Текст книги "Ледяная старуха в Снежном замке (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 10

В отеле утро начинается у всех по-разному и в разное время. Повар надевает свой белый колпак в пять утра, чтобы завести тесто для круассанов, горничная в семь пробегает по коридору и смахивает невидимую пыль, лыжный тренер уже в половине восьмого выносит из сушилки ботинки для ранних пташек.

Как раз такими ранними пташками оказали Алекс с близнецами, и в половине девятого, едва рассвело, они поднимались наверх, к началу трассы.

Перед уходом Алекс, как и обещал, разбудил Катю. Она открыла глаза и поразилась тому, как легко проснулась и как хочется ей вскочить и скорее начать заниматься. Вспомнив вчерашние приключения. Девочка даже стала приплясывать от радости.

– Я тоже так смогу, – говорила она своему отражению в зеркале, пока чистила зубы и умывалась. – Когда-нибудь я стану сильным-пресильным магом и буду как госпожа Редфилд.

Надо отметить, что даже мысленно и сама с собой Катя не добавила слов «даже еще круче».

Лавиния появилась, как и обещала, в половине девятого.

– Нам с тобой нужно многое рассказать начальнику Стражи, – озабоченно сказала она. – Но не хотелось бы волновать твоего дядю информацией о том, что ночью ты выслеживала преступников вместо того, чтобы спать, как все приличные дети.

– Он меня убьет, – печально сказала Катя.

– Убить не убьет, но неприятности гарантированы. Да и я буду неловко себя чувствовать. Конечно, врать было бы неправильно, я лет двести как перестала это делать…

– А почему перестали?

– Мне много лет, дорогая моя. Так много, что можно уже позволить себе говорить правду, – улыбнулась господа Редфилд. – Как-нибудь расскажу поподробнее. Так вот, врать мы не будем, но умолчание позволительно.

– Понятно.

– А сейчас будем заниматься. Плоский щит перед собой ты уже научилась ставить, а теперь попробуем закрываться полностью, со всех сторон.

Через два часа Катя уже не была так уверена, что она хочет становиться могучим магом… У нее даже язык стал заплетаться, а щит так и не получался. Вернее, пару раз ей удалось создать что-то вроде мыльного пузыря, прозрачный колпак, переливающийся всеми цветами радуги. Но в первый раз колпак этот лопнул уже через секунду с громким «чпок!», а во второй его развеяла щелчком пальцев госпожа Редфилд.

– Ну почему? – чуть не заплакала ученица.

– Потому что под таким щитом ты бы задохнулась через несколько минут. Он не пропускает совсем ничего, в том числе и воздуха.

– Ой… Это ж надо было оговорку в условиях поставить, да?

– Совершенно верно. Как сказать «воздух» на квенья?

– Не знаю…

– Ну, вот тебе и задание на сегодня – выучить двадцать слов на квенья. Я тебе сейчас напишу…

И Лавиния склонилась над блокнотом.

Барбара проснулась поздно, немного еще повалялась, но в конце концов со вздохом откинула одеяло и встала. Завтрак сервируют до одиннадцати, есть уже хочется, так что пропустить время было бы обидно. Можно, конечно, перекусить и в поселке, но она совсем не была уверена, что кто-нибудь там сумеет испечь такие круассаны, какие получаются у Жерара Фонтена, шефа ресторана «Райский сад».

Сейчас она выпьет кофе с этими самыми круассанами, а потом… тут воображение Барбары забуксовало. Кататься ей пока нельзя, врач запретил. Да она и сама чувствовала, что поврежденная связка еще не готова к нагрузкам. Пойти в спа-центр? Ну, поплавать можно, и массаж сделать будет приятно. Но провести там целый день, как умеют некоторые знакомые ей дамы, это точно выше ее сил.

Ладно, первый пункт повестки дня принят, перед обедом она отправится в бассейн и к массажисту. А сейчас после завтрака пойдет и пройдется по магазинам, вот! Должна же она будет рассказать коллегам в клинике, сестре и подругам, каково это – совершать покупки на самом роскошном курорте Старого света?

