Текст книги "Когда Локи встретил Дарси (СИ)"

Автор книги: Mind_Game

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Господин Голдблюм! Не знала, что вы также приглашены на приём.

– Я не приглашён, моя дорогая, – он послал Дарси приторную улыбку, словно предвкушая что-то в высшей степени приятное. – Я явился самолично, поскольку должен без промедления переговорить с вами.

– Я вся внимание, – сказала она с растерянностью и, вместе с тем, настороженностью.

– До меня дошёл прелюбопытнейший слух, гласящий, что вы стали избранницей одного достопочтенного джентльмена.

– Должно быть, это заблуждение. Невестой стала моя сестра, Джейн – она помолвлена с мистером Одинсоном.

– Об этом мне, безусловно, известно. Однако я веду речь о вас и мистере Лафейсоне.

Дарси в изумлении поднесла ладонь к лицу. Мало того, что господин Голдблюм озвучил настоящую фамилию Локи, он к тому же высказал абсолютно неверное предположение. Дарси поспешила разубедить его, изрядно встревоженная тем, что ей пришлось развеивать заблуждение такого деликатного рода. Её собеседник, тем не менее, продолжал взирать на неё со снисходительной улыбкой, будто не веря ни одному её слову.

– Что ж, выражусь прямее, – сказал он. – Я не слепец, моя милая, и знаю, что вы сможете добиться от мистера Лафейсона всего, чего только ваша душа ни пожелает. А я вас вознагражу так, что ваше семейство не будет ни в чём нуждаться.

– Чего же я должна добиться от мистера Лафейсона? – Дарси была настолько поражена его бесцеремонностью, что не смогла даже оскорбиться в ответ на такое бестактное заявление.

– Неужели вы по-прежнему предпочитаете делать вид, что вам невдомёк, о чём я толкую? Мьёльнир, дитя моё! Этот молот не ведает поражения, и вы вовек не сыщете на Земле ничего подобного ему.

Абсурдность просьбы была такова, что Дарси не удержалась от неуместной усмешки.

– Господин Голдблюм, вы производите впечатление крайне осведомлённого человека. Быть может, вы даже возглавляете масонскую ложу, как предполагала одна моя знакомая.

– Помилуйте! – он, прервав её, картинно рассмеялся. – Оставьте это невеждам и наивным глупцам. Я возглавляю Сакаар.

– Так вот, – продолжала Дарси, не смутившись тому, что ей ни о чём не говорило произнесённое им название. – В таком случае вы должны прекрасно представлять себе, что Мьёльнир никому не под силу сдвинуть с места даже на дюйм. Даже если бы я желала помочь вам, не в моей власти было бы сделать что-то, что предоставило бы молот в ваше распоряжение.

– Значит ли это, что помочь мне вы как раз не желаете? – тон господина Голдблюма неуловимо изменился.

– Не вижу ни малейшего основания к этому.

– Я полагал вас разумной, пусть и несколько легкомысленной девушкой. Не заставляйте меня разочаровываться.

– Боюсь, разочарование – единственное, что я могу вам предложить.

– Мисс Дарси, – вкрадчиво проговорил господин Голдблюм. – Я много лет занимаю должность грандмастера в обществе, равного которому вы не сыщете во всей Англии. Я нахожусь в непрерывном поиске могущественных артефактов, людей с необычными способностями и таинственных явлений, и влияние моё практически безгранично. Вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что я – тот человек, которого стоит разочаровывать?

– Поскольку вы уверены, что ваше влияние даёт вам повод требовать от людей чего бы то ни было, не учитывая их собственных пожеланий, я не испытываю жалости от осознания, что не смогу угодить вам.

Если Дарси не ошиблась, то на миг в глазах господина Голдблюма отразилась настоящая ярость, что никак не сочеталось с его обычным манерным поведением. Однако он тут же взял себя в руки.

– Я даю вам три дня на то, чтобы вы изыскали способ перевести Мьёльнир в моё распоряжение. Я достаточно обхаживал этих самонадеянных божков, которые мнят себя выше всех смертных. Притом они надеялись, что мои знания помогут им найти путь в Асгард! Стоило же мне поднять вопрос о том, как они будут расплачиваться за мои услуги, как обоих и след простыл. Мистер Лафейсон наотрез отказался даже всего лишь показать мне Мьёльнир.

– Но вы и не помогли им! – воскликнула Дарси с негодованием. – Они ничем вам не обязаны.

