Текст книги "Ильхо (СИ)"
Автор книги: Мина У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Сморгнув удивлённо, Кайя только лишь улыбнулась, но так, чтобы по её улыбке всем всё стало понятно. Кай про себя изумился: неужели она не передумает после такого? Соблазнить парня ради их общей выгоды – одно, но вести его с собой и связывать жизнь с этим… беспечным дураком?
В остальном завтрак прошёл прелестно: неподалёку ласково шумело море, пахло свежестью и солью и в тени крытой галереи солнечные лучи не жалили кожу, а кофе был действительно отменного качества – уж об этом Кай мог судить с уверенностью.
Ильхо попался им, когда они в сопровождении Регины и Лолли вышли из столовой и направлялись в сад. Судя по всему, он только проснулся, выглядел свежо и чисто, хоть и одет небрежно, и казался полным энергии, что была направлена в никуда и расточалась во всех его словах, порывах и действиях. Он сказал, что собирается «кататься на доске», но, узнав об их прогулке – а заодно будто вспомнив, что в замке гости, – тут же передумал и согласился присоединиться к ним. Насчёт собственного завтрака он, дёрнув за рукав одного из пробегавших мимо лакеев, распорядился словами: «Можно мне перекусить в саду?»
Спускаясь к пышной зелёной аллее, усыпанной, словно звёздами, белоснежными цветами, Кай поймал себя на мысли, что в некотором роде заворожён Ильхо. Всё в нём было на грани: казалось, ещё чуть-чуть, и его повадки можно было бы счесть достойными лишь черни, с которой он знался, но то, как он говорил, как двигался, – Кай не сказал бы, что в этом не было утончённости. Он определённо обладал врождённым шармом, щедро присыпанным сверху отсутствием должного воспитания и попустительством отца и тётки. А ещё колоритом островного уклада.
Сад был красив, но не стараниями здешнего садовника, который, кажется, особо не утруждался, а за счёт богатства и пышности южной природы. Весь в цвету, в изумрудной зелени, он одурманивал душистыми ароматами и поражал гостей то яркой птицей, выпорхнувшей из зарослей, то стаей пёстрых бабочек, поднявшейся в воздух из травы под ногами.
Ильхо знал все тропинки и мог безошибочно определить, какой зверёк им повстречается тут или там, но не вспомнил – а может, никогда и не знал – ни одного названия дерева или цветка, лишь беззаботно пожимая плечами в ответ на вопросы.
Запыхавшийся лакей нашёл их как раз в тот момент, когда Ильхо прикармливал кусочками фруктов странное животное с глазастой рыжей мордочкой и размашистыми кожистыми крыльями. То уже спустилось пониже, цепляясь когтистыми отростками крыльев за ветки, и с осторожностью принимало угощение, позволяя рассмотреть себя, как вдруг было спугнуто шумным появлением слуги.
– Господин, Герцог просит вас о встрече!
Кай отозвался сразу же, как понял, что обращаются к нему:
– Когда?
– Если изволите, то через четверть часа в его кабинете.
– Прекрасно!
– Ильхо, – тут же ухватилась за свою возможность сестра. – Вы обещали показать мне остров, помните?
– Конечно.
– До обеда полно времени. Может быть, нам предпринять вылазку прямо сейчас? Я готова!
– Почему бы и нет? – Ильхо вздохнул полной грудью и улыбнулся.
– Вы присоединитесь к нам? – спросила она у Регины и Лолли, устроившихся в плетёных креслах, принесённых прислугой.
– Нет, – поспешила ответить Регина, бросив на побледневшую дочь недовольный взгляд. – Мы уже нагляделись на местные «достопримечательности» – за столько-то лет. Но вы идите, вам это должно быть интересно.
– Чудесно, – Кайя сверкнула глазами, подарив Каю едва заметную победную улыбку.
*
Машины Герцога были загадкой, что пленяла умы вот уже второго поколения жителей Большой земли. Удивительные механизмы для совершения простейших действий по хозяйству или на производстве – в зависимости от назначения модели. Те, кто мог их себе позволить, значительно облегчали себе жизнь и сокращали расходы.