Ресторан был уже почти пуст. Кроме Барбары, тут была только очень пожилая леди, приехавшая в Валь де Неж с внуками и правнуками, да за дальним столиком в полутьме склонилась над тарелкой блондинка. Она подняла голову, и Барбара, узнав баронессу Штакеншнейдер, чуть не присвистнула: даже под большими темными очками было видно, что вокруг правого глаза Камиллы расползается громадный синяк. Подумав, она не стала предлагать свою помощь в магическом сведении этого украшения – совершенно неизвестно, как бы отреагировала на это странноватая дама.

Магазины были хороши, ничего не скажешь.

Барбара прикинула, пойдет ли ей вечернее платье цвета «алый вырви-глаз» и решила, что это все-таки уже слишком. Полюбовалась абсолютно платонически на витрину ювелирного бутика, где стояли две плюшевых овцы в натуральную величину: белая щеголяла парюрой с изумрудами, черной достались сапфиры. Потом она зашла в бутик знаменитого Фабьена Дорле, померила несколько блузок и, не удержавшись, купила шифоновый сарафан.

– Лето ведь когда-нибудь будет? – сказала Барбара, взяв в руки фирменный пакет с зеленым вензелем.

– Несомненно! – твердо пообещала продавщица.

А на центральной площади возле карусели она вдруг увидела бывшего мужа.

Антон Неклюдов шел к ресторану, на каждом его локте висело по молоденькой красотке – справа рыжая, слева брюнетка – и обе восторженно пищали что-то неразборчивое.

Барбара сжала зубы и оглянулась: слева ничего, похожего на укрытие, не наблюдалось, а справа за спиной виднелся небольшой переулочек, куда она и нырнула, постаравшись раствориться в тени.

Неклюдов вошел в ресторан. Сквозь огромные стеклянные окна видно было, как троица рассаживается, и Барбара вышла на площадь. Слава всем богам, кажется, он ее не заметил! Настроение пропало, гулять по магазинам уже не хотелось, и она пошла к отелю, не почувствовав, что в спину ей глядят внимательные глаза.

Директор «Эдена» Кристиан де Вир, вернувшись в Валь де Неж восемь лет назад, поначалу поселился в отеле, рассудив, что искать квартиру в поселке ему сейчас некогда, а вот весной, когда сезон закончится… Но за полгода он как-то постепенно привык и к завтракам, приготовленным волшебными руками Фонтена и его помощников, и к незаметной ежедневной уборке, и к тому, что все бытовые проблемы были сняты с его плеч раз и навсегда. Ну, зато в любое время суток каждая более или менее серьезная проблема бывала принесена для решения ему, а не дежурному портье. Вот и этим утром Кристиан только успел положить в рот ягоду ежевики, как возле его столика вырос словно из-под земли Мишель Буало, начальник службы безопасности «Эдена».

– Проблема, шеф, – кратко проинформировал он.

– Присядь и выпей чашку кофе, а пока изложи, что случилось?

– У госпожи Мингард пропала из номера какая-то ценность. Какая именно, не говорит, ждет лично тебя.

– Ясно. Если и вправду что-то пропало, это плохо, пятно на репутации отеля. На твоей, кстати тоже!

– Да понятно… – Буало досадливо прищелкнул языком. – А что, она может и преувеличить проблему?

– Соня Мингард может все. Да, ты ж недавно у нас, прошлый ее приезд не застал… Ладно, был, например, случай, когда у нее началась аллергия, и посыпались обвинения, что Фонтен использовал не те продукты. А оказалось, что Соня попробовала новый чай для похудения, от которого ее и обсыпало. Вроде бы пустяковое дело, но ты представляешь себе, чтобы было, если бы источник аллергии не был установлен?

– Да уж… – видимо, у Буало было живое воображение, потому что его явственно передернуло.

– Ладно, пошли.

Де Вир встал из-за стола, одним глотком допил кофе и пошел к сьюту де Граммон, куда обычно селилась оперная дива.

Соня Мингард живописно лежала на диване в гостиной с мокрым полотенцем на лбу. Шторы в комнате были задернуты, на столике стоял графин с ледяной водой. Буало почтительно остановился возле двери, Кристиан подошел к дивану и тихо сказал:

– Соня?

Полотенце сдвинулось на нос, и открылся один глаз – большой, голубой и очень несчастный.

