Текст книги "Ранчо дяди Теодора (СИ)"

Автор книги: MadAlena Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

За очередным кустом он его таки нашёл. Абель в позе мыслителя сидел на пеньке и всматривался в целую вереницу коровьих следов густо перепутанных на полянке, будто его оставило целое стадо. На протезе красовалась, облепленная комьями грязи та самая подошва. Запоздало вспомнилось, что у Абеля их было с запасом и ничего-то ему не грозило.

«Болван», – мысленно дал себе подзатыльник доктор Чилтон, но сбегать было поздно. Его заметили.

– Фредерик? – удивился Абель, приметив в руке топор. – Пришёл за моей головой?

– Головой? А, нет. Это я на всякий случай… – Фредерик неловко спрятал его за спину. – Тебя долго не было. Я заволновался. А у нас вроде бы перемирие, и… И вот.

Фредерик замолчал, разведя руками. Абель с минуту буравил его недобрым взглядом, как будто думал, что перед ним вовсе не Фредерик, а какой-нибудь злобный пришелец или демон, который убил Фредерика и натянул на себя его кожу. Не мог настоящий Фредерик за ним пойти. Не после того, что они успели друг другу наговорить. Но как сказал один мудрый парень из восточной притчи – лучше демон в шкуре жены, чем вообще никакой жены.

– Я тут застрял, – вздохнул Абель, возвращаясь к изучению следов. – Можешь пройти туда и глянуть, куда они ведут?

После бестолкового топтания на месте и вполне толкового обследования окрестностей, Фредерику удалось найти в этом хаосе цепочку следов посвежее и он позвал Абеля. Вдалеке замаячило сначала что-то зеленовато-белое, а потом и рыжее и послышалось мелодичное мычание. Абель и Фредерик прибавили шагу, но почти одновременно застыли, когда вышли на полянку под большим раскидистым клёном. Под этим самым клёном Морковка и её новый друг придавались безудержному животному спариванию.

– Ну, веди её домой, – Фредерик подтолкнул Абеля.

– Думаю, стоит подождать, когда они зако… кончат, – запнулся Абель.

– Где нам ждать? Тут лес кругом и дождь без остановки.

– Вон там посуше.

Они сели на поваленное бревно под сосной. С этого места и впрямь открывался отличный вид на случку белого бычка и Морковки.

– А мы специально так сели, чтобы на это смотреть? – спросил Фредерик.

– Не нравится – отвернись.

– Извращенец.

– Сноб.

Фредерик пересел и уставился в какой-то буерак. Звуки безудержной коровьей любви за спиной под романтичный шум дождя оказались ещё хуже, но поворачиваться обратно не позволяла гордость.

– Да-а… – глубокомысленно, протянул Абель.

– Что?

– Нет, ничего. Это я так… – неуверенно пробубнил Абель в ворот дождевика и тоже повернулся спиной к неприличной картинке, мельком глянув на Фредерика.

– А, ага, – тоже не к месту, кивнул он.

Дождик продолжал моросить, коровы продолжали шумно миловаться. Доктор Гидеон усиленно размышлял, как ещё раз начать этот трудный разговор, который следовало бы завершить недели две тому назад. Он всегда считал себя довольно находчивым человеком, который никогда за словом в карман не полезет, но именно сейчас в голову ничего толкового не приходило. Не о погоде же говорить. Какая банальность.

«Что же? Что же?..» – мучительно искал он, пока в бок уже знакомо не ткнули локтем.

– Ты хоть моргай иногда, – раздражённо зашипел Фредерик. – А то, как будто с покойником рядом сижу. Страшно.

Глаза и впрямь пересохли и слезились одновременно.

– Ты мне что, в глаза пялился? – изумился Абель. – Загипнотизировать меня хотел?

– Нет. Совесть искал.

– И как? Нашёл?

– Придурок, – снова проворчал Фредерик в сторону.

– Да ладно, не дуйся, – Абель достал из-под дождевика уже знакомую фляжку. – Будешь?

Фредерик пригубил. На этот раз внутри оказалась чистейшая огненная вода. По пищеводу в желудок скатилась тёплая волна и разлилась по всему телу. Выпил и Абель. Оба с утра не ели. Дождь продолжал идти. Коровы продолжали придаваться своей безудержной животной любви.

– А знаешь, – заикнулся уже Фредерик.

