Текст книги "Дым и Сигареты (СИ)"
Автор книги: mlketty
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Сильные пальцы осторожно обхватили аккуратный подбородок девушки, отводя в сторону голову, чтобы тут же припасть губами к бледненькой коже на шее. Мягко, не прикусывая, чтобы случайно не оставить следов, которых Кейт потом будет стыдиться.
Дамиано хорошо знает, что будет.
Он скользит ниже, утыкаясь носом в крохотное углубление ключицы, втягивая в себя аромат кожи, вбирая весь без остатка, принадлежащий ему. Только ему.
Девушка несмело выгибается под его прикосновения, помогая рукам итальянца найти путь к застежкам бюстгальтера на спине.
Лишний предмет гардероба летит в сторону, и Дамиано обхватывает губами затвердевший от возбуждения сосок, не удержавшись, и слегка прикусив нежную кожу.
Кейт захныкала от желания, выгибаясь еще сильнее, чуть ли не до тихого хруста в позвонках. Подалась вперед грудью, откинув голову на подушку.
Вокалист приподнялся, и от вида ее опущенных, слегка подрагивающих ресничек, чуть не сорвало всё самообладание. Ее каштановые волосы были раскиданы по его подушке, словно в тех фантазиях, когда он мечтал о ней, доставляя себе удовольствие.
А сейчас она лежит перед ним, в его руках. Выгибается, подставляя его губам свою часто вздымающуюся от прерывистого дыхания грудь.
Уже не в фантазиях.
Это было словно несбыточная мечта, ставшая реальностью.
В ушах шумело, стучало от желания, отдавая в напряженный до предела член, больно оттягивающий брюки. А сейчас, глядя на ее запрокинутую голову на подушке, вокалист чуть не кончил от ощущения трущейся о пульсирующий пах ткани.
Рваный стон вырвался из груди, и Дамиано, не в состоянии далее медлить, ухватился руками за странную застежку на черной юбке. Она никак не поддавалась.
– Я сама, – тихо выдохнула девушка, слегка приподнявшись на кровати.
Послышался звук расстежки, и Дамиано отшатнулся назад, завороженно наблюдая, как с худеньких бёдер девушки соскальзывает ненужная ткань.
Она раздевается перед ним.
Для него…
И это осознание словно ударило по мозгам, вынуждая резко податься вперед, вжимая девушку в кровать всем своим весом. С ее губ слетел вскрик удивления, когда накрашенные ногти Дамиано судорожно подцепили колготки и потянули на себя, разрывая сетчатую ткань, царапая чуть ли не до крови покрытую мурашками кожу на коленках.
Кейт прикусила губу, чувствуя как колено вокалиста касается внутренней стороны бёдер, разводя их в стороны.
Она не смогла сдержать стон, когда большой палец медленными движения стал поглаживать клитор прямо через насквозь мокрую ткань трусиков.
Тоже черных. Кружевных. Будто бы Кейт…
– Специально надела такое сексуальное белье? – прошептал возле уха Дамиано.
– Нет, – выдохнула вместе с очередным стоном.
– Уверена? – переспросил итальянец, осторожно стаскивая последний элемент одежды с подрагивающего от желания тела девушки.
Кейт смогла только обессиленно кивнуть в ответ, выставив вперед хрупкие ладошки, уперевшись ими в широкую грудь перед собой.
– Постой… – попросила она, потянувшись к кожаным ремешкам, обхватывающим его ключицы.
– Чего ты хочешь, Кейт? – чарующий шепот, где-то за гранью действительности.
Тебя.
Девушка облизнула пересохшие губы, слегка потерявшись под его пристальным, видящим насквозь, взглядом.
– Хочу… чтобы ты снял это, – смущенно произнесла Кейт, тяжело дыша, – всё это.
Дамиано чуть не задохнулся этими словами, чувствуя, что еще немного, и он просто войдет в нее без какой-либо подготовки, потому что стоит только взглянуть в эти томные глаза и…
И всё. Просто всё.
Чертов край обрыва. Берег бескрайнего серебристого моря – нет, океана – этих радужек, и он лежит на нем, как рыба, хватая ртом воздух, стремительно ускользающий из пылающих легких.
Довела. Снова до этого херого края.
