Текст книги "Война закончилась, львёнок (СИ)"

Автор книги: Линадель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 56 страниц)

Северус налил себе еще бокал, недовольно отметив, что за раздумьями осушил уже половину бутылки.

Зато от целителя Мура он узнал много нового. И то, как обстояли дела с самого начала. Северус прикрыл веки, и невольно сжал бокал с такой силой, что он грозился треснуть в руках, когда перед глазами возникла Гермиона, которую доставили в Мунго. Ее одежда была пропитана кровью, глаза закрыты, дыхания почти не было, а мертвенная бледность наталкивала на мысль, что уже поздно. Этот образ он еще долго не сможет выкинуть из головы.

Несмотря на дрожащий голос и постоянную неуверенность в колдовстве, целитель Мур, на удивление, был прекрасным специалистом в своей области. Он отдавал приказы помощникам и медсестрам, действовал быстро и уверенно. Это определенно было его призванием. Либо он отточил навыки до автоматизма за годы практики.

Снейп вспомнил умоляющий отчаянный взгляд Гермионы, когда она положила руку на живот, а потом ее крик, который до сих пор звенел в ушах. Она впала в апатию. Не желала идти на контакт. Вспышками гнева и попытками освободиться во время истерик не давала ранам заживать. Смотреть на ее метания, самобичевание и слезы действительно было тяжело. А после того, как ее привязали, так и вовсе страшно. Северус понимал, что именно это заставило родителей пойти на такой шаг: нежелание видеть своего ребенка таким. Но они не учли, что это было ее горе. Ее вина и ее жизнь.

Интересно чтобы они сделали, не знай этого заклинания? Вероятно, им пришлось бы смириться. Страдать самим, но просто быть рядом и ждать, когда она переживет это горе. Вот так они и должны были поступить изначально.

Северус вздохнул, осушая бокал. То, что она не сможет иметь детей его, признаться, совершенно не волновало. Снейп никогда не хотел продолжать свой род. Он ненавидел отца, ненавидел свое детство и считал себя совершенно неспособным заботиться о ребенке. Северус не хотел пробовать. Даже мысли об этом вызывали отвращение.

Обрекать ребенка на холодного и деспотичного отца было бы верхом эгоизма. Да, Северус мог быть эгоистом, но даже для него это слишком…

Но он знал, что Гермионе это не даст покоя. Даже если она не планировала рожать детей в ближайшие годы или под его давлением вообще бы отказалась от этой идеи, это был бы выбор. У нее всегда был бы выбор. А теперь она его лишена в таком важном вопросе.

Снейп опустил пустой стакан на стол и подошел к Гермионе, остановившись в изножье кровати. Осмотрел хрупкую фигурку. Сегодня она хмурилась даже во сне. Провел костяшками пальцев по щеке, заправил спутавшуюся прядь за ухо.

Она должна справиться. Ради себя. Чтобы жить дальше. Скинув мантию, он лег рядом. Притянул ее к себе, обнимая сзади и вдыхая сладкий аромат шампуня и неповторимый, ее кожи. Справился с желанием обнять крепче и накинул на них одеяло.

Завтра для Гермионы Грейнджер начнется другая жизнь.

***Гермиона проснулась резко, словно вынырнув из воды, открыла глаза и шумно втянула воздух. Замерла на секунду, приходя в себя и выравнивая дыхание, а потом память услужливо обрушила на нее все пережитое вчера. Ведьма закрыла глаза, стараясь глубоко дышать и контролировать свои эмоции. Закрывая все дверцы, отгораживаясь, отправляя подальше в самый последний вагон своей памяти. Туда, где темно. Окклюменция – ее шанс не сойти с ума.

Вдохнула и тяжело выдохнула.

Повернула голову. Грудь Северуса мерно поднималась и опускалась. Его рука обвивала ее талию. Она обвела взглядом черты его лица, наслаждаясь присутствием этого мужчины. Но сейчас сердце щемило от тоски и непонятных, противоречивых чувств. Ну почему она не может быть легкой, красивой, свободной и простой. Без груза тяжелого опыта, который накладывает свой след на все ее поведение. На ее решения, здоровье. На всю ее жизнь.

