Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Лисkey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
========== 1 Глава ==========
15.11.2018
Снег серебристым покрывалом бережно накрыл уютные городки, осторожно посыпая поблескивающими снежинками крыши домов, уличные тротуары и скамейки, волшебными образом создавая на пушистых елях мягкую белоснежную шубку. Казалось, только недавно начался ноябрь, а уже в более северных городах по всей земле детвору начал радовать искристый переливающийся снег. Холод и зима постепенно начали подступать, готовясь в начале декабря вступить в свои законные права, чтобы доставлять своим белоснежным снегом радость в каждый дом, где живет ребенок, и привнести сказочное предрождественское веселье, заставляя детвору лучезарно улыбаться и строить снеговиков, а взрослых готовиться к праздникам.
В мире царило ленивое спокойствие, и каждый Дух, каждое магическое существо, медленно, словно смакуя, старались прожить каждый день и выполнять свою нужную и индивидуальную работу с предельной точностью и качеством. Без всех этих страшных новостей, ужасных новых существ и без воин, что грозили разрушить хрупкое, но такое нужное всем равновесие.
***
– Может, всё же передумаешь?
– Ты ведь знаешь, что нет, маленький Дух Снегов. – знакомая, едва ли надменная усмешка и тени медленно перетекают под ногами мальчишки, щекоча нежную кожу своими прикосновениями.
– Ну, а если я очень-очень хорошо попрошу? – заискивающий взгляд, и морозные узоры расползаются изящным орнаментом по черной ткани закрытого одеяния.
– Снежный… Даже и не думай.
– Ну Питч! – Фросту надоедает и он, приподнявшись на цыпочки, нагло обнимает Короля Кошмаров за шею, упрямо смотря в желтые глаза, которые теперь горят ярче обычного.
– Джек, я ведь тебе объяснял. Я должен там быть. И потом, это всегда сможет сыграть нам на руку. – подыграв юному Духу Мороза, Кромешник нахально и в свое удовольствие обнимает парнишку за талию, притягивая к себе. – Прекращай. Я вернусь очень быстро. Ты не успеешь заскучать.
– Да я уже скучаю! – протестующий тон и колкий иней из-за переизбытка эмоций расползается по черной броне Короля.
– Знаю. Потому давай закончим с этим делом как можно скорей. И обещаю, когда вернусь…
– Возместишь все часы своего отсутствия? – приподнимает бровь паренек, хитро усмехаясь.
– С надбавкой и процентами, мой Снежный. – довольная усмешка и склонившись, он целует своего Морозного Духа, запоминая сладкий и ни с чем несравнимый вкус мягких губ. – Всего неделя, малыш. Ты даже не почувствуешь моего отсутствия.
– Да я просто взвою тут без тебя! Питч, может, ну к черту этот далекий мир, а? Может, сами они разберутся с их Безликим? Да и какого тебя просить помочь? – искренне до сих пор не понимает Ледяной, впрочем, и не желает понимать, потому что боится и вообще против того, чтобы его Черный Ужас куда-то отлучался.
– Ты сам все знаешь, и мы это, кажется, обсуждали, маленький Снежный. – Кромешник не без удовольствия оглядывает с ног до головы паренька, думая, что в ином случае он давно бы поддался на уговоры Снежного, однако сейчас только отстраняет его, – Мне уже пора, Джек.
– Нет… – быстрый и отчаянный шепот в тонкие губы, и Ледяной, яростно махнув головой, подается вперед и целует Черного Духа.
– Я не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу, чтобы ты исчезал и отправлялся в другой, далекий мир, где по чертовому закону подлости родилась новая Безликая тварь. Я не хочу тебя отпускать! Как же ты не поймешь… – шепот на грани слышимости, но все в той же зале с камином тишина и потому слова слышатся хорошо, мягким эхом отдаваясь от темных стен. Джек по прежнему обнимает Короля Кошмаров за шею и, насколько это возможно, прижимается к нему вплотную.