– Что?

– Ну… Я подумал. Давно мы так с тобой в лес не выбирались.

– Да-а, – ностальгически улыбнулся Абель. – А в нашем убежище, должно быть, сейчас сухо…

– Только теперь там наверняка не найдёшь ни одной сухой коряги на розжиг.

– Так можно греться и другим образом, – Абель мягко толкнулся плечом.

Фредерик демонстративно отсел, насколько позволяла величина мшистого бревна. Не намного.

– Всё из-за этой пещеры, – сделал какой-то своеобразный вывод он. – С неё всё началось.

– Ты так думаешь?

– Ну да. Если бы в тот раз мы ничего не сделали…

– Чего не сделали? – переспросил Абель. – Говори нормально. Мы тут одни, а за спиной ебутся коровы.

– Хорошо, если тебе так будет понятнее… Так вот, если бы мы в тот раз не обнимались, не целовались, и ты бы не гладил меня по члену, то всего остального бы вообще не случилось! Тебя бы так не злило, что в один прекрасный день я могу уехать домой, ты бы не вёл себя, как ревнивый засранец, а я бы из-за этого не расстраивался. Ты ведь с самого начала даже брать меня с собой не хотел.

– Я много чего сначала не хотел. Всё меняется, Фредерик.

– Знаешь… – попытался объяснить доктор Чилтон, сам ничего не понимая. – Мне не хватает тех времён, когда ты подкалывал меня, и всё было просто и понятно. Между нами всё стало натянуто, напряжённо как-то. После этой ночёвки в убежище, ушла лёгкость в общении…

– Фредерик, всё-таки ты – балбес. Во-первых, эта пещера вообще не причём. Ты крупно ошибаешься, если думаешь, что всё началось именно с неё. Ты, конечно, не сразу мне понравился, но это как-то пришло само собой, незаметно и всё. Я просто был рад, что это случилось. А во-вторых… – Абель замолчал, к чему-то прислушиваясь, и резко подскочил с бревна. – Они снова сбежали!

– Кто? – не сразу сориентировался Фредерик.

– Коровы эти ебучие.

– Блядь, – непривычно коротко выразился Фредерик, потому что коровы ну вот совсем были не в строчку.

Оба забегали, засуетились. Жёлтые дождевики весело зашуршали по полянке.

– Вон там бычок, – приметил Фредерик.

– Нахуй бычка. Он своё дело уже сделал. Морковку ищем.

– А вон туда не она пошла?

– Да! Лови засранку!

– Сам лови! Я её боюсь.

– Тогда держи ружьё. Если что, лучше пристрели эту скотину. Пусть никому не достанется.

Абель пошёл, на ходу раскручивая верёвку. Коровка смотрела на него шалыми наглыми глазами и игриво шлёпала мокрой кисточкой хвоста по рыжему боку, как будто брала на слабо.

– Что же ты по лесу бегаешь без присмотра? Иди сюда, засранка, – ласковым преласковым голосом звал Абель, подманивая гулящую тёлку подмокшим сухарём, а другой рукой продолжая раскручивать лассо. Корова на сухарь не велась и недоверчиво пятилась.

– Ну, что ты упрямишься? Мы тебя домой отведём. В тёплый коро-о…

Откуда только взялась эта яма? – задумался бы Абель, если бы сам её не выкопал. Вот почему она такая глубокая, вопрос был намного интересней, потому что настолько вглубь он не рыл. От дождей, что ли размыло?

Абель огляделся. Он по колено стоял в холодной грязи. Исключительно благодаря ей, он не сломал протез и последнюю ногу. Выбраться бы, но корни, торчащие из земляных стен, выглядели не надёжно, а до края ямы не дотянулся бы и рукой даже в прыжке. Дождь продолжал моросить. В яму заглянула любопытная морда Морковки.

– Абель! Абель! – голосил где-то там Фредерик.

– Я здесь!

Взлохмаченная голова показалась над ямой резко, как в ужастике, а морковкина наоборот – отпрянула.

– Ты жив? В порядке? Ничего себе не сломал?

– Не дождёшься. Верёвку лови.

Мокрая петля вылетела наверх и шлёпнулась в лужу.

– Ага. Тяну!

– Фредерик, ты грыжу заработаешь! К корове привяжи.

– Я боюсь твою скотину. У неё рога.

