Текст книги "Кружева от госпожи Феи (СИ)"

Автор книги: ЛуКа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Лучше расскажи, что приключилось, раз тебе приспичило, чтобы я закончила заклинание. Его можно проводить только в полнолуние, а до него еще долго…

– Все это незначительные условности! – отмахнулась Лия. – Моя бабушка рассказывала и показывала, что главные ингредиенты этого заклинания – кровь и волосы. С ними чары входят в плоть, а личная вещь их просто усиливает, но и без этого заклинание будет действовать. Ты же сама видела, – она похлопала себя по руке, где под кофтой были узоры. – Я их увидела, как только надела твое платье, но мне, как фее, положено видеть, чай не вчера родилась. Я смекнула, чьих это рук дело и сначала подумала, что меня рассекретили, испугалась, а когда увидела все то же на других участницах – успокоилась.

– Как ты вообще попала в Лилехейм? – Титания захрустела бубликом.

– Помогла старая королева, бабушка Арнкела.

– Чего?! – у Титании разве что глаза на лоб не полезли. – С чего бы это ей устраивать твою судьбу? Мне о ней Мертен вроде ничего такого не рассказывал. Она тебя тоже нашла с помощью флейты и принудила к чему-то?

– Она не принуждала, – Лия улыбнулась. – Я сама решила поучаствовать, думала… может, что-нибудь из этого выйдет… и Арнкел мне приглянулся… – она смущенно опустила взгляд.

– Я его не видела, но если он такой же смазливый, как Ириан, то…

– Нет, что ты! – Лия засмеялась. – По Ириану сохнет Еления. Что до Беаты – это старая королева, она знала меня с детства. Меня, мою непутевую мать-кукушку и бабушку. С бабушкой они были подругами.

Титания приготовилась слушать. Она никогда не встречала другую фею, а тут еще и из своего же мира. Почти соседку.

– Когда начался этот кошмар в Лилехейме, прабабушка работала во дворце лекарем, ее дочери – моей бабушке, было, кажется, четыре или пять лет. Мать Беаты – королева, их спасла, спрятала в катакомбах и через них вывела среди ночи в безопасное место к порталу. Так они и оказалась в Питере. С собой у них был мешок с вещами и лекарская сумка. Королева отдала ей полную драгоценностей шкатулку, и прабабушка быстренько задвинула парочку браслетов в ломбард. Сняли небольшую квартирку у одной тетки, которая не требовала ни документов, ничего другого, и зажили. Бумажки-то потом уже сделали…

– Как прабабушку и бабушку с мамой зовут?

– Прабабушку Алтея Иннокентьевна, бабушку Липа, – она улыбнулась. – Она терпеть не могла свое имя, потом, а когда закончила школу, сменила имя на Стеллу. Алтея же устроилась работать в поликлинику, получала немного, на жизнь едва хватало, и она дополнительно подрабатывала сиделкой. Там-то и платили больше, а наработав клиентскую базу, из поликлиники она уволилась.

– У меня прабабушку звали Камелия, она работала вышивальщицей. Пряла с помощью магии и прялки, прямо в этом доме.

Лия осмотрелась и одобрительно кивнула, продолжив свой рассказ:

– Потом прабабушка умерла, хотя прожила по человеческим летам почти до ста лет. Бабушка к тому времени родила дочь – мою маму – Веронику, развелась с первым мужем, мы жили в трешке в центральном районе. Жили хорошо, прабабушка накопила и приобрела эту квартиру, а потом мама… загуляла и принесла меня в подоле, да как принесла, так и упорхнула. Сейчас живет заграницей, где-то на море в Испании со своим третьим мужем и горя не знает. Меня бабушка воспитала одна. Я отучилась, пошла работать в театр балериной… – она погладила брелок, и Пак спрыгнул с ее колен, потрусив к миске с кормом. – А потом… закрутилось, и посыпались на меня одни сплошные несчастья. Тогда-то в нашу жизнь и вернулась Беата. Пришла в квартиру в меховой шубе, драгоценностях, похожая на генеральскую жену, только взгляд не надменный, а очень добрый, даже жалостливый. Особенно когда увидела, что бабушка прикована к кровати. Старость, ноги стали плохо работать, она еще и бедро сломала. Я танцевала, подрабатывала хореографом, чтобы денег хватало на сиделку и лекарства, себе ничего лишнего купить не могла, да и зачем… Для кого прихорашиваться, когда вокруг одни козлы!

