Текст книги "Когда смерть разлучит нас… (СИ)"
Автор книги: Мари Явь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
3 глава
Чейз не имел дара ясновидения, однако, как он и сказал ранее, Кэри успешно прошла собеседование и теперь уже могла полноправно называть себя студенткой третьего курса факультета лингвистики. Кафедра древних языков. И хотя ее образование в дальнейшем не сулило перспективы хорошо оплачиваемой работы, Кэри была счастлива.
Она уже успела позвонить маме и сообщить о своей маленькой победе и теперь собиралась по пути домой зайти на почту. Нужно было забрать отправленные из дома книги… чертову тучу книг. К сожалению, Чейз в комплекте с машиной сегодня не поставлялся: брат укатил на свою работу. Точнее, снизошел до нее.
Выйдя за ворота кампуса, Кэри дошла до светофора и вместе с остальными стала ждать стартового флажка. Рядом, перейдя на бестолковый язык сплетен и слухов, по мобильному телефону тараторила молодая девушка. Девушка, которая в отличие от Каролайн, полностью соответствовала тому, что в это слово вложено. Привлекательная, худенькая, с идеальной прической светлых волос, модным маникюром, одетая с иголочки во что-то явно итальянское. И, странное дело, но эту блондинку, так же как и маму Кэри, телефонная трубка чудесным образом переносила в иную реальность. Миссис Атолл, так же как и эта дамочка, от момента «принять вызов» и до момента «отключить» не принадлежала этой земле и плевать хотела на любое сумасшествие, пусть даже оно бы развернулось прямо перед ее носом.
Так думала Кэри, когда кричащий секунду назад красным светофор дал отмашку, увидев которую, блондинка стартовала. Однако она не успела уйти далеко: чужая рука резко и настойчиво дернула ее назад… успевая убрать с пути несущегося, как адская гончая, кроссовера.
Телефон выпал из рук девушки, не оставляя надежды: разобьется. Окаменев на мгновение, блондинка провожала долгим, напуганным взглядом машину… после чего разразилась такими цветастыми ругательствами, что окажись здесь и сейчас уголовники, и ребята значительно обогатили бы свой словарный запас.
Кэри втянула голову в плечи, когда взгляд девицы обнаружил своего спасителя.
– Вот же сукин сын! – Воскликнула потерпевшая, смотря на Каролайн и обращаясь как будто к ней. – И почему у нас отменили, мать ее, смертную казнь, хочу я знать после такого! Надеюсь этот ублюдок когда-нибудь поймет, что единственный выход для него – эвтаназия!
Ну… что тут скажешь?
– Подонок! Не поверишь, этот iPhone уже десятый… всего неделю прожил. – Она подняла телефон, бегло оглядывая его растрескавшийся дисплей.
– Простите. – Не нашла что еще сказать Кэри.
– Смеешься, что ли? – Фыркнула блондинка, окинув ее критическим взглядом. Отмечая это несуразное коричневое платье, туфли на широком каблуке и тренч ярко-желтого цвета. – Мне муж новый купит.
А, ну если так…
– А ты что… из университета, что ли? – Миссис «мой муж подкаблучник» посмотрела на прозрачную папку с бумагами, которую Кэри прижимала к груди. Герб учебного заведения на самом верхнем листе не оставлял альтернативы. – Я тебя никогда раньше не встречала, а такое «чудо» трудно не запомнить…
– Я перевелась. – Ответила тихо Каролайн, следя за светофором, который уже успел дважды поменять свой цвет. – На третий курс.
– О, неужели, я тоже на третьем. Чего ты так уставилась? считаешь, я не могу получить высшее образование?
– Нет, почему же…
– Чертово образование. Думаешь, тебя там чему-то научат? Какой-то фарс… – Она надменно хмыкнула, кидая разбитый телефон в сумочку. – Мой муж работает там.
– Ого. – Без особого энтузиазма протянула Кэри, откровенно не понимая, почему девушка рассказывает ей об этом, и почему она это слушает. – Ну так…
– И какая специальность?
– Лингвистика.
– Скукотища. – Припечатала собеседница. – Но, очевидно, журналистика – выбор исключительно сильных.