Разве Снейп не настрадался за всю жизнь? Так почему он с ней несмотря на все эти сложности? Она не станет его держать, если он захочет уйти. Он сам говорил, что не обязан с ней носиться. Конечно, с тех пор многое поменялось, но… Но одно остается неизменным – Северус заслуживает счастья. И кого-то не такого сломанного рядом.

Закрыв глаза, девушка попыталась понять, как ей теперь жить со всеми этими знаниями, что она получила вчера. Стать причиной гибели своего ребенка – тут даже и сказать нечего.

Фатальная ошибка? Недоразумение? Нет. Она просто забыла. В пылу погони забыла, твою мать, о том, что нельзя трансгрессировать. Разве хорошая мать могла бы забыть о таком? Разве стала бы вообще продолжать работать на такой работе? Возможно, то, что она не сможет больше родить, это ее наказание за эту беспечность.

Сейчас, когда воспоминания нашли свое место, она все поняла. Поняла откуда это терзающее чувство, которое было с ней все это время. Ведьма только сейчас осознала, что была словно натянутая струна. Поэтому любое происшествие, как детонатор, запускало эмоциональный взрыв. Не было даже и речи о стабильности. А она не знала, отчего с ней это происходит. Думала, что сходит с ума.

Гермиона так часто плакала все это время. А вот сейчас не могла проронить и слезинки. Вина повисла грузом на сердце и, казалось, что даже слез она не достойна. Не достойна почувствовать облегчение, которое они приносят. Поэтому, она чувствовала физическую боль в области груди. Ком в горле, который не проходил. Но заплакать не могла.

Гермиона аккуратно убрала руку Северуса с себя, легко погладив длинные пальцы. Ей хотелось наклониться и поцеловать его, но боялась, что разбудит. А она не хотела бы сейчас встречаться с ним взглядом. Что-то говорить. Видит Мерлин, не до рассказов сейчас.

Ей нужно время.

И Северус Снейп отлично это понимал. Поэтому он сделал вид, что спит, стоило почувствовать, что девушка просыпается. Когда ее дыхание вдруг стало частым, и Гермиона вырвалась из оков сна, он хотел успокоить ее, но знал, что будет лучше дать время немного осмыслить все в одиночку. Он не помешал ведьме очень тихо и аккуратно встать с кровати, а потом выскользнуть из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

***Гермиона сосредоточенно писала пером по пергаменту. Она делала это так быстро, что приходилось часто обмакивать его в чернильницу. Отчеты для премьер-министра магглов девушка всегда принципиально писала на пергаменте и чернилами. Это красиво, выглядит благородно и отличается от их способов передачи информации. Гермионе всегда хотелось подчеркнуть их отличия. После нескольких встреч с премьер-министром магглов, Гермиона поняла, что тот ей совершенно не нравится. Он задавал слишком много не относящихся к делу вопросов.

Завтра ей нужно было отчитаться перед ним по тому, чего они успели добиться. А если называть вещи своими именами, то ей просто нужно было его обмануть и внушить уверенность, что все под контролем.

Спасибо, Кингсли!

Девушка вздрогнула, когда увидела, как дверь в библиотеку открылась, и в проеме возникла темная фигура Северуса. Был поздний час, и Гермиона надеялась, что он спит. А он, видимо, только вернулся. Девушка повернула голову, встретившись с ним взглядом. Попыталась улыбнуться, но вышло криво. Вздохнула.

Ее любимый Северус. Заботливый и такой близкий. Она понимала, что делает ему больно, закрываясь и отдаляясь. Но Гермионе было очень страшно. Что, если через десять лет он вдруг осознает, что захотел детей? Что если скажет ей об этом и оставит ее? Или решит завести их с другой женщиной? Дрожь пробегала по телу, когда она думала об этом, и внутренности скручивало от перенапряжения. Господи, как же она боялась этого. Заметить разочарование в любимых глазах.

– Ты выглядишь уставшим, – заметила девушка, когда он подошел к столу и оперся о него бедром, внимательно глядя в ее глаза.

– А ты – замерзшей, – констатировал Северус, и Гермиона улыбнулась. В библиотеке действительно было холодно, поэтому она куталась в свитер и сверху еще накинула шарф. Руки плохо слушались от холода, но она бы ни за что не променяла библиотеку на гостиную. Очевидные плюсы в виде одиночества и притупляемых холодом мыслей перевешивали.

