Текст книги "Ненужный (СИ)"
Автор книги: Nezumikun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Мне было больно видеть слезы матери, я знал, что заслужил все упреки. Я действительно напугал её, и мне было совестно, за что и попросил прощения, стоя на коленях. Она простила. И как только я встал, тут же получил оплеуху от сестрички, даже зубы заболели.
Потом Винета взяла меня за подбородок, заставила смотреть себе в глаза и высказала все наболевшее… матом... темно-эльфийским. У меня снова уши потемнели от таких выражений,не предполагал, что она их знает. Вот такие нежные у нас отношения в семье. И да, она выше меня за счет своих каблуков, а так мы с ней одного роста. Для мужчины дроу я довольно высокий. В конце тирады меня обозвали недотепой и… простили.
И только после этого я смог рассказать им свою историю. Матриархат, отец его за ногу, где женщины сильнее мужчин и стоят на всех руководящих постах, но при этом для них семья и клан почти одно и то же. Если ты принят в клан, значит, ты принят и в семью, и это до конца жизни не изменится. Я знаю, что многие кланы живут по другому принципу, но об этом потом. Сейчас главное для меня, чтобы моя мать и сестра приняли в клан Снежинку, о большем я и не мечтаю.
Проговорили мы долго, почти до ночи. Под землей нет смен времени суток, но у всех дроу есть внутренние часы, и мы безошибочно определяем день или ночь на поверхности. Пришлось рассказать все в подробностях. Мама была возмущена поведением светло-эльфийского патруля, а когда я начал рассказывать историю Снежинки обе женщины встали в охотничью стойку.
Я про себя усмехнулся, уж наши дамы не упустят такой выгодный подарок, который падает им прямо в руки, да еще и пунктик – досадить светлым и выставить их полными идиотами, тоже сыграет свою роль. На их лицах была непроницаемая маска, но я прямо видел их мозги, просчитывают все варианты полезности Снежинки для нашего клана, а уж когда я упомянул о рисунках на его теле, женщины синхронно сверкнули красными глазами и хищно улыбнулись. Все, за Ши можно не беспокоиться, защищать теперь его будут и беречь как зеницу ока.
Да и у меня от сердца отлегло, теперь мне поручат за ним присматривать, и я на законных основаниях смогу не выпускать его из вида, заботиться, помогать обустраиваться в новом для него обществе, да и вообще… оберегать.
Мать в приказном порядке потребовала встречу с Крисантисом, и Винета к ней присоединилась.
На этом меня отпустили с миром, наказав хорошо отдохнуть.
Люблю свою семью и до сих пор благодарю богов, что родился не так давно.
Я спускался на свой уровень, улыбаясь. Там меня ждет Снежинка, вкусная еда, мягкая кровать, а потом, как всегда куча работы. Но это ничего, это просто жизнь, жизнь, которая приобрела для меня новый смысл с появлением паренька с белой шевелюрой и грустными серыми глазами. И я сделаю так, чтобы эти глаза научились смеяться.
Жизнь 14
Снежинка
Я проснулся от жары, было душно, одеяло свернулось к ногам, подушки раскидал по углам кровати. Обычно мне было холодно и промозгло, а сейчас слишком жарко. Вот невезение, все мне не так и не эдак. Не стал включать освещение, рассеянного света, падающего от настенного ночника, вполне хватало. Судя по ощущениям, я проспал не больше четырех часов, как обычно, впрочем. Усталости не было, но и бодрости как таковой тоже. Душно.
Скользнув с кровати, подошел к окну, откинул тяжелую штору и открыл одну из створок, теплый воздух приятно обдал лицо. Вентиляция в подземном городе работает очень качественно, без магии явно не обошлось. Сажусь на подоконник и смотрю на освещенные сиреневым светом улицы внизу. Красиво и необычно. Город полный жизни и пестрых обитателей. Судя по оживленному движению, уже пришла ночь, а значит самое активное время для дроу. Где же Янтилиш? Он обещал зайти, как освободится, а его все нет и нет. Мне стало тоскливо. У него дела, наверное, накопились, не до меня совсем.
