Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Муравьед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Тогда и был заключён брачный контракт между Паулем Вэнслоу и Генрихом Маруа, чтобы в случае смерти Кевина обеспечить мальчишке защиту императорского дома.

Гийом, герцог Аринский, шёл мрачнее тучи по коридорам академии. Его путь лежал в карцер, где ему предстоял непростой разговор с наследником. По рекомендации императора Дереку следовало выдать дозированную информацию, ни в коем случае не раскрывая истинную суть Пауля. Неизвестно, как бы воспринял гордый наследник герцога известие о том, что всю свою жизнь ему предстоит быть тенью великого супруга, его котвой.

Император решил объединить две семьи под предлогом прекращения вековой вражды, выдав Пауля Вэнслоу замуж за Дерека Аринского. Дереку предстоит заставить Пауля отказаться от собственной независимости и войти в семью Аринских младшим супругом, принеся в качестве своего приданого Илизиум.

Рауль был категорически против столь крутых мер и скоропалительных решений, предлагал дать детям возможность самим разобраться между собой. Он предупредил о последствиях, заявив, что Дерек «сломает» омегу, и тот уйдёт за грань. Лукаш Третий пресёк все попытки Рауля образумить их с Гийомом.

«Интересы империи превыше жизни омеги, если Дерек – котва Пауля, он его удержит!» – поставил император точку в их споре.

Пауль медленно выплывал из сна, пытаясь соединить воспоминания. Последнее, что он помнил, это то, как отключается в медпункте. И пытался понять, где сейчас находится, комната была ему совершенно незнакома. При попытке повернуть голову он замер, тело совершенно не слушалось его!

– Знаешь, – раздалось где-то слева от него, – это довольно забавно, получить тебя в личное пользование совершенно беспомощным.

– Аринский?

– Как видишь, – Дерек присел на край его ложа.

Пауль предпринял ещё одну безуспешную попытку заставить собственное тело двигаться.

– Подонок! Чем ты меня опоил?

– О! Этот препарат из личной коллекции императора. Маленький, глупый омега, прикидывавшийся бетой, ну что тебе стоило принять любовь императорского бастарда – Генриха Маруа? – Дерек негромко рассмеялся.

– Кого? – Пауль пытался собрать разбегающиеся мысли.

– Того, кто был предназначен тебе в мужья, а ты отверг его, разгневал императора. Теперь ты – моя игрушка, – пальцы Дерека коснулись щеки омеги, вызывая противоречивые желания. Одновременно хотелось и оттолкнуть, и прижаться плотнее.

– Никогда! – прохрипел омега.

– Когда? Полагаю, на первом балу претендентов мы подпишем брачный договор, а чтобы ты был сговорчивее, я лишу тебя девственности, – альфа потянулся к косе Пауля, расплетая её.

Пауль замер, не веря в происходящее с ним. Аринский не мог знать о брачном обряде его народа, когда альфа, расплетая косу омеги, брал его в законные супруги, и только после первой брачной ночи пара шла в храм, отдавая дань законам империи. Сейчас, разбирая косу Пауля на пряди, пропуская сквозь пальцы шёлк его волос, Дерек Аринский признавал Пауля Вэнслоу своим законным супругом. Омега молился о том, чтобы альфа не знал об истинном значении своих действий.

– Ш-ш-ш, – зашипел альфа, уколовшись о крохотный бяо, – ты навсегда забудешь об оружии, – проскрежетал его голос, – твоим единственным развлечением станет раздвигать передо мной свои ноги.

Дерек отошёл на середину комнаты и начал не спеша раздеваться, демонстрируя великолепное тело. Пауль думал, пытаясь найти выход. Ради Илизиума он подпишет брачный контракт, не рискнёт подвергать целый народ императорскому гневу, а гнев Пантеонатов был бы страшным.

– Если ты попросишь, возможно, я буду нежен с тобой, – обнажённый Дерек опустился на кровать и начал освобождать омегу от мундира.

«Не дождёшься», – думал Пауль, всё больше отрешаясь от происходящего.