– Только чуть-чуть, – Гермиона хотела протянуть руку и сжать его пальцы в своих, но остановила себя. Сделав небольшую паузу, девушка продолжила: – Как сегодня работа?

– Перевезли оставшихся, – Северус устало потер переносицу, – теперь нужно завершить отдельные штрихи и доложить в пятницу на собрании министров.

– Тебе помочь с отчетом? – предложила Гермиона. Хоть у нее самой был завал по документам, все же она видела, что Гарри и Северус работали на износ. Они уходили рано и приходили всегда за полночь. В последние дни, когда осуществлялась перевозка заключенных, Северус брал и остальных ребят – всех, кроме Оливии. Несмотря на то, что Снейп не был сексистом, он действительно считал, что с этими заключенными лучше работать только мужчинам. Но даже остальные ребята приходили гораздо раньше, чем Северус и Гарри.

– Не нужно, – покачал головой Снейп, – надо подготовить его так, чтобы, рассказывая полчаса о том, что мы сделали, вообще ничего не сообщить…

– Зачем вообще делать отчет, если это тайна?

– Ну, когда временная тюрьма будет успешно реализована, Кингсли хочет похвастаться, – криво усмехнулся Северус.

– Кому сейчас о ней известно?

– Подробности и местонахождение – только Кингсли. Ну и тем, кто над ней работает.

– Лучше бы пусть так и оставалось, – буркнула Гермиона, опуская взгляд на собственный отчет.

Повисла тишина. Неприятная.

– Ты идешь спать? – спросил Северус. Он каждый вечер спрашивал это, но Гермиона улыбалась ему и говорила, что ей надо еще немного поработать. Так она сделала и сейчас.

– Чуть позже, хорошо? – легкая улыбка растянула губы, но по его глазам она видела, что он не верит ей. – Нужно разделаться с этим…

Она неопределенно указала на стол, заваленный пергаментами. Его глаза продолжали прожигать ее, и Гермиона почувствовала себя очень неуютно.

– В пятницу Малфои устраивают рождественский бал-маскарад, – сказал Северус, наконец перестав препарировать ее взглядом, – ты идешь со мной.

Гермиона вскинула бровь.

– Я подумаю над этим, Северус, – с нажимом сказала она. Признаться, ей никуда не хотелось идти. Все ее актерское мастерство уходило на поддержание нормального поведения в рабочих условиях. Провести так целый вечер смерти подобно.

– Ты идешь, – отрезал он. – Это отличный шанс познакомиться не только с политиками волшебного мира, но и с предпринимателями, финансовой поддержкой которых ты сможешь заручиться, когда будешь продвигать свою реформу. От приглашения Малфоев не отказывается никто. Даже сейчас.

– Мне никакого приглашения не присылали, – язвительно заметила Гермиона, поднимая взгляд.

– Ты будешь моей парой, – сказал он, проигнорировав раздражение, отразившееся на ее лице и, развернувшись, пошел прочь из библиотеки.

– Не могу обещать, – буркнула она под нос, когда дверь за ним закрылась.

Ведьма откинула перо и выдохнув, спрятала лицо в ладонях, упершись локтями в стол. Все это выматывало ее. Она то и дело возвращалась к воспоминаниям, которые были восстановлены, прокручивая их снова и снова. Анализировала, прикидывала разное развитие событий, обдумывала, что она могла сделать по-другому… И это мучило ее. Она отдалилась от Северуса. Начиная с воскресенья Гермиона спала в своей комнате, почти с ним не говорила и скучала. Безумно скучала по нему. А он был так раздражающе терпелив. Давал ей время. И от этого его всепонимания Гермионе было еще хуже.

Так она просидела еще некоторое время, подгоняя отчет под нужный вид. Потом устало вздохнула. Окинув взглядом разбросанные бумаги, Гермиона собрала все и побрела наверх. Возле двери в комнату Северуса остановилась. Занесла руку, чтобы постучать. Замерла. И рука безвольно упала. Ведьма прислонилась лбом к двери и закрыла глаза.

Сердце гулко билось в груди. Все в ней кричало, чтобы она бросила свои благородные порывы и зашла уже к нему. Но сделав пару глубоких вдохов, девушка выпрямилась и направилась в свою комнату.