А зимнее солнце уже зашло за горизонт, города готовятся ко сну, и только холодный ветер позволяет себе гулять, поднимая то тут, то там поземку с едва ли снежной дороги. Но в подземельях по-прежнему тишина, Кошмары стараются притвориться тенями и не мешать, и Джек по-прежнему прижимается к Бугимену, нежась в горячих объятьях и упрямо, как всегда по-своему уперто не желая отпускать.
– Джек, я всего лишь им помогу. И ты знаешь, это все я делаю не из-за альтруистического побуждения помочь, а только по причине дальнейшей выгоды. К тому же, там тьма более… сильная, мне она нужна, ну и считай, что когда-нибудь, если случится нечто за рамки выходящее здесь, у нас всегда будут пути к отступлению. И к тому же, Снежный, я буду не один сражаться с Безликим. Там Стражи, а не Хранители, и у Духов свой альянс, да и почти все существа волшебные, всего пять процентов от общего населения люди, там проще с магией. Тебе просто не о чем волноваться.
– Обещай, что вернешься ровно через неделю… День в день. В следующую среду… – на секунды прикрывая глаза, с грустью просит Джек.
– Обещаю. Ровно в среду, маленький Снежный. – Кромешник усмехается, ерошит острые от колкого инея волосы молоденького Духа, и зная прекрасно чувства Джека, немного отстраняет его от себя, привычно заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. – Но и ты не забывай, связь укрепилась, а значит мы можем чувствовать друг друга. Это сейчас – пока мы вместе, связь притупляется, а вот когда на расстоянии чувства и эмоции передаются друг другу, Дух Снегов. А это значит…
– Я всегда смогу прочувствовать что с тобой и как ты. Я помню, и я это знаю. Ладно… ты меня уговорил. Почти. Но просто… Черт! Я говорил тебе это уже сотню раз. И всё же…
– Я буду осторожен, не буду подставляться, и естественно окружу себя тьмой и Кошмарами, чтобы Безликий не смог ко мне подобраться и нанести подлый удар. – перебивает Питч, притом нагло ухмыляется, что может значить только то, что сделает он всё конечно же наоборот. И конечно же это был сарказм, и конечно, Джек это прекрасно понимает. Они оба понимают.
– На тебе Кошмары и тьма, Снежный. Следи порой за детишками, и прошу, если тебя лишний раз будут задевать наши добрейшие Хранители, будь так любезен, не стесняйся и призывай Древнюю Тьму… Всё, Джек. Мне уже давно пора. – Питч чуть выше приподнимает голову Джека за подбородок, бегло любуется мальчишкой и коротко целует в губы. Слишком быстро и слишком неясно. Почти неощутимо. И когда беловолосый парнишка поддается ближе, желая сделать поцелуй настоящим – более глубоким, черный силуэт исчезает в непроглядной дымке, и Джек ощущает пустоту вместо недавних горячих объятий своего Ужаса Ночи.
Он на целую неделю остался один. Хотя, учитывая почти армию Кошмаров, теней и Тьмы… Не настолько уж и один. Но нет, все равно… Один.
Фрост вздыхает и печально опускает голову, ему требуется целых несколько минут в полной тишине, чтобы осознать, принять и ненадолго смириться с тем, что Питч оставил его на время одного. И это несмотря на то, что он «репетировал» в своей голове на протяжении всех этих двух недель, представлял, как будет выглядеть их временное расставание и каким он будет серьезным, понимающим и внимательным. А на факте… На факте Джек Фрост готов был любыми известными и неизвестными способами не пускать Кромешника в другой мир.
И вот сейчас, когда нужно взять себя в руки и полететь в города, Ледяной Дух готов был уже лезть на стенку. И он не мог разобрать от чего конкретно: от сдавливающего сердце чувства одиночества и боли, от пусть даже временной потери самого важного существа, или от переживания за этого надменного, самодостаточного Короля Кошмаров, который посчитал, что признание в чужом мире не будет для них лишним. А Джек должен тут один быть и думать неизвестно что.
