Текст книги "Когда Локи встретил Дарси (СИ)"

Автор книги: Mind_Game

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Она корила себя за бесплодные переживания. Даже если вообразить, что побега не случилось, и Лидия благополучно вернулась из Брайтона домой, в отношениях с мистером Лафейсоном это мало что изменило бы. Во время их пребывания в Пемберли он был любезен и вёл себя так, словно не держит зла, однако ни на что большее Дарси рассчитывать не смела – да и не должна была, поскольку Локи не являлся предметом её девичьих грёз, как она упорно верила, а, следовательно, возобновление ухаживаний не должно было стать предметом её надежд. Кроме того, Дарси неустанно напоминала себе, что Локи был изгнан за серьёзные проступки и обладает вздорным нравом. К её сожалению, эти увещевания не приносили никакого результата.

– Забавно, как легко можно всё потерять, – сказала Джейн однажды вечером, когда они по обыкновению завели беседу перед сном. Обе пребывали в подавленном настроении, но вдвоём им легче было пережить горести, нежели поодиночке. – Вести о Лидии уже разлетелись по всей округе, и не далее как сегодня миссис Лукас при встрече со мной попыталась избежать приветствия, всем своим видом давая понять, что моё общество с некоторых пор нежелательно.

– О, это не столь тяжёлая потеря! Полагаю, что без занудных и абсолютно пустых рассуждений миссис Лукас ты всё же сумеешь прожить. Правда, заодно ты останешься и без основного источника сплетен, но, Джейн, дорогая, лишения только закаляют характер.

– Здесь ты права, Дарси, я готова смириться с такими переменами. Но не готова нести на себе бремя, в котором нет моей вины. Теперь мои шансы поступить в университет стали и вовсе призрачными, но почему я расплачиваюсь за ошибки, которые не совершала?

Дарси с сочувствием взглянула на сестру.

– Чем дольше я живу на свете, тем чаще мне кажется, что мир далеко не так справедлив, как нам втолковывают с детства, – заметила она.

– Мне кажется, ты понимала это всегда, – сказала Джейн, – но твой весёлый нрав не позволял тебе впасть в уныние.

– Я и сейчас не впала, – ответила Дарси. – Хотя нахожусь в опасной близости от этого. Мы все нуждаемся в чуде, причём не мешало бы ему случиться незамедлительно.

Однако прошло ещё несколько томительных недель, прежде чем Льюисы получили весточку от полковника Фьюри. Он был краток и не сообщил никаких подробностей, ограничившись главным: как оказалось, Скурдж увёз Лидию вовсе с не целью жениться на ней, и даже не с целью опорочить её имя. Он воспользовался её наивностью и, убедив в своей привязанности, склонил к побегу, рассчитывая истребовать за её возвращение в дом внушительный выкуп. Фьюри, в свою очередь, рассчитывал призвать Скурджа к ответу и настоятельно советовал Льюисам не поддаваться на провокацию и сохранять спокойствие.

С миссис Льюис предсказуемо случился очередной припадок. Мистер Льюис замкнулся в себе: таким подавленным Дарси не видела его на своей памяти ни разу. Джейн сетовала на то, что письма идут так медленно – и, быть может, случилось уже столько всего нового с момента, когда они получили это известие!

Она оказалась права, поскольку письмо ненамного опередило самого Фьюри. Он объявился на пороге их дома глубоким вечером, игнорируя все правила хорошего тона, и на то у него были веские основания.

– Лидия! – заголосила миссис Льюис, увидев, кого привёл с собой полковник. – Лидия, сокровище моё ненаглядное!

Всегда словоохотливая, на этот раз Лидия проговорила что-то невразумительное, отводя взгляд. Её мать, однако, это ничуть не удручило, и она в совершеннейшем восторге заключила Лидию в объятия.

– Полковник Фьюри, даже не знаю, что и сказать, мы обязаны вам всем, – тихо поблагодарила Дарси, пока все обступили незадачливую беглянку, наполнив дом громкими возгласами.

