Текст книги "Дым и Сигареты (СИ)"

Автор книги: mlketty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Томас, видимо, заметил, что его молчание длится уже куда дольше нужного и решил включить свое красноречие на полную мощность.

– А давно у нас этот стол?

До этого момента сидящий с полнейшим безразличием на лице Дамиано внезапно поперхнулся своим капучино, резко возвратившись мыслями в кухню.

Отъебись от меня, ради Бога.

Вокалист недобро глянул на друга исподлобья, тот тошнотворно улыбался, показывая, что всё тайное уже давно не секрет.

Этот херов урод, называемый другом, бесил с каждым днем все больше, и если бы Дамиано можно было выжать, то эта комната сейчас потонула бы в накопившейся внутри него желчи.

– Я не помню, – механически ответил Итан, не поворачиваясь, ненамеренно прерывая висящее над столом напряжение.

Да уж, пожалуй, оно и правда висело над столом. А если и не над, то уж точно из-за него.

Оба парня заметно расслабились от разрядившего обстановку голоса барабанщика.

– Жаль, – отреагировал на высказывание Торкио Дамиано, приглушенно прочистив горло.

Вот же… Хоть бы он отвалился со своими намеками, этот Раджи.

Но сдаваться так просто абсолютно точно не входило в планы юноши, в голове которого уже созрела очередная схема.

Инструкция: как вывести друга из себя.

Часть вторая. Том первый.

– Я это вообще к чему… – начал он, с трудом сохраняя серьезное лицо, ведь приступ взрывного смеха уже давно был на подходе, – стол реально классный.

Дамиано усталым движением потёр рукой переносицу.

Сколько ещё ему придётся выносить этот дурдом…?

– На нём так… то есть, за ним – да, разумеется, за ним – так удобно кушать.

Блять, да что ты…

Закатив глаза, Дамиано отрешенно выдохнул, решительно не глядя в глаза определенно съехавшему с катушек другу.

Гребаный кретин.

Вокалист поднес ко рту кружку кофе, нервно делая небольшой глоток, боясь, что друг вновь заставит его поперхнуться, выдав очередной бред, уродившийся в его больной башке.

– Дам, ты чего грустишь? Тебе стол не нравится что ли?

– Поцелуй его блять, если так с ума по нему сходишь.

Выкуси, псих.

Со стороны плиты послышался глухой смешок. Подобный комментарий не оставил равнодушным даже Итана, а Томас немного обидчиво надул губы, но позже тоже разразился смехом.

Дамиано презрительно глянул на лицо светловолосого и, покачав головой, вновь уставился в одну неподвижную точку перед собой.

Заткнул-таки…

Вечно его нос мешается повсюду, когда не просят.

– Дам, ну что ты сегодня такой? – заныл Раджи, как-то по-дурацки цокая язычком, – говорил тебе – не высыпаешься. Надо ложиться пораньше, а не в три ночи.

…и не пытаться трахнуть Кейт на этом гребаном столе.

Может, стоит ему напомнить, что он забыл добавить эту фразу в конце?

Дамиано усмехнулся, незаметно облизнув крохотную ранку, оставленную на губе остренькими зубками девушки.

Хотелось надкусить ее посильнее, чтобы она не заживала, вечно напоминая о вкусе ее губ и ощущении ее неумелого языка.

Чертов мазохист.

Да, добиваясь Кейт – точно им станешь.

– Будешь мне нотации читать? – с недовольством с голосе буркнул Дамиано.

– С огромным удовольствием, – растягивая гласные прощебетал Томас с приторной улыбочкой на губах.

– Сам научись сперва по дому ночью не шататься, а потом уже мне подобную хуйню втирай.

Сам нарвался.

Итан неодобрительно скосил глаза на Дамиано, смекнув, что дело здесь явно не чисто, и эти двое перед ним шифруются, не договаривая что-то весьма важное, но решил промолчать, ожидая продолжения этого циркового выступления.

Скрестив на груди руки, он облокотился на столешницу позади, вслушиваясь в каждую деталь диалога и высматривая эмоции на лицах друзей.

– Прости, что помешал тебе вчера… в одиночестве выпить чай.

Дамиано сощурил глаза, неприязненно скривив губы.

