Текст книги "Ледяная старуха в Снежном замке (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Да, все верно, – кивнул теперь уже Карвер.

Кольцо дыма над трубкой госпожи Редфилд превратилось в вопросительный знак.

– Вот именно, – сказала она. – Как будем устанавливать личность убитого? Потому что, если вы мне скажете, что смерть была случайной и с его деятельностью никак не связана, я в вас разочаруюсь. Довольно и того, что в отчете патологоанатома вы пропустили пару очень важных моментов.

Алекс переглянулся с Карвером.

– Э-э-э… Что мы пропустили?

– Прочитайте внимательно, что он пишет о состоянии сердца и периферии. Да-да, вот это: «Отмечено крайнее сужение сосудов, расслоение стенки аорты…» и дальше.

– Погодите– погодите! – неожиданно Барбара взяла заключение и быстро просмотрела. – Так он был наркоманом! Серьезное истощение, зеленоватые белки глаз и слизистые оболочки, сужение сосудов… Это все совершенно четко говорит о многолетнем злоупотреблении «ангельской пылью»! Ваш покойник и сам бы умер через короткое время, если бы его не ударили по голове.

– А, вы же маг-медик! – вспомнил Алекс.

– И более того, педиатр. Подростков, не знающих никаких тормозов, я повидала.

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказала Лавиния. – С этим разобрались. Далее, багаж покойника. Кто его осматривал? Из протокола это непонятно.

– Да мы с Алексом там и были, – с досадой ответил Карвер. – Сегодня должен был приехать эксперт из Геневы, чтобы определить содержимое флаконов, но дорога пока закрыта после схода лавины.

– Ничего страшного, – отмела его сомнения госпожа Редфилд. – Первичный анализ, я думаю, Барбара сумеет провести, а я поассистирую с магическими составляющими.

– Ну, не может же быть, чтобы наш покойник вот так просто вез в чемодане «ангельскую пыль»! – воскликнул Карвер.

– Почему? – вскинул брови Верещагин.

Но тут в разговор вмешался молчавший до этого момента Кристиан де Вир.

– Хотя бы потому, что двухсотмиллилитровый флакон этой дряни стоит примерно столько же, сколько колье с хорошими бриллиантами. А в чемодане флаконов было несколько.

– Двенадцать, – буркнул Алекс. – Да, ты прав, это я увлекся.

– Хорошо, поехали дальше, – госпожа Редфилд взмахнула трубкой, и дым сложился в причудливую фигуру, не то кристалл, не то просто сложный многоугольник. – Понимаю, что анализ следов крови, найденных в шале, делать было некому. Но это точно была человеческая кровь?

– Госпожа Редфилд, у меня был только не вполне исправный поляризатор! Кровь я определил, остальное – в лаборатории.

– Ладно, посмотрим, – дама еще раз перебрала тоненькую пачку листов бумаги. – Вы составили список тех, кто присутствовал в отеле в ту ночь. Они проверены?

– Пока не все, – ответил Карвер. – Удалось исключить еще шестерых сотрудников и пять гостей.

– Персонал – я понимаю, сам помогал, – заинтересовался де Вир. – А как вы установили непричастность гостей?

– Двое ужинали в городе и ушли из ресторана последними. Поскольку официантка и бармен ждали этого, чтобы закрыть заведение, они хорошо запомнили время, было почти два часа ночи.

– Ясно. А еще трое?

Тут начальник стражи несколько замялся. Потер кончик носа, покосился на Барбару. Потом решился и бухнул:

– У этих был секс втроем.

– Ну, даже в таких случаях бывают перерывы для отдыха!

– Конечно, только их заклинило в особо заковыристой позе. Сами расцепиться они не смогли и вызывали на помощь персонал отеля.

После повисшего на несколько мгновений молчания присутствующие грохнули дружным хохотом. Утирая глаза, де Вир простонал:

– Что, и до сих пор в отеле это не обсуждается на каждом углу? Не верю!

