Текст книги "Когда смерть разлучит нас… (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Открой рот. – Прорычал несдержанно Брес, обхватывая ее подбородок ладонью.

И на этот раз она подчинилась, впуская его, давая себя, покорно принимая его страсть, его боль, его ожидание. Наконец-то. Наверное, нужно было убедительно объяснить ей, что он обязательно будет нежным. Что, возможно, его неконтролируемая жажда пугает ее, но это грубое нетерпение израсходует себя совсем скоро. Как только он примитивно докажет себе, что Айрис здесь, под ним, никуда не собирается уходить, как только он возьмет ее, как давно хотел, он покажет ей себя нежного. Он будет осторожно и долго поклоняться ее телу, а пока ему просто необходимо кончить внутри нее.

Проявляя чудеса воли, мужчина спустился к женской шее, к груди, сжимая ее через ткань белья ладонями, ниже… Не в состоянии спорить со своей природой, Брес развел женские бедра, прижался к ним с хриплым ругательством, отклонился, чтобы взглянуть…

Эохайд отпрянул так стремительно, что напугал ее. Но дьявол, это выражение ее лица! Айрис лежала под ним словно… мертвая! Ее голова была повернута набок, безразличные глаза смотрели в стену. Абсолютно расслабленная она словно терпела его прикосновения.

Зажатый между прошлым и настоящим, Брес попытался дать шанс дыхательным упражнениям. Каролайн же, не зная как реагировать на его поведение, приподнялась, растерянно следя за тем, как он, стиснув зубы, пытается вернуться к реальности. Но, черт, как много раз он видел ее умирающую…

В молчании прошла не одна минута.

– Какого черта ты делаешь? – Раздраженно прохрипел Эохайд, находя взглядом женщину. Конечно же, этот вопрос можно в той же степени обратить и к нему. – Эта игра только что могла закончиться для тебя весьма печально, Кэри. Я не святой, не буду отказываться от того, что прямо предлагается.

– Предлагается? – Прошептала она, смотря с прищуром. – Да ты просто купил меня!

– Когда это я успел?

– Тебе смешно?! Мой брат… ты дал ему все эти деньги…

Ох, черт, так вот в чем дело?

Айрис еще что-то говорила, обвиняла, обличала, а Брес пытался просто не думать о том, что она все еще в метре от него, почти обнаженная, и надо бы убрать в сторону это «почти». Думает, что он заплатил ее брату-недоумку за нее. Что купил, как шлюху. Боже, ну почему между ними никогда не было той завидной предельной ясности, которая есть у некоторых смертных счастливцев.

– …он не вернет тебе этих денег, слышишь? – Жестоко отрезала она, раскрасневшаяся и дрожащая. – А для меня эта сумма – не пустяк. Я столько за десять лет не заработаю. И я не хочу, чтобы моя семья была в долгу у тебя.

– И поэтому решила, что, если уж я заплатил, нужно вернуть мне эту сумму своим телом. Так? – Очень тихо уточнил Брес, следя за тем, как она пристыжено отворачивается. – А если бы это был не я? Если бы кто-нибудь другой решился отдать деньги за твоего брата на тех же условиях, ты бы пошла к нему, Каролайн? – Она вся сжалась, подтягивая колени к груди, пряча в них лицо. Но еще не плача. – Отвечай. Если бы это был не я, ты предложила бы свое тело другому?

Она долго молчала, но ее колебание не было сомнением. Ответ Кэри уже знала, просто не могла его озвучить.

– Да.

– Отлично.

Каролайн удивленно вскинула голову и попятилась от него, когда мужчина встал, прошел к ней и поднял на руки.

– Что… что это значит? – Прошептала она, пугливо замерев.

Брес вышел из кабинета, чтобы перенести ее в свою комнату. Положить на свою кровать, которой еще не касалась ни одна женщина. И когда Айрис оказалась на постели, то попыталась от него отползти, словно растеряв всю свою смелость.