Морозный Дух громко фыркнул, разозлился на столь поспешное решение Питча, в который раз уже за эту неделю запустил снежный, только что созданный, ком в стену и подумал, что всё же стоит покинуть на время подземелья и основательно заняться детьми, играми и направить снежные бури в более отдаленные и пустые участки от городов. Иначе, если он останется, третью за последние пол месяца, заморозку черные подземелья не перенесут.
Более грустная усмешка при воспоминании как Кромешник постоянно ворчал и злился на него за свои насквозь промороженные тени и тьму, которые Джек почти случайно замораживал. Сейчас же, Фрост был готов терпеть весь вечер тонкие подколы и язвительный тон, но только чтобы Король Кошмаров был дома. Покачав в последний раз головой и свистнув в сторону, призывая тем самым основной табун Кошмаров и свою личную Саблезубку, Джек исчез из дома.
***
Он появился в Северной Дакоте, над маленьким и очень уютным городком, где медленно шел пушистый первый снег, но, из-за ночного времени суток, детвора не увидит этой пушистой и холодной прелести. Только утром. Когда взойдет холодное солнце, и в городе будет слишком светло и ярко от белизны небольших сугробов и заснеженных крыш домов, лужаек и верхушек елей.
Джек улыбнулся, взлетел повыше, к самым облакам, с помощью ветра и своей силы согнал к городу большее количество снежных облаков и создал настоящую новогоднюю сказку, заставляя обычные снежинки превращаться в крупные пушистые хлопья и, медленно кружась, опускаться вниз на засыпающий город. Ну и конечно же, каким бы он Духом Радости и Зимы был, если бы специально после усилившегося снега не заморозил центральные улицы, и не создал везде переливающийся в свете фонарей иней и сверкающие хрусталем сосульки?
Тихо рассмеявшись и подумав, что неплохо будет создать побольше снега во двориках, так чтоб с утра, перед школой можно было наспех покидаться снегом и по быстрому слепить снеговиков, Ледяной спустился вниз, разрешая заодно Кошмарам и теням черно-бархатными потоками разлететься по центральным улицам.
Золотой песок скоро будет в этом городке, и как всегда неправильно поглотит каждого ребенка, увлекая в мир прекрасных снов и словно специально заставляя забыть о проступках и дурных мыслях. Джек же хотел справедливости. Он всегда считал, что каждый должен отвечать за свои поступки, и, тем более, помнил, чем окончилась почти два года тому назад та самая лояльность Хранителей и спускание на тормозах капризов детей.
Потому в некоторых вопросах, касающихся наказаний детей, Фрост был солидарен с Кромешником. Нет, и у них, конечно, порой на эту тему возникали конфликты и откровенные скандалы со злостью, заморозкой всего дома и расщеплением половины древнейшей тьмы. Но суть основного вопроса не менялась и оба были согласны. Дети еще в детстве должны понять что хорошо, а что нет, и должны нести ответственность за свои поступки, ровно, как и с детства во снах должны прививаться страхи, такие, как опасение темных мест, незнакомых людей, внимательность и страх перед опасными животными, ну и банальные страхи самосохранения в бытовом плане: начиная от ответственности за удержание в руках опасных остро-режущих предметов, и до простого включения вилки в розетку сухими руками.
Потому сейчас, Джек не мог позволить Песочнику, по простоте и по доброте, которая в конце оборачивалась самым подлым и страшным злом, забрать детей в мир прекрасных сновидений, особенно тех, кто провинился или не соблюдал правил или норм поведения.
Многие, почти все Кошмары уже получили приказы и разлетелись мягкими тенями по тем домам, где детей, так или иначе нужно было «воспитать». И даже, если золотой песок через несколько часов просочиться в их сны, то Кошмары не позволят захватить сознание ребенка, занудно напоминая определенный страх и принуждая к ответственности. Это словно приторно-сладкое разбавить кислым… Только тьма будет разбавлять золото.
Вновь грустная улыбка, но это потому, что Джек вспомнил о своем желании попробовать шоколадное пирожное, которое возникло буквально накануне. И опять же желание сладкого притупляется, из-за того что в пустых подземельях совершенно не хочется теперь что-либо пробовать. Ему одному вообще ничего не хочется пробовать.