– В самом деле? – господин Голдблюм выглядел искренне удивлённым и принялся что-то чертить в воздухе, словно стремясь подсчитать, правомерны ли слова Дарси. – А ведь и правда! Надо же!

Она с опаской всматривалась в его лицо, поскольку чувствовала, что не могла с такой лёгкостью заставить его переменить мнение. Так и случилось. Господин Голдблюм, прервав представление, резко сжал её плечо и негромко повторил:

– Три дня, дитя моё. А позже – пеняйте на себя.

Отпустив Дарси, он отступил на несколько шагов и затерялся среди листвы, будто его и не было здесь. Переведя дух, Дарси поспешила присоединиться к гостям, но её настроение оказалось безнадёжно испорчено, и вскоре, сославшись на дурное самочувствие, она испросила у отца разрешение вернуться домой раньше срока. Тор, не зная об истинных причинах её расстройства, попытался приободрить её.

– Я не мастер долгих речей, но позвольте мне сказать вам вот что. Мисс Джейн Льюис, ваша несравненная сестра, смотрит на мир шире, чем любой другой известный мне человек, и это поражает меня в ней. Но если вы спросите, отчего я полюбил её, я не найду ответа. Любовь – это то, что лежит за пределами нашего понимания, а потому не стоит печалиться, даже если вам кажется, что она отвернулась от вас. Пройдёт время, и солнце ещё воссияет над вами!

– Мистер Одинсон, вы недооцениваете себя, – ответила Дарси с улыбкой. – Речь получилась достаточно длинной. И, разумеется, воодушевляющей, за что я вам сердечно благодарна.

Она испытывала досаду на себя за то, что благородный порыв Тора не может утешить её сердце и развеять её страхи. Подавив порыв рассказать ему о встрече с господином Голдблюмом, Дарси ограничилась тем, что попросила карету, которая отвезла бы её в Лонгборн.

Дома она обнаружила неожиданное письмо от мистера Коллинза. Он сумел удивить её, так как писал о господине Голдблюме, но содержало послание не дифирамбы, которые Дарси рассчитывала увидеть, а предостережение. Избегая прямых обвинений, Коллинз всячески намекал, что господин Голдблюм навлёк на себя некоторые подозрения со стороны блюстителей порядка, и его репутация поставлена под сомнение. Также Коллинз предупреждал, что господин Голдблюм имеет намерение посетить её, и советовал сохранять осторожность. Пусть предупреждение запоздало, Дарси в который раз подумала о том, что натура у Коллинза добродетельная, и некоторый недостаток ума он возмещает благими устремлениями. Однако теперь она только сильнее тревожилась о нём и Шарлотте, во многом зависящих от милости господина Голдблюма, и весь вечер провела в размышлениях, гадая, как же ей надлежит поступить.

========== Глава X ==========

Новый день не принёс Дарси облегчения. Она надеялась навести порядок в мыслях с помощью долгой прогулки и без устали мерила шагами холмы, уйдя от дома довольно далеко, но ничего путного на ум так и не пришло. Угрозы господина Голдблюма внушали ей нешуточные опасения, однако необходимости обременять Тора, занятого приготовлениями к свадьбе, она хотела бы избежать.

– Вам не стоит больше тревожиться о господине Голдблюме.

Дарси замерла, не осмеливаясь обернуться. Она не могла не узнать этот голос, но разум подсказывал ей, что говоривший сейчас никак не должен находиться с нею рядом.

– Отчего вы решили, что я тревожусь именно о господине Голдблюме, – тем не менее проронила она.

– Ваше лицо отражает ваши переживания, – Локи поравнялся с ней, галантно предлагая опереться на его руку. Дарси приняла предложение, силясь унять дрожь в пальцах. – А так как благодаря всевидящему Хеймдаллю мне известно, что Голдблюм имел неосторожность накануне угрожать вам, то вывод напрашивается сам собой.

Тор рассказывал Дарси о Хеймдалле, и всё же привыкнуть к существованию во вселенной создания с такими нетривиальными способностями было весьма нелегко. Совладать с собой в присутствии Локи оказалось задачей ещё более сложной. Упорствуя в этом начинании, Дарси старательно убеждала себя в том, что его преждевременное возвращение связано исключительно с новостью о господине Голдблюме и с намерением защитить Мьёльнир.

– Я побывал у Голдблюма сегодня, – продолжил между тем Локи, ступая медленно и плавно, давая таким образом возможность без труда идти рядом. – И смею вас заверить, он больше не посмеет нарушить ваше спокойствие.