– У меня чудовищная мигрень, – сказала великая певица, сев и отложив в сторону компресс. – Просто праматерь всех головных болей. Я выпила порошок, вроде бы, начало действовать, теперь хоть говорить могу. Садитесь, Кристиан.

– Итак, Соня, что произошло?

– У меня пропал амулет, – сказала женщина и замолчала.

– Какой, откуда? Вы уверены, что он пропал, а не завалился куда-нибудь за подкладку?

– Медицинский… Ну, в общем, без него я не смогу петь. Для меня специально разработали амулет, поддерживающий горло и связки в рабочем состоянии. Он сделан в виде кулона с бриллиантом и двумя аметистами и всегда лежит в моей тумбочке у кровати. За час до выступления я его активирую и надеваю, и когда репетирую, тоже.

Теперь, когда певица сказала самое главное, рассказ ее полился свободно. Возможно, Кристиан предпочел бы даже, чтобы подробностей было меньше, но перебивать Соню он не стал. А она продолжала:

– Дело в том, что прошлой зимой я перенесла пневмонию… Да, в общем, на ногах практически. Доктор меня предупреждал, что это скажется в первую очередь на голосе, но у меня был контракт, и за каждое пропущенное выступление начислялся жуткий штраф. Ну, вот, кое-как я вылечилась, а через полгода пошел откат. К счастью, у меня тогда был свободный месяц, за это время Ллойд… ну, вы знаете, артефактор из Люнденвика? Вот он сделал мне мой кулон. А сегодня я вернулась с завтрака и хотела слегка пройтись по новой партии, с февраля начнутся полноценные репетиции в Нью-Амстердаме. Полезла в ящик, а его там нет.

– Так, а переложить куда-то случайно не могли?

– Нет, – она покачала головой, потом вдруг прижала руку ко рту и спросила испуганно: – А где Вьевиль?

– Ваш импресарио? – Кристиан посмотрел на начальника охраны. – Мишель, выясни…

Буало вернулся очень быстро:

– Вышел из отеля с сумкой вчера около полуночи, не возвращался.

– Соня, вы как давно свой амулет видели?

– Не знаю. Дня три назад, или два, – госпожа Мингард покачала головой. – Вчера я точно не пела…

– Боюсь, что Вьевиль…э-э-э… обманул ваше доверие. Проверьте, не пропало ли еще что-то?

Осмотр сейфа, вечерней сумочки и еще пары ящиков показал отсутствие наличных, платежных кристаллов и еще нескольких драгоценностей, мелочей, как сказала певица. Ну, да, мелочей, вроде жемчужного ожерелья или браслета с сапфирами.

– Я сама виновата, – мрачно сказала Соня, утерев слезы.

Вообще, обнаружив пропажи, ока как-то вдруг собралась, выпрямила спину, завязала волосы в хвост… Появившиеся под глазами синяки показывали, что дается женщине такое спокойствие нелегко, но говорить с ней стало куда легче.

– Хорошо, тогда вызываем Стражу. Конечно, у поганца фора во времени, но не думаю, что ему удастся долго бегать, – резюмировал де Вир, вставая.

– Другое плохо, – покачала головой госпожа Мингард. Она тоже поднялась с дивана, подошла к окну и зачем-то потрогала пальцами стекло. – Вьевиль знает, зачем мне нужен был амулет. И он не упустит возможности в случае ареста вывалить всю подноготную журналистам. Вы же знаете, Кристиан, как жадно читает публика о неприглядных тайнах звезд…

– Увы, вот с этим мы ничего поделать не можем. Зато можем пригласить несколько репортеров из изданий посолиднее, пару ведущих с головидения, и устроим пресс-конференцию.

– И что я скажу? – с горечью усмехнулась Соня. – Я потеряла голос, и все, что вы слышали за последний год, это фикция, обман? Так?

– Вот глупости вы говорите, простите, госпожа Мингард, – неожиданно отмер Мишель Буало. – Никакого обмана не было! Вы не потеряли ни владения голосом, ни таланта актрисы – просто сил немного не хватает. Так что скажете, как есть – болезнь, амулет, благодарность магам-артефакторам, обман от человека, которому доверяли как себе… А с Ллойдом сегодня же свяжемся и закажем повтор вашего камушка.

