Текст книги "Война закончилась, львёнок (СИ)"

Автор книги: Линадель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 56 страниц)

– Знаю.

– Но даже это отняли.

– Тебе не нужен шрам, чтобы помнить. Теперь.

– Я знаю. Но ценю каждый, который есть у меня, – грустно улыбнулась она, утыкаясь носом в его шею. Они так крепко были сейчас прижаты друг к другу, и это было так правильно. Их тела идеально подходили, словно пазл. – Шрамы – это ведь история. За каждым из них стоит что-то страшное или доблестное.

Она отстранилась и с теплой улыбкой посмотрела на него. Указала на шрам на груди.

– Долохов в Отделе тайн, ну, про него ты знаешь, – Гермиона подмигнула ему, – я им горжусь. Мы боролись с Пожирателями в шестнадцать лет. Это было безрассудно, но смело. – Гермиона повела дальше и показала на правой стороне, на ребрах. – Первое дело в должности мракоборца. Глупо было получить его, но зато потом я таких ошибок не допускала. Так что это опыт. – Провела пальчиками по «подарку» Беллы. – Меня тогда впервые пытали. Не скажу, что достойно выдержала это… – Гермиона тихо засмеялась, – выла, как белуга, Северус. Тело было таким ранимым. Но я все равно довольна, что пережила пытки сумасшедшей Лестрейндж…

Гермиона рассказывала о каждом шраме, который у нее есть. И те, которые она получила в детстве, при езде на велосипеде. И от укуса шершня. От лап Живоглота. Когда она снова положила руку на живот и, наклонив голову, немного задумалась, Северус внимательно изучал ее лицо. Потом их взгляды встретились.

– Возможно, это и хорошо, – негромко произнесла девушка, – что здесь шрамов не осталось, но я чувствую, как будто он на сердце отпечатался. Самый больной урок. Я когда-нибудь перестану чувствовать такую разрушительную вину? – спросила она, посмотрев на Северуса и глотая ком в горле.

– Нет, – честно сказал он и постарался тепло ей улыбнуться, – будет легче. Но вряд ли это пройдет совсем. Только не у тебя, Гермиона.

Переложив ведьму на спину, Северус накрыл ее собой, принявшись целовать каждый шрам, скользя по ним то губами, то языком, и заставляя ведьму то посмеиваться от щекотки, то вдруг хныкать от того, что внутри начинал разгораться огонь. Рассказ о своих шрамах он решил немного отложить. Гермиона была не против.

***Луна печально осмотрела гостиную на площади Гриммо, которую они с Гарри украшали весь день, не сумев скрыть досаду. Днем, конечно, было еще более-менее, но сейчас, вечером, никакого духа Рождества здесь не чувствовалось. Комната была мрачной, темной и, словно Гринч, похищала у них этот праздник.

– Надо было послушать тебя и остаться в Сочельник у твоего отца, – разочарованно вздохнул Гарри. Он ценил этот дом, как память о Сириусе, но отлично понимал, что у него гораздо больше минусов, чем плюсов. И вот эта въевшаяся в стены тьма определенно давила на людей. Хотя Гарри уже и привык к ней. Но Луну этот дом угнетал.

После его слов, она обернулась к парню с ободряющей улыбкой.

– Ну что ты, мы ведь хотели побыть вдвоем, – сказала девушка и, чмокнув его в щеку, пошла на кухню. Гарри последовал за ней и, скрывая улыбку, молча наблюдал, как она специально приготовленную кашу накладывает в небольшие чашки и оставляет в разных местах на кухне. Гарри хотелось снова засмеяться. Луна сегодня рассказала про рождественских гномов, которые ждут угощения от людей, но не получают их обычно и тогда начинают ужасно шалить весь оставшийся год. И аргумент Гарри, что особняк находится в городе, на нее, конечно же, не подействовал. Поэтому ему пришлось помочь с тарелками для гномов, но оно того стоило: Луна засветилась от удовольствия, когда он проявил инициативу.

