Текст книги "Ледяная старуха в Снежном замке (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 18

На взгляд Лавинии, картинка на экране мало изменилась по сравнению с тем, что было три часа назад.

– Вы хотите сказать, что разглядели в этой серой хмари что-то внятное? – спросила она скептически.

– Да, хочу, – спокойно ответил Алекс.

– Тогда рассказывайте.

Верещагин произнес заклинание, и увеличенная картинка с экрана повисла в воздухе перед глазами присутствующих.

– Вот здесь между капюшоном и шарфом можно видеть часть подбородка, – начал он, указывая на фрагмент изображения. – Сейчас стало возможно различить по очертаниям и нежной коже, что это женщина.

– Минуту, – госпожа Редфилд долго разглядывала крохотный кусочек розового, видный в серой хламиде, потом кивнула. – Вы правы. Согласна, это кто-то из женского персонала отеля. Продолжайте, пожалуйста.

– Рост ее меньше, чем у Вангенера, но больше, чем, например, Барбара. Мы сходили в тот коридор и сориентировались по настенным светильникам, и получилось, что наша дама доросла до ста семидесяти пяти – семидесяти восьми примерно сантиметров. Это автоматически отметает значительную часть горничных, уборщиц и прочее. Секретарь Кристиана, мадам Луиза Фернье, тоже не попадает в список…

– Так кто попадает-то? – нетерпеливо перебил его Карвер. – Ты сказал, что опознал…

– Да. Помимо роста, еще очень характерные движения, немного скованные, как будто спина болит… В общем, это старшая горничная, мадам Руссо.

– Так ведь она была на том празднике!

Алекс пожал плечами.

– Флора Руссо прожила здесь, в Валь де Неже, всю жизнь. Нам, пришлым, здешние тайные тропы никто не откроет, но они есть…

– Ну, хорошо, – Лавиния попыталась пройтись по кабинету и привычно ругнулась: не было в обиталище главы обельной службы безопасности места больше, чем на три шага. – Тогда что, допросить ее надо?

– Рано, мне кажется, – неожиданно возразила ей Барбара. – Мы ничего не знаем о Флоре Руссо – значит, и вопросы правильные задать не сможем.

– Ну, для начала… – хозяин кабинета приложил палец к замку и открыл дверцы шкафа; тот оказался забит старомодными картонными папками. – Так, на этой полке уволенные, здесь временный персонал… Ага, вот она!

Он вытащил одну из серо-коричневых папок и положил на стол.

– Надо же какая… с завязочками, – не то умилилась, не то усмехнулась госпожа Редфилд. – Не помню, рассказывала ли я, как мне однажды довелось искать некую информацию в архиве адмиралтейства его величества Кристиана?

– Нет, – откликнулся Алекс.

– Ну, адмиралтейство, флотские же. Они консервативны донельзя. Так вот, собственно адмиралтейство было создано в 1398 году, тогда же, разумеется, начал складываться и архив. Громадное помещение, я стояла возле входа, а дальний конец терялся в темном тумане… Между прочим, для передвижения по архиву мне предложили самокат! – Лавиния переждала, пока затихнут последние смешки и закончила невозмутимо: – Так в том архиве даже самые последние документы были аккуратно подшиты точно в такие же папки – картонные, с завязочками. Традиции, якорь им поперек!

– Ну, если «Эден» простоит еще лет двести, моему преемнику тоже придется строить помещение для архива, – улыбнулся Буало и раскрыл папку. – Итак, Флора Руссо. Родилась в 2138 году в Валь де Неже, отец лыжный тренер, мать горничная в отеле… В 2162 году вышла замуж…

Тут он замолчал и даже, кажется поперхнулся.

– Что такое? – спросила Барбара нетерпеливо.

Буало поднял глаза и обвел взглядом всех присутствующих.

– Вышла замуж за Джозефа Кенвуда, – договорил он. – Как же мы это пропустили?

– Читай дальше! – потребовал Алекс.