Но никто не мог объяснить, как они работали. Никто не мог воссоздать их. Многие механизмы были разобраны до мельчайших деталей, не один десяток изобретателей и инженеров бился над тем, как же Герцог оживлял свои машины, как заставлял их не просто передвигать металлические конечности, но ещё и выполнять элементарную работу.
Топливом его механизмам служил уголь, которым заправлялись небольшие печи, устроенные в центре машины. Но это лишь заставляло их немного неуклюже, но исправно работать. Никто не мог взять в толк, как машина может запоминать простейшие команды. Это было сродни волшебству. Но, конечно, волшебством тут и не пахло. Просто Герцог опередил своё время. Кай был в этом уверен.
Срок службы одного механизма составлял двадцать лет. Ровно двадцать лет и ни часом более. Но и не меньше отведённого срока. И если хозяин не вмешивался в работу машины и не забывал заправлять её углём, то она не нуждалась ни в починках, ни в профилактических осмотрах.
Герцог не единожды уже заявлял миру, что никто не сможет повторить его успех и что он нисколько не обеспокоен тем, что вдалеке от него, за морем, чужаки могут вывернуть его творения наизнанку в попытке докопаться до истины, а он никак не сможет уберечь от них свои тайны. Он храбрился, повторяя, что никому не под силу сотворить нечто подобное. Но Кай придерживался иного мнения.
Смог один, смогут и другие. Нужно просто выведать секрет, маленькую подсказку, которая бы всё объяснила и расставила на свои места.
Он не врал, когда говорил, что у их отца кофейные плантации, – это была чистая правда. Отец приобрёл их два года назад, не без помощи денег, полученных от замужества Кайи.
Но настоящей страстью отца были изобретения.
*
Кайя не жаловалась на дорогу. Ильхо предложил ей взять с собой прислугу: если ей понадобится, чтобы над её головой несли зонтик, или что-то в этом роде, но она отказалась. Сказала, что у неё есть шляпка. Только она ещё не знала, что соломенная вещица не спасёт от местного зноя, как не поможет и тонкий шёлк её наряда.
Однако Ильхо надеялся, что они либо до самого солнцепёка вернутся в замок, либо пересидят его у тёти Аурии, где можно будет и отдохнуть, и пообедать, и получить запотевший стакан с ледяной фруктовой водой.
Кайя оказалась занятной компаньонкой. Всё, что она говорила своим плавным, уверенным голосом, звучало взвешенно, а её манеры не досаждали – напротив, они были ненавязчивыми и обходительными.
Она была старше его всего лишь на год, но знала на удивление много. Они держали путь по единственной дороге, хорошо утоптанной, ровной, но всё же достаточно пыльной, окружённой высокой травой и кустарником, и Кайя в ответ на его пояснения о жизни на острове рассказывала о тех городах, которые довелось повидать ей.
– Неужели мир и впрямь так велик? – спросил Ильхо, изумлённо глядя на горизонт, словно тот мог открыть большее. Он слышал, да, но никогда не представлял. В груди делалось тесно, когда он понимал, что не может объять необъятное – не из этой точки, не с этого клочка земли.
– Он даже больше. Наши города огромны, в них десятки тысяч домов и сотни тысяч жителей. Улицы всё время полны экипажей и пешеходов, а жизнь кипит даже ночью.
– Должно быть, это весело.
В воображении Ильхо каменные двух-и трёхэтажные дома, которые он видел только на картинках, освещались яркими огнями, вокруг сновали горожане во всевозможных костюмах, богатых и бедных, стоял смех и гам – и так до утра.
– Вы обязательно увидите всё своими глазами. И театры, и библиотеки, и дворцы с их садами и фонтанами. Ваша судьба в вашей власти.
– Ага, – Ильхо слушал, но смысл сказанного ускользал от него, глазами он следил за тем берегом, где они с Тео катались. Волна сегодня была отличная, насколько он мог судить с такого расстояния.
– Мы же дойдём до городка? – вдруг оживилась Кайя.
– Если хотите. Но тогда мы не успеем вернуться в замок до полудня. Будет слишком жарко.
– Я не против небольшого приключения, – ответила его спутница с лукавой улыбкой. – Не сдувайте с меня пылинки.
Её слова позабавили Ильхо. Он и впрямь был очень увлечён.