Гарри нравилась нежная красота Луны и всегда спокойный голос. Несмотря на то, что девушка казалось странной и нерешительной, Гарри видел, какая сила заключается в этой хрупкой ведьме. Она была потрясающей, она была его. Ласковый голос, милые улыбки и озаряющиеся счастьем глаза. Она всегда светилась, когда смотрела на него. Гарри не понимал, что она видит в нем и лишь удивлялся. Каждый раз.

Как и сейчас, когда она, поставив последнюю тарелку, вытерла руки и подошла к нему обнимая. Гарри захотел, чтобы ее глаза засветились предвкушением праздника и восторгом, как сегодня, в доме у Уизли.

– Хочешь прогуляться? – спросил он, обнимая ее за талию и поглаживая спину, – не магический Лондон очень красивый сегодня. Увидишь, как создают волшебство магглы.

Но Луна, к его удивлению, покачала головой.

– Не хочу, – шепнула она ему на ухо, – просто останемся дома…

– Но…

– Мы же волшебники, Гарри… Давай что-нибудь придумаем.

И вывернувшись из его рук, она побежала по лестнице наверх. Гарри усмехнулся, давая ей фору, а потом побежал следом. Почти у самой спальни, он нагнал ее, подхватывая на руки.

– Попалась, – усмехнулся он.

– Я специально, – вздернула нос Луна, – просто устала идти пешком.

– Лиса, – протянул Гарри, толкая дверь спальни ногой.

Здесь было еще более мрачно. Гарри посадил ведьму на кровать и достал палочку. Отошел на пару шагов, под ее пристальным взглядом и прокашлялся. Его зеленые глаза блеснули, когда он сделал первый взмах, творя волшебство. Комната осветилась огоньками, серебристой дымкой и еловым запахом. Луна, открыв рот смотрела то на Гарри, то на его магию, а когда он вызвал своего патронуса, заставив того поздравить ее с Рождеством, девушка восторженно засмеялась и захлопала в ладоши. Олень был явно к месту во всем этом убранстве. Он озарял своим невообразимым светом все вокруг, разгоняя любое зло, которое могло притаится в темных стенах.

А Гарри в этот момент, наблюдая с широкой улыбкой за все еще отчаянно аплодирующей ему Луной, вдруг подумал, что пора бы ему купить более подходящий дом. Чтобы эта волшебная девушка, которую он обязательно поселит в нем, была в гармонии с окружающим пространством, а не резким контрастом, как здесь. Чтобы была счастлива и ничто не омрачало ее глаз. Он хотел, чтобы она улыбалась так вечно.

***Трансгрессировав в не магический Лондон и тут же чуть не попав под несущийся на них узнаваемый красный автобус, Драко и Джинни со смехом врезались в перила моста, пропуская его мимо. Джинни засмеялась, когда ее рыжие волосы взметнулись из-за создавшегося потока воздуха. Драко бросил на нее изучающий взгляд и выставил руку, пытаясь поймать такси.

– Ты уверен, что магглы так делают? – неуверенно спросила у него девушка. Она привыкла во всем, что касается не волшебного мира, полагаться на Гермиону, и ей было очень непривычно сейчас находиться в компании такого-же волшебника до мозга костей, как и она сама. Но Малфой криво усмехнулся, надменно посмотрев на нее, когда рядом с ними остановилось черное такси, и Джинни закатила глаза.

Они сели в машину, и веселый водитель в костюме Санта Клауса поздравил молодых людей с Рождеством, а потом врубил на полную громкость Дина Мартина и его бессмертный «Jingle Bells». И пока они ехали по украшенным улицам Лондона, это создавало потрясающую атмосферу. Через пару минут Джинни уже подпевала, и Малфой закатил глаза, глядя на нее. А она, иногда отворачиваясь от окна и бросая взгляды на Драко, только улыбалась и подергивала рукой, которая лежала на его ноге, в такт музыке. Малфой хотел заставить ее отлипнуть от окна, чтобы продолжить с того места, на котором они остановились в Норе, но впервые за вечер глаза Уизли так блестели, что парень просто усмехался и смотрел на эту странную рыжую.

