Текст книги "Дым и Сигареты (СИ)"
Автор книги: mlketty
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
========== 1. ==========
А что, если всё, что происходит с нами в жизни, не случайно? Что если то, что кажется нам обычным совпадением, на самом деле таит в себе гораздо более значимые для нас цели?
Во что верите вы: в наличие судьбы или в невероятные случайности? Вам кажется, что эти понятия вовсе не различаются.
Совпадение – это событие, которое произошло с вами абсолютно случайно. Вы не планировали быть здесь, в данном месте, в это самое время, но из-за стечения обстоятельств оказались.
Это немного изменило ваш график и распорядок дня, но не изменило жизнь кардинально.
Судьба же – это череда совпадений, которые, на первый взгляд, кажутся абсолютно не нужными и не важными на фоне всего происходящего.
Даже не дочитав лежащий на коленях документ, мужчина отбросил его без особого интереса.
– Что ж, статья весьма не дурна. Да, очень даже неплохо, стоит сказать, – помялся мужчина, сидящий в кресле главного редактора, явно подбирая слова, – Не поймите меня неправильно, Кетрин, мне всегда нравились ваши работы. То, что вы пишете, вызывает у меня восторг и просто неподдельную радость, однако мы с вами договаривались, что статья будет о немного более популярных вещах.
Сидевшая по другую сторону стола девушка устало подняла на него глаза, раздумывая, какими словами спасти ситуацию. Уже перешагнув порог кабинета, она знала, чем кончится этот разговор.
Возможно, она знала это даже раньше, когда дописывала поздно ночью эту несчастную статью, прекрасно осознавая, что это и рядом не стоит с тем, чего ждет от нее начальство.
– Синьор Ломбарди, – начала она медленно, с расстановкой, подбирая слова еще более тщательно, чем сидящий напротив, – я знаю, к чему идет весь этот разговор. Я принесла вам статью, над которой работала всё недавнее время, на которую потратила весьма много сил и нервов. Если она вам не по душе, то можете сказать это прямо, не хваля мои предыдущие работы и не меняя тему. Это бессмысленно.
Ее холодный тон и бесстрастие были словно идеально отрепетированы перед зеркалом.
Хотя сталь в ее голосе была абсолютной противоположностью того, что творилось в данный момент у нее глубоко в душе, это безразличие сразило мужчину настолько, что он было не знал, что ответить, но тут же взял себя в руки и, собравшись, решил ответить на эту наглость.
Именно наглость.
Чем еще он мог посчитать такие уверенные слова от его работницы, которая близко даже не выполнила его поручение?
– Что ж, вероятно, я выразился слишком мягко. Да, я старался вас не обидеть и не задеть ваши чувства, ведь мы работаем вместе уже больше двух лет, но сейчас я выскажу все, что я думаю, вы сами напросились, – его немолодое лицо теперь исказилось злорадной улыбкой, словно он наконец почувствовал себя свободным говорить все, что ему вздумается.
– Я буду очень признательна, если услышу всю правду от вас, ведь неважно, что я пишу, но мои работы не публикуются уже несколько месяцев, ровно столько же, сколько вы задерживаете мою зарплату, – произнесла девушка, нервно заламывая пальцы.
– Скажу прямо, я собираюсь вас уволить. Никому из наших читателей не интересно читать о высоких моральных ценностях, о рассуждениях вроде тех, что я прочел сегодня в вашей статье, нет, все хотят читать о грязи и разврате, о сплетнях наконец. Поймите же, они будут глотать что угодно, что захватит их неразвитые мозги, но точно не то, что будет заставлять их думать, как того хотите вы, Кейт.
С этими словами редактор отдал так и недочитанную статью девушке и, не церемонясь, практически вытолкнул ее из кабинета, что-то пробубнив насчет заявления, документов и всякой бумажной рутины, что всегда возникает при случае увольнения.
***
– Ну же, Дам, не будь занудой! Пошли с нами, ну пожалуйста, – снова прозвучал из дома голос Виктории.
Говоря это она смешно надула губки и сложила ладошки вместе у груди в умоляющем жесте, который, однако, никто кроме ее самой и не заметил.