– Прощаю, – процедил он сквозь плотно стиснутые зубы, от чего слова больше напоминали скрежет.

Осталось только добавить фальшивое рукопожатие в знак примирения и восстановления дружбы.

Подайте мусорное ведро, чтобы он мог просто выблевать туда этот разговор и, вытерев губы, пойти как ни в чем не бывало дальше.

– Кстати…

Ну конечно.

Дамиано, ты ведь не думал, что на сегодня пытка кончилась…?

– Что еще?

Томас подался чуть вперед и оперся локтями о стол, чуть наклонив любопытно голову.

– Как там у тебя с Кейт?

Боже, чтоб тебя…

Дайте сил, чтобы прямо сейчас не размазать его всезнающую физиономию по поверхности этого знаменитого стола.

Хорошо смотреться будет, очень эстетично.

– Чего? – сделал вид, что не понял.

– Ну знаешь, девушка такая… брюнетка, у нее еще комната напротив твоей.

Раджи хотел сказать что-то еще, но его наигранная серьезность дала трещину, и он издал нервный, но всё же смешок.

– Завались, – грубо отрезал Дамиано.

– Да что ты так заводишься? – протянул Томас, не прекращая улыбаться.

Заводился я ночью, а сейчас меня просто воротит. Избавь меня от своего лица, пока на нем не оказалось содержимое моего желудка.

– Прекрати, пока я тебе не вмазал, – Дамиано гневно схватил его за рубашку, от чего тот испуганно попятился и даже хотел подскочить со стула.

Разыгравшаяся на кухне драма мигом перестала забавлять Итана, и он кинулся разнимать друзей.

Концерт завтра. Не хватало еще выступать с заплывшими глазами.

– У вас двоих проблемы? – гаркнул он недовольно.

– Нет, – одновременно воскликнули с раздражением оба.

Дамиано расслабил пальцы, выпуская из них скомканную ткань и подался назад, Томас же принялся разглаживать руками помятую на груди одежду, беззвучно чертыхаясь себе под нос.

Угораздило же ему сегодня так насолить вокалисту, начиная с самого утра.

Хотя постойте, главный его промах был совершен в три ночи.

Оба сидели с перекошенными от глубокой неприязни лицами, словно в каждую секунду готовые сорваться с цепи тигры, но появившаяся на пороге девушка мигом утихомирила их непомерную злость.

Ее крохотный силуэт мелькнул на пороге, легко впорхнув в комнату. Мечтательная беззаботность на лице сменилась потерянностью и смущением при виде взгромоздившегося за стол Дамиано.

И этот его прожигающий взгляд, жадно исследующий ее тело, почти вынудил опустить реснички, замерев в дверях.

– Доброе утро, Кейт, – поприветствовал со сдержанной улыбкой на губах заметивший девушку Итан.

– Доброе, – не мешкая, ответила она.

– О, Кэти пришла, – обрадовался мгновенно притихший Томас, завидев девушку, – присоединяйся к нам с Дами, мы тут завтракаем.

Вокалист промолчал, лишь злобно скривившись от слов Раджи, но продолжил прожигать стоящую в дверях Кейт пылающим взглядом.

Она подняла глаза на друга и вымученно улыбнулась. Слишком неуверенно, почти с извинением и раскаянием.

Дамиано ощутил, как какое-то неприятное чувство печет в груди.

С какой стати она так смотрит на него?! Ей стыдно, что он увидел ее в таком виде?

…или она не хотела, чтобы тот ревновал?

Или может хотела, чтобы вместо его рук ладони Томаса задирали вчера ее шелковый топ, чтобы губы гитариста оставляли те горячие поцелуи на шее, чтобы его никчемное тело доставляло то удовольствие, которое…

Боже, Дам, о чем ты вообще думаешь?

Бред. Выкинь это из головы.

Нет, она не такая. Нет, Кейт не станет так грязно думать. Скажите ему, что не станет.

Пожалуйста – почти простонало подсознание.

– Кэти, ты идешь? – поторапливал Томас.

– Эм… Да, конечно, – она опасливо перевела глаза на вокалиста, но все же прошла ко столу.

Карие радужки голодным взглядом прошлись по ее слишком четко облегающим бедра черным джинсам и по этому коротенькому топику на бретельках…

Пусть его просто добьет ее выбор одежды.

