Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Лисkey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– Мне не нравится… – Кролик прижал уши, скрещивая руки на груди и отворачиваясь в другую сторону.
– Что тебе не нравится? План Луноликого?
– Твоя уверенность, что всё получится настолько гладко!
– Но ведь никто и не узнает! – почти рявкает Николас, и тут же успокаивается, виновато поглядывая на друга, – Прости. Нервы не выдерживают. И ты знаешь, что для меня это также важно как и для остальных.
– Да-да-да… – отмахивается кроль. Он думает, что вовсе не стоило всё же заваливать Северянина столькими вопросами, всё же помимо плана и скорой неразберихи, у него еще на носу Рождество. – Ты уверен, что всё готово? Никто не помешает? Купол-то продержится?
– Да, я проверял. – взмахивает рукой Санта, он взглянув на Кролика, подходит ближе, – Не волнуйся. И к тому же, кроме меня, тебя и Сэнди никто это не знает. Да и не узнает.
Астер смотрит на него скептически, но всё же кивает, уверенный, что друг не станет врать, да и старые ошибки каждый из них учел. В противном случае сейчас всего этого не было бы, если бы они досконально не поняли все свои недочеты и не пришли к общим выводам. Всё же, по прошествию нескольких тихих минут Кролик выдыхает и опускает голову, в согласии и примирении.
– Всё готово? – уже более дружелюбно спрашивает он.
– Да. Послезавтра…
– А Рей?
– Рей готов. Он пойдет за нами.
В зале наступает тишина, оба Хранителя пока ничего не говорят, и так из последнего короткого диалога всё поняли и знают, что завтра нужно делать. Они должны в этот раз убить даже не двух, а целых трех зайцев одним выстрелом. И они так и сделают. И мальчик, который полностью принял их сторону, в этом поможет. Луноликий, как всегда подскажет, а Вера, как они считают, будет защищена. И никто из них так и не увидит чему высоко в небе улыбнулся Лунный Дух, довольствуясь частью уже исполненного плана, на который к сожалению ушло больше сил, чем он изначально планировал.
Комментарий к 5 Глава
Надеюсь глава вышла интересной)) Могу сказать, что многое еще не решено и впереди много разных интриг. Да и с Хранителями не всё потеряно, так что думаю в конце смогу удивить неожиданным поворотом:)
V.S И еще Лис просит прощения, что не всегда вовремя успевает ответить на комментарии:)
========== 6 Глава ==========
Темнота была везде, она словно окутывала с головы до ног, неумолимо уничтожала даже малейший намек на более серую тень, создавая непроглядное, кромешно черное пространство вокруг. Но это не пугало, не вгоняло в панический ужас, а наоборот, заставляло чувствовать себя в некой безопасности и защищенности. Тьма была ему знакома. Понята и принята уже окончательно.
Словно стоит протянуть руку вперед и ты почувствуешь её осязаемость, мягкость, и это, едва ощутимое тепло, переходящее в легкий, пока что незначительный жар. Тьма повсюду, она сковывает, не позволяет шевельнуться, приказывая стоять на месте и ожидать своей расплаты. И он послушно ждет, пытаясь поймать мягкие волны тепла, пытаясь коснуться того, что вроде находится рядом, но мягкое черное полотно, к которому так хочется прикоснуться ускользает, оставляя шлейфы едва различимые в воздухе.
В нетерпении хочется мотнуть головой, проявить свою волю, свою магию, но даже кристально белые снежинки не будут видны в этой кромешной тьме. Он знает, потому, что он не видит даже собственных рук. Это темнота поглощает полностью и безвозвратно, но отчего-то именно это настолько и притягивает, сманивает, заставляя покориться ей. Полностью и безвозвратно, оставаясь в царстве тьмы и тепла, нарастающего, заставляющего воздух медленно плавиться.