Из стражи пришел сержант Вилье, записал показания пострадавшей, прогудел что-то сочувственное и отправился рассылать по отделениям стражи, воздушным портам и вокзалам портреты вора и описание похищенного имущества.

Скажем прямо, утро начальника городской стражи можно назвать как угодно, только не однообразным. Именно поэтому Эдмонд Карвер так ценил маленькие ритуалы и правила. Он вставал всегда в семь пятнадцать, выпивал две чашки кофе со сливками и съедал три круассана, два с маслом и один с окороком, вымытую чашку ставил на сушилку ручкой вправо и выходил из дому без пяти восемь. Конечно, бывали такие дня, как вчера, когда сошла лавина и утренние ритуалы рассыпались, словно детские кубики. Но тем больше Карвер ценил неизменное…

В восемь он открыл дверь своего кабинета в здании городской стражи, нажал на кнопку селектора и сказал дежурному:

– Планерка в половине девятого, а пока отправь кого-нибудь на станцию в Кристоль, пусть встретят эксперта из Геневы.

И с удовольствием поставил галочку на первом пункте списка в ежедневнике. Пунктом вторым значилось: связаться с Эленвалем и договориться о беседе с пострадавшей. Карвер поморщился: неприязнь к доктору никуда не делась, но проявлять ее было бы неуместно и просто стыдно.

– Люк, это Карвер, – заговорил он, едва на экране коммуникатора появилось знакомое лицо. – Мы можем сегодня побеседовать с нашей дамой из шале?

– Доброе утро, – кивнул доктор. – Мы – это кто?

– Кроме меня, еще двое. Алекса Верещагина вы знаете, еще будет приглашенный следователь из магбезопасности.

– О, вы все-таки умудрились спихнуть это дело магам? Молодец, старина, далеко пойдете!

Карвер сжал зубы так, что они скрипнули, но от ответной колкости удержался.

– Так что насчет беседы с пострадавшей? В двенадцать удобно будет?

– Вполне, – сухо кивнул Эленваль. – Я начну выводить ее из сна к этому времени, примерно в течение получаса она будет соображать, но останется заторможенной.

– А потом?

– Далее будем смотреть по состоянию. Прошу прощения, я должен идти.

Экран погас. Карвер отбросил коммуникатор и от души выругался.

В скверном настроении он оставался и дальше, настолько скверном, что на вызов в «Эден» отправил сержанта Вилье, хотя в обычный день не упустил бы случая прогуляться. Да и побеседовать со звездой мировой оперной сцены было бы приятно… если бы не треклятый Эленваль!

Взаимная нелюбовь этих двоих объяснялась просто: Эдмонд Карвер и Люсьен Эленваль соперничали еще в школе. Когда, получив образование, они вернулись в Валь де Неж, выяснилось, что оба претендуют на первенство в соревнованиях по стрельбе и лыжам, оба считают себя чемпионами в игре в петанк, а главное – претендуют на сердце, руку и банковский счет одной и той же прекрасной вдовы, мадам Клузон.

В один прекрасный день мадам Клузон стала мадам Дюрок, петанк как-то вышел из моды, пытаться первенствовать в лыжах рядом с мировыми чемпионами, регулярно приезжающими в Валь де Неж, оказалось неинтересно… а неприязнь осталась.

Вздохнув, Карвер вернулся к компьютеру и стал просматривать план сегодняшнего совещания…

ГЛАВА 11

Женщина, лежавшая на кровати, мало чем напоминала ту смуглую брюнетку, которую Алекс со товарищи вытаскивали из полуразрушенного шале. Темных волос не было видно под белой повязкой, кожа, и вчера бывшая бледной, сегодня казалась зеленовато-желтой. Под глазами темнели синяки.

– Я пока не выводил ее из сна, готов попробовать, только не уверен, что в этом будет какой-то смысл, – сказал негромко доктор Эленваль.

– Какой вообще прогноз? – так же тихо спросила Лавиния.

– Ничего хорошего. Мы срастили сломанные ребра и убрали обморожение, но, к сожалению, ушиб головного мозга магически не убирается, даже легкой степени. Коматозное состояние продлилось шесть часов, но после выхода из него наблюдалось помрачение сознания, амнезия, серьезная тахикардия и повышение температуры.