– Не хочешь помочь мне с этим? – прошептал сквозь сведенные зубы.
Глаза Кейт непонимающе распахнулись, и она задумчиво оглядела сложные переплетающиеся ремешки.
– Не думаю, что я…
– Тсс… – Дамиано приложил палец к ее распухшим от поцелуев губам, заставляя мгновенно замолчать, – я сам.
Он завел руку за спину, щелкая каким-то креплением на шее, и Кейт как-то слишком оглушенно смотрела на то, как с его загорелой груди спадают ослабленные ремешки – один за другим – оголяя тоненькие полосы кожи.
Девушка не удержалась и потянулась рукой к нему, желая коснуться, но вокалист грубо перехватил ее запястья, отводя от собственного тела.
Еще одного прикосновения он сейчас просто не вынесет.
– Ляг, – приказал Дамиано низким голосом, не терпящим возражений. И он легла. Моментально подчинилась, боясь ослушаться.
Абсолютно нагая, она глядела на нависающего над ней итальянца из-под опущенных, слегка подрагивающих, ресничек. Внутри всё затрепетало от желания с силой сжать ноги вместе, когда его ладонь опустилась на внутреннюю сторону бедра, поднимаясь выше, но он не позволил.
Девушка закусила губу в попытке сдержать стон, когда его рука приблизилась к запретной зоне, но вокалист резко остановился, усмехнувшись.
– Всё равно не получится, Кейт, – покачал он головой, оглядев ее сжатые в тонкую полосочку губы, – не сдерживайся, – заговорчески шепнул, нежно огладив одним пальцем клитор.
И она послушалась. Снова.
Поняла бессмысленность своих попыток, когда один палец медленно вошел внутрь. Наружу вырвался громкий протяжный стон, и она сжала в кулачках черную простынь под собой.
Хотелось сжать бёдра, удерживая в себе его руку, но Дамиано снова не позволил, коленями удерживая на месте ноги девушки.
Она резко втянула в себя воздух, когда Дамиано завел еще один палец, начиная слегка разводить их внутри нее.
– Больно? – с беспокойством спросил он, вглядываясь в ее лицо, видя, как Кейт смаргивает – хоть бы только ему это показалось – выступающие на глазах слезы.
Она молчала, лишь прерывисто вдыхая и выдыхая воздух.
– Кейт? – прохрипел он, сдерживая рвущийся стон от ощущения того, насколько в ней узко.
И влажно… для него.
– Всё… хорошо, – выдохнула она, открывая зажмуренные глаза.
Ага, как же… По ней так и видно, как всё хорошо.
По этим вздрагивающим от каждого движения пальцев внутри ресничкам, по трясущимся в попытке сжаться коленям и всё сильнее сжимающим черную ткань рукам.
Теперь он точно знал, что надо будет максимально сдерживать себя, чтобы не сделать больно.
Дамиано осторожно вынул влажные от смазки пальцы и отстранился.
Низ живота нестерпимо заныл, требуя обратно его тепло внутри себя, его ласку и эти прикосновения. Кейт против собственной воли обхватила его за плечи, стараясь притянуть к себе, но он мягко отвел ее ладони в сторону.
– Не двигайся, – произнес он, поднимаясь с кровати, чтобы освободить себя от брюк.
Руки коснулись кожаного ремня и, быстро расправившись с креплением, отшвырнули одежду в сторону, оставляя итальянца в одном нижнем белье.
Глаза девушки широко распахнулись, зацепившись за татуировку в виде трех крестов на лобке, а затем Дамиано приспустил боксеры, отбрасывая их в кучу остальной одежды, стоя над девушкой абсолютно обнаженным.
В серых радужках мгновенно застыл испуг и растерянность, словно ей резко захотелось вскочить, но она судорожно сглотнула, начав дышать еще чаще. Приоткрывшиеся от увиденного размера в удивление губы замерли в немом вопросе – как оно…
– Смотри мне в глаза, Кейт, – строго сказал Дамиано, в одно движение оказавшись между ее разведенных бёдер.
Он нависал над ней, стоя на коленях в постели, а она…
Господи, распахнута перед ним.
Не закрывается, не боится, а делает всё как он просит.
Дамиано опустился ниже, подавшись желанию захватить ее губы своим ртом, отвлечь…
Но хоть он и попросил, ее взгляд все равно то и дело скользил вниз – туда, где его напряженный член почти касался раскрытой промежности.
