем. Так, нужно уходить! В тоннеле ковенант, если не успею…

Кое-как поднявшись на четвереньки я пополз к краю тоннеля, прислушиваясь к хлопкам сквозь звон в ушах. Обернувшись, ища противника увидел, как огромная тень разделила другую тень, поменьше, на две части. Раздался гулкий крик, затем снова выстрелы. Кое-как удалось не закричать, но я дернулся и заработал ногами быстрее. Технический коридор, там должен быть выход. Вроде как меня не видели или может считают мертвым. Быстрее, чувак, быстрее.

Плевать, нужно просто выбраться! Взлетел на парапет технического тоннеля одним прыжком. Отсюда видно коридор и бредущие среди машин темные тени. Уже не стреляют, да и людей не видно. Я сглотнул. Тут была наша группа и те, кто не успел… Они там. Все там. Только бы они выбрались. Только бы выбралась Инга. Мне тоже пора, пока меня не видят.

На четвереньках я рванул к двери технического коридора. Только не смотрите сюда. Не смотрите! Да, мне страшно, но я один в коридоре в группой вооруженных трехметровых горилл с пушками без оружия. И без шлема. Которые только что убили хрен знает сколько моих одноклассников и просто гражданских. Только не скрипи, хорошая дверка, тихая дверка!

И то, что технические двери хорошо смазаны и я тихо могу свалить из тоннеля, это просто нереальное облегчение. Я буду жить! Последний рывок и осторожно, тихонечко прикрыть за собой дверь, оставляя тихий тоннель позади. Сделав еще несколько шагов, оперся на стену и только тогда выдохнул.

Сердце бешено стучит, голова гудит и подташнивает, но я вашу мать жив. Я жив. С той стороны иногда слышны выстрелы, но и только. У нас ни у кого оружия не было, да и у гражданских тоже, легкие мишени для этих вот. Сука, как же это стремно. Никогда бы не подумал.

– Фуууф. Ладно. Немного отдышаться и вперед, – прошептал про себя.

Нужно найти наших. Солдат, курсантов, Ингу, кого угодно. Меня немного подташнивает, но в остальном нормально. Боль терпима, я же мужчина, верно? Кроме потери шлема травм не видно. Немного обожгло пальцы, но это такая мелочь. Захотелось расхохотаться, но удалось это подавить. Нельзя, могут услышать. А если услышат, придут. Нужно двигаться. Технический коридор оправдывает своё название. Пустой и длинный, с трубами на стенах и желтым освещением.

Впереди что-то капает. Страшновато, но там находится выход. Шагов не слышно, это хорошо. Поднявшись, я побрел в ту сторону надеясь, что впереди будут наши и будет проще. Оружие бы, хоть какое-то. Хотя, будь у меня пистолет, возможно те бруты стреляли бы точнее и я сейчас не шел по тоннелю, слегка прихрамывая. Как там все? Сколько не пытаюсь, не получается понять, кто выжил, а кто нет.

Было очень сильно не до того. Надеюсь, что с Ингой и родителями всё хорошо. Пусть с ними будет все хорошо, ладно?Я вздохнул и неспешно побрел в сторону шума стрельбы. Если стреляют, значит там выжившие наши. Для меня это шанс. Оказаться на поле боя, но все же. Это был только момент слабости, всякий бы испугался в той ситуации. Думаю, солдатам тоже страшно. Но они продолжают сражаться.

Я тоже солдат, пусть и курсант. Страх это нормально, страх работа инстинкта самосохранения. Нужно быть как вице-адмирал.

– Нужно просто добраться до своих.

Это должно быть выполнимо. Стрельба всё ближе.

23. Гром в раю

Луны Атласа, город Новый Гёттисберг. Антон Сусликов, 17 лет. Через два часа после блокировки тоннеля «Юг».

Я тихо прокашлялся в рукав, прежде чем открывать дверь технического тоннеля. Пока шел, один раз вырвало, но вроде никто не услышал.

Болит обожженная рука, голова гудит, болят ребра, но нужно продолжать идти. Рано или поздно ковенанты обнаружат дверь и тогда мне конец. Силы есть, нужно двигаться дальше. Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы другие умирали. Сейчас, немного подумав об этом, в тоннеле осталось десятка два человек, я думаю. Солдаты, одноклассники, гражданские… И я ведь даже толком не знаю, кто выжил.