– Амнезия? – вычленил главное Карвер.

– Да. Она не помнит даже, как приехала в Валь де Неж.

– И все же, каков прогноз?

– Боюсь, что без операции не обойтись. Все будет зависеть от того, как станет развиваться отек мозга, возможно, мы обойдемся декомпрессионной трепанацией.

– Ну, если пострадавшая не помнит ничего за последние двое суток, то необходимости в срочном допросе нет… – начал говорить Карвер, но в этот момент женщина на кровати приоткрыла глаза.

– Пить… – тихо каркнула она.

Эленваль оттеснил от кровати визитеров, хлопнул по кнопке звонка, и в палату влетела медсестра. Карвер потянул Алекса за рукав, и все трое вышли в коридор.

– Ничего мы от нее не получим, – с досадой сказал стражник.

– Боюсь, и ментально я не смогу ничего прочесть, если там внутренние повреждения, – ответила Лавиния. – Ну, что же, значит, будем работать с тем, что имеется. В конце концов, у нас есть двенадцать флаконов и ключ-карта из Снежного замка. И, кстати о замке, кое-что я бы хотела вам показать…

В этот момент доктор вышел из палаты.

– Пострадавшая пришла в себя. Я могу позволить вам попробовать задать ей два или три вопроса, не более. Пять минут, и кто-то один.

– Госпожа Редфилд? – повернулся к ней Карвер.

Лавиния села на стул возле кровати и слегка кашлянула. Веки женщины чуть приподнялись, и она прошептала:

– Я в Валь де Неже?

– Да, в клинике. Вы сможете ответить на пару вопросов? Если вам тяжело говорить, давайте, я буду спрашивать так, чтобы вы могли только закрыть глаза в случае «да».

– Попробую… говорить…

– Вас зовут мадам Клара Дюпон?

– Да.

– Вы пострадали при сходе лавины, вас нашли в шале «БельФлер». Что последнее вы помните?

– Говорила… с хозяином… в Лютеции. Должна была приехать и проконтролировать… курьера… нового.

– Что вез курьер?

– Препараты… для наркоманов… поддерживающие.

Паузы между словами становились все длиннее. Лавиния заметила, что поверхностное, неглубокое дыхание периодически стало сменяться прерываться, и поняла, что пришло время последнего вопроса.

– Как зовут хозяина?

– Граф… Сен-Лари. Арман Сен-Лари…

– Довольно! – сказал доктор Эленваль и склонился над кроватью, погружая пострадавшую в магический сон.

Присоединившись к Алексу и Карверу, Лавиния сказала:

– Кое-что есть, я записала на кристалл. Пойдемте, не будем мешать.

Уже возле дверей доктор догнал их с вопросом:

– Госпожа Редфилд, как у вас с медицинской магией?

– Увы, на самом слабом уровне. Могу слегка подлечить боевое ранение, чтобы дотянуть до врача. Зато, если хотите, у меня с собой есть серьезный накопитель, готова поделиться.

– Давайте. Через полчаса соберется консилиум, и, если придется оперировать, любая крупица энергии не будет лишней.

Стоя на пороге клиники, мужчины натягивали меховые перчатки. Лавиния усмехнулась:

– Алекс, хотите заклинание, чтобы не мерзнуть? Минимально тратится энергия, все дело в ее распределении.

– Конечно, хочу!

– Смотрите… – она показала жест пальцев, одновременно произнося заклинание: – Urе mа’vоrо! Нет-нет, мизинец не теряйте!

Карвер еще мгновение поглядел на то, как детектив-консультант сплетает пальцы вовсе уж невообразимым образом, хмыкнул, аккуратно обошел двоих магов, остановившихся на дорожке, и пошел вперед, обронив:

– Вы как хотите, а я обедать. Говорят, папаше Жаку сегодня привезли систеронскую ягнятину!

Через пару шагов Алекс и Лавиния догнали его.

– А чем примечательно именно систеронская? И что это вообще такое? – спросил Верещагин.