– Пришедшему на помощь портье один из расцепленных заплатил небольшое состояние! Он и мне-то рассказал только под угрозой ареста…

– Значит, под подозрением остаются девять сотрудников и восемнадцать гостей. Много, – прищелкнула языком госпожа Редфилд. – Надо будет что-нибудь придумать… Что же, это все?

– Нет, – неожиданно вспомнил Алекс. – Есть же еще ключ!

– Ключ? – удивилась Лавиния.

– Точно! – хлопнул себя по лбу и Карвер. – Покойнику кто-то передал через папашу Жака конверт. Там были записка и ключ-карта. По номеру установили, что это ключ-карта от Снежного замка.

– Очень интересно, – протянула Лавиния, постучав себя по зубам мундштуком. – Просто очень интересно… Хорошо! Начнем с лаборатории. Эдмонд, проводите нас с госпожой Вишневской, сейчас только девять вечера, мы сможем сделать анализы сегодня. И не забудьте, когда очнется пострадавшая из шале, сразу сообщите мне. Господин де Вир, а вы придумайте способ, который позволил бы мне провести ментальное обследование восемнадцати гостей отеля, не вызывая у них подозрений или протестов. Идемте, Барбара!

Карвер, вытянувшийся в струнку, вздрогнул и выскочил из бара следом за дамами. Оставшиеся переглянулись, и Кристиан покачал головой:

– Пожалуй, наш майор Дорж-Зумагар в Легионе был менее крут…

– Во всяком случае, его я не боялся! – ответил Алекс.

Лаборатория в городской страже и в самом деле была превосходно оборудована. Барбара с удовольствием изучила список реактивов, погладила монитор отличного газо-жидкостного хроматографа, включила вытяжной шкаф, вытащила и раскрыла на нужных страницах три справочника.

– Надо же, – сказала она с удовольствием. – Тут даже ЕLSD-детектор есть!

– Какой детектор? – переспросил мнущийся возле двери Карвер.

– Детектор по светорассеянию испаренного образца, – отмахнулась от него Барбара.

Госпожа Редфилд тем временем раскрыла небольшой чемоданчик, извлеченный ею из пространственного кармана, и зависла над его содержимым, бормоча себе под нос:

– Анализатор враждебной среды… Амулет Ван-дер-Ваальса… и еще, пожалуй, систематизацию ауры предмета… – Тут она подняла взгляд и посмотрела на начальника стражи. – Вы идите, голубчик, идите. Мы тут… ну, скажем, на какое-то время. Вы пока делом займитесь!

Карвер выскочил из дверей лаборатории, перевел дух, пробормотал молитву Симарглу и на всякий случай устроил разнос дежурному сержанту и всем подчиненным, кто не успел уйти домой.

Работа началась. Дюжина пробирок с образцами заняла гнезда в коллекторе фракций, тихонько загудел насос, прокачивающий элюат через оптический детектор. Пространство рассек тонкий синий луч одного из амулетов, и госпожа Редфилд удовлетворенно хмыкнула, получив отпечатки ауры тех, кто прикасался к загадочным флаконам в последние трое суток.

Наконец, печатающее устройство загудело, один за другим выплевывая листы.

– Очень странно, – сказала Барбара, просматривая результаты. – Во всех двенадцати образцах совершенно разные вещества, но при этом они легко выстраиваются в ряд. Смотрите, вот это, например, содержит полпроцента «ангельской пыли», экстракт кровохлебки, желчь виверны и микрограммы яда мантикоры, остальное нейтральные растворители. А в этом образце примерно такой же набор, но «пыли» нет, зато в состав входит порошок корня багрового лотоса.

– Ваши предположения, как это могли бы использовать?

– У меня такое впечатление, что это что-то вроде полевого набора для быстрого приведения в чувство любого, употребляющего наркотики маго-химического воздействия. Полностью отучить от привычки не получится, но на какое-то время очистить организм возможно.

– Очистить организм, привести в сознание и отправить домой… – медленно сказала госпожа Редфилд. – Получается, что наш покойник был наркокурьером наоборот?