Тьма скользит по его телу, играючи, совсем мягко касаясь голых плеч и, вновь исчезает, оставляя болезненное, волнительное послевкусие. В этой темноте почти нет звуков, почти… Кроме его собственного тихого дыхания, легкой дрожи и громкого стука сердца. И из-за этого становится еще томительней здесь находиться, слышать лишь собственное поражение, в коротких вздохах, хриплом дыхании, в тихом, первом, едва различимом стоне.
Тьма вновь дарует прикосновение, равносильно легкое, почти эфемерное, но теплое, которое в следующую секунду становится полноценным касанием, жарким – физически ощутимым, узнаваемы до дрожи. Мягко, медленно, горячие пальцы скользят по его ледяному плечу, издевательски медленно и горячо одновременно, из-за чего мальчишка не выдерживает: запрокидывая голову и выстанывая в голос, поддаваясь назад и желая ощутить цепкие объятья.
С силой закушенная губа и в горле пересыхает, и следующий стон слышится слишком ломким, хриплым – на грани различимого, и от этого же настолько соблазнительно. Ему хочется больше, сильнее, жестче. Чтобы полностью ощутить жар чужой кожи, чтобы почувствовать болезненный укус на шее, чтобы с силой прижали к стенке, если такая здесь есть, зажали собой и во век не отпускали. Но в темноте слышится лишь его сбитое дыхание, почти неслышное облизывание губ, и ему даровано лишь одно новое, легкое касание: горячая рука скользит с плеча на шею, а едва ощутимые, но острые когти возбуждающе царапают мраморную кожу, отчего Ледяной стонет, вновь поддаваясь под эти касания.
Так не пойдет, так он не хочет, он хочет развернуться, обнять, и заглянуть в горящие золотом глаза, он знает, что только они будут видны в этой тьме, тьме, которая вся принадлежит Ему.
Томительно, жарко, почти на грани его сознания, и он понимает, что стало слишком горячо, знает, что будь воздух не черным, а прозрачным, то скорее всего плавился бы как в пустыне, он чувствует, как тьма ожидающе вьется у его ног, лениво, но с силой обхватывая худые щиколотки. И ничего не остается кроме, как поддаться, тихо, умоляюще всхлипнуть, выпрашивая ласку и новые жаркие касания.
Когда чужие, но в то же время родные руки с силой сцепляются у мальчишки на талии и его притягивают ближе, он готов взвыть, до того ему не хватало этого тепла и собственнического жеста. И сил терпеть просто не остается: он резко дергается, пытаясь развернуться, и в ту же секунду его с силой от себя отстраняют, и словно вновь вокруг только тьма, без присутствия его Черного Духа. Мальчишка потерян, он разочарованно обиженно всхлипывает, подаваясь во тьму, но не успевает вытянуть вперед даже руку, как голова начинает кружиться, и он готов от этого тут же свалиться в обморок. Но в ту же секунду прикосновения возвращаются, и Ледяной не успевает даже вскрикнуть, как все вокруг изменяется: тьма начинает рассеиваться, воздух становится вновь горячей, а его нагло притягивают ближе, забирая в собственнические объятья.
Слишком резкое движение когтей по горлу, слишком болезненное и слишком долгожданное, но привыкнуть ему не дают, и сладкий всхлип сиюминутно обрывается жестким поцелуем. Джек глухо стонет, выгибается под горячие поглаживания на спине и сам теперь обнимает за шею своего Короля, приоткрывая губы и продолжая жаркий влажный поцелуй, дурея от любимого запаха и тепла. Совсем некстати рассеиваться последняя тьма, и отстранившись на секунду мальчишка распахивает глаза, чтобы заглянуть в родные желтые глаза, чтобы быстро подметить знакомую смежную залу и в конце концов убедиться в реальности происходящего.
– Тебя же… Ты вернулся раньше..? – севшим голосом едва ли может спросить Джек, почти не веря, но знакомая, наглая ухмылка на тонких губах заставляет поверить в его реальное присутствие. А мальчишка почти сходит с ума от счастья, скользя взглядом по родному телу, оглаживая острые плечи и вновь поддаваясь за поцелуем, тихо всхлипывая и постанывая от усилившейся хватки на талии.