– Просто набрось ей петлю на шею и отгони подальше каким-нибудь прутом.

– А если она меня лягнёт? Насмерть.

– Ладно, можешь не трогать корову. А я останусь жить в этой яме. Здесь будет стол, а там фикус поставлю. Не беси меня Фредерик! У меня ноги промокли!

– Нога. У тебя одна нога, Абель.

– Спасибо, что лишний раз напоминаешь мне о моём увечье. А то я же забываю всё время.

– Обращайся.

Фредерик всё не показывался, где-то там пыхтел вне поля зрения. Абелю было прямо до чёртиков интересно, что он там делает. Верёвка в руках ходуном ходила, но едва ли натянулась.

– Где ты там застрял? Себе петлю вяжешь? Учти, ты легче меня. Из тебя будет херовый противовес.

– Не мешай, Абель. Я немного занят… вот! Всё! – над провалом снова вынырнула голова Фредерика. – Я её заарканил.

– Молодец! Пусть уже тянет меня отсюда. Я тут околею скоро.

– Обязательно, в смысле вытянет. Но перед этим я только хотел кое-что у тебя спросить.

– А нельзя это сделать как-нибудь потом, когда я отсюда выберусь?

– Можно, но боюсь, что потом опять произойдёт что-нибудь внезапное и у нас так и не будет возможности спокойно поговорить. Пинимаешь?

– Логично, – вынужден был признать Абель. – Что ж тут непонятного… Так что ты хотел обсудить со мной в такой охуенно удобной для этого ситуации? Завещание без нотариуса на тебя я писать не буду. И про ногу баек больше рассказывать не собираюсь. Не заслужил.

– И очень хорошо, потому что… – Фредерик сам себя одёрнул, чтобы не сорваться на очередные препирательства из-за пустяков. – Я хотел поговорить с тобой о нас.

– Тогда ныряй ко мне.

– Что? – на всякий случай переспросил Фредерик.

– Я сказал, что если ты не хочешь вытаскивать меня, то изволь спуститься ко мне.

– Ты там совсем ебанулся, что ли? Как мы потом выбираться будем?

– Ну, Морковка сначала вытянет меня, а потом мы с ней и тебя вытащим. Что тут не понятного?

– Извини, Абель, но мне этот план не нравится. Видимо, я зря решил, что ты способен на разумный диалог. Ты всё ещё дуешься на меня из-за этого мифического отъезда. Я прав?

– Если я скажу «да», ты меня в яме оставишь?

– Абель, я тебя в любом случае вытащу. Мне просто хочется определённости.

Как-то не хватало её в жизни. Хоть в чём-то.

– Я не обижен на тебя Фредерик. Это даже не ревность. Мне просто херово от этого ожидания. Понимаешь? Ты как будто не уедешь, а можешь умереть в любую минуту. А я даже помешать этому не могу. И злюсь, прежде всего, на себя самого, – Абель уставился себе под ноги. – Ты ведь со мной не от большой любви тут милуешься. Что я, не знаю. Ты и сам признался.

Фредерик так обалдел от всего этого, что куда-то пропал из поля зрения. Абель уже хотел снова звать на помощь, думая, что Фредерик вероломно сбежал вместе с Морковкой до канадской границы, когда неожиданно прозвучал выстрел. Можно было подумать, что от сильных переживаний Фредерик застрелился, но он всего лишь пальнул в воздух, чтобы припугнуть Морковку. Верёвка натянулась и резво поползла наверх, так что Абель поторопился обмотать её вокруг пояса.

Корова изо всех сил тащила груз, Фредерик тоже помогал, молясь Деве Марии и всем святым, чтобы верёвка не лопнула. Как только из ямы показались перепачканные в грязи руки Абеля, а потом и жёлтая макушка его капюшона, Фредерик кинулся его вытаскивать. Морковка хотела и дальше потащить своего непутёвого хозяина в лес, но сверху на того неподъёмным грузом лёг Фредерик и стал беспорядочно целовать в нос, щёки, лоб, пока Абель не скорректировал его точнее. И среди всей этой холодной сырости, жаркий голодный поцелуй согревал намного лучше, чем дешёвый виски из фляжки.

– Абель, – Фредерик с трудом отстранился, чтобы перевести дыхание и встать на ноги, потому что даже в дождевиках лежать на холодной земле было как-то не комфортно.

