Текст книги "Соседи (СИ)"
Автор книги: Mauregata
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
========== Знакомство. ==========
Гарри Поттер жил в доме номер четыре по Тисовой улице, в чулане под лестницей, всегда, сколько себя помнил. В этом же доме жили его дядя Вернон, тётя Петунья и кузен Дадли, носящие фамилию Дурсль. Родственники не слишком хорошо относились к мальчику, используя его в качестве бесплатной рабочей силы, а Дадли со своими школьными приятелями, вдобавок, частенько использовал в качестве боксёрской груши – если, конечно, Гарри не удавалось вовремя от них сбежать. Обожавшие сыночка родители предпочитали закрывать глаза на такие «шалости».
Эти выходные в середине сентября начинались вполне обыденно: проснувшись, Гарри приготовил завтрак на всю семью, увернулся от кулаков кузена, выслушал замечание дяди относительно своих вихров и приготовился получить у тётушки очередную порцию распоряжений на день. Та как раз вышла в сад – скорее всего, мальчику предстояло собирать облетевшие листья… Однако через несколько мгновений Петунья вернулась с горящими глазами:
– В дом миссис Фигг заезжают новые жильцы! – дядя на секунду оторвался от газеты, изобразив крайний интерес. Тётя вдохновенно продолжила: – Я понаблюдаю в саду, надеюсь, это весьма достойные люди, другим просто не место в таком приличном районе… Дадли, – вспомнила она про сына, и её лицо приняло виноватое выражение, – мама не может сейчас заняться с тобой уроками, может быть, ты хочешь немного погулять?
Дважды уговаривать не пришлось: услышав, что вместо ненавистной математики ему предлагают свободное времяпрепровождение на улице, толстяк мигом выскочил за дверь.
– Марш в библиотеку! – обернулась тётя к Гарри. – Дадли нужна информация для доклада. Заодно и свои уроки подготовишь. Просто удивительно, насколько ваши учителя добры, что ставят тебе приличные оценки!
Гарри, как и кузена, не пришлось уговаривать дважды: заскочив в чулан за школьной сумкой, он покинул дом. Заметив на углу улицы Дадли с приятелями, он, как можно незаметнее, шмыгнул в противоположном направлении, успев заметить, что те осторожно подбираются к дому миссис Фигг. Всё ясно – кузену стало интересно, кто же будет их соседями.
Дом миссис Фигг пустовал с весны – с того самого дня, как, сломав ногу, пожилая женщина попала в больницу. Домой она не вернулась. Раньше Дурсли часто оставляли с ней Гарри, если отправлялись куда-то или звали к себе гостей. Мальчик не любил бывать в доме миссис Фигг: там вечно пахло кошками, которых обожала хозяйка (собственно, ногу она сломала, наступив на одну из них), вдобавок, приходилось выслушивать рассказы о прежде живших у неё животных и рассматривать альбомы с их фотографиями. Пожалел об её отсутствии Гарри лишь один раз – когда три месяца назад, празднуя десятилетие Дадли, Дурсли, не придумав, куда его деть, просто заперли племянника в служившем ему комнатой чулане. Впрочем, на следующее утро ему достался слегка подсохший и зачерствевший кусок торта – невиданная прежде щедрость… За воспоминаниями об этом Гарри добрался до библиотеки.
Несмотря на сказанное тётей, мальчик вовсе не был плохим учеником, хотя и отличником не считался. Поэтому собственные уроки он сделал быстро. После чего начал конспектировать материал для доклада кузена… Этот год был последним, когда они учились вместе: в средней школе их пути неминуемо должны были разойтись, к радости Гарри.
… В половине второго, прервав чтение какой-то сказки (Дурсли запрещали читать ему всё, где был хотя бы намёк на несуществующие в реальности вещи), Гарри отправился домой. И уже войдя в дом понял, что случилось нечто необыкновенное. Вся семья собралась в гостиной: багровый, с грозно встопорщившимися усами, дядя; бледная, судорожно обнимающая сына, тётя; и сам Дадли, чьё поросячье личико украшал впечатляющей величины фингал под глазом, а руки – не менее впечатляющие ссадины. Гарри замер в дверях, боясь пошевелиться. Дядя, гневно расхаживающий по комнате, повернулся и заметил племянника.