После долгого и полностью бесполезно проведенного дня, девушке безумно хотелось куда-то вытащить ребят.
Потратив целый час на поиск хоть какого-то незнакомого им еще места, она поняла, что таковых в городе не осталось, а ехать далеко, и тем более, вечером, точно никто не согласится.
Остановив выбор на самом обычном клубе с выпивкой и танцполом, находящемся неподалеку, Виктория стала уговаривать ребят. К счастью, двое сразу согласились, а вот солист вдруг заупрямился и не сдвинулся с шезлонга даже при упоминании его любимого ночного клуба.
– Да что же это такое в самом деле? А ведь верно она тебя занудой назвала, Дам, скоро от Итана не отличишь, – начал подтрунивать, хихикая, Томас, тоже стараясь тем самым соблазнить друга выйти из дома хоть раз за сегодня.
– Еще раз скажешь что-то про меня или мое занудство, и я больше тебя пьяного домой не поведу, останешься там с ненормальными фанатками. Хотел бы я посмотреть, доживешь ли ты там до утра, – сказал чуть громче обычного Торкио с плохо скрываемой обидой в голосе.
– Я и фанатки, шутишь что ли? Если вот этот жгучий брюнет, – Раджи показал рукой на уже вновь задремавшего Давида, – все же согласится идти с нами, а не продолжит валяться здесь в плавках, то там меня ни одна девушка уже и не заметит.
Все трое залились смехом, что конечно не осталось без комментария, который тут же послышался со стороны бассейна.
– Ну ладно, ладно, уговорили. Пойду я в этот ваш дурацкий клуб, – с этими словами Дамиано быстрым шагом направился к дому, чтобы начать собираться. Только обернулся, дабы оставить за собой последний комментарий, и крикнул, разведя руки в стороны, – не могу же я позволить кому-то охомутать нашего Томаса.
Под заливистый смех Виктории и жалкие оправдания несчастного Томаса, который судя по всему останется сегодня ни с чем, а точнее, ни с кем, Давид поднялся к себе в комнату, подбирая идеальный образ на этот вечер.
Черные брюки клёш, которые были чуть длиннее нужного.
Белая слегка расстегнутая рубашка была чуть заправлена, придавая образу немного неряшливый вид.
И в завершение образа – его любимый чокер с крестом.
Дамиано не сильно заморачивался насчет одежды, ведь прекрасно знал, что каждая вещь в его гардеробе сидит на нем идеально, да настолько, что взгляды всех девушек в клубе будут обязательно прикованы к нему.
Не сказать, чтобы его сильно это заботило.
Как и любой парень, он часто заглядывался на девушек, правда, без особого интереса, ведь почти каждая, кого он встречал, была готова накинуться на него в следующую секунду после знакомства.
Иной бы обрадовался такому исходу событий и зачастую пользовался бы этим. Но Дамиано не видел радости в том, чтоб затащить в постель каждую симпатичную девушку.
Он хотел чего-то настоящего. Того чувства, ради чего стоило бы просыпаться. Которое придавало бы сил и решительности.
Ему хотелось встретить ту, кто не будет видеть в нем лишь известного на весь мир солиста.
Такую девушку, что разглядит за его сценическим образом, за тем самым амплуа и за подведенными глазами, настоящего его.
Разглядит и полюбит. Полюбит больше, чем тот образ, что он создал.
Но сам Давид никогда не сознался бы в этом. Не смог бы точно сказать даже самому себе, чего так не хватает в его жизни и чего жаждет его душа.
Пока лишь одна музыка занимала почти полностью всё его сердце, а группа была ему словно семья.
Он даже не был уверен, сможет ли принять в эту семью кого-то еще, сможет ли открыть кому-то свое сердце.
Однако ничто не вечно.
Новые чувства, что способны зародиться в душе человека, выбив из привычной колеи, приходят только внезапно.
***
Совсем не так представляла Кейт себе свою жизнь после переезда в Италию.
С самого раннего детства она мечтала об этой солнечной стране, где все люди казались ей приветливыми и доброжелательными. Думалось ей, что и вовсе нет никаких проблем у них.