– Ну… возможно, но почему тогда такая секретность? Приезжать под чужим именем, встречаться с кем-то ночью…

– Я слышала о такой услуге, которую торговцы зельями оказывают крупным клиентам, – Лавиния потянула из кармана трубку, огляделась и выругалась. – Вот тьма, мне надо подумать, а здесь курить не стоит. Давайте завершим процесс и пойдем, отпустим начальника стражи. Ему явно нужно запить стресс…

В четыре руки дамы быстро привели в порядок аппаратуру, сложили в емкость с обеззараживающим раствором пробирки и кюветы. Потом Барбрара очистила память компьютера и все отключила.

– Разумно, – одобрила ее действия госпожа Редфилд. – Я сразу и не сообразила, что в общедоступном компьютере эту информацию лучше не оставлять.

Карвер дремал в кресле дежурного. Лавиния громко откашлялась, и он вскочил, хлопая глазами.

– О! Это вы… А я тут задремал, простите.

– Да за что ж тут извиняться, – улыбнулась госпожа Редфилд. – Время позднее, день был долгий. Идите домой, Эдмунд, мы все убрали и выключили. Результаты обсудим завтра.

Они вышли из здания городской стражи и остановились. Улица была пуста, приглушенный золотистый свет фонарей делал все вокруг чуточку нереальным.

– Похоже, мороз усиливается, – Барбара зябко передернула плечами. – Надо же, в кои веки синоптики не ошиблись!

Не торопясь, они побрели через главную площадь к улице Жардин Альпин, чтобы подняться к «Эдену».

– Мне показалось, или у вас с господином частным сыщиком что-то… наклевывается? – спросила Лавиния. -

– Вам почудился в его взоре интерес? – Барбара хмыкнула. – Не думаю, чтобы я его заинтересовала как женщина. Скорее, он пытается вспомнить, где мог меня видеть раньше.

– И где же?

– Дело в том, что первое образование я получала в Москве, в Университете. Видимо, господин Верещагин учился в то же время, где-то мы могли и сталкиваться.

– Да? То есть, медицина – это второе?

– Да-а… – Барбара остановилась и посмотрела на звезды. – Всегда удивляюсь, какие они в горах… другие. Кажется, рукой можно достать, так близко и ярко.

Госпожа Редфилд тоже подняла взгляд, ровно в тот момент, чтобы увидеть чиркнувшую над их головами белую искорку.

– О, как интересно, – пробормотала она. – Магвестник кому-то в наш отель… или в Снежный замок.

Ее спутница наклонилась, зачерпнула снег с обочины дорожки и слепила снежок. Он попал точно в ствол дерева, и молодая женщина рассмеялась, а затем повернулась к Лавинии.

– Первое образование у меня было по специальности химия и алхимия лекарственных препаратов. С дополнением в виде ведьмовских отваров и прочего. Мне было двадцать пять, я носила фамилию мужа, Неклюдова, и щеголяла длинной светлой косой. Потом… были всякие приключения, я вернулась в Краков и снова стала брюнеткой, вернув себе фамилию Вишневская. Так что вряд ли господину Верещагину удастся вспомнить, где и когда мы могли встречаться.

– Понятно, – сказала госпожа Редфилд. – Ну, вот мы и пришли. До завтра!

ГЛАВА 8

За ночь еще похолодало. Взглянув на информацию бюро погоды, высветившуюся на экране коммуникатора, Алекс покачал головой.

– Минус восемнадцать. Холодновато, дорогие мои. Во всяком случае, для того, чтобы сидеть в нартах, санях или как там это называется у вас, у каюров.

– Ну па-ап, мы и не будем в них сидеть, – привычно заныл Стас. – Мы собак покормим, вольеры почистим…

– А Катя где? – только сейчас сообразил любящий дядюшка. – Она что, заболела?