Во рту пересохло.

Девушка подошла ближе и осторожно опустилась на стул, не поднимая больше глаз на парня.

От ее разлетавшихся в стороны от каждого движения каштановых прядей исходил тот самый аромат кокосовой стружки.

Дамиано еле сдержался, чтобы не прикрыть глаза от удовольствия, когда его нежные нотки заполонили внутри каждую клеточку легких.

– Эй, могла бы просто попросить – я бы с радостью уступил тебе место радом с Дами, – добродушно пролепетал Томас, мягко улыбаясь девушке.

Кейт густо покраснела, уставившись на свои лежащие на коленях руки.

– Томас, – гневно прошипел Дамиано. На лице заходили желваки, придавая ему пугающее выражение.

Хотелось схватить его за шкирку и просто выставить из комнаты, чтобы неповадно было.

Девушка распахнула глаза от удивления.

Ей не послышалось или… Да нет, точно послышалось. Дамиано не заступился бы за нее даже в мечтах.

– Чего тебе, Дам?

– Доедай молча свой завтрак и проваливай, – скрежетнул зубами вокалист от скопившегося внутри яда.

Томас заметно уменьшился, вжав голову в плечи, и неестественно подмял побелевшими губами кусочек омлета, сухо пропихивая его в глотку.

Озадаченный взгляд девушки скользнул к облокотившемуся на столешницу Торкио, который недвусмысленно покрутил у виска, вызывая смешок. Кейт прикрылась ладошкой, чтобы не захихикать.

Ближайшие минуты Томас усердно растягивал никак не кончающийся, к несчастью Дамиано, омлет, пока тот с таким же рвением отпивал мелкими глотками капучино.

Всё это представление порядком утомило спозаранку вставшего Торкио, и он, протяжно зевнув, удалился, оставляя этот дурдом на выезде без присмотра.

Дамиано даже не пытался скрыть свой интерес и в открытую наблюдал за девушкой.

Пару раз она хотела поднять глаза или завести беседу, чтобы нарушить неуютное молчание, но тут же встречающий ее серебристые радужки пронзительный взгляд итальянца мгновенно выносил из головы все мысли.

Он следил, как мягкий кусочек надломленного ее слабенькими пальчиками бискотти исчезает во рту, как она медленно скользит языком по нижней губе, на которой осталась едва заметная крошка печенья…

Дамиано лихорадочно сглатывает, чувствуя, как заходится сердце и как начинает покалывать ниже живота даже от мимолетного движения ее губ.

Он переводит взгляд.

Куда угодно, хоть бы не смотреть на нее.

На эти нежные, слегка прикушенные губы, из-за которых внутри все сжимается от желания коснуться их своими.

Взбудораженный взгляд ложится на Раджи, и Дамиано замечает, куда устремлены его глаза.

На те же самые губы.

– Кэти, у тебя вот тут что-то…

Не замечая бушующее пламя в радужках друга, Томас легонько потянулся к лицу девушки с зажатой в руке салфеткой.

Дамиано чуть не задохнулся от рвущейся наружу ярости при виде этого.

Как тошнотворная романтическая сцена из дешевой французской комедии.

В отличие от светловолосого юноши, Кейт сразу заметила направленный в ее сторону гнев вокалиста и сдержанно отшатнулась назад.

– Слушай… Я лучше сама, ладно? – она легонько перехватила пальчиками бумажную салфетку, неловко улыбнувшись, – спасибо.

Дамиано, уже можно выдыхать.

– Не за что, – Томас тут же положил перед собой на стол глуповато зависшую в воздухе протянутую руку, поджав губы.

Девушка слегка поерзала на стуле. Ей было весьма некомфортно от витающей в воздухе напряженности, в которой она определенно винила себя.

Кейт задержала взгляд на впервые отвернувшемся в другую сторону Дамиано. Его молчание беспокоило больше всего прочего.

– Дамиано… – несмело позвала она. Вокалист не обернулся, – я ведь лечу с вами и… не напомнишь… когда у нас рейс?

Почему ее голос звучит всегда так слабо и неуверенно, если разговор касается его…?

Страшно.