Фрост легко спрыгивает на снежную дорогу, осматривая новизну города в снежном одеянии. Думает, что вот такой – первый снег это пожалуй самое красивое в наступающей зиме. Он легко взмахивает рукой и с помощью ветра центральная, пустая улица становится еще красивее, вся посеребренная, сверкающая инеем, с гладким голубым льдом на дорогах и с застекленными – замороженными ветвями голых деревьев.
Он думает, что неплохо бы пролететь и подморозить окна и раскрасить стекла красивыми узорами, но кажется слишком рано, и Джек с неохотой прячет эту идею до лучших морозных времен.
Позади слышится возмущенное ржание, и Ледяной Дух сразу оборачивается. Кошмары, те трое и Саблезубка, что всегда оставались с ним, гневно смотрят на запад, откуда шелковыми потоками по небу разлетается золотистое свечение. Песочник уже здесь. Фрост думает, что встреча с Сэнди будет не самой удачной идеей, и более того – совершенно отвратной.
Прошло чуть более полутора лет… С тех пор он только мельком контактировал с Хранителями, всё свое время посвящая… да, конечно же Питчу.
А Хранители жили по прежнему, по прежнему старались угодить детям, но уже не так яро и без фанатичного балования мелких. Каждый был у себя, и с Джеком и Питчем они старались не контактировать. Конечно же все, кроме мудрой и доброй Туоф. К Феи они порой заглядывали, даже порой помогали, когда Хранительница жаловалась на непослушных детей, которые перебарщивают со сладким. В таких вопросах всегда помогал как ни странно Король Кошмаров. И даже несмотря на то, что после Туф высказывала легкое недовольство его методами «воспитания» детей, сама кротко улыбалась и благодарила.
От Туф порой он и узнавал некоторые новости и события, происходившие в замке Северянина. Но пока никто не хотел да и не желал нападать или развязывать новые конфликты, что несомненно радовало Джека. Тем более, с учетом того, что Луноликий выбрал нового Хранителя… ни Николас, ни Банни, по коротким разговорам Феи, не вели новые переговоры о нападении или каких-либо ловушках, и не натравливали новенького на них.
Фросту было слегка обидно, нет, уже не из-за Хранителей, а за то, что его так просто и с легкостью заменили. А еще, как ни странно, было слегка грустно за этого молодого Хранителя, которого Луноликий тоже сделал Духом. Ведь он моложе, совсем мальчишка, всё по той же информации от Туоф. И его можно было спасти… но нет, кажется, Лунный Человек вовсе забыл о своем назначении и что значит быть Светлым, раз не спас подростка, а просто переродил его, давая силу и магию.
«Ах… Ну да. Еще он не просто сказал мальчику его имя, а рассказал кто он и кем теперь будет являться! Видимо учел свою ошибку с моим случаем…» – обиженно подумал Джек.
Но скинув пелену грусти, приказал Кошмарам распределиться по городу и ждать, когда золотая буря пройдет через город, чтобы закончить изменять сны детей в более нейтральные, уравновешивая золотое забвение и безнаказанность в нем. А сам же Морозный Дух только укрылся в тени, успевая переместиться на другой конец города, где еще даже не было видно золотого свечения, и можно было дальше поколдовать с серебром инея и мягкостью розоватого в свете фонарей снега.
Джеку почти не было дело до того, что там у Хранителей и что собирается делать новый Дух. Есть и есть, что-то создает на благо детей и их веры? Да пожалуйста! Главное, чтоб из-за вседозволенности которую позволяют Хранители детишкам, вновь не пошатнулся Баланс и не сформировался новый Безликий, и чтоб главное его с Кромешником не трогали и не устраивали гонения.