Прочитав однажды «Сказки об Италии» она, будучи еще совсем ребенком, определила раз и навсегда мечту всей своей жизни.
Засыпая, она рисовала в своем детском подсознании бежевый двухэтажный дом, где-то в Риме, залитый солнцем дворик и непременно сверкающий прохладой бассейн в тени деревьев.
И она смогла.
Вот она здесь, в той самой стране, о которой были все ее мечтания.
Но почему же все совсем не так, как она хотела?
Конечно же повзрослев, Кетрин поняла, что мало одного дома и солнца для полного счастья. Появляется работа, необходимость в деньгах, и всякое прочее, что затмевает многие радости жизни.
Но ничто не смогло заставить ее отказаться от той мечты, что грела ее сердце, что заставляла бороться, даже когда было тяжело и одиноко.
Впрочем, одиночество всегда было ее спутником жизни, и так им и осталось.
Держа в руках тяжеленную коробку, набитую всякими бумажками, блокнотами и ненужной дребеденью, которую пришлось забрать из офиса, Кейт наконец вышла из здания редакции, проклиная весь этот несчастный день.
Она кляла синьора Ломбарди за невыплаченные ей деньги, кляла маленькую квартиру, куда ей предстоит вернуться вечером, и за которую ей теперь уже даже нечем платить, но больше всего она была зла на себя.
Ведь никто, кроме нее, не выбирал этой жизни, не бросал родителей в другой стране и не уезжал за мечтой.
И вот чем это кончилось.
Она стоит с этой дрянной коробкой в руках. С этой к черту не нужной ей больше коробкой, и даже не знает, что делать дальше, как выпутаться из ситуации, в которую завела ее жизнь.
Скорее всего, она спокойно бы добралась до своего дома, до которого пришлось бы ехать полтора часа на такси, затем разложила бы все эти бумажки в потрепанный деревянный шкаф, параллельно достав оттуда книгу, которую купила недавно в лавке, но так и не нашла время, чтоб прочесть.
А дальше провела бы этот вечер, затерявшись среди книжных страниц.
Кейт всегда делала так. Чтение успокаивало ее и помогало отвлечься от всех жизненных трудностей.
Однако спокойному завершению дня не суждено было случиться.
Через пару минут Кетрин уже бы заказывала такси, абсолютно успокоившись и, выкинув из головы эту редакцию, стала бы обдумывать другие варианты, вспомнила бы сайт, предложение которого отклонила месяц назад или быть может решилась бы дописать и опубликовать книгу.
Все эти мысли могли бы посетить ее в такси, по дороге домой, но маленький мальчик, который гнался за бумажным самолетиком, со всей силы врезался в задумавшуюся девушку, выбив из рук злосчастную коробку.
Бумажки мигом разлетелись по всему тротуару, ручки падали на асфальт. Кейт смотрела на все это, словно через дым.
Она видела, как испуганный мальчик тут же скрылся за углом дома, видела, как люди проходили мимо, топча ногами то, что она писала неделями, но так и не смогла пошевелиться.
Какие-то люди стали помогать ей собрать все обратно в коробку, но она уже не видела ничего этого.
В уголках ее серых глаз стояли слезы, она глубоко дышала, стараясь успокоиться, но это не помогало.
Плотина, что сдерживала все ее эмоции, наконец прорвалась.
Ей хотелось просто бросить всё это посреди улицы, а самой оказаться далеко от этого места, не видеть этих бумаг и не думать об этой работе.
Но девушка, как и всегда, собрав всю свою волю в кулак, стала поднимать бумажки и обрывки, ловя на себе косые взгляды всех прохожих.
Уложив все обратно в коробку, она, заметив неподалеку замечательно подходящую урну, уверенным шагом подошла к ней, и почти с радостью отправила туда все, что было связано с потерянной работой.
Минутная легкость через пару минут сменилась паникой и полной потерянностью, если даже не отчаянием.
Прохладный вечерний ветер растрёпывал ее каштановые волосы и заставлял содрогаться ее худые плечи. Она не стала вызывать такси, ей было некуда больше спешить, да и домой не хотелось.