– И что же Беата? – участливо спросила Титания, подлив ей в чашку еще кофе.

– Предложила помощь, но не за просто так. В общем, она оплачивает уход за бабушкой, берет все расходы на себя, ведь от двух фей вдовствующая королева не обеднеет. Я же, в свою очередь, соглашусь и приму участие в конкурсе невест для ее внука-короля.

– И что же…

– Ничего, – она отпила кофе и скривилась, но не от вкуса, а воспоминаний. – На репетиции концерта, какая-то сука подложила мне в пуанты иголки, да так ловко, что я их почувствовала чуть погодя, но было поздно – сломала ногу – открытый перелом, и прощай успешная карьера, а с ней и главная роль с гонораром. Превратилась я в настоящего умирающего лебедя, – она поставила ногу на стул и, потянув штанину, открыла Титании длинный шрам от колена. – Вот так вот… поэтому на роль участницы я решилась быстро, бабушку оставила с сиделкой, котов отдала друзьям и, как была, налегке, телепортировалась вместе с Беатой в ее мир. Там она меня естественно никому не показывала, надела амулет с иллюзией до конкурса, чтобы все видели во мне внешность другого человека, и учила как стать леди. Она предупреждала насчет пакостей соперниц, говорила быть осторожной, жаль, что это не помогло Лете…

– А что с леди Летой? Такой пышечкой…

– Да, пышногрудая, прямо дочь молочника. Пышет здоровьем… Упала с коня, да так, что удивительно, как шею себе не свернула: открытый перелом ключицы и закрытый руки. Естественно, что конкурс она не выиграла, и мне бы радоваться, да на чужом несчастье – счастья не построишь. Я для себя решила – если выиграю, то хорошо, а нет, так… пересплю с Арнкелом, и вернусь в свой мир, – выпалила она. – Зато буду знать, что встретила в своей жизни настоящего короля, хоть одного порядочного мужика, а не этих… альфонсов.

– Знаешь? Думаю, что кофе нам тут не помощник… – Титания убрала все со стола, организовала нарезку, две бутылки вина и зажгла свечи для атмосферы.

– Вот это я понимаю! – одобрила Лия, откупорив первую бутылку. – Во дворце целыми днями то учеба, то интриги, расслабиться невозможно, так устала… – пожаловалась она. – Если бы не дала Беате обещания пройти конкурс до конца, то давно бы свалила, – они чокнулись и выпили.

– Думаешь, неспроста Лета с коня упала? – спросила Титания, жуя кусочек сыра.

– Да стопудово! Она с детства в седле, добрая и отзывчивая девушка. Слова злого никому не сказала. Она бы и выиграла конкурс по верховой езде, а не клуша Селения.

– Рыжая такая?

– Да! Актриса еще та, – Лия закатила глаза. – Знатная истеричка, при Арнкеле она-то старается сдерживаться, вся такая леди-ледей, а на деле, общается с другими, будто мы грязь под ее ногами. Даже Дэмона так себя не ведет, а ведь она принцесса.

– Да ладно? Чего же тогда они сразу с королем свадьбу не сыграют?

– Это только в учебниках по истории короли обязаны жениться на принцессе, заключить мир с соседним государством и прочее. Арнкел не такой, – она покачала головой и отпила еще. – Дэмона хоть и высокомерная, но не строит из себя не пойми кого. Удивительно, но они с Летой дружат, хотя об этом мало кто знает.

– Ты откуда узнала?

– Видела, как она к ней поздно ночью приходила в лазарет. Мне тогда не спалось, и я вышла на балкон воздухом подышать, а там Дэмона, крадется при свете луны. Я ее сначала не узнала и на всякий случай решила проверить, мало ли… вдруг шпиона подослали, или не дай бог на Арнкела покушение. Выпорхнула с балкона на крыльях и в окне лазарета, увидела, как она сняла капюшон и долго сидела у постели Леты. Они о чем-то разговаривали, Дэмона оказалась заботливой, то подушку ей поправит, то воды принесет.

