Текст книги "Но... я же Питер Паркер! (СИ)"

Автор книги: Navuhodonosr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 46 страниц)

Ванда оторвалась от своего занятия на пару секунд и окинула девушек быстрым взглядом, но не проявила особого интереса.

– Рассказывайте, – бросила она им, чем мгновенно сбила с настроя Стейси.

А затем, не обращая на собеседниц внимания, начала бережно собирать пистолет. Выглядела женщина при этом так, словно совершает некое таинство, недоступное пониманию непосвящённых.

Гвен замешкалась. Стандартные “есть разговор” или “нам надо поговорить” теперь звучали бы крайне глупо. Впрочем, это же Уилсон, она сама всегда вываливает на окружающих свои мысли без малейшей фильтрации, не задумываясь о том, что кому-то это может не понравиться, так что заслуживает в ответ такого же отношения.

– Питер, – обозначила она тему разговора, – с тех пор, как всё это началось, ты от него не отлипаешь ни на миг, – с раздражением процедила девушка.

Дэдпул не спешила с ответом. Сначала она закончила сборку, щёлкнула затвором, положила пистолет на край стола и только потом ответила.

– Согласна, – вопреки своей репутации, болтливая наёмница снова ограничилась одним словом.

– И это всё, что ты можешь сказать? Ты! – вспылила Гвен, смяв в кулаке свой край скатерти, из-за чего лежавший на другой стороне ствол чуть не упал. Перед её мысленным взором пронеслись воспоминания об их вчерашних заигрываниях, и не трудно догадаться, чем они занимались после её ухода. – У тебя разве нет другой жизни помимо… этого всего, друзья там, семья? Муж, в конце концов! Я видела его фотографии в твоём доме! Для тебя это просто очередная игра?

Ванда не спешила с ответом. Сначала она неторопливо разгладила смявшуюся ткань со своей стороны, затем положила на выровненный участок пистолет и только потом посмотрела на собеседницу.

– У меня раньше были друзья, – голос наёмницы был спокоен и холоден, а тонкие и сильные пальцы лениво поглаживали рукоять пистолета, – те, кто презирал себя достаточно, чтобы простить и меня за такое же качество. И муж тоже был, наркоман и жиголо, но я его любила, надеялась, что мы всегда будем вместе, может не в счастье, но хоть как-нибудь. Блядями, уродами, проститутками, неважно – главное вместе, но я, такая, ему на хуй не была нужна, он легко нашёл замену, не мутантку и с гладкой чистой кожей.

Эта новая, предельно откровенная и хладнокровная сторона Ванды шокировала. Гвен почувствовала себя виноватой за слова, только что вырвавшиеся из её рта.

– Так что не пытайся упрекать меня за то, что я дорожу друзьями, которые искренне желают мне лучшего и парнем, который не отвернулся от меня, когда я была уродиной. Не пойми меня неправильно. Встреча с Питером и дружба с вами, если вы, конечно, видите меня в таком качестве – лучшее, что случалось со мной за долгое время… а может и за всю мою сраную жизнь.

***

Оставив своих девушек в покое, я проверил готовность палаты для Мичам, а затем вернулся в лабораторию.

– Можем размещать, – сообщил я Коннорс, что всё ещё с озабоченным видом изучала снимки больной.

– Да, конечно… – рассеянно отозвалась она.

– Тебя что-то тревожит? – спрашиваю обеспокоенно.

– Ты ведь не хуже меня понимаешь, – наконец оторвавшись от результатов, сказала Карен, – даже если мы всё сделаем идеально, и её организм начнёт блокировать дальнейшее распространение раковых клеток…

– Она уже не восстановится, – закончил за женщиной я, – конечно, понимаю. Это можно было сказать, даже не глядя на снимки. Нам, в любом случае придётся стимулировать её организм при помощи нетрадиционных, так скажем, средств.

– Но это уже будет не чистый результат, – тут же возразила Коннорс.