От его возможных слов, последующей реакции или гневного, направленного не нее, взгляда. Стоит увидеть эту ярость в его глазах – и она просто сломается, словно хрупкая фарфоровая куколка, внутри что-то оборвется, лишая сердце возможности размеренно стучать в груди.

Сейчас оно просто замерло, пока она наблюдала за его плотно сжатыми губами.

– В восемь, – произнес он, не поворачивая головы.

Кейт хлопнула глазами. Сердце ожило, возобновляя ритм.

– Тогда… Нам нужно ещё всем собраться…

Боже, ты ничего лучше не придумала? Да уж, оригинальность на уровне…

Она выжидающе уставилась на вокалиста.

Пожалуйста, скажи хоть слово, хоть фразу. Можешь даже выдавить из себя эту самодовольную ухмылку, пошло пошутить или обозвать меня грязной шлюхой, вешающейся на твоего друга, но только не молчи вот так.

Пожалуйста…

Но Дамиано сидел, не двигаясь, и равнодушно смотрел в сторону окна отсутствующим взглядом, словно и вовсе не слышал девушку.

– Да, сейчас пойдем уже, – отреагировал, не растерявшись, Томас, – время есть пока.

– Угу… – Кейт механически кивнула, опустив голову. Упавшие на лоб пряди волос искусно скрыли ото всех выступающие на глазах слезинки, – я пойду…

Скрип отодвигающегося стула.

Кажется, Раджи говорит что-то.

Слова теряются, с колющей болью тонут в израненном подсознании, разрывающемся от сдавленных, запертых глубоко в груди рыданий.

Почему он снова, после всего, что вчера казалось таким реальным, вот так просто, ничего не делая и не говоря, одним своим безразличием буквально ломает, разрывает ее на части, вынуждая вновь сглатывать соленую влагу, что катится, прокладывает мокрые дорожки на покрасневших щеках.

Сколько раз еще это будет, Дам?

Ты ведь обещал, что тот был последним…

***

Заметив слегка красноватые и воспаленные глаза подруги, Виктория напряглась, поглядывая на Кейт обеспокоенным взглядом.

Встречаться с ее голубыми радужками как-то не хотелось, и девушка всю дорогу от дома до аэропорта провела бездумно уткнувшись в окно заказного микроавтобуса.

Где-то сбоку постоянно слышались восторженные возгласы смеющегося Томаса и сдержанные ответы как всегда хмурого Торкио.

За стеклом автомобиля мелькала проселочная дорога, затем стянутая парапетами скоростная трасса и, наконец, их место назначения.

Солнце лениво катилось за горизонт, а потому миланский аэропорт Мальпенса встретил ребят окрашенным в оранжевый цвет небом над уходящей вдаль взлетной полосой.

Когда тонна формальностей осталась позади, группа наконец побрела к арендованному заранее небольшому частному самолету.

Кейт не часто летала и на обычных, поэтому в подобных точно не разбиралась. Вообще, вся эта поездка представлялась девушке затянутым дымкой сном.

Она наблюдала за окружающим миром, словно сквозь затуманенные стеклышки, прилепленные на глаза.

Всё казалось таким… нереальным. Почти невозможным.

Для остальных подобный перелет был уже привычным делом, но не для нее.

Кейт потерянно шла следом за Викторией, как за светом маячка, не понимая, куда идти или что говорить. К счастью, та с радостью помогала девушке разобраться во всем новом и необычном для нее.

Однако она просто не могла не обращать внимание на состояние подруги и наконец решилась заговорить.

– Кейт, ты плакала? – с беспокойством спросила Виктория, волоча за собой к самолету черную дорожную сумку на колесиках.

Ее светлые волосы развевались по ветру, добавляя невесомости к этому образу с расстегнутым, как обычно, пиджаком из темной кожи.

– Нет, – постаралась заверить ее девушка, тоже катившая огромный чемодан.

– Но… у тебя глаза такие красные и опухшие, – подруга смерила Кетрин недоверчивым взглядом, – я же вижу, что плакала.

– Тебе кажется, – чуть замявшись, ответила Кейт отводя взгляд в сторону.

Девушка поскорее надела поднятые до этого момента на макушку солнцезащитные очки, чтобы ее глаза не вызывали лишних вопросов.