– Тогда вперёд.
Сегодня он словно смотрел на привычный мир чужими глазами. Он знал, что его дом – всего лишь крохотный остров далеко-далеко от того, что принято называть цивилизацией, что люди, которых он знает, – лишь кучка простолюдинов, простоватых и неприхотливых работяг. Что он не видел и не знает ничего. Но никогда ещё всё привычное не казалось ему таким мелким и незначительным по сравнению с теми вещами, о которых рассказывала Кайя. Совет, военные парады, балы, приёмы, путешествия… словно другой мир по ту сторону океана.
Они дошли до городка. Всего-то одна улица, вдоль которой тянутся мазаные, а иногда и вовсе плетёные хижины. Но Ильхо был рад приветствовать каждого, кого встречал на пути. И всех он знал по имени, и все они улыбались ему своими бесхитростными белозубыми улыбками. Кто-то ткал, кто-то вышивал, кто-то чинил сеть, а кто-то вялил рыбу. Тоска отпустила его так же быстро, как и охватила мгновением раньше, – всё-таки здесь тоже было хорошо. По-свойски.
Но тут его смял ураган, вышибив из лёгких воздух и чуть не лишив равновесия. Ильхо не сразу сообразил, что просто угодил в объятия. Этерь крепко сжала его, мазнула по щеке носом и тут же отпрыгнула на шаг-другой назад, позволив дышать свободно.
– Я ждала, что ты придёшь, – с ослепительно-яркой, счастливой улыбкой произнесла она, не обращая внимания на то, что он был не один.
Ильхо едва соображал, что происходит.
– Ильхо, – осторожно обратилась к нему Кайя, тронув за локоть. На Этерь она глядела как на ту летучую лисицу, что он приманивал утром. – Что это?
Этерь сложила руки на груди. На фоне Кайи она и одеждой и манерами была один в один как мальчишка.
– Я его невеста, – и глазом не моргнув ответила Этерь. У Ильхо вырвался изумленный вздох.
Кайя только шире улыбнулась, переведя на него распахнутый взгляд.
– Удивительно, – проговорила она, видимо, искренне находя происходящее удивительным. – Удивительно, Ильхо. Это правда?
Было очевидно, насколько диким всё это кажется ей. Ильхо тоже. Наверное…
– О чём ты говоришь? – спросил он у Этерь, и вышло так холодно, как он планировал, но ему не понравился звук собственного голоса. Из лавок начали показываться любопытные лица ремесленников.
– О наших обещаниях и о том, что ты сказал мне. Ты сказал, что влюблён, разве нет? – без колебаний ответила девушка, глядя на него без тени насмешки. Нет, это была не шутка.
Ильхо хохотнул. Он и не думал, что всё выйдет вот так. Он даже не подозревал, что она воспримет всё всерьёз. Боже!
– Я ничего тебе не обещал. С чего ты решила?
Этерь растерялась – он никогда ещё не видел такого беспомощного выражения на её лице, но это быстро прошло. Потому как в следующее мгновение она замахнулась и залепила ему звонкую, хлёсткую пощёчину, от которой кожу обожгло и зазвенело в одном ухе.
– Ты что творишь?! – выкрикнул он, взорвавшись и едва не кинувшись выколачивать из неё то, что ещё не выбил в прошлый раз.
Но Этерь и сама оскалилась и наставила на него палец.
– В следующий раз, когда надумаешь вешать лапшу на уши очередной девчонке и лезть к ней губами, вспомни об этом!
Выплюнув эти слова и смачно харкнув ему под ноги, она развернулась и поспешила прочь: не к городским лавкам, а в сторону тропинки, ведущей на мыс.
На них глазели все: от начала и до конца улицы. На лице Кайи застыло выражение, в котором изумление и веселье смешались с презрением. Придя в себя, Ильхо с облегчением сообразил, что адресовано оно не ему, а выходке Этерь.
========== Глава 6 ==========
Рассвет Ильхо встретил в гамаке у себя на балконе: там он чаще всего и спал. Но остаток этой ночи он провёл не сомкнув глаз и болтая то одной, то другой ногой, раскачиваясь и глядя на небо. Туманность словно загипнотизировала его, и он, не думая ни о чём конкретно, отстранённо перебирал в уме воспоминания последних дней.