– Чтобы доказать эффективность лекарства, не требуется полное восстановление, – возразил я, – формально, нам нужно только лишь зафиксировать остановку распространения клеток с повреждённой ДНК. Это уже является гарантией эффективности в менее запущенных случаях. Это будет значить, что наше лекарство даёт высокий шанс на излечение, если организм больного ещё способен на восстановление.

– Но как мы объясним её выживание? – не унималась Коннорс, – мы ведь не можем заявить, что использовали для её спасения сыворотку!

Да, это скользкий вопрос. Никто не должен знать, что в нашем распоряжении есть несколько рабочих вариаций сыворотки суперсолдата.

– Ну, мы можем заявить, что это никак не связано с нашим лекарством, – начал рассуждать я, – или, мы можем остановиться на том, что нам удалось остановить распространение рака, но дальнейшее не в наших силах, и шансы на выживание больной не очень велики. А сама Кэтрин временно изолируется у себя и не будет давать никаких заявлений. Спустя какое-то время, несколько месяцев или даже год, её выздоровление уже не будет вызывать таких вопросов.

– А те, что возникнут уже будет адресованы самой Мичам… – продолжила мою мысль Коннорс, – и все в выигрыше.

– Ну да, как-то так…

После мы обсудили детали предстоящего лечения и определили нового пациента в её палату.

Я же решил заняться добавлением изолирующего слоя на свой костюм. Поскольку столкновение с Мёрдок в образе Человека-Паука уже не кажется таким маловероятным, а позволять ей раскрыть меня нельзя ни в коем случае.

Вот только оказалось, что моя не такая уж и тайная комната уже оккупирована девушками.

Ох, кажется, я услышал нечто не предназначавшееся для моих ушей. Хотя теперь и я сам начал понимать Ванду чуть лучше. Раньше я как-то не задумывался о том, насколько сильное влияние оказал на её жизнь.

Но им действительно стоило выбрать другое место, для обсуждения подобных тем, если они не хотели, чтобы я об этом узнал. Это ведь моя вотчина, тут всё под моим контролем даже когда меня самого нет!

Сделав вид, что ничего не слышал, я всё же вошёл в комнату.

– О, – удивляюсь, – а что это у вас тут происходит?

– Да так, – тут же отмахнулась Эм-Джей.

– Женские разговоры, – поддержала её Ванда.

– Вот как… – протянул я, – а мы как раз закончили с осмотром Мичам. Ближайшее время, где-то неделю или около того, она будет жить в соседнем помещении.

– Да, мы видели палату.

– Кстати, Гвен, раз уж ты здесь, давай, я и твой костюм сразу доработаю…

Сокровище задёшево

С того дня, как была поймана Зимняя, прошла без малого неделя. За всё это время Рука не предприняла никаких действий в нашу сторону, а я сам ни разу не выходил на улицу в образе Человека-Паука. Вместо этого я каждый день, с утра и до позднего вечера, проводил в здании Паркер Индастриз в компании Карен и Кэтрин.

На первый взгляд, с тех пор Мичам стало только хуже – на пятые сутки нам пришлось подключить её к аппарату ИВЛ и увеличить дозу обезболивающих до такого уровня, что состояние женщины уже нельзя было назвать полноценным бодрствованием. Но если взглянуть глубже, становилось очевидно, что наш труд не прошёл впустую. Нам успешно удалось увеличить сопротивляемость организма больной распространению раковых клеток, посредством создания дополнительных копий гена супрессора.

Это можно сравнить с набором новых алгоритмов, с появлением которых организм Кэтрин учился противодействовать болезни. Другое дело, что как только это противодействие наберёт обороты, состояние больной не только не улучшится, но станет лишь хуже. И довольно стремительно. Борьба с раком потребует ресурсов. Ресурсов, которых у тела, после многолетней войны на истощение, уже нет.

В обычных условиях это может означать лишь неизбежную смерть пациента, несмотря на формальный успех его врачей.

Представляю, какие заголовки сделали бы из этой новости Джона и ей подобные: “Эскулапы Паркер Индастриз успешно убили своего первого пациента, кто следующий ляжет под нож?”