– Что это значит? – Переспросил Брес с мимолетной улыбкой. – Это значит, что я знаю тебя недолго, но очень давно. И за предоставленное нам время я кое-чему успел научиться. К примеру, различать оттенки твоего «да».

– Я… я не понимаю…

– Конечно, понимаешь. – Пронзительно-светлые глаза опасно прищурились, когда он подобрался к ней, нависая. – Твое «да» в данном случае означает «нет». Ты пришла ко мне, Кэри. И деньги – просто предлог. И раз уж ты здесь, в моей постели, оказавшаяся в ней с очевидными намерениями… неужели ты теперь надеешься, что я благородно отступлю? Ты развязала мне руки. И я буду делать с тобой, что захочу. Слышишь?

Она отвернулась, прикусив губу. Его слова звучали жестоко, потому что были правдой, которую она все еще не хотела признавать.

– Если тебе так легче, можешь оправдать себя долгом. – Великодушно разрешил мужчина, после чего мягко повернул ее лицо к себе, заставляя на себя посмотреть. – Я хочу тебя послушную сегодня. Ясно?

На этот раз она не отвела взгляда. Женщина смотрела на Эохайда с вызовом, прямо, гордо, не как проигравшая. Она не собиралась бить, кричать, сопротивляться. Ее глаза словно говорили: «думаешь, победил? думаешь, заплaчу?».

– Поцелуй меня. – Негромко потребовал Брес, наклоняясь.

И, боги, да! она протянула к нему руку, сжала его волосы в кулаке и притянула к своим губам. Он не сдержал стона, прижимаясь к ней всем телом, возвращая страстный поцелуй, углубляя его. Отклоняясь. Приникая к сочным женским губам снова. И он мог бы посвятить этому весь день, кроме шуток, если бы не был так дико возбужден. А ведь для того, что он задумал, лучше будет не усугублять его состояние.

– Еще веришь, что сможешь сохранить свое безразличие? – Пробормотал со смешком Брес, следя за тем, как Айрис отворачивается, пытаясь отдышаться и вернуть своим мыслям железный контроль. Стараясь не забыть, для чего пришла сюда. – Даже не рассчитывай на это, милая, сладкая Каролайн.

Но ей явно необходимо было доказать это на деле.

– И твои губы – не единственное, что я попробую сегодня на вкус. Далеко не единственное. – Добавил он угрожающе тихо, спускаясь к шее, к дрожащим плечам, к изящной линии ключиц.

Эохайд не встретил никакого сопротивления, когда медленно обнажил ее грудь. Черт, он запомнил ее такой же прекрасной, аккуратной, идеальной для него. И стоило его рту прикоснуться к одной розовой вершинке, как в его дальнейших доказательствах уже не было никакого смысла. Неустойчивую тишину его спальни разрушил такой долгожданный, неуверенный, тихий женский стон. Айрис задрожала, ее бедра заерзали под ним, заставляя прошипеть ругательство. Кажется, ему нужно, для ее же блага, ускориться, хотя, черт возьми, как же он ненавидел мысль об отдалении от нее…

Мужские ладони прошлись по ее телу, после чего Брес быстро снял последнюю деталь ее нижнего белья. И, почувствовав себя совершенно беззащитной, женщина попыталась свести колени.

Еще больше жарких, сводящих с ума поцелуев и горячего шепота.

– А теперь я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Я должен быть уверен, что ты все запомнишь.

Эохайд поймал ее взгляд своим. Расширенные, напуганные и вместе с тем ожидающие его темные глаза смотрели на него так, как он давно мечтал. Наконец-то он увидел себя отраженным в блеске ее страсти.

Подчинившись, Айрис пристально следила. За ним, раскрывающим ее бедра, заставляющим задыхаться, предвосхищая.