– Ты! – его толстый палец угрожающе ткнул в сторону Гарри. – Где ты был всё утро?
– В библиотеке, – как можно невиннее ответил Гарри. – Тётя попросила меня помочь Дадли найти информацию для доклада… А что случилось? – любопытство оказалось сильнее, чем вбитое родственниками с раннего возраста правило «не задавать вопросов».
Не то, чтобы он рассчитывал на ответ, но, обозлённый до предела Вернон Дурсль, видимо, уже не особо контролировал себя, потому что, перемежая проклятия в адрес «бандитской молодёжи, не умеющей воспитывать детей» и угрозы «отправить их в тюрьмы и колонии», он обрушил на Гарри лавину информации.
Утром, отправившись погулять, Дадли с друзьями, как вежливые и воспитанные мальчики, решили заглянуть к новым соседям, познакомиться и предложить помощь (Гарри не сомневался, что кузен с компанией просто влезли в чужой сад и начали подглядывать). На заднем дворе они увидели мальчика, с которым захотели познакомиться. Тот проделывал какие-то фокусы («От занимающихся подобной чертовщиной добра не жди!» – вставила тётя). Они решили вежливо попросить мальчика показать им пару секретов – Гарри постарался не выдать своих сомнений в вежливости просьбы – но тут из дома выскочил ещё один мальчишка, который и избил ни в чём не повинного Дадли и его друзей.
– Что, всех? – не сдержался Гарри, вспомнив, что компания состояла не менее, чем из четверых мальчишек, каждый из которых лишь немногим уступал Дадли по габаритам. По счастью, шокированные тем, что кто-то посмел поднять руку на их драгоценного сыночка, Дурсли истолковали его вопрос по-своему:
– Да! – всхлипнула тётя Петунья. – Больше всех досталось Дадли и Пирсу, но и Малкольм с Гордоном пострадали… Полкиссы сейчас пошли разбираться с родителями этих бандитов!
Обед, проходивший в траурном молчании, был прерван вышеупомянутыми Полкиссами. Вместе с ними пришёл Пирс, также выглядевший не лучшим образом. Взрослые заперлись в гостиной, Дадли с приятелем отправились в его комнату… После минутного размышления Гарри решил, что ему всё-таки будет интереснее подслушивать кузена – Дадли с Пирсом наверняка будут обсуждать происходящее без всякого вранья о своей вежливости и чужой невоспитанности. Дверь была заперта, но соседняя комната, в которой Дадли хранил надоевшие и сломанные игрушки – открыта, а обе комнаты соединял балкон, с которого как раз открывался вид на соседский задний двор. С балкона прекрасно было слышно всё, обсуждавшееся в комнате, тем более, что выходящее на него окно было открыто по случаю довольно тёплой погоды.
– В общем, их сестрица заявила, что всё записано на видео, так что ещё вопрос, кому отправляться в колонию, – услышал Гарри голос Пирса.
– Сестрица? – переспросил Дадли. – А их родители?
– А их нет! – радостно ответил Пирс. – Ха, в Литтл-Уингинге появился ещё один сиротка, – Гарри при этих словах непроизвольно сжал кулаки, – и такой же задохлик, как твой Поттер!
– Ничего он не мой, – буркнул Дадли. – Ну ничего! Этот задохлик тоже своё получит. Не всегда же его братец будет рядом! А кроме нашей, школ здесь нет, – они перешли на шёпот, явно планируя какую-то каверзу.
Гарри, стараясь не шуметь, вышел из комнаты. Ничего интересного он не узнал – ну поселились в соседнем доме два брата с сестрой… Интересно, что случилось с их родителями? О собственных маме и папе Гарри знал немного: они погибли в автокатастрофе, когда ему был всего год, и его отдали на воспитание сестре матери. Знал имена – Джеймс и Лили Поттеры. И всё. Он даже не знал, на кого из родителей больше похож – в доме Дурслей не было ни одной их фотографии. Впрочем, мальчик для себя решил, что, видимо, является копией отца – ведь сёстры должны быть похожи, а сходства с тётей он у себя не находил…
Уже вечером, засыпая, он подумал, что было бы интересно всё-таки познакомиться с мальчишкой, сумевшим дать отпор сразу четверым обидчикам брата. Интересно, ему тоже сильно досталось?
