Текст книги "Ледяная старуха в Снежном замке (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Не хочу, – выдавил с трудом Верещагин.

– Кудряво вы живете, Алекс, – понимающе кивнул Равашаль. – Я вот уже столько лет ловлю и ловлю, как ошалелый капкан, а у вас артефакты, сыщик-консультант, Лавиния в качестве менталиста, вон прелестная брюнетка к вам направляется…

– Добрый вечер, – прозвучал над плечом частного детектива мелодичный голос Барбары Вишневской. – Я вам не помешаю?

Поставив последнюю точку на исписанной странице, Жан-Клод Равашаль со вкусом потянулся и потер ладонью затылок. В голове гудело и жужжало, третья порция келимаса явно была лишней, но собою он был доволен.

Дело в том, что глава Службы безопасности Союза королевств был невыносимо старомоден. Знал это за собой, при необходимости пользовался, и еще чуточку таким качеством гордился. Старомодность его, в частности, выражалась в том, что любое дело, попавшее Равашалю в руки, должно было быть расписано на бумаге. Неважно, таблицей ли, сплошным текстом или пресловутой паутиной, тут уж как само расследование запросит, но полученную информацию нужно структурировать, только тогда из невнятной кучи фактов вдруг прорисуется решение.

Нынешний случай, на который притащила его неугомонная Лавиния, был прописан сплошным текстом. Полторы страницы от руки уместили в себя все линии расследования, не считая мелких брызг, осталось только найти виновных и доказательства. Ну, это уже мелочи. Не зря же Карвер дотошно составил, проверил и перепроверил список подозреваемых, в котором на данный момент было всего трое из персонала отеля и одиннадцать гостей.

В окно постучали. Равашаль подошел, распахнул створку и принял у магического вестника записку; белая птичка тут же растаяла, а он вернулся на диван и просмотрел информацию от дежурного офицера СБ. Ну, как и следовало ожидать, никакого графа Армана Сен-Лари в природе не существовало. Последним представителем этого рода, пресекшегося еще сто с лишним лет назад, был Сезар-Огюст, Великий приор Оверни. Все владения, титулы и наследственные обязательства дома Сен-Лари перешли к семейству де Бельгард, а уж эти-то своего не упустят. Если Ролан де Бельгард узнает, что некий авантюрист посмел пачкать это имя… У-у-у, как будет весело.

«Ладно, – Жан-Клод свернул записку и бросил ее в камин; дремлющие угольки жадно вспыхнули, чтобы через мгновение снова свернуться клубочком под слоем пепла, – это хорошо. Если не найдется другого способа, чтобы прижать хвост псевдо-графу, спущу с цепи Ролана. Надо не забыть завтра рассказать об это Лавинии, вот она повеселится… Н-да, Лавиния… Ведь отправил ее сюда, в Валь де Неж, отдохнуть и оправиться после ранения. Так она и здесь умудрилась найти приключения!»

Вздохнув, Равашаль убрал записи, одним глотком допил келимас, вытянулся на удобном диване и щелчком пальцев погасил фонарик. С Лавинии станется разбудить его ни свет, ни заря…

Через минуту он уже спал, смешно посапывая длинным носом.

ГЛАВА 13

Тридцать кругов по бассейну, парная, маска для лица, еще десять кругов и на массаж. Таков был план, и от его выполнения Барбара не отступила, хотя и хотелось. Особенно сильным было желание сбежать, когда массажист, зверского вида полуорк с руками толщиной в ее бедро, взялся за поврежденную недавно ногу. Но Хальбеф (имя было крупно написано на бейдже на груди полуорка) работал так, что боли не было совсем. Барбара растекалась по массажному столу, млела и чуть не уснула.

Негромко хмыкнув, Хальбеф отпустил ее, порекомендовав напоследок придти еще послезавтра, чтобы окончательно привести все детали организма в порядок. Пациентка сползла со стола, поблагодарила, завернулась в белоснежный мягкий халат и потихоньку пошла к себе в номер. Наплевать, что нужно идти через общий холл, так куда короче. Да, она в халате, у нее лицо блестит от крема и волосы дыбом, ну и что? Всех этих людей она никогда больше не увидит. Вот уже и площадка перед подъемником…

– Не спеши так! – услышала она за спиной хорошо знакомый голос, и с трудом удержалась от ругательства.