В момент его опьяняющего прикосновения комнату огласил жалобный женский вскрик. Она запутала пальцы в волосах мужчины, подаваясь вперед, забывая, теряясь, наблюдая. Впитывая в себя каждое его прикосновение. Шепча:

– Брес.

* * *

Он вылетел из комнаты пулей, как только женщина получила тысячную часть удовольствия, которое он ей задолжал. И теперь, положив руку на грудь, которая раздувалась, как кузнечные меха, Брес искал место в своем доме, которое бы находилось как можно дальше от его спальной.

Чертовски горячо.

Оказавшись на террасе, мужчина втянул в легкие холодный воздух. Больше, как можно больше ночной прохлады, которая помогла бы ему немного остыть. Немного остыть, черт! С каких пор он стал справляться с возбуждением таким образом? Разве не лучший способ избавиться от искушения – поддаться ему?

Не в этот. Гребаный. Раз.

Нервно меря шагами каменную плитку, Брес пытался не думать о том, что в эту самую секунду в его кровати, обнаженная и готовая лежит его женщина. В одиночестве. Недоумевая. Возможно, плача. Но, дьявол, если бы он задержался там еще на секунду, все его благородные замыслы провалились бы с треском. И, несмотря на то, что она явно была не против продолжения, его напряженное тело нуждалось не в нежности. А Брес не хотел, чтобы их первый раз был похож на животное сношение, хотя, что скрывать, он нуждался именно в этом в данную секунду.

Примитивный сукин сын.

С силой потерев свое лицо ладонью, Эохайд выругался. Боже, ее запах, ее вкус… он до сих пор ощущает ее на своей коже, на своих губах и языке. Нет, это не любовь, Айрис была права. Это какой-то долбаный инстинкт. Вот только не физический, а душевный. И потому все в нем так стремится в ту комнату. Оказаться снова в постели, между бедер Айрис. Быть внутри нее. Двигаться внутри нее.

Каким-то чудом Брес сообразил, что уже находится в коридоре на пути в спальню. И что его тело готово к продолжению вечеринки. Перед глазами уже стояла та отчаянно желанная сцена, которая должна осуществиться через минуту. Он войдет в эту дверь, наплюет на протесты, возьмет ее жестоко и совершенно не так как она заслуживает, все испортит…

Ругая себя последними словами, Эохайд оказался на подземной парковке. Всерьез надеясь, что скорость и ночной город помогут ему справиться с тем, что он безрезультатно пытался в себе подавить столетиями.

11 глава

На сумасшедших двухсот семидесяти километрах в час боинг отрывается от земли, оставляя ее, грешную и еще сонную, под собой. Интересно было бы узнать, какую скорость нужно развить, чтобы в прошлом оставить не только землю, но и ненужные, мучительно-навязчивые воспоминания. Конечно, вряд ли средство от терзаний совести имеет математическую формулу, но как насчет скорости свободного падения?

Выглядывая за прозрачную преграду иллюминатора, Каролайн пыталась занять свою голову чем угодно, так почему бы не подумать о досадной вероятности скоропостижной… посадки?

– Плед? Мэм, вам нужен плед? – Услужливо обратилась к ней профессионально улыбающаяся стюардесса.

– Нет, благодарю. – Поспешила ответить Кэри, поворачивая к ней свои пылающие щеки: «как видите, мне нужен огнетушитель».

И кажется, спусти ее сейчас в Антарктиду, и процесс под названием «глобальное потепление» ускорится как минимум раз в десять. И в чем, спрашивается, причина? Причина… о, эта чертовски порочная, греховно красивая, преступно желанная причина.

Два часа утомительного перелета могли бы пройти под аккомпанемент книги или же сна, вот только с некоторых пор Каролайн не доверяет своему подсознанию и воображению. Ей нужно вцепиться в реальность всеми пятью чувствами, чтобы оставаться на плаву, потому что любой уход мысли в сторону грозит обернуться катастрофой… нервным срывом, как минимум.