Да и как могла бы она объяснить подруге причину своего испорченного настроения, которое теперь катилось глубоко вниз по наклонной?

Разве стоило рассказывать, как она набивала свой чемодан различными никчемными вещами, пока соленые капли мочили одежду, стекая вниз по щекам?

Нет, вряд ли.

А все из-за Дамиано, который всего лишь не посмотрел в ее сторону за завтраком.

Это определенное лучшее оправдание для ее слёз.

Всё из-за холода в его почти ледяном тоне и этой чужой отстраненности, словно прошлая ночь, эти горячие поцелуи на шее и его язык, скользящий по ключицам, ничего не значили.

Словно под утро он и не вспомнил об этом.

– Эй, – Вик остановилась, дергая подругу за рукав бежевой блузы, заставляя Кейт вздрогнуть от ее неожиданного прикосновения.

– Это он да?

– Кто? – непонимающе хлопая ресницами, переспросила девушка.

– Снова Дамиано?

Девушка замерла, поджав губы, и кинула быстрый взгляд, скользнув по спине уверенно шагающего впереди вокалиста…

Идёт так, будто ему плевать, даже ни разу не обернулся.

Тогда почему она должна изводить себя всё утро, если второму человеку нет до нее ровным счетом никакого дела?!

Вот именно – не должна. Не обязана.

– Что значит снова Дамиано? – отозвалась Кейт, подернув плечиками, словно от холода.

Виктория недовольно вздохнула, скептически глядя на подругу.

– Я знаю, что он вновь чем-то тебя расстроил, – наскоро выпалила девушка, – рассказывай, – приказала она, выжидающе прожигая подругу взглядом.

Да уж, от любознательности Виктории сложно отделаться парой общих слов. Придется либо врать, либо рассказывать.

– Нет, он… ни при чем, – выдавила из себя Кейт, нервно покусывая губу.

Она так часто стала это делать, что эта сильно ощутимая при поцелуе трещинка уже, казалось, никогда не заживет.

Виктория нахмурилась, выискивающе вглядываясь в замученное лицо подруги.

– Я вижу, что он еще как при чем, – фыркнула Виктория, отпустив наконец одежду девушки.

Та вздохнула, одергивая рукав.

– Нет, – грустно замахала Кейт головой, – не при чем.

– Тогда кто? – допытывалась Виктория.

Ну должна же она наконец понять, что творится такого между этими двумя.

Но рассказывать правду Кейт не хотелось. Она не желала видеть этот сочувствующий взгляд на лице подруги, выслушивать никчемные ободряющие слова, потому что это ничерта не помогает.

Она протяжно выдохнула.

– Я сама виновата… всегда жду чего-то от людей, чего-то гораздо большего, чем то, на что они способны, – девушка развела руками в воздухе, – вот и разочаровываюсь…

Виктория в замешательстве открыла рот, но так и не сообразила, что ответить на подобное высказывание.

Одно она точно знала – причиной ее слёз был Дамиано.

Что он натворил в этот раз, ей было не известно. А расспрашивать Кейт было бы слишком бестактно с ее стороны, и потому басистка поспешила сменить тему, заговорив о чем-то нейтральном, и потащила девушку к самолету.

Маленький бизнес-джет уже ждал ребят с подкаченным к нему трапом. По фюзеляжу разгуливали, отражаясь во все стороны от полированного металла, блики заходящего солнца.

Пусть Кейт и не разбиралась, но одного взгляда хватило, чтобы понять, что аренда такой птички обошлась явно недешево.

Это слегка смущало, но… черт возьми, одновременно с этим ее просто подбрасывало от мысли, что скоро она будет на борту такого шикарного самолета.

Поднявшись в салон, она убедилась, что слова «шикарный» будет не достаточно, и она слегка умалила его качества, применив подобное определение.

Немного подумав, девушка нашла более подходящее.

Роскошный…

Внутри всё сверкало белизной. Вместе со вдыхаемым воздухом в легкие попадал настоящий запах богатой жизни, натуральной кожи кресел и дорогой отделки светлых тонов.

Почти весь салон занимал кожаный диван, в мягкости которого уже утопал развалившийся на нем Томас.

Черно-белые подушки, лежащие сверху, прекрасно сочетались с орнаментом на полу.