– Вот и думай потом на этих участниц, которая из них с «чистой душой», а которая с гнилой…

– Давай, пока мы не сильно напились, ты заклинание прочитаешь, и мы завершим кружево, – напомнила Лия.

– Ок! – Титания взяла с полки книгу, и перелистнула на страницу с закладкой. – Лечь или сесть тебе… я с нарядами все проделывала.

– Не парься! Наряды – это всего лишь вещь чтобы перенести заклинание на тело, я возьму брелок, приложу к груди, а ты читай, – предложила Лия. – Могу палец проколоть.

– Давай на всякий случай… а то, мало ли… – согласилась Титания и поманила к себе игольницу. На стол легло пухлое сердечко, и Лия вытянула из него иголку, проткнув подушечку пальца, на которой тут же выступила кровь. Обмазав ею фигурку и расстегнув кофту, прижала вещь к себе.

– Ну, давай, шамань!

Титания засмеялась, и постаралась придать голосу серьезный тон:

– Чудесным светом душу оплетай.

Открой то, что сокрыто.

И по веленью моему приказ тебе я отдаю.

Плетись, плетись и разрастайся,

в частицу сердца проникай.

И пусть все доброе и злое найдет свой путь и выход вскоре…

По телу Лии поплелись кружева, кровь впиталась не оставив и следа.

– Как ощущения? – спросила Титания.

– Щекотно и немного колет, но не критично, – открытые участки на ее теле перестали мерцать и потухли.

– Теперь ты ходячая татуировка, – констатировала Титания, касаясь узоров на тыльной стороне ее ладони.

– Главное, король не видит этой хохломы на мне. Жаль, что Беата не успела предупредить меня про заклинание, я бы сама как-нибудь всучила Мертену брелок. Подсобила бы и с другими участницами… – сокрушалась она.

– Да ладно, что сделано, то сделано. Полностью кружев нет на леди Елении, Селении и, вот, на тебе не было.

– Исправлено! – Лия весело улыбнулась. – Насчет Елении, могу дать подсказку. Это либо ее бирюзовая лента, которой она подвязывает то волосы, то использует как браслет, либо подаренное королем кольцо.

– Что в них особенного?

– Лента не одна, а две – парные, вторая у Ириана. Еления дамочка сентиментальная и носит дорогую сердцу вещь, как память. А кольцо… – она призадумалась и поджала губы. – Хм, когда Арнкел его ей преподнес, Еления побледнела, и радость изображала совсем не искренне. Поэтому что-нибудь из этих двух.

– Поняла, – Титания кивнула, взяв на заметку предметы. – Про Селению знаешь? – но Лия покачала головой – не знала. – Я хотела спросить, что там за отношения между Ирианом и…

– Еленией? Влюбленная парочка дураков. Он полюбил ее, когда увидел с другим, а она строит из себя неприступную упрямицу. Мол, завоюй меня! – отмахнулась Лия и осушила бокал, подлив себе и Титании еще. – Мы с ней подружились, и она в последнее время вся в сомнениях, продолжать участие в конкурсе или нет.

– Вы ведь соперницы, и она с тобой так откровенна?

– Ну… соперницами там себя чувствуют не все. Насчет Дэмоны и Леты сомневаюсь… Но Дэмона своего не упустит, пробивная девка. Брижит и Винтер наплевать, выиграют они конкурс или нет, у них голова забита приключениями, моряками и пиратами. Не удивлюсь, если они и девственность свою им отдать готовы.

– А ты… до сих пор? – полюбопытствовала Титания.

– Ага! На дворе двадцать первый век и тут я, как монашка, – она прыснула от смеха. – Пришлось прибегнуть к услугам настоящего хирурга, потому что лекарей всякими талисманчиками и заклинаниями не провести, на этом настояла Беата.

– Ух, – Титания поморщилась. – Ну и ну…

– Не то слово! Самой смешно… Какая разница, сколько у девушки было партнеров, лишь бы не дурой и гуленой оказалась. Арнкел же не святой, – она фыркнула и закусила бутербродом. – Тот еще герой-любовник, покруче своего братца.

– Не боишься, что и тебе устроят какую-нибудь гадость, несчастный случай, как Лете?