Чтобы разогнать, начавшую заполнять душу грусть, я встал, нашел в рюкзаке флейту и, вернувшись на подоконник, прислонился спиной к откосу, подогнув одну ногу, заиграл, прислушиваясь к шуму проснувшегося города за окном.
Сначала мелодия была печальной, но потом ритм стал быстрее, звуки звонче и резче, я вложил в музыку все свои чувства восторга от перемен, от осознания чуда, что я свободен! Свобода! Вот то чувство, которое выражала мелодия, инструмент умело передавал настроение, вплетая в музыку журчание воды и трель колокольчиков, и стук повозок по мостовой, и смех прохожих. На душе стало легко и светло, осталась лишь легкая грусть по дорогому мне человеку и предвкушение встречи с ним. Где же ты, Ян? Почему так долго не приходишь? Хочу увидеть тебя, мой дроу…
Меня отвлекло колыхание воздуха в комнате. Вытягивая последнюю ноту, я видел, как Ян вошел в помещение, приоткрыв незаметную дверь в стене. Его горящие красные глаза вмиг охватили всего меня, рассматривая. Он легко улыбнулся, остановился, прислоняясь к стене и сложив руки на груди, а я закончил играть и не мог оторвать от него взгляда. Он явно после душа, влажные волосы не заплетены, окутывают плечи серебристым ореолом, на черной коже капли невысохшей воды. Черная рубашка распахнута, легкие хлопковые штаны такого же цвета, сидят низко на бедрах. Он босиком, склоняет голову набок и смотрит, а у меня сердце несется вскачь, и я вцепляюсь во флейту и смотрю, смотрю, впитывая его такой домашний образ.
– Уже проснулся, Крисантис? – тихо спрашивает он и неторопливо подходит, ни дать ни взять – хищник на охоте. И я вспоминаю, что Зорик так же двигался, подбираясь к добыче. Ой! Садится на подоконник напротив, и я смущаюсь под его взглядом. – Как спалось на новом месте?
– Нормально, только...
– Что?
– Жарко стало, проснулся, решил проветриться. Тебя вот ждал, – совсем тихо заканчиваю.
– Я был у мамы, Крисантис…
И Ян рассказал мне о встрече со своей семьей, о сестре, о том, что Ярисана хочет со мной увидеться и поговорить. О том, что меня уже взяли под защиту клана и больше не о чем беспокоиться, я теперь в семье, которая в обиду не даст. А у меня все вертелся на языке вопрос, который я боялся задать.
Дроу закончил просвещать и внимательно посмотрел на меня.
– Ты что-то хочешь узнать, Снежинка? Спрашивай, я отвечу.
Помявшись немного, задаю мучавший меня вопрос.
– Янтилиш, а где твоя жена и дочь?
Он посерьезнел, расчесал пятерней волосы и сцепил руки в замок. Нервничает.
– Понимаешь, Крис, у нас у дроу женщины выбирают себе мужа сами. Вот и Дартиша меня выбрала почти сто лет назад. В нашем браке не было любви, а только своего рода договоренность. Она родила от меня Мариша и Серсмину, мы встречались с ней только по мере необходимости, точнее, когда она хотела меня видеть. В остальное время я работал в кузнице и старался не попадаться никому на глаза. Знаю, для тебя это прозвучит странно, но клан моей жены был выше по положению, чем мой и, то, что она меня выбрала в мужья должно было мне льстить, но поверь, я был совсем не рад, но меня никто не спрашивал. Женщина захотела – женщина получила. Я смирился, но полюбить или хотя бы просто проникнуться симпатией к ней так и не смог. Она слишком властная, воспитанная на старых порядках и не желающая меняться леди, к тому же старше меня почти в два раза. Между нами был брачный договор, заключенный на десять лет – я обязывался выполнять свой супружеский долг раз в неделю и дать зачать от меня двоих детей. Она, в свою очередь, обещала отдать мне ребенка мужского пола, если таковой родится. Первой родилась Серсмина – девочка, я видел свою дочь раз в месяц, и воспитывала её полностью Дартиша. Через три года родился Мариш, он стал отрадой для меня и светом в жизни. Дело в том, что когда мужчину выбирает женщина, он автоматически переходит в клан жены на все время супружества. Мне было одиноко без родственников – мамы и сестры, и я полностью посвящал себя работе в те годы. А потом появился сын, и я занялся его воспитанием. Дартиша еще хотела детей от меня, но я отказывался, как мог… Если честно, боялся, что снова родится девочка и я снова останусь для дочери никем, лишь мужчиной, который её зачал. Тогда-то отношения между нами совсем испортились. – Вся поза дроу казалась расслабленной, но по тому, как он вцепился рукой в подоконник, я видел, как тяжело дается ему этот рассказ.