По предварительным расчётам мы можем потянуть ещё неделю или около того, прежде чем ситуация станет критической. Этого времени как раз должно хватить, чтобы зафиксировать успех лекарства и сделать все необходимые заявления. После этого придётся усилить иммунную систему Кэтрин сывороткой.

На седьмой день мы с Коннорс наконец смогли позволить себе разделить время присмотра за больной, тем самым организовав друг для друга попеременные выходные.

Следует отметить, что за эту неделю, пока мы с Коннорс были заняты, мир тоже не стоял на месте. Появление нового супергероя, да ещё и мужчины, уже отметившегося сразу в двух самых громких происшествиях последних лет, не могло остаться незамеченным.

СМИ с удовольствием обсасывали эту новость и выдвигали различные гипотезы о том, как именно Человек-Паук связан с Щитом, Гидрой, Питером Паркером и, конечно же, Женщиной-Пауком. Не заметить схожесть этих двух героев мог бы только слепой. А уж что творилось в интернетах…

Со своей стороны, я, на теперь уже официальной странице компании, подкинул пару постов с фото нового героя – совсем как в старые добрые – и даже парочку совместных с Гвен и Бобби в их супергеройском амплуа. И пусть эти посты не содержали никакой конкретной информации, но подтверждали наличие какой-то связи между Паркер Индастриз и всеми нами.

– Слушай, тебе не кажется, что это слишком глупо… нелепо, – заявила мне Гвен после второго такого фото, – зачем тебе всё это?

Естественно, я делал это не из праздного тщеславия, как могли бы подумать девушки, а с вполне определённой целью. Это для местных, едва ступивших в эту эру людей, социальные сети представляют собой новую неосвоенную территорию, но я знаю какой силой они обладают.

– За соцсетями будущее, – с уверенностью ответил я, чем заработал скептический взгляд не только от Стейси, но и от остальных девушек, – я не буду ничего вам доказывать. Совсем скоро вы сами всё увидите и будете благодарны за мою предусмотрительность.

Оставив девушек думать над моими словами, я покинул здание – была очередь Коннорс присматривать за больной – оседлал свой уже давно прохлаждающийся без дела трофейный байк, благо Романофф была так любезна оставить в бардачке свежие документы на него, и отправился решать некоторые накопившиеся за это время вопросы.

Такие как оплату счетов за свой пустующий дом, посещение полицейского участка, администрации школы и других учреждений, что должны были зафиксировать моё возвращение к нормальной жизни. Также я выделил время на то, чтобы навестить тётю Мэй… хотя она и не стала для меня по-настоящему родным человеком в этой вселенной. Воспользовавшись помощью Мёрдок, я в кратчайшие сроки получил статус эмансипированного несовершеннолетнего – ей для этого потребовалось сделать лишь один звонок – тем самым сняв с Мэй ответственность за мою жизнь.

Разговор с тётей выдался не самым приятным и лёгким: она чувствовала свою вину за выпавшие на мою долю несчастья, а я не мог её толком успокоить, не раскрывая опасной информации. К тому же, я всё отчётливее чувствовал, что мы слишком далёкие друг от друга люди.

А ведь если местная тётя Мэй является сестрой моего отца, то получается, что это и не тётя Мэй вовсе… а альтернативная версия дяди Бена. А кем тогда будет местный Бен? Нет… лучше я оставлю это как есть и даже думать об этом не буду.

От грозивших затянуться прощаний меня спас звонок Ванды. Едва сдерживая смех, она спросила, как скоро я вернусь в компанию.

– Да я уже почти со всем закончил, скоро поеду обратно, – тут же ответил я, – что-то случилось?

– Это надо увидеть своими глазами, приезжай скорее!

– Эм, хорошо…

– Эй, убери свои щупальца! – голос Уилсон начал удаляться, – а ну отдай телефон, Клякса, а не то ещё раз огре…

Она отключилась. Да что там у них творится?

Заинтригованный, я спешно покинул родственников, сославшись на дела на работе, и поехал обратно. По возвращении меня ждала весьма колоритная сцена.

