сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Гермиона развернулась в кресле, уставившись в голую стену позади стола. Чертовски сильно хотелось больше пространства. Так сильно, что Гермиона могла прямо сейчас силой мысли начать разбирать стену по кирпичикам.
В висках запульсировало, а губы едва заметно дрогнули.
Минутный морок развеялся в воздухе, когда послышался скрип двери. Гермиона развернулась в кресле. Сначала глаза зацепились за аврорский золотой значок, а после за лицо Гарри.
— Привет, — он мягко ей улыбнулся, облокотившись о дверной косяк.
Даже Поттер не хотел здесь находиться, предпочитая находиться поближе к выходу.
— Привет, Гарри, — Гермиона ответила ему такой же эмоцией.
— Идём на обед?
Если они выбирались на обед вместе, то всегда старались избегать столовой Министерства. Гарри всегда аргументировал это тем, что там неприятно пахнет и совсем невкусно, но Гермиона отчего-то точно знала: он не хотел лишний раз провоцировать её чрезмерным скоплением людей.
Тьма внутри была непредсказуема, как погода в горах. Потому Гарри всегда старался быть настороже.
Их любимым местом для вкусного обеда было маленькое кафе на соседней улице. С виду заведение было вполне обычным, но внутри было на что посмотреть.
Первое, что нравилось Гермионе в этом месте — тёмно-синяя бархатная обивка мебели и тяжёлые плотные шторы такого же глубокого синего цвета, которые совсем не пропускали солнечный свет. Он и не был нужен. Потолок и стены были усыпаны маленькими огоньками — гирляндами. Из них сочилось мягкое тёплое свечение, которое делало помещение бесконечно уютным.
Второе. В самом дальнем углу стоял большой аквариум, который служил перегородкой для отдельного столика. Любимого столика Гарри и Гермионы.
Там тише всего играла музыка — здесь предпочитали традиционный джаз. Туда не доставали голоса посетителей, и можно было с лёгкостью абстрагироваться от окружающего мира. То, что Гермионе было нужно. Гарри это знал.
— Вчера виделся с Роном.
Он долго собирался это сказать, но всё не знал, как начать. Гермиона заметила его бегающий взгляд и помятую салфетку на столе.
— Как он? — голос её был тихим, нежным.
Он становился таким всегда, когда речь заходила о Роне.
— Нормально, — Гарри выдержал небольшую паузу, чтобы потом продолжить, — пьёт зелья сна без сновидений. Говорит, ему снятся плохие сны.
— Кошмары, ты хотел сказать? Со мной в главной роли, — она грустно хмыкнула, опустив взгляд на тарелку.
— Гермиона, — он накрыл своей ладонью её холодную руку, — ему просто нужно время. Ты же знаешь Рона, ему всегда нужно слишком много времени.
Да. Она знала.
Она подняла глаза, напарываясь на его слишком жалостливый взгляд. Гарри было сложно. Всем своим сердцем он хотел засыпать землёй ту пропасть, что возникла между его двумя близкими людьми, втоптать туда все тревоги, всю боль.
Проблема была только в том, что один из них желал этого так же сильно. Старался делать для этого всё возможное, порой платив слишком большую цену. А второй предпочёл не делать ни-че-го. Остаться существовать в собственных страхах и недосказанных словах.
— А если у меня осталось мало времени? — слабым, чуть слышным голосом.
— Не говори так.
Гарри не любил, когда она поднимала эту тему. Так же, как она не любила, когда он снова предлагал свою помощь.
Тьма в организме волшебника, как демон, вселившийся в обычного человека.
Пока ему выгодно, он пользуется всеми ресурсами, которые предоставляет ему физическое тело. Но плоть не вечна. Рано или поздно она умирает от истощения, засыхая от нехватки живой энергии, утопая в смраде жжёной кожи и выпотрошенных органов.
Эта дрянь выворачивает наизнанку не только сознание, и они оба об этом знали.
Зелье из болиголова не может помогать вечно. Когда-то тело сдастся. Кода-то это точно произойдёт.
Но Гарри отчаянно не хотел об этом даже думать. Вместо него это делала Гермиона.
Каждый чёртов день.
***
Кошмары вернулись. Смыкая свои пасти в воспалённом сознании, вырывали кусками шаткое душевное равновесие.
За окном бушевала декабрьская гроза. Ураганный ветер ломал хилые ветви деревьев, а беспрерывный буйный ледяной дождь тарабанил огромными каплями в окна.
Гермиона подскочила с дивана то ли от слишком оглушающего раската грома, то ли от очередной леденящей душу картинки в сонном мозгу.
Мокрая, как мышь, с прилипшими к щекам волосами и заплывшими глазами, Грейнджер, еле переставляя ноги, доползла до душевой.