– Дальше… В 2165 развелась и вернулась в Валь де Неж, вернула себе девичью фамилию. В «Эдене» работает с момента возвращения, начинала уборщицей, потом перешла в горничные, шесть лет назад возглавила эту службу. Одинока, детей нет, родители умерли; ни разу за время работы не брала отпуск и не выезжала из поселка. Личные интересы: чтение, лыжи, вышивание. Конфессия – храм Симаргла. Это все.

– Значит, она была замужем за нашим покойником… – Лавиния подошла к окну, разглядывая двор отеля, белую ленту спуска и разноцветные фигурки катающихся. – Ну, что же, по крайней мере, у нас есть связь. Мишель, у вас не информации, где Флора Руссо пребывала эти три года, которые длился ее брак?

– Нет, к сожалению.

– Неважно… три года достаточно большой срок, она должна была оставить бумажные следы. Я бы предложила не торопиться беседовать с ней. У меня есть возможность запросить центральный архив и поставить на запрос пометку «высшая категория срочности». Ответ должен прийти в течение суток. Только давайте попробуем сформулировать вопрос.

– Где Флора и Джозеф Кенвуд жили с… какого там? Шестьдесят второго по шестьдесят пятый год, – немедленно сказала Барбара.

– Поправка, – включился Карвер. – Что известно об их деятельности в этот период; вообще, какие существуют сведения об этой паре.

– Дополнение, – подхватил Алекс. – Была ли у нее возможность познакомиться с Майроном?

– А зачем? – не понял Буало. – Майрон-то умер больше полугода назад, и за океаном.

– А затем, что первоначально все считали, что ожидаемый новый сомелье – вовсе не Джозеф, а его младший брат. Думаю, что Кристиан этой информации ни от кого не скрывал, так что Флора могла быть в курсе.

– Более того, мы же не знаем, поддерживала она отношения с бывшим мужем или нет. Она могла знать и смерти Майрона! – высказалась Барбара по теме, которая ее саму волновала. – И, когда услышала о новом сомелье, задумалась.

– Вообще между «задумалась» и «тюкнула по голове тяжелым предметом» есть некоторая разница, – фыркнула Лавиния. С ее пальцев сорвалась белая птица магвестника, подлетела к окну, просочилась в приоткрытую форточку и исчезла в надвигающихся сумерках.

– Слушайте, – очнулся вдруг Алекс. – А который час? Темнеет уже…

– Половина пятого, – ответила Лавиния.

– То-то, я смотрю, есть так хочется! Ну, да, дети звонили в два, до пяти собирались оставаться с собаками… Слушайте, пойдем перекусим что-нибудь, а то я не доживу до вечера!

– Между прочим, – Карвер поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию, – на девять часов у нас заказан столик в знаменитом ресторане Lе Сhаbiсhоu. Хотел на завтра, чтобы отпраздновать Перелом года, но не вышло, будет занято вообще все.

– До девяти еще четыре с половиной часа, – мрачно ответил Верещагин. – Я столько не протяну.

– А мы не можем попросить, чтобы нам сюда принесли кофе и какие-нибудь бутерброды? – удивленно спросила Барбара. – Есть же обслуживание в номерах!

– На персонал это не распространяется, я же работаю в отеле, – возразил Буало. – И мы сейчас в моем кабинете…

– Так, – госпожа Редфилд хлопнула ладонью по столу. – Хватит споров, через час, в самом деле, вернутся мальчики и Катя, и работа вся закончится. Сейчас мы переходим в мой номер, заказываем еду и кормим Алекса. А пока он насыщается, решим, как действовать дальше.

На седьмом бутерброде Верещагин сказал: «Уф!» и откинулся на спинку кресла.

Номер у Лавинии был большим, полулюкс все-таки, но пятерым было попросту некуда сесть. В конце концов Карвер махнул рукой и уселся на пол. На журнальном столике исходил паром кофейник, подогревающий кристалл бросал красноватые блики на его серебряный бок, начищенный до зеркального блеска. Алекс посмотрел на свое кривое отражение и состроил ему рожу.