– Что?

Они стояли недалеко от ямы, прижавшись друг к другу, не то в объятиях, не то в попытке устоять на ногах и тяжело выдыхали облачка пара. Дождевые капли накрапывали всё меньше.

– Что, если я вернусь? Улажу все дела и вернусь. Это не так долго. Наверное. Ты ведь будешь меня ждать?

– Буду. Ты действительно хочешь остаться с таким психом? Я же в тебя ножами кидал. И утюгом хотел запустить… Голодранцем при гостях выставил. И даже членососом.

– Я тебя прощаю, тем более что всё это не правда. И ты тоже меня прости за кочергу, я не хотел. И за то, что калекой тебя назвал, тоже.

– Дважды. Это было довольно обидно, знаешь ли. Я полночи проплакал в подушку. Резал вены под депрессивную музыку. Наглотался таблеток и заблевал всю кровать. Меня два раз с того света возвращала неотложка. А потом я выпрыгнул из окна и разбился.

– Не делай так больше. Я этого не переживу.

Дождь совсем закончился. Промозглые серые тучки наконец-то разъехались, и стало заметно светлее. Мир наполнялся красками, как в диснеевском мультфильме. Фредерик стянул капюшон дождевика с себя и Абеля, потому что эти дурацкие штуки мешали нормально целоваться.

Морковка смотрела на странных двуногих с животным пониманием.

========== Семейное дело ==========

Лес переливался каплями дождя и каким-то неземным сказочным сиянием. Морковка неохотно плелась за своими хозяевами домой. Уже на подходе на знакомую тропку на встречу им выскочила взлохмаченная егерьша, буквально, в одних только расстёгнутых джинсах. Образ сбежавшей жертвы маньяка дополняла здоровенная шишка на лбу.

– Помогите! На помощь! – вопила она на весь лес, распугивая бурундучков и мелких пичуг.

– Фредерик, мне кажется, пока нас не было дома, там произошло что-то очень занятное, – глубокомысленно заметил Абель.

– А я тебе говорил. Стоило выбраться из ямы, и вот, пожалуйста.

Приметив их, Фредди сразу же кинулась к Абелю. Раньше он всегда мечтал, чтобы к нему в объятия падали женщины с голой грудью, а теперь мечтал устоять на ногах, чтобы его снова не свалили в грязь.

– Помогите! Он совсем спятил! Он! Там! Я еле ушла! А он! А этот! С ножницами!

– Мисс, возьмите себя в руки!

Для усиления эффекта Абель позволил себе несильно ударить даму по лицу. Это немного помогло. Фредди отлипла и прикрыла срам руками.

– Так что там случилось?

Егерьша шмыгнула носом и неохотно рассказала.

Ей всё-таки удалось раздобыть телефон Доллархайдов. Пришлось потрудиться, довести до нервного срыва множество очень хороших людей, но телефон был получен. Чета Доллархайдов не сразу согласились приехать, но Фредди уже достаточно прокачала свой дар убеждения, чтобы они не посмели ей отказать. В общем, звонка после десятого мистер Доллархайд всё-таки обещал приехать, но ему не хотелось больше ни с кем договариваться никогда в жизни, поэтому он поставил егерьше одно простое условие. Он заплатит этот грабительский штраф за бесчинства сынишки, но взамен ни одна живая душа больше не будет чинить ему препятствий в перевозе Френсиса из логова лже-опекунов в отчий дом. Егерьшу расклад вполне устроил.

Несколько дней пришлось выжидать удобного момента, но как назло, именно в это время Абель и Фредерик находились в режиме холодной войны, и никуда не выходили. Мистер Доллархайд всё больше раздражался этой задержкой, поэтому пришлось пойти на решительные меры. Егерьша придумала хитрый план, чтобы выманить их из дома и по-прежнему им гордилась. Она прокралась в коровник и увела Морковку подальше в лес. Корова уже давно хотела куда-нибудь прогуляться, а потому особенно не сопротивлялась. Видимо чувствовала в рыжей похитительнице родственную душу. Хотя, у рыжих ведь нет души…

Дело оставалось за малым. Когда Абель и Фредерик убрались на поиски, Фредди подала знак, и в дом заявился непутёвый папаша. Галчонок почему-то не обрадовался воссоединению и уезжать не захотел. Разговор перешёл на повышенные тона. Мистер Доллархайд орал, Френсис – рычал. Фредди ждала, когда ей всё-таки выплатят деньги за штраф. Всё произошло слишком быстро. Сначала без сознания упал мистер Доллархайд, а потом отключилась и сама Фредерика.