Илизиум, родовое гнездо Вэнслоу, под пятой Аринских, стоит ли его жизнь того, чтобы отдавать планету под власть герцогов? Если не станет Пауля, то по закону, если не был заключён брак, планета перейдёт под власть императорского дома, уж лучше так, чем кровникам.

Ему было страшно настолько, что он не слышал голоса Дерека, не чувствовал ни раздирающей боли первого проникновения, ни горячих капель крови, медленно стекающих по ногам. Он смотрел в глаза Дерека, в них был космос, Пауль утонул во вселенной боли, стремясь к слепящему солнцу. Он мчался навстречу звезде, чувствовал полыхающий жар, его сердце сбилось с ритма, грохоча набатом, крик не прекращался, боль и жар затопили каждую клетку тела, он сгорал заживо.

Дерек был взбешён, даже полностью беспомощный, Пауль сумел вывести его из себя. Чувствовать сладкий аромат омеги, но по-прежнему видеть перед собой несломленного бету. Злость захватила разум, наказать, стереть с этого лица маску равнодушия, вырвать вместо улыбки крик боли. Он входил резко, причиняя боль и себе, и партнёру, кровь – вместо смазки, улыбка на устах – вместо крика боли. Дереку, опьянённому близостью с Паулем, было слишком хорошо, настолько, что он не замечал очевидного, под ним пустышка – оболочка без души, чья душа сгорала в звёздном пламени. Сердце Дерека начало отмерять беспорядочный ритм, боль проникла в каждую клетку тела, он закричал. Дикий крик разнёсся по академии, животный крик боли.

Рауль ворвался в собственную спальню, предоставленную для насилия над омегой, следом влетел Гийом, готовый прибить любого за единственного сына. Дерек крепко держал в своих объятиях Пауля, у омеги из носа, ушей и глаз струилась кровь, его выгибало от боли, а губы упрямо шептали: «Пусти!»

– Только я, отныне и навсегда, буду решать, когда тебе умереть, – просипел альфа.

– Ненавижу!

– Я тоже!

Откуда-то из дальних глубин космоса приходит странное слово. Пауль пробует его на звучание: «Котва».

Альфы самодовольно переглядываются, у них получилось! У империи есть навигатор!

========== Глава седьмая ==========

Это было два года назад. Пауль и Заур, вволю нарезвившись в тёплой морской воде, лежали на мелководье. Пауль, перевернувшись на живот, наслаждался ласковым массажем морских волн. Заур сидел, подставив лицо ласковому солнцу. Младший омега провёл ладошкой по светлым линиям едва заметных шрамов на спине своего телохранителя.

– Заур, что это? – Пауль редко видел Заура полуобнажённым, омега старался не выставлять напоказ своё великолепное тело, оставляя открытыми только кисти рук и лицо. Пауль давно хотел спросить о шрамах.

– Привет из прошлого, – глухо прозвучал голос друга.

– Это в Академии Телохранителей тебя наказывали? – Паулю слишком хорошо была известна боль от плети и розг, дед и Заур постоянно секли его, но сразу же залечивали кровоточащие рубцы, не позволяя шрамам обезобразить его тело.

– Всякое было, но это дело рук моего бывшего мужа, – Заур лёг рядом с Паулем, его светло-русые волосы перемешались с тёмными прядями, извиваясь на волнах причудливыми змейками.

Для Пауля слова омеги стали шоком. Заур, предпочитающий в своей постели омег и бет, Заур, в чьих объятиях ещё вчера он стонал от наслаждения, переживая свой первый цикл, оказывается, был замужем!

– Расскажи! – как Пауль ни старался, но ноток ревности сдержать не смог. Не то чтобы он был влюблён в своего воспитателя, нет, Пауль, как и любой омега его возраста, мечтал о своём альфе, семье и малышах, но Заур, Заур был особенный. Он был для него и братом, и другом, и строгим воспитателем, и верным телохранителем, а недавно стал его первым любовником, приоткрыл мир чувственных наслаждений.

Заур немного помолчал, а потом начал свой невесёлый рассказ.