– Кто спорит.
– Что ж, лингвистика… при таком раскладе, мы еще встретимся с тобой. – И она улыбнулась так, словно только что оказала великую милость. – Я – Миранда.
– Каролайн.
– Какое деревенское имя. – Девушка расхохоталась. Так заливисто и невменяемо, что Кэри списала всё на посттравматический синдром, только что пережитый бедняжкой. – Но, не переживай, я думаю мы все равно с тобой поладим.
Какое облегчение.
– Сразу хочу предупредить, здесь учатся сплошные придурки.
Ох, похоже на то.
– Но мне нужен этот чертов диплом, потому что без него… не могу же я все время сидеть на шее мужа, да? Эти мужики, ко всему прочему, так непостоянны.
– М-да…
– У тебя что, какие-то логопедические отклонения?
Миранда говорила быстро, хлестко, не пользуясь фильтром между мыслью и словом. Скорее всего, из-за отсутствия такового. Тогда как Кэри привыкла думать даже прежде чем подумать. Потому сейчас героически смолчала.
– Неважно. – Кинула Миранда, поворачиваясь к Кэри спиной в ожидании зеленого света. – В любом случае, верю, что ты сделаешь правильный выбор. Аривидерчи.
И она летящей походкой самого беспечного и легкомысленного человека на этой планете устремилась вперед, оставляя Каролайн за своей спиной. И на беду последней на этот раз никто из водителей не решился нарушить ПДД.
* * *
Чейз никогда не был хорошим братом, потому Кэри откровенно не понимала его нынешнее желание сыграть эту упущенную роль. И все же, когда в первый день ее занятий, брат попросил встретиться с ним возле его работы, Кэри не нашла слов отказа.
Она прождала его с двадцать минут в ресторанчике китайской еды, но не высказала негодования по поводу опоздания Чейза, когда тот ввалился, под звон колокольчика. Времени у него было немного, что, безусловно, радовало (ведь это означало, что Чейз в кои то веки взялся за работу и голову). Потому пока брат иллюстрировал выражение «набивать желудок», Кэри рассказывала о своем первом дне в новом университетском окружении, волнительно терзая салфетку при этом.
Учебный план ее вполне устраивает. Вроде никаких лишних предметов, что безусловно, характеризует университет с наилучшей стороны. Те профессора, с которыми она сегодня познакомилась, также птицы высокого полета – все мастера своего дела. Много часов отводится на древние языки, что не может не радовать, ведь это ее специальность. В прошлом институте все было наперекосяк: куча ненужных семинаров и такой замечательный предмет как зарубежная литература вел какой-то старый зануда. И Кэри надеется, что на этот раз судьба избавит ее от этой муки: слушать перевод интереснейших лекций на скучнейший язык уставшего от жизни человека. Она даже знает фамилию профессора – мистер Эохайд. Видеть его Кэри еще не видела, однако она знает его жену. Трудно поверить, конечно, но миссис Эохайд тоже учится на третьем курсе, хотя старше Каролайн на пару лет. Почему администрация университета не выгнала мужчинку за совращение студентки? Насколько Кэри знает, они поженились раньше, чем приехали в этот город, а это было как раз три года назад. К тому же, этот профессор пользуется каким-то нездоровым уважением, скорее даже, обожанием местного педагогического состава и студентов. А еще он главный попечитель университета. Так что, да, его там все буквально боготворят… в отличие от его жены.
Даже трудно представить, чтo таких людей может объединять, если только не пресловутый закон противоположностей. Ведь насколько студенты любят ее мужа, настолько они ненавидят Миранду. Несмотря на ее положение и, кажется, весьма неплохую денежную обеспеченность, Миранды все сторонятся, а обсуждают ее даже больше, чем Бритни Спирс. Говорят, что она раньше была страшноватой толстушкой, но сделала себе ряд пластических операции и – вуаля. До того как переехать, она вместе с мужем жила на Мальдивах, где придерживалась философии Эпикура. Удовольствие высшее благо и все такое. Кто знает, что заставило ее измениться и взяться за учебу… но лучше бы она оставалась на берегу Индийского океана.