Но вся эта борьба, конечно же, бесполезная и глупая попытка спрятаться за занавеску от чудовища: воспоминания были еще слишком свежи. Всего несколько часов назад (казалось – минут) она лежала в постели с мужчиной. И чтобы определить разницу между ее первым сексуальным опытом и вторым понадобятся не метры и даже не мили. А года. Световые. Ведь, честное слово, Джей со своей примитивной собачей техникой «туда-сюда» казался Кэри сейчас жителем иной галактики.

Могла ли она предположить, что ее тело вообще способно так чувствовать? То, что вынудил ее испытать (чужой!) мужчина сегодняшней ночью, было похоже на пробуждение. Словно до того самого момента она и не жила вовсе, не чувствовала, не слышала, не видела, не знала в принципе, что может быть настолько хорошо. Хорошо? Боже! есть ли такое слово, которое могло бы объять то, что делал с ней Эохайд и что она чувствовала при этом в течение всего лишь получаса? Или даже меньше. Чем были ранее для Кэри полчаса? Разве до этого короткоживущие тридцать минут могли вместить в себя столь много?

– Вам плохо? – Взглянула на Кэри соседка, – полная дамочка в летах – рассматривая ее горящее лицо глазами-окулярами, угадывая все признаки малярии, быть может.

– Мне… мне нужно в уборную. – Отозвалась сипло девушка, с трудом пробираясь к проходу.

В уборную, серьезно? Скорее, стоило дать шанс седативным препаратам, а не холодной воде и уединению, и все же она в итоге заперлась в тесной кабинке, кидая на зеркало осуждающий взгляд.

Что было в ее положении самое ужасное? Не то, что Эохайд был женат. Не то, что он ее преподаватель по зарубежной литературе (хотя, уже после перечисления этих двух причин, ее совесть начинала биться в болезненных конвульсиях). Не то, что мужчина неприлично богат и красив, покупая всех и вся, если не первым, то вторым. Главной ошибкой всего произошедшего между ними Каролайн казалось не его поведение, а ее! Ведь ей пон-ра-ви-лось. Настолько, что она всерьез была обеспокоена, когда он внезапно ушел.

С тихим стоном, она уперлась руками в раковину.

Быть в его руках, это как попасть в эдемский сад. Наткнуться на искусителя и запретный плод. Испробовать, насладиться, почувствовать себя единственной и неповторимой Евой, а потом самолично себя изгнать. Изгнать тайком, пока его нет дома, чтобы не заметил, не остановил. О, нет, не силой, конечно. Теперь, казалось, хватило бы одного взгляда, одного «хочу», чтобы подчиниться.

В кого она превращается?!

Еще больше контраста холодной воды и пылающего лица.

Ссылка к родителям на неограниченный срок – достойное наказание и спасение по совместительству. Возможно, приземлившись за сотни километров от Эохайда, она даже поверит в то, что когда-нибудь сможет забыть его лицо. Между ее бедер.

Дьявол!

Закусив губу до боли, Каролайн виновато посмотрела на свое отражение. Неудивительно, что та миссис, сидевшая рядом, была обеспокоена ее здоровьем. Ведь Кэри выглядит так, словно с момента ее встречи с мистером Эохайдом прошли не часы, а секунды.

Отодвинув в сторону высокий ворот водолазки, она протяжно выдохнула: на шее вызывающе алел след от страстного поцелуя. И Каролайн знала, где на ее теле можно обнаружить несколько таких же.

Она вспоминала, обессилено закрыв глаза. Ее дрожащая рука соскользнула с края раковины, подбирая край юбки.

Кажется, она знает, как ненадолго избавиться от этой проблемы.

* * *

На ее счастье (беду?) посадка прошла успешно. И будь проклята эта давка при выходе из самолета, ведь Кэри казалось, что эти порядочные люди смотрят на нее и всё знают. Вопреки логике знают, чем она занималась неподалеку не так давно. Боже, кажется в ряд смертных грехов пора добавлять ее чрезмерную испорченность, которую она не пожелала в себе подавить.