Рука ее дернулась, чтобы пригладить взлохмаченные волосы, но остановилась на полпути. «А к чему? – подумала Барбара, поворачиваясь. – И этого человека я тоже не увижу больше… надеюсь, никогда… Так что мне совершенно все равно, какой он меня увидит!».

– Здравствуй, Антон. Разве ты живешь в «Эдене»?

– Нет, – покачал головой бывший муж, красавец и атлет. – Я попроще, в «Карлине». Бася, милая, хотел с тобой поговорить, найдешь для меня минутку?

Выразительно осмотрев свой халат и тапочки на босых ногах, она ответила:

– Я немного занята, как видишь.

– Могу подождать, – улыбка у Антона была все такая же ослепительная, как и четыре года назад. – Вот тут посижу, попью кофе и подожду, сколько скажешь.

– Подожди, – коротко кивнув, Барбара развернулась к подъехавшему кстати подъемнику и шагнула внутрь. Когда двери закрылись, она застонала и прислонилась к стенке. А ведь так хорошо начинался день! Что, ну вот что от нее нужно этому Неклюдову, столько лет уже прошло после развода, а она, как последняя дурочка, не может рядом с ним даже дышать спокойно.

«Так, панику отложим до более поздних времен, – сказала Барбара сама себе, открывая дверь номера. – Сейчас нужно одеться, причесаться и спуститься вниз. В конце концов, мне должно быть просто любопытно, зачем Антону понадобилось меня искать в Валь де Неже, вместо того, чтобы кататься на лыжах и пить глинтвейн с хорошенькими девушками».

Она быстро высушила волосы феном и свернула улиткой на затылке. Потом влезла в джинсы, надела бежевый джемпер и мокасины. Потянулась было к сейфу, чтобы достать кольца, которые носила везде, кроме работы, но остановилась. «Ни к чему. Не тот случай, когда надо себя украшать».

По той же причине карандаш, тени и помада остались в косметичке. Барбара лишь провела по губам легким розовым блеском и глянула на часы. Половина первого, прошло всего двадцать минут… маловато, конечно, Неклюдов может подумать, что она торопилась. С другой стороны, кому, как не ему, знать, что при необходимости его жена – тогда еще жена – могла собраться для выхода за четверть часа?

Она трижды глубоко вздохнула, закрыла глаза и представила себе белую туманную равнину, над которой кружатся крупные хлопья снега. Туман поднимается над неширокой речкой, пока еще не замерзшей, и почти скрывает полоску леса вдалеке. По полю бежит лиса, останавливается и смотрит на человека желтыми глазами, потом поворачивается и бежит дальше. Из-под ее лап с фырканьем и шумом вдруг вылетает крупная яркая птица и скрывается в лесу. Равнина снова замирает…

Барбара открыла глаза и с удовлетворением поняла, что привычное упражнение не подвело и на этот раз, она совершенно успокоилась.

Допив кофе, Антон заказал еще чашку. Женщины всегда заставляют себя ждать, к этому он привык и, до поры до времени, мирился. А уж в данном случае остается только просить терпения у Великой Матери и хитрости у ее непутевого сына Локи…

– Итак? – Барбара села в кресло напротив и сложила руки на коленях.

Подошедший официант протянул ей меню лобби-бара, но она покачала головой.

– Бася, а может, ты со мной пообедаешь? – заботливость в голосе бывшего мужа на пару градусов превышала уровень достоверной.

– Спасибо, нет. У меня встреча назначена.

– Ну, хотя бы кофе?

– Спасибо, не хочется. Что ты хотел от меня, Антон, говори и давай разойдемся по своим делам.

– Какая ты стала… колючая, – он вздохнул, и синие глаза затуманились печалью.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, а ты обо всем напиши мне на электронную почту, а? – разозлившись, она начала вставать, но мужчина перехватил ее руку и усадил назад, в кресло.