Кейт задохнулась собственным выдохом, когда почувствовала, как он приставил головку ко входу.
А в следующую секунду Дамиано был в ней.
Громкий вскрик на мгновение заполнил спальню. Она выгнулась, неосознанно подавшись навстречу его движению.
Он замер, почти не дыша. С тревогой заглядывая в ее лицо, пытаясь отыскать там что-то… хоть что-нибудь.
Кейт судорожно вцепилась в напряженные плечи вокалиста, спрятав голову у него на шее и тяжело дыша.
Оглушенный собственным сердцебиением, Дамиано стискивает руками кожу ее ягодиц, прижимая к себе. Не шевелится, ждёт. Столько, сколько ей будет нужно.
– Ты как? – сдавленным голосом, почти задыхаясь от ощущений.
Какого черта это за вопрос?! Сам же видишь, как она.
Девушка с трудом сглатывает, пытаясь расслабиться. Ее сбивчивое дыхание приятно холодит кожу возле уха.
– П-продолжай, – тихо-тихо выдыхает она, находя руками каштановые кудри вокалиста и наматывая их на свои пальцы.
И повторять не нужно.
Осторожно подхватив девушку под колени, делая так, чтобы они теперь обхватывали его талию, Дамиано осторожно толкает вперед, входя до конца.
Она дрожит.
Покусывает кровоточащую нижнюю губу, вцепившись в слипшиеся пряди волос вокалиста.
Он чувствует как катится по спине леденящая кожу капелька пота. Заглядывает в напряженное лицо девушки.
Кейт подается назад и откидывается головой обратно на подушку, неосознанно сжимая Дамиано внутри себя. Из его груди вырывается низкий стон, а глаза прикрываются от ощущения этой тесноты и влажности.
А когда карие радужки распахиваются, он замечает легкую улыбку на лице девушки и слабый кивок, разрешающий, а вслед за ним невесомое движение безмолвных губ.
Не останавливайся.
Это конец. Просто конец его терпению.
Низко зарычав, Дамиано припадает к ее приоткрытому рту, глубоко целуя, оттягивая изрядно искусанную, им же, нижнюю губу, пока возобновляет толчки.
Нежно. Осторожно.
Сдерживает себя, чтобы ей не было больно, старается притупить бешено пульсирующие в паху желание резко податься вперед, грубо входя до конца, потому что сейчас есть то, что важнее его собственного удовольствия.
Тоненькие ручки смещаются на спину, царапают почти до крови кожу под лопатками, впиваясь в нее крохотными ноготками.
Девушка расслабляется. Жжение в низу живота постепенно растворяется в скользящих, плавный движениях внутри, в тепле сжимающих ягодицы крепких рук и этом огненном взгляде карих глаз, в котором сейчас страсть граничит с нежной заботой.
– Дамиано… – шепчет едва слышно, непроизвольно, и итальянец слегка вздрагивает от произнесенного вслух имени.
Если она еще раз простонет его вот так, он же просто…
Вокалист хрипло зарычал, утыкаясь носом в кудри девушки, шепча какой-то неразборчивый бред, легонько прикусив зубами мочку уха.
Кейт судорожно охнула, резко подавшись тазом навстречу его движениям. Тоненькие колени задрожали, с силой обхватывая талию движущегося внутри итальянца.
Заметив эту грань, на которой сейчас балансирует девушка, Дамиано толкнулся вперед, впервые не сдерживаясь – до самого конца, и Кейт вздрогнула, выгибая спину от пронзившего тело удовольствия.
Приглушенный стон отразился от панорамных окон, отдаваясь эхом где-то в ушных раковинах. Мир покачнулся, трескаясь на части, и девушка откинулась, вжимаясь затылком в подушку.
Дамиано смотрел на ее разметанные по его кровати каштановые кудри, на часто вздымающуюся грудь, где кожа аппетитно обтягивала выступающие рёбра, чувствовал как ее влажные стенки, яростно пульсируя, сжимаются вокруг твердого члена, пока губы приоткрываются от сводящего с ума оргазма.