– Видите ли, мне претит перспектива присваивать чужие лавры, – ответил он. – А потому скажу вам то, о чём меня просили умолчать: моей заслуги в возвращении вашей сестры нет.

========== Глава VII ==========

К Лидии столь быстро вернулись прежние разговорчивость и развязность, что Дарси порой казалось – а не приснилась ли им эта история со Скурджем? Однако во всём остальном перемены всё так же были разительными, и сомневаться в том, что на семью легла тень позора, не приходилось.

Если бы Скурдж взял Лидию в жёны, быть может, скандал утих бы быстрее, ведь истинные качества Скурджа не представляли ни для кого интереса, и речь шла лишь о правилах приличия и устоявшихся традициях, согласно которым после случившегося Лидия никак не должна была сохранить статус незамужней леди. Ввиду того, что именно это и произошло, Льюисов постигло самое страшное бедствие – от них окончательно отвернулись все соседи и все прежние знакомцы.

Некоторые всё же предприняли попытку выразить сочувствие, и одним из таких людей стал мистер Коллинз, написавший пространное письмо об ударах судьбы и о том, как истинному христианину должно с ними справляться. Насколько Дарси могла судить, Коллинз в действительности старался принести утешение, но в силу того, что он не был наделён чувством такта и достаточным умом, письмо вызвало лишь желание скрежетать зубами.

– Дельные советы, – усмехнулся мистер Льюис, ознакомившись с содержанием. – Мудрый и благородный молодой человек.

– Что же он пишет? – спросила миссис Льюис, которая в последние дни не расставалась со страдающим выражением лица и не преминула промокнуть платком глаза, надрывно вздыхая.

– Он настоятельно рекомендует отдать Лидию в послушание в какой-нибудь близлежащий монастырь, – пояснил мистер Льюис.

– Вот ещё! – тут же вскричала Лидия. – Надо же придумать такую чушь!

Китти захихикала, но обе они тут же умолкли под строгим взглядом отца.

– Если бы я знал, что из вас вырастет, оставил бы при монастыре ещё младенцами, – сказал он таким тоном, что нельзя было утверждать наверняка, шутка это или нет.

– Ах, это очень мило со стороны мистера Коллинза, но я надеялась услышать совсем другое! – заявила миссис Льюис. – С таким-то покровителем он мог бы похлопотать и подыскать Лидии достойного жениха. Ведь она совсем не виновата в том, что этот мерзавец её скомпрометировал!

Лидия поджала губы. Она до сих пор не желала признавать Скурджа мерзавцем и, очевидно, полагала, что всё дело в каком-нибудь досадном недоразумении. Порой она принималась жаловаться на то, что их разлучили, и требовала, чтобы её вернули жениху, коим она считала Скурджа. Поскольку мистер Льюис был настроен куда более решительно, чем прежде, он быстро пресекал эти выпады дочери и давал ей понять, что отныне её вольностям пришёл конец.

– Влияния всех господинов Голдблюмов мира не хватит, чтобы найти человека, который согласился бы теперь взять Лидию в жёны, – с мрачной усмешкой сказал мистер Льюис. – Так что на её месте я бы самым серьёзным образом рассмотрел благоразумные пожелания мистера Коллинза.

Для Дарси обсуждения такого рода становились сущей пыткой. Она была вынуждена вновь и вновь слушать, как матушка возмущается участью Лидии и призывает на голову Скурджа мыслимые и немыслимые кары, и при этом не смела упоминать о том, что узнала от полковника Фьюри. А поведал он следующее.

Скурдж, вероятно, желал выждать некоторое время, прежде чем заявить о своих денежных притязаниях – с тем, чтобы родные Лидии, отчаявшись установить местонахождение дочери, согласились на любые условия. Вышло же так, что это промедление сыграло против него, и мистеру Бартону удалось отыскать беглецов, скрывавшихся в одном из неблагополучных лондонских районов, после чего Роджерс и Фьюри, не мешкая, направились туда. Всё это последний описал в подробном письме, поскольку возможности завести с Дарси долгий разговор так и не представилось, но она, взбудораженная его словами о непричастности к спасению сестры, настояла на объяснении, пусть и в письменном виде.