Но пока, несмотря на недовольство остальных, которое поясняла при каждой встрече Туф, никто так и не решался напасть. И Джек успел расслабиться, и полагался на этот нейтралитет, что царил между ними. Да и по честному, Джеку и главное Бугимену не было дела до Хранителей. За все это время Питч ни разу сам не предложил напасть или устроить козни. Нет, конечно в шутку, помечтать, пофантазировать на досуге возле камина – это да. Но на полном серьезе Королю Кошмаров не были нужны сломленные Хранители.
Да и вообще, у них почти не было времени на защитников веры, то новые идеи по расширению дома, то Король Кошмаров таскал его по самым страшным местам в мире, натаскивая в буквальном смысле на противостояние самым страшным и необузданным Кошмарам. А еще личные тренировки, и естественно, в первые месяцы после уничтожения Безликого, восстановление Баланса Веры и Страха по всему миру. И уже через полгода, в наступившую зиму Фрост смог не без радости видеть, как к детям возвращается вера в чудо и Хранителей. Ровно, как и некоторые дети даже поговаривали о нем. Но всё же… не видели.
Но Джеку и этого было достаточно, он лишь заботился о мелких, создавал ледяные дорожки, смеялся вместе с детворой в парках и на развлекательных площадках, останавливал крупные снежные бури, чтобы дети смогли повеселиться на улице, и разукрашивал морозными зверятами окна. Ему было достаточно радости детей.
Да и теперь, для него не было приоритетом вера детей в него. Его приоритетом стало самое темное и опасное существо в этом мире. Питч его поддерживал, постоянно следил, порой ругал и подстегивал, как в те времена, когда они только начали общаться, но Джек знал, что каждое его слово, пусть даже и обидное, несет правду и в какой-либо сложной ситуации сможет помочь Джеку. Питч тренировал его и оберегал, постоянно был рядом и что удивительно не натравливал на Хранителей, а только просил поменьше вылезать из дома, особенно в первое время. Но сам в отличии от Джека не оставался вместе с ним, и не отдыхал в летнее время, и постоянно контролировал детей, количество Кошмаров на планете и опасную тьму, которая должна и обязана была быть под контролем.
Всё шло почти гладко. Джек жил, теперь по настоящему, со своими не скрытыми чувствами, планами на будущие и новыми желаниями, идеями и какой-то настоящей радостью. Не наигранной, не только для детей. А еще лично для себя и для того, кто постоянно был рядом. Фроста устраивало всё что касалось дома, Кромешника и его политике в отношении детей. Ледяной увлекся изучением своей магии, магии тьмы и природой появления Кошмаров и изменяемых теней. Это его увлекало, а в сочетании просто колоссальной библиотеки дома и короткими, но доходчивыми пояснениями Кромешника стало и вовсе интереснейшим занятием почти на каждый день.
Из-за уничтоженного посоха первое время было сложно подниматься вверх и контролировать потоки ветра, но Джек научился, ровно как и Бугимен приучил его к использованию теней и телепортаци сквозь них. Было удобно использовать эти переходы, особенно, когда было необходимо почти моментально оказаться на другом конце мира. Но все же когда время позволяло, Джек предпочитал ледяные потоки ветра и высоту.
Но кроме потерянного посоха и измененной черной одежды, Фрост не поменялся. У него не было нового оружия, и он старался пользоваться только своей силой и магией льда. Естественно под теплой, теневой одеждой скрывались всё те же знакомые и полюбившиеся теньки, которые защищали и согревали, но новых усовершенствований или клинков из тьмы Джек не переносил. Ему было проще заморозить или создать из своей магии оружие льда, чем пользоваться черной, порой необузданной тьмой.
Ледяной прищурившись, окутал третье дерево снегом, которое росло на площадке возле двухэтажного домика, превращая голые ветки в белые, мягкие и пушистые. Золотого песка все еще не было видно, но стоявшие по разные стороны от него Кошмары нервно постукивали копытами и грозно фыркали.