Никому не хотелось думать о преступлениях и убийцах…

– Так что, продолжим? – Барбара наелась первой и готова была продолжать обсуждение. – Эдмонд. Ты хочешь вызвать мадам Руссо на допрос?

– А смысл? У нас нет никаких доказательств, которые мы могли бы ей предъявить. Ты же понимаешь, с этой видеозаписью она будет первой, кто над нами посмеется.

– Мне кажется, – заметил Верещагин, – что нужно поговорить с Кристианом.

– С де Виром? Ну… да, наверное… поясни, что ты имел в виду?

– Я имел в виду, – одним глотком допив кофе, детектив налил себе из кофейника еще чашку, – что, во-первых, Кристиан тоже местный, как и мадам Руссо. Да, он уезжал учиться, служил в Легионе, но родился и вырос он в Валь де Неже. И, если существует способ быстро и незаметно для окружающих добраться из нижнего поселка до отеля, де Вир должен об этом знать.

– Поправка, – тут же возразила Барбара. – Не до отеля, а до шале.

– Неважно. Главное, дорога в экипаже занимает примерно полчаса, пешком, если идти снизу-вверх – часа три. Экипажем она не добиралась, это мы знаем, пешком бы не успела…

– Мадам Руссо точно приехала в Ла Перье с первой группой персонала, в начале девятого. При первом опросе свидетелей ее назвали в числе тех, кто сидел за главным столом, – глава городской стражи сверился с записью в своем блокноте. – Ужин закончился часов в десять, потом были танцы, игры какие-то, жгли костер… В общем, после двадцати двух часов все разбились на группы по интересам.

– Вы ведь тогда не спрашивали конкретно о старшей горничной? – уточнила Лавиния.

– Нет, – Карвер покачал головой. – Ее даже не думали подозревать.

– Ну что же… Полагаю, вы опять правы, Алекс, нужно поговорить с де Виром. Наверное, лучше будет, если это сделаете вы…

– Друг, а не официальное лицо, как Карвер, не подчиненный, как Буало, и не клиент, как вы с Барбарой, – понимающе кивнул Верещагин. – Хорошо, прямо сейчас и пойду, только…

– Мальчишек я встречу и займу, – перебила его Барбара. – В бассейн сходим.

– А я обещала Кате позаниматься с ней контролем над стихией, – закончила разговор Лавиния. – Встречаемся без четверти девять в лобби?

Мадам Фернье улыбнулась Алексу, как старому знакомому, и кивнула на дверь директорского кабинета:

– Заходите, он один и пока все тихо.

«Ненадолго, – с неожиданной тоской подумал детектив. – Сейчас в этот уютный мир плюхнется большой мокрый камень, только брызги в стороны полетят…»

Кристиан сидел за компьютером в очках… В очках, Великая Матерь!

– У тебя что, не времени сходить к магу-медику и выправить зрение? – вырвался у Верещагина неделикатный вопрос.

– А, Алекс, привет! – де Вир снял очки и потер глаза. – Да я совсем недавно понял, что мне так удобнее. Вот немного разгрузится отель, и займусь… Ты что-то хотел? Погоди, вы ведь еще не уезжаете?

Он повернулся к компьютеру, желая проверить дату отъезда приятеля, но Алекс поспешил его успокоить:

– Нет-нет, мы еще почти две недели здесь будем! А хотел… у меня есть важная информация. Только погоди, я защиту поставлю, поскольку это еще и секретно.

Сжав пальцами кристалл, выданный ему Лавинией, Верещагин активировал щит от подслушивания.

– Так вот, мы выяснили, кто убил Кенвуда.

– Отлично! Давай рассказывай, можно даже с подробностями!

– Видишь ли… Дело в том, что это сотрудник отеля.

– Это же было сразу понятно – или персонал, или один из гостей! Кто?

– Старшая горничная, мадам Руссо.

– Флора? – изумился де Вир. – С какой стати? Нет, погоди, она же была на празднике в Ла Перье!

– Вот поэтому я и пришел к тебе, ты ведь местный. Нам нужно знать, есть ли способ быстро добраться оттуда в Валь де Неж без экипажа.