«Мистер Роджерс застал мистера Скурджа в дешёвом пабе, в совершенно непотребном виде: он был мертвецки пьян, дерзил и посмел утверждать, что выколотит из вашего отца круглую сумму за возвращение мисс Лидии. Увещевания не возымели никакого действия, и мистер Роджерс предупредил, что завтра уже я сам явлюсь в гостиницу, где они проживают, но и это ничуть не напугало этого недостойного во всех отношениях человека. Я отправил вашему отцу письмо с известием о том, каковы намерения мистера Скурджа, а сам отправился в гостиницу. Там и выяснилось, что меня опередил мистер Локи Одинсон, который вам известен как один из арендаторов Недерфилда. Я не знаю, о чём он говорил с мистером Скурджем до моего появления, однако тот был бледнее снега и не смел перечить мистеру Одинсону ни в чём. Лидии не разрешили присутствовать при разговоре, хотя она стучалась в запертую дверь и всячески выражала своё недовольство. Завидев меня и расспросив о цели моего визита, мистер Одинсон разгневался, когда понял, что во многом благодаря моей оплошности побег Лидии стал возможным. Тем не менее, осознав, что наши цели совпадают, он перепоручил мне Лидию с условием, что я в кратчайшие сроки доставлю её под сень родного дома. Сам же мистер Одинсон остался, чтобы, как он выразился, уладить некоторые вопросы с мистером Скурджем, и, скажу вам, я не могу позавидовать последнему».

Каждое слово из письма Фьюри словно отпечаталось в памяти Дарси, и в мыслях она то и дело обращалась к написанному. Всякий раз её охватывало смятение, и непрошенные надежды оживали в душе помимо её воли. Локи представлялся ей человеком, который никогда не станет хлопотать ради счастья других. Когда он стал случайным свидетелем горя, Дарси показалось, что беда, постигшая Лидию, не пробудила в нём искреннего сочувствия, а поддержание вежливой беседы было ему в тягость. Для Локи необходимость снизойти до обычных смертных сама по себе являлась унизительным наказанием, и Дарси рассматривала бегство Лидии как окончательный приговор в его глазах. То, что написал полковник Фьюри, продемонстрировало Дарси, как мало она понимала натуру Локи и как сильно заблуждалась относительно мотивов его поступков.

Каковы бы ни были, тем не менее, его мотивы, Дарси более не имела возможности переговорить с ним об этом. С течением времени ей начало представляться, что встреча с Локи была лишь наваждением, и все её чувства к нему – от неприятия до смутной, тщательно скрываемой от самой себя сердечной склонности – развеются с наступившими дождями так же быстро, как быстро менялись темы для сплетен в их округе. Порой она задумывалась о том, что Тор и его брат уже могли изыскать способ вернуться в Асгард, а они с Джейн оставались бы в неведении. Кто знает, вполне может быть, что мистер Одинсон счёл бы слишком жестоким ставить Джейн в известность о своём отбытии, а мистер Лафейсон, вне всяких сомнений, не испытал бы потребности увидеться перед отъездом с Дарси. Воображая, что оба они, равно как и их друзья, уже могли покинуть пределы этого мира, Дарси то ли радовалась тому, что всё осталось позади, то ли печалилась о несбывшемся, но, по крайней мере, оградила себя от бесполезных размышлений о том, с какой целью Локи принял участие в судьбе Лидии.

Лето только подходило к концу, а дом Льюисов уже погрузился в осеннюю меланхолию. Китти и Лидия, убедившись, что отец на этот раз был настроен со всей возможной строгостью, затосковали без балов и приёмов. Их матушка сделалась ещё более раздражительной, нежели прежде. Даже Мария держалась более холодно, чем обычно, хотя о причинах её мрачного настроения у Дарси были некоторые догадки. Полковник Фьюри приписал в конце своего послания:

«Я также выражаю надежду на то, что рано или поздно все ваши родственники узнают об истинном положении дел, поскольку не хочу приписывать себе заслуги, мне не принадлежащие. Вместе с тем я клятвенно заверяю вас, что сделал всё, что в моих силах, чтобы вырвать вашу сестру из рук мистера Скурджа, и прошу передать мои восхищения мисс Марии, чья проницательность позволила мне исправить собственные ошибки».