Собственное удовольствие пылающим клубком сворачивалось внутри, и долгожданная разрядка наконец горящей волной прошлась по телу, заставляя замереть, напрягая все мышцы, чувствуя, как горячая жидкость заполняет собой девушку.
И оба замерли, оглушенные тяжелым дыханием, глядя в сияющие глаза друг друга.
Пара мгновений – и он осторожно отстранился, выходя из девушки.
Кейт слабо улыбнулась и обессиленно подняла ладошку, касаясь щеки нависающего над ней мужчины. Мелкая щетина привычно покалывала кожу, но ей нравилось.
Дамиано мягко прижал ее руку своей к собственному лицу, а затем опустился и захватил приоткрытые от затрудненного дыхания губы со смазанной помадой. Нежно, почти невесомо, лишь слегка коснувшись языком уголка рта.
Из груди девушки вырвался приглушенный стон, когда он отстранился, глядя на трепещущие реснички прикрытых глазах.
– Я не сделал тебе больно? – обеспокоенно спросил Дамиано, напряженно сглотнув.
Одна его рука переместилась на низ живота девушки, ласково поглаживая.
Кейт слегка покачала головой, спутывая волосы на затылке.
– Нет, – мягко улыбнувшись, – всё прекрасно…
Вокалист недоверчиво цокнул языком и приподнялся с постели, даже не стараясь прикрыться. Глаза девушки испуганно метнулись к телу итальянца, когда его ноги коснулись пола, и она замерла с непроизнесенным вопросом на губах.
Дамиано сразу заметил напряжение и страх в ее глазах. Он нагнулся, подхватывая с пола валяющиеся в куче одежды боксеры и двинулся в сторону ванной комнаты.
– Сейчас вернусь, – поспешил он успокоить девушку, на глазах которой едва ли не успели выступить слезы при виде его отдаляющихся плеч.
Кейт только сейчас заметила, что лежала, задержав дыхание, и рвано выдохнула, успокаиваясь.
Со стороны коридора раздавались мерные звуки шагающих по полу голых ступней итальянца, а затем послышался шум льющейся из-под крана воды.
Девушка принялась натягивать на себя одеяло, как только услышала скрип закрывающегося вентиля, но руки не слушались.
Дамиано вернулся. Уже в наскоро натянутых на бёдра боксерах и намоченным полотенцем в руках.
Он мягко улыбнулся, окинув взглядом безрезультатно борющуюся с одеялом девушку.
– Стесняешься? – вопросительно выгнул бровь, приближаясь к кровати.
Кейт недовольно фыркнула, оставив попытки прикрыться.
– Зачем это? – спросила она, посмотрев на полотенце.
Дамиано не ответил. Только через секунду прохладная ткань коснулась низа живота, успокаивая легкое жжение внутри.
Девушка блаженно прикрыла глаза, положив свою ладонь поверх его, прижимающей полотенце к телу.
– Лучше?
Кейт улыбнулась, не поднимая подрагивающих ресниц.
– Намного…
– А ведь говорила, что не больно, – едва слышно буркнул под нос итальянец, вызвав приглушенный смех у девушки.
– Врешь ты и правда плохо, Кейт…
Укоризненно помотав головой, Дамиано осторожно прилег рядом, привлекая девушку рукой к себе, и накрыл обоих пуховым одеялом.
Ее бледная кожа, прижатая к загорелой груди итальянца, выглядела почти прозрачной на фоне черного постельного белья.
Дыхание обоих наконец-то выровнялось, когда девушка уткнулась своим аккуратным носиком в углубление ключиц Дамиано, пока ее пальчики невесомо касались кожи, несмело обводя различные татуировки, до которых она могла дотянуться.
Каштановые кудри разметались спутанными прядями по плечам, и вокалист нежно пропускал их сквозь свои пальцы.
Дамиано осторожно коснулся губами макушки головы, оставляя на ней нежный поцелуй, вдыхал одурманивающий аромат ее волос, смешанный с горьковатым запахом дыма, повисшим в воздухе.
Девушка сонно простонала, тихонько обдавая своим умиротворенным дыханием кожу на его груди, когда до задворок сознания долетел едва слышный шепот в самое ушко.
– Ti amo, Ketrin.
Комментарий к 11.
Умерла и воскресла. Все живы?
Я не особо…
========== 12. ==========
Комментарий к 12.
