Текст книги "Кружева от госпожи Феи (СИ)"

Автор книги: ЛуКа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

* * *

Дэмона

На сегодняшний конкурс Дэмона принарядилась так, как ни на одно другое мероприятие. Она убрала волосы в высокую, но строгую прическу и надела диадему из черненого серебра с изумрудами в цвет атласного платья.

Ее очередь была после леди Азалии и когда Дэмона опустилась в кресло, она обвела строгим взглядом стоящих перед ней и остановила его на советнике.

– Дело по разрешению ситуации с подделкой документов! Предъявите бумаги!

Девушке поднесли две тонкие папки. В ней лежали исписанные аккуратным подчерком листы на гербовой королевской бумаге с синей печатью… принца Ириана.

«Вот так-так… ваше высочество, не верю своим глазам», – сдерживая усмешку, подумала она.

Дэмона хорошо знала, как выглядит бумага и печать, потому что не единожды находила подобные письма на столе отца. «Папочка мечтал породниться с соседним королевством, но дочурка спутала все планы и отправилась на конкурс невест. К чему мне размениваться на принца, когда есть такой лакомый кусочек, как Арнкел», – наловчившись вскрывать магический замок в кабинете отца, она тайно изучала всю его корреспонденцию – «Старый дуралей хранил их в таком легкодоступном для меня месте! А если бы это была не я, а тот, кто хотел бы навредить нашему королевству или наоборот, подставить в глазах Арнкела?»

Она пробежала по строкам письма, и закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. «Дело о подделке документов. Некто от якобы лица принца Ириана решил послать фривольное письмо. Какая пошлость! Будь я невинной девушкой, покинувшей стены монастыря – оскорбилась до глубины души, а так… всего лишь бумагомарательство. Какой глупец решит, что принц мог написать подобное благородной девушке. Да еще позвать ее замуж…», – она закрыла первую папку, и прочла ответ «оскорбленной стороны».

Вперед, на ковровую дорожку вышел пузатый аристократ в богатой одежде, его куртка была обита мехом, на груди висели сверкающие ордена, толстые пальцы украшали многочисленные перстни и рядом с ним… безликой тенью, сжимая подол светлого платья, стояла…

«Ах… леди Уортен! Вашему отцу все неймется? Сначала впихнул дочь-девственницу в конкурс, а теперь хочет поиметь что-нибудь с этих писем? Якобы честь его дочери была попрана», – у Дэмоны дернулся глаз, ей захотелось рассмеяться этому «пузану» в лицо и провести по нему веером из пышных, павлиньих перьев.

– Я требую, чтобы мою дочь, чья честь была попрана, его высочество взял в законные жены или же… – начал барон Садерли.

– Денежную компенсацию, – закончила за него Дэмона, постукивая черными ноготками по подлокотнику. При упоминании денег, бледное лицо Уортен еще сильнее побледнело, и она в который раз нервно приложила платочек к носу.

«Как она испугалась…», – внезапно Дэмона получше присмотрелась к бывшей сопернице. Оглядела ее фигуру, пышное платье, впалые щеки, темные круги под глазами, дрожащие и искусанные губки. «Что с тобой, моя милая?».

Ее осенила догадка и она не преминула ею воспользоваться, шепнув кое-что советнику. Мужчина в свою очередь удивленно вскинул брови и подозвал слугу.

Дэмона выудила из складок платья крохотную записную книжку и еще раз пробежалась по письму: «Очень удачная подделка, если бы не характер повествования. Ириан никогда не писал ничего подобного, если вообще писал что-то длиннее записки. Бумага подлинная, и ее могли украсть, как и проникнуть в апартаменты безалаберного принца, чтобы поставить личную печать. Ириан не страдает подозрительностью лорда Мертена. Тот навесил на свою спальню сильную защиту, и даже если проникнуть внутрь, живым не уйдешь. К тому же… что за чушь здесь написана? Принц хоть и числится героем-любовником местного разлива, но не романтик и не поэт. И уж тем более не с леди Уортен, она не в его вкусе, а папенькиными дочками он не интересуется, потому что пылает любовью к леди Елении. Даже попросил Арнкела вручить ей их старое обручальное кольцо в виде подарка от короля».

