Текст книги "Когда меня ты позовешь (СИ)"
Автор книги: Мюллера.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Что он сказал конкретно, Жюли? – взволнованный, Дмитрий не отводил взгляда от жены.
– Он сказал, что ты заплатил ему денег. Это правда был ты? – убирая руки князя, Жюли отошла к окну. – Я поверить не могу!
– Жюли, как еще нужно было заставить его молчать? Та статья – ложь! Разве я мог позволить кому-нибудь клеветать на тебя? Да, тогда я был мужем другой, но я ни дня не забывал о тебе, моя дорогая.
– Тот разговор оставил неприятный осадок, но когда ты здесь со мной, то все хорошо.
Дмитрий поцеловал женщину в лоб.
– Жюли, расскажи мне, что тебе подарила Мария? Я так и не узнал, ведь потом вы продолжили разговор без меня.
– Смотри!
Жюли протянула князю левую руку ладонью вниз. На указательном пальце он рассмотрел маленькое колечко с белым фианитом и положив пальцы Д’Эпинье на свою ладонь, улыбнулся.
– Как я мог не заметить! – воскликнул Дмитрий. – А мне она подарила картины для замка. Жюли, но ведь у меня тоже есть подарок для тебя!
И улыбаясь, он вышел из спальни. Через несколько минут вернувшись с коробочкой в руках, Дмитрий открыл ее, и Жюли увидела массивные серьги с изумрудом и бриллиантами каплевидной формы.
– Это восхитительно! – прошептала она и тут же, сняв свои свадебные серьги надела подаренные Дмитрием.
И кинувшись к нему на шею, оставляя продолжительные поцелуи по всему его лицу, она сказала:
– Я тоже хочу кое – что подарить тебе.
Достав из шкафа зеркала и взяв их в руки, Жюли подошла к князю, но он сразу забрал их из-за тяжести.
– Это те самые зеркала по французской технике?
– Это те самые, Дмитрий!
– Где же ты их нашла? Я и забыл о них давно! И если бы не ты, то я бы и не стал дальше искать. Просто бы поменял на другие. Спасибо, родная моя, – он наклонился для поцелуя, но княгиня, не дав поцеловать себя, сказала:
– Это еще не все.
Затем Жюли показала ему небольшого размера американскую модель поезда вместе с поездным составом и железнодорожным оборудованием.
Пару недель назад после примирения с великим князем и согласием стать его женой, Жюли несколько раз приезжала в Бомениль и не могла не заметить разнообразную коллекцию моделей поездов, которая располагалась на видном месте.
Поинтересовавшись у женщины, следящей за замком, Жюли узнала, что князь коллекционирует модели поездов и для него это занятие является очень значимым. Также женщина добавила, что несколько раз в неделю Романов специально посещает замок, чтобы заняться своими поездами. Разузнав все об этом, Д’Эпинье задумала преподнести ему подарок в качестве новой модели поезда. Выяснив все последние новинки, она остановила свой выбор на последней американской модели поезда.
И вот теперь стоя перед ним и показывая Дмитрию подарок, она ждала его реакцию. Увидев модель поезда князь, будто ребенок, взял поезд, все оборудование и начал увлеченно рассматривать его.
– Неужели это самая последняя американская новинка? – восклицал он, теребя поезд.
– Да, так и есть, – покорно отвечала Жюли и мысленно расплывалась в улыбке, видя, как Дмитрию понравилось.
– Моя Жюли, я так и не поблагодарил тебя! – и быстро поцеловав ее, он принялся дальше изучать модель поезда. – Я должен пойти дополнить свою коллекцию. Жюли, я скоро вернусь, и мы продолжим, – целуя ее, он мигом вылетел из комнаты.
Оставшись наедине, поначалу бывшая танцовщица сняла с себя свадебное платье и приняла ванну, переодевшись в льняную ночную сорочку. Прошло больше часа, а Дмитрия все не было и устав ждать его, она вышла из спальни и прошла в гостиную. Увидев коллекцию поездов, она заключила, что ее подарка среди других нет, и стала подниматься по лестнице, ведущей к пристроенному кабинету князя, как вдруг услышала голос женщины смотрящей за замком.