Не сообщив никому из родных о приезде, Каролайн не торопилась домой. Если честно, теперь, по прибытии в аэропорт родного города, ей даже хотелось оттянуть момент встречи с родителями, момент объяснения. Она – никудышная лгунья, а они слишком проницательны, чтобы поверить, будто она сорвалась с места и приехала обратно только потому, что ее не устроил климат. Все-таки несколько недель назад Кэри взахлеб рассказывала маме о том, как ей повезло поступить в такой престижный университет, что с Чейзом у них отношения – лучше некуда, и место жительства ей нравится. И тут вдруг, как снег на голову «я передумала?». И что она ответит на резонное «почему?».

Сдаст Чейза? Или же себя? Думая об этом теперь, Кэри казалось, что ее преступление в разы тяжелее.

Она еще долго стояла в пункте выдачи багажа, бессмысленным взглядом уставившись на движущуюся ленту. И лишь когда ее чемодан сделал третий круг, она смогла его узнать и вернуть телу подвижность. Ох, казалось, стоило ей встать на землю обеими ногами, и гравитация заработала с удвоенной силой.

Таща за собой вещи, Кэри вышла в зал ожидания, почувствовав щемящую тоску. Это был первый раз, когда после тяжелого перелета, ее отвагу не награждают улыбками, распростертыми объятьями и заботой родные люди. В окружении сотни встречающих и новоприбывших, Каролайн чувствовала себя болезненно одинокой… до той самой минуты, пока ее внимание не привлек ажиотаж, развернувшийся вокруг какой-то конкретной персоны. Знаменитость? Здесь?

Она недоуменно следила за тем, как эта суматоха притягивает все новые взгляды, как люди невольно замедляют шаг, оглядываются, всматриваются.

И стоило ей разглядеть инициатора суматохи, как Кэри остолбенела, ожидая услышать глас над своей головой: «ныне отпущаеши раба твоего…» Ведь, она готова была поклясться, что карающая десница Творца должна выглядеть именно так. Пугающе великолепно. Оправдано грозно. Не оставляя надежды на помилование. Конечно, какое помилование для такой великой грешницы…

Очнуться удалось не так скоро, как хотелось бы. Встряхнув головой, Каролайн прищурено следила за тем, как мистер Эохайд, каким-то чудом оказавшийся в этом аэропорту, находит ее взглядом. Идет к ней. Быстро.

Возникшая мысль о побеге, была отметена ввиду своей несуразности – спрятаться от пули снайпера в открытом поле было бы проще. И к тому же, будь она неладна, но на появление мистера Эохайда у нее выработался странный рефлекс – паралич.

Мужчина не замечал пристального интереса со стороны зевак, направляясь в ее сторону, не сводя взгляда, давая воображению вволю погадать над тем, что будет, когда он окажется напротив. Чертовски близко.

– Ч-что ты… тут делаешь? – Беспомощно пробормотала Каролайн, озираясь по сторонам, словно в поисках помощи.

Эохайд остановился в метре от нее. Весь такой неотразимый от кутюр, дышащий своим великолепным одеколоном. И ей, кажется, необходимо было дотронуться до него, чтобы убедиться, что это не нелепый сон. Но, в самом деле, какого дьявола он делает здесь?!

– А ты, Кэри? – Он немного наклонился вперед. – Ведь я надеялся обнаружить тебя в своей постели, когда вернусь.

Какая наглая ложь! Не потерять сознание ей не дала именно злость: мужчина сам сбежал, а теперь говорит, что мечтал о продолжении. Не то, чтобы она расстроена. Напротив, он сделал им обоим огромное одолжением…

– Как ты меня расстроила…

– И потому ты решил притащиться сюда? – Разговаривать с ним в таком тоне можно было лишь при условии нахождения взгляда не на мужчине. Носки осенних ботинок вполне подойдут. – Как ты узнал?