К Дэмоне и советнику подошел лекарь, и девушка отдала приказ, да так, словно перед ней стояли не отец с дочерью из богатого и достойного семейства, а двое жалких интриганов.

Леди Уортен заметалась на месте, она сдавленно всхлипнула и едва не осела на пол, но вовремя подошедший лекарь усадил ее на поднесенный стульчик.

– Господин лекарь, будьте добры, осмотрите леди Уортен, – спокойно проговорила вставшая рядом с ним Дэмона и заложила руки за спину.

– Эм… леди Дэмона, вы подозреваете что-то конкретное?

– Да, иначе стала бы я тревожить вас понапрасну? В лекарском крыле есть куда более тяжело больные и несчастные, например, леди Лета, – с искренней заботой ответила она. – В случае леди Уортен, мне необходимо узнать срок, – и ткнула в собственный живот.

Среди рядов присутствующих поползли шепотки. Лекарь притронулся к животу заплакавшей Уортен и нахмурился:

– Эта леди в положении, и ее срок…

– Где-то около двух месяцев, – закончила за него Дэмона, перелистнув несколько страничек своего крохотного блокнотика. – Леди Уортен, – она подняла на нее взгляд строгой матери, которая недовольна своим отпрыском, – Я ведь предупреждала вас однажды, что сладкое до добра не доведет, особенно… когда это касается невинных прогулок с королевским кондитером.

Уортен расплакалась в голос, рыдая не хуже малого дитя. Лекарю пришлось мгновенно накапать ей успокоительное и препроводить в больничное крыло, дабы ослабить корсет.

– Как вы смеете?! Это оскорбительно, я буду жаловаться королю! – воскликнул барон.

– Что до вас барон, то письмо подделка, а за нее… вас, и ваших сообщников – слуг его величества, ждет соответствующее наказание, – шагая перед бароном, говорила Дэмона. – Настоятельно рекомендую пригласить адвоката и переписать все ваше имущество на дочь и будущего внука. Леди Уортен виновата лишь в том, что стала орудием в ваших руках, а не в том, что зачала невинное дитя не от его высочества. Кстати о принце, – она поманила к себе письмо, и то слетело с кресла и оказалось в ее руках.

– Бумага и печать – настоящие, но первая украдена. Поскольку такая бумага изготавливается только на королевском станке в определенном количестве. Беспокоясь об экологии нашего королевства и сохранности деревьев, пять лет назад король подписал соответствующий указ, поэтому разбрасываться бумагой, предназначенной для деловой переписки – недопустимо. Принцу об этом прекрасно известно. Что касается печати, то с нее сделали слепок – это могло произойти в любой момент. Например – принц подписывал документы, его отвлекли – и дубликат готов.

С каждым сказанным ею словом, лицо барона пунцовело, на шее заиграли желваки, а глаза выпучились, и в них лопнуло несколько сосудов, превратив его в действительно настоящего хряка.

– И последнее… какие бы слухи не ходили по дворцу и королевству – принц Ириан терпеть не может поэзию, особенно подобного… кхм… откровенного характера, – она подцепила край листка двумя пальцами, словно брезговала. – Но даже если на него бы снизошло творческое озарение, и он вдруг ни с того ни с сего вздумал действительно создать… сей шедевр, то не написал в нем своего истинного имени и не поставил подпись, не говоря о браке – это бы его сразу разоблачило, как если бы все заговорщики установили на своих домах таблички с признаниями, – она засмеялась, и ее шутку подхватил весь зал, даже губы суровых стражников дернулись. – И повлекло за собой куда большие проблемы, чем беременность леди Уортен. Поэтому все ваши попытки войти в королевскую семью, или же нажиться за счет его величества не привели ни к чему хорошему, – она довольно улыбнулась, глядя в злобные глаза барона «Ну же, давай, сделай что-нибудь. Тебе ведь так этого хочется», – и он сделал, растолкав стражников и бросившись на девушку с вытащенным из-за пояса кинжалом, но Дэмона была быстрее – она выхватила из рукава свой стилет и, увернувшись от удара кинжала, оказалась позади барона и приставила острие к его горлу:

– Стража! Схватить барона Садерли и его дочь!