– Княгиня, вход в личный кабинет князя воспрещен, – сказала она. – Князь никому не позволяет заходить в его кабинет. Он не позволял ни бывшей жене, не своему ребенку, ни мне и вам он тоже не позволит.
– Но почему? – удивилась Жюли.
– Сейчас он занят поездами. Подождите его княгиня, скоро он сам придет к вам.
Подчинившись, Жюли вернулась в спальню. Еще несколько часов подождав мужа и расстроенная, женщина улеглась в постель. На часах было около двух ночи. И уже засыпая, видя сны, Жюли почувствовала прикосновение чего – то холодного. Вмиг открыв глаза, она увидела Дмитрия, касавшегося ее и целуя.
– Почему ты так задержался, Дмитрий? – пролепетала сонная Жюли.
– Прости меня, моя Жюли, – говорил он, гладя ее по распластавшимся волосам на подушках, – я сильно увлекся и забыл о времени, – холодными губами целуя ее, он раскрывал одеяло.
– Я так устала, Дмитрий. Я хочу спать, – возразила Жюли, немного оттолкнув мужа.
– Но если не сейчас, то когда? Жюли, помнишь нашу самую первую ночь? Тогда, когда ты пришла в мой кабинет, я был такой счастливый, – улыбаясь, говорил князь.
– Я помню, я все помню, милый Дмитрий, – проговорила Жюли и поцеловала его.
И поддавшись мужу, женщина впустила его под одеяло, заключая в объятия. Дмитрий, сладко целуя ее ключицы переходя от губ к груди, зарывшись в ее темные волосы, ласково гладил по ноге и бедрам и вскоре их обнаженные тела и сердца соединились, забившись в унисон.
========== ГЛАВА XII ==========
Между тем Союз молодой России активно действовал все годы с момента его появления. На деньги Дмитрия Павловича все это время финансируя младороссов, выходили такие центральные газеты как «Бодрость» и «Младоросская искра». Деньги князя шли не только на газеты, но и на пропагандистские брошюры, листовки, книги. Кроме того в 1935 году Дмитрий вступил в должность председателя главного совета Партии младороссов. Жюли же, после расставания с князем еще в 1926 году незамедлительно прекратила свою активную деятельность, помогая Романову, но не выходила из партии.
Однако все изменилось после свадьбы Дмитрия и Жюли в ноябре 1938 года, когда великий князь Кирилл Владимирович являвшийся главой младороссов и объявивший себя Императором Кириллом I в эмиграции, скоропостижно скончался. Жюли узнав об этом, сразу заявила о выходе, так как считала, что эта организация ни к чему более не приведет. Женщина давно разочаровалась в ней и оставалась лишь потому, что там был Дмитрий. Романов же, видя всю ситуацию теперешнего положения Союза России, 15 ноября также заявил об уходе, непосредственно перед этим обратившись к членам партии.
Жюли обрадованная в душе, что Дмитрий все-таки внял ее словам о том, что организация не принесет ничего, решила больше не говорить с мужем на эту тему, так как он был не особо разговорчив и не настроен положительно после ухода из Союза молодой России.
Впрочем, Дмитрий продолжал поддерживать финансово организацию хоть и не так, как это происходило раньше. Вместе с тем уже через неделю супругам пришлось позабыть младороссов. Задумав пару недель в Греции после свадьбы, они готовились к поездке. Дети все также находились с мадам Женевьев, но теперь она вместе с ними проживала на улице Сент-Оноре. Старший сын Дмитрий учился в университете, работая в антикварном магазине, заменяя престарелую мадам Дэглуа и мать, которая вот – вот должна была отправиться в Грецию. Так что, мадам Женевьев оставалось лишь приглядывать за двенадцатилетней Мелани.
– Желаю вам хорошего отдыха, дорогие! – кричала мадам Дэглуа вслед уезжавшему автомобилю князя, махая платочком.
– Мама, папа, приезжайте поскорее! – восклицала Мелани, сжимая руку старшего брата.
Уже через сутки Жюли и Дмитрий добрались до Салоников, поселившись в отеле около моря. Пейзажи были настолько колоритны, что супруги сразу же отправились путешествовать по городу, не успев разложить полностью вещи. Салоники – важный по значению город в Греции с множеством достопримечательностей и храмов, крупнейшими учебными заведениями, морским портом. В основном, большинство людей – туристы и отдыхающие.