Вечер принял очень неожиданный поворот. Драко планировал сегодня скучать, находясь в обществе этой странной семьи, которую отец всегда презирал, да и чего греха таить, он сам тоже не жаловал. Но Грейнджер… Она предложила ему не быть в одиночестве в этот праздник, и он с радостью ухватился за эту возможность. И какого было его удивление, когда скучать не пришлось. Ему нашлось что обсудить с Джорджем и Биллом. Они много говорили о бизнесе и инвестициях, да и все остальные были терпимы. Ну, кроме Вислого. Этого Драко никогда терпеть не мог. А потом этот поцелуй, и дикое желание не останавливаться. И все было так странно. Он не мог списать свое состояние на длительное отсутствие секса, так как только пару дней назад они с Асторией весь день провели в его спальне. Это было что-то другое… Необычное. И рыжее.

Они вышли на Трафальгарской площади, и Джинни восторженно прикрыла рот рукой, оглядывая великолепные украшения, которые были повсюду. Людей на площади толпилось огромное количество, здесь происходило что-то невообразимое. Стояли лавочки с ярморочными товарами, а сбоку расположилась сцена, где артисты представляли какую-то сценку, заставляя стоящих рядом зрителей громко смеяться. Повсюду были огни, смех, запах кукурузы, глинтвейна и сладкой выпечки. А стоявшая впереди елка была поистине потрясающей.

– Ты знаешь, что ее привезли специально из Норвегии? – спросил он, и Джинни удивленно осмотрела елку еще раз.

– Серьезно? Но… но зачем?

– Такая вот благодарность, за помощь, – криво усмехнулся Малфой, – каждый год лучшая елка из норвежских лесов, летит в Лондон.

– Какую помощь?

– В войне. Это было давно Уизли.

Джинни внимательно посмотрела на Драко.

– Ты так много знаешь о магглах, – задумчиво протянула она, – это удивительно.

– Ничего удивительного, – буркнул он, и дернул ее капюшон, накидывая его девушке на голову так, что он закрыл половину лица.

Они бродили среди всего этого разнообразия держась за руки, чтобы не потерять друг друга и смеялись, осматривая товары, которые предлагали торговцы, и обсуждая качество купленного глинтвейна.

Обойдя всю площадь, они снова поймали такси и поехали дальше.

– Ну, что Уизли, посмотрим, так ли ты хороша, как раньше, – загадочно бросил Драко, и Джинни нахмурилась, не понимая, о чем он.

Но когда они вылезли из машины и оказались перед музеем естествознания, подсвеченного гирляндами, которыми были украшены деревья вокруг, и огромный каток, она поняла, что имел ввиду Малфой.

– Сейчас прокатимся, – поиграл бровями Малфой, и уже через пятнадцать минут Джинни впервые в жизни встала на коньки.

Малфой бесил своей безупречностью. Со своей ленивой расслабленностью, он делал все совершенно. Без единого неверного или лишнего движения. Он прокатился один круг без нее, а потом разогнавшись резко затормозил прямо перед ведьмой, осыпав ее крошкой льда.

– Ух, позер, – пробурчала Джинни, держась за бортик и пытаясь понять, что нужно сделать с телом, чтобы оно слушалось.

– Давно не играла в квиддич, а рыжая? – подтрунивал на ней Драко, а она только поджимала губы.

– Причем тут это, – прорычала она, хватаясь за бортик, потому что чуть не полетела назад. Малфой подкатился к ней и взял за руки. Откатываясь понемногу назад, он тянул ее за собой. Джинни была напряжена. Падать на лед совсем не хотелось.

– Расслабься, – шепнул Малфой, склонившись к ней.

– Мне просто страшно убиться на этом льду, – призналась Джинни, отмечая, что снова начинает таять от голоса Драко и его близости.

– Не бойся, Уизлета, – объехав ее, тихо сказал Малфой, – вспомни, какой фурией ты была на поле для квиддича.

У Джинни пробежали мурашки, когда он встал сзади, крепко прижимая девушку спиной к своей груди и обнимая за талию. В таком положении было катиться спокойнее. Малфой полностью все контролировал, и Джинни действительно расслабилась. Она положила свои руки поверх его и просто смеялась от восторга, когда они набирали скорость и скользили среди других пар.

Крупные белоснежные хлопья начали падать с неба, и раздались радостные возгласы. Снег придал этому моменту магии.