Вчерашним вечером они вновь засиделись допоздна. После ужина вся семья, даже отец, прошла в гостиную. Отец с Каем разыграли партию в войска – этим они занимались на протяжении всей недели.
Гость и его подбивал сыграть, но Ильхо никогда не любил и не понимал эту игру. Она выглядела скучно: в процессе игроки только и делали, что молча глядели на доску и изредка двигали фигуры. Тётка и сестра развлекали беседой Кайю – а потом она развлекала их. Ильхо тоже слушал, ловя каждое слово гостьи. Он продолжал слушать, даже когда все отправились спать, и не заметил, как гостиная опустела – они остались вдвоём.
За неделю она ни разу не повторилась, и Ильхо с жадностью заглядывал в её рассказы, как в глубокие колодцы, где отражался мир, которого он ни разу не видел.
Вчера Кайя говорила о зиме. Ей довелось видеть её настоящую: холодную, снежную, белую. Когда все водоёмы покрываются толстым слоем льда и приходится надевать шубу. Ильхо знал, что такое прохлада, но не мог вообразить, каково это – чувствовать мороз, такой, который может убить.
Об этом он и думал те несколько часов, что ещё оставались на сон.
Об этом. И о другом.
В странном оцепенении, с сознанием, затуманенным вином, он лежал заворожённый клубами розовой звёздной пыли, рассыпанной да так и застывшей высоко-высоко. В его мыслях фантазии о белоснежном, пушистом снегопаде перемежались с воспоминаниями о танцах. О той ночи, когда ему повстречалась Этерь. Он силился вспомнить, был или нет рыбий хвост, что обдал его брызгами, и время от времени прикасался к губе – к тому месту, где уже давно зажил, но всё ещё напоминал о себе укус.
Когда солнце забрезжило и вырвало его из мечтательного полузабытья, Ильхо даже и не одумался, не решил, что пора бы всё-таки вздремнуть. Он может поспать и днём.
А прямо сейчас он спрыгнул с гамака, потянулся, взлохматил волосы и направился прямиком к выходу из покоев: он собирался поплавать, а потом наведаться к Тео. Тот наверняка уже проснулся, а Ильхо может обойтись и без завтрака и перехватить чего-нибудь в городке. Он давно не видел друга: присутствие гостей всё же сказывалось и на нём.
Особенно присутствие Кайи, с которой он так часто проводил время. Она интересовалась островной жизнью, о многом расспрашивала его, просила показать ту или иную часть замка или прогуляться – чаще всего в саду или окрестностях. Один раз они плавали на лодке вдоль побережья, там, где это было безопасно, и разглядывали рифовых обитателей, проплывающих вблизи. У него словно не оставалось времени на привычные дела.
Ильхо решил, что подобьёт Тео на прогулку до мыса. До церкви. Отчего-то это место пришло ему в голову первым.
Одеваться нужды не было, ведь он так и уснул: в одежде.
*
День у Мартии не задался с самого утра.
Этерь заявилась на кухню, когда она только разводила огонь в печи, то есть засветло. Хозяева ещё спали, но прислуга была уже на ногах.
Подружка повертелась на кухне, пошутила с поварихой, сунула нос в печь, поражаясь продуманности её устройства, а потом с интересом наблюдала за всеми нехитрыми делами, выпавшими на долю Мартии этим утром, а когда у неё выдалось время передохнуть, заявила, что хочет «прогуляться по замку».
Мартия с радостью взялась бы за самый неприглядный труд, лишь бы этого не случилось, но Этерь решительно направилась прочь с кухни, и ей только и оставалось, что поспешить за ней в попытке предотвратить катастрофу.
Этерь бесцеремонно бродила по замку: сначала заглянула в подсобные помещения рядом с кухней, а потом поднялась наверх по лестнице для слуг и принялась исследовать галереи и залы, столовую для приёмов, домашний музей, куда составляли статуи и диковинные вещицы, что порой привозили гости в дар хозяевам, и прочие помещения.
– Вот как, значит, живут богатеи, – протянула подруга, задрав голову и рассматривая сводчатый потолок.