– В Провенсе, в предгорьях Альп, овец выращивают на свободном выпасе. И едят они дикие травы, в том числе тимьян и розмарин. Их розовое нежное мясо пахнет этими травами, у него мягкий и сладковатый вкус…

– Да вы поэт, Эдмонд! – рассмеялась госпожа Редфилд. – Сознайтесь, в свободное время вы запираетесь на кухне и творите?

– Было бы свободное время!.. – махнул он рукой в ответ. – Вроде тихое у нас местечко, никаких убийств и тяжелых преступлений, а начальник городской Стражи занят с утра до ночи. Впрочем, насчет убийств я, кажется, погорячился…

Карвер помрачнел и ссутулился.

Алекс хлопнул его по плечу:

– Слушай, ну ведь легко предположить, что в месте, где собираются сильные мира сего, должны появиться и бесчисленные и безымянные интриганы, прожектеры, злодеи и прочие шпионы? Справлялся раньше, справишься и теперь!

– Да справлюсь, конечно, просто жаль ту маленькую деревушку, в которой родилась моя бабушка. Конечно, слава Валь де Нежа как шикарного курорта не вчера началась, но на моих глазах все стало портиться. А теперь еще и наркотики…

– История некрасивая, – согласилась с ним Лавиния. – Но, если мы хорошенько вычистим сундук в этот раз, можно надеяться, что в следующий раз грязь появится не скоро. Предлагаю пообедать и потом за чашкой кофе обсудить накопившуюся информацию.

Ягнятина и в самом деле была выше всяких похвал. Папаша Жак готовил жиго с Каберне фран из окрестностей Рошфор-сюр-Луар, и подал к мясу красное анжуйское из того же сорта винограда, так что три детектива были просто не в состоянии обсуждать дело, пока последняя капля восхитительного соуса с розмарином, тимьяном и луком шалот не исчезла с их тарелок, тщательно вытертая кусочком белого хлеба.

– Решительно, я подумываю о том, чтобы отправить своего повара сюда на обучение! – сказала Лавиния, откидываясь со вздохом на спинку стула. – Вы ужасный человек, Карвер! Если бы вы не втянули нас с Алексом в ваше расследование, мы могли бы выпить еще по бокалу этого вина…

– Я вас втянул? – переспросил стражник. – Но ведь…

– Эдмонд, не спорь с женщиной, это бесполезно! – рассмеялся Верещагин. – Госпожа Редфилд, я предлагаю пить кофе на террасе. Там вы курить сможете, да и народу тут многовато для конфиденциального обсуждения хода следствия.

Зал ресторана и в самом деле был полон, ароматы над обедающими висели самые соблазнительные. Не моргнув глазом, папаша Жак смахнул снег с одного из мраморных столов на террасе, поставил стулья, положил на них подушки и через пару минут принес три чашки превосходно сваренного кофе.

Лавиния, кивком поблагодарив его, поставила вокруг их столика щит от подслушивания и сказала:

– Алекс, а вот чтобы мы не замерзли – ваша забота. Давайте!

– Можно подумать, вы успели соскучиться по преподаванию, – пробурчал детектив, сплетая пальцы в жесте активации. – Мало вам Катерины, вы и меня будете обучать?

– Понадобится – буду, – отрезала госпожа Редфилд. – Итак, господа, теперь у нас есть имя…

– Если оно настоящее, – покачал головой Карвер.

– Неважно! Потому что я не успела рассказать вам о том, что происходило в Снежном замке…

Пока шел рассказ, мужчины не проронили ни слова. Когда Лавиния показала им сделанные ночью снимки участников бала и троих заговорщиков, Алекс откашлялся и сказал:

– Значит, Катька пошла к вам…

– Это было разумно, – дама с некоторым сочувствием похлопала его по руке. – Вы бы не сумели подслушать их разговоры незаметно, да и снимки нам пригодятся. А еще я сняла спектральный слепок ауры этого самого сиятельства, так что, зовут ли его и в самом деле Арманом Сен-Лари, или как-то иначе, мы его найдем.

– Надо наведаться в замок, – Карвер потер кончик носа. – Вот только в последние годы двери его никому не открывают.