Ему плохо и хорошо одновременно. Он поддается еще ближе, желая ощутить как можно ярче своего Короля. Ледяной нетерпеливо постанывает и громко вскрикивает, когда его несильно, но ощутимо прикусывают за нижнюю губу, сразу зализывая поврежденное место и переходя сладкими поцелуями на шею, пытаясь укусить, показать что это не мираж, поцарапать, и как можно больше оставить отметин и персональных меток.
Он уже почти плавится, весь и без остатка, даже мысли накрываются, а слова так и не высказаны, те которые он хочет, которые так долго смаковал на языке, вместо этого вновь получаются вскрики и стоны. Джек запрокидывает голову назад, предоставляя больший доступ к горлу и шее, но никак не ожидает, что его мягко отстранят и так же мягко, но настойчиво толкнут назад. Равновесие он почти теряет, но ожидаемо падает на их каменную со шкурами кровать.
А этот Ужас Ночи смотрит на него сверху вниз, наклоняясь и настойчиво целует, и мальчишке ничего не остается, как лечь на мягкие шкуры, томно постанывая от будоражащих прикосновений к его голому телу. Он выгибается, обрывает поцелуй и нагло обнимает своего Короля за шею.
– Иди сюда, – почти неслышно шепчет Джек, притягивая к себе Кромешника, – Ты даже не представляешь, как я сходил по тебе с ума…
Мальчишка всхлипывает и вновь жарко отвечает на поцелуй, и похоже больше ему сегодня не дадут говорить. Но он только «за», сам поддается под несдержанные касания, позволяя себя мучить. Джек скулит, охотно отдается ласкам горячих рук, дурея от близости и от этого жара родного тела.
А его Король теперь нависает сверху, любуется им и все та же хитро-наглая усмешка не сходит с его губ, а Джек знает, что она означает, сам призывно улыбается, и тянется за новым поцелуем. Но ему не дают желанного: Черный Дух переключается на красную от укусов шею, руками скользя по бокам вниз, переходя на худые бедра и мягко оглаживая, от чего Джек в предвкушении стонет, закусывая губу до крови. Он думает, что это слишком хорошо, слишком невозможно, от чего можно попросту сойти с ума, но вновь забывается, ощущая жаркие прикосновения. Его дыхание учащается, как только горячие ладони перемещаются на внутреннюю сторону бедер, настойчиво разводя ноги в стороны. Мальчишка почти захлебывается стоном и настойчиво царапает чужую спину, прося о большем… о самом главном.
Половина черных одеял разбросаны по кругу от «кровати», камин всё также мерно поддерживает оранжевое пламя и оба выхода надежно закрыты тьмой. А Джек выгибается на кровати, запрокидывает голову, и просыпается с глухим, хриплым стоном.
Несдержанный, громкий всхлип, родное имя срывается с губ Зимнего Духа и темно-грифельные глаза распахиваются, ища над собой того, кого звал во сне. Почти ничего не соображая от нахлынувших чувств и от тех фантомных отголосков удовольствия Джек громко, в голос стонет, под конец всхлипывая и теряя контроль над своим телом.
Фрост резко садится на кровати, в долю секунд создавая перед собой ледяную глыбу и со злобным отчаянным рыком с силой швыряя её в, левую от него, черную стену. Лёд разлетается по всей смежной зале крупными и мелкими осколками, и вновь наступает относительная тишина, нарушаемая только шумным дыханием Снежного Духа.
Джека трясет и он не понимает отчего конкретно: от паршивого стечения обстоятельств, боли в сердце или от отчаяния и простой иллюзии, которая теперь уже начала сниться. В глазах Зимнего Духа становится мутно, и он тихо всхлипывает, стараясь сдержать слезы и отчаянный горький вой. Он хочет к нему, он хочет его. Он хочет, чтоб его Питч был здесь и больше никогда его не оставлял.