Стражники замешкались, но при взгляде кого-то стоящего позади Дэмоны, выполнили приказ, обступив Садерли с острыми копьями.

– За попытку нападения и убийства на гостью его величества, ваш ждет заточение и… казнь, – прошептала она. – Уведите барона охладиться в темницу, – приказала Дэмона не терпящим возражений тоном. – Советник, все документы можете забрать – подделке здесь не место, и прикажите получше обучать ваших солдат, у них медленная реакция на внезапную атаку. Будь на моем месте король… кто знает, что бы произошло, – «Если бы барон не сознался, пришлось, как и Азалии обратиться к книге истины».

Гордо вскинув голову и расправив плечи, леди Дэмона покинула зал суда.

Ее никто не ждал «за кулисами», но она в этом и не нуждалась, видя перед собой лицо брата – он бы гордился ею.

«Собрать целый балаган ради какой-то фальшивой бумажки. Что за бред творится в этом королевстве? На месте короля, я бы казнила любого такого, кто вздумал нажиться за мой счет».

Она была рада, что в свое время не пропустила уроки брата по шпионажу, куда входило и изучение подделки документов. Стоило ей прибыть ко двору, она начала вести записи в своем блокнотике обо всех конкурсантках, чтобы знать, кто и куда ходит, с кем общается, все детали, вплоть до критических дней и последнее ей пригодилось с леди Уортен. «Невинная овечка превратилась в любовь кондитера», – сейчас ей хотелось поскорее отправиться к Лете и обо всем ей рассказать.

Единственная близкая подруга страдает от боли в ключице и руке, поэтому врачи давали ей сильнодействующие обезболивающие и снотворное.

«Ничего, когда стану королевой найду ту стерву, которая вздумала подставить тебя и отрублю ей голову».

В какой момент между ней и Летой появилась дружба, Дэмона и сама не могла понять. Возможно, годы одиночества без брата, который был для нее единственным лучшим другом дали о себе знать.

* * *

Еления

Девушка не нервничала, заранее готовясь к чему-то тяжелому, но когда ей озвучили «Присвоение разработки артефактора Кросмана», Еления чуть не подпрыгнула от радости. На ее пальце сверкало кольцо, с которым Ириан ей когда-то сделал предложение. Но Еления отказала, потому что ее на тот момент жених раскрыл правду о лучшем друге первой любви.

«Ириан поспорил на тебя. Что влюбит в себя, и ты выйдешь за него, но он никогда тебя не любил и менял девушек, как перчатки. Ты хочешь стать одной из них? Такой же использованной?», – спросил ее Белиан.

Но как оказалось… одним из спорщиков был и сам Бел, и об этом Елении в гневе поведал Ириан. В тот вечер он сделал ей предложение, подарил то самое кольцо, говорил, что если она наденет его на палец, то сразу поймет, что он с ней честен и не изменял, но Еления не слушала, бросив подарок ему под ноги.

Помолвку с Белианом она разорвала, но от былой дружбы с его высочеством не осталось и следа. Он предал ее, унизил и девушка не желала с ним общаться и видеться.

«Кто же додумался прибрать к рукам изобретение артефактора Кросмана?», – думала она, сидя в кресле и сложив на коленях руки.

Самого артефактора в зале суда не было, но вместо него стоял ухоженный юноша в университетской мантии черного цвета с изображением дракона на груди.

– Мое имя Канкер, я адвокат и представляю интересы профессора Кросмана, – в его руке лежала толстая, едва скрепленная кожаными шнурками папка с множеством листов.

Рядом с ним, сложив руки на груди и выпятив нижнюю губу, был второй мужчина, тоже в мантии, но другого цвета.

Еления не обучалась в университете «Фафнира», но знала, что зеленое носят зельевары или лекари. «Хотя, кажется, у вторых они салатового, а не изумрудного цвета…».