– Я родился на Джаре, планете, вошедшей в состав империи самой последней. Джар находится на дальних рубежах, основу его экономики составляют знаменитые экранирующие кристаллы, те самые иллюзоры, что столь высоко ценятся в империи, применяемые в военных разработках для производства кораблей-невидимок. На Джаре очень суровый климат, зима длится по имперскому календарю почти два года, короткое межсезонье и затем два года жаркого лета. На планете рождается очень мало омег, поэтому там сохранился варварский обычай покупать одного омегу для всех сыновей–альф. Мои отцы работали на руднике, откладывая все заработанные империи на покупку мужа, но им повезло. Мой старший отец-альфа Саид, находясь в поездке по делам хозяина рудника, познакомился с моим папой-омегой, тот работал стюардом на корабле. Папа был родом из бедной семьи и всего в жизни добивался сам, он влюбился в отца и добровольно отправился с ним на Джар, где стал мужем для трёх альф. Папа принял обычаи нового мира, простил обман и стал хорошим мужем для отца и его братьев. Я так и не узнал, кто из трёх альф был моим отцом, а кто дядей, для них я был обожаемым сыном, единственным омегой в большой и дружной семье. Мы жили в большом доме на берегу горного озера, к моменту моего рождения один из моих отцов стал управляющим на руднике. Семья копила каждый империй для покупки омеги моим старшим братьям-альфам, но меня баловали и многое позволяли. Папа научил меня писать и читать на имперском, пользоваться голографами, братья учили самообороне и сражаться на кинжалах. Мы жили уединенно, поэтому пользовались определённой свободой, не стремясь соблюдать все строгие обычаи Джара. В четырнадцать лет начался мой первый цикл, слишком рано, но родители не планировали отдавать меня замуж до восемнадцати лет, поэтому я был спокоен и слишком беспечен. В первый же день я сбежал на озеро, стояла удушающая жара, и я решил, что купание прекрасно охладит моё разгорячённое тело, тем более, в нашем краю редко появлялись чужаки. Аромат чужого альфы я почувствовал слишком поздно. Его запах манил и подчинял, но, закутав в большое полотенце, альфа отнёс меня в дом. Это оказался новый хозяин рудника, двадцатилетний наследник прилетел проинспектировать свои владения, он был единственным ребёнком у своих рано овдовевших отцов. Избалованный и эгоистичный, не знавший ни в чём отказа, он потребовал меня в мужья. Отцы отказались, ссылаясь на мой возраст, но сумма, равная годовому доходу от рудника, была огромной платой за омегу и могла разрешить все финансовые проблемы семьи. Окончательное решение было оставлено за мной. Я чувствовал себя виноватым перед семьёй, а ещё очень желал этого альфу, поэтому согласился. Уже на следующий день я стал Фаридом Фейруджи, законным супругом Измира Фейруджи и познал всю «прелесть» секса с альфой. Моё тело не было готово к близости с мужем, да и Измир был слишком нетерпелив, он повредил меня очень сильно, но при этом не переставал брать всю ночь, не реагируя на мои слёзы и мольбу остановиться, пока я не потерял сознание. Потом были просьбы простить и дорогие подарки, но первая ночь оставила неизгладимое впечатление, я стал бояться близости и его прикосновений. А он был ненасытен и продолжал требовать исполнение супружеского долга каждую ночь, насилуя меня, так продолжалось полгода. Мой цикл прервался, и я был счастлив, что стал бесплодным, потому что не хотел рожать насильнику детей, ненавидел мужа и боялся его. Даже то, что я мог увидеться с родителями только после рождения первенца, не поколебало моего решения не рожать ему детей. «Бесплодного омегу вернут в семью, тогда и встретимся», – размышлял я. Однажды я отказал пьяному Измиру в близости, стал отбиваться от навязанных ласк, ударил со всей силы по ненавистному лицу, а он решил «воспитать» строптивца. Родители не наказывали меня, и это был мой первый опыт. Измир бил, не жалея, а потом запер в маленькой комнате под самой крышей нашего трёхэтажного особняка. Я валялся, перепачканный собственными испражнениями и кровью, в раскалённой летней жарой комнате, без воды и медицинской помощи. В полном одиночестве, прислуги в нашем доме не было, всю несложную работу по дому выполняли я и несколько роботов, мой муж был богат и мог себе позволить подобную роскошь. Дом стоял в низине, на берегу полноводной реки, я умирал от жажды, а внизу шумела вода, изысканная пытка. Три дня я жил с жаждой мести, зная, что когда-нибудь моя пытка закончится, я выживу, дождусь своего насильника и палача, прогнусь и стану покорным мужем, чтобы потом убить. Но судьба распорядилась по-своему. От сильной жары в горах растаяли вековые ледники, в столице началось наводнение, за несколько часов вода поднялась до моей камеры. Я видел вздувшиеся трупы, слышал крики о помощи и был готов к смерти, нижние этажи дома затопило, вода подступила к самой двери, ещё немного, и поток снесёт её. Оконное стекло готово было лопнуть под давлением воды. Проносившиеся мимо моего окна потоки несли с собой не только трупы, но и мусор, обломки мебели и брёвна, одно такое бревно разбило окно, и в комнату хлынула вода. Я выжил, задержал дыхание и выплыл, вцепившись в обломки шкафа. Какое-то время я дрейфовал. С проплывающего мимо меня трупа беты примерно моего возраста и комплекции я стянул одежду и опознавательный браслет. Славьтесь, законы Джара, по которым омега не проходит регистрацию при рождении, приравниваясь к домашнему скоту! Славься, имперская жадность, что ради иллюзоров закрывает глаза на царящий на Джаре беспредел! Я выжил, в наводнении погиб омега Фатим Фейруджи, супруг Измира Фейруджи, а бета Заур Асхар, сирота без роду и племени, выжил!