Других цветов в самолете практически не было, если не брать в счет блестящий столик между двумя креслами, отливающий холодным оттенком темно-коричневого.

Места в салоне было немного: помимо ребят, там могло поместиться еще лишь два или три человека, но это нисколько не уменьшало комфорт.

Как ни странно, Кейт держалась вполне уверенно, хотя слегка побаивалась находиться в столь дорогом самолете.

Вероятно, ее самообладанию по большей части способствовала находящая рядом Виктория, которая с довольным лицом пыталась настроить висящий над одним из кресел телевизор.

Кейт мило улыбнулась, наблюдая за девушкой и за сидящими с ней на диване Томасом и Торкио. Пусть она и была немного в обиде на Раджи за его непрекращающиеся теперь ни на минуту подколы и косые взгляды, но злиться на него просто не получалось.

При виде его сверкающих глаз, в которых порой сверкали веселые смешинки, у нее никогда не получалось сдержать улыбку.

И всё шло неплохо, настроение постепенно улучшалось. Кейт расположилась на кресле у иллюминатора, что было совсем рядом с диванчиком, где сидели трое ребят.

Только вот Дамиано, как на зло, решил занять место напротив девушки, испортив все удовольствие от перелета, так как теперь, каждый раз, когда девушка поднимала глаза, ей приходилось встречаться с его карими радужками.

Кейт обреченно вздохнула и решила провести ближайшие два часа наблюдая за клубящимися облачками за стеклом или же затеряться в новой книге.

Еще не факт, что она будет интересной, но это как-никак неплохое средство, чтобы не смотреть на сидевшего в метре от нее итальянца, который испортил настроение не только ей одной, но и всем здесь, пожаловавшись на шум от телевизора.

Виктория чуть не расхныкалась, когда тот его выключил.

Кейт могла бы вступиться за подругу и этот несчастный работающий гаджет над креслом, но слышать пропитанный ядом голос вокалиста желания не было.

Все-таки она хотела получить максимум удовольствия от перелета, даже если кое-кому напротив вздумалось включить режим кретина.

Кейт выглянула в иллюминатор, когда самолет тронулся, постепенно набирая скорость.

Они взлетели.

Земля постепенно отдалялась, холодный воздух охватывал фюзеляж, обдавая порывистым ветром.

Через некоторое время самолет вышел на нужный эшелон, и Кейт могла созерцать раскрашенное во все существующие оттенки небо, мерно плывущее за круглым стеклом.

Заходящее за мнимую линию горизонта багряное солнце золотило облака, обращая их пушистые, напоминающие вату, края в насыщенный оранжевый цвет, плавно перетекающий затем в розово-сиреневый и даже темно-синий тон.

Хотелось оставить, сохранить в памяти навсегда этот чарующий и вдохновляющий момент, унести глубоко в сердце кусочек закатного миланского неба.

Она бы оставила для него отдельный уголочек в своей душе, чтобы возвращаться в него, когда что-то начинает тоскливо скрести по ребрам.

Возвращаться и вдыхать этот вечерний воздух, наполняющий изнутри чем-то легким и невесомым, чем-то волнующим и успокаивающим одновременно, таким, что хочется просто жить, осознавая, что все проблемы и трудности лишь незначительная пыль, стряхнув которую можно обнаружить под ней что-то прекрасное.

Голова освобождается от всех мыслей, и девушка почти забывает о сидящем напротив Дамиано, думая лишь о том, каким встретит ее город.

Каким встретит ее Амстердам…

Комментарий к 9.

Для меня эта глава была сложной, слова просто отказывались ложиться на текст, потому она вышла немного поменьше, чем остальные, но я очень надеюсь, что вам понравилось..😌💕

А следующие две части я не знаю вообще, как пережить, но обещаю постараться…😉

========== 10. ==========

Комментарий к 10.

Простите, что пропала на целых четыре дня (если не больше), выдалась сложная поездка к родным и немного отвлекла меня от написания новой части…((

Но сейчас всё в норме, и жизнь нашей Кейт продолжается..!!

Желаю всем приятного прочтения…😌💕

👇🏻👇🏻👇🏻

Заинтересованный взгляд не спеша скользил по ее хрупкому телу, по этим тоненьким ручкам, обхватывающим нежно-голубенький телефон, следил за тем, как пальчики откидывают в сторону прядь волос.