Лия призадумалась:

– Не боюсь, а с другой стороны, я не из тех, от кого так просто избавиться. Мне еще жить и жить, – она потерла ногу со шрамом. – Бабушку на ноги поднять, котов забрать, устроиться хореографом, и снова с детками заниматься, – ее лицо приобрело мечтательное выражение. – Может, после конкурса получу какой-нибудь выигрыш и на эти деньги куплю студию, буду проводить занятия для юных балерин. Девочки в розовых пачках такие милые.

– Это да… – Титания усмехнулась, видя румянец на щеках гостьи, а затем посмотрела на часы и ужаснулась – они просидели до утра. – Собирайся! Нужно вернуть тебя в замок, пока у вас не начались занятия, конкурсы и что там еще?

– Точно! – Лия заторопилась и едва не упала, зацепив ногой кота.

– Ричард, а ну брысь! Нашел где развалиться, – отругала его Титания, но вместо неудобного платья, в котором Лия к ней пришла, она решила отдать ей другое. – У меня остался материал, и я сшила вот это, – она открыла шкаф и вытянула из него вешалку с нарядом из серебристого атласа, от пояса до груди расшитого белым кружевом на прозрачном тюле.

– Красота! – восхитилась Лия касаясь прохладного материала.

– Главное удобное, давай скорее, – Титания помогла ей одеться, набросила плащ, но в дверях спохватилась. – Как же ты откроешь портал? Вдруг тебя засекут?

– Все в порядке, я же фея – для нас открыть портал проще простого, главное четко представить место. Я вернусь в комнату Мертена, откуда к тебе и пришла.

Они покинули дом и побрели по дорожке.

– Ты… пришла из его спальни?

Лия похлопала ее по плечу:

– Успокойся, не нужен мне твой лорд. Только в их с принцем комнатах, разрешено открывать порталы и преспокойно ходить, куда вздумается. Но сегодня я использовала эту возможность впервые, повезло, что лорд куда-то вышел, и я быстро проскользнула туда. Иначе пришлось бы тратить время на взлом магического замка, а это чревато. Я ведь не профессиональная взломщица, как Беата.

– Откуда ты все это знаешь?

– Она мне и рассказала. Ладно, пойду я, – на ее спине замерцали крылья. Лия взмахнула ими и поднялась в воздух, восхитив Титанию своим фантастическим видом.

Над крышей появилось светящееся зеркало овальной формы и в нем, Титания увидела очертания Лилехейма: горы, леса, озера, замок короля и, наконец-то, темную комнату Мертена.

– Надеюсь, еще увидимся! – крикнула на прощание Лия и исчезла. Портал закрылся.

– Почему сразу мой лорд? Пф! – Титания постояла на крыльце, потирая замерзающие руки, и вернулась в дом, не забыв закрыть дверь на щеколду. «Вот я гусыня, привыкла жить в безопасности, даже незваных гостей из другого мира принимаю». (1bd23)

О произошедшем ей очень захотелось рассказать бабушке с мамой, но… «Пока все это не закончится, я не стану их волновать».

– Не сегодня, – пробормотала Титания, допивая вино.

Она стояла и любовалась появляющимся за окном рассветом, блеском синевы речной глади, которая лентой тянулась вдаль. День обещал быть солнечным и морозным.

Глава 11

Вернувшись в свои апартаменты, Мертен не стал медлить и мгновенно открыл портал к дому Титании. «Необходимо отдать ей флейту и задуматься над устройством следующего испытания. Леди Селения жаждет блеснуть знаниями и проявить себя как истинная королева», – он прошел сквозь зеркальную пелену и ступил на заснеженную дорожку ко входу в дом.

Из-под пушистых еловых ветвей высунулся Пак и побежал к двери, встретив гостя поднятой вверх мордочкой и помахиванием хвоста, в ожидании, что его возьмут на руки.

– Ах ты, пройдоха, – Мертен криво улыбнулся, постучав в дверь и поднял животное. – Однако, ты тяжелый…

Как только дверь открылась, Мертен коснулся теплых, нежных губ феи. Девушка, не ожидавшая такого напора, замерла и не сразу ответила на поцелуй, но стоило Мертену отпустить кота и прижать ее к своей груди, Титания блаженно закрыла глаза.