Когда Джинни совсем перестала бояться, Драко перехватил ее за руку, и они заскользили вместе. Пока не слишком быстро, но Джинни уже поняла механику и теперь просто получала удовольствие. На ее волосы и ресницы нападали снежинки, щеки раскраснелись, лицо озаряла широкая улыбка, а глаза блестели таким огнем, что Малфой некоторое время не мог оторвать от нее взгляда. Она была прекрасна. И, похоже, по-настоящему счастлива в этом моменте с ним.

Не сдержавшись, Драко перехватил ее и, склонившись, поцеловал. А Джинни только с радостью ответила на его поцелуй. Такой счастливой она не была уже очень давно. И сейчас девушка не знала, причиной этому был волшебный рождественский Лондон или этот высокомерный идеальный блондин, что умел так обворожительно улыбаться, насмешливо смотреть и горячо целоваться.

Они покатались еще чуть больше часа, и потом Драко увел ее в кафе у катка, где они, подтрунивая друг над другом, выпили чаю и съели рождественского пирога, который так и не успели попробовать дома.

Драко обнимал ее за плечи, когда они шли по улицам в сторону Гайд парка, то и дело натыкаясь на Санта Клауса и подвыпивших людей, которые мечтали поздравить прекрасную пару с Рождеством. Атмосфера была непередаваемая. Люди были повсюду, смеялись, веселились, танцевали, много пили и были счастливыми.

На одном из очередных рождественских рынков, Драко купил Джинни старинное кольцо, на которое она засмотрелась, и елочную игрушку ручной работы за сто пятьдесят фунтов. Потом их вовлекли в дурацкий конкурс заставив целоваться под музыку. Удалось сбежать оттуда далеко не сразу. И в конце концов, почти в полночь, они накупили сладостей и ушли не в самый людный уголок Гайд-парка, чтобы немного перевести дух.

Джинни смеялась так много, что у нее уже болели щеки. Девушка немного замерзла и Драко заметив это, предложил ей свое пальто, но она, смутившись, отказалась. Вместо этого она просто крепче прижалась к нему, пряча лицо. Поцелуи становились жарче, сладкое напряжение в теле нарастало, дыхание учащалось. Оба хотели большего.

– Ну что Уизли, как далеко ты готова зайти сегодня? – в его голосе слышалась насмешка, когда он негромко задал свой вопрос, шевеля ее волосы возле уха.

– Я уже зашла дальше, чем могла себе позволить, Малфой, – Джинни опустила голову, прислоняясь лбом к шерстяной ткани пальто.

Драко задумчиво погладил девушку по волосам. Ему не хотелось останавливаться на этом. И он был почти на сто процентов уверен в том, что и ей тоже.

– Давай договоримся, – он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на себя. Румянец расползался по ее щекам и его глаза опасно блеснули, – то, что было в Лондоне, останется в Лондоне.

Джинни молчала, внимательно вглядываясь в серые глаза. В груди начало разливаться тепло предвкушения, она уже приняла решение, но все еще противилась ему.

– Я согласна, – ответила Джинни, отлично понимая, что такое поведение ей не свойственно, что она скорее всего потом всю жизнь будет избегать Драко Малфоя после этой ночи. Но ей так нужно было это сейчас.

Он протянул ей руку, и она неуверенно вложила в нее свою. Они трансгрессировали из укромного уголка прямо в какую-то квартиру. И Драко отпустил ее, скинул пальто и прошел к бару. Джинни огляделась. Они находились на верхних этажах какого-то небоскреба. В квартире были панорамные окна и вышибало дух от красоты, раскрывающейся под ними. Джинни сняла с себя куртку и поставила крафтовый пакетик с покупками. Взглянула из-под опущенных ресниц на Малфоя. Он стоял, потягивая огневиски, и внимательно наблюдал за ней. От их шутливого и приподнятого настроения не осталось и следа. Повисло неприятное напряжение.

Джинни сжала кулачки, понимая, что еще не поздно сбежать. Она уже открыла рот и собиралась попрощаться, но изо рта вылетели совсем другие слова:

– Могу воспользоваться ванной?

Малфой прищурился. Похоже, он тоже ожидал других слов от нее. Склонил голову набок, обводя Уизли оценивающим взглядом, потом указал на дверь справа от себя.