Егерьша пришла в себя, когда Френсис здоровенными ножницами срезал с неё лифчик. Перепугалась так, что подскочила с пола, оттолкнула подростка и, не помня себя, убежала прочь.

– А с папашей что?

– Не знаю! Я не видела! Убил уже, наверное. Его в психушку сдать надо! А вы его у себя дома держите! Я вас предупреждала!

– Абель, у меня плохое предчувствие.

– Сначала разберёмся.

– Да что разбираться? – заблажила Фредди. – Нужно шерифа звать! ФБР!

– Я сказал, что сначала мы разберёмся, – раздельно повторил Абель и пошёл в дом. – Отведите пока Морковку в коровник.

– Вот ещё. Я с тобой пойду. Френсис не стабилен.

Фредерик привязал повод коровы к столбику забора, где печально жевала узду Искорка и догнал Абеля. Фредди, прикрывая грудь, осталась мёрзнуть на улице.

***

– Ты почто человека голой жопой к стулу приклеил, хулиган?

Это было первое, что спросил Абель, когда вошёл в дом и увидел посреди комнаты в центре пентаграммы незнакомого голого мужчину на стуле, с кляпом во рту, рядом с которым лежала большущая банка столярного клея. На голове у мужчины красовалась здоровая шишка, и он довольно сильно походил на Френсиса, только заячьей губы не хватало.

Галчонок тоже пребывал в каком-то экзотическом образе. Снова разделся до трусов, разрисовал себя углём как чёрт, на голову до носа натянул сеточку для волос, шипел, как змея и, вооружившись большущими ножницами, собирался устроить папе ампутацию возможных будущих братиков и сестричек. Буханчик с интересом наблюдал за зрелищем со своего любимого шкафа, подложив лапку под голову.

Застигнутый врасплох внезапным вопросом, Френсис так удивился, что даже впал в ступор. Впал в него и Фредерик. Как-то не ожидал, вернувшись домой увидеть подобный перфоманс. Вот всего ожидал, а такого нет. Обычно люди верёвками пользовались или скотчем. Хорошо, хотя бы до кровопусканий дело не дошло.

– Развлекаешься? – бодро продолжал Абель.

Как ни в чём не бывало, стянул дождевик, повесил на гвоздик и продолжил переодеваться, всё-таки вымок в той яме как сволочь, а разбираться с какими бы то ни было проблемами Абель предпочитал в сухих штанах.

– Может, познакомишь нас со своим гостем?

Галчонок отчего-то стушевался. Спрятал ножницы за спину, большим пальцем ноги стал на полу рисовать узорчики. При Абеле вся затея вдруг стало выглядеть как-то по-дурацки. Даже великий Дракон засмущалась и ушёл в подсознание. Всё-таки существуют такие вещи, которые лучше никому не демонстрировать. Например, детские снимки голышом, свои песнопения в душе, ритуальные убийства родственников…

– Ну что ты застеснялся? И ты, Фредерик не стой в дверях, лучше поставь чайник. Видишь, у нас гости. И конфет достань из того шкафчика.

– У нас всё это время были конфеты?

Фредерик отмер, зашуршал одеждой, а потом и фантиками и пошёл набирать чайник. Абель тем временем выудил из раковины кружки, вымыл их наконец-то, поставил на стол. Пока чайник закипал, Фредерик нарезал хлеба с колбасой и на скорую руку собрал бутербродов, хотя за неделю надоели они до чёртиков. Френсис насуплено следил за происходящим. Парочка снова вела себя как прежде. Даже разговаривали друг с другом, и это он только начал приносить жертву.

Чайник закипел. Фредерик насыпал в заварник листовой чай. Абель тем временем подтащил стул вместе с приклеенным к нему мистером Доллархайдом к столу. Невольный гость продолжал без остановки что-то мычать сквозь кляп, брызгая слюной. Галчонок тоже подсел за стол, положив ножницы рядом с кружкой.

– Ну вот. Сейчас попьём чаю, познакомимся. Фредерик, позови мисс Лаундс, – попросил он. – А то нехорошо, когда такая симпатичная дендрофилка мёрзнет на улице. Ещё заболеет.