Гвен полулежала, откинувшись на спинку восстановленного после той ночи дивана в комнате Ванды, придерживая на лице пакет с замороженным мясом. Рядом с ней сидела с виду невредимая, но крайне раздражённая Бобби и с хмурым выражением на лице накручивала на палец брелок с ключами. Ванда же, чрезвычайно довольная и весёлая, взирала на них, сидя в своём кресле.

Приподняв пакет, Стейси кинула на меня быстрый взгляд, после чего опустила своё лекарство обратно. Вся левая половина её лица представляла из себя сплошной синяк.

– Воу, – воскликнул я, – что у вас тут… вы что подрались друг с другом?

– Ха-ха, – прыснула Уилсон, – если бы. Наши супергероини нашли рыбку покрупнее, чем я.

– Да? – изобразил изумление я, – и какой же куш может быть солиднее, чем болтливая наёмница?

– Они нашли Джесси Джонса, – выложила ответ она.

Я перевёл взгляд на девушек. Гвен так и не отрывала от лица пакет, Бобби отвернулась, не захотела встречаться со мной глазами.

– Это он вас так? – не поверил своим ушам я.

*** Часом ранее. Гвен и Бобби***

Они наткнулись на него совершенно случайно, когда решили заскочить в забегаловку перед тем как отправляться по домам, после дневного патрулирования улиц.

– Эй, посмотри, – Бобби ткнула локтем подругу, – это разве не тот парнишка с видео?

– Хм… где? – не прожевав гамбургер, отозвалась Гвен.

– Вон, – Бобби махнула рукой в сторону выхода, – в той дыре напротив! Видишь, у стойки в углу? В чёрной куртке.

Стейси честно попыталась рассмотреть хоть что-то, но через две стеклянные витрины, улицу между ними, да ещё и при невыгодном освещении, даже её улучшенное зрение было бессильно. Впрочем, она давно поняла, что возможности симбионта по адаптации к условиям окружения абсолютно аномальны.

– Уверена? – тем не менее, не стала признавать своё полное бессилие девушка.

– Пошли подойдём, – даже не дав подруге закончить свой ужин, Бобби потянула её на улицу. Бросив полный чувства невосполнимой утраты взгляд на картошку фри, Гвен вынуждена была ограничиться остатками бургера и колой.

Они быстро пробежались под промозглым вечерним дождём и ввалились в бар. Вопреки первоначальному заявлению Бобби, заведение оказалось вполне даже приличным. Чистые ровные столики, блестящие свежим лаком стойки, аккуратные ряды дорогого алкоголя и весьма представительная барменша – темнокожая женщина шести с мелочью футов ростом – создавали приятное впечатление об этом месте. Даже невыветривающийся сигаретный запах, казался каким-то более благородным в подобной обстановке. Помимо их вероятной цели и бармена, в помещении больше никого не было.

Бобби сразу же решительно направилась к столику с намерением продолжить их отдых, но уже с более крепкими напитками. Гвен со своим выносом из фастфуда, чувствуя себя крайне неуместно под ироничным взглядом барменши, пристроилась рядом с подругой. По крайней мере, никто не стал делать ей замечаний за вход со своей едой.

Они заказали выпивку и посидели какое-то время, ненавязчиво наблюдая за целью.

Юноша был высок, черноволос и хорошо сложен. Он носил простую по местным меркам мужского стиля одежду – обычные синие джинсы и черная кожанка – и абсолютно точно пренебрегал любой косметикой, напоминая в этом плане Питера. Но на этом сходства заканчивались. Самым примечательным в Джонсе было его лицо, точнее, выражение, которое с него не сходило. То было маска отчуждённости и настороженности – стена, что надёжно отделяла внутренний мир её носителя от внешнего мира. Гвен ещё ни разу не встречала вживую другого мужчину, что был бы столь же подспудно подавлен и агрессивен. Подобный типаж ей доводилось видеть только в кино.

И всё же опознать его было несложно. Именно он был сопровождающим Пурпурной, эм… Леди на том видео. Вот только самой злодейки нигде не было видно.

Когда у парня кончилось пойло, Бобби решила действовать.

– Повтори, – бросила она бармену, – мне и тому джентльмену.