…Воскресенье прошло на редкость уныло. На улицу ни Гарри, ни Дадли не выпускали. Гарри почти весь день провёл в чулане, Дадли – в своей комнате, переписывая доклад и ноя, что сильно болят руки. Уже вечером тётя всё же отправила Гарри в сад – убрать жухлую листву. Не удержавшись, мальчик, закончив работу, подошёл к забору, отделявшему их сад от соседнего. Оглянувшись на окна Дадли – единственные, выходившие на эту сторону – и убедившись, что они плотно закрыты занавесками, Гарри залез на ближайшее к забору дерево, надеясь разглядеть хоть что-то.
Мальчишку, занятого тем же, чем занимался пару минут назад Гарри – уборкой листьев – он заметил сразу. На задохлика тот никак не походил – значит, это и есть «обидчик» Дадли. По комплекции он напоминал кузена Гарри, с той разницей, что при взгляде на Дадли первой мыслью было – «толстый», этот же мальчик выглядел именно крупным. Загрузив листья на тачку, он повернулся к забору, и тут заметил Гарри. Мальчик замер, глядя на неожиданного гостя, а Гарри, ещё раз оглянувшись на свой дом, произнёс:
– Привет!
– Привет, – отозвался новый сосед после небольшой паузы.
– Это ты вчера побил Дадли с дружками?
Мальчишка насупился:
– Они обидели Рейста.
– Я верю, – поспешно сказал Гарри. – Они всегда задирают тех, кто слабее. Мне тоже иногда доставалось, – он замолчал, опасаясь, что сболтнул лишнее.
– Старшие братья должны защищать младших, – нахмурился собеседник.
– Он мне не брат. Вернее, не родной. Кузен. Я живу с дядей и тётей.
– Карамон! Почему так долго? – второй мальчишка вынырнул из-за укрывающих дом деревьев и остановился, разглядывая Гарри. Тот, в свою очередь, оглядел его. Если Карамона можно было сравнить по комплекции с Дадли, то этот – как его там, Рей? – больше походил на Гарри. И, тем не менее, они были очень похожи друг на друга – наверное, так, как и должны быть похожи братья… Пауза затянулась.
– Это наш сосед, Рейст. Кузен одного из тех мальчишек, – миролюбиво сказал Карамон.
– И что ему нужно? – младший явно был настроен куда менее дружелюбно.
– Предупредить, – поспешно сказал Гарри. – Дадли с дружками вчерашнее так не оставят. Они что-то задумали. Хотят подкараулить тебя в школе, когда его, – он кивнул на Карамона, – рядом не будет.
Какое-то время Рейст молча смотрел на Гарри. Затем усмехнулся:
– Ничего не выйдет. Мы всегда вместе.
– Разве Карамон не старше? – озадаченно спросил Гарри.
– Старше, но ненамного. Мы близнецы…
– Поттер! – донеслось со стороны дома Дурслей. – Сколько можно возиться с листьями?
От неожиданности Гарри дёрнулся – и свалился во двор соседнего дома. В паническом ужасе он попытался забраться обратно…
– Через дверь выходить намного проще, – раздался насмешливый женский голос. Гарри обернулся. Приблизившаяся девушка была молода – скорее всего, она едва закончила школу.
– Тётя меня убьёт, – прошептал Гарри. – Наверняка они решат, что это я подговорил тебя побить Дадли…
В этот момент девушка внезапно протянула руку и откинула со лба Гарри чёлку:
– Откуда у тебя этот шрам?
– Я получил его в автокатастрофе, в которой погибли мои родители, – озадаченно произнёс мальчик. Его новые друзья молча переводили взгляд с него на свою сестру и обратно.