Пусть она и плюет на чужое мнение и живет, как хочет, выглядит при этом Миранда откровенно плачевно. Ведь у нее не то что друзей нет, но нет даже прихлебателей, хотя, казалось бы, ее статус обеспечил бы ее если не первым, то вторым – точно.
– Хм. – Чейз поднял взгляд от своей трапезы. – Кажется, в ряды ее друзей просится доброволец.
– Ох, Чейз… – Вздохнула Кэри, подпирая подбородок руками. – Ее дружба – меньшее, чего я хочу. Но она вцепилась в меня. Я как свежее мясо. Ей и не нужны друзья, если говорить откровенно. Ей нужны завистники, поклонники… нужны те, кому бы она показывала дорогие наряды, украшения… своего мужа, и кто бы отвечал ей взглядом «ах, почему на ее месте не я». А от ее однокурсников этого не добьешься. Понимаешь?
– Я не понимаю одного. Тебя ведь не заставишь идти против совести. Так зачем тогда тебе эта Миранда?
– Антисоциальный инстинкт. – Горестно простонала девушка, закрывая лицо ладонями. – Ты же знаешь.
Чейз знал: его сестра следовала какой-то безумной концепции, согласно которой она противопоставляла себя толпе. Это никогда не доходило до абсурда: Кэри не говорила «черное», когда все повторяли «белое». Но если люди дистанцировались от какого-нибудь изгоя, она отчего-то принимала сторону последнего.
– Ты не выжила бы во времена… скажем, античности. – Заключил после недолгого молчания Чейз, ковыряясь палочками в своей тарелке.
– С чего это?
– Посмотри, ты ведь сейчас не ходишь в церковь?
– Я агностик.
– А тогда, уверен, была бы первой в числе замученных христиан. В этом вся ты. Ты словно постоянно споришь с кем-то. Делаешь кому-то назло.
– С Мирандой не все так просто. – Покривила губы в блеклой улыбке Кэри. – Она навязчивая, нервная и тщеславная, но именно в этом ее главные плюсы.
– Ты температуру мерила? Бредишь, кажется.
– Ее высокомерие избавляет меня от необходимости делиться сокровенным, понимаешь? За сегодняшний день я узнала о ней и ее муже так много, что, кажется, могла бы писать автобиографию голубков. А она обо мне не знает ничего. Ей это и не интересно. Она не лезет мне в душу и, как следствие, никогда в нее не наплюет. Я чувствую себя рядом с ней вполне уютно. С ней можно свободно молчать – и этого вполне достаточно для поддержания наших отношений.
– А может их просто не нужно поддерживать?
– Вступить в ряды ее оппозиции я не смогу принципиально. Быть одиночкой – тоже. Тем более, не стоит переживать, наша «дружба» не продвинется за стены университета… – Словно оспаривая ее убежденность, в сумочке завибрировал мобильник. – Ох, прости, Чейз…
– Без проблем. – Кинул брат, разделываясь с остатками лапши и следя исподлобья за тем, как девушка подносит сотовый к уху.
Глаза Кэри расширились, стоило высокому, торопливому голосу задребезжать в динамике.
– Знаешь… сегодня, наверное, не получится. – Еще больше тонкого, почти визгливого «бла-бла-бла». – Я пообещала провести вечер с братом. – Ох, видит бог, циркулярная пила звучала музыкальнее. – Да, но ведь это не срочно, правда? Завтра? Завтра, вполне. Да. С удовольствием. Пока.
– Уже продвинулась. – Догадался Чейз. – И что это? Поход в зоопарк? Быть может, в цирк?
– И то, и другое. – Отозвалась Кэри, тоскливо глядя за окно, возле которого они сидели. – Она приглашает меня к себе домой.
4 глава
Дом Миранды, однако же, был похож на зоопарк и цирк в равной степени… никак. Сказать откровенно, его и домом-то можно было назвать с натяжкой. Ведь стоило им подъехать к кованным воротам, как в голове Кэри вихрем взметнулось «неужели-мы-приехали-в-гости-к-Людовику-Солнце»?
Как странно – несколько минут по шоссе, и они оказались во Франции. Ведь, бог свидетель, этот «дом» был замком Шамбор.