Солнце светило до безумия и Жюли укрывшись шляпой, никак не могла побороть жару. Решили идти не пешком, а проехаться в автомобиле по городу, так сказать, наглядно ознакомиться, чтобы иметь хотя бы какое-то представление о том, где им предстоит прожить эти две недели. Наконец в автомобиле стало легче, а когда солнце внезапно затянуло облаками, духота стала еще невыносимее.
– Скорее всего, сейчас будет дождь, – сказал Дмитрий, искоса глядя на Жюли.
И великий князь не ошибся. Буквально через пару минут пошел дождь, и Жюли закрыла все окна.
– Теперь мы в отель? – спросила женщина.
Но Дмитрий, припарковавшись возле небольшого обрыва, откуда было видно море и горизонт, ответил:
– Я бы предпочел остаться здесь и переждать дождь. Что скажешь?
– Да, здесь очень красивый вид. Но ты не можешь все это время сидеть там. Иди ко мне, – и, перетянув мужа на заднее сиденье, она оглянулась по сторонам. Из-за туч появился блеклый луч солнца, но тут же исчез под надвигающейся, тяжелой громадной тучей. Все также парило. Улыбаясь друг другу, и обнявшись, они слушали стук капель, но затем Жюли расстегнула пару пуговиц на пиджаке князя и тот, нежно прикасаясь к ее щекам и губам, стягивал ее цветочной расцветки платье, а она легонько касаясь губами его ладони, целовала ее.
– Мы ведем себя как дети! – рассмеявшись, воскликнула Жюли.
– Рядом с тобой моя Жюли, я будто ребенок, – ответил князь, и в его темных глазах проскользнула страсть.
– Дмитрий… – вспыхивая, прошептала бывшая танцовщица.
Пылко целуя полураздетую жену, князь постепенно наклонял ее вниз, а тело Жюли изогнулось и ослабло. Его взор безудержно блуждал пристально, сверху вниз, рассматривая каждый изгиб тела Жюли. Его сильные, ласковые руки, такие желанные и чувственные для Д’Эпинье, сжимали тонкую кожу на бедрах и животе женщины. Настойчивые пальцы князя требовательно притянули Жюли еще ближе к себе и, найдя ее такие алые, горячие губы от патетических ласк, он жадно накинулся на них, целуя каждый сантиметр. Теплое дыхание Романова скользившее, как огонь по ее коже, вызывало у Жюли жгучее волнение.
Она пылала словно костер и, опустив ресницы, запрокинула голову. Копна темных волос упала ей на спину, от прикосновений мужа по мышцам живота пробежало тепло, перехватив дыхание. Ее бедра были зажаты его коленями. Дмитрий, опустив ее пониже так, чтобы лечь ей на грудь, сжал ей их, пламенно и ненасытно прикасаясь и оставляя продолжительные поцелуи. В машине оставалось все меньше места, воздуха не хватало, Жюли почувствовала себя загнанной, но жгучее удовольствие, не покидавшее ее, заставило женщину издать тихий протяжный стон.
Положив руки на плечи князю, все еще глотая воздух ртом и чувствуя у себя на губах и во рту губы Дмитрия Павловича, ее пальцы проникли в его волосы. Жюли стала перебирать их, а он в это время опускался все ниже и ниже, касаясь ее пупка и ягодиц, лаская языком и все сильнее сжимая, будто боясь, что Жюли вдруг может ускользнуть от него. И сгорая от неудержимого желания, сорвав последние одежды на себе Жюли и Дмитрий, наконец, соединились. Отрывистое дыхание и безумные удары сердца – все говорило о буре, бушевавшей в груди князя. Теперь уже подняв ее выше, жадно прислонив и уперши ее к окну, нащупав самые сокровенные места жены, он заблуждал пальцами по ее телу, вожделенно оставляя поцелуи.
Жюли чувствуя, что больше не в силах упираться в окно простонала, но не посмела оттолкнуть мужа, упиваясь его ласками.
Где-то в глубине сердца трепетала нежность и никогда, никогда как сейчас – она не хотела отдать ему всю себя. Она хотела делать то, что ему нравится, хотела подчиняться беспрекословно, хотела стать для него той, которая была нужна ему в этот самозабвенный момент. Ведь он владел ею, владел полностью, вызывая такой ураган эмоций и волнений.