– Я профессор Петир и требую у суда вынести решение в мою пользу! Я участвовал в разработке артефакта по определению готовности и качества зелий, чтобы ни одно из них не испортилось раньше времени и студентам стало проще их готовить. Приготовленные лично мной зелья послужили материалом для проведения проверки артефакта. И я не потерплю, чтобы эта слава досталась тому, кто только и делал, что составлял магические формулы, вплетая их в осовремененные котлы нового образца.

– Да бросьте Петир, старина, – шутливо проговорил адвокат. – Мы много раз обсуждали с вами договор и то, что после завершения эксперимента и если он будет удачен – вы не станете претендовать на авторские права.

– Ничего подобного я не говорил и не подписывал! – прогнусавил профессор.

– Имеются подтверждающие этот факт бумаги и свидетель, – не согласился его оппонент, потрясая кипой бумаг. – Свидетельница и практикантка лорда Кросмана с вами бы не согласилась. Вы лично при ней подписали документ, – он вытащил из папки бумагу и хотел передать ее профессору, но Елении не понравилось, какой ненавидящий взгляд Петир бросил на документ и порывом ветра, ее вырвало из руки адвоката, и она оказалась у Елении «Вдруг этот профессор вздумает разорвать ее на клочки и поджечь».

Прочитав договор и сверившись с подписями в других документах, которые советник поднес ей, девушка сделала неутешительный вывод: «Я, конечно, слышала, что у лорда Кросмана имеются завистники и есть чему завидовать, но это уж слишком. Коллега по университету, казалось бы, научное лицо, которое должно быть заинтересовано в прорыве и улучшении качества жизни всего государства, в первую очередь для студентов, печется о презренном металле», – но тут же одернула себя. «Думай, как королева, а не поклонница творчества Кросмана. Нельзя быть предвзятой».

– Я не верю подписи какой-то соплячки, всем известно, что любовница лорда может сказать и не такое, – огрызнулся Петир.

– Я бы попросил вас, выбирать выражения, – холодно проговорил Канкер.

– Нашли кому угрожать! Вы еще слишком юны для адвоката, и не знаете жизни. Кросман одурманил вас своими изобретениями, как и половину королевства. Платит ли он вам за это или вы живете за счет одних лишь идей и служения вашему хозяину? – ехидно спросил Петир.

– Мне платят более чем, чего нельзя сказать о вас и… – Канкер осмотрел старую потертую мантию с торчащими на груди нитками. – И вы называете себя профессором? Да мне стыдно, что вы носите эмблему нашего магического университета, таким торгашам в альма-матер не место.

– Господа, тихо! – советник призвал их к порядку. – Леди Еления?

Девушка еще раз ознакомилась с документом:

– Пригласите свидетеля! – провозгласила она.

Свидетеля, точнее свидетельницу пришлось ждать недолго, ровно столько, чтобы адвокат выпустил магического вестника, и в конце коридора открылся портал. Вместе со свидетельницей, пришел молоденький студент в зеленой форме.

– Приветствую вас, – с Еленией поздоровалась белокурая девушка с короткими едва достающими до плеч волосами и большими карими глазами. Вместе с мантией синего цвета на ней была пышная юбка, до щиколоток, ботиночки и белоснежная рубашка с тонким галстуком.

«Ух ты! Не знала, что в магическом университете есть такая форма. Неужели она студентка?», – подумала Еления, когда советник привлек ее внимание покашливанием.

– Добрый день. Вы, видимо, леди… – она прочитала ее имя в договоре. – Сусперия Адерли, и с вами…

– Это студент первого курса, протеже профессора Петира, – с улыбкой ответила Сусперия.

– Что? Привели сюда еще и желторотого птенца? – профессор усмехнулся, сложив на груди руки.

– Именно так, – она еще шире улыбнулась Петиру. – Саймон Морли был помощником профессора Петира. Именно он собирал и готовил все ингредиенты для будущих зелий, которые использовали, как пробный материал. Саймон одаренный юноша, думаю, он станет вашей прекрасной заменой, профессор, – девушка ободряюще похлопала товарища по плечу.

Студент слегка смутился, и поправил съехавшие с курносого носа очки.

«Такой молодой и талантливый, надо же…».

– Говорите, юноша! – разрешила Еления.