– Она все еще твоя жена?
– Нет, срок договора давным-давно истек, и я вернулся в свой клан, забрав сына.
– А тебя снова может выбрать какая-нибудь женщина дроу к себе в супруги?
– Нет, не может. По закону я обязан жениться до трехсот лет, зачать не меньше, чем двоих детей, после выполнения этих условий, в дальнейшем имею право отклонять любые брачные предложения. Видишь ли, наши законы таковы, что чистокровные дроу обязаны иметь не меньше двоих отпрысков. Тысячу лет назад наши жрицы заметили, что стало рождаться все меньше детей, даже от разных партнеров женщина рожала лишь по одному ребенку. Мы начали вырождаться. Девочек стало появляться на свет все меньше и меньше, мальчиков было больше, но число детей неуклонно уменьшалось. Все забили тревогу и начали разбираться. Выяснилось, что мы слишком долго варились в собственном соку, маги нашли выход, но для этого нашему народу пришлось выбраться на поверхность, что и было сделано. Пришлось так же заменить или упростить множество законов, реформы шли со скрипом, но продвигались в нужном направлении. Над каждым подземным городом вырос другой – надземный, и мужчинам дроу было разрешено жениться на женщинах другой расы. Дети от таких союзов воспитывались в строгой дисциплине и по законам темных эльфов, т. е. все полукровки получали патриотическое воспитание, впитывая с молоком матери, что они по сути своей дроу, принадлежат к этой расе и должны трудиться во благо своего народа. Так мы восполнили численность населения. Чистокровные же женщины дроу имели право рожать и от полукровок и от истинных. От полукровок дети были сильней, выносливей и перенимали все признаки нашей расы, и почти никогда ничего не брали от расы отца. Так ведется до сих пор. В каком-то смысле женщинам даже тяжелее, они должны родить четверых отпрысков и только после этого им разрешается выйти замуж по любви, а до этого только долг, таков закон Великой матери. Так что наши дамы держат в руках власть, но очень часто они несчастны в любви. Вот так и живем.
Какая запутанная у них здесь жизнь, а меня вдруг посещает ужасная догадка, а если меня возьмут в клан Янтилиша, в будущем меня тоже сможет выбрать какая-нибудь женщина? И я не смогу ей отказать? Ужас! Об этом я и спросил мужчину.
– Такая возможность не исключена, но… во-первых до ста пятидесяти лет тебя никто не имеет права принуждать к чему-либо, все только по согласию. А там посмотрим, Крисантис. Впереди еще много времени, чтобы все решить. Не бойся, даже если наши женщины и положат на тебя глаз, они вынуждены будут ждать. А за семьдесят с лишним лет многое может изменится. Не переживай раньше времени, – и он задорно мне подмигнул.
Его настроение переменилось, в глазах блеснуло что-то хищное, и я успеваю только флейту прижать к груди, а он уже близко-близко. Наклоняется сверху, нависает, его взгляд затягивает, улыбка манит, Ян пахнет хвоёй и дикими травами. Я сижу, подняв голову, и пряди его волос касаются моей груди, невольно протягиваю руку и несмело дотрагиваюсь до черной щеки – горячая кожа под пальцами, красные глаза прикрываются, но все так же пронзительно смотрят, пока я веду рукой вниз по шее и по груди. Мне страшно, сердце сбилось с ритма, дышу учащенно, и облизываю губы, не зная, что мне делать. Ну же Ян, подскажи! Я сейчас в обморок упаду, если ты продолжишь так смотреть!