Ребята, спасибо всем за такое количество лайков.. Я просто в шоке, честно..🤪
Ваша поддержка НЕРЕАЛЬНАЯ..!! Каждый отзыв читаю чуть ли не со слезами счастья на глазах..🥺❤
Вот и новая глава, всем приятного чтения..💕
Беленькие, словно слетевший пух с одуванчика, облачка плыли по слегка подернувшемуся розоватым оттенком у горизонта темному небу, сталкивались с ветром, разбиваясь об его набегающие порывы, становились пористыми и почти растворялись в кристально чистом воздухе над просыпающимся городом.
Мягкий свет ложился бликами на смоляного цвета оконные рамы, сбегал вниз, кидая залитые солнцем полоски на темный паркет и бережно окрашивал лежащие неровными волнами на подушке каштановые волосы девушки, подсвечивая так, что они становились похожими на расплавленное золото.
И драгоценные кудри эти медленно перекатывались в руках полусонного Дамиано, плавно растекались между его расслабленными пальцами, слегка горькими, пропитанными пьянящим запахом сигаретного дыма. Наполовину облезший блестящий лак сверкал на ногтях в отражающихся от стекол лучиках солнца.
Вокалист давно уже не спал. Он проснулся, как только какая-то неизвестная пташка завела свою излюбленную песенку, сидя на склонившейся к воде одного из амстердамских каналов зеленеющей ветке.
Сошедшая с глаз мечтательная пелена позволила разомкнуть сонные веки, предоставляя затуманенному взору мирно посапывающую рядом девушку.
Пуховое одеяло маленько сползло в сторону, прикрывая теперь лишь самые сокровенные места девушки. Немного выглядывающие из-под уютной теплоты острые коленки были слегка прижаты к груди так, что едва ощутимо упирались косточками в бёдра музыканта, а он улыбался.
Улыбался так, как не улыбался еще, кажется, ни разу за свои двадцать два с небольшим года. Смотрел с каким-то блаженным умилением в глазах на девушку, пока в памяти сладостно-тягуче сквозили отголоски прошедшего дня, вечера… ночи.
Ничто не укрылось от запечатления в ярких картинках воспоминаний. Под прикрытыми веками слишком ясно вспыхнула сперва залитая сотнями огней сцена и собственный взгляд, направленный сквозь тысячную толпу на застенчиво стоящую в гуще людей Кейт и на ее обтягивающую худенькие бёдра юбочку.
Вспомнилось, как она замешкалась, смущенно поглядывая на него из-под опущенных ресниц, когда в серебристых радужках беспрестанно загорались безудержными огоньками и тут же потухали все намерения.
Следующая вспышка – и Дамиано видит, как капелька сладковатого пота аппетитно скатывается по тяжело вздымающейся от его осторожных толчков груди девушки, как собственный язык повторяет собой ее путь, слизывая липкую влагу с кожи, как обводит крохотную темно-коричневую родинку в районе ключицы.
Вокалист робко распахивает глаза, вновь устремляя взгляд на безмятежно спящую поблизости Кейт, уткнувшуюся маленьким носиком в его загорелое плечо. Смотрит и не верит, не смеет позволить себе поверить, что это всё взаправду. Боится, что спустя пару минут действительность обрушится сверху, сдавливая горло своими плетями, и он проснется, отчаянно хватая ртом затхлый воздух вокруг. Очнется один. Без нее.
Но этого не происходило. Ведь итальянец не спал.
Спала лишь Кейт, слегка колышущая своим невесомым дыханием редкие волосики на его руке.
Словно той ночью…
Когда все звездочки небосвода затерялись в густых облачках, пряча свой слабый свет от лишних глаз, и ночная прохлада радушно раскрыла свои объятия для Северной Венеции.
…а она лежала в его объятиях.
Дремала, доверив Дьяволу охранять свой чуткий сон. И Дамиано, словно опьяненный ароматом спадающих на его оголенную грудь каштановых прядей девушки, блуждал взглядом по умиротворенным чертам ее лица, теряясь в слабенько подрагивающих густых ресничках.
Он упустил тот момент, не услышал, как собственные губы едва уловимо произнесли те самые слова. Самые важные, которые никогда не были озвучены даже перед самим собой.
До этого момента.