– Я… – неуверенно начал он. – Х-хот-тел б-бы рас-сказ-зать…

– Курам на смех! Этого заику в будущие профессора? – Петир высмеял несчастного. – Да он даже двух слов связать не может без этого заикания, Сусперия, вы решили превратить королевский суд в балаган? Постыдились бы перед своим… патроном.

Еления заметила, что профессор хотел назвать его другим словом, но осекся и исправился.

– Ну же юноша, смелее. Мы собрались здесь ради правды! – Еления улыбнулась ему.

– Кхм! Я хотел бы рассказать о том, что негласно присутствовал в тот самый день, когда профессор Петир решил помочь лорду Кросману в его изобретении. Глава моей кафедры не знал, что я нахожусь с ним в одном кабинете, потому что я…

– Он перебирал архив и стоял за шкафами, – закончила за него Сусперия, но поймав строгий взгляд советника, замолчала.

– Верно! По чистой случайности в тот день нам задали очень много заданий по другому предмету, и лорд Кросман разрешил нам поработать в кабинете-лаборатории. Когда они вдвоем с профессором Петиром вошли внутрь и стали обсуждать прошедшую сессию, Петир первым заговорил об изобретении Кросмана. Лорд сразу же предупредил его о том, что все изобретения закреплены за его именем, и напарников он себе не ищет. Профессор заверил его, что действует ради блага науки, и ему искренне интересно, чем все закончится, он готов вручить свои зелья лорду просто так, как хороший коллега, и занять скромную роль наблюдателя. Вызвали адвоката, сэра Канкера, свидетельницей со стороны Кросмана стала Сусперия, а со стороны зельевара – я Саймон Морли.

– Сэр Канкер составил четкий договор, который вы, миледи, держите в руке. Все подписи я могу подтвердить магической печатью, – она вытащила из кармана круглую печатку с драконом и отдала советнику.

– Печать тоже подлинная, попробуйте, леди Еления, – подтвердил он и вручил ее девушке. Еления поочередно приложи ту к подписи лорда и студентов, – витиеватые буквы замерцали и потухли. – Вопросов нет. Раз Саймон Морли стал вторым свидетелем, и вместе с тем участвовал в готовке всех зелий, то ему и стоит просить лорда Кросмана о вписании его имени в патент на изобретение, а не вам, профессор Петир, – подвела черту Еления.

– Да что расфуфыренная леди смыслит в делах королевского суда?! – повысил голос Петир.

– То, что нехорошо врать и желать нажиться за счет других. Это станет вам уроком профессор, а еще… я не терплю, когда в моем присутствии оскорбляют добропорядочных леди и позабочусь о том, чтобы вы получили взыскание за неподобающее поведение, особенно в стенах королевского суда. Саймон Морли, у вас есть желание продолжить дело об ущемлении авторских прав о разработке артефакта лорда Кросмана?

– Нет! – звонко ответил студент, поразив Елению своим воодушевленным и от того, ставшим симпатичным, личиком.

– В таком случае пройдите в соседний зал, где другой судья заверит соответствующие документ, которые вам необходимо подписать. И еще, лично совет от меня – переведитесь вы на другой факультет, мне думается… что профессор Кросман с радостью возьмет вас в свои помощники.

– Я ему так и сказала, – подтвердила Сусперия. – Благодарю вас, миледи, – девушка лучезарно улыбнулась.

Втроем с адвокатом они поклонились и удалились за советником.

Профессор Петир взмахнул подолом мантии и ушел с оскорбленным видом.

«Стоит рассказать королю об этом профессоре Петире. Нехорошо такому обучать студентов, мало ли чем он еще там промышляет…», – подумала она.

* * *

Селения

Перед началом испытания Селении пришлось выпить успокоительный эликсир, ибо раздражающая дрожь в руках с гулким стуком сердца, не проходили. Она вызвала к себе сразу двух горничных: одна сделала ей прическу, завив волосы в тугие кольца, надев диадему, вторая застегнула золотое платье.

Подарки от короля смотрелись на ней идеально. Селения разглядывала себя в зеркале и радовалась, какой красавицей она родилась.

«Придется как следует поработать, сейчас все решится. Стану я королевой или нет…», – напутствовала себя она, нанеся на губы алый бальзам.