Кристиан помолчал, потом неохотно ответил:

– Я должен подумать. Расскажи мне пока, какие у вас есть доказательства?

– Да никаких! – с досадой воскликнул Алекс. – В том то и беда, у нас есть запись с кристаллов наблюдения в коридоре, но там просто мутная фигура в сером балахоне. Я почистил запись, сколько мог, удалось разглядеть, что это женщина. По росту, телосложению, манере двигаться я понимаю, что это мадам Руссо, но в качестве доказательства это не прокатит.

– Манере двигаться? Никогда не замечал, что Флора ходит как-то не так…

– У нее, по-видимому, была какая-то травма спины, и это заметно, когда она поворачивается или наклоняется. Такая… скованность.

– Как это ты разглядел?

– Ну, все-таки я много лет занимаюсь расследованиями и розыском… Когда узнал об убийстве, уже автоматически стал наблюдать, вот и это подметил, – Алекс наклонился к Кристиану и встряхнул его за плечо. – Эй, ау! Отомри! Мне нужна твоя помощь!

– Ладно, ладно! Не тряси меня, я понял. Да, способ есть, но его знают всего несколько жителей поселка. И имей в виду, я никогда не соглашусь рассказать о нем на суде.

Детектив оценивающе взглянул на давнего друга. Интересно, чего он еще о де Вире не знает?

– Договорились. Не на суде, ни для кого другого – расскажи мне. Я готов поклясться, что никто об этом не узнает.

– Довольно будет, если ты просто пообещаешь, – Кристиан вздохнул и подошел к двери. – Луиза, меня ни для кого нет.

Подойдя к массивному канцелярскому шкафу, он извлек откуда-то из глубины бутылку с золотисто-коричневой жидкостью и два пузатых бокала; плеснул в каждый и протянул один Алексу.

– Келимас, двадцатилетний. Три года назад подарил кто-то, вот, иной раз так прижмет, что использую…

Они молча чокнулись и пригубили напиток.

– Так вот, – начал рассказ Кристиан. – Все дети знают сказку о Ледяной старухе. Только в этой сказке не говорится о том, как же они выбрались из клетки.

– Ну, да, – кивнул Верещагин. – Просто ночью старуха уснула, а мальчик сумел открыть замок и убежал вместе с сестрой.

– Вранье, – авторитетно заявил де Вир. – Во-первых, Ледяная старуха была магом крови, и те двое были предназначены для жертвы. Во-вторых, это были не брат с сестрой, а вполне себе взрослые юноша и девушка; достаточно взрослые, чтобы хорошо знать, для чего они уединились.

– Погоди, ты хочешь сказать, что это никакая не сказка?

– Дорогой мой, ты вот заставляешь дверной замок проржаветь за считанные секунды, и ведь не считаешь это сказкой? Вполне реальная история, уж я-то знаю. Эта парочка была моими прадедушкой и прабабушкой. Просто потом кое-кто решил, что лучше скрыть от публики… э-э-э… некоторые аспекты их приключения.

– Дружочек, – глаза Алекса опасно сузились, а голос стал совсем тихим. – А не мог бы ты начать изъясняться попонятнее? А то вот это вот «кто-то кое-где у нас порой» несколько раздражает.

– Ладно. Пожалуйста. Прадед был магом-пространственником. На тот момент всего лишь закончил бакалавриат и собирался учиться дальше, но тем не менее кое-что он умел. И там, в клетке – кстати, ее описание вполне правдиво – он придумал заклинание прокола пространства. Да-да, прямо там и придумал, не делай такое скептическое лицо! В стрессовой ситуации и не так можно извернуться…

– Ну хорошо, предположим, в твоей семье было придумано такое заклинание. Тогда сразу два вопроса: почему я об этом слышу в первый раз и откуда о нем узнала мадам Руссо?

– В первый раз слышишь… – Тут Кристиан прямо взглянул на собеседника и криво усмехнулся. – В тот единственный раз, когда я им воспользовался, ты был без сознания после ментального удара. Собственно, я и о проколе-то вспомнил, потому что не было иной возможности тебя вытащить.