Но в Салониках невозможно продержаться дождливой и пасмурной погоде больше дня, а то и часа ведь обилие солнечных дней и солнца всегда превышало в Греции хмурые дни. Вскоре тучи рассеялись, и засветило вновь солнце. Воздух стал свежее, и большинство людей вышли на прогулку, вдыхая кислород. Солнце уже заходило. Сливаясь с водой, горизонт являл собой чудесную красоту розово-голубого оттенка. Автомобиль Дмитрия Павловича все также одиноко стоял на обрыве, и ничто не нарушало его покоя кроме иногда кричащих чаек, пролетающих возле него. Однако вскоре все чаще стали слышаться голоса людей, начинающих появляться возле обрыва и проходя мимо автомобиля.
От звонких и громких голосов людей Жюли и проснулась. Потянувшись, приходя в себя и потирая правой рукой глаза, она оглянулась, но маленькое пространство автомобиля не давало ей каких либо значимых действий. На ее груди лежал Дмитрий, обхватив ее талию руками. Он спал. И решив пока его не будить она посмотрела на запотевшие окна. Через них ничего нельзя было увидеть и все также правой ладонью, она провела по окну, оставляя отпечаток пальцев. Левой рукой Жюли гладила волосы мужа все еще спавшего на ее груди.
Тело женщины затекло, ей захотелось поскорее встать. Слыша голоса людей то приближающихся, то отдаляющихся, она посмотрела на Дмитрия и мелодичным голосом словно русалка, полушепотом проговорила:
– Дмитрий, просыпайся, прошу.
И немного раскачав его, отталкивая от себя, она смотрела на него. Князь, пробудившись от сна, долго смотрел на жену, еще приходя в себя.
– Здесь люди, нам нужно уезжать.
Еще раз сказала Жюли и наконец, переменила позу усевшись. Ее все еще нагое тело дрожало, как только она вспоминала былые ощущения и, отдалившись от мужа прикрыв свою наготу одеждой, она кое-как натянула на себя платье.
Движимая порывом выйти на свежий воздух и не имея больше сил находиться в автомобиле она открыла дверь, вдыхая свежий воздух, а порыв муссона трепал ее и без того растрепанные волосы, которые она пыталась привести в порядок.
Князь же оставшись внутри автомобиля, одевался и минут через пятнадцать вышел вслед за Жюли. Оглядывая улицу, по которой проходили люди, он пытался внимательно услышать, о чем они говорят. Открыв все двери автомобиля, и впуская в нее свежий воздух, запотелость окон вскоре исчезла.
Жюли приведя себя в порядок уложив, наконец, непокорные волосы и поправив складки помявшегося платья, стояла в конце автомобиля и вдыхала необходимый ей воздух, когда к ней подошел князь. Все еще безмолвный, спокойный, задумчивый он коснулся ее рук и улыбнулся.
– Это было бесподобно, – прохрипел он. – Я никогда раньше не испытывал подобного, Жюли. Это было сладким безумием.
И раскаленный воспоминаниями он поцеловал ее с приливающим жаром, немного проведя руками по талии. Слабо ответив на поцелуй Жюли улыбнулась и направилась с мужем к автомобилю. Ей вдруг вспомнились дети, и она поняла, что уже соскучилась по ним. Бывшая танцовщица неожиданно для себя осознала, что второго раза уже не выдержит такого напора чувств и ей захотелось спрятаться от внешнего мира и от Дмитрия. Сидя бесшумно на заднем сидении, она чувствовала себя свободней. И хотя Романов настойчиво просил ее сесть на передние, бывшая танцовщица отказалась. Ей хотелось побыть одной со своими ощущениями и чувствами.
Думая над тем, что сказал ей Дмитрий, она вспомнила слова, что когда-то еще давно говорила ей Элиза: «Жюли, ты выглядишь кроткой и невинной, но это не так. Внутри тебя сидит сластолюбица. Неумолимая, безжалостная и ненасытная. Однако ты подавляешь это в себе пытаясь быть для всех хорошей. Не пора ли избавиться от этого и позволить себе настоящей выйти наружу? Ведь в глубине души ты хочешь именно этого».