Мартия не знала, куда себя деть. Вдруг кто-нибудь их застукает? Дворецкий – это полбеды, он никогда не был по-настоящему строг, в отличие от кухарки, но вот если им попадётся госпожа Регина…
– А красиво здесь, – произнесла подруга, с нежностью проведя рукой по резному дереву кушетки, что стояла посреди небольшого зала, где иными вечерами любила проводить время семья.
А потом Этерь сделала невообразимое, отчего у Мартии едва не вырвался стон отчаяния. Она уселась на эту кушетку, прямо на подушки небесно-голубого цвета, и вытянула грязные ноги, чудом – не иначе – удержавшись от того, чтобы закинуть их на низкий столик, выполненный в тон сиденью.
Мартия поспешила к ней, заламывая руки.
– Прошу, встань!
– Я хочу отдохнуть. Почему я не могу тут посидеть?
– Нельзя! Это чужое.
– А они что-то говорили? Что нельзя?
Мартия замялась.
– Нет, – ответила она неуверенно.
– Так в чём проблема? На острове все дома открыты. И этот замок открыт. Что-то я не видела замка на дверях. Ни ворот, ни ограды.
– Да, но…
Мартия так и стояла в нерешительности, с опаской оглядываясь на выход в галерею. Ей точно сегодня грозят неприятности.
– Зачем ты пришла? – миролюбиво поинтересовалась она у подруги. Авось та получит, что хочет, и уйдёт, пока не попалась на глаза кому-нибудь.
– Говорю же, хотела посмотреть на всю эту роскошь.
Этерь заёрзала, поудобнее устраиваясь, и таки выставила пыльные пятки на украшенный узорами столик – правда, на самый краешек.
– Ну вот, – она улыбнулась. – Так они тут и сидят? Чем вообще можно заниматься в таком домине? Здесь же пусто.
– Обычно здесь они сидят по вечерам, после ужина. Разговаривают. Госпожа играет на арфе, иногда поет её дочь.
– Чем занимается здесь Ильхо? – вдруг спросила Этерь с прищуренным, пытливым взглядом.
– Ильхо?
Мартия задумалась. Она редко заглядывала сюда. Прислуге с кухни было не положено лично прислуживать. Но иногда, когда лакеи были заняты другим, её отправляли отнести что-нибудь из закусок.
– Он нечасто тут бывает, но я видела несколько раз, как он разгадывал головоломки или читал.
Этерь постучала пальцами по подлокотнику в виде сложенного птичьего крыла.
– Вчера они тоже тут сидели?
– Да. Теперь они каждый вечер собираются здесь. Наверное, из-за гостей. И сидят допоздна. Даже Герцог.
Этерь поглядела по сторонам, оценивая обстановку, что-то для себя решила и, к облегчению Мартии, наконец-то встала и даже поправила подушки.
– Удобно, – с весёлой улыбкой сказала она, указывая на сиденья. – Но я бы не хотела тут жить.
– Почему?
Они направились к выходу, и Этерь повисла у неё на шее, сцепив руки в замок. Несмотря на неряшливый вид, от неё приятно пахло: горячим песком и немного цветами.
– Потому что, – отвечала она поучительно. – Потому что почти с любой точки острова виден этот замок, кроме как когда ты внутри него.
Мартия улыбнулась задору в её словах и расслабилась. Сейчас она благополучно выпроводит её – со всей любовью, но она не могла не пугаться выходок подруги, – а потом с лёгким сердцем вернётся к своим обязанностям.
Впервые она повстречала Этерь, когда один-единственный раз решила сходить поглядеть на недавно отстроенную часовню. Её приветствовали трое священников: один совсем старик, другой – мужчина в возрасте, а третий помоложе – все в простых чёрных сутанах. Они говорили с ней о Боге, улыбались, и у того, что был совсем стар, морщинки испещрили всё лицо, у среднего – лучились в уголках глаз, а у молодого были редкими, но глубокими.
И вот, когда Мартия уже думала уходить, из пристроя, где находились, наверное, кельи, показалась Этерь.