«После вчерашнего. Точно! Открытие силы даром не прошло…» – подумал он, лихорадочно соображая, что страховки у Кати нет, маги-медики в клинике заняты выше ушей пострадавшими в лавине…

– Не, не заболела! – включился в разговор Серж. – Она занимается с госпожой Редфилд. Нас выгнали, говорят, мешаем сосредоточиться.

– Ну, слава Великой Матери, – выдохнул Алекс. – То есть, Катя к собакам не идет?

– Не-а.

– Ладно… Тогда так решим: я вас провожу и поговорю с этим… как там его зовут?

– Франк! Франк Мюллер! – наперебой закричали мальчишки.

– Если он будет за вами смотреть, чтобы вы не обморозились, не простудились и так далее, то оставайтесь с собаками до обеда…

– А можно мы там пообедаем?

– Если господин Мюллер согласится!

Конечно, Франк Мюллер был очень рад добровольным помощникам, не стал отказываться от пары дукатов и согласился покормить близнецов обедом. Выйдя с территории собачьей школы, Алекс взглянул на часы: десять. Можно пару-тройку часов покататься, потом пообедать вместе с Катей… «И с Барбарой, может быть?» – вкрадчиво шепнул ему внутренний голос. Трудно было не согласиться с таким собеседником. Барбара Вишневская интересовала нашего героя даже больше, чем просто «очень». И, хотя сам он старательно себе твердил, что просто не может вспомнить, где же видел женщину раньше, от истины это было далековато. Алекс все время представлял себе серые глаза, высокие брови, темную прядь, падающую на лоб, и не замечал, что начинает улыбаться.

Занятия с Катей Лавинию не разочаровали. Довольно быстро девочка поняла принцип установки ментального щита и даже сумела его создать. Пусть слабенький, пусть продержался он всего минут пять, неважно – у самой госпожи Редфилд это стало получаться только раза с третьего. А вот вторая стихия, воздух, Кате почему-то не давалась; простейший смерчик, который должен был перенести карандаш из одного конца комнаты в другой, то ронял свой груз обессилено уже на полпути, то скручивался в тугой узел, грозя превратиться в полноценный вихрь. Раз за разом повторяла девочка слова и жесты, но получалось все хуже. Наконец Лавиния прищурилась и спросила:

– А скажи мне, милое дитя, когда ты сопровождаешь формулу движением, это у тебя в голове соединяется в какую-то картинку?

– Нет… А в какую должно?

– Это у кого как. Ну, вот я, например, работая с воздухом, первое время представляла себе наполненный легким газом воздушный шар. Он держится у земли на одной тоненькой веревочке. Вот ты сделала жест, – и она повернула левую кисть, особым образом сложив пальцы, – и оборвала эту нить. Шар свободен, он взмывает в воздух.

И, повинуясь ее приказу, карандаш подлетел к письменному столу и нарисовал на листе бумаги изящный вензель.

– Понятно… Я подумаю, ладно? Пока что у меня с этой стихией картинка не видна никакая, просто серое марево.

– Подумай. Только, пожалуйста, без меня не экспериментируй!

– Не буду, – заулыбалась девочка. – А можно я сейчас в бассейн пойду? У меня прямо кончики пальцев чешутся, так хочется их в воду окунуть.

– Хм. Это интересно… Дай-ка…

Лавиния дотронулась до Катиной ладони и тут же отдернула руку, с трудом удержав на губах проклятие.

– Однако! Похоже, что мы с тобой раскачали процесс, и у тебя просыпается третья стихия. Ох, как это нехорошо…

– Опасно? – Катя стала разглядывать свою левую ладонь, будто надеясь увидеть там неведомые письмена.

– Ну, скажем так – могло стать таковым, если бы мы с тобой не поймали этот момент. Но после бассейна пообедай, и будем снова заниматься.

– А какая стихия?

– Огонь.

– Ух ты! Это я смогу свечку поджигать взглядом? И воду вскипятить?

– И устроить пожар, причем такой, что сгорит весь Валь де Неж! Не вздумай без меня пробовать!