На секунду согласившись со словами Элизы, у Жюли промелькнула мысль наброситься на мужа с поцелуями но, видя, что он сосредоточен на дороге она откинула это и отвернулась от князя, переключая свое внимание на Салоники.
Когда они подъехали к отелю Дмитрий, обернувшись к жене, помог выйти из машины. Но она, неожиданно заключив его в объятия, поцеловала.
– Моя Жюли, что ты делаешь? Не здесь, не здесь, – отрезал он, удерживая жену и отходя от нее на несколько шагов.
Войдя к себе в номер, на них снова нахлынула волна несдержанной страсти и, срывая одежду будто сумасшедшие, они перемещались по комнате, нащупав, наконец, диван, а после перейдя к кровати.
Весь последующий вечер они провели вместе, наслаждаясь, лишь друг другом и теплом своих тел, нежными прикосновениями и сладким запахом любви. Они не думали ни о прошлом, ни о будущем, ведь теперь их сердца навсегда связались воедино и стали родными друг для друга.
========== ГЛАВА XIII ==========
На следующий день рано утром супруги отправились в базилику Святого Димитрия. Этот день они решили посвятить экскурсиям и посетить как можно больше интересных и увлекательных мест.
Базилика Святого Димитрия представляла собой пятинефное сооружение, построенное на месте римских терн, где согласно преданиям погиб великомученик Димитрий Солунский. Поначалу вместо базилики был возведен мартирий, но позже его переделали в трехнефную базилику, которая со временем разрослась в огромный храм.
Осмотрев базилику снаружи, они вошли внутрь. Перед глазами Жюли и Дмитрия предстала колоннада из белых, зеленых и темно-красных мраморных колон. Привлекла внимание капитель, украшенная головами баранов. Двинулись дальше. Наибольший интерес у Жюли вызвали мозаичные полотна VII – VIII веков, на которых был изображен Димитрий Солунский. Но на всех них он имел различные черты, и каждое мозаичное полотно отличалось друг от друга.
– Ты бы хотела, чтобы какое-нибудь из этих полотен висело в нашем замке Бомениль? – спросил вдруг Дмитрий. – Не мог не заметить, как твои глаза неустанно возвращаются именно к этим полотнам.
Он улыбнулся.
– Нет, что ты, они очень красивы, но их бы я никогда там не повесила, – ответила Жюли.
– Отчего же?
– Они не подходят по стилю и я знаю, что они не вызывают у тебя интереса.
– Ты права, – обхватив плечи жены, сказал Романов. – Мне это совсем не интересно.
Следующее место, куда отправились супруги, была крипта базилики. В ней располагался источник воды и по преданию именно там был убит великомученик Димитрий. Мало освещенная крипта, не вызывавшая особо положительных эмоций у князя с княгиней, быстро забылась, как только они вышли на улицу. Теперь им хотелось чего – то иного, более светлого и положительного такого, что заставит радовать глаза, а душу отдыхать.
Таким местом для Жюли и Дмитрия стала Белая башня. Высотой в 27 метров она являла собой красивое место, где помимо самой башни находилось огромное количество деревьев и цветов. Будучи символом города, на самой верхушке башни располагалась площадка для отдыхающих и, поднявшись туда, заказав столик для двоих, а к тому же проголодавшись, они удобно устроились.
С площадки открывался прекрасный вид города и моря. Зелень утопала в солнце, виднелись небольшие парусники и корабли плывущие вдалеке. Вскоре столик обставили едой, а Дмитрий Павлович заказал сухое красное вино. На пристани были слышны человеческие голоса, и иногда Жюли не раз подолгу смотрела вниз.
– Моя Жюли, позволь мне нарисовать тебя, – сказал Дмитрий, когда они закончили обедать и принялись за вино. – Я научился рисованию у Ольги Александровны, сестры покойного нашего Ники. И пускай это получится не так хорошо, ведь я давно не практиковал, но это будет нарисовано мной для тебя, – улыбаясь, продолжал Романов.
– Нарисуй рядом со мной и себя. Я с удовольствием буду позировать тебе, – оживленно ответила Жюли.
В своей бежевой шляпке от солнца и бледно-розовом платье она была очаровательна, а ее глаза особенно заблестели при желании мужа нарисовать ее. Достав из небольшой сумки, которую они взяли с собой бумагу и карандаши, князь занялся портретом.