– Пустыня Тхал… – медленно проговорил Алекс.

– Вот именно! Треклятый Пенджаб. До нашей крепости в оазисе Биканера было не больше километра, но я не мог и тебя волочь, и держать щиты, а пенджаби-тавизы не успокаивались, гнали ментальные атаки одну за другой. А формулу прокола пространства в меня с детства вколачивали, повторяя, что пригодится.

– Понял. Прости, Крис.

– Проехали, – махнул рукой де Вир. – Но я хочу, чтобы ты вот что понял: эта формула не стала известна магическим сообществам по единственной причине. Для того, чтобы ею воспользоваться, нужно не так много энергии, но это должна быть твоя личная жизненная сила. Ее теряет твой организм. А действует прокол максимум на два-три километра.

Мужчины помолчали, переглянулись и дружно потянулись к келимасу. Допив бокал до дна, Кристиан продолжил:

– Понятия не имею, как заклинание прокола могло попасть к Флоре. На моей памяти его никогда не доверяли чужим, даже мужьям и женам – только родившимся в семье, когда у них просыпалась магия. Тьма, это ведь не местная магия, а семейная!

– Понимаю. Ничего, выясним. Ты сможешь дать эту формулу Лавинии?

– Госпоже Редфилд? – Крис потер затылок. – А, была не была. Думаю, уж ее-то можно не опасаться. По крайней мере, пока ты на правильной стороне.

Окинув взглядом зал ресторана – ярко освещенный, неуютный, смахивающий на вокзал – Лавиния на миг пожалела, что согласилась пойти на этот ужин. В конце концов, что она, мало сталкивалась с так называемой высокой кухней? А самые запомнившиеся блюда попадались ей в Нувель – Орлеане, в маленькой таверне на рынке, да еще, пожалуй, в Венеции, на кухне Ка’Виченте… Но кто-то в белом смокинге с поклоном раскрыл перед госпожой Редфилд меню, и она с интересом стала читать четкие черные строчки. Дочитала, подняла брови, хмыкнула и повернулась к стоящему наготове официанту с блокнотом и карандашом.

– Так, мне, пожалуйста, жареного гребешка, утиную печень и филе косули. Только печень не с консоме из креветок, а с чем-нибудь более традиционным.

– Луковый мармелад, мадам? Или, может быть, острый джем из инжира?

– М-м-м… по чуть-чуть того и другого, пожалуйста.

– Вино вы выберете сами или доверите это нам?

Лавиния только махнула рукой: довольно давно она перестала стесняться своего равнодушия к винам. В ее возрасте можно предпочитать аква виту или келимас – впрочем, даже если бы она пила мелкими глотками настой цикуты на серной кислоте, эта компания бы не удивилась.

Дольше всех с выбором блюд колебалась Катя: ей неловко было сознаваться, но каждый раз после занятий с госпожой Редфилд любая еда, от рыбы до мандаринов, казалась девочке сделанной из размоченного картона. Она взглянула на Барбару, та сделала большие глаза и слегка подмигнула; Катя хихикнула и уже уверенно попросила салат из крабов и каплуна с трюфелем.

Намазывая соленое масло и мусс из лангустинов на подсушенные тонкие тосты, Лавиния негромко спросила у Алекса:

– Ну как, удалось что-то выяснить?

– Да, – так же тихо ответил он. – Есть некая методика, но не местная, а семейная. Прокол пространства. Завтра утром Крис даст Вам формулу…

– Это прекрасно, вот только вопрос – если способ принадлежит семье де Вир, как о нем узнала Флора Руссо? Я несколько раз сталкивалась с такого рода семейными заклинаниями, чаще всего их не обнародуют просто потому, что они привязаны к крови.

– Пока непонятно. Выясним, я думаю…

– Госпожа Редфилд! – раздался голос Кати. – А можно вопрос по вашему расследованию?