– В автокатастрофе, значит, – протянула девушка. – Что ж, думаю, моим братишкам не помешает друг в новой школе. И не беспокойся о своей тёте. Я с ней поговорю. А вы пока ведите гостя ужинать, – с этими словами она направилась к дому. Карамон и Рейст за ней, Гарри ничего не оставалось, как направиться следом. У порога девушка обернулась: – Как там зовут твою тётку?
– Миссис Петунья Дурсль, – ответил Гарри. Кивнув, девушка направилась от дома к входным воротам. Мальчишки потянули Гарри в дом…
========== Дружба начинается. ==========
– Меня, кстати, Гарри зовут, – спохватился мальчик, уже войдя в знакомый, в общем-то, дом, в котором, тем не менее, уже почти всё изменилось.
– Карамон, – представился здоровяк, и был довольно резко оборван братом:
– Он слышал наши имена ещё в саду, – в голосе Рейста сквозило раздражение. – По крайней мере, твоё. Меня зовут Рейстлин, – продолжил он уже спокойнее. – Рейстом я позволяю себя называть только брату и сестре. Пойдём на кухню, а Карамон пока умоется после возни в саду, – добавил он, увлекая Гарри за собой. Идя за новым знакомым, Гарри лихорадочно пытался собраться с мыслями. Во-первых, его тревожила мысль о возвращении домой: вряд ли сестра мальчиков сможет усмирить гнев Дурслей. Во-вторых… Гарри никогда прежде не бывал ни у кого в гостях (не считая миссис Фигг). В школе он, конечно, знакомился с одноклассниками, но рядом всегда был Дадли, охотно объясняющий, что все, кому хочется познакомиться с Гарри поближе, переходят для школьной компании хулиганов в звание «боксёрских груш». И теперь мальчик просто не представлял, как он должен себя вести и о чём разговаривать с нежданными знакомыми.
Кухня осталась на прежнем месте, только сменилась мебель, да исчез постоянный запах кошек и кошачьего корма. Рейстлин занял один из стульев, кивком предложив Гарри другой. Пришедший Карамон начал возиться у плиты. Затянувшееся молчание было прервано появлением сестры близнецов.
– Итак, – словно продолжая прерванный разговор, начала она, – можешь не беспокоиться о своих родственниках. После ужина я провожу тебя. Меня зовут Китиара, с моими братьями ты уже знаком…
– Гарри, – вновь представился мальчик.
– Твои родственники сообщили, – чуть криво усмехнулась девушка. – Мягко говоря, не лучшая семейка… Как ты у них оказался?
– Тётя Петунья – сестра моей мамы. Других родственников у меня нет, и после гибели родителей меня отдали им.
– Да, ты упоминал автокатастрофу… Это они тебе рассказали или ты сам помнишь?
– Они, – Гарри не нравилась тема разговора, но не отвечать было бы невежливо. – Мне было чуть больше года, сам я не помню ничего.
– Совсем?
Мальчик покачал головой. До этого момента он редко думал о гибели родителей – лишь изредка, мельком увидев в каком-нибудь фильме автокатастрофу, задумывался, похожа ли она на произошедшую с его семьёй? А после мыльных опер, которые обожала тётя, иногда мечтал, что внезапно найдётся какой-нибудь ещё родственник (а может, кто-то из родителей окажется жив, просто временно потерял память) и заберёт его у Дурслей. Но мечты оставались мечтами.
– Иногда мне кажется, что там был зелёный свет… Наверное, от светофора, – неуверенно сказал он.
Китиара кивнула и начала расспрашивать о местной школе. К концу ужина Гарри, незаметно для себя, рассказал практически обо всей своей жизни. О новых знакомых он узнал чуть меньше, но тоже достаточно. Во-первых, Китиара действительно была сестрой близнецов, но лишь наполовину – отцы у них были разные, фамилии, следовательно, тоже. Во-вторых, с ними живёт ещё и жених Китиары, сейчас улаживающий дела по работе, связанные с переездом. В-третьих, Гарри не ошибся – девушке едва исполнилось восемнадцать, а близнецам – десять. В четвёртых, дом они получили в наследство от какой-то дальней родственницы – Гарри так и не понял, кому миссис Фигг приходилась роднёй: Китиаре, близнецам, всем троим или жениху девушки.