Жюли даже и не подумала о том, что в сумке могли быть предметы для рисования!
Сосредоточенный, серьезный Романов поднимал и опускал глаза и, погрузившись в рисование, не говорил ни слова, усердно надавливая на карандаш и ведя им по бумаге. Сорок минут спустя князь попросил жену сесть в другую позу, и Жюли послушно переменила ее.
– Я закончил, – проговорил Дмитрий. – Ты готова увидеть? – его темные глаза устремились на Жюли.
– Да!
Сгорая от нетерпения женщина, поднявшись и подойдя к мужу, обхватила его шею, целуя ее и после, облокотившись на спинку стула, обвила его плечи руками, запуская пальцы под пиджак и продолжая целовать шею и лицо мужа.
– Покажи мне Дмитрий, покажи, я горю от желания поскорее увидеть!
Князь протянул жене через плечо портрет и Жюли, взяв его обеими руками, невольно улыбнулась. На бумаге она увидела неброский рисунок. Романов умело прорисовал черты лица жены, добавив соответствующий фон, затушевав, и в конце подписав ее имя. Жюли долго разглядывала рисунок, не выпуская его из рук и Дмитрий, повернув голову к жене, нетерпеливо выпалил:
– Жюли, тебе нравится? Ты молчишь уже целых несколько минут!
– Это бесподобно, Дмитрий! Как мне благодарить тебя? – воскликнула княгиня.
Улыбнувшись, Дмитрий протянул руку, чтобы забрать рисунок у жены, но она, не отдавая ему и дразня, потянулась к его губам, легонько покусывая их и улыбаясь. Князь выхватив, наконец, рисунок из ее рук повлек ее к себе, перевалив через стул и удерживая обеими руками, прислоняя к своей груди, отвечал на поцелуи жены.
Пятый день отдыха супруги решили посвятить верховой езде. Дмитрий, любивший лошадей и занимавшийся конным спортом, подумал, что было бы неплохо прокатиться вместе с женой верхом и обучить ее самому простому в обращении с лошадьми. Жюли такую идею поддержала.
– Когда мне было лет десять, я помню, как мой отец обучал меня езде на лошадях, – говорила Жюли, идя руку об руку с мужем. – Но тогда я совсем не слушала и примерная ученица из меня не вышла.
– Со мной выйдет, – ухмыляясь, прижимая жену ближе к себе и целуя ее, проговорил Дмитрий.
Завернув за угол небольших домиков, которые они проходили вновь и вновь, оказавшись на окраине Салоников, перед их взором растянулись большие поля и деревья. Ступив на тропинку, справа расположились кукурузные поля, слева – молодые деревья. Наконец повернув вправо, Жюли и Дмитрий увидели огромную конюшню, разместившуюся по всей территории полей, ведущих вдаль.
Конюшня, состоящая из одиннадцати больших помещений, разделенная на индивидуальные секции, выглядела просторной и уютной. Ландшафтные равнины, красиво развернувшись вокруг конюшни, добавлял ей сказочный вид. Сразу перед входом виднелась маленькая калитка, ведущая вглубь сада, а затем на равнины.
Оказавшись за калиткой и осматриваясь, супруги не заметили, как к ним подошел невысокого роста рыжеволосый мужчина, судя по одежде, работающий конюхом.
– Доброго дня, – сказал он. – Вы – великий князь Дмитрий Павлович вместе с супругой?
– Да, – тут же ответил Романов.
– Я – Аллен, конюх. Это большая честь для меня, князь. Ваши лошади ждут вас. Где изволите прогуливаться верхом?
– Пожалуй, мы начнем с сада.
Аллен пошел вперед, чтобы привести лошадей, а Жюли и Дмитрий не спеша зашагали вглубь сада. В саду росли кипарисы, туи и можжевельники вместе с одинокими березками и посажеными молодыми дубками. Ручей журча, выложенный из камней, протекал в центре сада. Мягкий и зеленый мох покрывал большинство деревьев и камней, а кое-где виднелись высокие, тоненькие тополя. Дорожки, выложенные кирпичом, вели прямо на равнины. Рядом стояли несколько лавочек, куда в случае чего можно было присесть.