Кэри знала, что в эту самую минуту Миранда внимательно следит за ее реакцией, но не собиралась скрывать свое удивление совершенно. Пусть насладится своей победой, сегодня ее праздник. К тому же, чуть позднее Кэри признает, что это был не единственный сюрприз, который довел ее до непривычного состояния «ох-ты-ж-черт».
– Ну как тебе? – С напускной прохладцей поинтересовалась Миранда, вылезая из красного порше.
Так, что я не совсем понимаю, зачем, имея все это, ты решила получать образование? Ведь, факт остается фактом, твой муженек полюбил тебя не за мозги.
– Красиво. – Кивнула Кэри, на что Миранда закатила глаза.
– Могла бы придумать что-нибудь получше.
Могла, но к чему? Все то, что «получше», Миранда увидела во взгляде Каролайн, который был куда более красноречив. К тому же, лесть никогда не входила в экипировку Кэри, при завоевании симпатий. Особенно если дело касалось Миранды, ведь они обе понимали, что им никогда подругами не стать. Их отношения скорее можно было назвать сотрудничеством.
Кэри нужно было прижиться на новом месте, обзавестись узким кругом знакомых, о которых можно было бы рассказывать семье и с которыми можно было бы переброситься бессмысленным «привет-пока». Кто не давал бы другим судить о тебе, как об отверженном плохише и одиноком недоумке.
Что получала Миранда от этого симбиоза? Как Кэри и сказала давеча брату, Мира абсолютно не умела сопереживать, слушать и давать советы. То бишь, понятия дружбы как такового для нее не существовало. Все что ей нужно было от постороннего человека: а) глаза, которыми бы он увидел и оценил ее богатства: от силиконовой груди до цветовой гаммы парадной гостиной. б) способность выдавать нечленораздельные звуки типа «уау», при виде ее коллекции машин и «шалаша», – этого бы вполне хватило. Ну и на крайний случай, если первое и второе не сработало – в) ты должна быть не фригидной женщиной, способной оценить (исключительно зрительно!) ее мужа, о котором ходили слухи разной степени непристойности.
На пороге особняка хозяйку встречал стереотипный седовласый дворецкий, который почтительно доложил, что мистер Эохайд хоть и дома, очень занят и просил отнестись к его (а значит и ее) делам с пониманием.
На лицо Миранды нашла тень. Обернувшись через плечо, она окинула Кэри быстрым взглядом.
– Ну и черт с ним. – Пожала хозяйка плечами, поразительно походя при этом на капризную девочку. – Обойдемся без него.
Обходились без «него» Миранда и Каролайн вплоть до полуночи, следуя стандартному сценарию «снизу-вверх», «слева-направо» при знакомстве с домом. Запнулись они лишь на одном пороге – библиотечном. И, конечно же, исключительно при содействии припозднившегося восхищения Кэри, которое в тот момент она не могла, да просто не хотела скрывать. И хотя Миранда и не рассчитывала, что ее жертва достигнет нужной кондиции именно в этой комнате, все же охотно поощрила девушку, позволяя войти в… книгохранилище Гарвардского университета, говоря откровенно.
– Откуда… откуда столько? – Шептала Каролайн, стремительно измеряя длину стеллажей шагами. – Боже, ты только посмотри на это…
Не сдержав порыва, она коснулась пальцами корешков книг, идя вперед, позволяя руке скользить по приятной гладкости томов.
– Это все Бре… ндана. Он становится совсем ненормальным, когда дело доходит до его книг. А ведь столько места занимает эта макулатура…
Неохотно, но неизбежно, в голову Кэри закралась недостойная ввиду своей схожести с завистью мысль, что Миранда не имеет права выказывать недовольство по поводу этой части жизни своего мужчины. Ведь – вот оно, настоящее богатство – мудрость веков, мысли величайших людей, сама жизнь на тонких страницах…
Кэри готова была разрыдаться от досады, ведь одного взгляда на все это великолепие хватило, чтобы осознать, насколько она еще глупа и необразованна. А жизнь одна, отчего она не сможет прочитать даже половину этого книжного собрания, даже если бы поселилась в этой комнате, – выше головы не прыгнешь.