Во взгляде чернокожей женщины, брошенном на Барбару можно было уловить что-то среднее между сочувствием, снисхождением и жалостью, но больше всего там было усталости. От таких, как она.

Тем не менее, юноша, глянув на Бобби своими полупьяными рыбьими глазами, принял её предложение, и женщине за стойкой ничего не оставалось, кроме как выполнить свою работу.

Подождав для приличия ещё пол минуты, Бобби оставила Гвен одну и направилась налаживать мосты. Чувствовавшая себя не в своей тарелке, Стейси могла только молча наблюдать за развитием событий. А оно оказалось куда стремительнее, чем стоило бы ожидать.

То, что изначально должно было стать просто разговором, хотя и выглядело как типичный подкат, внезапно и впрямь стало последним. Причём, что удивительно, с подачи самого парня.

После второго совместного приёма выпивки и пары дежурных фраз, что без заминки слетели с языка Бобби, Джесси, так он представился, окинул последнюю оценивающим взглядом.

– Ты потрахаться хочешь? – вдруг предложил он.

– Что? – опешила девушка.

– Потрахаться, говорю, хочешь? – видя, что Бобби всё ещё в ступоре, он решил внести больше ясности, – сексом заняться, поебаться, перепихнуться, понимаешь меня?

– Я поняла, – наконец опомнилась от шока девушка, – ты меня неправильно понял, я просто хотела поговорить.

– Хм, – разочарованно хмыкнул Джесси, – нет у меня настроения для разговоров.

Он отвернулся и потерял к недавней собеседнице всякий интерес, сосредоточившись на поисках истины на дне своего стакана.

– Послушай… – Бобби попыталась подсесть чуть ближе, надеясь вновь завладеть вниманием парня.

– Проваливай, – перебил её он.

– Я действительно… – она машинально подняла руку, чтобы коснуться его плеча.

– Прикоснёшься ко мне, и я сломаю тебе руку. – Пригрозил Джонс.

Бобби оставалось только сдаться и беспомощно переводить взгляд с недавнего собутыльника на Стейси и обратно. Что она сделала не так?

– Эй, – решила вдруг вмешаться барменша, – не видишь, джентльмен не хочет с тобой разговаривать?

– А тебе-то что!? – у Барбары начали сдавать нервы от этих несправедливых нападок.

Чернокожая женщина в ответ наклонилась вперед, нависнув над Бобби всей своей массивной фигурой.

– А то, что я вышвырну вас обеих, если вы сейчас же не отстанете от него, – абсолютно спокойным тоном, так что не оставалось никаких сомнений, что она способна это сделать, пообещала она.

– Ну попробуй! – в голосе Бобби уже звучали рычащие нотки.

Чутьё вдруг забило тревогу, и Гвен поняла, что ей необходимо срочно вмешаться, вот только, как именно?

Она вскочила со своего места и рванулась вперёд, но тем самым только внесла последний штрих в картину нарастающего скандала…

***

– В общем как-то так… – закончила их общий рассказ Гвен.

– Нет, ты так и не объяснила, – в который уже раз встряла Ванда, – как так получилось, что вас уделал мальчишка!?

– Он был не один! – огрызнулась Бобби, – эта верзила, барменша, помогала ему.

– И вы, две супергероини, – выделив это слово насмешливой интонацией, уточнила Уилсон, – продули какой-то барменше и пьяному мальчишке?

– Мы не хотели раскрываться, – снова напомнила ей Гвен.

– Ванда, уймись! – осадил я уже готовую пойти на десятый круг насмешек женщину, – а теперь серьёзно. Что случилось дальше?

– Что, что… – буркнула Гвен, – они кинулись в драку. Мы защищались.

– Этот Джонс неплох, – отозвалась Бобби, – я не смогла подавить его без покрова…

– А барменша – вообще какой-то танк. – Добавила Гвен. – Моё чутьё реагировало на неё сильнее, чем на вооружённых преступников. Я попыталась её скрутить… ну типа приёмом… но не смогла. А потом она ударила меня в лицо, и вот.

– И вы решили отступить? – уточнил я, – и всё?