После ужина Китиара, помня о своём обещании, проводила Гарри. Дурсли встретили его молчанием, а Дадли вообще не было видно. Гарри подозревал, что после ухода соседки ему не поздоровится, но после ухода девушки дядя ограничился тем, что, больно схватив мальчика за руку, впихнул в чулан и запер дверь снаружи.
…Как и предполагал Гарри, Карамон и Рейстлин Маджере оказались в его классе. Дадли с приятелями действительно несколько раз пытались подкараулить Рейстлина, но его брат практически всегда находился рядом. И, чтобы не растерять славу крутых ребят, банде Дадли пришлось отступить: Карамон справлялся с ними довольно легко. А поскольку Гарри старался держаться поближе к близнецам, его также оставили в покое.
Рейстлин учился едва ли не лучше всех в классе. Он практически сразу усваивал любую информацию, а если что-то всерьёз интересовало – готов был проводить в библиотеке всё свободное время. Карамону учёба давалась в разы труднее: он учился даже хуже Дадли, что давало Дурслям лишний повод для гордости сыном и презрения к новым соседям. Впрочем, дядя и тётя Гарри весьма редко упоминали новых жильцов Тисовой улицы в разговорах. Тем не менее, каждые выходные Китиара, либо приехавший наконец её жених Танис, заходили забрать Гарри. Ночевать мальчик возвращался в дом Дурслей, где его всё так же запирали в чулане до утра – но не было случая, чтобы не отпустили. Несмотря на это, сам Гарри опасался отпрашиваться к новым друзьям, и, ложась спать в пятницу, частенько с ужасом думал, что будет, если соседям надоест возиться с ним.
А накануне Хеллоуина случилось невероятное – пришедшая Китиара спросила, не позволят ли мистер и миссис Дурсль остаться Гарри на ночь у соседей. Да, именно в ночь со среды на четверг, посреди недели – что поделать, если праздник именно сегодня… Причём – и это восхитило Гарри больше всего – вопрос был поставлен так, что не предоставлял его родственникам возможности отказа. Боясь поверить собственному счастью, мальчик схватил пижаму (на пару размеров больше, чем следовало – как и все его вещи, она раньше принадлежала Дадли) и выскочил за дверь. Уже по дороге к соседскому дому он сообразил, что родственники и так не стали бы отказываться: они собирались не то устроить вечеринку для любимого сыночка и его друзей, не то отвезти Дадли на устраиваемый кем-то «вечер ужасов».
В доме Рейстлина (почему-то Гарри про себя называл бывший дом миссис Фигг именно по младшему близнецу) не было никаких атрибутов праздника. Ни гирлянд из сухих растений, ни фигурок летучих мышей, и хозяева были в обычной одежде… Единственным указанием на Хеллоуин была тыква со свечой внутри. Тем не менее, атмосфера была довольно весёлой. Сначала Танис рассказал пару историй – не особо страшных, скорее, смешных. Затем Карамон устроил «театр теней», который Гарри уже видел несколько раз, но всегда был рад посмотреть ещё… А затем Рейстлин достал монетку.
– Знаешь, твой кузен не столько хотел узнать секрет моих фокусов, сколько забрать деньги, – сказал он. Гарри замер. Он совсем забыл вскользь брошенную дядей фразу, что соседский мальчик показывал фокусы. Рейстлин же спокойно продолжал: – Странно, ему явно выделяют на карманные расходы больше одного фунта, – с этими словами он легко подбросил монетку в воздух, а потом…
Гарри иногда видел мельком фокусников по телевизору. Мельком – потому что стоило дяде с тётей понять, что именно он смотрит, как телевизор немедленно выключался, а мальчик закрывался в чулане. В доме Рейстлина, кстати, телевизоров не было совсем – да и не повторял мальчик те трюки. Он не заставлял монетку исчезнуть, чтобы вытащить из-за уха кого-то из присутствующих. Монетка, повинуясь движению рук Рейстлина, кружилась в воздухе, распадалась на несколько монет, образовывавших различные фигуры… Гарри не знал, сколько времени это длилось, ему казалось, что время совсем замерло… Но вот друг поймал одну из кружившихся в хороводе монет – и остальные мигом исчезли.