– Она в твоем распоряжении.

Джинни не глядя на него, скользнула в ванную и прижала руки к горящим щекам. Боже, что она творит? Что творит? Джинни умылась и посмотрела на себя в зеркало, ожидая увидеть там кого угодно, но не себя. Но оказалось, что она все та же.

Она медленно выпрямилась и начала раздеваться. Приняла неспешный душ, высушила волосы магией, чтобы они не липли неприятными холодными прядями к щекам и обмоталась полотенцем, решив, что одеваться – это лишнее.

Взявшись за ручку, девушка с силой сжала ее, оставляя следы на ладошке. Руки дрожали, и было очень волнительно. Но раз решила, сбегать будет совсем не по гриффиндорски.

Едва оказавшись за дверью, она наткнулась на стальной взгляд серых глаз. Захотелось юркнуть назад, когда взгляд медленно спустился вниз по ее фигуре, затем также неторопливо поднялся вверх, оценивая. Джинни вскинула подбородок.

– Я хочу сразу обозначить, Малфой, – сказала она, надеясь, что голос звучит твердо и равнодушно, – это ничего не будет значить. Ты же понимаешь?

Уголок губы Драко потянулся вверх, и он язвительно хмыкнул.

– Да уж понимаю, Уизли. Уже не значит.

– Хорошо.

– Хорошо.

Они замерли, глядя друг на друга. В следующий момент Драко отставил свой стакан и в несколько решительных шагов оказался рядом с ней. Он притянул девушку к себе, захватывая ее губы в поцелуй, а Джинни, выпустив из рук полотенце, обвила его шею руками.

***Северус вошел в кухню и удивленно посмотрел на Гермиону. Она, сияя, как галеон, указала на стол.

– Завтрак, – объявила она и смущенно улыбнулась, – решила, что сегодня прекрасный день для того, чтобы приготовить что-то самой. Давай поедим и поскорее откроем подарки. Я видела, что и твои тоже доставили сюда.

Снейп улыбнулся, глядя на нее. Заметил книгу рецептов, брошенную среди груды грязной посуды.

– Не знал, что ты читаешь подобное, – хмыкнул он, указав на нее.

– Рон подарил, – скривилась Гермиона, а потом захихикала, – знал бы он, что я открою ее впервые, чтобы приготовить что-нибудь Северусу Снейпу, умер бы от злости.

Северус усмехнулся, довольный ее приподнятым настроением. Гермиона красиво накрыла на стол и, в целом, все выглядело аппетитно.

– И даже кофе? – спросил он, вскидывая брови.

– Да, по рецепту, – кивнула Гермиона, – я отмеряла все по секундам, должно получиться нормально.

Снейп отрезал мясной пирог и переложил его на тарелку, а Гермиона подвинула ближе тарелку с гренками. Северус поблагодарил ее и взял приборы. Отрезал кусочек пирога и отправил его в рот. Медленно пережевал под пристальным взглядом Гермионы. Замер. Затем кивнул.

Гермиона была очень довольна собой. Сегодня она проснулась раньше, чем он и, спустившись на кухню, не обнаружила ничего, чем можно было бы перекусить. Вспомнив вчерашний пир у Уизли, пожалела, что ничего не прихватила с собой. Поэтому, решив, что в сегодняшний выходной они точно никуда не пойдут, а что-то есть все равно надо, она решила приготовить самостоятельно. Это был последний день, который они свободно могли провести вместе из тех трех, что Северус дал своему отряду на отдых. Было столько всего пережито за эти дни, что сегодня Гермиона просто хотела быть обычной девушкой, ни о чем не думать и, желательно, еще полежать в объятиях любимого мужчины.

Ведьма развлекала Северуса пустыми разговорами. Сама она немного поела гренки и выпила чашку кофе. Он был терпимым. Порой она варила и хуже. Гермиона с удовольствием заметила, что Северус съел все.

Он настоял на том, чтобы помочь ей с уборкой в кухне, и Гермиона еще долго подтрунивала над ним за такое безупречное знание бытовых чар, но он отмахивался, говоря что-то про чистоту лаборатории.