Джек зажмуривается, титаническими усилиями пытаясь не чувствовать, как холодные слезы стекают по щекам, и мотает головой, словно пытается выбросить из головы все картинки сна. Но ничего не выходит и к его сладкой иллюзии прибавляются реальные воспоминание их совместных ночей. Джек воет в голос, громко, досадно и горько, он не выдерживает всего того, что происходит. Он не выдерживает быть в одиночестве. Он до конца признает, что просто не может без Питча.
Фрост дрожит, понимая что даже здешнее тепло и тени не способны согреть, а еще дрожит потому, что больно и одиноко, и этот чертов эротический сон вывернул все чувства наизнанку, и теперь он как оголенный нерв: только коснись и разряд тока обеспечен, только в случае Джека – взрыв… большой такой, который выморозит все подземелья вместе со всей тьмой, какой бы древней она не была, и со всеми кошмарами, а может даже хватит сил и к чертовой матери сможет устроить ледниковый период. Но всё чего хочется, это выморозить пространство меж мирами и найти в том мире этого наглого Короля Кошмаров.
«Да, найти. А потом… зацеловать, обнять крепко и сказать насколько сильно скучал и насколько сильно люблю, насколько сильно хочу. И пусть после делает со мной все, что душе захочется…» – со злобой и обидой крутиться в голове. И Джек думает, что окончательно сходит с ума раз пошли такие откровенные мысли и такой всплеск эмоций.
Рядом что-то трескается, и это единственное чутка отвлекает внимание раздосадованного и измученного парнишки. Фрост опускает взгляд, подмечая что источником треска была тоненькая корочка прозрачного льда, что покрыл половину всех шкур. Джек не желает этого видеть, ровно, как и хочет забыть чертов сон. Он моментально вскакивает с постели, попутно, уже на автомате накидывая на плечи черный плащ, и вновь морщится, останавливаясь посредине ледяной залы, в которой по каким-то причинам до сих пор горит огонь в камине. Ледяной Дух дышит загнанно, всё еще не привыкший к возвращению в жестокую и одинокую реальность, на автомате слизывает кровь с нижней прокушенной губы и сильнее натягивает на худые плечи плащ.
Всё настолько смешалось, действительно навалилось со всех сторон. И вроде… Вроде бы ничего такого! В мире всё спокойно, он радует детей, через пару дней уже вернется Кромешник, и всё будет как прежде, однако всё то же противно «но» неряшливо закрашивает все положительные моменты.
Джек чувствует напряжение зависшее над миром, он также знает, что Хранители что-то задумали, Диких Кошмаров становится больше… И самое для него главное: вот уже более десяти часов он не чувствует своего Черного Духа по их связи. Конечно, может оно и понятно, и наверное в другом мире может идти облава или очередной бой с Безликим, но Джек до безумия волнуется помимо всех остальных чувств и эмоций. И ему… остается только сидеть в этом мире и наблюдать, как от огромной скалы под названием «спокойствие в мире» откалываются огромные куски и скала начинает рассыпаться. А он настолько маленький, почти крошечный по сравнению с этой скалой, и ни черта не может предпринять. Даже льдом подморозить.
Слишком много всего и в тоже время… ничего такого. И Джека это бесит, безумно и до нового слоя льда на полу. Фрост одним движение кончиков пальцев ломает всю плотную корку голубого льда на полу и приказывает теням открыть выходы из залы. Он прищуривается, пытается перестроить мысли и вновь собрать себя в единое, здравомыслящее существо, однако получается дрянь как плохо, и всё еще неуспокоенные эмоции подло нашептывают подробности пошлого сна, а сердце воет где-то под ребрами. Джек хочет всхлипнуть или наоборот – зарычать на самого же себя, но ничего из этого не предпринимает, лишь медленно выдыхает, снимает с себя плащ и найдя свою одежду быстро одевается.