– И ведь всё только лучшее… – Шептала Кэри опьянено по пути в личные чертоги Миранды. – Никой политики. Никаких кодексов. Только литература.
Она уже не могла дождаться лекций по зарубежной литературе! Господи, поговорить бы с человеком, который за столь короткое время (сколько ему? Тридцать? Сорок?) смог окружить себя такими завидными друзьями: Платон, Сенека, Гете, Данте, Шекспир, Байрон… и еще, еще больше, несравнимо больше.
Потому, когда они дошли до личной территории миссис Эохайд, Кэри отказалась от вина: она и так едва держалась на ногах.
– Смотрю, тебя пробрало. – Насмешливо протянула Миранда, расхаживая по своему будуару, пока Каролайн приходила в себя, сидя на краешке кровати king size. – Ну… раз уж ты так тащишься от книжек, я поговорю с Бренданом. Можешь иногда к нам заглядывать.
– Нет. Спасибо. Я могу все необходимое найти в интернете, ты же знаешь. – Пробормотала сдавленно Кэри, ненавидя себя за эту ложь.
К черту интернет! Она хочет иметь такие же трофеи, как и мистер Эохайд. Целый этаж таких же тонколистных, прочитанных от корки до корки, покоренных мыслью трофеев.
– Ну как хочешь. – Надменно хмыкнула девушка.
Пригубив элитное красное сладкое, Миранда не стала ждать приглашения, потому сразу перешла в наступление: она выпотрошила из гардеробной все свои дизайнерские шмотки, продефилировала в лучших комплектах белья от «Victoria`s secret», продемонстрировала пар с сотню итальянских туфель, познакомила с коллекцией французских духов… в общем, занималась совершенной бесполезностью, не желая понимать, что Кэри уже достигла предела своего удивления в той библиотеке.
Коротко: у богатой миссис Эохайд было все. Все, кроме доказательства счастливой супружеской жизни: фотографий их пары в рамочках-сердечках, толстенных альбомов с совместных годовщин и отпусков, глупых открыточек-валентинок…
Прикончив бутылку вина самостоятельно, словно та была – стаканом Бон-Аквы, Миранда перешла на напитки покрепче, потому достала из бара вермут, отказавшись от льда. Очевидно, ей было не в первой коротать таким образом вечера, от чего Кэри стало ее искренне жаль. Может, она поспешила с выводами насчет порядочности ее мужа? Ведь, пусть даже стерва, Мира была симпатичной женщиной в полном рассвете сил. Ей нужно было мужское внимание, особенно в такие вот вечера и ночи.
Так и оставшись в каком-то кружевном, неприлично прозрачном комплекте, она плюхнулась на кровать рядом.
– Это все – натуральное. – Миранда провела ладонями по телу, сжав груди. – Веришь?
– Какая разница? – Попыталась изобразить дружелюбную улыбку Кэри.
– Ты так думаешь? – Блондинка раздраженно усмехнулась. – Большая разница. Для мужиков разница огромная. Им подавай натуральную.
– Ясно.
– Кому охота спать с силиконовой куклой, ну?
– Не говори так.
– Он смотрит на меня как на дешевку. Он презирает меня, я знаю…
– Брось, это не правда. Ведь он женился на тебе.
Миранда расхохоталась. Так заливисто-истерично, что Кэри посмотрела на нее обеспокоенно. Катаясь по кровати, девушка смеялась от души (или же это был эпилептический припадок?), колотя кулаками по атласному покрывалу.
– Да, женился! Сделал мне предложение… – Она откинулась на спину, закрыла глаза, как будто придаваясь воспоминанием. – Это было на берегу Тихого океана. Он преклонил передо мной колено, сказал, что… я – единственное важное в его жизни. Да, так и сказал. И подарил мне кольцо с огромным алмазом. А какое на мне было свадебное платье! Не помню, куда дела его… в общем-то, Кейт Миддлтон сдохла бы от зависти – вот какая свадьба! Ох, а какой была первая брачная ночь… – И Миранда низко, игриво рассмеялась. И хотя Кэри не хотела слушать пикантные подробности, миссис Эохайд была неумолима. – Знаешь, я никогда не видела такого большого, ну ты понимаешь о чем я, не так ли? Боже, а какой он нежный… как отбойный молоток.