Он мягко перехватывает мою ладонь, не добравшуюся лишь чуть-чуть до его пупка, сжимает в своей руке, да так и оставляет на своей коже, наклоняется ниже, опираясь второй рукой на стекло и накрывает мои губы своими. Кажется, у меня сердце остановилось, когда горячий язык коснулся моих губ, приоткрывая, нежа и прося впустить. Я судорожно вздохнул, прикрыл глаза и отдался будоражащей ласке. Мужчина пробовал мои губы на вкус легко, но настойчиво, проник внутрь языком, неторопливо лаская, наши языки столкнулись, переплелись, и я всхлипнул, но приоткрыл рот шире, позволяя ему владеть мной полностью. Мы целовались, упиваясь вкусом друг друга, не помню когда я обвил его шею рукой, не помню когда он зарылся в мои волосы и стал настойчиво притягивать к себе за затылок, осталась только сладость губ, нежность его языка, теплота дыхания и шум крови в ушах. Боги! Как он целует! Мне дыхания не хватает, и тихие стоны рвутся наружу, а его язык все ласкает, губы сминают мои… Горячо! Жар по венам! Ещё!!!
И вот я уже в кольце сильных рук, меня обнимают крепко и гладят везде. Когда я успел оказаться на его коленях, оседлав словно эрга? Немного страшно, но жар, исходящий от его тела успокаивает, он шепчет что-то в перерывах между поцелуями, но смысл его слов ускользает от моего плывущего сознания. Как хорошо! Правильно! Я нужен, нужен ему! И от этого слезы на глазах.
Руки Яна у меня в волосах, мои – у него на шее, мы так близко… кожа к коже. Под моими пальцами упругая сталь мышц, горячий жар тела, его губы у меня на шее нежат, целуют, пощипывают. Жар омывает тело, сосредотачиваясь внизу живота.
– Я-а-а-а-а-а-анн… – тихо хнычу, прижимаясь к нему сильно-сильно. Что-то рвется наружу, вместе с жаром, вместе с бушующей по венам кровью, хочется вжаться в его сильное тело, чтобы он никогда не отпускал, чтобы держал крепко и целовал вот так безумно сладко! Меня никогда не обнимали так, не прикасались с такой страстью и нежностью! Я не знал, что может быть так хорошо! В книгах читать об этом одно, а испытывать – совсем другое!
– Тише, тише… снежинка моя горячая… все хорошо… все правильно… – шепчет он мне на ухо, забираясь руками под рубашку. Его горячие ладони обжигают, и все мое тело охватывает дрожь.
Страшно! Сладко-о-о-о! Невыносимо приятно! Возбуждение гуляет по венам, между ног пульсирует жар, и я в сладостном безумии трусь бедрами о его пах. Он стонет низко, вцепляется крепко, и я чувствую, его возбуждение через ткань. Замираю испуганно, но обжигающие ладони продолжают гладить меня по спине, по плечам, прослеживая узоры на теле, а губы – целовать шею, и я словно плавлюсь в горниле своего желания. Мыслей связных нет, я забыл обо всем, о стеснении, о том, что считал себя некрасивым. Как можно в чем-то сомневаться, когда на тебя смотрят с таким обожанием?
Стыд ушел на второй план, осталась только робкая неуверенность в своих действиях, я, наверно, неуклюжий и совершенно не представляю, что делать, как правильно целоваться или ласкать мужчину. Точнее – теорию я читал в книгах, но на практике, так безумно боязно прикоснуться, сделать что-то неправильно.
Он чувствует мой страх, чуть отстраняется, и мы встречаемся взглядами. Страсть, нежность плещется в темных рубинах. Ох, какой же он красивый! Улыбается, и я немного успокаиваюсь.
– Ян, я…
– Все хорошо, Снежинка, доверься мне… я не обижу, ласковый мой, – мурлычет дроу, а его рука поддерживает меня за поясницу, а другая гладит живот, ловко проникает за завязки штанов и касается того, что так требует внимания.