Показался Аллен, ведущий двух лошадей. Это были высокие красавицы белого окраса булонской породы с длинной гривой. Остановившись, они зафыркали, ожидая дальнейшей команды.
– Вам нужна моя помощь, князь? Помочь ли вашей супруге сесть в седло? – спросил конюх.
– Благодарим вас Аллен, – произнес с улыбкой Дмитрий. – Не нужно. Если что, мы позовем. Моя Жюли, выбирай любую и садись, а я тебе помогу.
Жюли подошла к одной из лошадей и легонько коснулась ее гривы, гладя ее.
– Это очень хорошая, добрая и спокойная лошадь мадам, – улыбаясь, говорил Аллен.
Женщина ответно улыбнулась, взглянув в лицо конюха. Ощутив руки мужа у себя на талии, все еще улыбаясь, Жюли прижалась к Дмитрию, почувствовав у себя на шее его нежные поцелуи. Касаясь губами жены, князь добрался до ее левого уха и, покусывая его, прошептал:
– Жюли, помести левую ногу в стремя, схвати аккуратно лошадь за гриву, оттолкнись правой ногой и перебрось ее через спину животного. Я тебя поддержу, моя дорогая.
Предпринимательница сделала все так, как сказал ей Дмитрий, и через секунду она была уже в седле, и князю даже не пришлось ее поддерживать. Вслед за женой в одно мгновение, он запрыгнул на лошадь, оказавшись рядом с Жюли и обхватив ее обеими руками. Держась вместе за поводья, Дмитрий продолжал:
– Ты не возражаешь, если я буду какое-то время сзади тебя?– и, обращаясь к конюху, который все еще стоял на своем месте: – Аллен, придержите, пожалуйста, мою лошадь я расскажу жене, как тронуться с места.
– Да, да, конечно, – промолвил Аллен и крепче сжал поводья второй лошади.
– Я не возражаю, Дмитрий, – ответила Жюли.
– Теперь ты должна поддаться корпусом вперед и сжать туловище лошади обеими ногами, чтобы она пошла вперед, ритмично ударив ее, но легонько, не причиняя боли.
Романов заметил, как Д’Эпинье напряглась и занервничала, а ее руки слабо удерживали поводья.
– Держись крепче и не бойся, Жюли. Я рядом с тобой, у тебя все получится. Ну же, смелей!
Немного ударив лошадь ногами, и поддав корпус вперед, она сжала крепче поводья и лошадь, фыркнув, зашагала.
– У меня получилось, Дмитрий! – улыбаясь, воскликнула Жюли.
– Ты умница, – сказал князь, целуя ее. – Я знал, что у тебя все получится. Дальше ты должна сама.
И резко спрыгнув, он направился ко второй лошади ожидавшей его. Аллен передал поводья Дмитрию и тот, через секунду уже сидевший в седле, подъехал к жене. Поравнявшись, они направились в середину сада, минуя лавочки и ручей, не спеша, управляя лошадьми и ведя их к равнинам.
– Какой чудесный вид! – проговорила Жюли. – Моя лошадь очень послушна, – и улыбаясь, она погладила ее.
– Будь осторожна, управляй лошадью и ни на минуту не забывай, что она может не поддаться тебе, Жюли. Поводья – твое главное оружие.
– Не волнуйся ты так, – улыбаясь, отвечала женщина. – Все будет хорошо, я слежу за этим.
Выйдя к равнинам, они ускорили шаг. Стояла чудесная погода. Зеленая трава колыхалась от легкого ветра и солнце, достигнув своей точки, палило. Окинув глазами равнины, супруги развернулись влево, стремясь добраться до ближайшей лесополосы.
Дмитрий, получая удовольствие от езды, немного отдалился от жены и поскакал вперед, когда услышал мужской голос позади себя. Несколько раз он выкрикнул имя князя.
Обернувшись, Романов увидел рядом с Жюли двух мужчин и женщин. Подъехав к жене, Дмитрий спустился с лошади и подошел ближе к незнакомцам. Но тут же расплылся в улыбке, узнав их.
– Ты не узнал нас, Дмитрий? – удивленно протянул первый из мужчин. Высокий, крупный, совсем еще молодой, светло-русый, с квадратно-овальным лицом и заостренными ушами и Дмитрий, конечно же, узнал его, как только подошел ближе. Это был сын покойного Кирилла Владимировича – Владимир Кириллович после смерти отца принявший титул «Его Императорское Высочество Государь Великий Князь».