– А может, не надо? Она такая вредная, – поморщился Фредерик.

– Зато своя. Зови. Этому разговору не помешает свидетель.

Фредди идти не хотела, но её заманили тёплыми вещами, а в доме она первым делом кинулась одеваться и обнимать батарею.

***

За столом кое-как разместилось пятеро. Мистер Доллархайл и мисс Лаундс оказались на одной стороне. Френсис стянул дурацкую сеточку и при каждом удобном случае зловеще поглядывал на папашу. Фредерик мужественно пытался не съесть все конфеты сразу.

Абель сделала смачный глоток чаю и оглядел собравшихся.

– Ну и кто это, Френсис? Кто этот голый тип гражданской наружности? Представь нас, что ли.

– Папа, – неохотно буркнул он.

Прямо видно было насколько это слово не подходит к мистеру Доллархайду.

– Приятно познакомится, Абель Гидеон!

Абель протянул руку, на что мистер Доллархайд только промычал, продолжая в панике вращать глазами. Он как-то не разделял спокойствия окружающих, видя себя главной жертвой фильма «Техасская резня бензопилой -1,2,3», и в любой момент ожидал, что его начнут по частям подавать на стол чокнутой семейки деревенщин-каннибалов.

– Галчонок, освободи папе рот.

Тот неохотно вытянул в нитки изжёванный носок.

– Отпустите меня сейчас же! Это незаконно! Вы ещё пожалеете! Я вас всех засужу!..

– Так, понятно, – тяжело вздохнул Абель. – Галчонок, заткни папу обратно.

Френсису было несложно. Он подобрал с пола носок и вернул на старое место.

– Фредерик, у меня впервые нет идей, что с этим делать. Если мы его освободим, он на нас всех своих адвокатов повесит. А я после развода как-то не очень переношу адвокатов.

– Он сам адвокат, – сообщила Фредди.

Что поделать, пока она занималась розысками родителей Френсиса, то успела много чего разузнать о его семье, даже то, чего вообще не искала.

– Ещё хуже, – совсем погрустнел Абель.

– А как же первоначальный план с индейским кладбищем? – деловито напомнил Фредерик. У него были свои веские причины не любить адвокатов.

Фредди подавилась чаем. Мистер Доллархайд даже перестал мычать и вытаращился. Галчонок не видел причин, почему бы не воспользоваться услугами кладбища. Место хорошее, тихое. Безлюдное.

– Кое-кому пора бы уже и различать, когда я шучу, а когда говорю серьёзно.

– Кое-кому тоже.

– Его искать будут, – на всякий случай сообщила Фредди. – У него жена и двое детей. И они знают, куда он поехал.

– Как интересно, мистер Доллархайд, – усмехнулся Абель. – Жена, дети, престижная работа…

– А ещё он метит в политику, – снова донесла Фредерика.

– Тогда я вообще не понимаю, зачем вам мальчик? – удивился Фредерик. – Вы кругом в шоколаде. Он вам только мешает.

– Вот именно, – мрачно подчеркнул Абель. – Мешает.

Абель снова попросил Галчонка вынуть кляп и, пока папаша отплёвывался, пригрозил ему ножом для масла.

– Прежде, чем вы снова начнёте орать, как резаный, ответьте, что вы всё-таки собирались сделать со своим сыном?

– Этот уродец… он мой позор, – мужчина с омерзением посмотрел на Френсиса. – Пока не издохла эта старуха, моя тёща, она житья мне не давала. Шантажировала меня этим зверёнышем, отправляла мерзкие записки, фотографии каждый месяц… Вымогала деньги на свою ночлежку. Угрожала, что расскажет всем, будто бы мы отказались от него сразу после рождения, хотя она сама выкрала его из родильного отделения! Это убило бы мою репутацию. Когда сам факт его существования стал известен, нам не осталось ничего другого, как забрать его. И всё было отлично, если бы он не удрал.

– Вы не ответили на вопрос, – напомнил Абель. – Что вы собирались сделать с мальчиком?

– Я уже сказал! Мы собирались забрать его домой! В семью! Что здесь непонятного? Что вам ещё от меня нужно? Отцепите меня уже от стула!

– Абель, мне кажется, он нас обманывает.

– Конечно, он же юрист и политик. Это как всё самое худшее в одном человеке.