– А ты ничего не покажешь, Гарри? – неожиданно спросила Китиара. От неожиданности мальчик вздрогнул, а затем, смущённо посмотрев на неё, пробормотал:
– Я ничего такого не умею.
– Что ж, – немного помолчав, сказала девушка. – Видимо, моя очередь… Расскажу-ка я вам истории пострашнее детских сказочек Таниса… С чего бы начать? – она задумалась, либо просто сделала вид, а затем вновь заговорила: – Жила в одной деревеньке семья: муж, жена и ребёнок. Жили они тихо, внимания старались не привлекать, словно прятались от кого-то. Да и вправду прятались. От тёмного мага. Только самые близкие друзья знали, где та семья живёт. Но один из них оказался предателем. И выдал тёмному магу семью. Тот пришёл в дом и убил мужа, а затем жену, и ребёнка… попытался, да не смог. И пропал, развеялся, как дым… А светлые волшебники очень радовались. Они прославляли малыша, называя победителем злодея. Вот только благодарностью тому победителю стала жизнь вне сказочного мира. И до сих пор он не знает о своём величии, живёт, как обычный ребёнок, да не слишком-то счастливо. Что же будет, когда вернётся он в мир, который так отблагодарил его за спасение?
– Кит, – перебил её Танис. Гарри послышалось в его голосе предостережение. Девушка же лишь сверкнула на мужчину глазами и продолжила:
– А одна из сторонниц тёмного мага не поверила в его смерть. Она пыталась вызнать, где он, думая, что светлые держат его в заточении. И пытала другую семью. Они выжили, но сошли с ума, и ведьму заперли в темнице. Оттуда употребила она своё последнее колдовство: проникла в разум другой колдуньи, что свои способности отвергала и без магии жила. Ведьма той колдунье начала приказывать, чтобы искала её господина. Женщина бороться пыталась, но сил у неё мало было, а помощи не у кого просить, люди её уже давно сумасшедшей считали… А тут ещё и муж у неё погиб, оставив с детьми одну… Тогда пообещала тёмная колдунья, что в награду за помощь дети той женщины ни в чём нуждаться не будут. И та согласилась помочь, ради детей. Но слишком давно она магией не пользовалась, да и разум борьбой подточен был. Простейшее заклинание поиска произнесла – и не выдержала магической нагрузки, умерла, оставив детей сиротами. Вот так и бывает, если свой дар отвергать да кому попало доверять, – неожиданно закончила рассказ девушка. – А теперь спать все.
Рассказы Китиары показались Гарри не столько страшными, сколько странными. Тем не менее, они не выходили у мальчика из головы, пока он укладывался спать: комната близнецов находилась на втором этаже, и там, помимо их кроватей, был довольно удобный диван. Улёгшись, мальчик ещё долго не мог заснуть.
– Рейстлин! – поняв, что сон не идёт, осторожно позвал он.
– Что? – спустя некоторое время отозвался друг.
– Как ты всё-таки делаешь этот фокус? Этому научиться можно?
– Можно, – Гарри послышалось, что мальчик смеётся. – И не только этому. Только я тебе показывать не буду. Сам научись.
Легко сказать, подумал Гарри. Как можно научиться тому, о чём не имеешь ни малейшего представления?
– А где твоя сестра такие истории нашла?
– А что – страшно? – помолчав, спросил Рейстлин. Карамон, судя по всему, заснул сразу, едва добравшись до кровати.
– Не очень, – честно ответил Гарри. – Просто странные они.
– Это сейчас тебе не страшно, – пробормотал Рейстлин так тихо, что Гарри едва расслышал его.
Гарри промолчал. Он заснул, и ему снился зелёный свет, который мальчик всегда связывал с гибелью родителей. Только теперь, почему-то, к свету добавился зловещий хохот. Проснувшись в поту, Гарри решил, что рассказы Китиары были не такими уж и нестрашными. А затем уснул вновь, и наутро даже не вспомнил о своём сне и ночном разговоре с Рейстлином. Осталась лишь досада, что друг не захотел учить его фокусам… Дни потекли, как обычно.