Заур прервал свой рассказ, волны по-прежнему накатывали на берег, солнце припекало, но откуда-то из глубин космоса повеяло холодом безысходности. Пауль прижался к омеге, обхватив того за крепкие плечи.

– А что было потом? – подростковое любопытство не давало Паулю покоя.

– Потом были эвакуация и тщательный отбор, чтобы, не дай космос, хотя бы одному омеге ускользнуть с Джара! Я был измучен и истощён, от прежней красоты не осталось и следа, так что бета Заур, отлично разговаривающий на имперском, покинул пределы родной планеты, чтобы стать курсантом Академии Телохранителей. Я стал бесплодным, цикл так и не восстановился, исчез даже запах, я изматывал себя на занятиях и тренировках, стремился стать первым. Мной двигала месть. Курс обучения, рассчитанный на пять лет, я прошёл за три года, стал лучшим студентом, и в семнадцать с половиной лет прилетел на Джар, чтобы отомстить.

– Ты убил Измира!

– Нет. Оказалось, мне некому было мстить. Измир прилетел домой с другого конца империи сразу же, как только смог вернуться на Джар. Наш дом был под водой. Альфа утонул, пытаясь меня спасти. Странный поступок, сперва запирает избитого мужа, бросая того умирать в жару от жажды, потом рвётся спасать, не щадя собственной жизни. Я так и не смог разгадать загадку по имени Измир Фейруджи. Мы были слишком молоды, я с упрямством подростка не желал смириться с постылым замужеством, он не умел ждать и уступать. При других обстоятельствах всё могло сложиться иначе, но космос распорядился по-своему. Я давно простил Измира, но по-прежнему, как сопливый мальчишка, боюсь близости с альфами. Мой цикл восстановился, вернулся запах, я хочу и могу стать папой, но, видимо, не судьба.

– А твоя семья, почему ты не перевезёшь её на Илизиум?

– Зачем? Они вполне счастливы и богаты на Джаре. Единственным наследником Измира был я, других родственников у мужа не было, в отличие от меня. Родители знают обо мне всё, я с ними постоянно общаюсь, но на Джар не вернусь. Супруги Фейруджи мертвы, а Заур Асхар слишком независим, чтобы прогибаться под законы Джара.