Она выполнила его просьбу, однако полагала, что для Марии этого будет мало.

– ***ширский полк, быть может, ещё вернётся в наши края, – сказала Дарси как-то раз, надеясь приободрить сестру.

– Что лишь доставит новые хлопоты отцу, поскольку Лидию и Китти в таком случае никакие стены не удержат внутри дома, – отозвалась та с неудовольствием.

– Я уверена, что на этот раз папенька не отступится в отношении младших, зато для нас это будет возможностью разнообразить череду монотонных дней. В отличие от остальных, полковник Фьюри не станет избегать общения с нами.

– Дарси, – резко прервала её Мария. – Ты намекаешь, что я была бы особенно рада увидеть полковника Фьюри, так как питаю к нему некоторую привязанность?

Не склонная церемониться, Дарси, однако, несколько опешила от прямоты сестры, которая не имела обыкновения ни с кем откровенничать.

– Прости меня, если я ошибалась, – наконец сказала Дарси.

– Если я к чему и привязана, так это к делу, которым занимается полковник Фьюри, – тон Марии чуть потеплел.

– К военному делу? – удивление отчётливо проступило на лице Дарси.

– О нет, это лишь видимость, – Мария вздохнула, обдумывая, стоит ли посвящать сестру в то, что не предназначалось для чужих ушей. Дарси, однако же, не была чужой, и пусть между ними никогда не царили такие доверительные отношения, какие связывали Дарси и Джейн, Мария знала, что всегда может рассчитывать на понимание. – Полковник Фьюри возглавляет тайную организацию.

После этих слов она внимательно посмотрела на сестру, но на этот раз Дарси, напротив, не выглядела удивлённой. Знакомство с Локи словно лишило её умения изумляться необъяснимому и непостижимому, так как немногое могло сравниться в этом с ним самим и с его историей.

– Весьма интригующе с его стороны, – тем не менее заметила она. – Хотя я не вполне понимаю, как ты об этом узнала.

– Наблюдения, – коротко ответила Мария.

– Страшно подумать, насколько, в таком случае, не наблюдательны все остальные. Я никогда бы не заподозрила ничего подобного.

– Твои взгляды обращены в иную сторону, только и всего. К тому же, я лишь строила предположения и только недавно осмелилась испросить у полковника Фьюри их подтверждения.

– Когда же ты успела это сделать?

– Я передала ему записку в тот день, когда вернулась Лидия, и он спустя время ответил в письме, что мои догадки верны. Фьюри изучает явления, пока не получившие научного обоснования, и собрал вокруг себя людей, наделённых всевозможными талантами, способных поддержать его начинания.

На лице Дарси отразилась лёгкая задумчивость. Если сказанное сестрой верно, может ли статься, что Фьюри известно об истинном происхождении Локи и Тора? Однако ей не следовало отпускать мысли в этом опасном направлении, а потому она заставила их обратиться к Марии.

– Хотела бы ты присоединиться к этому обществу?

Та украдкой вздохнула, что не осталось не замеченным Дарси. Теперь не приходилось гадать о том, что ввергало Марию в уныние. Как и стремления Джейн, её стремления не находили поощрения в свете, поскольку подобные занятия все сочли бы неподобающими для юных леди. Но Дарси не успела больше ничего сказать, так как послышался гомон, заставивший и её, и Марию покинуть комнату и спуститься на первый этаж, где миссис Льюис сновала из угла в угол, всплёскивая руками.

– Джейн, сейчас же надень своё лучшее платье! И, Бога ради, пусть тебе сделают другую причёску! Да где же ты, Джейн?!

– К чему такая суматоха, маменька? – полюбопытствовала Дарси, отмечая, что миссис Льюис впервые за последние недели пребывает в невиданном воодушевлении.

– Мистер Одинсон вернулся в Недерфилд!