Сползая по холодной мраморной стене, невербально откручивая кран, она издавала звуки раненого животного.
Тело била сумасшедшая дрожь, пальцы немели почти до запястий. Агония была безумной настолько, что граничила со смертью. Только чернь так просто не сдастся в эти костлявые лапы. Она будет сопротивляться до выступившего кровяного пота.
Лёгкие отказывались работать. Сердце замедлило свой ритм до критического уровня. Физическое тело уже сдавалось. И с каждым разом будет всё труднее удерживать в себе жизнь.
Где-то на грани сознания она громко рассмеялась Гарри в лицо. Для неё действительно времени было мало.
Неясно, каким образом в памяти яркой вспышкой пронеслось единственное нужное сейчас воспоминание об удачно полученном зелье.
Как об этом можно было вообще забыть.
Вдохнув грудью спёртый воздух, Гермиона заставила себя призвать пузырёк.
В ладонь приземлилось холодное стекло с ярко-жёлтым содержимым. Не медля ни секунды, она опрокинула зелье в себя, ожидая, когда оно подействует.
В голове было слишком мутно. Так сильно, что в какой-то момент ей показалось, что перед ней кто-то сидит, протягивая длинные бледные руки к её лицу.
— Эй, Грейнджер, посмотри на меня.
Или не показалось?
Взгляд отказывался фокусироваться. Единственная деталь, за которую ей удалось ухватиться — это белое пятно на уровне её глаз.
— М-малфой? Что... как ты здесь...о-оказался? — сломавшимся голосом, отчаянной душой, истерзанным телом.
— Пришлось постараться, чтобы найти твоё логово, Грейнджер, — хриплым шёпотом у самого уха.
Сто восемьдесят секунд потребовалось на то, чтобы тело ожило: мышцы перестали сжиматься от продолжительных судорог, плечи трястись, а глаза закатываться.
Малфой пришёл к ней?
Но сознание покидало, развеивалось зыбким туманом. Она помнила, точно помнила, как мужские руки подняли её с холодного пола, как уложили в кровать и как эти же руки гладили волосы, пока сон окончательно не овладел разумом.
***
Жутко хотелось пить.
Голова раскалывалась так, что казалось, секунда, и она лопнет пополам.
С трудом переставляя ноги, Гермиона добралась до барной стойки. Достала из морозильной камеры лёд, набрала воду в стакан и уселась на барный стул, делая большой глоток такой необходимой сейчас жидкости.
Болело всё. Гермиона поняла это только сейчас. Икры ныли, как и все мышцы в теле. Ломило даже позвоночник.
По коже пошла неприятная дрожь. Она проспала после приступа двадцать часов. Это стало понятно, когда невербально наколдованный циферблат показал время: 14:14.
Да, примерно двадцать часов. Она отключилась вчера на диване в гостиной, сразу после возвращения из Мунго.
Выдачу зелья перенесли, ссылаясь на проблемы с поставками сырья, и обещали решить вопрос в ближайшие два дня. Малфоя в больнице она не застала.
Гермиона тогда подумала, что вполне сможет прожить сорок восемь часов без зелья и …
Малфой!
Воспоминания этой ночи лавиной обрушились на всё ещё сонный мозг.
Она помнила, как началась ломка. Как ползла в душ, как было ужасно больно, а после яркое пятно этих блондинистых волос.
Почему-то на лице появилась неконтролируемая улыбка. По телу разлилось давно забытое тепло. Даже Тьма притаилась, залегла в венах, игриво махая хвостом, как довольный сытый зверь.
Гермиона хмыкнула.
Он определённо оказывает на неё слишком сильное влияние.
— Проснулась? Как себя чувствуешь?
Грейнджер резко развернулась на стуле, отчего в глазах на секунду поплыли тёмные пятна.
— Т-ты, ты что здесь делаешь? — это должно было прозвучать более уверенно, но голосовые связки решили, что сейчас вопрос лучше пропищать.
— Только что принимал душ.
Гермиона опустила глаза, осматривая его с головы до ног.
Выдохнула. Высокий. Красивый. И чертовски вкусно пахнет. Волосы ещё влажные. На нём обычная чёрная футболка и чёрные джинсы. И снова босые ноги.
— Как ты попал ко мне домой? — вопросов было намного больше, но мозг выдал именно этот.
— Грейнджер, я, честно сказать, удивлён, что на твой коттедж не наложено тысячи охранных чар, — он посмотрел на неё, хмурясь. — Или обзавелась тёмной подружкой и забыла о безопасности?
Тьма, услышав слишком нежное обращение, вдруг потянулась, царапая своими когтями с той стороны грудной клетки, просясь наружу.