Уличная прохлада помогала избавиться от всех мыслей, и Кетрин, решительно ни о чем не думая, продолжала идти лишь изредко всхлипывая от недавних слез и полного душевного опустошения.
***
Она обратила внимание на окружающие ее дома лишь только тогда, когда громкая музыка, доносившаяся из бара вывела ее из забытья.
«Работу потеряла, живу в стране, где у меня даже родных нет, а сейчас даже денег на оплату жилья не хватает.»
Кейт из принципа не пила спиртное, и уж тем более никогда в жизни не посещала подобные бары или клубы, но измученное сегодняшними событиями сознание так и просило зайти внутрь и забыться.
Шаг. Ещё один. Порог.
Она зашла.
Громкая музыка сразу ударила в голову, отодвинув весь прошедший день на задний план.
Ее каблуки звонко ступали по подсвеченной неоновыми огнями лестнице, пока она поднималась наверх.
Вскоре перед ней открылось обширное помещение, с множеством людей, посмотрев на которых, девушке захотелось хоть на один день забыть о своих проблемах, перестать быть той скромной и тихой серой мышкой, какой всегда себя считала.
Фиолетовые лучи света падали на ее лицо, освещая ее фигуру, а затем сменялись розовыми или пурпурными.
Кейт хотелось пройти в самую гущу толпы и двигаться вместе с остальными под ритмичную музыку, смеясь и улыбаясь без причины.
Просто жить.
Как все остальные. Обычные люди. Это ведь просто. Ведь так?
Но она не смогла заставить себя пройти туда. Стеснительность или неуверенность в себе словно подкосили ноги.
Видимо, я слишком трезвая, чтоб сделать подобное. Как и всегда.
Почему так? Почему даже тогда, когда очень хочется, я не могу переступить через то, что придумала себе сама?
Я не должна быть здесь. Не сегодня. Не в этом состоянии.
Кейт решительно обернулась. Взять телефон, вызвать такси, и совсем скоро она будет дома, будто ничего и не было.
Но словно какой-то дьявол, сидящий у нее на плече, сказал ей пойти назад и зайти в этот клуб, где царило веселье и безрассудство.
Им так хорошо. Они все пьяные и наслаждаются моментом, не думая о том, что будет завтра. Может и я тоже так могу?
Заметив в глубине клуба барную стойку, она нерешительно подошла ближе, присмотрев себе стул.
Не особо разбираясь в спиртных напитках, девушка заказала себе Амаретто и довольно долгое время гипнотизировала свой бокал, решаясь выпить то, чему противилась всю свою жизнь.
Всё это место мне не подходит, это не моё. Я не должна быть здесь. Я ведь могу просто уйти? Могу ведь.?
Тёмно-красная жидкость манила ароматами вишни и миндального ореха, но Кейт решительно отодвинула от себя выпивку и стала рассматривать зал в надежде передумать, в надежде не рушить свои принципы ради минутного спокойствия и найти силы, чтобы тихо уйти домой, словно не было этого бара и напитка.
***
– Вики, будь добра, напомни, почему мы вдруг решили ехать на двух машинах? – лениво протянул Томас.
– Потому что когда ты напьешься, то я буду очень рада, если пострадает салон не моей машины, а Дамиано, – ответила девушка, лучезарно улыбнувшись парню.
– Я на это согласия не давал, и не собираюсь. Желудок свой будешь очищать на улице, – недовольно хмыкнул Дам.
– Ой, какие мы сердитые сегодня, – обиженно пропела Виктория с наигранным раздражением, – смотри сам не напейся в хлам.
– Хотел бы я это видеть.
– Итан? Неужели ты все это время был здесь? Что-то я тебя не заметил, – сказал Дамиано с иронией.
– Я и сам не рад, что здесь. Честно говоря, плохое у меня предчувствие.
– Тебе, Итан, выпить надо, и пройдет твое предчувствие сразу, гарантирую.
– Ой, Дам, замолчи. Испортишь нам единственного адекватного парня, – Вики пихнула его локтем в бок, – Ему ещё вас двоих, пьяных, домой везти, не забывай.
– Может мы уже перестанем трепаться и войдем внутрь? А то вам придется наблюдать меня весь вечер трезвым.