И может – лишь только может – именно вчерашней ночью он согласился с полусонным бормотанием своих непослушных губ, не услышав на него ответа…
Если Кейт и не дремала, то скорее она сочтет это неудачной шуткой собственного рассудка, чем правдой. Подумает, что показалось, послышалось.
…но такое не слышится, верно?
Дамиано не знал, вспомнит ли на утро девушка об этих словах, его не беспокоила непроизвольно слетевшая с губ правда, и не важно – поверит в нее Кейт или нет.
Он верил.
В эти три сказанные слова, в собственные чувства и намерения. Поверил сразу, как только понял, что готов хоть вечно сдерживать себя, лишь бы не сделать ей больно.
Грустная улыбка тенью легка на губы, поднимая кверху уголки рта.
Безвольная самоотверженность, возникающая рядом с Кейт, пугала, сдавливала горло одним лишь прикосновением, и им же дарила блаженство. И хотелось рвать на себе кожу, раздирая горло криком исступления, а затем вновь улыбаться ей. Вот как сейчас.
Грустно. Покорно. Смиряясь с собственной слабостью.
Девушка бессознательно повела носиком от кольнувшей внутри крохотной пылинки и чихнула, тихо-тихо, приоткрывая всё ещё помутневшие ото сна глаза.
Серые радужки мгновенно метнулись к улыбающемуся лицу лежащего рядом итальянца. Без испуга. Без удивления.
Не было также и тени сожаления в ее глазах, лишь какое-то пленительное облегчение мелкой рябью растекалось в серебре.
– Значит не приснилось, – почти беззвучно, лишь одним мимолетным движением губ.
Дамиано лениво перекатился на живот, сделав упор на локти, от чего по измятым простыням побежали и застыли, обездвиженные, неровные волны.
Вокалист потянулся к девушке своим грубо очерченным подбородком и усмехнулся, слишком непривычно нежно, при виде того, как она накрыла ладошкой свои губы, ожидая внезапного поцелуя.
– И это вместо доброго утра, Кейт? – прошептал, игриво коснувшись кончиком носа костяшек пальцев, которые она усердно прижимала к коже, и отстранился, вновь откидываясь на спину.
Вцепившись ноготочками в край одеяла, девушка приподнялась на кровати, с замирающим сердцем в груди переводя смущенный взгляд на итальянца.
Почему бы этому Богу просто не надеть на себя чертову рубашку?
Губы мгновенно пересохли и, Кейт могла бы поклясться, успели потрескаться в нескольких местах, вызывая желание тут же провести по ним языком, что она в тот же миг и сделала.
Ставшие за секунду на пару оттенков темнее карие радужки музыканта практически сразу проглотили это движение.
Краешек рта изогнулся в самодовольной, такой-идеально-отрепетированной ухмылке.
– Ещё работает? – вырвался хрипловатый вопрос из груди.
Просто охуенно работает.
Кейт окинула весьма заинтересованным – почти получилось сделать его таковым – взглядом просторную спальню, ощущая, как бледная кожа на щеках покрывается легким румянцем. Снова.
– О чём ты? – притворилась, что не поняла.
– Сама знаешь, – хрипотца, пробирающая мурашками до мозга костей.
Ох, она еще как знает…
Потому и отводит взгляд, не смея разглядывать его тело чуть дольше… Еще капельку дольше и чуть ниже, туда, где резинка сероватых боксеров оставляет розоватый след на коже, почти гипнотизирующий, так и манящий коснуться губами в этом месте, провести, обводя языком горьковатую, как и всё тело вокалиста, неровность.
Девушка сглатывает, чуть ли не зажмуривая глаза и читая про себя безмолвную молитву «хоть бы не заметил».
Только поздно… Карие радужки Дамиано уже успели выхватить все отразившие на выглядящем по-странному потерянным лице Кейт.
Если бы в мире проводились соревнования по соблазнению – он выиграл бы лишь улыбнувшись краешком губ. А сейчас он лежит перед ней без рубашки, нагло разглядывая ее обнаженное, прикрытое лишь пуховым одеялком тело, и, ясное дело, что это работает.
– Слушай, а где моя…
– В пределах этой комнаты, – бесцеремонно прервал Дамиано, закинув ногу на ногу и покачивая теперь одной в воздухе, – ты же про одежду?