Гермиона не забыла о безопасности. Она ей просто была ни к чему. Скорее нужно было наложить охранные чары на весь Лондон, чтобы обезопасить людей от такой, как она.
— Зачем ты пришёл? — вопрос обязан быть с привкусом недовольства и возмущения. Но вместо этого получилось крайне мягко. Так мягко, что Драко не смог подавить слишком обаятельную улыбку.
— Меня не было в Англии. Мы пропустили два сеанса, — он подошёл немного ближе к Гермионе, облокотившись бёдрами о барную стойку. — Решил принести тебе зелье сам, как только Мунго получили новую поставку яда болиголова, — улыбка незаметно сошла с его лица, оставив за собой лишь серьёзность. — Я знаю, как может быть невыносимо. Повезло, что зелье у тебя уже было.
— Да, повезло, — слишком задумчиво.
Теперь жизнь зависит от удачи. Прекрасно.
Они молчали. Каждый молчал о своём. Только теперь Малфой подошёл ещё немного ближе.
— Я хочу ответы.
— А я хочу тебя, Грейнджер.
Она застыла. Внутри смешалось чувство шока и взаимного желания.
Это было ново.
Сейчас не хотелось вгрызаться в него зубами, раздирая живую плоть. Сейчас она просто его хотела. Она, не она.
Драко протянул руку к её лицу, легко проводя пальцами по острым скулам.
— Малфой, что непонятного во фразе не трогай меня, иначе лишишься яиц?
Он улыбнулся. Широко так. По-настоящему.
— Ты мне такого не говорила.
— Нет? Я думала, моё колено у твоего члена было красноречиво.
Оба улыбнулись. Оба знали, что это обвинение несерьёзно. Не сейчас.
— Ладно, может и говорила. Но я ничего не могу с собой поделать, — теперь он подошёл совсем близко.
Чернота внутри встрепенулась. Протянула свои лапы, крепко хватая за лёгкие. Ожидая, предвкушая.
Лёгкое касание холодных пальцев к голому бедру и позвоночник пробивает волной электричества. Сильно так, до звона в ушах. Дыхание участилось, а во рту стало слишком мокро.
Гермиона посмотрела ему в глаза. На мгновение ей показалось, что в них что-то изменилось. Будто спала пелена, завеса, открывая закулисье.
И вот оно. На сцену выходят главные герои. Чуя рядом двойника.
— Мне нравится, когда ты послушная.
Елейным шёпотом, громким дыханием, грязным поцелуем.
И оба тонут. Уходят на дно своей черноты. Минутное помутнение не прошло. Оно лишь усилилось.
В миллион грёбаных раз.
========== Глава 5 ==========
Комментарий к Глава 5
Привет! горяченькое подъехало.
Атмосфера первой сцены, лично для меня, отлично передаётся в этом треке: Monsters - Xeaf ft. Tommee Profitt
приятного аппетита)))
Движение сбоку. Шорох. Вдох. Монотонные удары сердца.
Все органы чувств напряжены до предела. Поворот головы. Темнота. Но обоняние улавливает запах. Рывок. Рука выпрямляется, задевая миллиметр чужой кожи. Движение сзади.
Выдох.
Выпад и моментальный разворот корпуса. Мышцы горят, нутро кипит.
Кровь разгоняется, неся смоль дальше. Заставляя чувствовать, предугадывать следующий шаг противника. И оно предугадывает.
Кулак останавливается в сантиметре от скулы. Ладонь крепко сжимает его, отбрасывая назад. Не медля и секунды, Гермиона бросается вперёд, руками хватаясь за туловище соперника.
Глаза туго завязаны плотной повязкой. Всё, что осталось — чутьё.
Оно не подводит. Крепко сжимая Гарри за рёбра, она перекидывает его через спину, валясь с ним вместе на пол.
Разворот. Мгновение, она садится на него сверху, коленом вдавливая кадык.
Сильный удар в бок. Потеря ориентации и злой низкий рык.
— Сосредоточься!
Голос прозвучал сразу с нескольких сторон. Громко, почти оглушительно. Чернота подступила к горлу, давя на нервные окончания. Глубокий вдох. Ощущение.
Кувырок вперёд. Беспорядочный бой руками. Предплечье — локоть — кулак. Разворот. Предплечье — локоть — кулак. Манёвр. Предплечье — локоть — кулак. Глубокий наклон.
Удар в живот.
Глухой стон. Ответный кулак в солнечное сплетение.
Лёгкие давятся сиплым кашлем. Атака сзади валит Гермиону животом на пол. Гарри заламывает ей обе руки за спину, а шею сжимает в сгибе локтя.