– Томас, ты нытик.
Сказав эти слова, Виктория, качнув бедрами, уверенной походкой направилась к клубу, поманив парней за собой.
Внутри было не столь много народу, что было наруку друзьям, которым точно не хотелось, чтобы все девушки клуба слетелись на них, как мотыльки на огонь.
Пару часов ребята провели, устроившись на удобном полукруглом диване фиолетового цвета, что стоял недалеко от бара.
Шутки. Смех. Алкоголь. Ненапряжные беседы.
Изредка селфи с подбегающими фанатами, которым все же удалось их разглядеть среди всех этих людей.
– Парни, вы как хотите, но мне уже слегка надоедает сидеть.
Виктория надула губки и стала чуть раскачиваться на диване, как маленький ребенок, показывающий всем свою скуку.
– А все потому, что ты не пьешь, Вик, – прошептал Дамиано, покачивая в руке бокал мартини, – зря ты машину взяла, теперь себе отказывать приходится.
– У тебя всё веселье в выпивке, – пожаловалась девушка, – можете просиживать дальше свои задницы, а я иду танцевать.
– Меня с собой бери, а эти алкаши тут пусть остаются.
– Итан решил растрясти жирок, я поражен.
– И тебе хорошего вечера, Дам, – вздохнул Торкио, только покачав головой в ответ на его комментарий, словно хотел что-то сказать напоследок, но передумал и отправился вслед за Викторией.
Оставшись наедине с Томасом и выпивкой, Дамиано решил, что предпочитает еще один бокал мартини разговору с другом, который похоже уже не особо понимает, что происходит вокруг.
Томас же клевал носом и мерно напевал еле слышно какую-то замедленную версию zitti e buoni в поднесенный к лицу бокал.
Глаза парня скучающе бродили по залу. Он уже отыскал Вики и Итана, отметив про себя, что наверное сейчас он выглядит еще большим занудой, чем Торкио.
«Тот хотя бы танцует.»
Он и сам не знал, что вдруг за тоска на него нашла. Быть может это полусонное состояние сидевшего рядом Раджи невольно передавалось и ему.
«Чёрт, даже не закуришь тут. Выйти на воздух что ли?»
Его карие глаза лениво оглядели путь до выхода и остановились на девушке, сидевшей за барной стойкой.
Она словно смотрелась лишней в таком месте, верно поэтому и привлекла его внимание.
Или же он лишь внушил себе эту причину, так как не хотел замечать, что на самом деле бесстыдно разглядывает ее тело, отмечая про себя малейшие детали.
На ней были бежевые брюки, прекрасно подчеркивающие ее стройную фигуру, легкий топ, едва доходивший до пупка, был на пару оттенков темнее брюк. Черные туфли на высоком каблуке, того же цвета сумочка через плечо.
Ее шею скрывали распущенные каштановые волосы, но вот она, склонившись к телефону, заправила за ухо непослушную прядь волос, открыв Дамиано вид на ее немного пухлые губы.
Он уже не просто смотрел на нее. Даже не разглядывал.
Он любовался ею.
Но никогда бы не признался в этом даже самому себе.
– Снег пойдет, не иначе, я вправду перебрал или наш Дам действительно пялится на во-он ту девушку у бара уже пять минут кряду.
«Я уж было думал, этот болван отрубился. Лучше бы и правда спал. Я бы даже сам его в машину понес, но теперь точно не стану.»
– Глупый вопрос, Томас. Мы оба знаем, что ты перебрал, а я точно ни на кого не пялюсь.
– Вот же наглец. Врёт и не краснеет, научи меня, как время будет.
Дамиано бросил на друга испепеляющий взгляд, в котором тому стоило бы прочитать, что пора заткнуться.
Поначалу это дало нужный эффект, но спустя пару мгновений Раджи стал не просто подхихикивать, а залился таким смехом, что было удивительно, как это весь клуб не обернулся, чтоб узнать, кому поплохело.
– Хватит тебе выпивки на сегодня, как я вижу, – пропыхтел Дамиано, потянувшись к его бокалу.
– А как я вижу, насчет того, что ты не краснеешь, я крупно ошибся.