Я, не сдержавшись, вскрикиваю и прячу горящее лицо у него в изгибе шеи, а он ладонью ласкает моё восставшее естество, размазывая смазку по стволу и двигая рукой в медленно-нежном ритме. Это безумие! Моё тело сошло с ума, и я вместе с ним! Я весь горю и обнимаю его крепко-крепко, а он шепчет нежности и дарит наслаждение, лаская меня рукой, ускоряя ритм, и я уже не мо-о-о-огу-у-у-у…
Всхлипываю, моё тело, словно в горячке… вдоль позвоночника прокатывается обжигающая волна, и я выгибаюсь в теплых руках, притиснувшись к Яну, как можно сильней. Я, кажется, умер…
Его тоже немного потряхивает, дыхание рваное, Ян медленно выдыхает и размазывает липкое семя по моему животу. Он прижимает меня к себе до хруста, почти до боли. От стыда уши горят. Как я теперь на него смотреть буду?! Кошмар…
– Ты как, малыш? – спрашивает он, все еще поглаживая меня по спине. – Все в порядке?
Я только киваю и вцепляюсь в него еще крепче, комкая ткань его рубашки в ладонях.
– Может, отпустишь? – ласково.
Нет, нет, нет ни за что! Мне же на тебя тогда смотреть придется, …а я не готов. Мотаю головой.
– Ладно, но тогда в душ пойдем вместе. Согласен? – и насторожился.
А я дышать перестаю. М-м-м… душ это значит, мы будем голые… совсем. Зажмуриваюсь. Я его уже видел таким, а он меня нет. Что же делать то?.. Лихорадочно соображаю, а выпускать его так не хочется… Опять мотаю отрицательно головой.
– Ну, хочешь я глаза закрою, когда мы мыться будем?
Кажется, он понимает мою проблему, что я готов от смущения сквозь землю провалиться, но в тоже время не хочу, чтобы он уходил.
– Согласен, – шепчу, он облегченно вздыхает и так вместе со мной, вцепившимся в него мертвой хваткой, шагает в душ.
Быстро настраивает воду, включая приглушенный свет, потом ставит меня на пол, а я все не могу посмотреть ему в глаза.
– Все, я не смотрю, раздевайся и присоединяйся ко мне, – Ян целует меня в макушку и, повернувшись спиной, быстро раздевается и встает под теплые струи воды, отвернувшись.
Я немного прихожу в себя смотрю на его обнаженную фигуру – такой гибкий, высокий, черная кожа, белые волосы и вязь рисунка на спине. Так, все хватит, прочь ненужные мысли! Через минуту я присоединяюсь к Яну. Он намыливает меня с закрытыми глазами и улыбается блаженно, как довольный кот. Потом я его мою, так у нас и происходит – намыливаем друг друга.
Я вовсю рассматриваю его, пользуясь моментом, трогаю, провожу руками по упругим мышцам, глаза все время норовят опуститься к его паху, что и делаю, не сумев сдержаться. Он и там красивый, в белых коротких завитках, смущаюсь жутко, но не могу не признать, что природа щедро наградила моего дроу подстать всему организму. Боги, о чем я думаю?! Прикосновения нежные, ладони скользят по коже, он полностью сдержал обещание и не открывал глаз, пока мы не ополоснулись. Потом прижал к себе, а у меня снова дыхание перехватило от близости.
– Я тебя напугал?
– Немного… – бубню ему в грудь. – Просто все так быстро и… неожиданно. Я растерялся.
– Прости. Но ты был такой грустный и одинокий, что я не удержался от поцелуя, а потом вообще все мозги отшибло. Ты только не бойся меня…
– Не буду… бояться… – и я наконец осмеливаюсь поднять голову и взглянуть в красные глаза. В них только понимание, обещание защищать, на губах улыбка. Судорожно выдыхаю, и моё смущение немного притупляется.
Потом мы вытирались махровым полотенцем, в которое Ян меня завернул и утащил к себе в комнату. Она оказалась совместной с моей, и между нашими апартаментами была дверь. Он дал мне свою рубашку, а сам не стал ничего надевать и нырнул в постель. Странно, но его нагота не пугала, а хотелось смотреть и смотреть на гармонично развитое тело, и в глазах, смотревших на меня не было той звериной похоти, что я заметил, тогда давно у светлых эльфов, привозивших мне еду. С Яном было тепло и комфортно, и я верил ему и чувствовал, что нужен.