Пауль медленно просыпался, почему ему приснился давний разговор, почему ему снова хорошо так же, как и тогда, на берегу ласкового моря? Тёплая волна откатилась, оставляя после себя непривычный холод и пустоту. Вэнслоу распахнул глаза, на передней панели восстанавливающей капсулы мигали датчики, показывая стопроцентную регенерацию всех тканей и органов. Рядом медленно поплыл вверх цилиндр такой же капсулы, освобождая Дерека. Нежеланный супруг был с ним рядом, восстанавливаясь от полученных повреждений. Паулю ещё надо было разобраться с тем, что с ними произошло, принять необходимые решения и разработать стратегию. По закону Илизиума Дерек Аринский – его супруг, расторгнуть или подтвердить брак сможет только император, значит, в ближайшее время они должны вылететь на Альфарум.

Многое в рассказе Аринского не сходилось, словно кто-то не желал открывать всей правды, используя его вслепую. Паулю предстояло это выяснить, нужно разобраться с собственными видениями и с той странной связью-зависимостью, что образовалась между ним и Дереком.

Капсула Пауля открылась, позволяя вздохнуть полной грудью, сильные руки супруга подхватили покачнувшегося омегу и отнесли на кушетку.

– Ох, и напугали вы нас, плетей бы вам всыпать, – раздался голос Гийома Аринского.

– Отец! – Дерек прижимал к себе несопротивляющегося Пауля. Он был ещё слишком слаб, чтобы сопротивляться альфе. Раз уж так получилось, и космос свёл их вместе, может, стоит попытаться наладить отношения, хотя стремление должно быть обоюдным, захочет ли Дерек пойти ему навстречу? Пауль решил побыть слабым омегой, смотреть и слушать, а главное – не торопиться принимать решение, пока не увидит всех игроков этой комедии абсурда, что разыгрывают перед ними серый кардинал и личный врач императора. Каков будет его статус в браке? Не стоит забывать о том, что он глава рода и независимый правитель. Титул маркиза Вэнслоу может перейти к его второму ребёнку, но будет ли у него шанс родить его, выживет ли он после первых родов, или сработает пресловутое проклятие рода Аринских? Поставив печать под брачным контрактом, не подпишет ли себе Пауль тот самый, обещанный Дереком смертный приговор?

– Скажите, Дерек, а косу Паулю вы расплели? – вопрос Рауля заставил омегу напрячься.

– Он искал мой тайный арсенал, – Пауль попытался перевести разговор на вооружение ассадов.

– Когда в руки врагов попадал тяжело раненый ассад, в плен они не сдавались, можно было обрить его наголо, но всё равно пропустить знаменитую удавку, – проявил свою осведомлённость герцог.

– Конечно, следовало сразу обрить, а то, расплетая косу бете, сам, не зная того, обзаведёшься супругом, – Рауль искренне веселился, наслаждаясь эмоциями на лицах Аринских.

– Как супругом? – Дерек требовательно посмотрел на Пауля. Тот предпочёл промолчать.

– Что же вы молчите, Пауль, или старинный обряд уже не в чести? – продолжать гнуть свою линию Рауль.

– Вчера, перед тем как изнасиловать, – Пауль выдержал паузу, пронзая взглядом двух взрослых альф, – Дерек Аринский взял меня в супруги по обычаю Илизиума.

– Значит, добро пожаловать в семью! – расплылся в улыбке довольный герцог.

– Ты знал и промолчал! – Дерек, стянув тонкую ткань с кушетки, накинул на Пауля, прикрывая его. Одно дело, унижение врага, но супруга никто не должен видеть обнажённым!

– И что бы это изменило? Ты прекратил бы выполнять отданный тебе приказ? Знаешь, Дерек, благородство – оно либо есть, либо его нет, а насилие можно пережить! – Пауль резко встал, превозмогая головокружение, и направился к выходу, придерживая тонкую ткань.

– Встретимся на балу претендентов, господа! Дерек, я буду в парадном кителе навигатора, – Пауль и сам не понял, что заставило его произнести последнюю фразу.