Лавиния стряхнула с пальцев искорку, ставя щит от подслушивания. И ответила:

– Вообще-то расследование ведет господин Карвер, твой дядя его консультирует, а я… я консультирую консультанта!

– Ага, я так сразу и поняла, – с самым серьезным видом кивнула девочка. – Тогда спрашиваю. Когда у меня начала просыпаться ментальная магия, я пыталась услышать разговор во дворе между горничной и той блондинкой в соболях…

– Камиллой Штакеншнейдер, – дополнил Алекс.

– Наверное. Так вот, вы считаете, что это не может иметь отношения к расследованию?

Сыщики переглянулись. Карвер помотал головой, Верещагин пожал плечами, Буало возвел очи горе. Лавиния вздохнула и ответила:

– Хорошо, будем считать это консультацией. Камилла Штакеншнейдер – великосветская наркоманка. Она начинала с якобы безвредных курительных смесей, а сейчас глубоко увязла в тяжелых препаратах типа пыльцы черного лотоса и таблеток «пурпурное сердце». Судя по той части разговора, которую ты сумела услышать, скорее всего, она сумела приучить к подобного рода вещам брата горничной… кстати, ее зовут Элен Форнье. Наш покойник не был продавцом наркотиков, скорее, наоборот, кем-то вроде лекаря – его отправляли к самым ценным клиентам, если те входили в штопор.

– А как вы это узнали? – Катя внимательно следила за логикой рассказа.

– Мы посмотрели, что вез с собой Кенвуд. Это были средства для выведения наркомана из состояния ломки и некоторого уменьшения зависимости. Как сообщили мои коллеги из следственного управления Люнденвика, барон Штакеншнейдер довольно давно подозревался в том, что именно он руководит поставками и распространением этой отравы по Союзу королевств.

– Барон – это муж Камиллы?

– Да. Сколько мне известно, его уже задержали и допрашивают, и услышанное тобой, в известной степени, дало толчок получению доказательств.

– Да-а?

– Извини, подробностей не будет. Секретная информация, – и госпожа Редфилд улыбнулась, смягчая отказ.

Катя задумчиво рисовала вилкой узоры на застывающем соусе, мальчишки о чем-то шептались, с завистью на нее поглядывая, а Алекс спросил:

– Вы считаете, ребенку нужно знать эти детали?

– Мне кажется, что именно сейчас закладывается ее будущее, – серьезно ответила Лавиния. – Думаю, что через десять-пятнадцать лет я буду иметь честь приветствовать Катрин среди моих коллег в Службе магбезопасности.

Десерт всем гостям ресторана полагался один и тот же. В меню он назывался просто «ромовая бара с мороженым из фруктов», поэтому никто не ожидал, что подача его окажется целым представлением. В зале погасили свет, оставив только слабые магические фонарики. Три официанта выкатили тележки, на каждой из которых высилась темная масса, и по сигналу метрдотеля подожгли ее. Темная масса оказалась пирамидой, сложенной из маленьких булочек, снизу вверх по ней побежали огоньки – зеленые, розовые, сиреневые, голубые; они достигали вершины и взрывались крохотным фейерверком.

– Ух ты, – зачарованно пробормотал Серж.

Его практичный близнец с сомнением спросил:

– Мы это есть будем?

Впрочем, от нежнейшего бисквита, пропитанного горячим соусом и скрывающего внутри земляничное мороженое, не отказался никто.

После ужина вся компания пешком побрела вверх к «Эдену». Первым откололся Карвер, свернув в переулок к своему дому; Мишель Буало помахал рукой возле лестницы, ведущей к стоянке экипажей; дети, отчаянно зевающие, поползли к лестнице в свою мансарду. Трое оставшихся переглянулись, и Барбара, слегка покраснев, предложила:

– «Ночной колпак»?

– Тогда идем ко мне, – хмыкнула Лавиния. – В отеле уже знают мои вкусы и ставят графин с аква витой. А всем на свете известно, что лучший «ночной колпак» – это порция аква виты.

– Или две, – улыбнулся Алекс.

– Ну, уж никак не больше трех! – закончила Барбара.