Кажется, каждый жест девушки Дамиано знает наизусть, воспроизводит в своей голове во сне, видит и мечтает, чтобы так же нежно эти подушечки пальцев касались его кожи.

На шее, на груди. Там, на спине, где она когда-то обводила ладонью узоры татуировок, заставляя табуны мурашек бежать по распаляющемуся с каждым соприкосновением телу.

Дамиано вымученно закрыл глаза и откинул голову назад до тихого хруста в позвоночнике, выгнулся, почти достигая макушкой кожаного подголовника.

Как же он устал…

Просто устал. От всего и от всех. В основном от себя.

И от всей бессвязной ерунды, что забивает его голову круглосуточно, не отпуская даже во снах.

Это стало словно неотступной манией, навязчивой идеей, крутящейся во вскипающих мозгах на повторе, мешая соображать, просто сводя с ума.

Как в вечной агонии он смотрит в ее глаза, слушает, как она говорит с его друзьями – с его блять друзьями – в то время, как он лишь сжимает кулаки, не имея права даже обернуться.

Пялится на нее. Бесстыдно. Нагло.

Так, словно имел ее уже тысячи раз в каждой комнате их гребаного дома, растягивал на том кухонном столе, даже не заметив вошедшего Томаса, привязывал жестким ремнем к своей кровати, а в ванной трахал, прижав низом живота к той ледяной раковине.

Он даже сейчас буквально насилует ее своим безумным взглядом.

Безумным, ведь она просто сводит с ума, лишая возможности думать вообще, одним своим присутствием, а если ей вздумается хоть на малейшую секунду, хоть на миг поднять на него свои серебристые радужки…

Боже… Да он же просто…

Просто не выдержит этого, ворвется с этого кресла и накинется изголодавшим по ее губам поцелуем.

Не прошло еще и дня, а Дамиано уже скучает по вкусу ее губ, по этому сладковатому нежному оттенку вишневой гигиенической помады, которой она пользуется.

Такой нелепой… абсолютно не подходящей ни к ее повседневному макияжу, ни к стилю одежды, но такой…

Такой, что сознание отключается, когда этот бездарный привкус приторной вишни смешивается под давлением его губ с горьким запахом сигарет.

Две крайности. Не сочетающиеся. Разные до невозможности, но не способные – больше нет – не способные существовать отдельно.

Дамиано громко выдыхает, и отчаянный выдох этот пропадает, тонет в мерном гуле воющих за прозрачным стеклом иллюминатора турбин.

Вот бы смешать с этим шумом все бесполезные мысли, которые беспрестанно давят сверху, загоняя больное подсознание в безвыходный угол.

Чтобы просто не думать.

Хотя бы эти бесполезные полтора часа, тягучие и липкие, словно только что заваренная карамель, но лишенные ее сладости.

Хотя бы эти девяносто оставшихся минуточек, пока шасси со свистом не коснутся полосы, провести без мучительных мыслей, набивающих сознание.

Чтобы не вспоминать это долбаное утро и свихнутого Томаса.

Если бы он только знал, что этот чертов кретин все испортит под утро еще больше, чем ночью, то предпочел бы вообще не показываться на глаза друзьям.

Однако вместо этого он снова сделал хуже, вновь наблюдал, как девушка смаргивает подступающие слезы, стараясь скрыть ото всех свои покрасневшие глаза.

Но он все видел. Каждую маленькую слезинку, что стекала по коже. Не только видел, он чувствовал.

Чувствовал горящие порезы на щеках, словно эта соленая влага на лице девушки невидимым огнем прожигала его в тех же местах.

Но это было утром…

Сейчас ее серые радужки беспрестанно бегали по экрану смартфона с каким-то сосредоточенным интересом во взгляде.

Похоже, она читала…

Тоненькие пальчики Кейт медленно завели прядь волос за ухо. Дамиано захотелось натянуть ее на кулак и потянуть назад, заставляя девушку выгнуться в пояснице, прижимаясь к нему бедрами…

Этими бедрами, которые он стискивал своими жесткими руками, прижимая к шершавой поверхности деревянного стола, ощущая ее нежную кожу, покрытую мурашками от его прикосновений, и еще…

Нет. Нахер.