В зале суда собралось множество людей, а рядом с поставленным креслом стоял седовласый советник.

– Леди Селения, – он приветственно ей кивнул, и девушка поудобнее устроилась в кресле в ожидании.

Не успела она подумать, о чем будет тема суда, по которому она должна принять решение, как на ковровую дорожку вышли трое: мужчина в наручниках со смугловатой кожей и в черном сюртуке, седовласый старик и рядом с ним паж с бархатной подушечкой, на которой лежало… дивное колье с огромным топазом.

От блеска этого сокровища внутри Селении все затрепетало. Ей стала неважна тема суда, люди, только вот этот камень, который должен оказаться на ее шейке.

– Рассматривается дело о краже драгоценностей стоимостью… – от названной советником цены у Селении задергался глаз. «Можно стать не беднее леди Сюзерен с ее семейным бизнесом по добыче драгоценных камней», – подумала она, вспомнив о том, что бедняжку во время конкурса обворовали «Нечего было оставлять камешки в шкатулке. Дуреха…».

– Значит, мне нужно принять решение, казнить или миловать, верно? – невинно захлопав ресницами, уточнила она у советника, и он кивнул ей.

– В таком случае, казнить! – она захлопала в ладони.

– Леди, вы не ознакомились с письменным отчетом стражи, нагрянувшей в дом господина Мервеля, у которого под матрасом и было найдено это украшение, – советник кивнул на папку на столике рядом с креслом.

Селения взяла ее, и стала неторопливо читать отчет, но она ничего не смогла в нем понять и раздраженно ее захлопнула, улыбнувшись советнику:

– Мне все ясно, но не могли бы вы сами, еще раз рассказать.

Советник нахмурился:

– Как вам будет угодно, леди. Итак, на господина Мервеля – коллегу сэра Созертона, поступил анонимный донос о совершенном преступлении, а именно – воровстве драгоценности из антикварной лавки сэра Созертона.

– Он случайно не родственник леди Сюзерен? – перебила Селения.

– Да – он двоюродный брат ее отца.

– А-а-а! Тогда понятно, откуда такой огромный камень в простенькой лавке. Ничего удивительного, вам бы сэр Созерти установить магическую защиту, – посоветовала она. – И что теперь? Вы считаете, господина Мервеля следует наказать только потому, что именно под его матрасом нашли драгоценность из вашей лавки. Кто же в таком случае тот доброжелатель, который отправил анонимный донос? Где доказательства, кроме тайника под матрасом, – она резко встала с кресла, и быстро подошла к стоящим, но смотрела не на них, а разглядывала драгоценность на подушечке. «Ах… мне бы такую, я бы точно не стала ее прятать. Какой же он идиот… Мервель».

– Но миледи, как же… – пролепетал сэр Созертон.

– Молчать! Вы его за руку ловили при попытке кражи? Или, быть может, ваш миленький паж, кто его поймал? Может несчастного подставили, а он бедный и голодный, – распалялась она. – Вы посмотрите на его лицо и рубаху, да господин Мервель давно не принимал ванную, и его камзол не чистили. В каком районе он живет? Он бедствует, вы ему мало платите?

Губы Созертона задрожали:

– В благополучном, неподалеку от нашей ювелирной лавки. Он не бедствовал, то есть… я никогда не слышал, чтобы он брал в долг, просил добавки к зарплате или был замешан в дурном обществе.

– Сколько лет вы знакомы?

– Я взял его к себе в подмастерья еще мальчишкой, поэтому…

– Так и с чего вы взяли, что вор именно он? – она уперла руки в бока, чтобы успокоить зуд в пальцах, так сильно захотелось потрогать колье.

– Но как же, миледи, в отчете ведь указано, что ключ от сейфа есть только у него и у меня. Его отпечатки пальцев, магический след от ауры Мервеля. Защиту же на лавку мы должны были переустановить за день до происшествия…

– Стоило подумать об этом вначале, как только вы открыли ювелирный, – уколола она его. – Скажите… на тот момент, колье уже было продано?