========== Глава восьмая ==========

За огромным, во всю стену, иллюминатором исчезала Геона. Корабль выходил на точку разгона. Пауль хотел как можно быстрее покинуть планетарную орбиту, чтобы забыть и забыться, скинуть напряжение последних часов. Не вспоминать о насилии, не думать о предстоящем фарсе, так называемом браке. И только после того как корабль начал разгон, готовясь к гиперпрыжку, он позволил себе занять место в удобном кресле и пристегнуться.

Заур внимательно наблюдал за своим подопечным. Пауль вырос, он изменился не только физически, но и духовно, казалось, что перед ним не юный омега, едва вступивший в период своего взросления, а взрослый, потрёпанный жизнью альфа. Он не сразу понял, что именно насторожило его в безупречно-подтянутом облике курсанта Академии Астронавигации, которого пытался продемонстрировать Пауль. Заур слишком хорошо знал своего подопечного, поэтому он смотрел в бесконечно уставшие глаза Пауля, на дне которых притаились боль, страх и сомнения.

После выхода из гиперпрыжка Пауль сам скользнул к нему, устраиваясь, как в детстве, у его ног. Заур перебирал пряди распущенных волос своего друга, обычно тот предпочитал затейливое плетение, но сегодня они струились вдоль спины свободным каскадом. Он слушал его очень внимательно, и с каждым новым словом Пауля ему хотелось разнести к космосу всю эту б*ю академию, развеять в прах императора с его серыми и прочими прихлебателями. Они посмели шантажировать Пауля! Опустились до насилия над омегой! Он уже продумывал ответные меры, когда Пауль поцеловал его. Поцелуй был требовательным, жадным, утверждающим свою власть над Зауром. Такого Пауля он не знал, но аура власти и желания, исходившая от мальчишки, завораживала, пробуждала давно забытую потребность подчиниться, отдаваясь во власть более сильного партнёра.

Пауль шагнул к широкому ложу, увлекая за собой Заура, повалил его на спину и, устроившись сверху, нетерпеливо потёрся о его бёдра своим восставшим достоинством, вырывая протяжный стон удовольствия у омеги.

– Ты позволишь? – Пауль всегда просил его о близости, но Зауру не нужны были слова, он и сам жаждал единения со своим столь желанным мальчиком. Он предоставил ему возможность раздеть себя, не торопясь приходить на помощь. Движения Пауля были слишком резкими и нетерпеливыми, он, не церемонясь, рвал дорогую ткань, оставлял на теле царапины и кровоточащие укусы. Зауру нравилось всё, что делал с ним Вэнслоу, слишком яркими и новыми были эти ощущения, от нежного мальчика не осталось ничего, рядом с ним был юный воин, утверждающий право на свой трофей, и это безумно пьянило и возбуждало сильнее любого афродизиака, срывая напрочь все запреты и развеивая прочь сомнения. Заур стонал, не переставая, его стоны смешивались со звериным рыком Пауля, тот резко вошёл в него, едва подготовив, Заур постарался расслабиться, боль была вполне терпимой, он знал, что очень скоро на смену боли придёт наслаждение, и оно пришло, подаренное нетерпеливым Паулем. Удовольствие на грани боли, давно забытые ощущения, именно таким был его секс с погибшим супругом, именно этого Зауру не хватало столько лет, поэтому сейчас он метался под резкими толчками Пауля и молил о большем, получая желаемое. Их крики слились в один, оповещая космос о подаренном друг другу удовольствии.

Они лежали на смятой постели, запыхавшиеся и расхристанные, то ли любовники, то ли два спарринг-партнёра, настолько их секс был похож на бой. Когда сбитое дыхание пришло в норму, Пауль повернулся к Зауру, внимательно посмотрел в его глаза, пытаясь понять ощущения омеги. Нет, он не стал бы просить прощения у Заура, даже если бы порвал того. Это всего лишь тело, так его учили с детства, важно было другое – душа. А душа, судя, по похотливому взгляду омеги, была вполне довольна произошедшим, а когда Пауль услышал: «Спасибо!», произнесённое немного охрипшим от крика голосом, на его мрачном лице расцвела улыбка.