– Ну, хорошо, если ты так хочешь, я буду кратким. Если помнишь, к нашей свадьбе Зоя подарила тебе свое кольцо…

Ну, еще бы Барбара это не помнила! Зоя Неклюдова-Штольц, старая ведьма, прабабушка Антона, почему-то полюбившая юную невестку, опекала ее до самой своей смерти, даже свидетельствовала в ее пользу на суде по поводу развода. Более того, именно на завещанные Зоей деньги Барбара купила свой нынешний дом в Кракове, иначе жить бы ей в съемной квартирке. Но деньги в конечном итоге ерунда, а вот кольцо… Чистейший бриллиант в четыре с половиной карата, старинная платиновая оправа плюс мощное заклинание полного щита, которое в течение получаса закрывало владелицу драгоценности почти от любых магических и немагических воздействий. Ну, может, пуля бы и пробила этот щит, никто не проверял…

Не забыла Зоя привязать кольцо-амулет к новой владелице, она умела и это, и многое другое. Да что говорить, именно ей Барбара была обязана своей первой специальностью, «алхимия, травничество и ведьмовские отвары».

Драгоценность эту она любила и надевала всегда, кроме как на работу. И сейчас ведь хотела надеть, хорошо, что не стала. Пожав плечами, она ответила:

– Ты же не думаешь, что я таскаю с собой бриллианты на лыжный курорт?

– Я отлично помню, что с этой вещью ты не расставалась, – сказал Антон, и глаза его сузились. – Послушай, Басенька, я готов обменять это кольцо на такое же… даже с бОльшим камнем, если хочешь. Или на комплект. Перстень и серьги, идет? Вот прямо сейчас пойдем и купим.

– Излагай.

– Что?

– Зачем тебе вдруг по прошествии стольких лет понадобилось прабабкино кольцо?

– Бася, ну, память же…

– Ой, Неклюдов, давай ты будешь рассказывать сказки кому-нибудь другому! – поморщилась Барбара. – Ты всегда терпеть не мог Зою. И с полной взаимностью, кстати. Так что давай, излагай подробности. И подумай хорошенько, что ты можешь мне предложить помимо бриллиантов, поскольку это не главная ценность в данном предмете.

Антон откинулся в кресле и смотрел на бывшую жену, задумчиво пощипывая нижнюю губу. Хороша, зараза, только лучше с годами сделалась, а уж когда злится, так вообще устоять невозможно. Попробовать, что ли, заново к ней подъехать? Жаль, времени мало, через неделю ему, кровь из носу, нужно быть в Москве…

– Ну, ладно… – сказал он, когда молчание стало затягиваться уже неприлично. – Расскажу и даже покажу, только у меня с собой этого нет. Дойдем до моей «Карлины»?

– Нет, – Барбара демонстративно взглянула на часы и встала. – Я уже говорила, у меня встреча. Да и нечего мне делать в твоем отеле. Так что подходи сюда, в «Эден», я буду ждать тебя в баре в девять вечера, там и поговорим. Кстати, за свой кофе не забудь заплатить!

Быстро развернувшись, она поспешила покинуть лобби и вернулась в свой номер. Кольцо по-прежнему лежало в шкатулке, Барбара покрутила его в руках, но никаких неожиданных свойств не обнаружила. Ну, и ладно, она в артефакторике ни разу не специалист, зато точно знает, с кем можно посоветоваться. Интересно, где сейчас может быть госпожа Редфилд, и удобно ли вызвать ее по коммуникатору?

Лавиния сидела в кресле в кабинете главы городской стражи, курила и рассматривала две страницы текста. Список подозреваемых номер один и список подозреваемых номер два. Персонал отеля и гости.

– Знаете, Эдмонд, я читаю эти имена, – она помахала в воздухе вторым листом, с перечнем гостей, – и меня не оставляет ощущение, что передо мной газетный отчет о каком-нибудь великосветском благотворительном мероприятии. Один другого краше. Кстати, а чем вам подозрителен Эрик Вангенер? Вот уж, по-моему, насквозь положительный персонаж…

– Вы ж понимаете, мы ведь записывали не тех, кто хорош или плох, а тех, у кого нет подтвержденного алиби…

– Ну, да, иначе на первом месте оказалась бы баронесса Штакеншнейдер с ее дорогостоящими и нездоровыми привычками, а ее и вовсе нет в числе подозреваемых.