========== Глава VIII ==========

Чаяния миссис Льюис были безжалостно разрушены её супругом, который напрочь отказался присылать Одинсонам приглашение на обед. Он напомнил жене, что их семейство покрыто позором, и никакие соседи, а уж тем более люди высокородные, не захотят почтить их визитом.

– Это к лучшему, – сказала Джейн, то и дело бросая взгляды в окно. – Я не думала, что увижу мистера Одинсона снова, и мои предположения всё ещё верны, так как, даже оказавшись поблизости, он не станет приглашать или посещать нас. Таким образом я сохраню прежнее душевное спокойствие, не будучи ничем потревожена.

– Разумеется, – охотно поддержала её Дарси. – И для пущего спокойствия я настоятельно рекомендую тебе не смотреть в окно столь часто.

Та вспыхнула и тотчас отошла вглубь комнаты. Дарси лишь улыбнулась. Однако и сама она была несказанно взволнована известием о возвращении Тора и Локи. Стоило ей смириться с тем, что всё пережитое – удивительный опыт, который никогда не повторится, как чувства вновь всколыхнулись из-за непредвиденного поворота событий. «Мы не можем увидеться с мистером Лафейсоном на приёме, но, быть может, случайно встретимся на прогулке, – раздумывала Дарси. – И тогда я не стану тратить его время, а лишь выражу признательность от имени всей моей семьи за неоценимую помощь в спасении Лидии».

Тем не менее, Тору удалось крупно удивить всех тех, кто считал, что посещение этого дома отныне любой сочтёт ниже своего достоинства. Не прошло и пары дней, как он вместе с братом навестил Льюисов.

– Ох, мистер Одинсон, какая это честь для нас! – воскликнула миссис Льюис уже в который раз. Все сидели за столом в страшном напряжении, и только она не чувствовала ни малейшего стеснения. – Я жалею лишь о том, что не знала заранее о вашем визите, иначе, как вы понимаете, обед был бы заказан совершенно иной. Но я надеюсь, что удовольствие от встречи компенсирует вам скромность блюд.

При этих словах она, не таясь, бросила многозначительный взгляд в сторону Джейн, которая залилась краской, сгорая от неловкости.

– Также мы всегда рады видеть вашего брата, – тут миссис Льюис снизошла до кивка в сторону Локи, которому до сих пор не могла простить его надменность и нелестный отзыв об одной из своих дочерей. – И будем счастливы принять ваших друзей!

– Я непременно передам им ваше приглашение, – сказал Тор, притом не сводя глаз с Джейн.

Дарси раздирали противоречивые чувства. Она не могла не видеть, что Тор преисполнен радостью от встречи с её сестрой, а та, хоть и пытается скрыть своё волнение, растрогана не меньше. Однако неучтивое обращение матери с Локи и попытки польстить Тору заставляли Дарси болезненно кривиться, а затем тщетно стараться выдать это за улыбку. Ещё больнее ей было то, что Локи сохранял ледяное выражение лица на протяжении всего вечера и взглянул на неё не больше двух-трёх раз, в тех случаях, когда это было продиктовано вежливой необходимостью.

Зная о том, что Локи не стал бы делать того, чего не хочет, Дарси терялась в догадках: зачем он явился к ним? Она не сомневалась, что Тор, желая увидеть Джейн, мог прийти один, без сопровождения брата. Значит, Локи имел некие намерения, но ничем не обнаружил их. Дарси провела бессонную ночь в бесплодных размышлениях о его мотивах и наутро твёрдо решила, что больше не позволит себе так тревожиться о нём, поскольку он явно не тревожился о ней.

– Как жаль, что мистер Одинсон приехал в Недерфилд, – сказала Джейн, когда они отправились прогуляться. – Получается, он за всё это время не сумел отыскать путь домой, в Асгард.

– Рискну предположить, что он не был достаточно усерден в поисках, ведь в Асгарде нет тебя.

– Перестань, Дарси, я прошу тебя. Мистер Одинсон не выказывает мне предпочтения, он одинаково любезен со всеми.