– Нам предстоит сделать очень многое, до бала претендентов осталось совсем мало времени. Нужно решить, что именно мы должны предпринять, чтобы избежать брака с Аринским, – проговорил Заур, переключаясь в режим телохранителя.

– Избежать того, что уже случилось? Что именно ты не понял из всего, рассказанного мной? – Пауль игриво провёл пальчиками вдоль опавшего достоинства Заура, не желая выходить из режима расслабленного хищника.

– Великий космос, Пауль, это не брачный ритуал, а канувший в века анахронизм, не следует идти у них на поводу, насилие над омегой карается кастрацией! – Заур не понимал спокойствия своего подопечного.

– Я выйду замуж за Дерека Аринского, – твёрдо произнёс Пауль, применяя нотки приказа и превосходства, становясь на мгновение правителем Илизиума, – подпишу все их брачные договоры, добровольно лягу с альфой в постель, даже если это будет очередным насилием. Я переживу всё ради нас и Илизиума.

– Пауль, мой мальчик, оно не стоит этого, – Заур попытался образумить юного омегу, прекрасно понимая, что другого выхода нет, не им тягаться с императором! Но как же было больно от собственного бессилия, невозможности хоть что-то изменить, осознавая, на ЧТО подписывается Пауль.

– Заур, меня волнует совсем другое, мне не дают покоя мои странные видения, страшит непонятная тяга к Дереку, его власть надо мной. Нам предстоит разобраться во всём этом, нужно немного подождать. Разве не вы с дедом учили меня терпеть боль и унижение. Именно вы воспитали во мне ЧЕЛОВЕКА, а не дикого зверя, что бежит прочь от огня, объявшего его дом. Вы учили меня поворачиваться лицом навстречу опасности, бороться до последнего, выжидать, если нет другого выхода, а потом наносить ответный удар. Вы заменили слово месть на ВОЗМЕЗДИЕ, что приходит неотвратимо, сметая всё на своём пути.

Пауль замолчал, в наступившей тишине каждый думал о своём. Заур знал, что его мальчик вырос, но Дерек Аринский – худшее из того, что могло произойти, поэтому ему было страшно, он не знал, как оградить Пауля от нежеланного брака.

А Пауль пытался соединить разрозненную и обрывочную информацию в единое целое: свои видения, интерес императора к нему лично, не состоявшийся брак между ним и Генрихом Маруа, соединить своё прошлое и настоящее. Но не мог, ему не хватало чего-то важного, того, что он знал, но не принимал в расчёт. От перенапряжения ему стало холодно, он мелко затрясся, прижимаясь к горячему телу Заура.

– Заур, возьми меня, как альфа берёт своего омегу, я больше не девственник, – Пауль знал, что ему не откажут в близости и будут любить всё оставшееся у них время, нежно и страстно, прогоняя прочь холод, вытравливая воспоминания о насилии, даря удовольствие и любовь. Так и произошло, им было хорошо вместе, двум омегам, над которыми безжалостно посмеялся космос, создав их равными альфам.

Дерек метался по своей роскошной каюте, опрокидывая дорогую мебель. Ему было плохо, он не мог понять того, что с ним происходит. Почему этот недоомега не выходит у него из головы, заставляя желать и одновременно ненавидеть?! Сунувшиеся было к нему беты из его личного гарема, что так предусмотрительно вылетели встречать своего господина, надеясь на его жаркие объятия, были отправлены прочь. Разве могли они сравниться с Паулем! Непокорным и неукротимым омегой, чей один вид вызывает желание, подчинить, сделать только своим – нежным котёнком, урчащим под ласковой рукой хозяина. Непонятная связь, установившаяся между ним и омегой, озадачивала, но власть, полученная в результате, пьянила. Дерек прекрасно понимал, что чуть было не потерял омегу, едва удержав того от самоубийства, и если раньше отец молчал и не договаривал, то после случившегося он многое объяснил ему.