– Если хочешь, можем тебе поесть заказать, ребята принесут. Ты не стесняйся, мои покои тоже в твоем распоряжении. Мне надо поспать часа три, а потом пойдем тебе одежду закупать, и только после этого нам необходимо показаться матери и сестре.
– Ничего не надо, я вон книжку почитаю, – киваю на стеллажи вдоль стены. – А ты спи, не отдыхал же еще совсем, если захочу есть, сам кого надо позову. Спокойных снов, Ян.
– Спокойных…
Дроу замотался в одеяло и отрубился, как выключили, я заметил, что его оружие лежит совсем рядом с кроватью на высокой тумбочке, так чтобы можно было выхватить в любой момент. Вот дела, безопасность прежде всего. Прислушиваясь к себе, с удивлением осознал, что вся комната пронизана нитями заклинаний. Магия чувствовалась даже в стенах. Наверное, охранные заклятия, или что-то ещё.
Я побродил вдоль стеллажа, достал книгу по истории, она была весьма интересная, но прочитал всего несколько страниц, забравшись к эльфу под одеяло. Не помню, как уснул, только заботливые руки прижали меня под теплый бок, когда я погружался в сон и ещё осознавал то, что стало так хорошо до невозможности и спокойно.
Жизнь 15
Янтилиш
Спал я мало, но сладко. Не передать словами, как волнующе просыпаться в одной постели с юным эльфом в обнимку, чувствовать биение его сердца, ощущать тепло кожи сквозь тонкую ткань рубашки. Снежинка, обнимая руками подушку, тихо дышал во сне, короткие белые волосы разметались и пахли свежей хвоей. Я приподнялся на локте и осторожно погладил снежное чудо по голове кончиками пальцев. Он чуть завозился, ткань рубашки соскользнула с плеча, обнажая бледную кожу всю покрытую плотным витиеватым рисунком. Нестерпимо захотелось припасть в поцелуе к изгибу шеи, почувствовать вкус кожи, прижать к себе крепко и нежить в прикосновениях. …Да он же, как редкая жемчужина притягивает взгляд, хочется защитить, отгородить от всех напастей и невзгод. Холить и лелеять, осыпать подарками и одевать в шелка. Маленький эльфенок с такой тяжелой судьбой и стойким характером, я тебя никому не отдам. Сумею защитить, научить всему что нужно, покажу, каким может быть мир, когда тебя любят и ты важен для окружающих тебя существ.
Крисантис тихо вздохнул, перевернувшись на спину, задев меня рукой, и резко распахнул глаза, в серых озерах промелькнул страх и тут же исчез, когда он увидел меня. Я улыбнулся, а он покраснел, но взгляд не опустил, ответил на улыбку своей.
– Нам уже пора собираться? – тихо спросил он.
– Пора, пятнадцать минут на одевание, потом столько же на еду. Время пошло!
– Тогда я в душ быстро! – он метнулся с кровати, исчезнув за неприметной дверью.
Оставалось только порадоваться его бодрости, сам я чувствовал себя в меру выспавшимся, но не совсем отдохнувшим. Ладно, будет время – отосплюсь.
Я вызвал мальчишек, заказал у них еду и одежду для Снежинки. Моё слово здесь – закон, и ребята с радостью притащили желаемое. Повар у нас свой, съестное есть в любое время суток, ведь молодняк дроу ходит вечно голодный и клянчит вкусности постоянно. Никаких изысков, но каши и мясо всегда есть в нашем меню.
Снежинка вышел из душа, когда я уже оделся в свой обычный костюм черно-серебристого цвета. Он без вопросов натянул на себя то, что принесли для него. Все оказалось по размеру, даже мягкие полусапоги. У ребят глаз наметан, молодцы.
На столе нас ждала простая еда и компот из черной клюквы. В процессе еды замечаю, что Крисан ест как пичужка, подбирая со стола хлебные крошки. Молча докладываю ему порцию и подсовываю еще хлеба на тарелку.
– Еды на всех хватит, Снежинка. Ешь сколько хочешь и сколько влезает. Досыта.
Его рука сильнее сжала ложку, он серьезно посмотрел на меня.