– Я сказал правду!

– От хороших родителей дети не убегают в лес. Френсис, что они сделали? – спросил Абель.

– Ничео, – как раньше, совсем неразборчиво прогудел Галчонок и отвернулся. Такое не рассказывают при чужих.

– Он сам не знает! Старуха вырастила из него маленького монстра! С этим недоумком невозможно говорить по-человечески! Он же меня к стулу приклеил! Балаган по нему…

– Убью! – вызверился Френсис, схватившись за ножницы.

Наверное, воткнул бы их в глаз папаше, если бы Абель каким-то хитрым приёмом не выбил их из руки ножом для масла. Те отлетели в сторону, неловко воткнулись в деревянный пол и шмякнулись на бок.

– Галчонок, убивать людей плохо. А ты послушай меня, мудило…

Абель наклонился через стол, сунул кончик закруглённого лезвия ножа в ноздрю бедолаги и тупой стороной потянул на себя, так что ему пришлось вместе со стулом податься вперёд. Глаза Доллархайда-старшего чуть не полезли из орбит. Губы задрожали.

– Френсис на самом деле добрый малый. В глубине души, – очень серьёзно заговорил Абель. – Трудолюбивый и совсем не глупый. У него даже подружка есть… А ты с ним вот так. Это ты и твоя ублюдочная семейка во всём виноваты. И ты не имеешь никакого права на него даже смотреть косо. Это вас нужно отправить в балаган и показывать за деньги, как редкие образцы морального уродства. Понял?

Мистер Доллархайд так истово закивал, что всё-таки порезался. Абель поторопился убрать нож, чтобы он, чего доброго, до мозга не насадился, но получилось так резко, что Доллархайд чуть не грохнулся назад вместе со стулом.

Все переводили дыхание. Фредерик зажёвывал стресс последней конфетой. Абель вытирал ножик от крови и соплей. Френсис ковырял в носу, с интересом поглядывая на этот на первый взгляд тупой столовый прибор.

– Может, мы всё-таки договоримся? – спросил Фредерик, пока Абель ещё что-нибудь не отколол.

Чутьё опытного психиатра подсказывало ему, что вот сейчас именно тот момент, когда мистер Доллархайд будет согласен на всё что угодно.

– Соглашайтесь, – шепнула Фредди. – Это полные отморозки. Вашему сыну у них самое место.

– Что вы хотите? – мистер Доллархайд вжал голову в плечи и шмыгнул носом. Из ноздри по губам сочилась красная струйка, ещё больше добавляя сходства с нелюбимым сыном.

– От вас требуется не так много, на самом деле, – добродушно отозвался Абель. – При определённом ракурсе, вы даже останетесь в выигрыше. Нам нужно всего лишь опекунство над Френсисом, и клянусь – вашей жалкой карьере ничто не будет угрожать.

– Опеку не так просто оформить, если вы неженаты или имеете проблемы с законом. Или всё это одновременно.

– Думаю, с вашими способностями вы сумеете выкрутиться.

– А если я не захочу с вами сотрудничать?

– Ну что ж поделать, – пожал плечами Абель. – Я оставлю вас с Френсисом наедине, и вы самостоятельно попытаетесь забрать его домой. Так и быть, мешать не стану.

– Меня будут искать!

– Конечно, будут, – подмигнул Абель. – И может, даже найдут. Но много ли радости это принесёт на том свете? А дома жена, дети, политические игрища…

Мистер Доллархайд замолчал, что-то сосредоточенно обдумывая, аж глаза по столу забегали. Видимо, прикидывал варианты событий.

– Хорошо, – наконец кивнул он. – Я согласен на ваши условия и ожидаю с вашей стороны того же. Я свяжусь с органами опеки, и вы получите все документы и права на Френсиса, только отклейте меня от стула уже.

– Договорились.

Абель вышел из-за стола.

– И ты ему веришь? – поразился Фредерик. – Он же потом вернётся и из вредности заявит на нас в полицию.

– Ну, зачем ему такие сложности? Эта шумиха только навредит карьере. А у политиков с этим всё серьёзно. Правозащитники всякие повылезают, активисты, репортёры… Да, мистер Доллархайд? – Абель хлопнул его по замёрзшему плечу и жутковато посмотрел в перепуганные глаза.