– Запросим ордер на обыск в Геневской службе магической безопасности, – пожала плечами Лавиния. – Я вполне могу считаться их внештатным сотрудником, не думаю, чтобы колонель Лоран хоть слово против этого возразил. А с таким ордером вскрыть двери и войти будет проще, чем выпить чашку кофе.

И, иллюстрируя свои слова, она залпом допила остывшую жидкость.

– Между прочим, Лоран вчера приехал сюда, в Валь де Неж, – усмехнулся Карвер. – Я его видел на площади.

– Еще лучше! Пожалуй, я с ним сама свяжусь и все объясню. Если есть возможность пойти коротким путем, не следует ею пренебрегать!

Через полчаса все было улажено: колонель Лоран, глава Геневской Службы магбезопасности, был с госпожой Редфилд любезен до приторности, лично принес подписанный ордер в городскую Стражу и даже выдал даме временное удостоверение офицера именно этого отделения СБ. Лавиния его поблагодарила и элегантно уклонилась от приглашения на ужин.

– Ну, что же? – сказала она, взглянув на часы. – Начало третьего. Пойдем в Замок прямо сейчас?

– Я бы зашел в отель и посмотрел, что делает Катя, – ответил Алекс.

– Полагаю, она вместе с Барбарой присоединилась в собачьей школе к Стасу и Сержу, – пожала плечами госпожа Редфилд. – Во всяком случае, план был именно таков.

– Ладно, попробую достать ее по коммуникатору.

Через десять минут повеселевший Алекс почувствовал себя совершенно свободным: обе дамы вместе с близнецами учились правильно запрягать собак.

– Кстати, – неожиданно вспомнил он. – Можно мне еще раз взглянуть на снимки, которые вы вчера сделали?

Лавиния молча протянула ему свой коммуникатор. Верещагин вгляделся в лицо женщины и сказал:

– Я ведь рассказывал про незнакомку в алых перчатках, которая заморозила птицу? Так вот, это, – он ткнул пальцем в снимок, – не она. Совершенно другой тип лица, выражение, возраст, все другое.

– И Катя видела там во дворе замка высокую худую женщину в мехах и тоже в алых перчатках… – задумчиво сказала госпожа Редфилд. – То есть, в замке должны находиться как минимум две женщины.

– Если там стоит стационарный портал, они могут шастать по всей Галлии когда захотят, да и за границу наведываться, – возразил Карвер.

– Не совсем так, – возразила магичка. – Чтобы задать координаты такому порталу, нужно быть обученным магом-пространственником. Если они заведены, воспользоваться устройством может кто угодно, но, во-первых, попадет он только в одну заданную точку, и, во-вторых, нужно использовать мощный накопитель.

– Никто из Даммартенов магом не был, – сообщил Карвер.

– А дама в перчатках, судя по рассказу Алекса, должна быть магом льда. Конечно, это не мешает ей быть заодно и пространственником, но вообще эти две стихии редко совмещаются.

– Почему?

– А тьма его знает, почему. Но существуют традиционно существующие вместе стихии, как, например, воздух и земля, или воздух и пространство. Есть противоположные, но друг другу не мешающие, как вода и огонь, или, например, металл и жизнь. А есть прямо не совпадающие, и ничего тут не поделаешь. Если у мага открывается две такие вот стихии, то его учителю приходится решать, какую из них запечатать. В давние времена, когда обучение было домашним, чаще всего такое совмещение приводило к смерти…

– То есть, Катькины три стихии… – осторожно спросил Алекс.

– Абсолютно совместимы, – уверенно ответила Лавиния. – Ну так что, идем? Ведите, Эдмонд!

Разумеется, и въездные ворота, и калитка были заперты, а судя по тому, что кнопка даже не нажималась, звонок перестал работать давным-давно.

– Взгляните на столбы справа и слева от ворот, – весело сказала госпожа Редфилд. – Видите, как поблескивает каменный ананас, посаженный на верхушку каждого из них? Так вот, я готова поспорить на сто дукатов против гнилого яблока, что там закреплены амулеты наблюдения, и сигнал с них идет куда-то в здание. Уверена, что они, в отличие от звонка, полностью рабочие.

– Ну, что же, – пожал плечами Карвер. – Пусть наблюдают, мы здесь по официальному делу и со всеми возможными полномочиями.