Когда кухня заблестела чистотой, он сказал, что будет ждать ее в гостиной, пока Гермиона убирала пирог в холодильник. Но тут она заметила на срезе, что пирог не выглядит так, как у миссис Уизли. Отгоняя неприятное чувство разочарования, она отрезала немного и осторожно откусила.

Да, как она и подумала, тесто не пропеклось до конца и мясо было полусырым. Вкус был, ну если не ужасный, то неприятный точно. Гермиона вздохнула. У нее получился почти нормальный завтрак… Но пирог! И Северус ел его, ни разу не поморщившись.

Чуть не плача от обиды, она со злостью бросила еду в мусорное ведро. Прямо с посудой. Шум создала невообразимый и увидела на пороге возникшего Северуса. Сердито глянула на него.

– Зачем ты притворялся, что было все вкусно? Съел все, что я тебе положила…

– Я просто завтракал, – спокойно сказал он, невозмутимо осматривая ее.

– Но пирог ужасный! – воскликнула Гермиона и сжала кулачки.

– На редкость, – согласился он.

– И кофе такой себе, – она беспомощно указала на турку.

– Да.

– Я ужасная кухарка…

– Хуже не бывает.

Гермиона закрыла лицо руками и села на пол. Было обидно, что столько времени потрачено впустую. Что Северусу пришлось есть отвратительную еду. Эта ситуация выбила ее из равновесия, и девушка упрямо вытирала слезы, злясь на себя.

– Ты со мной умрешь с голоду…

Северус присел рядом, привлекая ее к себе и посмеиваясь.

– Ну ладно, должен признаться, что каша в тот раз была не плоха. И твои гренки просто объедение. К тому же, ты умеешь варить яйца. Я не думаю, что на самом деле, все так плохо.

Она подняла на него глаза, пытаясь понять издевается он что ли? Но Северус тепло смотрел на нее. И, протянув руку, вытер ее мокрые щеки.

– Это не стоит твоих переживаний Гермиона. Мы можем питаться в кафе. Я могу тебе помогать. Или, в крайнем случае, заведем домовика.

– Домовика? – с ужасом посмотрела на него.

– Да, – с серьезным видом кивнул Снейп, но глаза блестели весельем, – с полным соц-пакетом, конечно же. Платить будем баснословные деньги и относиться, как к Живоглоту.

– Серьезно? – Гермиона все еще не могла понять он издевается или действительно предлагает ей завести домовика.

– Абсолютно, – снова кивнул Северус, – все, что захочешь.

Гермиона улыбнулась и, качая головой, уперлась в грудь Северуса, обнимая его в ответ на его объятия.

Так они просидели на полу в кухне несколько минут и так им было хорошо, что просидели бы еще больше, но появившийся среди кухни патронус рыси заставил обоих напрячься.

– Алдридж пропал, над домом его семьи висит Черная метка, – прозвучал голос Кингсли. – Поторопись, Снейп.

Гермиона отстранившись, с ужасом взглянула на Северуса, не в силах осознать услышанное. Внутри у девушки все похолодело. Его лицо стало жестким и непроницаемым. Они оба знали, что Черная метка появлялась над домом волшебников в одном случае: кто-то мертв. И видит Мерлин, это не те новости, которые ты хочешь получить на утро после Рождества.

Комментарий к Глава 32

Я давно не благодарила свою дорогую theoremI, спасибо за исправления и вдохновение!

И свою подругу, которая на вопрос “как глава”, часто получает ответ “да пи***ц” и стойко выслушивает причину)))

И вас, дорогие читатели, что читаете и комментируете – вы мой двигатель для написания львёнка.

========== Глава 33 ==========

– Я не отпущу тебя туда одного, – сразу заявила Гермиона, как только Северус встал и начал застегивать манжеты своей рубашки. Мужчина насмешливо посмотрел на нее. Несмотря на всю ситуацию, она оставалась собой.

Не отпустит… непривычно слышать от кого-то подобное в свой адрес.

– Я снова твой начальник, – напомнил он ей, – ты не можешь сейчас командовать.

Ведьма посмотрела на мужчину из-под опущенных ресниц.