Тогда она была одета в простенькое белое платье. Она предъявила священникам, что это невозможное одеяние, что в таком она не сможет и не захочет ходить, и потребовала найти ей что-нибудь «чтобы как у людей». И все трое со смешками, вырвавшимися несмотря на строгость во взглядах, пообещали, что будет ей другая одежда.
С тех пор Этерь стала для Мартии такой же неотъемлемой частью острова, как и этот замок, как и шум прибоя.
Смеясь и щекоча друг друга, они почти добежали до лестницы, ведущей в кухню, а оттуда Этерь могла уйти через чёрный вход. Им всего-то оставалось миновать большой холл, откуда широкие ступени поднимались на верхние этажи, к жилым покоям. Мартия задыхалась от смеха, схваченная в крепкие объятия подруги, и вдруг их везение кончилось.
– Что ты тут забыла?
Дёрнувшись как ошпаренная, Мартия выкрутилась из рук Этерь и поглядела наверх. К ним спускался Ильхо, и, хоть он был вовсе не строг со слугами и никогда ничего не требовал, лицо его в это мгновение не сулило ничего хорошего. Однако его голос не звучал сердито – скорее взволнованно.
– Тебе какое дело? – нахально отвечала подруга. Мартия кинулась к подножию лестницы.
– Господин, простите, это я её провела. Мы просто посмотрели замок…
Но Ильхо словно не услышал её, пройдя мимо и направившись прямо к Этерь.
– Это мой дом, и я могу запретить здесь шляться всяким оборванкам.
– Это дом твоего отца, и он никому ничего не запрещал. Так что утрись.
– Что ты о себе думаешь?
Ильхо был выше Этерь на голову, и Мартии казалось, что, нависнув над ней, он будет выглядеть грозно. Но выходило неловко. Будто ему неудобно заглядывать ей в глаза.
– Что я о себе думаю, всё правда. Это ты пустое место! – с пылом выпалила Этерь, не уступив и полшага.
– Я пустое место?!
– Да! – Этерь ткнула его пальцем в грудь; Мартия вздрогнула. – Что ты такого можешь о себе сказать, кроме «Это мой дом»?
Удачно передразнив его, она оскорбительно рассмеялась. Ильхо словно прирос к месту, но в то же время казалось, ещё чуть-чуть, и он кинется на неё.
– Да кто ты такая, чтобы обо мне судить? Просто уличная девчонка.
– Я достаточно видела. У тебя пустые слова, и сам ты – пустое место, потому что за душой у тебя ничего нет, кроме твоего бахвальства!
Ильхо только открыл рот, его густые светлые брови беззащитно приподнялись над переносицей, а светлые глаза глядели с наивной обидой.
– Что здесь происходит?
Мартия не могла представить, что всё может стать ещё хуже, но вот со стороны парадного входа показался сам Герцог.
– Я спрашиваю, что здесь происходит? Из-за чего крики? – повторил он, потому как и Ильхо, и Этерь смотрели на него растерянно и лишь отмалчивались. Мартия – и подавно.
Герцог подошёл к ним. Его пронзительный синий взгляд был прикован к Этерь.
– Кто ты? – спросил он строго.
– Я… – она замешкалась, впервые явив признаки неуверенности, – я подмастерье у гончара.
Герцог покачал головой.
– Я спрашиваю, откуда ты на острове. Я не встречался с тобой, не видел твоих документов. Откуда ты взялась?
– Я прибыла тайно. С кораблём. И мне пришлось плыть ночью, потому что я не знала, как ещё смогу сюда попасть, – Этерь смотрела прямо, без страха.
Мартия старалась не дышать. Всё, о чем она мечтала сейчас, – это тихо, на цыпочках, пробраться на кухню. Но она не могла не смотреть и не слушать.
– Так не годится, – сурово подытожил хозяин. – Есть заведённый порядок, и все неукоснительно должны его соблюдать. И тебе придётся.
– Слушай, оставь её в покое. Она ничего плохого не сделала, – вмешался вдруг Ильхо, обернувшись к отцу.
Герцог и его наградил тяжёлым взглядом, набрав в лёгкие воздуха и медленно выпустив.
– Сынок, ты куда-то шёл?
– Да, к Тео.
Герцог отступил в сторону и указал рукой на выход.
– Так иди. Никто тебя здесь не держит. Это только мои дела, разве нет?