Рядом с ним стояла его молодая супруга Леонида Георгиевна. Черноволосая, статная, румяная и очаровательная, она глядела на Жюли, пытливо осматривая ее. Чуть поодаль находился еще один мужчина среднего роста, круглолицый, черноглазый, бровастый с большими, мясистыми губами, небольшими усиками и оттопыренными ушами. В прошлом Александр Львович Казем-Бек был главным лицом в движении младороссов вплоть до 1937 года, пока не подал заявление в отставку.
Около Александра Львовича находилась его племянница – молоденькая девушка лет восемнадцати по имени София. Маленького роста, очень худенькая но розовощекая, в белом льняном платьице, прелестная, с бархатистой кожей. Огромная шляпа покрывала белокурую головку, а ее волнистые локоны непокорно шевелились, как только та начинала движение.
Подойдя к Владимиру Кирилловичу и Казем-Беку, Дмитрий Павлович крепко обнял их, вслед затем поцеловав дамам руки.
– Я рад видеть вас, как вы? Что нового в младороссах? София, вы стали такой красавицей, – улыбаясь, проговорил Дмитрий.
– Сойдет все, но мы обеспокоены шатким положением в Европе, – ответил Александр Львович.
– Говорят, вот-вот Германия начнет нападение, но мы пока в это не верим, – закуривая, заговорил Владимир Кириллович.
– Дмитрий, познакомь нас со своей спутницей, – улыбаясь, попросила Леонида Георгиевна.
– О, я совсем забыл! – выпалил князь и, подав руку Жюли, помог ей спуститься с лошади. – Моя Жюли, прости меня, – прошептал он.
– Это ведь ваша жена князь, – протянул Казем-Бек. – Если не ошибаюсь, вы недавно поженились. Княгиня, мое почтенье, – и поцеловав руку Жюли, он улыбнулся.
– Жена? – раскрыв глаза, выговорила Леонида Георгиевна. – О мой Бог, Дмитрий, я даже и не знала, что ты женился во второй раз! Наш покойный Кирилл Владимирович ни словом не обмолвился о твоей новой жене, вот подлец! – захихикав, она прикрыла рот рукой.
– Леонида прошу, не говори так о моем отце, – буркнул Владимир Кириллович.
– Да, Дмитрий – мой муж, – произнесла Жюли, и все затихли, услышав ее голос. – Я рада видеть вас господа, рада видеть и вас, дамы. К сожалению, когда я была в партии, мы не так тесно с вами виделись, Александр Львович. Ну а о вас, Владимир Кириллович, я и вовсе ничего не знаю.
– И мы рады познакомиться с вами Жюли, – послышался тихий голосок Софии. Улыбаясь, она прошла чуть вперед. – Говорят, в прошлом вы являлись знаменитой танцовщицей экзотических танцев.
– Да, – подтвердила Жюли. – Но мне пришлось оставить это занятие в прошлом. В Париже я открыла антикварный магазин и сейчас работаю там.
– Это очень интересно и мы обязательно расспросим еще вас об этом, – заявила Леонида Георгиевна, – но в женском кругу. – И ухмыльнувшись, она продолжила: – Дмитрий, а как же Одри? Вас совсем ничего больше не связывает? Несколько месяцев назад я видела ее с сыном.
Упоминание об Одри Эмери вызвало у Жюли неприятные ощущения. Супруга Владимира Кирилловича так свободно и легко заговорила об этой женщине, которая принесла так много страданий танцовщице, что Жюли почувствовала, будто ее сердце проткнули чем – то острым и на минуту оно сжалось и кольнуло.
– С Одри нас больше ничего не связывает мадам, – заявил Дмитрий. – Единственное, что у нас общее так это Павел, мой сын. С ним я вижусь не так часто как хотел бы, да и нет времени. Нам нужно еще наших детей поставить на ноги, – улыбаясь, князь сжал руки Жюли и поцеловал ее в макушку.
Леонида Георгиевна хотела что – то ответить, но ее опередил Казем-Бек, видя, что разговоры о детях, браках, разводах так и не закончатся, он решил перейти к вопросам о лошадях.