– Ну… – Гвен явно не хотела рассказывать подробностей.

– Они всё равно потом узнают, – с обречённостью выдохнула Бобби.

– Нас выкинули в окно… – после небольшой паузы призналась, наконец, Стейси.

– П-ха-ха-ха, – не выдержала Уилсон и закатилась в истерике.

– Заткнись! – взорвалась Стейси и запустила в наёмницу уже подтаявшим мясом, – задолбала уже!

Бросок оказался чрезвычайно точным, да и силы раздражённая Девочка-Паучок не пожалела. Уилсон упала вместе с креслом, но не перестала при этом истерически смеяться.

Тут я тоже не выдержал, улыбнулся и сразу же поймал на себе обиженный взгляд своей девушки.

– Прости, прости, – развёл руками я, – но это действительно смешно.

– Им смешно… а мне послезавтра выступать, как я выйду на сцену с этим?

Я подсел к Гвен и попытался обнять, нахохлившуюся, словно воробей, девушку, но та отвернулась, дёрнув плечиком и спрятав от меня побитое лицо.

– Не переживай, – я погладил её по волосам, – уже утром от синяка не останется и следа.

– Правда? – с сомнением переспросила Гвен.

– Конечно, зачем бы мне врать? – уверил её я, – к тому же, не забывайте, Джонс не просто так попал в поле зрения Пурпурной. Он обладает кое-какой силой…

– Кстати, насчёт Джонса, – поднялась с пола отсмеявшаяся Уилсон, – что будем с ним делать?

– В каком смысле? – насторожился я.

– Так они ж сюда его притащили, – поведала Уилсон.

Я перевёл изумлённый взгляд на Гвен, всё ещё находящуюся в моих объятьях.

– Ну, я разозлилась, – начала пояснять она, – и вырубила его шоковой паутиной… их обоих, но барменшу мы оставили там.

– Боже… – схватился за голову я, прикидывая возможные последствия, – с этого надо было начинать!

– С ними всё в порядке, они просто в отключке, – тут же заверила Стейси.

– А свидетели? Барменша же сразу подаст заявление в полицию, как очнётся! Она ведь могла опознать тебя по паутине.

– В баре были только мы четверо, – по порядку начала отвечать девушка, – кроме неё самой никто нас не видел, камер не было, да и темно в баре было. Как дочь капитана полиции могу сказать, что такие дела раскрываются только по тупости самих преступников. А паутину в суматохе не отличить от обычного дистанционного шокера.

– Ладно, – успокоился я, – показывайте, где Джонс. Раз уж он здесь, придётся нам его как-то разговорить.

Сломанное

“Им, по крайней мере, хватило предусмотрительности сделать это тайно, – отметил я, не обнаружив записей с похищением Джонса в системе безопасности компании, – наверное попросили Ванду заранее отключить камеры и расчистить им путь. Всё-таки у Бобби есть некоторый опыт в этом деле…”

И всё же в местных реалиях ситуация остаётся весьма опасной. Если Джонс решит дать показания и сумеет при этом опознать обеих девушек… СМИ, как это часто бывает, не станут разбираться, кто был действительным виновником случившегося, ведь из этого можно сделать кричащий заголовок: “Две женщины, одна из которых дочь действующей капитана полиции, а другая бывшая уголовница ночью избили и похитили одинокого парня”. И плевать, что он сам полез в драку, а Гвен пострадала не меньше чем Джесси.

Что же касается моего мнения: да, Джонсу досталось, но особого сочувствия он от меня не дождётся. Во-первых, я склонен верить девушкам. А во-вторых, он парень довольно прочный, переживёт. Гвен пришлось приложить его втрое большей мощностью, чем барменшу, чтобы добиться успеха. А ведь та была раза в два массивнее, чем он.

Нужно как-то прикрыть тылы.

– Так вы говорите, в баре было темно? – уточнил я у девушек, – насколько хорошо он мог вас рассмотреть и запомнить?

Гвен и Бобби переглянулись.

– Ну-у, – с сомнением протянула Стейси, – было действительно не очень светло.