Сейчас скорее всего уже день, и Джек обдумывает навестить Хранителей с официальным визитом. Возможно, это мало что ему даст, но по степени злости Северянина, и возможно, если там будет Рей можно вычислить, что готовят защитники веры и насколько это серьезно. Возможно Хранители смогут его обмануть, но вот вспыльчивый мальчишка убежденный в правоте Северянина наверняка не сможет сдержать эмоций и выдаст своими словами и поступками остальных. Все что нужно сейчас Зимнему Духу – это его хладнокровие, которое он позаимствует у своей стихии и здравый, чистый рассудок. А всё остальное…
Джек специально оборачивается, смотря на легкий ледяной бардак в зале, разбросанные шкуры и одеяла, и горько улыбается.
…Остальное должно остаться здесь.
Когда Джек вылетает из подземелий, табун черных лошадей следует за ним и за одно прихваченная на всякий случай стая из хищных Кошмаров, во главе с Саблезубкой и новым метаморфом – Кошмариком.
***
Ему оставалось совсем немного времени: буквально семь минут в спокойствии и одиночестве.
Рядом обращая на себя внимание фыркнул ледяной Кошмар, но Король удостоил его только меланхоличным взглядом, после чего вновь отвернулся, посматривая вниз, где под сводами густых деревьев и старых руин храма устанавливалась ловушка для Безликого и Стражи вместе с магами работали на износ.
Кромешник презрительно цокнул, поморщился от слишком громкого шума и отвернулся, оценивая плотность облаков, закрывающих палящее Светило. Пришел новый день, но даже с наступлением светлого времени суток его настроение так и не поднялось, не смотря на то, что дневная Тенебрия нисколечко не была похожа на его… нет, просто, на тот давнишний мир. И сократившееся еще на десяток часов время равносильно не радовало. Да, даже обессиленные, явно уже вымученные фокусы здешнего Безликого не приносили должного самодовольствия. Король Кошмаров медленно, но верно начинал беситься. И всё не пойми от какого странного чувства, что медленно нарастало внутри. И очень, очень скверного предчувствия, которое тоненькой ниточкой велось с Земли.
У него дома явно что-то было не так. Но, что конкретно, пока Кромешник понять не мог, даже через своего Снежного мальчишку, который в последнее время стал плохо спать и стал переживать еще больше. Идея с помощью другому миру теперь полностью казалась Королю Кошмаров провальной и невыгодной. Если при каждом разе он будет так рисковать сохранностью своего мира, заставлять переживать самое дорогое существо и оставлять без присмотра теней, то это первое и последнее его путешествие в чужие края.
Завтрашним вечером он уже должен быть дома, рядом со своим Снежным чудом. И не дай Бездна за его отсутствие что-то случилось или кто-то посмел навредить его Джеку.
Черному Духу сейчас захотелось поднять голову вверх, дабы в привычном жесте презрительно посмотреть на Луну. Однако было два факта, которые напрочь лишали его такого: во-первых был день, во-вторых он находился в совершенно другом мире, где не было луны. По крайней мере той, что вертится вокруг Земли, и которую облюбовал под свой дом Луноликий.
Король Кошмаров фыркнул, не желая уделять даже в мыслях время Лунному Духу. Ибо предчувствие явно давало понять, что по возвращению, этот светлый, но подлый Дух и так займет непомерно много мыслей, что Кромешнику в принципе не нравилось, и ожидать подвоха стоило. Не может быть так, чтоб Лунный не воспользовался его отсутствием и не начал вновь плести свои козни…
«Которые всегда выливались в масштабные войны с максимальным количеством поломанных жизней…» – мрачно вспомнил Король, что окончательно испортило настроение, а переживания наоборот возросли.
Ему хотелось сейчас ошибаться, но спокойно его отлучение от дома не пройдет, и будет слишком, чересчур сверхъестественно, если по возвращению всё будет тихо, гладко и спокойно.
«Да и к тому же, Северянин, который давно разучился думать своими мозгами… И даже не замечает этого.»