Ильхо замер в нерешительности: во всей его позе сквозил протест, а во взгляде досада мешалась с негодованием, что, впрочем, лишь вспыхнуло и тут же исчезло. Он бросил на Этерь огорчённый взгляд и направился к приоткрытым дверям, туда, где природа пока ещё манила свежестью раннего утра.
Но Этерь не собиралась сдаваться так просто. Она сложила руки на груди, чуть отставив ногу.
– Но мне нужно было попасть сюда! При чём тут ваши нелепые правила? У меня своё дело на острове. Я ищу отца.
Герцог долго смотрел на неё. Холодно, изучающе, но не без интереса.
– Хорошо, – медленно проговорил он. – Ты можешь остаться. Но мне нужно будет обстоятельно поговорить с тобой. Расспросить тебя о прежней жизни.
– А мне нечего скрывать. Расспрашивайте хоть сейчас.
Герцог коротко кивнул.
– Сейчас я занят. Придёшь завтра в это же время.
Этерь поскребла в затылке, раздумывая. Хозяин очень внимательно следил за ней.
– Годится. Но только имейте в виду, что я занятой человек и не могу подолгу торчать тут. Мне и сейчас пора идти.
Что-то промелькнуло во взгляде Герцога, или Мартии лишь показалось? Словно происходящее было ему приятно.
– Иди, – согласился он.
Этерь оглянулась на Мартию с плутоватой улыбкой, а потом пошла к выходу, но не торопясь, словно при желании могла задержаться здесь хоть на весь день. Мартия заметила, что не только она наблюдала за её уходом. Герцог тоже смотрел ей вслед, и, воспользовавшись этим, она проскользнула к двери для прислуги.
*
Кай быстро приноровился к жизни по местному солнцу. Для него не было беды в том, что просыпаться приходилось рано, как не было проблемы в том, что к ужину уже наступали сумерки. Ему нравилось перед сном совершать прогулку по тёмному саду, а ещё – наблюдать за едва уловимым движением чёрных волн с балкона своих покоев.
Проблемой становилось то, что их дело не продвигалось. Кабинет Герцога – просторная комната, расположенная прямо за библиотекой, – оказался местом официальных приёмов, в нём не было ни намёка на то, что там могли храниться по-настоящему ценные бумаги или же иные сведения. Стены были расписаны фресками с изображениями морских чудищ, по углам стояли шкафы тёмного дерева с ровными корешками тяжёлых книг, поверхность массивного стола оказалась девственно пуста.
В тот день Герцог выслушал предложение их отца, озвученное Каем, рассказал характеристики механизмов для уборки урожая, расспросил о подробностях работы на кофейных плантациях, чтобы сделать прототип именно для их нужд. Вот и всё. И лишнего слова не просочилось сквозь официоз этой встречи.
Герцог предупредил, что на разработку прототипа ему понадобится три недели, и всё это время они с сестрой могут рассчитывать на гостеприимство Кораллового острова и их семьи. А ещё заметил, что останься они чуть подольше, то могли бы застать Большой костёр – так на острове отмечали смену года.
Пользуясь возможностью, Кай попросил Герцога об экскурсии по Цехам, и тот согласился. Правда, сказал, что проведёт его по производству в тот день, когда будет готов прототип, – заодно, так сказать. А пока у него дела.
Кай успешно скрыл разочарование, но решил, что пешие прогулки в сторону Цехов до завтрака пойдут ему на пользу. Остров был безопасным местом, здесь негде было заплутать, поэтому каждый день он проходил чуть больше, нащупывая путь, ведущий через лес на ту сторону холмов.
Этим утром он уже возвращался к замку – вот показался внутренний двор, – когда навстречу ему попалась девушка. Да, она была одета как мальчишка, но Кай не обманулся. Её волнистые каштановые волосы были распущены, на губах играла улыбка. Глядя себе под ноги, вся погружённая в свои мысли, она не заметила его в тени раскидистых деревьев, окружавших тропинку, а Кай так был сбит с толку её внешним видом, что сам не подумал сделать шаг в сторону. Девушка влетела в его плечо и тут же очнулась.
– Простите! – она отпрянула, протянув к нему руки в извиняющемся жесте. – Простите, пожалуйста.