– Его выкупили, но покупательница захотела, чтобы мы нанесли на него дополнительную защиту, и оно не потускнело! С драгоценностями такое со временем происходит. После этого, она планировала его забрать.

– Соответственно, вы с тем самым покупателем заполнили все бумаги, страховку в первую очередь… от кражи, поломки замочка.

– Да… – видимо сэр Созертон понял, к чему клонила леди Селения. – Но позвольте… зачем же…

– Затем, что и среди богатых матрон есть знатные воришки и хитрецы, – она снова бросила взгляд на колье, и без стеснения подняла его, как следует осмотрев, и…

– Вот здесь, у замка… не хватает одного крохотного камушка, вы не видите? Его можно не заметить из-за блеска остальных, – она вручила украшение ювелиру, хотя в душе мечтала сжать его в руке и не отпускать.

Сэр Созертон одел очки и внимательно его осмотрел:

– Да… как я мог этого не заметить.

– Следовательно, кража была совершена, чтобы затмить другой факт – вырванный камень. Позже, когда колье вернулось бы к владелице, она потребовала бы у страховой компании денежную компенсацию, а вместе с этим и деньги за моральный ущерб у Мервеля, но поскольку он бы сидел в тюрьме за воровство, выплачивать пришлось бы сэру Созертону.

Старику поплохело и он осел на пол, к нему бросился помощник:

– Господин, прошу вас, поверьте – я не вор, клянусь жизнью. Вчера в лавку приходила леди Болди с подругами, каждая из них просила показать им изделия, мы с Найлом едва успевали, – паж согласно закивал. – Леди Болди захотела еще раз примерить свое колье и мы с ней прошли в комнату с сейфом, я лично открыл его и вытащил украшение, но вдруг леди стало плохо – она резко побледнела и осела на пол, я бросился в ваш кабинет за графином с водой, хотел вызвать лекаря, но когда вернулся – леди Болди стояла у приоткрытого окна и обмахивалась платком. Она сказала, что ей стало нехорошо, но сейчас уже лучше и она вспомнила об одном важном деле и удалилась с подругами. Я повинен только в собственной безответственности, что оставил леди с открытым сейфом, – по его щекам потекли слезы, и старый ювелир похлопал его по плечу.

– Я верю тебе, мальчик мой, но драгоценность такой стоимости…

– Я понимаю, сэр… – Мервель утер лицо протянутым Созертоном платком и встал с колен.

– Пусть миледи распорядится повторно обыскать мою комнату и дом леди Болди, уверен, камень будет найден, а до тех пор, я готов провести время в тюрьме.

– В этом нет необходимости, лучше скажите, Мервель, где вы провели ночь перед тем, как в вашей комнате был совершен первичный обыск? – спросила Селения.

Мервель покраснел и вжал голову в плечи:

– Право, миледи… я бы не хотел отвечать на этот вопрос – это очень лично, – он потупил взгляд.

– Желаете поскорее оказаться в тюрьме? – съязвила она. – Ну же, отвечайте!

– Последние два дня я не ночевал у себя, потому что был у любимого человека… – он по-прежнему не поднимал на нее взгляд.

– А этот ваш любимый, может подтвердить этот факт?

– Могу, миледи! – из толпы выскочил другой молодой человек, и Селения с трудом сдержала смешок.

Пара воссоединилась.

– Прекрасно, имеется свидетель, в таком случае… дело о краже драгоценностей закрыто. Со страховкой пусть разбираются другие, – она пожала плечами, и сцапала старика за локоть. – Теперь, я бы хотела выпить чашечку чая с пирожным, или мне стоит принять других страждущих? Вдруг мои соперницы не справились с обязанностями королевы? – ехидно спросила она.

– Не волнуйтесь, миледи, каждая из девушек отлично выполняет вверенные им дела. Конечно, вы можете идти… – стоило Селении скрыться, и советник перевел дух.

– Сложно тебе, старина Барти? – прошептал Арнкел, когда зал опустел на перерыв.

– Это мое бремя, ваше величество, и я от него не отказываюсь, но подходы некоторых девушек заставляют немного понервничать.

Король рассмеялся:

– То ли еще будет, следующей выступает леди Винтер у нее дело об убийстве.