– Ага, – севшим голосом согласился несчастный отец.

– Ну, вот и отлично, – Абель снова выволок стул с седоком на пентаграмму. – Сейчас мы вас освободим.

– Постойте! – вскочила егерьша и достала из кармана куртки телефон. – Дайте я его себе на память щёлкну.

– Я протестую! Зачем? – задёргался на стуле потерпевший.

– А чтобы вы мне штраф не забыли выплатить.

Абель великодушно позволил устроить Фредди небольшую фотосессию. Мистер Доллархайд был недоволен, но снят со всех ракурсов.

– После выплаты удалю все фото, – со сладкой улыбочкой пообещала егерьша, сделав напоследок селфи, сидя на коленях у своей жертвы.

– Ладно, приступим, – Абель зловеще потирал ладони.

– Наконец-то. У вас есть какой-то растворитель для этого клея?

– Конечно, есть. Но с ним долго, а вы же торопитесь. Да и для кожи это вредно. Ещё аллергия выскочит, а у нас антигистаминное в аптечке закончилось. Так что потерпите.

Мистер Доллархайд хотел не согласиться, сказать что он готов терпеть сколько нужно и аллергии у него совсем нет, но Абель сунул ему в зубы второй носок, наклонил стул вперёд и, придержав жертву маньяка за загривок, потянул спинку стула на себя.

Ор мистера Доллархайда наверняка был слышен выше гор и даже на китайской границе.

***

После Абель ещё долго договаривался с мистером Доллархайдом о деталях дела. Тот клялся и божился, что сделает всё в лучше виде, только бы скорее убраться отсюда куда подальше. Фредди Лаундс пообещала, что обязательно проследит за выполнением обещания по своим каналам и отправилась провожать гостя.

Фредерик решил всё-таки помыть тарелки, пока Абель не менее долго о чём-то вполголоса говорил с Галчонком. Тот сидел, грустно комкая в руках сеточку для волос и, видимо, был крупно разочарован тем, что ему не позволили прирезать папашу. Абеля он слушал, не перебивая, только тяжело вздыхал и иногда кивал на вопросы. Потом боднул Абеля макушкой в грудь, что должно было что-то значить и прежде, чем его успели обнять, убежал на чердак.

– Всё хорошо? – спросил Фредерик, когда Абель снял с гвоздика полотенце и принялся вытирать уже вымытые тарелки.

– Да. Мы поговорили. Он вроде бы всё понял и не планирует цинично порешить нас во сне.

– А его отец? Уверен, что он не станет нам мстить? Ты всё же погорячился с ножом. И особенно со стулом. Я бы не простил такое.

– Думаешь, он подошлёт к нам наёмных убийц? Потому что законными методами он до нас добраться не сможет. Даже со всеми возможными связями.

– Наёмники? – Фредерик прижал к груди намыленную тарелку.

– Не бойся, Фредерик. Ты не один.

– Ну да. Самое страшное со мной уже произошло. А Фредди? Ей можно доверять?

– Не до такой степени, чтобы рассказывать, что тебя подозревают в поножовщине.

Фредерик кивнул, домывая последнюю тарелку и обречённо посмотрел на сковородку, что притаилась на самом дне раковины. Она оказалась настолько заросшей жиром и даже белопушистыми клочками плесени, что Фредерик печально вспомнил о собственной неухоженной тушке.

– Кстати, Абель, можешь одолжить мне свой триммер? На вечер. Хочу бороду сбрить, – краснея, добавил он.

– Только бороду?

– Абель, – Фредерик смущённо брызнул ему в лицо водой.

– А что? Я тоже могу яйца побрить…

– Абель!

========== И они рухнули на софу ==========

Комментарий к И они рухнули на софу

Как логично следует из названия, вся глава целиком состоит из этого самого. Больше в ней ничего не происходит. Наслаждайтесь. Ну, или пропустите и ждите следующую.

На улице завывал холодный осенний ветер, а из леса доносилось протяжное мычание белого бычка, недовольного сей непогодой. В доме царили полумрак, тишина и тепло. В очаге весело потрескивали поленья. Доктор Гидеон сидел на стуле напротив огня, широко разведя ноги, и стараясь лишний раз не дышать, но всё равно беспокойно ёрзал и периодически вздрагивал, чем ужасно нервировал доктора Чилтона, который в это время брил триммером его мошонку.