Лорд целовал ее долго: вначале страстно, жадно, словно не мог насытиться ею, затем неторопливо, пробуя ее губы на вкус, чувствуя легкий привкус кофе.

– Мне… с тобой… не хватит кислорода, – оторвавшись от него, прошептала Титания, тяжело дыша и улыбаясь. Она закрыла дверь и поманила Мертена за собой в кухню.

На спинке стула, лорд увидел знакомое платье. «Где я мог его видеть?».

Фея поймала его взгляд и торопливо убрала наряд в шкаф:

– Представляешь, нашла у бабушки в гардеробе. В свое время, она шила для плавучего театра, он колесил по Волге, давал представления, – поделилась она, но стоило Мертену вытащить флейту, как девушка осеклась.

– Не пугайся… – он успокоил ее, и протянул руку с артефактом. – Мне нужно, чтобы ты ее спрятала.

Титания несмело прикоснулась к вещи, которую всегда называла дудкой, потрогала – ничего не произошло. Умело вырезанный из дерева артефакт оказался гладким, с крохотными дырочками и фея не удержалась, приложив его к губам и дунув. Звук получился похожим на свист и Титания вмиг поскучнела, поджав губы.

– Ожидала чего-то большего? – Мертен усмехнулся.

– Есть такое… – она подняла на него взгляда, вертя флейту в руке. – Почему у меня?

Лорд нахмурился и сел за стол, взяв недопитую чашку с кофе, он поднес ее ко рту, но не выпил, а глубоко вдохнул ставший одним из любимых ароматов:

– В замке сейчас неспокойно…

– Знаю! – уверенно согласилась Титания, и Мертен удивленно вскинул брови.

– Иначе у вас там быть и не может, – поправилась она. «Азалия просила не рассказывать ее тайну, пусть лучше это пока что останется между нами», – решила девушка. – Конкурсантки чудят и прочее, что на этот раз? Неужели кто-то пострадал? – она села напротив.

Мертен вкратце рассказал ей о прошлых событиях, сделав акцент на вторжении в кабинет короля. Титания понимающе закивала.

– Тогда конечно, лучше ей побыть у меня, – «Может, если я попытаюсь на ней поиграть, то найду и здесь какую-нибудь фею?», – ей стало любопытно.

– Я приходил к тебе ночью, – сурово проговорил лорд.

Титания развела руками:

– Теперь понятно, почему книга лежала на тумбочке, – отметила она. – Мог бы и разбудить, и вообще… нехорошо врываться в дом к фее!

– Это мог быть не я, а кто угодно, – строго продолжил Мертен. – Ты не закрыла дверь, – его глаза недобро блеснули.

– Знаю… – фея опустила взгляд. – «Совсем расслабилась». – Есть идея, как ты можешь меня наказать, – она хитро улыбнулась и, оставив флейту на столе, потянула Мертена в спальню.

Через два часа он покинул ее, чувствуя приятную расслабленность во всем теле.

– Я нашла в книге прабабушки заметку о заклинании кружев и там написано, что личная вещь усиливает действие заклинания, а самыми важными составляющими остаются кровь и волосы, – провожая его, поделилась Титания. – И еще, мне кажется… что личной вещью леди Елении, может оказаться что-то связанное с ее детством, возможно подарок от принца Ириана. Девушки такие сентиментальные на подобные мелочи… – обронила фея напоследок, и Мертен взял это себе на заметку.

* * *

Азалия

Перед Азалией стояли две женщины в дорогих платьях, между пышных юбок которых застыл бледный мальчик пяти лет. Он цеплялся за юбку одной, а вторая сжимала его ручку и было видно, что дама причиняет ему некоторый дискомфорт этой цепкостью.

– Изложите вашу проблему, сударыни, – обратился к ним один из королевских советников, возвышаясь рядом с судейским креслом, на котором восседала конкурсантка. – Сегодня по приказу его величества, ваш случай будет судить леди Азалия.

Для этого мероприятия, девушка облачилась в строгое фиолетовое платье с длинными рукавами. Убрала в пучок волосы и нацепила длинную с круглыми старинными часами цепочку, подражая советникам, стоявшим позади просителей.