В левую лопатку толкнулось что-то тяжелое и горячее, и через секунду массивная голова саблезубой теневой хищницы подлезла под левую руку, прося внимания и желая, чтоб её погладили или почесали. Джек только тихо рассмеялся и обернувшись, выполнил просьбу саблезубки, которая за это время вовсе стала домашней и всё чаще стала громко мурчать. Однако… такой одомашненной и милой эта тенька-Кошмарик была только рядом с Джеком, ну или с Кромешником. Но вот когда было серьезное дело, к примеру Джек старался помочь Королю с новыми Кошмарами или тьмой, или Фрост случайно сталкивался с Хранителями, это «милое» теневое животное превращалось в самого беспощадного и агрессивного Кошмара, сверкая красными глазищами и скаля острую пасть.
Беловолосый паренек вновь почесал саблезубую теньку, обернулся по сторонам, осмотрел белые улицы и переливающиеся, замороженные кабеля и линии электропередач, задумываясь, что скоро придется улетать. Он по времени успевал облететь еще с десяток северных городов. Пять из которых в Штатах, и пять раскинулись по северной Европе.
И чем скорее он улетит отсюда, тем лучше. Все же не хочется, тем более сегодня ему сталкиваться с Сэнди ну или еще с кем-либо из Хранителей. Хотя он прекрасно знал, что Банни находиться у себя в Лабиринте, Николас не вылезает из замка готовясь к Рождеству, а новый Хранитель вроде как не сильно любит зиму, ибо на холоде его цветы и зелень быстро замерзают.
Только… если Джек случайно встретит Туф с её помощницами… Но даже добрую Зубную Фею Джеку Фросту в сегодняшнюю ночь видеть не хотелось. Он со своим природным упорством мог еще «выгулять» Кошмариков и проследить за детьми, порадовать их снегом или усмирить метель, но о большем речи не шло. Не то настроение. Не те эмоции и общее состояние не то. Да в принципе… всё – не то!
«И всё потому, что кое-кто решил помочь другому, неизвестно где расположенному, миру…» – бубнит себе под нос Джек, отходя ближе к широкой припорошенной снегом дороге.
К тому же Зимний Дух, прекрасно уяснил, что мир тот полностью магический, где люди видят всех потусторонних и мистических обитателей. И если здесь Король Кошмаров считается чуть ли не самым могущественным и сильным, и максимальная угроза это Хранители…. То там полно существ у которых потенциал магии в разы превышает суммарную силу Хранителей. Да тот же самый посланник – сильф, управляющей стихией Земля, который буквально пробился в этот мир, и разыскал Черного Духа, может составить неплохое такое противостояние.
И Джек переживал, до чертиков, до трескающегося под босыми ногами асфальта, который, забывшись, вымораживал, до лазурных искр в глазах и тихого шипения. И единственное, что его хоть немного успокаивало и побуждало не дергаться каждые полминуты – это уверенность в силе и опыте Ужаса Ночи. И пожалуй это один из тех немногих случаев, когда Джек был рад, что Питч настолько хитер, расчетлив и когда оно надо – хладнокровен.
И всё же неприятная мысль, что надо было уходить в другой мир вместе въелась в подсознание, и время от времени царапала болью сердце. Но логически Король Кошмаров всё просчитал правильно, и неизвестно, что могло бы случиться, если бы их не было здесь. Так, хотя бы был Джек, который будет и за детьми присматривать и за Кошмарами. Пусть он не может контролировать древнюю тьму и больше половины диких Кошмаров, но вот обыкновенных – своих Кошмаров и такую привычную тень и теплую тьму вполне. Она то и будет всю эту неделю помогать в вылазках, Кошмары будут защищать его и следить за снами детей, а тени укрощать диких Кошмаров, которые, как оказалось порой создаются сами, с помощью людей и опасных ситуаций, а каждые три минуты на планете воплощаются в форму четыре или пять диких и очень сильных Кошмара. Простых и вовсе не счесть, и потому всю эту нехаотичную армию без самоконтроля нужно постоянно то удерживать, то расщеплять, а то перевоспитывать.
Но если честно, Джек и понятия не имеет как он будет справляться… В плане куда-то загнать и обуздать – да, все знает и сможет, но что если будет незапланированная ситуация и Кошмары взбунтуются? И что если его загонят в ловушку?