– Помилуйте, ваше величество, – взмолился советник.

* * *

Винтер

Винтер высматривала среди присутствующих в зале суда людей – Брижит.

Подруга оказалась стоящей позади разместившихся за длинным столом советников, которые со стопками документов разбирались с другими людьми.

– На повестке дня – убийство. Обвиняемая – жена плотника! – огласил седовласый мужчина подле кресла, в которое Винтер указали сесть.

«Убийство? Интересно из-за чего, быть может, он изменил ей, и в порыве ревности она взялась за молоток и ударила его по голове. Кровь брызнула на стены дома, и…», – из потока фантазии ее выдернуло покашливание советника.

– Да? – она выдавила из себя улыбку и ей кивнули на даму, заключенную в наручники.

На женщине было потрепанное, с множеством заплаток, платье. Дама была настолько худа, что наряд висел на ее узких плечах. Цвет кожи обвиняемой поверг Винтер в шок: бледно-голубая, местами багровая. Даже у портовых задир она не видела подобного, а проститутки всегда всем приветливо улыбались, «Их-то кожа молочного цвета, всегда сытые и пухленькие», – именно таких, они с Брижит и видели, когда отправились в очередную вылазку в порт. Пока ее отец спал сном младенца из-за подсыпанного ими в вино снотворного порошка.

– Вы ознакомитесь с отчетом стражи или же… вам рассказать о произошедшем? – устало спросил советник.

– Расскажите. Страсть, как люблю захватывающие истории… – она захлопала в ладоши, вызвав своим восторгом ужас в глазах мужчины.

– Дело обстоит так, что дама, которую вы видите перед собой, убила своего мужа ударом топора по голове. Она ни в чем не раскаивается, и готова принять казнь.

– Зачем же сразу казнь? Можно отправить ее на корабле в море в роли кока.

– Это ваше окончательное решение?

– Ну… я не совсем уверена, может быть, есть какие-то отягчающие обстоятельства? Из-за чего она убила мужа?

– Он избил ее.

– Тогда тем более, лучше ей познакомиться с кем-то поистине достойным. Вы посмотрите, на бедняжке нет живого места. Ей срочно необходим лекарь.

Женщина заплакала, утирая нос рукой:

– Спасибо, миледи, вы так добры и благородны, спасибо… – благодарила она охрипшим голосом. – Лучше я буду готовить целому кораблю и встречу свою истинную любовь на морских просторах, чем еще раз выйду замуж и буду терпеть муки унижений и боли.

Винтер ощутила прилив благородства, вот она – всего лишь конкурсантка, а возможно и будущая королева, которая поведет за собой народ в светлое будущее. «И эта несчастная станет первой».

Девушка настолько прониклась чувством собственной значимости, что не заметила, как возле нее встал король Арнкел.

– Миледи, вы… приняли неверное решение, – устало проговорил он, и взяв папку, перелистнул страницы. – После того, как эта женщина была схвачена, на заднем дворе ее дома, в свином загоне был обнаружен труп младенца. По словам соседей – у четы плотника родился живой ребенок, и мужчина очень любил жену, часто бывал в поездках, но по возвращении поздно ночью, не застал в доме ни жены, ни ребенка. Об этом говорят следы грязи от мужских сапог, в которых он после дождливого дня в дороге, вошел в дом. Соседка, вышедшая пустить кошку в дом, услышала крики на заднем дворе дома подсудимой и из любопытства подошла посмотреть, что там происходит. Между супругами произошла ссора и драка. Муж кричал на жену и обвинял ее в смерти ребенка. Жена бесновалась, и тогда муж ударил ее по лицу, а затем стал шарить по грязи в загоне, ища своего сына, прежде чем погиб от удара молотком по голове. Обеспокоенная соседка вызвала стражников, и те поймали беглянку, которая находилась на пол пути, спасаясь бегством из города. Она задушила и бросила свиньям не только свое невинное дитя, но и убила любящего и верного ей мужа, который зарабатывал и нес все деньги в семью. Все это написано в отчете, или все-таки желаете расспросить свидетельницу? – он указал на стоящую неподалеку соседку с фартуком.