Захотелось плюнуть на все старательные действия Стражей внизу, самому в минуты найти здешнее прозрачное существо и по быстрому убить, чтобы вернуться. Ведь, как только Король Кошмаров вспомнил про Хранителей и один из важных тузов в рукаве Луноликого, окончательное спокойствие испарилось. Если этот чертов Высший Светлый Дух применит свой старый фокус, то вероятность, что на земле будет мир, когда он вернется, равен нулю, ну или минус пятьдесят процентов…
Он бы не беспокоился так, ровно как и не занимал мысли уже сейчас предстоящими стратегиями и тактиками, продумывая, что могут сделать Хранители, если бы на земле были только его тени и Кошмары. Но там остался Джек, один, против всей этой шайки, которых уже как четыре века нормальными Хранителями назвать нельзя…
И какого черта он не смог тогда предвидеть новые силы Луноликого? Если б только понял раньше, то в том же восемнадцатом веке могла окончательно закончится эта вечная война, и Хранители больше б не нападали… Но время давно прошло. Впрочем, как и все остальное время и шанс что-то изменить. Потому, было просто бесполезно и глупо сожалеть, ровно как и порываться к прошлому, которое как бы иронично не звучало, но было мрачнее нынешней его жизни.
Черный Король только усмехнулся, переключился с ненужных мыслей, и решил помочь Стражам и магам усовершенствовать ловушку, ведь от исхода этого маневра зависит его возвращение домой. А про всё остальное можно смело забывать, ибо это уже не нужно. И к его глубочайшему раздражению и сожалению, кажется… намечались проблемы и похуже.
Единственное, только бы Джек со всем справился до его возвращения, и не попался в новые сети Луноликого или действительно… на одного Высшего Духа в мирозданье станет меньше.
***
Он сидел как всегда – на широком подоконнике, и аккуратно обтачивал маленькую статуэтку волшебной нимфы компактным кухонным ножом, который совершенно на время стащил у мелких бубенцов.
Рей всё думал, никак не мог успокоится от событий прошедших дней, и постоянно хмурился. И вроде с виду можно подумать, что зеленоглазый мальчик желал придать деревянной фигурке у него в руках улучшенные – утонченные черты, но Рей думал о разговоре со своим наставником, думал о странном Ледяном Духе и почему в последнее время все Хранители стали настолько мрачными и, словно… к чему-то готовящимися.
Обстановка никак не соответствовала приближающимся праздникам, и словно даже о самих праздниках начали забывать, готовясь к чему-то другому. И это Рею не нравилось в первую очередь, ведь ему ничего не говорили, только мягко намекали, что в нужное время он все полностью узнает и у него будет шанс всем помочь. Рей и не сомневался, что ему расскажут, но, однако… он сомневался в своей силе и способностях, думал чем сможет помочь и главное, что за противник будет у Хранителей. Ведь время было мирное, ничего не предвещало беды и, наверное, если б не настроение в команде, и не короткие сухие переговоры Николаса и Астера, Рей так бы ничего и не понял о надвигающейся беде.
И все же… мальчик не понимал, откуда все началось и, почему последняя фраза Банни настолько разозлила Николаса. Рей вовсе не хотел подслушивать вчерашний разговор, он просто случайно прилетел раньше и стал свидетелем последних, коротких переговоров меж Хранителями. Они говорили что-то о следующих тяжелых днях, о наказах Луноликого и о защите замка и детей. Но последняя фраза Хранителя Надежды: – «Что если Джек стал еще сильнее? Ты подумал, что он может сделать с твоей защитой?» Повергла Духа Весны в легкий шок и негодование.
Он теперь конечно знал, что Джек предал Хранителей и ушел на сторону Черного Духа, того самого, которым пугали детей в детстве и который по настоящему оказывается существовал. Но Рей и не думал, что Ледяной Дух окажется тем злом, от которого пытались оградиться и судя по всему избавиться Хранители. Ведь эти два отвергнутых Луноликим Духа нарушали, по словам Северянина, Баланс и могли в любую секунду не сдержать свои слова и начать уничтожать веру.