Ледяной Джек фыркает и не глядя, создает по правую сторону, где через дорогу раскинулась небольшая роща, снежные вихры, которые там кружат, окутывают каждое дерево, превращая в бело-искрящуюся сказку.
Он сможет справиться, он твердит это себе еще со вчерашнего вечера. Фрост делает пару глубоких вдохов и выдохов, словно это поможет ему собраться и примириться с временным одиночеством и такой большой ответственностью. И наконец, поняв, что этот городок стал похож на снежно-инистое чудо, в котором было по минимуму снега, но Ледяной настолько искусно украшал его, что теперь, всё казалось белым и пушистым как вата, Дух Зимы мысленно призвал к себе всех Кошмаров, и наметив следующий ближайший городок, растворился в темноте, утаскивая за собой всех Кошмаров, но оставляя маленькие контролирующие теньки для детей.
***
Было беспричинно много шума. Почти совсем невозможно. А он сидел на одном из открытых подоконников без самого окна, и с тоской оглядывал бескрайние просторы вечных снегов. Совсем рядом, за его спиной с невнятным, все еще непонятным ему бурчание, прошлись двое йети. Они шагали так громко и грузно, что волны вибрации распространявшиеся по полу отдавались даже в стенах. Все было ему знакомо, и в то же время в новинку. И это чувство не оставляло, норовило забраться глубже – под кожу, под ребра и остаться там навсегда.
Позади зашумели конвейеры, раздался звон колокольчика, и еще одна стайка бубенцов пробежала по главной лестнице наверх. Мальчишка тягостно вздохнул, грустно вглядываясь в лазурное небо, что очень медленно окрашивалось в лиловый. Его скоро вновь позовут. А может и оставят в покое, входя в ситуацию и понимая, как не просто новому Духу Природы ощущать ледяные прикосновения зимы.
– Рей? Рей, ты где? – раздался из дальнего зала басистый голос Северянина.
Главный Хранитель стащил пару имбирных пряников у бубенцов, что тащили большую тарелку со сладостями в другую залу, и оставив покраску последней партии зеленых машинок на йети, решил поискать молоденького Хранителя Желаний.
Рей, мальчик восемнадцати лет, сидел на широком каменном подоконнике, с грустью всматриваясь вдаль. Он зябко поджимал ноги к груди и обнимал себя руками, был слишком задумчив и слегка рассеян. Но всё же Николас надеялся, что вскоре юный Хранитель будет в порядке и новогодние праздники смогут его отвлечь.
Мальчишка, как только его позвали только вздрогнул, но не обернулся, и только расслышав звук шагов совсем рядом, решил повернуться и перевести свой зеленый взгляд на старшего и как оказалось очень мудрого Хранителя.
– Я тебе нужен, Николас? – слегка сипло спрашивает мальчуган, полностью разворачиваясь к Хранителю Рождества.
– Да не то чтобы, Рей… – Санта чешет затылок, с легким переживанием осматривает мальчишку и все же выдает, – Я беспокоюсь за тебя… Понимаю ты стараешься справляться, но не забывай, если что, тебя каждый сможет выслушать и помочь. И… В общем, когда соберешься с мыслями, приходи в мой кабинет, нужна твоя помощь в создании цветов в закрытых футлярах. Я хочу опробовать новую линию подарков. Да и многие детишки заказали живые цветы в этом году.
– Я понял тебя. Я приду. – серьезно кивает зеленоглазый Хранитель и улыбнувшись уголками губ провожает взглядом уходящего Северянина.
Он вновь отворачивается, грустно смотрит на лениво перекрашивающиеся в сиреневый цвет небо и думает, что странно поменялась его жизнь. На плечи внезапно накидывается меховой белый тулуп, и высокий йети, выполнив приказ Николаса, удаляется по своим делам. Рей. Он же Рейвин Грин, простой мальчишка из Аппенцелль, зеленейшего города на северо-востоке Швейцарии, который еще полтора года назад был человеком и любил с друзьями и соседскими мальчишками радоваться весне, а летом бегать в лесах и по резким, но зеленым холмам возле дома.