– А она отрубилась у себя в номере, и настолько крепко уснула, что ее компаньонка забеспокоилась. Так что в интересующий нас период прекрасная Камилла находилась в большой компании – медик, компаньонка, санитар… Не говоря уже о том, что в том состоянии она стоять-то не могла бы, не то что выйти из отеля втайне, добраться до шале и убить достаточно крепкого мужчину.

– Угу… – Лавиния со вздохом отложила докуренную трубку и вновь заглянула в список. – Так чем же привлек ваше внимание великий конструктор?

– Да странное дело, вообще говоря… – Карвер сунул в сейф папку, с которой работал, и запер его. – Время позднее, приехал господин Вангенер в одиночестве, так что ничего удивительного, что все алиби – смотрел головидео. Но он назвал фильм, который в программе был заявлен, но не пошел, в последнюю минуту его заменили. Получается, что клиент-то соврал?

– Совра-ал… – задумчиво повторила госпожа Редфилд. – Или попросту уснул перед проектором… Вот что, пойдем-ка мы в отель и займемся, наконец, тем, чего и ждут от сыщиков окружающие.

– Чем?

– Допросом!

Коммуникатор просигналил в тот момент, когда Карвер уже запирал дверь кабинета. Лавиния взглянула на экран, кивнула и ответила:

– Да, Барбара, мы будем в отеле через… минут десять, я думаю. Встретимся в лобби?

– Не хотелось бы, там меня может ожидать неприятная встреча.

– Тогда я к вам загляну.

– Номер триста восемнадцать!

– Вот интересно, – спросила госпожа Редфилд, отключаясь, – на мне что, написано крупными буквами, что я дам хороший совет в трудной ситуации?

– Ну… – Карвер усмехнулся ехидно. – Не то чтобы написано, но догадаться можно…

– А можно как-нибудь так проводить допросы, чтобы весь отель не гудел от слухов? – вид у Кристиана де Вира сегодня был измученный, словно на его плечах стояло само здание «Эдена».

– Конечно, мы так и сделаем, – успокоил его Карвер. Ну, или попытался успокоить, потому что выражение счастья на лице директора отеля так и не появилось.

– Что вам нужно, помимо помещения?

– Ну, разве что посыльный… – ответила госпожа Редфилд. – И еще, мы начнем с персонала, а через час-полтора перейдем к гостям. Хорошо бы их предупредить…

– Я и персонал предупрежу, и гостей уговорю. Лишь бы вся эта история уже закончилась. И где брать теперь нового сомелье, ума не приложу, за неделю никого подходящего не появилось, – Кристиан махнул рукой. – Чиньская гостиная вас устроит в качестве допросной?

– Вполне!

Пока Карвер устраивался в небольшой, уютной гостиной с золочеными и красными ширмами, смешными деревянными львами и резным нефритом, Лавиния нашла комнату номер триста восемнадцать и нажала на кнопку звонка. Дверь почти мгновенно распахнулась, Барбара отступила на шаг, чтобы пропустить гостью и окинула быстрым взглядом коридор.

– Ждете кого-то? – подняла брови госпожа Редфилд.

– Если только засады за углом… – пробормотала хозяйка апартаментов. – У меня тут произошла неприятная встреча, и я хотела посоветоваться…

Рассказ об Антоне Неклюдове и его странном желании получить старое кольцо не занял много времени. Договорив, Барбара протянула на ладони перстень, Лавиния его взяла и стала внимательно рассматривать.

– Вещь старая, ей лет двести, не меньше. Камень отличный… я в ювелирных свойствах мало разбираюсь, но вот как основа для амулета очень и очень хорош. Вы его получили в подарок и, судя по всему, с самыми искренними чувствами, так что заложенные в амулет магические свойства и функции сохранились и укрепились…

Она говорила ровным, чуть глуховатым голосом, каким обычно читала лекции студентам. Именно от этого негромкого голоса Барбаре вдруг стало спокойно и легко – она здесь не одна, у нее каменная стена за спиной, и никакой бывший муж ничем не сможет ее жизнь испортить.

Лавиния же продолжала:

– Если смотреть магическим зрением, видно, что в амулет заложены как минимум четыре функции. Кстати, используется и центральный бриллиант, и два маленьких аметиста по бокам, и платиновая оправа. Очень изящное решение. Итак, я могу точно определить в этом кольце функцию, так сказать, охраны здоровья.