– Он не побоялся явиться в дом, который с некоторых пор все обходят стороной, и одарил тебя всем восхищением, на которое способны его глаза.

– Должно быть, он просто не посвящён в тонкости здешних представлений о приличиях, а потому не нашёл ничего зазорного в том, чтобы навестить нас.

– Уверяю тебя, что мистер Одинсон не настолько слеп и простодушен. Просто ему нет дела до того, что думают о тебе другие, так как сам он видит в тебе лишь поводы для восторга, и в этом я его полностью поддерживаю.

Джейн вновь и вновь просила Дарси прекратить эти обсуждения, но та оставалась непреклонной, чувствуя, что на этот раз приезд Тора имеет под собой веские основания. И она оказалась права, поскольку Тор старался посещать их так часто, как это было возможно, а миссис Льюис прибегала ко всем мыслимым и немыслимым ухищрениям, дабы оставить его и Джейн наедине; и в один из визитов это ей наконец удалось. Под разными предлогами она спровадила Китти и Лидию, а Мария и без того не спускалась вниз. Дарси являлась последним препятствием, и миссис Льюис неожиданно вспомнила о важном разговоре, который никак нельзя было отложить. Извинившись перед гостем, она торопливо вывела дочь в коридор.

Воцарилась изнуряющая пауза. Дарси переживала за то, какими бесцеремонными действия матушки кажутся со стороны. Кроме того, Дарси опасалась, что Тор всё же не может предложить руку и сердце по причинам, о которых ей довелось узнать от Локи, с которыми после долгих раздумий она согласилась, и которые неоднократно озвучивала сама Джейн.

Миссис Льюис, напевая от нетерпения, расхаживала по саду, и Дарси решила, что благоразумнее будет всё же вернуться, чтобы не оставлять сестру в неловком положении. Но стоило Дарси приоткрыть дверь, как ей сделалось очевидно, что все страхи и сомнения не оправдались, а её вмешательство, напротив, оказалось совершенно лишним. Тор держал Джейн за руки и стоял ближе, чем предписывалось правилами этикета, Джейн же, красная до корней волос, опустила глаза, и лицо её было озарено счастливой улыбкой.

При виде Дарси Тор ничуть не смутился и, коротко кивнув ей, сказал Джейн, что тотчас отправится к мистеру Льюису.

– Что же? – спросила Дарси, хотя вопрос этот был лишён всякого смысла, поскольку глаза Джейн сияли красноречивее всяких слов.

– Это невозможно вообразить! – Джейн кинулась в её объятия, расплакавшись от переизбытка чувств.

– Отчего же, я вообразила это в первый день вашего знакомства.

– Тогда ты ещё не знала, кто он. Дарси, он отказался от трона, отказался от Асгарда ради меня! Ты и представить себе не можешь, на что он решился.

– Просвети, что же это был за подвиг.

– Ты рассказывала, что в Пемберли находится молот Мьёльнир, который мистер Одинсон прежде мог поднять, а после изгнания это ему не по силам. Так вот, он долго размышлял о своей судьбе и пришёл к выводу, что путь домой ему закрыт навечно, и что счастье своё он нашёл здесь. Стоило мистеру Одинсону огласить брату и друзьям своё решение, как Мьёльнир чудом оторвался от земли и вновь лёг в его ладонь!

– Постой, – Дарси в волнении сжала пальцы. – Правильно ли я поняла тебя? Это и было испытанием? Значит ли это, что теперь мистер Одинсон волен вернуться в Асгард?

– Да, однако он всё равно предпочёл остаться, чтобы соединить свою жизнь с моей!

Дарси крепче обняла сестру, сама едва сдерживаясь от слёз. Пусть она ни на мгновение не сомневалась, что Джейн достойна наилучшей участи, душа её ликовала – никакие преграды не остановили Тора, и душевным терзаниям Джейн наконец-то был положен конец. Дарси верила, что Тор ни разу не пожалеет о сделанном выборе, а то, что пятно на репутации их семейства никоим образом не повлияло на его намерения, лишь возвысило его в её глазах.