Рей, как преисполненный доблести и храбрости новый Хранитель был полностью согласен с доводами остальных и, если что, был готов по первому призыву защищать детей от любого зла и охранять их покой и веру. Однако, как ему казалось, и было чисто его сугубо личным мнением, всё произошедшее меж Ледяным Джеком и Хранителями было слишком запутано и вот так сразу этот клубок не разобрать. Но Рей верил словам наставника, знал, что на ложь тот не способен, да и не может такой добрый Хранитель Чуда делать плохие поступки или нагло врать.
Оставалось Хранителю Желаний готовится, усовершенствовать свои навыки и продолжать радовать детей, поглядывая и высматривая странности. Он надеялся, что справится, а пока у него оставалось свободное время и рассвет только приближался, можно доделать статуэтку, успокоить свои мысли и еще раз пойти и поговорить с Северянином, который сейчас доделывал какую-то супер сложную конструкцию механизмов в своем кабинете.
Рей вскинул голову, посмотрел на вечно холодный пейзаж, что красивым белоснежным видом открывался с его окна и мягко улыбнулся, надеясь, что все недавние события просто совпадения и ничего страшного не произойдет. Мальчик просто очень сильно хотел быть хорошим Хранителем, но не был уверен, что это у него получиться, если начнутся какие-то боевые действия и противостояния.
***
Красивый и яркий остров не спал… Он всегда не спал и все сутки напролет, в независимости от черного или ярко-голубого небосвода, здесь было шумно, весело и радостно. Люди попадали в рай, не в чем себе не отказывали: гуляли, веселились, отдыхали на пляжах и устраивали прогулки на королевских, белых яхтах. Ямайка была Ямайкой в любое время года. Здесь действительно было всё для незабываемого отдыха и поправки своего настроения, какое бы хмурое оно не было. Пестрые колибри, шум от пенистых, белых волн Карибского моря, сетчатые гамаки в тени пальм и много улыбающихся, добрых людей, которые заражали своим настроением… И каждый день, и ночи напролет яркий остров не умолкал, пестрил светом и красками и, громкой, зажигательной музыкой.
И возможно так бы и продолжалось, и всё бы было хорошо с самым популярным курортным островом мира, но по случайности выбора, а возможно целенаправленно найдя место на земле, Хранители выбрали непримечательные заросли на востоке этого прелестного Рая. И потому жителям ближайших домов от странного, уже поистине жуткого места, становилось с каждой минутой не по себе, и панический страх начал медленно въедаться в умы людей, проникая ядом под кожу и заставляя в опаске оглядываться в темное пространство в близи растущих зарослей, за которыми и был расположен невидимый для людей купол.
Собаки не выли в эту ночь, они уже просто взбесившись от страха, срывались с цепей или перепрыгивая через небольшие ограды, сбегали подальше, а опасная аура всё расползалась, покидая медленно приделы купола и заволакивая своей жутью ближайшие жилые домики. Людям было не по себе, они начинали ссорится с друг другом, нервно хвататься для средства защиты, а после равносильно нервно откидывать их в стороны, ибо угроза им уже казалась в собственных близких и родных, и недолог час, как любой человек мог сойти с ума.
Многие уже понявшие плохое предчувствие и прислушавшись к своей интуиции, уезжали с опасной территории, мотивируя это чем угодно, но лишь бы не оставаться в этом месте, другие начинали по здешним традициям и старым обрядам обвешивать двери и окна амулетами и читать старые молитвы или заговоры, но большинство просто не понимало, что именно начало происходить.
А сущности, что медленно набирала силу в куполе, было только на руку такая паника: чистая, яркая, насыщенная… Люди давали необходимое, природа отдавала свою жизнь и силы, и теперь деревья, ровно, как и все другие зеленые насаждения вокруг купола, были попросту выжжены, а земля покрылась неприятной коричнево-черной коркой. Стенки купола несвоевременно – слишком быстро покрылись сеточкой трещин, и снизу вверх тянулись самые широкие и большие ломанные линии, грозя разломать барьер в ближайшие минуты. Главное существо, на пару с другими внутри, громко и жутко выло, царапая длинными когтями жгущийся барьер.