– Поговорим, как отрезвеешь, – резко произнес Давид сквозь зубы.
«Сам не понимает, что несет. Весь вечер портит, придурок.»
Помрачнев еще больше, Дамиано решительно отвернулся от друга и бросил еще один огненный взгляд на девушку у бара.
Она смотрела на него.
Поймав ее взгляд, он хотел улыбнуться, усмехнуться, не знал, что именно, но точно хотел сделать хоть что-то.
Как с любой другой фанаткой.
Губы не слушались.
Он лишь смотрел, запоминая каждое изменение в ее лице, каждую эмоцию и мимолетное движение губ.
Это не была его фанатка, Дамиано понял это сразу. Быть может она даже не узнала его или и не знала вовсе.
Не было в лице девушки никакого намека на радость при виде кумира, не было там и желания подбежать ближе и получить автограф.
Нет. Она смутилась.
Смутилась от того, как смотрел на нее он. Ее глаза мигом вернулись к телефону, что лежал на столе. Она отвернулась так быстро, словно ее поймали на чем-то незаконном.
Такая реакция девушки словно вывела парня из транса, он тихо рассмеялся про себя.
Ее смущение сильно позабавило Давида, еще больше подогрев его интерес. Он больше не отводил взгляда.
Он знал, что она повернется еще раз.
Любопытство.
Именно оно сейчас мешало ей сконцентрироваться.
Еще секунду назад все ее мысли были сосредоточенны, но не сейчас. Она просто уставилась глазами на открытую в интернете вкладку, смотря на точку в конце предложения.
В голове снова и снова всплывал образ итальянца, что прожигал ее взглядом минуту назад. В его глазах вовсе не было похоти, это был совсем не тот взгляд, что она привыкла наблюдать у парней. Это было не просто скользкое желание, не минутная увлеченность.
Там был огонь.
Его подведенные глаза даже издалека обдавали таким невероятным жаром, что дыхание участилось.
Необходимо, просто необходимо было повернуться в его сторону. Еще разок, хоть краем глаза. Кетрин стало мало его взгляда, ей хотелось изучить его всего.
Всего. И полностью.
Шумно вздохнув, Кейт аккуратно повернулась в ту сторону, где развалившись на диване и покачивая в руке бокал, сидел парень, так заинтересовавший ее.
И он не просто сидел там. В той же позе, что и раньше.
Он и смотрел на нее, как и раньше.
В этот раз он выглядел так, будто только и ждал ее взгляда. Продолжая смотреть прямо в глаза Кейт, он изобразил что-то на подобие улыбки. Уголок его рта пополз вверх, а темные глаза чуть прищурились.
Самодовольный. Уверенный в себе. Это привлекает любую девушку, она это не отрицала.
Его длинные, слегка вьющиеся волосы чуть ли не касались плеч. На груди под слегка расстегнутой белой рубашкой, что была заправлена в брюки, виднелась татуировка, разглядеть которую девушке полностью не получилось. На шее был чокер с крестом.
По какой-то неизвестной причине (быть может провидение) ей подумалось, что он вполне может быть связан с музыкой так или иначе. Впрочем, она почти не ошиблась, приняв его за гитариста.
А гитаристов она не любила.
Кейт никогда не нравились парни с длинными волосами. Ровно так же, как и парни с татуировками или украшениями. Да, этот чокер, сразу бросившийся в глаза, произвел на нее весьма неприятное впечатление.
Но этот взгляд.
За всю свою жизнь она не встречала подобных глаз. При всем холодном и строгом внешнем виде парня, они излучали невероятное тепло.
Она часто тонула в глазах парней, но, посмотрев в эти, можно было сгореть.
***
И снова он смотрит в ее глаза, снова любуется ею.
Однако в этот раз все иначе.
Он видит, как от удивления слегка приоткрылись ее небольшие пухлые губы.
Ее глаза. Они не были приучены к флирту, они не смотрели кокетливо и не старались привлечь внимание, они просто изучали, рассматривали его с небольшим стыдом.
Казалось, еще немного и она отведет глаза, смутившись окончательно, но она смотрела. Было видно, как неловкость охватывает девушку все больше и больше, но любопытство. Оно было куда сильнее.