Он не станет думать об этом.

Дамиано скривил губы так, словно что-то очень горькое перекатывалось на языке.

Хотелось достать из кармана и выкурить целую пачку этих несчастных сигарет, чтобы отвлечься, но совсем рядом была Кейт и эта ее дурацкая нелюбовь к дыму.

Бесит.

Выводит из себя до тлеющей под ребрами ярости.

Взгляд карих глаз не желал отпускать ее облик из своих оков, и Дамиано лишь молча наслаждался, бесцеремонно разглядывая брюнетку.

Именно разглядывая, любуясь тем, как подрагивают ее реснички, когда глаза увлеченно двигаются то вниз, то вверх по страничке.

Сегодня на девушке были кожаные брюки клеш в цвет ее волос, довольно необычные, учитывая ее стиль, и бежевая свободная блуза с широкими рукавами.

Подперев рукой щеку, от чего ее лицо стало лишь еще более милым, она сидела, полностью погрузившись в книгу. Для нее не было уже вокруг самолета, городов и стран, мелькающих за стеклом иллюминатора, не было и нахально смотрящего на нее безотрывно Дамиано.

Однако он был. И если не в ее собственном отдельном мирке, то в реальности уж точно.

И в этой самой реальности он опустил руку в карман, нащупывая там свой айфон, после чего заглянул в чат с Кетрин.

Абсолютно пустой. Без единого сообщения.

До этого дня.

Быстрыми движениями пальцев он настрочил крутящиеся на языке слова и отправил, кинув на девушку взгляд слегка прищуренных глаз.

Положив телефон на столик экраном вниз, Дамиано устало потёр глаза и незаинтересованно зевнул, поворачиваясь к окну.

На фоне темного ночного неба можно было различить лишь медленно плывущие мимо, белеющие во тьме, беззаботные облачка.

В глазах уже слегка рябило от множества прочитанных строчек, когда на экране высветилось сообщение от неизвестного номера.

«Кейт, какого черта?!»

Весьма в его стиле, ничего не скажешь.

Девушка внезапно поменялась в лице, недоуменно уставившись сперва на эти три слова, а затем на последовательность цифр номера.

Кейт нервно теребила краешек силиконового чехла ногтем большого пальца, в то время, как Дамиано прожигал ее нетерпеливым взглядом, но девушка была слишком встревожена, чтобы заметить.

Вскоре любопытство уже в который раз одержало верх, и ногти девушки неуверенно застучали по экрану, набивая ответное сообщение.

«Простите, а кто пишет?»

От кресла напротив послышался горький смешок, но Кейт, хоть и обратила внимание, не поняла причину.

Однако таинственный незнакомец не тянул с ответом и выдал на этот раз весьма дерзкое:

«У тебя даже не забит мой номер?»

«А должен?»

Сидящий в метре от девушки Дамиано многозначительно хмыкнул, покачивая ногой в воздухе.

Кажется, этот разговор начал слегка поднимать ему настроение.

«Ты даже в сообщениях грубишь обаятельно.»

«Сочту за комплимент.»

Указательный пальчик девушки ритмично постукивал по корпусу телефона.

Дамиано заметил, как легкий намек на самодовольство коснулся ее губ, которые сейчас расплылись в улыбке.

Он усмехнулся лишь краешком рта и начал лениво печатать сообщение, держа телефон в одной руке.

«Веселишься, Кейт?»

Вокалист перевел на нее взгляд именно в тот момент, когда она коснулась ладошкой лица, удивленно прикрывая ей свои губы.

Ее глаза превратились в узенькие щелочки, в серебристых радужках мелькнула мгновенная догадка, и девушка мельком осмотрела сидящего напротив итальянца.

Тот уже увлеченно кривлялся перед фронтальной камерой.

Девушка раздраженно закатила глаза.

Ну не подумала же она, в самом деле, что это его сообщения…?

Кейт задумчиво уставилась в свой телефон. Теперь предположений не осталась и она начала покусывать нижнюю губу, усердно размышляя.

Спустя пару минут она утомленно выдохнула и, потерев уставшие глаза, выключила смартфон, откладывая в сторону, решив не отвечать вовсе.