Её зелёные глаза искрились с подкупающей искренностью.
– Нет, это вы меня извините, – проговорил он словно во сне, наблюдая за ней. Всё в этом столкновении было до волшебного странно. – А вы… кто?
– Я – Этерь. Я работаю в лавке у гончара.
Это ничего не объясняло. Мозги еле ворочались, и Кай просто смотрел на неё, а девушка выжидательно глядела на него в ответ.
– Вы… – он замолчал. Он всегда предпочитал молчать, когда понимал, что язык несётся вперёд здравой мысли. – Ещё раз извините. – Зачем-то он коротко поклонился и поспешил куда шёл.
Поднявшись по ступеням к дверям замка, Кай остановился и обернулся. Девушка уже скрылась за поворотом тропинки, и он несколько томительных минут вглядывался в сумрак под деревом, где произошла эта встреча, будто ища там объяснение собственного идиотизма.
========== Глава 7 ==========
– Ну так что? – девчонка скрестила руки на груди и вытянула ноги. В кресле она сидела даже не как мужчина, а попросту расхлябанно. Никаких манер. – Вы всё выяснили? Я могу уже больше не таскаться сюда?
Герцог сложил руки в замок, продолжая разглядывать девушку. С каждым разговором – а этот был третий по счёту – вопросов становилось всё больше. Как он и ожидал.
– А что ты думаешь о здешней жизни?
– Что думаю? – Этерия призадумалась.
– Хороша она или плоха?
– Она не хуже и не лучше любой другой, – прямо ответила она. – Здесь есть всё, чтобы быть счастливым. Если желать именно этого. Несчастный везде останется несчастным.
Он кивнул: ему хотелось спросить ещё и о другом, но здесь, как и в любом деле, требовалась осторожность. И терпение.
– Я думаю заняться обустройством города. Проложить ещё одну улицу.
Этерия оживилась.
– А вот это дело! – она выпрямилась и подалась вперёд. – Вы же видели, как ютятся хижины и лавки, что дальше всего от ручья. Они ни за что не пожалуются, но было б здорово, устрой вы вторую улицу.
– То есть ты со мной согласна?
– Конечно! – отозвалась она с горячностью человека неравнодушного.
– А чего, на твой взгляд, ещё не хватает на острове? Быть может, люди в чём-то нуждаются, но, как ты говоришь, не жалуются лишний раз?
Этерия потёрла пальцами подбородок и вновь не разочаровала его: не принялась выпаливать просьбы без разбору.
– Мне нужно подумать.
Герцог удовлетворённо кивнул. Хотя её внешний вид оставлял желать лучшего. Она не носила обуви, а её одежда – с кого только это сняли? – вся была в пыли.
– И кстати, сядь прямо.
Она, разумеется, сгримасничала, но села, поставив обе ноги на пол.
– Научись вести себя подобающе, – продолжал Герцог, пока ещё она его слушала. – Ты же не дикарка.
– Почему нет? Уж точно не вашей аристократической крови.
– Манеры нужны не только дворянам, чтоб ты знала. Они в любом обществе полезны.
– Может, вы меня ещё и в платье ходить заставите? – недовольно пошутила Этерия.
– Может быть, – ответил он серьёзно.
– Ну всё! – девчонка всплеснула руками и энергично вскочила. – Я пошла, скоро рабочий день начнётся.
– Приходи завтра, – скорее пригласил, нежели приказал он.
– Может, и приду.
И с этим смешным независимым видом она удалилась.
Герцог не помнил, когда в последний раз что-то могло его развеселить как сейчас.
*
– Я не знаю!
В ответ на его осторожные вопросы Кайя огрызнулась, что свидетельствовало о её глубоком затруднении.
Кай сделал ещё несколько шагов в сторону, подзывая сестру. Перед обедом Регина пригласила их в сад, где Лолли готова была продемонстрировать им свои успехи в укрощении миниатюрной арфы. Но до сих пор они наблюдали лишь обратное: арфа не желала подчиняться. А пока девушка изо всех сил пыталась не сконфузиться и её мать распекала прислугу, не накрывшую вовремя чай, они могли поговорить в сторонке.