Первой заговорила женщина с несколько непривлекательными чертами лица.

– Миледи, мое имя Френсис Горхальд, и я хочу сказать, что эта с позволения… дама, – своими маленькими, черными глазками, она злобно посмотрела на соперницу, к чьей юбке жался ребенок. – Не отдает мне мое дитя! Я родила его и именно я его мать! Я не была слишком умной, талантливой или трудолюбивой женщиной и прожила всю жизнь перебиваясь легкими заработками, – о том, что она воровала и с легкостью обманывала, меняла мужчин и никогда не вспоминала о сыне – она не сказала. – Вернувшись в столицу с кое какими средствами, я решила, что поступила необдуманно, и единственным моим желанием стало вернуть моего сыночка, зажить с ним хорошей жизнью, в достатке. И я отправилась к леди Ингрэм. Но эта, с позволения, леди – с трудом пропустила меня в свой богатый дом, видимо, она посчитала, что раз я одета не в такую богатую одежду, как она, то я оборванка, которая не сможет позаботиться о своем ребенке. Естественно, я согласилась на королевский суд, чтобы вы признали мои родительские права и воссоединили нас с сыном, спустя столько лет! – она шмыгнула носом и промокнула глаза платком.

Френсис напомнила Азалии индюшку: бордовое платье, красные щеки и слегка крючковатый нос.

– И подбросили к моим воротам, сударыня! – защищалась другая.

Аккуратно одетая леди, с приглаженными каштановыми волосами и накинутой на плечи шалью. Она поглаживала ребенка по светлым волосам и старалась не нервничать, но ее руки слегка подрагивали.

– Я леди Ингрэм Даловер, вырастила Метью как родного, не зная, кто подбросил несчастное дитя зимней ночью к воротам моего дома. Выкормила его из бутылочки, не спала ночами, когда он болел, учила читать и писать, не доверив это гувернанткам. Заботилась и воспитывала как могла, – на ее лице читалась уверенность, она явно не лгала.

– Она разлучила меня с сыном! – продолжала гнуть свое «индюшка», и дернула ребенка к себе, мальчик споткнулся и упал на колени. Он заплакал, шмыгая носом, и леди Ингрэм бросилась к нему с платком.

– Прочь от моего сына, я сама вытру ему нос! – заверещала Френсис и достала из кармана не слишком чистый платок, от которого мальчик отшатнулся, предпочтя вытереть слезы рукавом бархатной курточки, но при взгляде леди Ингрэм остановился и взял у нее протянутый платок.

– У вас имеются доказательства вашего материнства? Тест крови от королевского лекаря? – спросила Азалия, побарабанив пальцами по деревянным подлокотникам, и ей поднесли все необходимые бумаги. Пробежав по ним взглядом, она перевела его на дам. – Что имеется у вас, леди Игрэм?

– Записка, которую я сохранила вместе с детскими пеленками, в которых нашла своего сына. Я не хотела травмировать его детскую психику и решила, что когда Мети исполнится восемнадцать, то обо всем расскажу, – она вытащила записку из кармана и вместе с небольшим свертком, отдала советнику, который преподнес это Азалии.

Девушка развернула ткань, пощупала материал, оценив, что он не из дорогого, в который аристократы заворачивали своих детей, а принадлежит низшему сословию. Записка была в конверте: на пожелтевшей бумаге, кривым почерком с ошибками и кляксами было написано: «Я ему не мать. Отказываюсь и не хочу брать грех на душу», и никакой подписи.

– Господин советник, будьте добры ознакомиться, – она протянула ее мужчине. – Леди Ингрэм, процитируйте для присутствующих по памяти текст записки, – попросила Азалия, видя непонимание в глазах обеих.

– Эм… я попрошу… мадам Фрэнсис закрыть уши Метью – ребенок не должен это услышать, – попросила она, бросив увлажнившийся взгляд на мальчика.

– Вот еще! Что там такое, что не должен слышать ребенок! Какая чушь! – воскликнула Фрэнсис.

– Метью, дорогой, будь любезен закрыть ушки, пока взрослые кое-что скажут, – ласково попросила Ингрэм и ребенок послушно исполнил.