– Он ушёл просить благословения, – Джейн вдруг посмотрела на неё с тревогой. – Стоит ли предупредить папеньку, кем на самом деле является мистер Одинсон?

– Повременим, – подумав, ответила Дарси. – Папенька наверняка и в этом найдёт повод для своих шутливых изречений, но пусть он лучше сначала освоится с твоим новым статусом.

– А стоит ли сказать маменьке?

На этот раз Дарси ограничилась тем, что возвела глаза к потолку и отрицательно покачала головой.

Весть о помолвке Джейн распространилась в округе с небывалой скоростью, и волшебным образом семейство Льюисов вновь стало считаться вполне благородным и добродетельным. Все наперебой сплетничали о том, какова будет замужняя жизнь Джейн, и какие богатства она получит в своё распоряжение, и увезёт ли её мистер Одинсон на родину, и не умрёт ли она в таком случае от обморожения – что, разумеется, признавали исходом совершенно нежелательным. Саму Джейн, а вместе с нею и Дарси, занимали совсем другие заботы. Первая готовилась стать супругой Тору, который по рождению уже превосходил всех людей, и вступление в брак с ним предполагало не только безграничное счастье, но и большую ответственность. Вторая не могла не думать о том, что в свете новых событий предпримет Локи.

Вскоре они были приглашены в Недерфилд, и, пока Локи с поразительной для себя смиренностью вёл беседы с четой Льюисов и с их младшими дочерьми, а Джейн беседовала с Сиф, Дарси улучила момент, чтобы переговорить с Тором.

– Я надеюсь, что ваш выбор не принесёт никому разочарования, хотя и боюсь, что его едва ли поддержат ваш отец и мисс Сиф, – сказала она прямо.

– Не тревожьтесь об этом, мисс Дарси, – ответил Тор, глядя на неё с улыбкой. – Мой отец прежде всего прочего желал, чтобы я получил урок, и ровно так и случилось. Что до мисс Сиф… Хоть в юных годах она и питала ко мне некие чувства, однако давно уже испытывает привязанность к моему брату, пусть и не желает признаться в этом даже себе.

– В таком случае, у неё и правда нет поводов для огорчения.

– В самом деле?

Улыбка Тора оставалась простодушной, но в его взгляде Дарси почудилось лукавство.

– Теперь и ваши друзья, и ваш брат получили дозволение вернуться в Асгард? – спросила она о том, что бередило её душу всё это время.

– Теперь у трона нет наследника, посему Локи должен вернуться, – кивнул Тор.

К ним присоединились Огун и Фандрал, которые застали последние реплики.

– Для нас же Один и не закрывал Биврёст, – сказал Огун. – Мы последовали за Тором добровольно, не имея даже в мыслях бросить его на произвол судьбы.

Воцарилось молчание. Дарси желала ещё расспросить о Локи, но не могла придумать, как сделать это так, чтобы интерес показался праздным. Фандрал, разгадав её затруднение, поспешил на помощь.

– Мы с Тором связаны крепкой дружбой, мисс Дарси, и не раздумывая отправились вместе с ним в изгнание. А любовь – ещё более сильное чувство, поскольку она вмещает себя и дружбу, и влюблённость, и стремление быть рядом что в радости, что в горечи. Отчего бы тому, кто любит, не оставить прежнюю жизнь ради того, кто стал предметом любви?

Дарси взглянула на него с проблеском надежды: умение различать оттенки речи подсказало ей, что Фандрал говорит не о Торе и Джейн. Однако сердце её оставалось объятым мучительным томлением, поскольку сам Локи не проявил к ней ни капли внимания, и не только не упоминал о прежних чувствах, но и заговаривал с нею редко и с отчуждением.

========== Глава IX ==========

– Ваш брат вернулся на родину? Ах, какая жалость! – в голосе миссис Льюис, несмотря на сказанное ею, не слышалось ни капли сожаления. – Неужели он не хочет присутствовать на свадьбе, мистер Одинсон?

– Нет-нет, маменька, вы неверно поняли, – вмешалась Дарси, мысленно ругая себя за то, что утратила бдительность и обсуждала с Тором отъезд Локи недостаточно тихо. – Он вынужден уехать по неотложному делу, но непременно вернётся.