– То есть? Оно же не помешало мне упасть и повредить ногу?

– Не помешало. Но вы могли бы ее сломать при таком падении, а обошлись вывихом и растяжением связок, да и то восстановились очень быстро.

– Понятно… А что-то еще вы можете опознать?

– Еще здесь есть защита от магического нападения. Щит не полный, разумеется, камень все-таки маловат, но от одного серьезного удара, даже огненного, он прикроет.

– Больше и не надо, – задумчиво ответила Барбара. – Можно успеть сбежать…

– Также я могу определить, что этот предмет работает как накопитель, причем самостоятельно подкачивает силы и самостоятельно отдает их вам, когда вы устаете или сильно тратитесь, скажем, на лечение. А вот с четвертой функцией сложнее… Это какой-то ключ, но какой именно, я не определю.

– Ключ?

– Именно.

– От чего?

– Не знаю… – Лавиния покачала головой, возвращая драгоценность владелице. – Я могу лишь сказать, что замок от этого ключа находится где-то далеко. Когда вы… совпадете, амулет просигналит. И это реальный замок, не знаю, в двери он стоит, или, скажем, в сундуке…

– С сокровищами, – неожиданно хихикнула Барбара.

Они переглянулись и расхохотались.

– Ладно, нужно идти и допрашивать ни в чем не повинных горничных и коридорных, – госпожа Редфилд пошла к выходу, но, уже взявшись за дверную ручку, остановилась и сказала серьезно: – Знаете, когда вы найдете тот самый замок, не сочтите за труд, сразу же сообщите мне. Почему-то мне хочется увидеть, как вы будете его открывать.

– Хорошо, – кивнула Барбара. – Сообщу и дождусь.

Карвер устроился за ломберным столиком, разложил на его зеленом сукне исписанные Равашалем страницы и что-то помечал карандашом. Он поднял глаза на вошедшую Лавинию и сказал:

– Жаль, что Равашаль уехал, он как-то по-другому смотрит на все это, совсем не так, как я.

– Вы же понимаете, Эдмонд, следствие по преступлениям, совершенным без применения магии – не его сфера. И не моя, собственно говоря, но я-то здесь в отпуске, поэтому могу заниматься тем, чем захочу. Да и таинственную гипси нужно было доставить в Лютецию и официально оформить задержание, пока баро не выставил претензии.

– Вы думаете, она входит… в круг поддержки?

– Не знаю, эта женщина вполне может быть и из изгнанных, но баро Сонакай Стево не упустит возможности воткнуть шпильку в зад официальным властям. Так что Равашаль прав, лучше не затягивать ни с оформлением, ни с допросами.

– Понятно…

– Ну, так что у нас тут?

– Ваш шеф предложил начать с персонала, поскольку их уже дважды допрашивали, а потом пойти по списку гостей, начиная с самого конца списка.

– Так чего ж мы ждем? – Лавиния огляделась. – Я сяду вот тут в углу, под прикрытием этой ширмы, и наброшу легкую незаметность. Вы начинайте допросы, если что, я напишу на коммуникатор, о чем еще стоило бы спросить. Годится?

В ответ Карвер подошел к двери, выглянул в коридор и попросил дежурящего там посыльного пригласить первую «жертву», горничную Минну Шмидт. Судя по комментариям в соответствующей главе списка, она вместе со своей коллегой Мари Бреваль находилась в комнате отдыха на втором этаже и дремала в ожидании, не понадобятся ли их услуги кому-то из проживающих в отеле. Да, они работают парами, так положено. Нет, никто не вызывал горничную той ночью.

– Ну, а что вы сами думаете об этой истории? – безнадежно спросил Карвер. – Ведь не может же быть, чтобы никто из служащих и слова на эту тему не сказал, наверняка же все косточки участникам перемыли!

Минна Шмидт потупилась и опустила глаза. Конечно, они это обсуждали. Что там, даже о недавней свадьбе Сесилии, кастелянши, и то меньше говорили. Но рассказывать об этом начальнику стражи – она еще не сошла с ума.

– Мадам Руссо категорически запретила нам разговоры о…. о несчастном случае, – сказала она и поджала губы. – А те, кто не слушается мадам Руссо, надолго в штате «Эдена» не задерживаются.