Кейт нахмурилась, приподнимаясь с кровати.
– А есть другие варианты?
– Ну… – флегматично протянул вокалист, окинув взглядом оголенную спину девушки, – есть ещё кое-что, что ты могла потерять в этой комнате.
Естественно подшучивает. Чего еще можно было ожидать?
Повернувшись на пятках, Кейт уставилась на парня вопросительным взглядом.
Ответом была очередная обворожительная сам-знаю-что-хорош улыбочка. Через секунду лицо девушки стало таким сосредоточенным, что почти можно было уловить поскрипывание заработавших внутри шестеренок, и понимание сказанных вокалистом слов проникло в сознание.
Кейт вспыхнула, и стояла теперь возле кровати вся такая соблазнительно-злющая, прожигая Дамиано и всё вокруг пылающим взглядом, от которого, казалось, вот-вот и полыхнёт простыня.
Она ткнула указательным пальчиком в грудь вальяжно развалившегося в постели итальянца.
Да как ты смеешь надо мной издеваться?!
Гневно делает шаг вперед, одной рукой крепко держа грозящее соскользнуть под ноги одеяло. Губы сжимаются в плотную тонкую линию.
Сейчас она скажет, сейчас.
Открывает рот, но осекается, встречаясь с самодовольно усмехающимися радужками.
Ну же, Кейт.
Да как ты смеешь?
Но последние капельки не успевшей окрепнуть ярости испаряются без следа, исчезая, когда Дамиано вскидывает подбородок кверху, и от этого резкого движения длинные пряди шелковистых волос спадают на лоб, притягивая к себе внимание девушки.
И вновь хочется зарыться в них пальцами, теряясь в ощущениях покалывающей от наслаждения кожи…
Гневный взгляд серых радужек затуманивается, остывает, а с приоткрывшихся губ слетает подрагивающие:
– Да как ты…
И Кейт буквально задыхается от собственного бессилия, в то время, как лежащий на кровати музыкант улыбается во все свои тридцать два. И что-то едко кольнуло между рёбер от осознания этой слабости рядом с ним.
…но может ей стоило поддаться?
Одно мгновение – и ухмылка исчезла, не оставив ни единого намека на ее былое присутствие. Вокалист подался вперед.
– Как? – издеваясь переспросил Дамиано, задумчиво коснувшись рукой уголка губ, – я могу напомнить.
И снова – разгорающаяся ярость в серебристых глазах, медленно перетекающая розоватым оттенком на бледные щеки.
–Да ты… Просто… – Кейт гневно топнула ножкой, по-детски обиженно отворачиваясь, и Дамиано рассмеялся на этот жест бессильной злости.
Раздраженно прижимая к телу одеяло, девушка смущенно нагибалась к полу и поднимала раскиданную по нему одежду, чувствуя прожигающий взгляд, сверлящий где-то между лопатками.
– Я всё помню, – фыркнула она, наконец гордо вскинув подбородок.
– Не сомневаюсь.
Дамиано ухмыльнулся, продолжая жадно наблюдать за ее движениями. Как она неловко тянется своей тоненькой ручкой к лежащему на паркете топику, испуганно поглядывая на одеяло, боясь, что нагнется чересчур низко и позволит карим радужкам увидеть лишнего.
Тщетно, Кейт. Дамиано уже всё видел.
И был бы не прочь увидеть ещё раз…
– Юбку там можешь не искать, – резанул повисшую на пару мгновений тишину низкий голос.
Кейт оглянулась, хлопнув глазами. Музыкант без особого интереса ковырял черный лак на большом пальце.
– Почему же?
– Она тут, возле кровати.
Ага, как же.
Дамиано скучающе стрельнул взглядом куда-то вбок. Осталось ещё зевнуть для большей убедительности, но он сдержался. Меру тоже надо знать.
Кейт с сомнением глянула сперва в указанном направлении, а затем на покачивающего ногой в воздухе итальянца, прищурив глаза, но всё же поверила и в нерешительности подошла чуть ближе.
– Я ее почему-то не… ай!
Девушка не успела и глазом моргнуть, как Дамиано неожиданно схватил ее за запястье и потянул на себя.
Рывок. И черная ткань беспрепятственно соскользнула вниз, слетая на паркет и оголяя худенькие угловатые плечики.