– А он к тому времени уже успел налакаться, – у меня в голове начал вырисовываться план действий, – вот что мы сделаем…

Подготовив и проинструктировав девушек, я без особых церемоний растолкал упакованного в паутину парня, хотя и не зверствовал излишне – дал ему водички попить – всё-таки похмелье и последствия удара шокером, даже для толстокожего типа как он, должны быть весьма неприятны.

– Срань господня, – прохрипел он, напившись воды, – как же хуёво…

Затем его взгляд остановился на мне, точнее на маске Человека-Паука, так как я был в костюме. Брови Джонса в изумлении взлетели вверх.

– Сам виноват, – буркнула недовольно Гвен. Она стояла чуть в отдалении, прислонившись к стене, и зло посматривала в сторону Джонса.

Джесси бросил на девушку взгляд и тут же скривился в злорадной усмешке, увидев результаты их потасовки на её лице. В этот момент мне самому захотелось приукрасить его физиономию аналогичным аксессуаром, но я сдержался.

Сейчас не время обострять конфликт, да и не он её ударил.

– Лезешь в драку – будь готов получить по зубам, – вторила Гвен Барбара, привлекая к себе внимание нашего пленника.

А вот отсутствие следов драки на её лице явно вызывало у Джонса разочарование.

– Не могу не согласится с леди, – решил вернуть фокус разговора к себе я.

Джесси не стал отвечать, только окинул меня презрительным взглядом.

– Или тебе так в голову суперсилы ударили, – я начал понемногу давить, – что ты на простых прохожих срываешься? А Джонс?

Он дёрнулся, словно от пощёчины.

– Твоё какое дело? – Парень напрягся, пробуя паутину на прочность. Естественно, безрезультатно, – кто ты такой вообще? Откуда знаешь меня?

– Можешь звать меня Человек-Паук, – сообщил ему я, – ты мог слышать обо мне из новостей, я помогаю Щиту в некоторых делах. И ты абсолютно прав, мне до тебя никакого дела нет – мелковат ещё. Можешь и дальше нажираться в барах и прожигать свою жизнь.

– Тогда почему я здесь и связан? – спокойно проглотив мой уничижительный комментарий, спросил он.

Я не удержался и взглядом переадресовал этот вопрос Гвен. Действительно, на кой хер надо было тащить его в здание Паркер Индастриз? Но та с ответом не нашлась и вообще вид имела столь несчастный, что я разом утратил всякое желание давить на неё по этому поводу.

– Они просто хотели с тобой поговорить, – пояснил я, – нам нужна была кое-какая информация, а ты полез в драку.

– И о чём же нам говорить? – продолжал тянуть информацию он.

Вообще, он довольно неплохо справляется для человека, оказавшегося в подобной ситуации. С трезвой головой выуживает из похитителей информацию, не позволяя страху или озлобленности затмевать разум. После времени, проведённого под контролем Пурпурной, в полной беспомощности, он явно выработал определённый уровень психологической устойчивости.

– О той женщине, – глупо прозвучало, но я не знал ни имени, ни фамилии местного аналога Пурпурного Человека.

– Так вы охотитесь за ней… – протянул он, складывая в голове кусочки полученной информации.

– Для начала, просто поговорим, – предложил я, – как тебе?

– Я бы пожал тебе ладонь, да руки связаны, – решил съехидничать Джонс.

– Ну вот и отлично, – я тут же опрыскал паутину растворителем, который всегда находится в моём поясе, и протянул ему ладонь.

Цепная реакция быстро поразила весь кокон, и Джесси, внезапно для себя самого, оказался свободен. Он огляделся, мазнув взглядом по Гвен, Бобби и мне, помедлил пару секунд, а затем всё же ответил на рукопожатие.

С, как он думал, Щитом в моём лице Джонс сотрудничать всё-таки согласился и, пусть и не без восторга, начал рассказывать свою историю. А рассказать ему было что. Его версия оказалась несколько отлична от той, что была известна мне по новостным заголовкам и обрывкам разговоров непосредственных участников аналогичных событий в моём мире.