В полном восторге девочка убежала переодеваться, а Лавиния опустилась на стул и взялась за голову, оценив открывающиеся перспективы.

«В школу. Срочно в школу! – думала она, перебирая мысленно известные ей учебные заведения, где умели находить подход к универсалам. – И кажется, зря я пообещала Алексу, что порекомендую школу рядом с Москвой. Все-таки и в Коломне, и в Твери работают с детьми постарше, лет с шестнадцати. Вот разве что…»

Она взяла коммуникатор, нашла в записной книжке нужное ей имя и долго разглядывала эту запись, словно рассчитывая найти там некие зашифрованные письмена. Наконец, нажала кнопку, и через короткое время на экране появился седовласый и седобородый маг, словно сошедший со страниц детской книжки с картинками. Даже темно-синий колпак, усеянный золотыми звездами, присутствовал. Тяжело дыша, маг кивком поприветствовал Лавинию, уселся в кресло и произнес неожиданным сочным, красивым баритоном:

– Вот скажи, как ты ухитряешься выбирать такие неудачные моменты для вызова?

– Здравствуй, Теодор! – улыбнулась госпожа Редфилд.

– И тебе не хворать!

– Откуда я тебя выдернула?

– Вот только вышел с лекции для малышей, ты ж видишь костюмчик? – Он приподнял полу синего балахона и потряс ею в воздухе. – Стар я уже стал, чтоб с такими малявками возиться!

– М-м… А я-то хотела тебе еще одну подкинуть… малявку.

– Да? – Взгляд серых глаз мага стал острым. – Погоди-ка минутку…

Веселенькая заставка сменила изображение на экране, раздались звуки бравурной музыки, и Лавиния поморщилась. Впрочем, ждать ей пришлось недолго: минуты через три ее собеседник вновь появился, уже в нормальной белой рубашке с кружевными манжетами и ярком шейном платке.

– Тогда уж и растительность убери… иллюзионист, – усмехнулась она.

– А, да, действительно! – после жеста левой руки на госпожу Редфилд смотрел с экрана коммуникатора гладко выбритый мужчина лет сорока-сорока пяти, с черными волосами, связанными в низкий хвост. – Еще раз здравствуй, Лавиния! Ты появляешься только тогда, когда у тебя есть вопросы – нет бы в гости приехать, пару лекций прочитать по ментальной магии…

– Ну, почему бы и нет! – она пожала плечами. – После Бельтайна могу выкроить пару недель, устроит?

– Вполне. Я пришлю письмо на имя вашего ректора. Так что за девочку ты мне сватаешь?

– Тринадцать лет, москвичка. Проснулся воздух и ментал, а следом, практически сразу – огонь. С первого раза сумела поставить щит, так что обучается хорошо. Очень, очень самостоятельна.

– Скажи уж – себе на уме, ты таких любишь… – Маг задумчиво потер подбородок. – А родители кто?

– Как я понимаю, археологи. Сейчас на раскопках в Степи.

– Поня-атно. И когда ты сможешь ее привезти?

– Это уж тебе решать. Теодор, я бы не затягивала. Ближайшие две недели я в отпуске, и это время могу отчасти посвятить ее обучению, но потом, извини, меня ждут дела.

– Хорошо. Хорошо, договорились, – повторил он, кивнув. – Как ее имя?

– Катя Верещагина.

– Вношу в списки, начало занятий с восьмого января. Все, меня зовут!

– Ее привезет дядя! – успела сказать Лавиния, и ее собеседник отключился.

Кажется, только этим утром Алексей ощутил, наконец, чистую радость отпуска. Дети были розданы в добрые руки, никто не просил с самого утра куда-то побежать и что-то сделать, можно было просто подняться наверх, надеть лыжи и ехать вниз. Мороз распугал самых нестойких, и к подъемнику не стояла очередь. Словом, это было почти счастье.