Навигатор – позабытая легенда империи, вот, значит, кем является Пауль Вэнслоу! Глупцы, они полагали, что он не захочет принять роль котвы при своём одарённом супруге! Котва – это власть над навигатором, только воле и желаниям Дерека, отныне и до самой смерти, будет подчиняться Пауль!

Мысли о предстоящей свадьбе с Паулем успокоили, вернули хорошее настроение, совсем скоро омега станет его собственностью и душой, и телом! Дерек поднял опрокинутое кресло и, наполнив бокал вином, устроился в нём, рассматривая мерцающие огоньки далёких звёзд. Когда-нибудь они с Паулем проложат новые маршруты к неизведанным звёздным системам, расширяя границы реальности, но это всё потом, ему ещё предстоит приручить Пауля. Пожалуй, он был с ним слишком груб, желая наказать непокорного бету, забыв, что Пауль – омега. Он напугал мальчишку настолько, что тот решил умереть, не пережив насилия. Но отныне он будет с ним нежен, Дерек никогда, даже в детстве, не ломал свои игрушки, а Пауль – драгоценность, достойная короны герцога!

Аринский ещё долго размышлял о том, какие драгоценные камни и ткани понравятся Паулю, какой аромат он предпочитает, напрочь забыв о том, что Вэнслоу не благородный омега, воспитанный в традициях великих домов.

Пауль не думал о Дереке, он отдавался ласковым объятиям Заура.

========== Глава девятая ==========

Они собрались не в большом зале совета, а в личной гостиной Пауля, самые близкие, те, кому омега доверял. Он не планировал менять своего решения, но предупредить соратников о грядущих переменах был обязан, у них должен быть выбор. Заур ещё накануне заявил, что не оставит Пауля и последует за ним, не важно, в качестве кого, Дерек не посмеет отказать супругу в собственной свите. Заур – омега, значит, имеет полное право находиться возле своего господина. Эдмир Карингтон не видел необходимости что-либо менять, в его финансовом ведомстве всегда полный порядок. Оружейник дома Вэнслоу, Яков Пьерэ, также не пожелал оставить службу, впрочем, как и все собравшиеся здесь.

Пауль почти сутки не выходил из кабинета, составляя завещание и готовя последние распоряжения. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что омеги Аринских долго не живут, поэтому преданные дому Вэнслоу люди ни в коем случае не должны были пострадать. Больше всего болела душа о Зауре, как убедить его остаться на Илизиуме, не отправляться на Райдос, отпустить своё прошлое и наконец-то начать жить, вспомнить о том, что он тоже омега. Пауль боялся бессмысленной мести, напрасно пролитой крови. В отличие от своих советников, он знал, что за всеми принятыми серым кардиналом решениями стоит император. Не омегам идти против Пантеонатов, нужно выждать, прежде чем принимать решение, но времени просто не было, как и информации, столь необходимой для игры на опережение. Чувствовать себя проигравшим, так и не вступив в поединок, было мерзко до тошноты, до дикого желания взвыть, но он не ребёнок, значит, нужно стиснуть зубы и двигаться вперёд, не показывая свой страх.

Страх съедал душу, поглощал солнце, не давал дышать, его липкие щупальца сжимали тело, как руки Аринского во время его триумфа. Страх не отпускал, и Пауль в сотый раз читал литанию, пытаясь в словах найти облегчение, но его не было, впрочем, как и выхода. Оставалось одно – жить, пока ещё есть время, а потом умереть достойно, как умирали его предки, встречая смерть с улыбкой на устах.

За окном разгорался рассвет, окрашивая волны океана в кроваво-алые блики. Пауль распахнул окно, жадно вбирая солёный воздух, наслаждаясь знакомым с детства ароматом. Где-то внизу, во дворе замка, шумели альфы, собираясь на очередную забаву, сподвижники его детских игр, полные сил и задора. Пауль, приглядевшись к их амуниции, рассмеялся, оболтусы собрались оседлать мордрака. Как бы он хотел отправиться с ними, разрезая доской плотные волны, но его детство закончилось. Пауль захлопнул створки и, выполнив пару упражнений, прогоняющих сонливость, отправился в архив.