– Ну… понятно, ага.
– Он трахается, как бог… или дьявол. Зависит от настроения. – Еще больше невменяемого смеха. – И обязательно следит за тем, чтобы я кончила первой…
– Эм… какую музыку слушаешь? – Кэри кивнула на большой музыкальный центр, пытаясь отвлечь Миранду от эротических фантазий.
Не особо тактично, конечно, но получилось: Миранда встала с кровати, подошла нетвердой походкой к технике и уже через мгновение дом сотрясся от басов. И кто, спрашивается, тянул ее за язык?
Однако долго эта вакханалия не продлилась. Хватило минут пятнадцати, чтобы Мира осушила бутылку вермута наполовину, изобразила под музыку припадок экстаза и в результате, бессознательная, рухнула на постель. И почему-то, стоило Кэри печально оглядеть распростертое тело, сложилось странное впечатление, что таким образом завершался каждый день миссис Эохайд.
Пройдя к музыкальному центру, Кэри оборвала Джастина Тимберлейка на полуслове, после чего подхватила свою сумочку и осторожно покинула покои хозяйки дома.
Выйдя за дверь, она несколько растерялась: площадь особняка была в самом деле огромной, и хозяевам сих хорoм стоило бы задуматься над размещением указателей. Потому, потратив некоторое время на блуждание по извивам коридоров, Кэри наткнулась на лестничный проход. Спустилась на третий, второй этаж… тишина и пустынность особняка, погруженного в ночь, были на стороне ее порочного желания. Потому покусав в раздумье губу, переступив с ноги на ногу, Каролайн все же повернула в сторону библиотеки.
Мысленно ругая себя за то, что даже дышит и шагает как воровка – тихо, с носка на пятку – она достигла желанной цели. Домашняя библиотека семьи Эохайд была утоплена в торжественной тишине и неприкосновенном мраке. Потому Кэри не посмела включить верхний свет, вместо этого взяла в руки мобильник (заодно ответив на беспокойное СМС брата) и зажгла фонарик.
Гораздо позже, задумавшись над тем, какого, собственно, черта она вообще туда пошла, Кэри не сможет дать вменяемый ответ. Просто это было для нее как… прикоснуться к пирамидам в Египте, или же подняться на смотровую площадку Эйфелевой башни в Париже. Библиотека казалась ей местной достопримечательностью, потому Кэри не могла уйти так запросто.
И да, стоило ей переступить заветный порог, и Кэри поняла, что понятие Хроноса в этом помещении не существовало. Не для книг. Не для нее. Потому один бог знает сколько времени она провела в кромешной темноте, перелетая от одной книге к другой и лишь иногда нарушая тишину шокированным выдохом или фразами: «оказывается есть третий том?», «с автографом!» или «с ума сойти, не искалечено цензурой».
Но, конечно, ее беспредельному счастью все-таки пришел логичный конец. В отдалении раздался звук открываемой двери, мягкие шаги, щелчок, и свет резанул глаза. Притихнув и замерев, Кэри сжала в руках открытого Петрарку. И что-то ей подсказывало, что вошедший – не Миранда, решившая с похмелья полистать «макулатуру».
Шаги замерли. Зазвучали снова, становясь отчетливее, ближе. Стиснув зубы, Каролайн поставила книгу на ее прежнее место, после чего рванула за соседний стеллаж. Конечно, она понимала, что ведет себя как идиотка, но, даже если так, ей, правда, не хотелось сталкиваться со всеми этими «какого дьявола вы тут делаете?»
Эта бестолковая игра в прятки продолжалась недолго. И вот уже, кажется, показалась дверь, еще один поворот…
Врезавшись в мужской торс, Кэри испуганно отскочила назад, наткнувшись на стеллаж, который опасно зашатался. И это расстояние, кажущееся необходимым в первую секунду, совершенно ей не помогло. Расстояние лишь усугубило ситуацию, потому что дало рассмотреть полностью того, кого Миранда по какой-то безумной ошибке называла своим мужем.