Мари Бреваль подтвердила все, сказанное Минной, и уже выходя, простодушно заметила:

– Вы, господин Карвер, зря нас расспрашиваете! Здесь, в «Эдене», горничным запрещено появляться в номерах поодиночке. Да и сьют тот, ну, в котором тело нашли, он же на четвертом этаже и в другом крыле, мы и не могли ничего увидеть! А Жак, коридорный с четвертого этажа, в ту ночь уехал праздновать, оставил вместо себя Беппо. Так что если кто что и видел, так мальчишка!

Когда за девушкой закрылась дверь, госпожа Редфилд встала и вышла из-за ширмы.

– Где там наш список, Эдмонд? – резко спросила она. – Так-так, а ведь в числе персонала, остававшегося в отеле, назван Жак Рекле, и нет никакого Беппо! Что скажете?

– Я-то что? – буркнул Карвер. – Вот вызовем этого самого Рекле и послушаем, что он скажет…

ГЛАВА 14

Большое удобство, что дети охотно соглашаются на картошку и жареную курицу, а еще лучше – пиццу. Иначе Алекс и думать не мог бы о том, чтобы успеть присоединиться к коллегам до начала допросов гостей отеля. Но Катя мечтала поскорее вернуться к себе и потренироваться в магических упражнениях, поэтому без звука согласилась на любое меню, которое подадут быстро. Сержу же, как и Стасу, было в принципе все равно, что есть, если этого достаточно много.

Так что в начале третьего Алекс отправил мальчишек в детский клуб, строго велел Катерине заниматься исключительно теоретической частью и, слегка запыхавшись, влетел в кабинет Кристиана. Де Вир меланхолически посмотрел на него и сказал:

– Если ты желаешь поговорить со мной о чем угодно, отложи это до вечера. Твои коллеги пытают персонал и постояльцев в чиньской гостиной, так что тебе туда.

Верещагин кивнул и молча вышел.

Перед высокими белыми дверями, расписанными пионами и фениксами, торчал рассыльный, парень лет семнадцати. Нельзя сказать, что он очень уж страдал, поскольку, удобно устроившись на подоконнике, предавался невинному пороку: играл сам с собой в шарики на коммуникаторе.

– А-а туда нельзя пока! – отрок спрыгнул с подоконника и сунул коммуникатор в карман ливреи.

– Мне – можно, – убедительно ответил Алекс, протягивая руку к двери.

– Никому нельзя! – рассыльный распластался по створкам, защищая доверенную ему крепость.

«Тьфу, – плюнул мысленно детектив, – ну, не бить же его. Придется звонить Карверу». Но в этот момент дверь приоткрылась и выпустила в коридор начальника городской Стражи собственной персоной.

– О! – сказал он радостно. – А мы как раз рассуждали, ждать тебя или начинать следующий допрос. Пошли, посмотришь списки еще раз, мы там кое-что подкорректировали.

Перечень лиц, не имеющих алиби на период между десятью вечера и часом ночи с двенадцатого на тринадцатое декабря, по сравнению со вчерашним слегка даже расширился. По настоянию Лавинии туда добавили две супружеские пары, хотя те и готовы были утверждать, что все это время пробыли вместе.

Просмотрев три листочка, Алекс вернулся к первому из них:

– Дэвид Кокрейн, – прочел он. – Помню такого, он ехал со нами в одном поезде и всю дорогу ужасно боялся, что его продует. Закрывал малейшие щелки в окнах, отключал вентиляцию и тому подобное. Вот как хочешь, Эд, этот хлюпик не допер бы на себе тело нашего покойника. Хоть он и иссох на своем увлечении «ангельской пылью», но рост под метр девяносто остается!

– А Кокрейн?..

– Я ж говорю, хлюпик!

– Но тогда нужно вычеркнуть из списка и женщин, – возразил Карвер.

– Вот уж нет! – Алекс непримиримо покачал головой. – Вот, например, госпожа Бонпьер… Ты ее видел? А вы, госпожа Редфилд?

Переглянувшись, сыщики в один голос сказали «нет», и он продолжил:

– Я так думаю, что в числе ее предков можно найти великана. Или гнома.