– Хорошо, раз ты так говоришь…
Больше мы к этому вопросу не возвращались. Я понимал, что его отвыкание от нелегкой жизни будет долгим и постепенным, и готов быть терпеливым и понимающим. Оставив пустую посуду на столе и, прихватив по зеленому яблоку, мы направились за новой одеждой для Крисантиса.
Улицы были привычно освещены магическими светильниками, народ сноровисто бежал по своим делам, и наша парочка совсем не привлекала ненужного внимания. Я держал Снежинку за руку и пробирался к лавке торговца тканями. Там же продавалась повседневная одежда. Нас встретил пожилой дроу и два его сына, которые являлись его помощниками. Я поговорил с владельцем лавки, высказал свои пожелания, а Криса уже во всю вертели и обмеряли. Судя по его круглым глазам, он не ожидал такой прыти. Потом ему дали ворох одежды и запихнули в примерочную.
Через полчаса ошарашенный Крисантис стал обладателем четырех пар штанов на все случаи жизни, стольких же рубашек разных цветов и оттенков, трех жакетов с вышивкой, двух курток с утепленным подкладом, нескольких шарфов и двух плащей с капюшонами, не считая мелочей из нижнего белья и пижам. Нам все сложили в пакеты и обещали доставить на дом.
Я незаметно расплатился и утянул обалдевшего эльфенка дальше – в лавку кожевника, выбирать сапоги, пояса и другие нужные вещи.
Крис стал было возражать и возмущаться, и говорить, что ему совсем не нужно так всего много и сразу. Он краснел, бледнел и затравленно озирался на развешенные пояса, отделанные серебряными клепками.
– Боги, Ян, я же не расплачусь с тобой никогда! Я хотел быть помощником, а теперь окажусь обузой! – он поднял на меня свою физиономию и сложил руки в молитвенном жесте.
– Отставить разговорчики! – я притянул его к себе и обнял за плечи. – Ты для меня никогда не станешь обузой! Это честь заботиться о тебе, принимай все как должное. Ты расплатишься со мной, если в будущем будешь прилежно учиться, чтобы наш род тобой гордился, будешь трудиться на благо клана и защищать нас так же, как мы будем защищать тебя. Все еще впереди, Снежинка, твой путь только начинается. Считай, что ты только что родился. Попытайся привыкнуть к новой семье и нашим обычаям и порядкам. Я теперь за тебя отвечаю и обязан заботиться, защищать и обеспечивать всем необходимым. Кроме того… мне приятно самому что-то сделать для тебя. Ты мне нравишься, Крисантис, мне с тобой легко и спокойно, хочется целовать тебя все время и из рук не выпускать… я, кажется, влюбился. – Выдохнул я в светлую макушку, чувствуя, как малыш напрягся.
Он поднял на меня глаза, в которых я утонул безвозвратно. Ох, ты и сам еще не знаешь, каким обаянием обладаешь. За такой взгляд можно душу продать.
– Правда? – спрашивает, закусив губу, и брови приподнял в вопрошающем изломе.
– Правда, – отвечаю, наклоняюсь, целую в уголок розовых губ. – Верь мне, и своему сердцу. Наши пути связаны, и я всегда буду для тебя другом, даже если не получится стать возлюбленным. С этого момента запомни – все в твоих руках: и твоя судьба, и твое сердце, и твоя душа. Ты выбираешь дорогу сам, я лишь помогу, чем смогу и буду рядом, пока ты нуждаешься во мне. Не спеши.
– Благодарю, Ян, я постараюсь оправдать твои ожидания, – и в глазах столько решимости и упрямства, что сердце замирает в предвкушении.
– Вот и хорошо! А теперь выбираем гардероб тебе дальше, – я разжал объятия и принялся искать нужное. На этот раз Крис присоединился ко мне и принимал в процессе посильное участие.
Мы выбрали три пары обуви и шесть поясов, плюс ко всему, я настоял на покупке нескольких пар перчаток. Всё приобретенное также будет доставлено к нам домой. На очереди был оружейный магазин.
Снежинка сам признался, что понимает в оружии совсем немного – все его знания почерпнуты из книг и не имели практического применения. Я выбрал для него два длинных поясных кинжала и один нож, который хорошо поместится в сапоге, предстояло еще научить его с ними обращаться. Оружие мы забрали сразу, расплатившись с продавцом, и направились домой, готовиться к встрече с моей мамой и сестрой.