… За этот школьный год Гарри оставался у соседей ещё дважды: на Рождество и Пасху. После окончания занятий Дурсли объявили, что Дадли поступает в «Воннингс», школу, которую некогда окончил дядя Вернон. Самого Гарри записали в самую обычную среднюю школу «Хай Камеронс». Расставаться с друзьями мальчику не хотелось, и он осмелился спросить у Китиары в свой очередной приход, куда она записала братьев – вдруг окажется, что также в «Хай Камеронс»? А если нет – вдруг ему удастся уговорить тётю перевести его в ту школу, куда отправятся братья Маджере? Но Китиара загадочно ответила: «Откуда письмо придёт», и больше ничего не добавила…
========== Письмо для Рейстлина… ==========
Теперь Гарри виделся с друзьями только по выходным – школа закончилась, и Дурсли сполна нагрузили его домашней работой. Зато он оставался у друзей на ночь постоянно – приходил вечером пятницы и уходил в понедельник утром. Танис и Китиара почти всегда были дома – по крайней мере, один из них. Где они работают, Гарри до сих пор не знал – как, впрочем, и никто из жителей Тисовой улицы.
В понедельник семнадцатого июня Гарри, проснувшись, не обнаружил близнецов в комнате. Это было странно – друзья всегда будили его, чтобы вместе позавтракать перед тем, как Гарри вернётся к родственникам. Наскоро одевшись, мальчик спустился на кухню и еще издали услышал спор.
– Мы это давно обсудили, – раздражённо говорила Китиара. – И не раз. Ещё пять лет назад было ясно, что вы окажетесь в разных школах.
– Но мы близнецы, – тихо, но упрямо возражал Карамон. – И я должен защищать Рейста. Так было всегда. А теперь он будет совсем один…
– Сколько раз повторять – твоя сила там не будет иметь значения. Там важны совсем другие способности. У Рейста они есть. У тебя – нет…
Наступило молчание, и Гарри, как раз дошедший до поворота на кухню, едва не столкнулся с выходящим оттуда Карамоном. Вид у того был довольно потерянный.
– Э-э, – промямлил Гарри, не желавший признаваться, что слышал их странный спор. – А где Рейстлин?
– Во дворе, – ответила выглянувшая Китиара.
– Что-то случилось? Я вроде слышал спор…
– Ему пришло письмо, – отозвался Карамон убитым голосом. – Из Хогвартса.
– Откуда? – не то, чтобы Гарри знал много школ, но это название показалось ему каким-то странным. Однако ответить Карамону помешала сестра:
– Для начала ты, – она указала на Гарри, – идёшь умываться, а он, – кивок на Карамона, – зовёт брата завтракать. За столом всё обсудим, – усмехнувшись, она добавила, взглянув на Гарри: – Пора тебе кое-что узнать… о нас.
Заинтригованный, Гарри потратил на умывание лишь пару минут, при этом больше намочив футболку, чем лицо, и чудом не разбив очки. Близнецы уже сидели за столом, перед Рейстлином лежал желтоватый конверт с изумрудно-зелёной надписью. Перехватив взгляд Гарри, тот протянул ему письмо.
– Это что, пергамент? – удивился Гарри, ощупав конверт и рассматривая печать со странного вида гербом, на котором были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине – большая буква «Х».
– Он самый, – усмехнулся Рейстлин. – Читай.
Гарри перевёл взгляд на конверт. «Мистеру Р. Маджере, графство Суррей, город Литтл-Уингинг, улица Тисовая, дом шесть, детская» – гласила выведенная каллиграфическим почерком надпись. Как ни сильно было любопытство Гарри, он заколебался: всё-таки читать чужие письма было не слишком хорошим занятием. Словно поняв его нерешительность, Рейстлин вновь усмехнулся:
– Читай. Я же разрешил.
Гарри раскрыл конверт и достал из него два листка – тоже пергаментных. Он развернул первый.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
Дорогой мистер Маджере!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора.