Он смотрел на рот мамы, как ее губы шевелятся, произнося что-то, от чего лицо этой дурно пахнущей тети рядом с которой он стоял, стало еще более красным. «Наверное, она переела помидоров», – подумал Метью, а когда красивая леди в кресле кивнула, мама улыбнулась ему, и он убрал руки.

– Мадам Фрэнсис, сейчас советник Барти подаст вам книгу-истины, на которую вы положите ладонь и поклянетесь, что не писали записку, – спокойно проговорила Азалия.

Взгляд Фрэнсис заметался, но не успела она что-либо вымолвить – перед ней стоял седовласый мужчина с черным фолиантом. На обложке была изображена перевернутая звезда.

Ее пальцы дрогнули, но она положила ладонь, обложка оказалась бархатной и от чего-то ее пальцы стало покалывать:

– Я – Френсис Горхальд, клянусь… что не писала записку… – книга вспыхнула и обожгла ее руку, заставив с криком отдернуть.

– И вы… лжете, леди Френсис, – Азалия улыбнулась. – Теперь ваша очередь, леди Ингрэм, – она взмахнула рукой, указывая на нее. – Повторите, что вы нашли Метью под забором зимой, воспитывали, любили и оберегали, как собственного ребенка, не взирая на разницу в статусе.

Ингрэм кивнула и сделала все, что ей велели, но огонь не обжог ее, вместо этого, черная книга засветилась белым, теплым светом.

– Теперь очередь мальчика, но… – Азалия встала с кресла и поманила книгу к себе, та перелетела из рук советника в ее. – Метью, не бойся, подойди ко мне… – она лучезарно улыбнулась ребенку и протянула к нему руку.

Возможно, это была игра света, ведь зал принятия решений находился под большим стеклянным куполом, но мальчик больше не видел перед собой обычную леди, он видел, как ее голову и спину окружает нечто серебристое, чем-то напоминающее ему… крылья.

«Как у бабочки», – подумал он, и по красной дорожке подошел к ней.

Рука леди была нежной и пахло от нее чем-то свежим, душистым, словно он попал на луг, где они с мамой устраивали пикник, он бегал с сачком, наблюдал за садящимися на розовые лепестки цветов пчелами.

Его окутало теплом и радостью, он позабыл, что еще несколько дней назад, в их большой и красивый дом, в его комнату с игрушками пришла та дурная тетя, и стала прижимать его к своей груди, кричать о том, что много лет его не видела, что судьба-злодейка разлучила их. Сейчас леди Азалия усадила его к себе на колени и, погладив по плечу, заговорила:

– Метью, теперь ты тоже должен коснуться книги и сказать, которую из женщин считаешь настоящей мамой. Та, которая всегда заботилась о тебе не взирая на усталость, но при этом была строгой, когда ты шалил. Которую ты любишь больше всего, и хотел бы с ней остаться? Учти – это очень важный и серьезный вопрос, – строго сказала она. – Так получилось, что тебя родила одна леди, а воспитала другая. У тебя, в отличие от других детей, есть две мамы. Возможно, тебе просто не хватило времени, чтобы как следует узнать мадам Фрэнсис, но если ты этого не хочешь, никто не вправе тебя заставить это сделать. Как и запретить ей видеться с тобой, – ее голос посерьезнел, она подняла взгляд на Фрэсис, затем посмотрела на Игрэм.

Метью вжал голову в плечики, ему было страшно, он не хотел обжечься и от того, его руки вспотели. Но Азалия осторожно разжала его пальчики и подула на ладошку:

– Не бойся, все будет хорошо, обещаю, – она незаметно для остальных ему подмигнула.

– Будь таким же смелым, как и твоя мама…

И он начал говорить все что думал, немного картавя и запинаясь.

Книга под его ладошкой, засветилась сильнее, чем у Игрэм, и на ее глаза навернулись слезы радости.

– За Метью Даловером признается единственная мать и опекун – леди Игрэм, которая хоть и не родила его, но вынянчила и выкормила, как настоящая! – Азалия спустила мальчика с колен, и он побежал к леди Ингрэм.

– Дело о родительских правах закрыто! – оповестил всех присутствующих советник.