А что важнее, каким образом он оказался здесь раньше? Свой личный самолет? А почему бы и нет?

– Твой брат, конечно же.

– Конечно же! – И ты, Брут! – Надеюсь, он получил свои тридцать серебряников?

– Не говори так о нем. Чейз неплохой парень. Переживает за тебя.

– А вы спелись. – Пробормотала раздраженно Кэри, цепляясь за свою злость, как за спасательный круг.

Именно злость помогла ей сдвинуться с места и направиться к выходу из аэропорта. Добраться до такси. Сесть в машину. Назвать адрес.

– Что… оставь меня в покое! – Встрепенулась Каролайн, когда соседняя дверь открылась и рядом с ней (как же близко!) сел мистер Эохайд. – Неужели вчерашнего унижения было недоста…

Мужчина порывисто наклонился, обрывая ее на полуслове. Его дыхание скользнуло по волосам, щеке. Шофер любопытствующе уставился на них в зеркало заднего вида.

– Тише, Кэри. – Зашептал Эохайд. – Умоляю тебя, не при свидетелях. Потому что вчерашнего мне было не просто недостаточно, а чертовски мало. И я готов в любую секунду продолжить то, на чем мы остановились… или ты предпочитаешь начать сначала?

Словно ища поддержку у совести, Кэри посмотрела на его левую руку. На обручальное украшение. Отсутствующее.

– Почему… почему ты снял кольцо? – Ох, она не должна была задавать такие вопросы такой интонацией! Ведь за осуждением скрывалась нечестивая надежда.

Глубоко вздохнув, мужчина плавно отклонился. Лицо его было мрачно.

– Я в разводе с сегодняшнего дня.

* * *

Несколько часов ранее.

Ему понадобилась вся долгая осенняя ночь, чтобы вернуть себе неустойчивое спокойствие. Не то завидное хладнокровие, которое, кажется, шло в одном пакете с веками, прожитыми на земле. А шаткую полу-убежденность полу-надежду, что когда он вновь переступит порог своей спальной и увидит Айрис среди простыней, он не накинется на нее как изголодавшийся зверь. И надо же! ему даже не пришлось себя сдерживать: женщина сбежала из его постели.

Вытряхнув из растерянного Виктора правду, Брес исчез в своем кабинете, кажется, еще более злой, чем был, когда покидал дом. Хорошо, как бы там ни было, он вернет ее. Совсем скоро. А для начала уладит парочку вопросов.

Раз уж Айрис не хочет идти на жертвы ради него, жертвовать придется ему. Ей мешает его положение женатого мужчины, за которое так бестолково цеплялась Миранда? Отлично. Ему ведь как раз по дороге сюда пришла мысль, что эта извращенная донельзя женщина может быть той самой падшей душой, которой грозит небытие. К черту Энки, он справится сам. Ведь душой Миранды он может распоряжаться как хочет: срок его службы уже почти подошел к концу.

И тут было два варианта: а) он объявит женщине свою милостивую волю в официальный день завершения контракта, когда та будет умолять его на коленях не покидать ее одну в этом жестоком и ненавистном ей мире. А еще после смерти не забирать ее в Ад, ведь она просто несчастная жертва. б) он сообщит ей о своем решении сейчас, сказав, что предлагает ей выбор. Он вернет ей душу, при этом исправно дослужив срок, если только она прямо сейчас подпишет развод.

Конечно, в любом случае он в проигрыше, а Миранда – баловень Фортуны. И ко всему прочему Бресу не выгодно расторгать контракт раньше назначенного времени: вполне вероятно, что вместе с силой их договора исчезнет его бессмертие и кое-какие полезные способности – пережиток золотого века язычества.

Понаблюдав за изменчивой глубиной ночного неба с минуту, Брес прошел к телефону.