Итак, первая встреча Каролайн с мистером Эохайдом, была похожа на космическую катастрофу – такая же грандиозная и совершенно бесшумная.
* * *
Он пугает ее, дьявол! Собственно, это было второй мыслью, которая возникла в голове Бреса, стоило ему увидеть дрожащую девушку, отвернувшую от него свое лицо так стремительно, словно его появление с некоторых пор доставлялось лишь в комплекте с приказом «глаза в пол». Хотя, разве с ней когда-нибудь было иначе?
Что касается первой мысли? Это было каким-то сумбурным, нерасчленимым потоком из «наконец-то-ты-пришла-прости-ждал-люблю».
И вот теперь Брес задержал дыхание, сжал руки в кулаки и уставился на нее. Возможно, Айрис подумала, что он сдерживает себя от насилия… но погодите-ка, ведь все так и было. Потому что стоило ему ее увидеть, и он превратился в долбаного слабака, который желает сократить эти несколько метров и крепко обнять ее. Гребаные метры, как будто ему не хватило чертовы уймы столетий, разделяющих их.
Но теперь все хорошо. Да, теперь она здесь, рядом, пусть и недостаточно, но близко. И Айрис просто нужно было сказать это. Сказать, что теперь – с ним, с ней – полный порядок. Что она никуда не собирается. Потому что, бог свидетель, он устал от непрерывного ожидания, во время которого как бы ни старался, не смог ее возненавидеть.
Заговори же с ней, жалкий ты ублюдок.
– Я… Каролайн, мы с вашей… женой, с Мирандой… мы учимся на одном курсе. – Проговорила тихо Айрис, не собираясь тем не менее переходить к рукопожатиям. – Правда на разных… факультетах… ну и… просто, вы были заняты, вот я и…
Он был занят? Занят?! Что могло быть важнее ее появления здесь?! Почему он не поднял свою задницу и не удосужился просто взглянуть на гостью, званую его «женой»?! О, если бы он знал… черт его дери, он потерял несколько драгоценнейших часов!
– Я просто посмотреть… – Айрис все еще отказывалась смотреть в его глаза, волнительно теребя пуговицу на горловине своей блузки. – У вас очень… лучшая из мной видимых, на самом деле, библиотека…
Библиотека? Неужели Айрис не помнит, что великолепие и силу человеческого слова ему открыла именно она? Что только благодаря ей он понял, каким надменным остолопом был, считая себя выше и умнее людей. Так что эта библиотека – ее заслуга, а никак не его.
– Ваша жена заснула, и я собралась домой… в общем-то… мне пора…
К черту «жену». К черту «домой». И «пора» туда же. Оставлять его в данный момент в таком состоянии… это несравнимо коварнее, чем покидать на века, когда он уже смирился с ее уходом.
– Сколько тебе? – Хрипло спросил Брес, проклиная себя за то, что его первые слова, обращенные к ней после стольких лет разлуки, походили на вопрос из анкеты.
– Два… двадцать…
– Точно. С месяцами.
Ему нужно знать, сколько у него осталось времени. А она долго пыталась собрать мысли воедино и подсчитать.
– Девять… кажется… да, девять месяцев.
Мужчина мысленно простонал. Как мало. По сравнению с той вечностью ожидания, что растилась перед ним до этой самой минуты, как чертовски мало.
– Ну… в общем-то, ага… извините за вторжение… – Прошептала нервно Айрис, явно ожидая его «проваливай», чтобы разрушить скованность своего тела.
Да, точно, ему нужно поговорить с ней, потому что дело приобретает опасный оборот. Он уже столько раз проходил через это, делая ошибку за ошибкой. Как же все-таки трудно найти путь к сердцу этой женщины. И как мало он ее знал, чтобы теперь с легкостью найти безошибочные слова.
Конечно, Брес хочет сказать ей прежде всего о том, что уже потерял надежду и все это время терпел угнетающую повседневность только лишь затем, чтобы заглянуть в глаза Айрис и, наконец, во всеуслышание признать свою вину. И сказать, что любит. Что, вообще-то, он понял это давно… скорее всего, когда впервые ее увидел. Да, но, дьявол, его сопливая исповедь показалась бы ей бредом сумасшедшего! Она убежала бы, начала бы избегать его, ведь все это уже неоднократно пройдено им.