Она была из тех стеснительных девушек, что всегда бояться даже поднять глаза на парня.
А Дамиано не нравились стеснительные. Он любил свободных девушек, живущих одним днем и не думающих о последствиях.
Но его глаза продолжали смотреть на нее. Давид почти физически ощущал, как его сознание пытается достучаться до него, пытается сказать «остановись».
И он послушался.
Черт, где этот гребаный мартини, когда он так нужен?
– Друг, ты и мою выпивку забрал? Я же говорил, что тебе хватит.
– Быть может это ты… может это ты здесь уже пьян, как черт… Глаза открыть… не может уже.
Томас уже еле говорил, но прекрасно понимал, что хотел от него Дамиано.
– Что ты, черт возьми, несешь? Бокал мой где?
– Да вот же он. А говорит еще, что я пьян.
Дамиано недоверчиво обернулся, и действительно, на краю стола виднелся его бокал с мартини на дне.
Странно, что он там. Я его даже не мог туда поставить. Ну да фиг с ним, быть может и правда уже крыша едет.
Засматриваюсь тут на каких-то… Да черт с ней.
С этими мыслями Дамиано лениво потянулся за бокалом и залпом выпил всё содержимое, стараясь выкинуть из головы всякие непрошенные мысли.
Жидкость приятно разливала тепло по напряженному телу. Голова освобождалась от всяких глупых вещей, и к Дамиано начало возвращаться хорошее настроение, а с ним и желание весело провести вечер.
– Раджи, и далеко это ты собрался? Если танцевать, то хочу тебя огорчить. Кажется, ты уже не в состоянии на ногах стоять, не то, чтобы двигать ими.
– Отстань, Дам, – промычал Томас, – я просто в туалет.
– Не напруди по дороге.
Показав другу непристойный знак средним пальцем, парень отдалился от стола, оставив Дамиано вновь наедине с напитком.
Впрочем, уже с бокалом, ведь мартини наконец-таки кончился.
Он хотел было заказать еще, но странное ощущение в теле заставило его передумать.
Ему не было плохо, нет. Но что-то однозначно было не так, он чувствовал это.
Мелкая дрожь во всем теле стала еще более ощутимой, когда прямо перед ним возникла незнакомая ему блондинка.
– Да…? – вопросительно поднял глаза Дамиано.
Вместо ответа продолжавшая смотреть на него девушка придвинулась ближе.
Он оглядел ее короткое золотое платье, которое так идеально облегало ее бедра. Дам также не удержался и взглянул на декольте.
Девушка была без лифчика.
Резкая волна возбуждения прокатилась по всему телу, заставив все мышцы напрячься.
Блондинка, словно только этого и ждавшая, вдруг села сверху на его колени, широко разведя ноги и глядя прямо в лицо Дамиано.
Его руки инстинктивно обхватили ее бедра, прижав к себе.
Он был возбужден. И девушка это почувствовала, и ей это нравилось. Она этого и добивалась.
Черт, нет, что-то не так.
Я хочу ее, но я бы не стал так реагировать. Точно не здесь. Неужели.?
– Что ты подсыпала мне?
Голос итальянца звучал дико, он не кричал, но слова были пропитаны такой яростью, что если бы он даже прошептал их, то они все равно звучали бы, словно раскат грома.
С этими словами он резко оттолкнул девушку от себя, что она едва ли не упала на пол с дивана.
Он смотрел на нее сверху вниз, не просто давая возможность объясниться, а приказывая это сделать.
– Что-то, что поможет тебе сегодня расслабиться… Неужели, ты не хочешь?
Блондинка медленно коснулась его ключицы и хотела провести еще ниже, но он перехватил ее руку, быстро оторвав ее от себя.
– Проваливай.
Его ледяной шепот словно физически дал пощечину девушке. Она в испуге вскочила с дивана, смотря на парня своими огромными глазами, но тут же бросилась прочь.
Дамиано только сейчас почувствовал, как тяжело и часто дышит, как пот чуть ли не струится по лбу.