Сам не заметив, как, Алекс по спускам и подъемам забрался далеко, до самого дальнего поселка, и понял это только к обеду. Взглянув на часы, он выругался про себя, перекусил каким-то бутербродом почти на бегу и отправился в обратный путь.

Так и получилось, что к последнему спуску, который должен был привести его точно к дверям «Эдена», Верещагин добрался уже в сумерках, в половине пятого. Трасса была абсолютно пуста, и он вдруг ощутил сильнейшее нежелание по ней спускаться. Помявшись у начала спуска, Алекс снял лыжи, взвалил их на плечо и пошел пешком по тропинке, среди высоких елей и заснеженных кустов, еле выглядывающих из сугробов. Ему показалось, что пройдено уже больше половины пути, когда деревья справа вдруг расступились, и он увидел черную чугунную решетку. За ней были расчищенные дорожки, высокие причудливые фонари и широкая аллея, ведущая к белому замку под черной крышей. В одной из башен замка горел свет.

Словно зачарованный, Алексей застыл, глядя на этот дом. Кто там прячется, ужасное чудовище или заколдованная принцесса? Какие тайны скрывают белые шторы за высокими стрельчатыми окнами? Он моргнул, и картинка внезапно изменилась. Был просто дом, и дорожка к нему, и по дорожке шла, не торопясь, немолодая дама в длинной шубе. Вдруг из-под ног ее с громким треском вылетела пестрая сорока. Дама отшатнулась, села на дорожку, некрасиво разбросав ноги, и рука ее в яркой перчатке отправила вслед птице невидимый импульс. Птица упала на дорожку ледяным комком.

Алекс отшатнулся от чужой ограды и поспешил дальше по тропинке к отелю. Тьма ее знает, эту незнакомку в мехах и ярко-алых перчатках, чего от нее можно ожидать?

Сунув лыжи и ботинки отельному инструктору, Алекс бегом поднялся на мансардный этаж, проверить, там ли мальчишки и что они делают. Он изрядно ругал себя за то, что оставил сыновей на попечение чужого человека на целый день, и к пяти часам уже был уверен в том, что с ними случилось что-то плохое. Ну, ведь могли же набрать номер на коммуникаторе? Могли! А раз не сделали этого…

Рывком распахнув дверь, он остановился на пороге, и все заготовленные речи разом вылетели у него из головы. Стас поднял голову от доски для чатуранджа и посмотрел на отца затуманенным взглядом:

– Папа? Слушай, если на костях шестерка, но на поле только пять роз, должен же быть переход к другому игроку?

– Эй, мы так не договаривались! – тут же возмутился Серж. – Без подсказок играй, я тоже вон могу у Барбары спросить!

Тут Алексей увидел в кресле возле окна женскую фигуру, и мысль о сыновьях отдалилась и стала какой-то второстепенной. Барбара Вишневская сидела, подобрав под себя ноги, плечи ее были укутаны белой пушистой шалью, а на коленях лежала книга. Она взглянула на Алекса и улыбнулась:

– Добрый вечер! Ну, как покатались?

– Отлично! – пробормотал он. – А вы здесь… играете?

– Мальчики решили научиться играть в трехмерный чатурандж на обычной доске. Это несложно, только требует хорошо развитого воображения, а с этим у них как раз все в порядке.

Верещагин встряхнул головой и постарался взять себя в руки. В конце концов, ему не двадцать лет, и общение с привлекательной женщиной не должно вызывать в нем гормонального взрыва, от которого темнеет в глазах и пересыхает во рту. Да и с мальчишками все в порядке, так что можно расслабиться и улыбнуться присутствующим.

– Да уж, – махнул он рукой, входя и закрывая дверь. – На отсутствие фантазии они не жаловались даже в самом раннем детстве. Как ваша нога?

– Все хорошо! Кататься я, конечно, пока не стану, но от прогулки уже не откажусь.

– Вот и прекрасно. Тогда после ужина приглашаю вас прогуляться по Валь де Нежу и посмотреть, что тут есть, кроме нашего «Эдена». Молодые люди, а кузина ваша где?