Не решившись затеять скандал, леди Френсис бросила злобный взгляд на того, кого родила в муках, и кем планировала воспользоваться, чтобы вытянуть у Игрэм побольше денег.

– Вы проявили себя, как настоящая королева, – похвалил Азалию советник, и девушка устало поднялась с кресла.

– Это долг любого порядочного гражданина.

Кто бы знал, как сильно она нервничала. Нет, к толпе она привыкла еще с выступлений в балете. Ее волновала судьба мальчика и только. Если бы не кропотливые занятия магией с Беатрис, изучение законов магического мира, Азалия бы не справилась.

Дрожащие пальцы она спрятала в складках юбки и, поклонившись советнику, покинула зал.

«Сейчас бы вернуться к Титании, сидеть у нее в кухне, гладить кота и смотреть в окошко на Волгу, а не торчать здесь», – корсет снова сдавливал ей грудь и Азалия поскорее хотела дойти до своих апартаментов, чтобы избавиться от него «Ходили бы все придворные в джинсах с кроссовками и не знали печали», – думала она, пока не уткнулась в чью-то широкую грудь.

– Какого… – буркнула она и, подняв взгляд, встретилась с яркими синими глазами.

Черная прядь волос упала ему на глаза, и Азалия убрала ее за ухо, проведя по острой скуле и мужскому подбородку.

– В такой момент мне стоило бы упасть в обморок, а потом сделать вид, что я к тебе не прикасалась… – прошептала она, и резко закрыла рот рукой. «Черт бы побрал это заклинание кружев! Настоящая сыворотка правды, что в голове, то и на языке».

Но лицо Арнкела озарилось улыбкой:

– Вот вы значит какая, леди Азалия… – он склонил голову набок и хитро прищурился. – На суде вы были неподражаемы. Я и подумать не мог, что из молчаливой и нелюдимой девушки вы превратитесь в столь властную и сильную особу.

– Про таких как я говорят – в тихом омуте черти водятся, – она сделала запоздалый реверанс. Прошу прощения за свою дерзость, я была несколько взволнованна испытанием.

– Понимаю, и ничуть на вас не сержусь… – он оглядел ее миниатюрную в строгом платье фигурку, залюбовавшись тонкой шеей. – Вы могли принять и другое решение. Например, могли приказать оставить мальчика с леди Ингрэм.

– Могла, но в первую очередь – неопровержимым доказательством стало подтверждение книги истины, – согласилась Азалия. – В противном случае, суд закончился бы быстрее, и мадам Френсис задумала бы украсть ребенка и вывезти в неизвестном направлении, считая суд – балаганом, на котором абсолютно посторонняя дамочка вроде меня раздает приказы налево и направо только по собственному желанию. Королева или нет, титул не так важен, когда решается чужая судьба. Судья должен быть непредвзятым.

Арнкел смотрел на эту миниатюрную, но суровую девушку с холодными серыми глазами и чувствовал восхищение. Она не боялась его, не лебезила и не пыталась соблазнить, а вела себя так… открыто.

Азалия стала для него глотком свежего воздуха. С ней было так же легко общаться, как и с леди Летой. Но в пышногрудой любительнице верховой езды не было той особенности, которую он только сейчас смог разглядеть в Азалии. Лии…

«Она не похожа ни на одну из тех девушек, которых я встречал. Всем им нужно от меня лишь одно, а эта… она даже не стремится завоевать мое расположение – делает только то, что считает нужным».

– Ваше величество, если вы не возражаете, я хотела бы поскорее вернуться в свою спальню, – вывела она его из размышлений.

– Зачем же так спешить? – он коснулся ее запястья, нежно сжал его, неторопливо притянув ее к себе, но Азалия успокаивающе коснулась его груди ладонью.

– Затем, что если я немедленно не избавлюсь от столь неудобной детали женского гардероба как корсЭт, боюсь вам придется потратиться на мои похороны… – прошептала она, и ловко вывернувшись, отбежала от него на несколько шагов. – Удачи со следующей конкурсанткой, – с улыбкой пожелала Азалия и поспешила по коридору вперед.

Арнкел ощущал покалывание на кончиках пальцев, в воздухе пахло свежестью и цветами. Он долго смотрел на ладонь, в которой еще несколько секунд назад держал руку девушки.