Миранда ответила не сразу, давая представление о ее нынешнем состоянии. И когда Эохайд уже поверил, что его идея не осуществляется, так как ее необходимо пересмотреть, в динамике раздался хриплый, больной голос. Едва ли Миранда была готова к серьезному разговору, но, пусть извинит, он чертовски торопится.

– Я хочу тебя. – Протянула женщина, как только узнала его голос. – Ты так редко звонишь мне… ты скучаешь?

Он без вступлений и замешательств на понятном ей языке объяснил причины своего звонка. И нет, сексуальное желание, не входило в их число.

– Что? – Выдохнула она в итоге, заставляя его повторить:

– Я оставляю тебе твою душу, дом, прислугу, все твои шмотки – всё. Если ты сегодня же подпишешь развод.

Она протрезвела и проснулась мгновенно.

– К-какой еще развод?

Да ладно тебе. Неужели он не единственный ее «муж»?

– Подпишешь расторжение брака, и я перепишу на твое имя счет в швейцарском банке. – Брес добавил ко всему соблазнительному коктейлю щедрот «вишенку».

Миранда долго молчала.

– Ни черта я не подпишу! – Зашипела она взбешенной кошкой в итоге. – Решил от меня отделаться? С какой стати?! Ты нашел кого-то, так? И кто эта сука?

Спокойно, спокойно…

– Миранда, послушай меня. – Очень убедительно прорычал Брес. – Я даю тебе возможность начать жизнь с чистого листа. У тебя будут деньги и свобода. Так почему бы тебе не найти мужчину, который разделит с тобой эту жизнь? Который будет любить тебя.

– Кто она?! Ну, скажи, кто? Я должна понять! – Заладила, рыдая, женщина. – Чем я хуже, ответь! Почему ты не хочешь меня? Даже мою душу! Я настолько противна тебе, что ты, прослужив мне почти пять лет, решил, что лучше не иметь награды вообще? Чем такую, да?

– Черт тебя дери, женщина! Я предлагаю тебе свободу, взамен на гребаный развод! Я иду тебе навстречу!

– А я не согласна, понятно? Ты никогда не думал, что я хочу, чтобы ты забрал мою душу? Чтобы взял себе хоть что-нибудь от меня. Если уж мое тело тебя не прельщает…

Брес закрыл глаза.

– Ладно. Каковы твои условия? Я получу этот развод, Миранда, хочется тебе этого или нет. Просто возни будет больше. А теперь говори, что ты хочешь за свою подпись?

– Скажи имя этой сучки.

Вдох-выдох. И еще раз.

– Имя моей женщины каким-то чудесным образом вынудит тебя согласиться?

– Значит, это правда?! Ну почему?! За что?! Я убью эту шлюху! Слышишь?! Я убью ее!

Ладно, хорошо хотя бы Миранда находится черт знает где, не рядом с ним, в безопасности. Ведь при иных обстоятельствах ее душа отделилась бы от тела раньше времени.

– Миранда. – Она умолкла. От страха. – Я даю тебе последний шанс. Говори. Чего. Ты. Хочешь.

– Тебя! – Естественно. – Одну единственную ночь. Брес, пожалуйста, будь со мной. Люби меня. Как ее. Прошу. И я подпишу, все что скажешь. И можешь делать, что хочешь после этого. Я больше никогда не помешаю тебе. Вам. Слышишь?

Эохайд резко выдохнул – прозвучало, как ругательство. Ему жутко хотелось спросить, какого черта Миранда предпочитает поклонение унижению. Тысячи мужчин выстроились бы в очередь за такой завидной невестой. Разве разумно с ее стороны жаждать того, кто заведомо не доставит ей наслаждения ощущать себя желанной любовницей? И скажи он ей «нет» – это было бы не надменным отказом гордеца, а огромным одолжением по отношению к ней. Но Брес, будь все проклято, не был рыцарем.

– Где ты? – Простонав от предвкушения, она еще долго соображала насчет адреса. – Через час я буду у тебя с бумагами. И, Миранда, тебе придется несладко.