Его руки, только что державшие бедра девушки, так сильно дрожали, что он едва смог бы сейчас удержать сигарету.
Где носит этого Томаса, когда он так нужен?
Но друг и не собирался показываться, а идти искать его в туалете не то, что желания не было, но и мысли не возникло.
Дамиано стал вглядываться в толпу, но его затуманенный взгляд не смог отыскать там Викторию или Итана.
Однако нашли кое-кого другого.
Стеснительная девушка у барной стойки.
Она сидела на том же самом месте, с также нелепо скрещенными ногами и все еще не тронутым напитком.
Тупая дура. Зачем ты здесь?
Голова уже плохо соображала, дыхание участилось еще больше. Смотреть на нее становилось просто невыносимо.
Уйти. Просто уйти. Сейчас же.
Через всю эту пелену, он видел лишь ее. Затуманенное и возбужденное алкоголем и каким-то препаратом сознание сразу стало подкидывать ему различные картины.
Он видел, как срывает с нее этот безобразный бежевый топ, и мечтал, чтоб под ним ничего больше не было.
Никакого никчемного лифчика.
А если бы он был, то через пару секунд был бы разорван и валялся бы прямо тут, у ее босых ног.
Он буквально слышал каждую ее реакцию на его прикосновение, каждый ее стон, что вырывался бы из ее небольших губ.
Черт с ними, я ухожу. Иначе…
Он шел, не оборачиваясь и не смотря по сторонам. Быстрым шагом. Он не думал подождать друзей, он вообще не думал.
Не мог больше думать, как и не мог находиться там.
Ушел, потому что знал, что иначе может наделать глупостей, которых потом не изменишь.
Дамиано вышел на улицу. Прохладный воздух ночи постепенно приводил в себя. Было тихо, уже почти никого не было на улице в столь поздний час.
Он закурил.
***
Жалкая. Ты просто жалкая, смирись с этим.
Не можешь даже выпить в клубе, как обычный человек.
Не можешь даже… не умеешь. Да, вот подходящее выражение. Не умеешь флиртовать с парнями.
Мне это вообще надо? От таких парней всегда одни проблемы. Разве я похожа на двенадцатилетнюю дурочку, что слушает песни Ланы Дель Рей и влюбляется в гитаристов с татушками?
Нет. Я не такая.
И нечего мне здесь делать, а он пусть остается. Это не имеет ко мне никакого отношения.
Я даже не вспомню об этом взгляде.
О нет, она вспомнит. Еще как вспомнит. Но признаться в этом самой себе было труднее, чем покорить Эверест или извиниться перед бывшим.
Пусть так. Конечно, не вспомнит. Убеждая себя в этом, Кейт оставила на столе так и не тронутый напиток и двинулась в сторону выхода.
Краем глаза она решила быстренько посмотреть на проблему, сидящую на диване в углу.
Зачем ей нужен был этот последний брошенный в его сторону взгляд, она и сама не знала.
Быть может девушке хотелось убедиться или же убедить себя в том, что никакого значения для нее этот парень не имеет и эти переглядки были абсолютно ничем, кроме как отвлечением.
Что бы там ни хотела уяснить для себя Кейт, каково же было ее удивление, когда она обнаружила диван совершенно пустым.
Может, это и к лучшему. Не знаю, что бы сделала, если встретилась бы с ним взглядом. Снова.
А разве пришлось бы что-то делать? Это же просто взгляд, и ничего такого.
В голове девушки промелькнула заманчивая мечта о том, как она замечает его взгляд на себе.
О том, как итальянец бежит за ней, видя, что она собирается уйти.
О том, как он крепко хватает ее за запястье, уверенным движением разворачивает к себе и…
И ничего. Ничего из этого не может и не могло бы случиться. Всему виной усталость и мое больное воображение.
Отмахнув от себя все подобные глупости, она со злостью толкнула входную дверь.
Кейт злилась на себя за подобные мысли; злилась, что эти мысли не осуществимы; злилась, что выходит из бара, местоположение которого ей даже не известно, в третий час ночи.
В ее голове роилось столько мыслей и эмоций, столько невыразимой злости, что девушка даже не заметила, как налетела на кого-то.