– Он не получит Мьёльнир? – воскликнула Дарси, с надеждой подняв взгляд.

– Мьёльнир он не получил бы ни при каких обстоятельствах, – ответил Локи, качнув головой. – Я говорю прежде всего о вас. Я должен извиниться за то, что допустил подобный инцидент.

Дарси зарделась, поскольку его слова прозвучали так, будто прежде всего он стремился оградить её от переживаний.

– Надеюсь, господин Голдблюм, по крайней мере, находится в добром здравии после вашего визита, – пряча за иронией смущение, заметила она.

– Он остался в живых, если вы это имели в виду, – невозмутимо откликнулся Локи. – Но больше не посмеет явиться вам на глаза. На тот случай, если он всё же вздумает упорствовать, я предупредил полковника Фьюри, так что не бойтесь ничего, без наблюдения Голдблюма не оставят.

– Вы всё предусмотрели, – сказала Дарси. – Мне остаётся лишь выразить вам свою глубочайшую признательность. И за этот случай, и, безусловно, за Лидию – до этих пор мне не представилась возможность отблагодарить вас за всё, что вы сделали для нашей семьи совершенно бескорыстно, и я спешу исправить это!

Локи одарил её пристальным взглядом.

– Я с удовольствием принял бы вашу благодарность, но одно обстоятельство мешает мне. Я не был бескорыстен.

Невольно остановившись, Дарси отпустила его локоть. Ей стоило прежде догадаться, что тот, кого называют богом коварства и обмана, не станет совершать благородные поступки, не имея при этом тайного умысла. Буря противоречивых чувств всколыхнулась в её груди, и Дарси замерла, собираясь с духом, чтобы завести, наконец, разговор, в котором не осталось бы места недомолвкам.

– Каков же был предмет вашего интереса?

– Я как раз сейчас смотрю на этот предмет, столь решительно вскинувший подбородок и столь очаровательно притом покрасневший.

Дарси охватил трепет. Она желала бы придумать какую-нибудь колкость, но не смогла даже рта раскрыть и лишь продолжала краснеть, не отведя, однако, глаз.

– Вы ведь не могли забыть, о чём мы беседовали в доме мистера Коллинза, верно? Тогда вы дали мне понять, что я вам во всех отношениях неприятен, если не сказать худшего. Я должен был это предвидеть, и всё же ваш отказ глубоко уязвил меня. С тех пор я много размышлял о том, как переменить ваше мнение и добиться вашего расположения, но обстоятельства сами сложились так, что мне представился шанс проявить себя с лучшей стороны.

– Но полковник Фьюри утверждал, что вы хотели скрыть своё участие в спасении Лидии, – промолвила Дарси, вынужденная снова опереться на его руку, так как от волнения тело перестало её слушаться.

– Да, поскольку я пытался поступать так, как поступал бы человек, заслуживающий вашего уважения.

– Я не могу поверить в то, что вас волновало моё уважение! Вы всегда вели себя высокомерно, и даже впоследствии, узнав о несчастье с Лидией… А впрочем… – она совсем запуталась, припомнив, каким разным Локи мог быть с нею. Также перёд её мысленным взором вновь встал тот день, когда Локи позвал её под венец: учитывая его происхождение, этот поступок нельзя было не счесть в высшей степени абсурдным. – Признайтесь, чего вы хотели добиться, когда предложили мне стать вашей женой? Что за странную игру вы вели?

– Я не играл, – с жаром возразил Локи. – В Асгарде я известен как расчётливый интриган, но любой, кто умеет смотреть глубже, заметил бы, что я склонен поддаваться эмоциям, и действия мои далеко не всегда имеют под собой твёрдое обоснование, принятое с холодным умом.

– Но вы не могли не понимать, что брак со мной будет бессмыслицей. Даже если вы испытывали ко мне чувство, – Дарси запнулась, мучительно подбирая слова, – то тем паче должны были позаботиться о том, чтобы я ничего не узнала. Вы же предложили мне руку и сердце, понимая, что оставите меня, как только путь в Асгард вновь откроется!

– Сейчас я ни за что не поступил бы так!

– Не сделали бы мне предложение? – переспросила она, не сумев скрыть горечь.

– Нет, нет, вы неверно меня поняли! – Локи запротестовал с такой горячностью, что Дарси приподняла брови в удивлении. С какой стороны ни посмотреть, предложение было ошибкой, поэтому она не видела смысла отрицать очевидное.