– Документально подтвержденными полномочиями! – подняла палец магичка. – Ну что же, раз звонок сломан и двери заперты, нам остается только взлом.

Вопреки своим собственным словам, она не стала ломать замки, а поднесла к скважине ладонь и что-то прошептала. Внутри щелкнуло, скрежетнуло, и калитка медленно и со скрипом стала открываться.

– Звук, словно в головидео с ужасами, – передернулся Алекс. – Мальчишки любят посмотреть что-нибудь такое…

– Ну да, обычно после такого звука герои входят в заброшенный дом и от души влипают в неприятности, – кивнул Карвер.

– Мы так и сделаем.

Лавиния толкнула калитку, прошла несколько шагов по отлично расчищенной дорожке и остановилась. Снежный замок сиял белоснежными стенами и чистейшими окнами. Темно-красные ветки кустов, окаймлявших дорожку, были подстрижены.

– Садовник, дворник и как минимум три горничных, – пробормотала госпожа Редфилд. – И ни один из них не показывается в поселке. Очччень интересно!

Она первой поднялась на крыльцо и постучала. Львиная бронзовая голова, выполнявшая роль дверного молотка, смотрела на незваных гостей с плохо скрываемым презрением. Алекс уже открыл рот, чтобы поинтересоваться, будет ли Лавиния взламывать и этот замок, но внезапно дверь распахнулась. На пороге стояла высокая худая женщина в длинной юбке неопределенно-бурого цвета, ее плечи и шея были закутаны в пеструю шаль. «Гипси!» – промелькнула мысль у Верещагина.

– Что вам угодно? – спросила женщина, и ее голос скрипнул почти так же, как минутой раньше – петли калитки.

– У нас ордер на обыск этого дома, – выдвинулся вперед Карвер. – И хотелось бы поговорить с хозяйкой. Мадам Даммартен дома?

– Хозяйка никого не принимает, – ответила «гипси». – А насчет обыска… Вот не уверена я, что вы имеете на это право. Подождите здесь, а я проконсультируюсь с юристом. Дайте-ка ваш ордер…

– Вот уж нет! – разозлился стражник. – Если у вас есть адвокат, связывайтесь с ним и пусть он приходит, а мы не будем терять время.

С этими словами он отодвинул привратницу и вошел в холл. Лавиния прикинула, что ночью к порталу гости шли именно из этого большого зала с высоким потолком куда-то вглубь дома. Ага, вот, кстати, и дверь. Заперта, надо полагать, и даже задвинута комодом, чтобы никому и в голову не пришло туда сунуться.

Тем временем Карвер по коммуникатору вызвал сержанта Вилье с тремя рядовыми, дабы провести полный и тщательный обыск. Когда еще они попадут в этот загадочный и подозрительный дом?

Стражникам не понадобилось много времени, чтобы прибыть в Снежный замок. Алекс посмотрел на то, как они запыхались и подумал, что они бежали бегом, лишь бы не упустить возможность увидеть своими глазами, что же обнаружится внутри. А и в самом деле, что ждет их в замке, помимо увиденного вчера Лавинией стационарного портала? Жертвенник Темному? Сокровищница? Нарколаборатория?

– Великая Матерь, умереть можно от любопытства, пока ждешь… – пробормотал он себе под нос.

– Все должно быть сделано абсолютно по закону, – ответила стоящая рядом Лавиния. – Каждый шаг нужно фиксировать в протоколе, любые находки снимать, определять ауру и только потом трогать с места. И так уж, я чувствую, нас ждут незабываемые юридические сражения…

А Карвер тем временем старательно раскалял себя до состояния праведного гнева.

– Ваши документы, – потребовал он у женщины, что открыла им дверь.

– Какие именно вам нужны документы?

– Идентификационная карта, паспорт… Вы здесь, в доме, кем являетесь?

– Экономкой.

– Тогда хотелось бы увидеть ваш договор с мадам Даммартен.

– Ну, вы же не думаете, что я таскаю все это в карманах! – фыркнула экономка. – Вам придется подождать, пока я поднимусь в свою комнату и принесу интересующие вас бумажки.

– С вами вместе поднимется… Ага, вот патрульный Тома и пойдет. Пока что ты, Вилье, начинай обыск этого этажа.