Тогда… сказать, что она его ничуть не побеспокоила и что, черта с два, он вызовет такси, пусть остается здесь? Зная Айрис, Брес мог предположить, что эти слова она встретит подозрительностью. Еще решит, что он имеет на нее какие-то виды… не то, чтобы это было не так, однако… С ней всегда так трудно!
Возможно, стоит все обратить в шутку? Но, честно признаться, шутник из него во все времена был хреновый.
Он попытался поставить себя на место обычного смертного, продумать тактику: как простой мужчина повел бы себя в такой ситуации, но все эти картины из его «жития»: его многовековая ненасытная жажда, ее повторяющаяся смерть, собственная боль ожидания… Брес хотел, но не мог сыграть с ней роль незнакомца, их объединяло слишком многое.
Потому он в итоге озвучил первое, что подвернулось:
– Какой факультет? – Иисусе, его голос звучал отвратительно. Невероятно сипло и низко.
– Э-э… это… лингвистика. Латынь и… греческий.
Айрис дрожала, продолжая терзать несчастную верхнюю пуговицу. И эти воспоминания накатили на него, воистину, не вовремя. Брес слишком хорошо помнил, какое великолепие находится под обилием этой ткани, под этой голубой блузкой с оборками, под джинсами, под тонкой тканью нижнего белья. Пытаясь (но, очевидно, безуспешно) скрыть жадный взгляд, Брес с досадой понимал, что все началось как нельзя хуже. Айрис опять боится его и наверняка думает над тем, какого черта он спрашивает ее об учебе в первом часу ночи.
– Почему именно древние языки?
– Ну… кроме прочего… – Она поморщила лоб, потом слабо улыбнулась: – Quidquid latine dictum sit, altum sonatur (что угодно сказанное на латыни, звучит как мудрость).
– Хорошо. – Это было вздохом облегчения.
Хорошо: ее прошлое не позабыто ей окончательно. Хорошо: она учится там, где он по глупой прихоти Миранды должен преподавать. Хорошо: он будет видеть Айрис регулярно.
Однако взлет его радости быстро сменился ее падением… если Айрис здесь, значит, ему нужно срочно приступать к поискам потерянной души, этой метафорической заблудшей овцы, дабы направить ее на стези правды. И в этот раз – наизнанку вывернуться, но успеть за четыре месяца. Но где же искать эту женщину, когда их во всем мире больше трех миллиардов? И еще этот запропастившийся Энки… стоит ли ждать ответа от него или попытаться взять все в свои руки?
* * *
Как там было у Шекспира? «Какою ты стихией порожден…»
Борясь с соблазном отдать все свое внимание мужчине, Кэри упрямо разглядывала безынтересный ромбовидный узор паркета. Но, воистину, ей хватило всего одного взгляда, секунды, чтобы память, которая так предательски отказывалась запоминать формулы тригонометрии, теперь запечатлела, кажется, каждую черту этого красивого лица и атлетически сложенного тела.
Светлые глаза мужчины, кажется, до сих пор с неприкрытым возмущением ее разглядывают, прожигая. Но смеет ли она обвинять хозяина этого дома в отсутствии гостеприимности? Ведь на его месте она убила бы любого наглеца, посягнувшего на такое сокровище.
Тихо вздохнув, мистер Эохайд провел рукой по своим коротким темным волосам. Напряженный и недовольный, он принимал какое-то решение. Касательно, ее дальнейшей судьбы, вероятно. И пока он задумчиво молчал, его огромная библиотека успела сузиться до того куска паркета, который они занимали. До этих ничего не значащих три на три метра, лишенных кислорода…
И когда он заговорил, Кэри вздрогнула, добив свою несчастную пуговицу, которая, выпав из ее рук, закатилась под стеллаж.
– Я отвезу тебя.
– Нет! – Вскрикнула Каролайн поспешно. Стыдясь своей паники, она добавила: – Время позднее, зачем себя утруждать… я вызову такси… немедленно.