На втором листе был список книг и необходимых вещей. Гарри рассеянно пробежал его глазами и перевёл взгляд на Рейстлина.
– И ты веришь, что такая школа существует?
– Конечно, – спокойно ответил он, даже не оглянувшись на фыркнувшую сестру. – А ты – нет? Не веришь, что волшебство существует? И что я могу быть волшебником? Ты и впрямь думаешь, что мои фокусы можно объяснить ловкостью рук или чем-то подобным? – добавил он.
Гарри молчал. В семье Дурслей магия – даже в детских сказках – была запретной темой, поэтому он не знал, как ответить на вопросы друга.
– Рейст действительно волшебник, – твёрдо заявила Китиара, не дождавшись реакции Гарри. – Впервые магия проявилась у него в шесть лет. И, чем старше он становился, тем сильнее развивалась. У Карамона дара нет…
– Может, он просто ещё не проявился, – промямлил Гарри, бросив взгляд на понурого старшего близнеца.
– Магия должна проявиться до одиннадцатилетия, если она есть. На одиннадцатый день рождения приходит письмо из магической школы. День рождения у них сегодня, так что… – Китиара замолчала, потом, вздохнув, добавила: – Я всё-таки надеялась, что это будет Дурмстранг. Там у меня остались знакомые, а в Хогвартсе тебе придётся пробиваться самому, – повернулась она к брату.
– И без меня, – добавил молчавший всё это время Карамон.
– Я же тебе объяснила, – закатив глаза, нетерпеливо произнесла Китиара, но Гарри, ошеломлённый происходящим, весьма невежливо её перебил:
– Ты тоже училась в такой школе?
– Да, только не в Англии, – ответила девушка. – Помнишь историю, которую я рассказывала на Хеллоуин? О волшебнице, которая сошла с ума? Это была наша мать. Первый её муж – мой отец, Георг Ут-Матар – тоже был волшебником, только её семья была против их брака. Она сбежала с ним, а потом… – девушка помолчала, затем продолжила: – В общем, потом они расстались, и она снова вышла замуж. За магла, так мы называем обычных людей. И родились Карамон и Рейстлин. Потом их отец погиб… А потом и мать. У меня был выбор: либо в Хогвартс, как мать, либо в Дурмстранг, как отец. Я предпочла второе… Магия существует, – продолжила она. – Только, в большинстве своём, волшебный мир скрыт от обычных людей. Семьи, живущие, как наша, довольно редки – как правило, только если один из родителей – магл. Сквибов обычно отдают в чужие семьи – немногие готовы променять магический мир на обычный ради родившегося без магии ребёнка.
– Значит, ты унаследовала магию от своих родителей, Рейстлин – от матери, а Карамону не досталось, и он магл, как их отец? – попытался Гарри собрать мысли воедино.
– Сквиб, – поправила Китиара. – Детей, родившихся в семье волшебников, но лишённых магии, называют сквибами. Танис тоже. Они могут видеть магию и бывать в магическом мире, но сами колдовать не способны.
Гарри обвёл взглядом кухню. Трудно было поверить, что в самом обычном доме самого обычного городка, по соседству с ним, живёт семья волшебников. Может, они просто разыгрывают его? Но зачем?
– А как вы докажете, что это не розыгрыш? – подозрительно спросил он. – Что вы правда умеете колдовать?
– А я-то думала, ты не догадаешься об этом спросить, – рассмеялась Китиара. И, выйдя ненадолго, вернулась с палочкой – точь-в-точь, как рисуют волшебные палочки в детских книжках. Взмах, непонятное слово… и посыпавшиеся с потолка разноцветные конфетти. – Как-никак, у моих братьев день рождения, – пояснила она, и другим заклинанием убрала с пола беспорядок.
– А… – начал Гарри и осёкся. Вопросов было слишком много, и он не знал, с чего начать. Совершенно некстати в голове возникла мысль, что его давно ждут дома. Но уйти сейчас, после всего, было просто невозможно. Наконец, он сумел выдавить первый вопрос: – А где ты работаешь?