Начать стоит с того, что Джонс почти полгода был с Пурпурной по своей воле. Что само по себе может шокировать. Каково это жить с человеком, который в любой момент, даже сам того не желая, может подчинить тебя своей воле? При том, что этот человек – не совестливая девица, воспитанная на историях о равенстве и ответственности, вроде Джин Грей, а самый что ни на есть настоящий психопат. Хотя Джесси в то время ещё не знал о психологических проблемах своей зазнобы.

В общем, он был осведомлён о способностях Пурпурной, но не особо беспокоился по этому поводу, а та, за исключением случайных казусов и оговорок, не применяла их по отношению к Джонсу и в целом не злоупотребляла своей властью. Со слов Джонса, они беззастенчиво пользовались возможностью получать всё что угодно без малейших усилий и жили в своё удовольствие за чужой счёт, но никого при этом не убивали. Что уже идёт в разрез со всем, что я знал об этой парочке из прошлого.

Но около года назад всё изменилось. Килгрейв, такое прозвище вскоре после тех событий она себе взяла, нашла своих родителей. И к ним у неё, как оказалось, были старые счёты.

– Я… – Джонс запнулся, собираясь с духом перед тем как перейти к сложной части своего повествования, – поначалу я решил ей помочь. Надеялся, что она сможет отпустить своё прошлое. Но я даже не представлял, как сильно она ненавидит родителей. Она начала их пытать. Я, конечно, попытался её остановить, и тогда… она приказала мне убить её отца.

Он замолчал, заново переживая вероятно один из самых тяжёлых моментов в своей жизни – первое убийство.

– Мать она тоже убила. Приказала ей бить себя ножницами за каждый год, что её не было рядом. Это было ужасно. Она наносила себе удар за ударом, умирала, но не могла остановиться. Год – удар; два – удар; три – удар… кровь была везде, она уже не могла ни стоять, ни говорить, но продолжала увечить себя и считать, захлёбываясь своей кровью: десять – удар; одиннадцать – удар… она досчитала до пятнадцати. – Он вновь остановился, перевёл дыхание, отгоняя призраков прошлого и только потом продолжил. – Тогда-то я понял, что всё это время она просто притворялась… что это была всего лишь игра… – он остановился на полуслове, криво усмехнулся и помотал головой, – нет, я и раньше это понимал, просто предпочитал не обращать внимание.

Никто не перебивал Джонса во время рассказа и не отвлекал, пока он молчал. Я, конечно, не клинический психолог, но понять, что парню нужно выговориться было несложно. Спустя какое-то время он продолжил свой рассказ:

– А потом она решила, что можно продолжать жить дальше, как ни в чём не бывало. Она давала мне всё, что я захочу, кроме свободы. С тех пор, она каждые двадцать четыре часа обновляла свой контроль. Так продолжалось ещё полтора месяца. Однажды… она не заметила, что контроль спал, или хотела меня проверить. Не знаю. Мы стояли на крыше, и я… я ударил её. В живот. И сбежал.

Джонс взял очередную паузу, чтобы промочить горло и собраться с мыслями.

– Я всё время боялся, что она снова меня найдёт. Но время шло, а она всё не появлялась. Я начал думать, что мог случайно убить её, – Джонс криво усмехнулся, – лучше бы так и было. Полгода назад она вернулась. И она была совсем другой… вот тогда-то и начался настоящий кошмар.

Он посмотрел мне в глаза, словно выбирая, что рассказывать, а что нет.

– Она издевалась надо мной, – всё же решился он, – заставляла прислуживать ей. Приводила других мужчин. Заставляла меня смотреть, как они трахаются и не только… каждый раз она находила способ унизить меня ещё сильнее, чем прежде! – перечислял он, со всё усиливающимся напором, словно бы хвастаясь выпавшими на свою долю страданиями.

– Разве это равноценная месть за один удар? – спросил он после небольшой паузы.

Но никто не спешил отвечать. А что мы могли ему ответить?

“Ох, блядь! – меня вдруг осенило, кусочки мозаики начали складываться воедино, вот теперь-то я мог кое-что ему сказать, – если б ты только знал за что она тебе мстила…”