Хрупкое тело в секунду оказалось прижатым к музыканту его сильными руками. Небольшие ладошки девушки инстинктивно легли на горячую грудь итальянца, упираясь со слабым протестом.
– Что ты делаешь? – гневно прошипела Кейт, задыхаясь от негодования.
– То, что хочу, – тихо прошептал, не позволяя собственному взгляду опуститься на моментально затвердевшие соски, так заманчиво висящие на уровне глаз.
Нетерпеливо облизнулся, вспоминая, как нежно прикусывал их зубами, обводя языком и слегка посасывая покрытую мелкими мурашками кожу вокруг.
– Пусти… – потребовала слабеньким голоском.
Так неуверенно, словно слова эти не желали звучать из приоткрывшихся губ, застревая глубоко внутри, может, ещё в самом подсознании.
– Не пущу, – грубо отрезал вокалист, с силой прижимая к себе.
Кейт легонько вскрикнула от неожиданности, когда горячие руки подхватили ее под бедра и усадили прямо поверх этого божественного тела, а накрашенные ногти больно врезались в чувствительную кожу ягодиц, оставляя на ней розоватые следы-полукруги.
Подушечки пальцев девушки касались обжигающей груди вокалиста, прямо под смоляными буквами. В низу живота словно сжималась жесткая пружина от ощущений его рук на себе.
Касания существенно отличались. Это было не как вчера. Уже требовательно. Почти грубо. По-хозяйски.
Сквозь пульсирующим шум в ушах пробился соблазнительный шепот:
– Хочешь второй раунд, Кейт?
Карие радужки темнели, наполняясь сжигающим изнутри, испепеляющим желанием. Дамиано медленно коснулся языком уголка своих, обрамленных не побритой с утра щетиной губ, и девушка оживлённо втянула в себя воздух, чувствуя, как осознание происходящего постепенно ускользает от нее.
Она накрепко зажмурила глаза. Всё что угодно – только не смотри. Только не на него. Не на эти приоткрытые в ожидании манящие губы, горьковатый вкус которых и сейчас перекатывается на языке.
– Нет… – ответила на выдохе, почти не веря в собственный отказ.
– Правда?
Ладони вокалиста резко придвинули девушку ближе так, что раскрытые бедра коснулись заметно выпирающего, напряженного бугра в серых боксерах, позволяя ощутить собственное возбуждение.
– А так? – спросил Дамиано, уже зная ответ, ведь непослушное тело девушки непроизвольно подалось вперед, вжимаясь тем самым в твердый пах.
Вокалист едва ли сумел сдержать низкий стон, норовящий вырваться из тяжело вздымающейся груди. А вот Кейт не сдержала.
– Дамиано… – всё ещё слегка возмущенно сорвалось с ее принявших овальную форму, приоткрытых губ.
Но возмущение это потонуло в чём-то тягучем, что волной растекалось по телу, поднимаясь из низа живота вверх, становясь выступившими на коже мурашками.
Да-да, выстанывай мое имя, маленькая сводящая с ума сучка.
Моё время придумывать правила.
Плотно сжатые губы изогнулись в чертовски раздражающей, снисходительной ухмылке.
– Не хочешь, да?
Кейт скрежетнула зубами, с силой стиснув челюсти так, что на секунду показалось, словно внутри хрустнул какой-то сустав.
Черта с два она ему сейчас скажет. Черта. С два.
Горячие пальцы медленно поднялись выше, касаясь тоненькой полосочки наскоро надетых черных трусиков. Раздражающий кусок ткани. Абсолютно лишний на ее манящем теле, по мнению вокалиста.
Он чуть ли не застонал, когда рука встретила подобную преграду.
– Когда ты успела это нацепить? – едко фыркнул, прищурившись от недовольства.
Ответа не последовало, ведь девушка задохнулась протяжным стоном, когда ощутила его прикосновение прямо сквозь неплотную ткань, и выгнулась в пояснице, припадая к оголенной груди вокалиста своей собственной.
Втянула воздух сквозь стиснутые зубы, пытаясь собрать по осколочкам треснутое напрочь самообладание, чувствуя, что возбуждение накрывает волной, вращаясь внутри такими же круговыми движениями, как и скользящий вдоль краешка ткани палец вокалиста.