И все бы ничего если бы однажды, прекрасным днем они не забрели в ту часть леса, куда запрещалось заходить, но поговаривали, что можно найти чудеснейшие ягоды и увидеть вблизи диких животных. Они заблудились. Вот так просто и легко. Не смогли найти дорогу домой, хотя окрестности знали как свои пять пальцев.
Он помнит, как началась паника совсем у мелких, помнит, как страх зарождался даже у мальчишек, что были его постарше. Ничего не оставалось, как постараться найти выход и выбраться. Начались долгие плутания по лесу, они ходили кругами, порой выходили на широкие поляны, а порой просто заходили в самую гущу, где не щебетали даже птицы.
Вскоре начало темнеть, страх окутывал и сковывал каждого. Начинались ссоры и переругивания, как бы он не старался всех примирить. И в конце концов шестеро ребят просто психанули и пошли по разным дорогам. Некоторые даже побежали от остальных прочь, надеясь, что выбрали правильную дорогу из леса.
Он не мог их остановить. Не смог привести аргументы держатся всем вместе. Он знал, что нужно было выбрать оптимальное место для ночлега, попытаться развести костер и дожидаться взрослых, которые скорее всего уже начали поиски. Единственное, что он попытался и что вдолбил за эти часы ребятам – это самые первые правила поведения в лесу, если заблудился. Как не попасться хищникам, как найти укрытия на деревьях и как подавать сигнал о помощи. Он надеялся, что ребята смогут запомнить эти простые правила выживания. Но о себе он думать не мог. Хоть было страшно, невыносимо обидно и хотелось зареветь, Рей старался найти в себе силы и продумать куда идти и, возможно поспеть за другим. Он думал о других, как всегда, но не о себе.
И в конце, когда опустилась ночь, он остался один на один с лесом и темнотой. Дальнейшее он не помнит, только обрывки: как прислонился сначала к дереву, потом попытался развести костер, но не мог в темноте найти сухие ветки, а ломать зеленые и живые не только не было смысла, но и было неправильно.
Когда все случилось, и звуки тихого рычания послышались отовсюду, мальчик перебирался с одной стороны поляны на другую. Он не помнит нападения, ровно как и боли. Он помнит темноту и печаль по дому, помнит свое сожаление и как выглядела изумрудная трава под ногами. А очнувшись, он уже не был человеком и полная Луна освещала его лежащего на небольшом холмике. Одежда к сожалению была порвана, но на теле не было ни следа от укуса. А еще он обнаружил, что под его прикосновениями земля оживает, растет трава и распускаются цветы.
От шока он не мог пошевелиться, просто сидел там, несколько часов, поджав колени к груди и проводя рукой по траве, которая казалось даже начала переливаться изумрудной крошкой из-за его касаний. Его, как ему тогда ощущалось, защищал и оберегал лунный свет, и ему не было страшно. А вскоре пришли и Они – Хранители. Те, о которых он всю свою жизнь помнил и верил.
А после… началась его жизнь Духа Природы. И… нового Хранителя детского Счастья и Желаний.
Рей передернул плечами, но цепкими пальцами удержал тулуп, сильнее кутаясь в тепло и наблюдая как маленькие точки – звездочки, начинают проявляться на фиолетово-сером небе.
Он всю свою сознательную жизнь любил бывать на улице, на природе. Он любил весну и лето, он радовался огромным кронам зеленых деревьев и обожал первые весенние цветы. Да, ему конечно нравилось играть с другими детьми в компьютерные игры, нравилось болтать по интернету и ходить в кинотеатры. Но так получилось, что в последние годы они окончательно переехали в дедушкин дом, недалеко от города, где были фермы и многие держали поголовье овец и коров. Где рядом с огородами были поля, зеленые холмы и зеленющие леса, соседствующие с горными хребтами и тонкими водопадами. Он был простым пареньком ничем не примечательным. Разве что с пониманием законов природы и любовью ко всему теплому и живому.