– Вот как? – на их счастье, миссис Льюис не отличалась дотошностью или въедливостью, если речь шла о том, что в действительности её мало интересовало. – Что ж, это очень любезно с его стороны.

На этот раз Дарси благоразумно дождалась, пока маменька отойдёт подальше, прежде чем возобновить беседу.

– Я полагаю, что Локи будет здесь со дня на день, – сказал Тор, также обрадованный, что опрометчивым словам о возвращении на родину миссис Льюис не придала должного значения. – Он обязан доложить Одину о положении дел и доставить Скурджа в темницу, но я уповаю на то, что Всеотец отпустит Локи на празднование, коль скоро согласился даровать ему прощение.

– Мне не хватает вашей уверенности, – призналась Дарси. – Я по-прежнему не могу представить себе, что царь Асгарда допустил, чтобы его сын и наследник престола остался здесь, сочетавшись с браком со смертной, чья семья незнатна, бедна и, кроме всего прочего, с недавних пор имеет дурную репутацию. Но если Один всё же не воспротивился этому, то у него, по крайней мере, едва ли возникнет желание оставить в нашем обществе и второго сына.

– Вас удручает участь Лидии? – пусть вся тирада Дарси была пропитана горечью, Тор подметил то, что ранило её сильнее остального. – Я могу уладить это, и никто не посмеет осудить её.

Она вопросительно посмотрела на него, не вполне понимая, как здесь можно помочь.

– Лидия может стать, положим, невестой Фандрала, – сказал Тор с беззаботностью, совершенно неприемлемой, по мнению Дарси, в таком вопросе.

– Однако я всегда была склонна считать, что решать это следует тем, кто непосредственно участвует в заключении помолвки.

– Взгляните, – Тор указал в сторону зала, где ровно в этот момент Лидия, окрылённая возможностью снова выезжать в свет, пусть и хотя бы только в Недерфилд, увлечённо рассказывала что-то Фандралу, который с весьма довольным выражением лица ей внимал.

– Мистер Фандрал учтивый собеседник, – с осторожностью произнесла Дарси. – И всё же я бы не стала ничего утверждать лишь на этом основании. К тому же, разве он, а также остальные ваши друзья, не последуют вслед за Локи в Асгард?

– Мне непривычно видеть вас столь серьёзной, – вдруг сказал Тор. – Я надеюсь, что вскоре приподнятое расположение духа вернётся к вам. Что до моих друзей – признаться, они до сих пор не приняли окончательное решение. Их дом не здесь, но мы выросли вместе и привыкли во всём быть друг другу опорой, а потому мысль о разлуке гнетёт их.

– Разлука – одно их самых верных средств погрузить сердце в мучительную меланхолию, – согласилась Дарси. – А впрочем, вы правы, я веду совершенно безрадостные речи, что в преддверии столь счастливого события недопустимо. Прошу меня извинить, я немного утомилась и хотела бы прогуляться на свежем воздухе.

Она спустилась в сад, позволив себе предаться тягостным размышлениям. Для их семьи всё складывалось как нельзя лучше: Джейн обрела счастье, Лидия при покровительстве Тора рано или поздно сумела бы снова вернуться в общество, а Локи получил второй шанс доказать, что достоин трона Асгарда, и Дарси он больше не побеспокоит. Однако она наконец перестала скрывать от самой себя то, что в чём могла бы признаться себе ещё давно. Локи имел для неё значение куда большее, нежели какой-либо другой джентльмен, когда-либо ей встречавшийся.

Напевая грустную мелодию, Дарси свернула на очередную аллею – и застыла, увидев в отдалении высокую фигуру. Это был господин Голдблюм, которого она никак не ожидала здесь увидеть. В первое мгновение ей почудилось, что от его костюма исходит странное свечение, а подбородок словно расчерчен надвое синеватой полосой, но тут же стало очевидно, что это лишь причудливая игра теней. Стоило господину Голдблюму выйти из-под покрова деревьев, как иллюзия рассеялась.