– Э-э… как-то не слишком логично…

– Госпожа Бонпьер ростом повыше меня, а шириной плеч даже превосходит. Думаю, дотащить на плече труп ей не составило бы труда… физически. Вполне может быть, что она – нежнейшая натура, и даже муху не может прихлопнуть, а выпускает ее на волю, но это мы узнаем, когда поговорим с ней.

– Ладно… – Карвер развернул свой экземпляр списка и спросил: – Еще кого-то ты можешь описать? Ну, например, некий Джон Довертон?

– Этого я не знаю, – покачал головой Верещагин.

– Зато, кажется, знаю я… – задумчиво сказала Лавиния. – Имя, конечно, не самое редкое, но это может оказаться мой коллега из Люнденвика. Вы не знаете, он приехал с котом?

Брови обоих сыщиков поползли вверх.

– Понятия не имею! – пожал плечами Алекс, а стражник добавил:

– В любом случае, кот не принимал участия в убийстве.

– Хорошо! – ладонь госпожи Редфилд хлопнула по столу, и мужчины вздрогнули. – Я бы предложила начать с неизвестного нам Беппо, а уже исходя из того, что он расскажет, двигаться дальше.

Беппо, коридорный, оказался молодым человеком лет восемнадцати, с явной примесью эльфийской крови, точными и экономными движениями фехтовальщика и некоей настороженностью во взгляде.

– Итак, представьтесь, пожалуйста, – Карвер изображал недалекого служаку, а его компаньоны укрылись за ширмой.

– Беппо, – ответил тот, отряхивая рукав ливреи от невидимой грязи.

– Полное имя? Вряд ли мама назвала вас именно так.

– Арман-Жозеф дю Тремейн, родился в 2166 году в Лютеции.

– Дю Тремейн? – судя по выражению лица, начальник стражи был ошарашен. – Это надо понимать так, что вы однофамилец?..

– Нет, – буркнул парень. – Я сын. Единственный, Тьма меня побери, сын и наследник вдовствующей герцогини дю Тремейн, благотворительницы, главы фондов и прочая. И очень вас попрошу, капитан, сохранить мое имя в тайне!

При этих словах он нахмурился, и вдруг разом из-под личины Беппо, недалекого и развеселого мальчишки-коридорного, выглянул молодой аристократ. Выглянул – и снова скрылся.

– Э-э-э… Ну, хорошо… – промямлил сбитый с толку Карвер. – Тогда, может быть, вернемся к событиям ночи двенадцатого декабря? Итак, вы дежурили на этаже?

– Да. Жак, мой старший коллега, попросил подменить его, поскольку ему хотелось попасть на праздник. Он знал, что я туда не пойду, народу в отеле было совсем немного, на четвертом этаже только шесть номеров и заняты, так что мы поменялись.

– Ага, а начальство этим беспокоить не стали? – понятливо покивал стражник.

Беппо хохотнул.

– А вы думаете, ваши подчиненные вам прямо вот все и всегда сообщают? Ни к чему беспокоить вышестоящих всякой мелочью.

– И что же происходило той ночью?

– Да ничего, собственно! – коридорный пожал плечами. – Господин и госпожа Камболи, что в четыреста пятом, сразу после ужина ушли к себе и повесили табличку «не беспокоить». Ну, они любят на трассу рано утром выезжать, к открытию подъемников, так что и встают рано. В четыреста восьмом госпожа Прюнель с двумя детьми, она вернулась с ужина в начале десятого, в десять спустилась в бар, а минут через сорок отправилась в сто восьмой номер, где остановился господин Вуазен… Там до часу ночи и оставалась.

– Всегда подозревала, что в отеле никакие твои действия не остаются тайными! – прошептала Лавиния на ухо Алексу.

– Погоди-ка, но ведь сто восьмой – это на первом этаже? Там у нас должен был дежурить… – палец Карвера заскользил по строчкам отчета.

– Да что искать, я и так скажу, там должен был дежурить Лавуа, только он тоже на праздник уехал, – пожал плечами Беппо. – Так что, собственно говоря, из персонала в отеле были я, швейцар, бармен, два официанта и две горничных.

Длинно присвистнув, Лавиния развеяла полог невидимости и вышла из-за ширмы. Верещагин, разумеется, последовал за ней.