– Тогда о чём же вы сожалеете?

– Я поступил так, поддавшись прихоти, – он стиснул её пальцы. – Вы пленили меня, вы не выходили из мыслей. Я осознавал, что наши скитания по Мидгарду могут продлиться долго, а потому мысль о том, чтобы обзавестись прелестной спутницей, обрела в моих глазах известную привлекательность. Но теперь я вижу, как низко это было по отношению к вам. Если вдруг дорога в Асгард открылась бы вновь, я вынужден был бы вас покинуть, а вы бы даже не узнали правды. Нет, вы не заслуживали ничего подобного!

– Мистер Лафейсон, я ведь сразу и сказала тогда, что это лишь ваш каприз, – Дарси едва удавалось спрятать дрожь в голосе. – Сиюминутный каприз, о котором, полагаю, нам обоим давно следовало забыть. Если вы раскаиваетесь в том, что причинили мне напрасные расстройства – что ж, я тоже была к вам несправедлива и излишне резка, и за это должна извиниться. Мы оба поступили опрометчиво, и самое время оставить эту историю в прошлом и разойтись с миром, не правда ли?

Локи обхватил её за плечи, что противоречило всем правилам приличия, но Дарси не смела стряхнуть его руки, завороженная его пламенным взором.

– Никогда не слышал от вас столь неразумных речей. Вы выслушали меня, но будто упустили саму суть сказанного! Да, то предложение было прихотью, но не потому, что мои чувства были мимолётны, а потому, что я неверно оценил их глубину. Одно то, что уже тогда я решился открыть в письме к вам тайну своего происхождения, должно было продемонстрировать мне, сколь много вы для меня значите, однако я предпочитал не задумываться об этом. Неужели вы не видите, как я люблю вас?

– Вы не можете любить меня! – Дарси знала, что если поверит его речам, то никогда больше не найдёт обратной дороги, а потому цеплялась за любую спасительную соломинку. – Даже когда мистер Одинсон вернулся в Недерфилд, и вы последовали за братом, я не услышала от вас ни одного ласкового слова!

– Равно как и я от вас! Вы показались мне холодной и отстранённой, и я никак не мог понять, смею ли рассчитывать на ваше расположение, – произнеся это, Локи умолк, но потом переменился в лице, осознав ещё один смысл её реплики. – Так вы ждали ласковых слов? Дарси, моя несравненная Дарси, повторите мне снова – вы желали их услышать от меня?

Она попыталась спрятать лицо в ладонях, а Локи с завидным упорством препятствовал ей в этом. Щёки Дарси пылали, и он возликовал, поскольку её смущение лучше любых признаний свидетельствовало в пользу его догадки.

– Если вам они неприятны, скажите, и впредь не услышите от меня ничего, что может поколебать вашу безмятежность. Но помните, что обмануть меня невозможно, – Локи наклонился близко к ней, стремительно теряя голову при виде того, как Дарси трепещет. Он не привык церемониться, если хотел чего-либо со всей страстью, и уже был в шаге от того, чтобы сорвать с губ Дарси желанный поцелуй.

Однако в следующее мгновение его щёку пронзила резкая боль, похожая на лёгкий электрический разряд. Локи отшатнулся, уставившись на ладонь Дарси, виновную в случившемся.

– Вы меня напугали! – попыталась оправдаться Дарси. Он и в самом деле порой мог выглядеть весьма устрашающе, даже безумно, и теперь запоздало осознал, что не должен был давать волю чувствам.

– Приношу свои извинения, – отчуждённо проговорил Локи.

Дарси смешалась. Она сама не ожидала от себя ничего подобного и, более того, догадывалась, что такую дерзость Локи не стерпит. Его лицо тут же покрылось непроницаемой ледяной маской, и он отвернулся, излучая равнодушие.

– Как видите, я не гожусь в спутницы богу и принцу, – сказала Дарси, которой, сколь ни удивительно, произошедшее позволило отойти от чрезмерных переживаний. Она словно обрела почву под ногами и перестала бояться того, к чему мог привести этот разговор. – Мои манеры несдержанны, а с языка слетает только всякая чушь.

– Аттестовали вы себя нелестно, – с усмешкой заметил он. – И хотя по правилам хорошего тона мне следовало бы приняться разубеждать вас, я не вполне уверен в том, что найду возражения.