Секунды, минуты проходили, животные чувствовавшие поблизости всю тягостную, удушливую ауру сбегали: хищники не обращали на рядом бегущих жертв – травоядных, а жертвам было спокойнее бежать рядом с клыкастыми хищниками, люди в домах начинали смеяться: громко, страшно, словно одержимые, как безумцы в психлечебницах.
Бело-прозрачное полотно жалобно скрипнуло, пошло крупными трещинами и волшебные осколки энергетического барьера начали сыпаться на землю, а коричнево-черный туман заскользил по земле и сотню существ с диким воем и злобой вырвались наружу, разлетаясь в разные стороны, оставляя повсюду за собой шлейф безумия и ужаса.
Последнее, главное существо медленно вышло на свободу, разрушая своей силой последние крупицы волшебной ловушки, пожирая даже эти крохи магии и приобретая человеческий вид в высоком силуэте, безумно оскалившись в улыбке острыми зубами.
Комментарий к 6 Глава
6 глава, как и обещала дорогие читатели)) Да, тут совсем нет диалогов, но думаю общую атмосферу это не испортило, и читать вам было интересно:)
Следующая глава теперь выйдет как обычно – через 4 дня. Спасибо вам большое, что поддерживаете меня и дарите своими комментариями столько хорошего настроения! ^_^
========== 7 Глава ==========
В тот день он так и не полетел к Хранителям…
Джек фыркнул, спрыгнул с обледенелых проводов и со злостью поднялся вверх, зависая прямо под одеялом снежных облаков за которыми не было видно солнца.
Как оказалось, на дворе был не день, а уже ночь, когда он очутился с Кошмарами в одном из городов Норвегии. И Джек по сути проспал целые сутки, запутавшись во времени и потеряв свой личный ритм. Возможно, это произошло от той последней драки с пугающими Кошмарами, а возможно его так выматывало отсутствие рядом Кромешника, что теперь для восстановления сил, как физических, так и моральных требовалось в два раза больше времени.
И всё же, когда Джек понял, что, оказывается на дворе глухая ночь, и его дело вновь следить за Кошмарами, было уже не до Хранителей, а после быстро полетал по миру, удивляясь очень странному, почти несвойственному затишью, и вернулся в подземелья. Вновь уснул и проснулся уже сегодняшним утром, но по новому сценарию: с разбросанными шкурами, половиной вымороженных теней и с громким, нетерпеливым стоном.
Снилось всё тоже самое, только теперь в более развратных и пошлых подробностях, новых позах и, всё так же горячо, вкусно и желанно, но как всегда – недоступно иллюзорно, а еще с утра добил тихий голос его Короля, и мягкое восстановления их связи. Фросту хотелось лезть на стену, и он не знал уже точно от чего: от тоски или от переживаний, ибо по очень четким и серьезным эмоциям Питча, в другом мире, судя по всему, готовиться последняя облава на Безликого.
Но у Джека, как он себя убедил, были свои дела, и в первую очередь дети. На второй шли вновь тени, Тьма и Дикие Кошмары. Затишье по всему миру жутко не нравилось Ледяному Духу, а его интуиция уже включила военную сирену, завывая внутри, как перед ядерной бомбежкой.
Всё до банальщины было спокойно… до скрежета зубов, и нет теней, словно повымирали или самоликвидировались. Но Фрост уже ученый, да и не зря его Кромешник дрессировал столько месяцев. Тьма и тени по своему определению не могут просто быть спокойными и мирными, не говоря о том, чтобы исчезнуть по всему миру в таких-то количествах. Джек даже подумывал разослать Кошмаров по континентам, чтобы они проверили, но вновь его интуиция громко заверещала, и Фрост точно понял: если он разошлет Кошмаров, то обратно, почему-то, они не вернутся, ни один из них.