— Сдаёшься? — нахально так, у самого уха.
— Ни за что.
Выгнув поясницу, до одури напрягая мышцы спины, Гермиона не до конца скидывает Гарри, но позволяет себе освободиться от удушающего захвата. Резкий поворот и костяшки впечатываются в острую скулу. Она успевает подняться на ноги. Переднее сальто и её ноги у Гарри на плечах. Она подтягивается, напрягая пресс, руками хватается за его голову. Одной рукой она обхватывает его затылок, а второй делает широкий размах, переваливаясь назад.
Выгибается в воздухе, и вот Поттер лежит на спине, а её бёдра крепко обхватывают его шею.
Она его не видит, но знает, что он уже злой.
— Сдаёшься? — копирует его интонацию.
Сильный удар по голове. После в живот. Снова рукопашный бой, но лёжа на спине. Уклон головы и его кулак прилетает в пол рядом с её ухом.
Вдох. Сжимая ладонью свой правый кулак, она заносит локоть, лихо врезаясь ним в челюсть Поттера.
Предплечье — локоть — кулак. Предплечье — локоть — кулак.
Удар под дых. Мушки в глазах. Потеря контроля.
— Меня ищешь?
Голос где-то сзади. Посадка.{?}[(Задняя подножка на пятке. Приём в рукопашном бою)] Гарри валится рядом с глухим звуком.
Кувырок назад. Невербальное Инкарцеро на его ноги. Ладонь вжимается в шею. Колени прижали кисти его рук по бокам от туловища.
Гермиона наклоняется и шипит:
— Нашла, — с довольной хищной улыбкой.
— Это не по правилам, — недовольный Поттер скидывает с себя Гермиону, пока она снимает с глаз повязку.
— Ты тоже использовал заклятие раздвоения звука. Твой голос гулял по всей площадке, Гарри, — она ехидно улыбается, но подаёт ему руку, чтобы помочь подняться с пола. Параллельно щелчком пальцев развязывает верёвки.
— Я просто усложнил немного задачу.
— Как и я, — снова улыбка.
Эти тренировки были её любимым времяпровождением в тренировочном зале. Когда-то Гарри просто предложил попробовать, но вскоре это вошло в их обязательную совместную программу.
Таким образом, Гермиона тренировала больше своё чутьё. Она полагалась на свои человеческие инстинкты, не подпуская Тьму ближе, не питая её картинками.
Это было полезно для обоих. Гарри воспитывал отличного бойца в своей основной группе, а Гермиона училась справляться сама с собой.
— Ты сегодня была немного рассеяна.
Гермиона даже не посмотрела на него. Но лёгкая невесомая улыбка тронула её губы. Её мысли всё чаще посещал один мужчина.
Вчера она была немного в шоке от появления Малфоя в своём доме. От того, как по-хозяйски он принимал душ у неё в ванной или как расхаживал по гостиной своими босыми ногами.
Но раздражения она не чувствовала. Её адрес можно было легко найти, если знать, где искать и иметь немного денег. У Малфоя было и то и другое. А его компания в тот момент казалась приятной.
Одинокий женский организм Гермионы то и дело посылал флюиды в космос. И, видимо, боги сжалились над ней, послав прямо к ней в обитель этот сексуальный объект.
Она хохотнула, привлекая внимание Поттера.
— Эй, ничего не хочешь рассказать? — он держал в руках мокрое тренировочное полотенце.
— Нет, не хочу. Не сейчас. Или вообще никогда, ещё не решила, — подтрунивала она над другом.
Поттер рассмеялся. Он и забыл, какой весёлой и счастливой может быть его подруга. Он запустил в неё полотенцем, крикнув, что ему срочно нужно в душ, оставив Гермиону с ласковой улыбкой на лице, приятно гудящими мышцами и воспоминаниями о вчерашнем завтраке, который она приготовила для Малфоя.
***
— Мне нравится, когда ты послушная.
Малфой был неподвижен, облизывая её взглядом с ног до головы. Грейнджер же смотрела в ответ. В глазах обоих беснуется желание.
Она медленно проводит ладонями по бёдрам, поднимая подол шёлковой ночной сорочки. Смотрит.
Глаза в глаза. Душа в душу. Тьма в тьму.
Большими пальцами она поддевает резинку трусиков и медленно спускает их по ногам, все так же не отводя глаз. Замечает — у Малфоя дёргается кадык.
Он знает, чувствует. Она играется. Так же, как он игрался с ней. Он подходит к ней вплотную. Вдыхает её табачный аромат и толкает, чтобы она уперлась поясницей о спинку дивана. Он уже открывает рот, чтобы проговорить своё желание, но Гермиона опережает.