На вопрос ответила Барбара; судя по всему, передача хода таки состоялась, и теперь Стас энергично растрепывал волосы, скребя макушку.

– Часа полтора назад Катя пошла в бассейн. Похоже, что госпожа Редфилд провела с ней целый день и изрядно устала. Я видела ее в курительной, когда шла сюда.

– Ясно, спасибо, – Алексей присел на корточки возле кресла и взял Барбару за руку. – Простите, что вам пришлось возиться с моими оболтусами. Я виноват и искуплю!

Он коснулся губами запястья, и женщина отчего-то покраснела.

Госпожа Редфилд и в самом деле обнаружилась в курительной. Погасшая трубка лежала в большой пепельнице, лед в стакане с аква витой почти растаял, а седая голова была склонена над большим листом бумаги, на котором дама что-то расчерчивала карандашом.

– Добрый вечер, – поздоровался Алекс почтительно. – Не помешаю?

– Нисколько! Я как раз хотела с вами поговорить, – небрежным жестом лист бумаги был свернут и отправлен в пространственный карман, в хрустале вновь зазвенел лед, а трубка разгорелась от огонька, зажженного на кончике пальца. – Боюсь, что я обманула вас, дорогой коллега!

– Я постараюсь это пережить, – усмехнулся Верещагин, оценив слово «коллега» из уст одной из легенд магического сыска.

– Аква виты?

– Спасибо, пожалуй, нет. Укатался сегодня, не хочу крепкого. Так в чем же вы меня обманули?

– Я обещала вам, что найду для Кати школу рядом с Москвой или в самом городе. Но боюсь, что даже тверская Школа Магии под руководством магистра Бельской в данном случае не подойдет. Они начинают обучение с шестнадцати лет, а ждать три года было бы небезопасно и для девочки, и для окружающих. Вы в курсе, что у нее три стихии?

– Три? – брови Алекса сами собой поползли вверх. – Вы говорили о ментале и воздухе, это две.

– Сегодня обнаружил себя еще и огонь, так что тянуть нельзя. Поэтому я договорилась, и с восьмого января у нее начинаются занятия в Краковской гимназии имени Августа Кромера.

– Краков… – Алекс потер лицо ладонью – Это усложняет жизнь.

– Ее родителям?

– Мне! Брат и невестка большую часть времени проводят в экспедициях, так что в моем доме у племянницы комната даже более обжитая, чем в родительской квартире. Переехать в Краков я не смогу, значит, Кате придется жить одной, а мне мотаться туда при каждой возможности.

– Сочувствую, – ответила Лавиния.

Оба помолчали, потом Алекс сказал:

– У меня была сегодня странная встреча. Вернее, сперва странная ситуация, а потом уже встреча.

Госпожа Редфилд приподняла правую бровь; Верещагин решил считать это выражением интереса, и коротко описал вначале свое категорическое нежелание ехать вниз по прекрасной, пустой, отлично накатанной трассе, а затем и даму в парке Снежного замка.

– И скажу вам честно, она меня напугала! – закончил он.

– Значит, ледяная магия, – Лавиния задумчиво постучала по зубам мундштуком трубки. – Интересно… Их немного, ледяных, и всех я, в общем-то, знаю. Надо бы на нее взглянуть. А нарисовать лицо сможете?

– Ну-у…. – с сомнением протянул Алекс, но собеседница уже всунула ему в руку карандаш и положила лист бумаги.

Рисовал он старательно, даже языком себе помогал, как когда-то в третьем классе средней школы, но портрет вышел так себе. Госпожа Редфилд с интересом осмотрела получившегося уродца и сказала:

– Конечно, это больше всего похоже на помесь осла с орком, больным свинкой, но основные черты уловить можно. Я подумаю.

Листок исчез в пространственном кармане, Лавиния выбила остывшую трубку и предложила:

– Пойдемте-ка переодеваться к ужину. Карвера я сегодня не видела, интересно, какую информацию он нам принесет?