– Северус, – примирительно начала Гермиона, – я хочу пойти с тобой. Ты же знаешь, что я не смогу сейчас найти себе место дома…

– А я не знаю, что нас ждет там, – он помрачнел, уверенный, что ничего хорошего. – И Бруствер прислал сообщение только мне.

Он бросил на девушку многозначительный взгляд, прошел в ее спальню, чтобы накинуть сюртук. Гермиона едва не закатила глаза, последовав за ним.

– Прислал тебе, но, вот неожиданность, мы были вместе… Кингсли знает меня, поймет, что я не могла остаться, если…

– Собирайся, – перебил он ее и Гермиона ошарашенно на него уставилась

– Так просто?

– Да, – кивнул он. – У тебя пять минут.

Подлетев к нему и чуть не сбив с ног, ведьма обняла Снейпа и оставила быстрый поцелуй на щеке, а потом побежала к комоду, доставать форму.

Северус улыбнулся уголками губ. Он и так собирался взять ее с собой. Не возникало и мысли оставить Гермиону одну после того, как дом Алдриджа, наверняка неплохо защищенный, подвергся нападению. Но послушать ее доводы, увидеть, как она пытается его убедить, придумывая рациональные причины – это умиляло.

Меньше, чем через пять минут, ведьма была собрана. А еще через минуту, они оказались напротив дома, стоящего одиноко в лесу, над которым зависла метка. Увидеть ее снова, было… как удар под дых. Страшная, вызывающая отвращение и означающая смерть. Всегда смерть.

Кингсли ждал их на крыльце подняв воротник своего маггловского пальто так, чтобы он закрывал уши. Они двинулись ему навстречу. Гермиона заметила, как Министр посмотрел на нее, слегка поджал губы и протянул руку Снейпу.

– В паре миль отсюда живут их соседи, – начал Кингсли без приветствия, просто кивнув Гермионе, и двинулся в дом, на ходу начав рассказ, – вчера они слышали шум, но подумали, что Алдридж с семьей просто отмечает Рождество. А сегодня утром, гуляя с собакой, их дочь увидела метку.

– Почему нас не вызвали сразу? – спросил Северус, внимательно скользя взглядом по стенам, пока они шли вперед.

– Мне нужно было проверить все самостоятельно, – холодно ответил Министр, – я вообще не хотел вызывать вас сюда. Но у нас есть одна проблема…

Какая проблема он не договорил. Кому нам, Гермионе тоже было интересно, но девушка не стала ни о чем спрашивать. Они вошли в комнату. Здесь находилось еще два человека. Стояли спиной, закрывая собой что-то… Капюшоны мантий были накинуты на головы так глубоко, что, когда они обернулись, ведьма не смогла увидеть их лиц. Но с них, Гермиона быстро переключила внимание на то, что было у ног мужчин. Тела. Взрослая женщина, вероятно, жена Алдриджа. И девочка, на вид, первый или второй курс Хогвартса. Лицо ее было в засохшей крови и ранах. Северус тут же оказался на корточках, осматривая ранения. Гермиона стояла, не в силах пошевелиться и смотрела, не мигая в широко раскрытые глаза ребенка. Где-то на задворках впавшего в ступор сознания, она пыталась взять себя в руки.

Моргнуть, вздохнуть, ногти в ладошки.

Гермиона вздрогнула. Северус опустился на колени, принюхиваясь ко рту жертв.

– Их опоили сывороткой правды, – заключил он, аккуратно поворачивая длинными пальцами голову девочки и осматривая уши, – если это зелье можно так назвать. Была сварена неправильно и ребенка убила именно она. Под ногтями кровь и кожа, она царапала себя сама, оглушенная болью. Из ушей и из носа пошла кровь, после чего случилось кровоизлияние в мозг, что и стало причиной смерти, – Северус посмотрел на женщину и пододвинулся ближе к ней. Открыл рот, осмотрел руки, уши, задрал юбку и кофту. По всему телу были синяки. Сделал несколько взмахов палочкой. – Ее пытали. Причем разными способами. И физически и с помощью круциатуса. Она прикусила себе язык. Нет пары зубов… Ее убили, стандартным непростительным.