Дарси улыбнулась, примирительно и с едва уловимой печалью. Локи, между тем, продолжал:

– Но вот парадокс – ваш характер не отвращает меня, а, напротив, притягивает настолько, что я, кажется, готов спустить вам с рук любые выходки.

– Должно быть, только кажется, – поспешно сказала Дарси, ощущая, как почва вновь уходит из-под ног.

– Отчего же, я готов доказать вам серьёзность моих намерений.

– Мистер Лафейсон, – на этот раз Дарси заговорила умоляюще, устав бороться с собственными чувствами. – Каковы бы ни были ваши намерения, обстоятельства диктуют нам скорую разлуку. После женитьбы мистера Одинсона и Джейн вы отправитесь в Асгард, тогда как я останусь здесь.

– Мне действительно надлежит туда отправиться, поэтому всё сводится к тому, что вы испытываете ко мне. Если ваши чувства сходны с моими, то вы непременно согласитесь последовать в Асгард и разделить со мною тяготы придворной жизни в качестве законной супруги.

Воцарилась звенящая тишина. Дарси перестала слышать даже шелест листьев.

– Вы, должно быть, не только бог обмана, но также бог озорства и розыгрышей, – наконец сказала она.

– Ваша правда, – он отвесил лёгкий поклон. – И тем не менее, сейчас я серьёзнее, чем когда бы то ни было.

– А по-моему вы либо шутите, либо тронулись умом, – выпалила Дарси, совершенно потрясённая.

– Если даже и так, – Локи теперь не приближался к ней, не желая довлеть, но улыбнулся со всем доступным ему обаянием, коего было в избытке. – Не изволите ли поддержать меня в моём безумии?

Любой благовоспитанной девице было бы очевидно, что следует ответить отказом на столь безрассудное предложение, а Дарси, несмотря на резвый и весёлый нрав, старалась быть благовоспитанной. Однако натура часто брала своё, и к тому же в присутствии Локи вести себя безупречно отчего-то оказывалось вдвойне сложно.

– В жизни не слышала ничего более абсурдного, – сказала она с напускной строгостью, а затем рассмеялась. – А значит, именно так я и поступлю.

Конец третьей части.

Комментарий к Глава X

Ребяты, тут опрос насчёт этой истории, потыкайте, кому интересно, пжлст: https://vk.com/wall-117499328_4730

========== Эпилог ==========

Счастью миссис Льюис не было предела. Она уже давно перестала надеяться на то, что от заносчивого брата Тора, которого никто на дух не переносил, может быть хоть какой-то прок. Когда устроился брак старшей дочери, миссис Льюис воспряла духом, но когда до неё дошла новость о помолвке Дарси и Локи, она едва ли не впервые в своей жизни потеряла дар речи. Впрочем, в этом миссис Льюис была не одинока, поскольку никто не ожидал подобного поворота событий, и всё семейство пребывало в глубоком потрясении.

Дарси потребовалось немало времени, чтобы убедить отца и Джейн, которые всегда особенно дорожили ею, что её намерение стать женой Локи не продиктовано меркантильными соображениями и является искренним и добровольным. Сам Локи крайне мало помогал ей в этом, поскольку предпочитал не демонстрировать чувства при всех, так что сделать вывод о его отношении к Дарси было непросто. Тем не менее, мистер Льюис решил всё же довериться сияющему виду Дарси, и благословение было получено. Вместо одной свадьбы состоялось сразу две.

Миссис Льюис, как и почти все прочие члены семейства, была уверена, что Локи увёз новоявленную супругу к себе на родину. Даже мистеру Льюису Дарси не решилась признаться в том, где именно находилась эта родина. Исключение составляла Джейн, которой уже давно стала известна правда – и которой Тор давно обещал показать Биврёст. Кроме неё об истинном положении дел догадалась разве что Мария, которая была слишком проницательна, чтобы обмануться. Полковник Фьюри, между тем, использовал все свои связи, надеясь убедить руководящие чины в том, что Мария наделена выдающимися способностями, и после долгих прений ей было дозволено вступить в его организацию. С успехом скрывая свою деятельность от родителей, чтобы сберечь их нервы, Мария стала одним из лучших людей на службе у полковника Фьюри.