– Итак, ваша светлость, – усевшись напротив, магичка улыбнулась как-то так, что присутствующие поежились. Отчего-то вспомнились голодные крокодилы… или даже акулы…

Молодой человек упрямо наклонил голову.

– Поскольку я здесь нахожусь инкогнито, прошу обращаться со мной, как с младшим коридорным. И никак иначе. Пожалуйста!

– Хорошо… Беппо. Я – коммандер Лавиния Редфилд, Служба магбезопасности Союза королевств. Это Алекс Верещагин, детектив-консультант городской стражи. С вашего разрешения, мы примем участие в беседе…

Дождавшись кивка, она продолжила:

– Я уже поняла, что все в отеле шло в штатном режиме. И все же, попробуйте припомнить, может быть, что-то показалось вам странным, неожиданным, неуместным, непривычным?

– Не зна-аю… – Коридорный почесал в затылке, заметил недоуменный взгляд Алекса и пояснил, ухмыльнувшись: – Врастаю в среду, ничего не поделаешь, надо. Необычным… Понимаете, до открытия сезона приехали только самые-самые постоянные клиенты, те, кто в «Эден» уже являются, словно в собственный загородный дом. Ну, вот Бадур Бояджиев напился, да так, что его из бара на руках несли… Он обычно не пьет вообще, но у него жена умерла полгода назад, он все никак в себя не придет.

Лавиния поощряющее кивнула.

– Точно нет в себе был?

– Ну, у меня магия жизни слабенькая, я проверил. В чувство привести не мог, да и не надо ему было, а состояние проконтролировал, чтобы не дай Сулис*), не случилось чего совсем плохого.

– Понятно. Еще что-то?

– Ну-у… У госпожи Бонпьер собачка выла полночи. Так-то она вообще тихая, разве что гавкнет иногда, если разнервничается, а тут прямо рулады выводила.

– И никто в отеле не встревожился? – удивился Алекс.

– Так ведь оно само по себе слышно не было, у нас на все номера звуковая защита наложена. А я «острое ухо» включил… – Беппо захлопнул рот, поняв, что проговорился.

– Как интересно… Значит, вы, ваша светлость, по ночам подслушиваете, что происходит в комнатах гостей? И много интересного удалось узнать? – вежливо поинтересовалась Лавиния.

– Много, – сумрачно ответил коридорный. – Мне для дела надо, я ж не вуайерист какой…

– Хорошо, потом мы с вами уединимся и побеседуем о ваших личных делах, требующих применения запрещенных заклинаний, а пока продолжайте. Что-то, кроме воющей собаки?..

– М-м-м, вот Кокрейн из двести пятого поужинал, а потом еще чай с пирожными в номер заказал. И съел ведь все, куда там в него влезло? И вот, разве что совсем уж дурацкое… Господин Вангенер не выставил ботинки для чистки.

*) Сулис, или Сулевия – кельтская богиня целительства.

– Может, он их не надевал в этот день? Катался, а потом влез в домашние туфли? – предположила госпожа Редфилд.

– Или просто надевал другую пару? – добавил Алекс.

Беппо энергично закрутил головой.

– Не-не-не. Я его ботинки чищу вот уже два года. Господин Вангенер приезжает в декабре, в феврале и в начале апреля на лыжи и в июле для пеших прогулок, каждый раз на неделю. И ежедневно перед сном он выставляет в коридор для чистки две пары ботинок, черные и коричневые. У него есть еще лакированные для балов и вечеринок, те мне не достаются. А в этот раз не выставил ничего!

– Перед сном – это в какое время? – уточнил Карвер.

– Между одиннадцатью и полуночью.

Трое сыщиков переглянулись, и Лавиния сказала:

– Спасибо, Беппо. Идите пока, я найду вас попозже или завтра, чтобы закончить нашу конфиденциальную беседу.

Молодой человек поклонился и вышел. Проводив его взглядом, Алекс сказал задумчиво:

– Значит, собака выла?

– И ботинки нечищеными остались, – подхватил Карвер. – Только у меня ощущение, что все это отдает дурной детективщиной? Кажется, был даже не то роман, не то головидео с таким названием, насчет собаки…