Северус выпрямился. Лицо его было спокойным и непроницаемым и Гермиона впервые заметила, насколько он может оставаться бесстрастным и отрешенным. Сколько раз ему приходилось вот с таким же лицом самому доводить людей до подобного состояния? Она слегка качнула головой, отгоняя подобные мысли и сосредоточилась на его словах.

– Я не смог определить зелье, – кивнул Кингсли, он был бледен, но сосредоточен и отрешен, будто не семья его хорошего друга лежала под ногами, – скорее всего именно поэтому. Значит изначально, они хотели получить информацию. Думали, что ребенок может ее предоставить?

С последними словами, он ударил кулаком по косяку, позволив наконец выплеснуться ярости.

– В доме, где есть дети, не может быть секретов, – сказал Северус и когда все на него посмотрели удивленно, он пояснил: – Это было золотое правило Лорда. Именно поэтому Пожиратели смерти в войну хватали и детей. Часто самая важная информация была получена из их уст. Вероятно, не получив от Алдриджа того, что хотели, Селвин решил попытать счастья с его семьей. Таким образом, он пытался и получить информацию и развязать язык отцу семейства, которому предстояло за всем этим наблюдать. Но здесь… – он опустил взгляд на девочку, – не могу сказать с уверенностью, что это была не простая попытка развлечься.

Северус говорил холодно и вкрадчиво, ни одна эмоция не отразилась на его лице и это заметили все. Кингсли поморщился, глядя на него, а потом отвернулся. Наверное, каждый в этой комнате вдруг вспомнил, что этот человек обладает подобной информацией, потому что играл на другой стороне.

Но Гермиона знала, что это маска. И она настолько безупречна сейчас только потому, что внутри бушуют сильные эмоции, рвущиеся наружу. И сильнее всех чувство вины. Оно у него обостренное настолько, что даже сейчас, Гермиона была уверена, разъедает его изнутри, хотя именно к этим убийствам он отношения не имеет.

Поймав взгляд Снейпа, она тепло на него посмотрела. На улыбку сил не хватило, но пусть знает, что она все понимает. Он едва заметно кивнул в ответ.

Гермиона опустила взгляд на тела и тут ее осенило.

– У Алдриджа две дочки, – воскликнула она, вскинув голову. Ведьма точно знала, что была и старшая дочь, которая заканчивала Хогвартс в этом году, – где вторая?

Кингсли мрачно на нее посмотрел.

– А вот с этим-то как раз у нас проблема, – негромко сказал он и махнул рукой, поманив их за собой.

Гермиона и Северус переглянувшись, пошли за Министром. Невыразимцы, а это были именно они, остались на месте. Похоже, им о проблеме все уже было известно. Они прошли на кухню.

Гермиона замерла, глядя на Иви, так звали старшую дочь Алдриджа. Девушка сидела привязанная к стулу, раскачиваясь на нем взад и вперед и повторяя одно и то же:

– Должна запомнить… Должна запомнить все… ты должна запомнить все… поняла? Должна запомнить…

– Она повторяет эту фразу и ничего больше, – негромко сказал Министр, остановившись неподалеку. Кингсли не мигая смотрел на нее, его глаза заблестели. – Когда мы пришли, она лежала рядом с матерью и сестрой… Но стоило нам приблизиться, бросилась на нас… Мы никак не могли ее успокоить. Магию применять к ней было опасно, сейчас она и так не стабильна, поэтому пришлось просто связать.

Гермиона подошла к девушке и присела перед ней, оказавшись ниже. Блуждающий по кухне рассеянный взгляд Иви вдруг сфокусировался на лице Гермионы и она прекратила покачивания. На потрескавшихся, разбитых губах расползлась улыбка.

– Расскажешь ей… ей, поняла? Расскажешь ей…

Гермиона протянула к ней дрожащую руку, изо всех сил стараясь не расплакаться, и дотронулась до ее щеки, распухшей от ударов.

– Иви, – ласково позвала она, но получилось скорее жалостливо, – Иви, ты меня слышишь?

Девушка улыбнулась и кивнула.

– Расскажешь ей, – снова начала повторять она.

– Что ты должна рассказать ей? – негромко спросила она, борясь с комом в горле. Догадка мелькнула в голове, – Мне?

– Рассказать… да, рассказать… Все…