Не только она оказалась настоящей удачей для последнего. Джейн и Тор обосновались в Пемберли, и, поскольку к Тору вернулась прежняя мощь, он твёрдо стоял на страже добра, также помогая полковнику Фьюри бороться с беззаконием. Видя доблесть и благородство Тора, Джейн с каждым днём всё сильнее влюблялась в своего мужа. Он, в свою очередь, не уставал восхищаться ею. Приложив недюжинные усилия к тому, чтобы воплотить в жизнь свою мечту, Джейн наконец поступила в университет и заставила учёных мужей говорить о себе, как об одной из выдающихся женщин эпохи. Особенно счастлив этому был мистер Селвиг, всегда веривший в её ум и талант. Он стал частым гостем в Пемберли, и между ним и Тором установилась крепкая дружба.

Сиф, Огун и Вольштагг вернулись в Асгард, последовав воинскому долгу, однако нередко убеждали Хеймдалля открыть для них Биврёст, чтобы навестить Тора. Фандрал, незаметно для себя проникшийся земной жизнью, решил остаться в Мидгарде, чему Тор был несказанно рад. По прошествии времени Фандрал сделал предложение Лидии, и, хотя их чувства трудно было назвать столь же глубокими, сколь глубокими были чувства Джейн и Тора, всё же они составили весьма благополучную пару. Мистер Льюис не раз иронизировал относительно того, сколько легкомыслия досталось на одну семью, однако был вполне доволен тем, что репутация Лидии восстановилась. Миссис Льюис пребывала в таком восторге, что ещё несколько недель могла говорить лишь о замужестве своей младшей дочери.

Поскольку Лидия больше не жила в отчем доме, её влияние на Китти заметно уменьшилось, и последняя стала более вдумчивой и осмотрительной барышней. Джейн часто приглашала её погостить в Пемберли и старалась делиться в ней всеми приобретёнными в университете знаниями. Поначалу Китти откровенно скучала во время таких занятий, но энтузиазм Джейн в конце концов передался и ей. У Лидии и Фандрала она бывала не реже, и становилась свидетельницей того, что их жизнь изменилась мало – они оба легко относились к любым неурядицам и предпочитали балы, охоту и прочие развлечения библиотечным бдениям.

Дарси же при всём желании не могла навещать семью так часто, как она непременно это делала бы, если бы не очутилась в Асгарде. Однако благодаря Локи, стремившемуся выполнить любую её просьбу, она всё же время от времени посещала родные места, каждый раз придумывая истории о том, как ей живётся в стране вечного холода. Только Джейн и Тору Дарси рассказывала о своих истинных впечатлениях, коими в первые месяцы была переполнена, поскольку ничего, подобного Асгарду, прежде не встречала.

Ей нелегко давались разительные перемены, так как она была очень привязана к дому и к семье, но жизнелюбие и умение посмеяться над трудностями помогали освоиться в новом мире. Один Всеотец ничем не дал понять, как он относится к выбору приёмного сына. Даровав Локи прощение и вернув магию, Один, тем не менее, не торопился возводить его на престол, что для Дарси было скорее удачей, нежели поводом для огорчения – к роли царицы она уж точно не была готова. Ей пришлось выдержать немало косых взглядов в свою сторону, так как к Локи многие асы относились с опасением и предубеждением, однако Фригга, его приёмная мать, старалась пресекать любые выпады в адрес Дарси и опекала невестку, проявляя непритворную заботу.

Жизнь с Локи протекала весьма бурно, и Дарси не могла похвалиться тем, что ведёт себя покладисто и смирно, как подобает почтительной супруге. Локи не удалось добиться от неё благоговейного преклонения, однако она имела все основания предполагать, что он на это и не рассчитывал. Каждый из них находил в другом неиссякаемый источник душевного подъёма, и, не уставая удивлять и вдохновлять друг друга, они открывали вместе новые и новые горизонты. Лишь одно омрачало их счастье: жизненный срок, отмерянный Дарси, не шёл ни в какое сравнение с тем, сколько мог прожить вновь обретший магию Локи. Он призывал всё своё красноречие, чтобы убедить её продлить этот срок, так как в его распоряжении имелись для этого средства, но Дарси не спешила отвечать согласием. Она утверждала, что не пойдёт против того, что заложено создателем, и, смеясь, предлагала накладывать на неё иллюзию вечной молодости, по аналогии с тем, как во время визитов в Мидгард Локи накладывал на себя иллюзию постепенного старения. Хотя нет точных сведений о том, сумел ли Локи изменить точку зрения Дарси, достоверно известно, что попытки он не прекращал, поскольку не хотел расставаться с нею – как впоследствии он признался себе, не хотел расставаться с самого первого дня, когда встретил её.