Все хождение по магазинам заняло почти два часа. Сейчас был самый разгар ночи, город кипел и бурлил, по улице перед нами прошествовал кортеж с паланкином, сопровождаемый женщинами воительницами. Снежинка с открытым ртом наблюдал за увешанными оружием валькириями, все они были высокими, в чернёных доспехах с потрясающими фигурами. Дроу почтительно расступались на их пути и склоняли головы в знак уважения. Судя по узорам на паланкине, который они охраняли, к нам в город приехала глава Третьего дома. Важная личность.
Срабатывает амулет связи на моем запястье, останавливаюсь, Снежинка врезается мне в бок от неожиданности, и я отхожу вместе с ним к стене, чтобы не мешаться толпе. Смотрю на лиловый кристалл в браслете. Камень пульсирует, подстраиваясь под ритм сердца, и вкрадчивый голос сестры вплывает в мысли.
– Привет, братишка. Уже на ногах?
– Конечно, сестрица. Я долго спать не приучен.
– Хорошо, когда ты приведешь к нам своего почетного гостя? Хочется поскорей поблагодарить его за твое спасение и заодно проверить, достоин ли он вступить в наш клан. Мы обе в предвкушении, дорогой, – мурлыкнула эта бестия, и я почти физически ощутил её нетерпение.
– Через час будем у вас, не волнуйся.
– Жду, – тихо прошелестела она и прервала связь.
Крис не понимая, что происходит, смотрел на меня вопросительно. Я улыбнулся и пересказал ему разговор. Надо поторопиться.
***
Через пятьдесят минут мы стояли около дверей покоев моей матери на женской половине дома и нервничали оба. Снежинка потрясающе смотрелся во всем темно-синем с белым шарфом на шее и в белых перчатках без пальцев. Я успел подровнять ему волосы, и теперь короткие пряди красиво обрамляли лицо, с которого на меня смотрели испуганные серые глаза. Я ободряюще подмигнул ему и взял за руку. Не отпущу!
Нас пропустили за массивные створки, украшенные резьбой из магических животных, в просторные покои. Везде драпировки из тяжелого шелка, ковры и магические светильники. Мама сидит в богатом кресле возле камина, в красивом платье с большим вырезом, на ногах золоченые сандалии, она – сама невозмутимость и власть. Сестра присела около неё на высоком пуфе, облаченная в легкие кожаные доспехи, подогнанные точно по фигуре, пояс с оружием рядом на столике, волосы, убранные в две длинные косы, в ушах сверкнули рубиновые серьги. Обе женщины дроу производят неизгладимое впечатление. Дамы синхронно повернули к нам головы, пока мы шли по ковровой дорожке, и улыбнулись. Крис стиснул мою руку – впечатлительный мальчик.
Я низко поклонился, останавливаясь, и представил всех присутствующих друг другу. Винета лениво поднялась и подошла к нам вплотную. Снежинке предстоит пройти испытание, которое все расставит на свои места и решит его дальнейшую судьбу.
Снежинка
Я стоял, вцепившись в руку Яна, и смотрел на красивую женщину передо мной, семейное сходство у всех троих прослеживалось четко. Винета была опасна, обворожительна и убийственно привлекательна. Я почувствовал дуновение невидимого ветерка на моей коже и передернулся. Кажется, сестра Яна только что применила магию, ощупывая меня с помощью своей силы.
– Забавный малыш, братец. Очень перспективный, – пропела она и обошла нас по кругу. – Брат тебе уже дал новое имя, Крисантис, и рассказал о твоей нелегкой жизни. Хочешь ли ты вступить в нашу семью и стать единым целым с народом дроу?
– Хочу. Если я буду нужен и смогу обрести здесь настоящий дом и родных, – ответил я, не отводя взгляд от Ярисаны в кресле.
– Хороший ответ, эльф, – женщина одобрительно склонила голову. – Но прежде мы должны проверить сведения о твоей жизни на территории светлых эльфов. Согласишься ли ты пройти испытание?
Моё сердце испуганно полетело вскачь, Ян ничего мне не говорил про испытание, но я решил идти до конца.