Видел, как скосило Игоря, лейтенант Коваленко тоже точно остался в тоннеле. А остальные? Пока отдыхал, напряг память, пытаясь вспомнить. Нет, не получается. Я знаю, что это неправильно, но так и есть. Они погибли там, а я ничего не смог сделать и даже не знаю, кто там точно умер, а кто сумел сбежать. Возможно, если бы я сделал больше… От удара в стену заболела рука. Глупости, что я могу против брута. А их там было несколько.

Добраться до пулемета, разве что, но я не умею из него стрелять, они бы прибили меня раньше. И точно заметили. Я знаю, что поступил правильно, но сложно не думать о том, что можно было бы сделать. Стоит только сесть и тут же лезут в голову мысли, расслабиться нереально. Так что двигаться и терпеть боль меньшее из зол, в каком-то смысле. Я запнулся. Черт, голова. Оперся о стену, ожидая, пока станет легче. Пытался отдохнуть трижды, но расслабиться не получилось. Стрельба, да и адреналин, похоже, плохо подходит для отдыха.

Еще и на каждый шорох дергаешься, ожидая, что из-за поворота вылезет брут, и конец. В итоге, немного посидев, я двинул к выходу. Люк поддался легко и тихо. Слегка приподняв, остановился. Отреагируют или нет? Но не слышно шагов, могучая лапа не распахивает крышку люка и не выдергивает на свет. Похоже, снаружи чисто или меня еще не заметили. Нужно выглянуть. Давай, чувак, тебя не видно. Ииииииииии…

Не знаю, на что я надеялся. Наверное на то, что худшее позади. Что дальше хуже не будет. Что всё кончится. Нет. Аккуратно выглянув в люк, захотелось орать. Город преобразился. Первое, что видно даже со двора, в который и выходил тоннель, город горит. Множество очагов пожаров, в зданиях и вокруг них. В некоторых окнах видны вспышки. Может стрельба, а может что-то еще. И дым, множество дымных следов до небес.

Над головой раздался гул, и я рывком захлопнул люк, замер и начал вслушиваться. Не похоже на звук винтов или гул ракетных двигателей. Скорее свист, незнакомый. Можно было бы узнать, если выглянуть, но нахрен такие развлечения. Гул продлился секунд двадцать, а дальше звуки стали как раньше. Подождав еще несколько минут, пока сердцебиение успокоилось, снова выглянул. Гул двигателей, взрывы и выстрелы. И много дыма, почерневшие следы на белых зданиях. Но на один конкретный люк никто не обращает внимание.

Во дворике никого нет, это хорошо, наверное. Можно выбраться наружу, вдохнуть пахнущий палёным пластиком воздух. Хотя вонь прекрасно ощущается и через щель люка. Не знаю, что я должен чувствовать по поводу всего этого. Откуда-то тянет палёным мясом. Ладно, Антон, ты просто тянешь время. Как суслик в норке, наверное это смешная шутка в любой другой ситуации. Или просто в голову лезет разная дичь. Всё же одно дело тоннели, где угроза может быть либо спереди, либо сзади. На улице прилететь может откуда угодно, даже пролетающий мимо корабль ковенанта плюнет плазмой, и тебя больше нет.

С неба упала голубая капля, после чего на секунду стало очень ярко. Когда протер глаза, еще одно из зданий превратилось в огромный, оседающий в пыльном облаке факел. На него даже смотреть жарко, хотя там явно дистанция в несколько кварталов.

– Ммммать. Я именно, млять, об этом.

Тоннели дают некоторую защиту от прилётов с воздуха. Я не хочу, чтобы по мне прилетало с воздуха! Но кому не наплевать, чего я хочу. Даже мне наплевать. Ладно, еще раз осмотреться и вперед, на подвиги! – Так, и где все? В воздухе ничего похожего на крупные корабли. Проносящихся там и тут точек хватает, но крупняк не видно, видимо на орбите. Да и дым, заволакивающий небо, мешает.

Можно выходить. Можно же? Я не проходил углубленную военную подготовку, как Инга, я учился на пилота! Прямо сейчас решала бы не её сильная и спортивная фигура, а практические навыки. Те, кто еще в школе попадают в училище при академии, к моменту поступления уже имеют очень много практических знаний. Городской бой, первая помощь, оружие и скрытность. Физподготовка дело важное, на проблемы с фигурой девчонки оттуда не жалуются. Но эти навыки прямо сейчас могут реально спасти. Но я понятия не имею, где она сейчас. Надеюсь, где-то в безопасности, насколько это там возможно.