На утро четверга у нее была запланирована встреча с премьер-министром магглов и их камин в Штабе настроили специально для этого. Когда без пяти восемь, она спустилась в гостиную, ее взгляд зацепился за темную фигуру в столовой. В тусклом свете камина, Северус читал газету и пил кофе.

Бросив быстрый взгляд на часы, ведьма прошла к нему. Высокие каблуки ее туфель громко цокали по деревянному полу и Снейп, опустив газету, медленно обвел ее внимательным взглядом.

– Ты… Красивая, – темные глаза встретились с карими. Гермиона улыбнулась ему, приятно удивленная этим странным комплиментом. От Северуса! Могла ли она когда-нибудь подумать, что профессор Снейп сделает комплимент? На Гермионе сегодня была надета бежевая рубашка, которую она заправила в черную юбку-карандаш длиной чуть ниже колен. Волосы девушка собрала в высокий хвост, предварительно выпрямив их. Легкий деловой макияж и вуа-ля – Северус сказал, что она красивая.

– Спасибо, – теплый взгляд карамельных глаз коснулся его, ослабляя ледяную хватку на сердце. Он встал и преодолев разделяющее их расстояние за несколько шагов, слегка подтолкнул ее назад. Гермиона уперлась о стол вопросительно на него посмотрела.

Северус склонился к ней, и девушка замерла. Ей показалось, что он ее сейчас поцелует. Сердце гулко забилось в груди, и Гермиона могла поклясться, что он услышит его, стоя так близко, и увидит мольбу в ее глазах, если заглянет в них снова. Но Северус замер в паре миллиметров от ее губ, обдавая горячим дыханием, дразня. Гермиона крепко сжала его предплечье, пытаясь сдержать дрожь в руках. Неосознанно подалась навстречу, но он отклонился, пройдясь губами по ее щеке.

– Я знаю, что ты делаешь, – хрипло прошептал Северус, и его дыхание возле ее уха, заставило мурашки толпой разбежаться по телу. Гермиона прижалась щекой к его щеке, не в силах справиться с этим притяжением, когда он снова, спустя столько дней, был так близко. – И мне это не нравится.

Гермиона закрыла глаза, вдыхая запах его волос. Вторая рука скользнула по спине. Она соскучилась сильнее, чем думала.

– Ты не знаешь… – негромко сказала Гермиона, молясь, чтобы он не отходил от нее, но Северус, как назло, отстранился и заставил посмотреть на себя.

– Моя несносная гриффиндорка… – он покачал головой и насмешливо посмотрел на нее, – дай-ка подумать, что же ты могла решить? А, точно! Ты меня спасаешь. Ты ведь такая благородная девочка. Ограждаешь от самой себя. Такой испорченной. Ведь ты не можешь дать мне всего…

Он говорил это мягко и язвительно одновременно. Способность, присущая лишь Северусу. Но глаза Гермионы расширялись и блестели сильнее с каждым его словом.

– Но не учитываешь одного, – Северус обхватил ее лицо руками, не давая отвести взгляд, – мне нужна именно ты. Без всех этих дополнительных опций.

– Северус…

– Не какие-то абстрактные дети, при мысли о которых меня начинает тошнить…

– Это сейчас, – отчаянно выпалила Гермиона и почувствовала, как он сильнее сжал ее лицо.

– Ты идиотка, Грейнджер, – вздохнул Северус и увидел, как она обидчиво, по-детски, выпятила нижнюю губу. Он отпустил ее и сделал шаг назад. А Гермиона почувствовала почти физическую боль от того, что он ее так и не поцеловал. – Хватит заботиться обо мне, я в состоянии сам оценить, что мне нужно.

Снейп развернулся и пройдя к своему креслу снова сел в него, закрывшись газетой. Гермиона закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Встала, поправила рубашку, вздернула подбородок, взяла бумаги и, бросив на Северуса быстрый взгляд, буркнула под нос:

– Кто еще о тебе позаботится? И сам ты… идиот.

И выпрямив спину, девушка прошла к камину, так и не заметив, как плечи Северуса подрагивают от тихого смеха.

***Гермиона шла через Атриум, привлекая внимание. Буквально каждый норовил оглянуться на нее. Не удивительно, в понедельник про нее вышла разгромная статья в Ежедневном пророке. Гермиона заметила, что даже без Риты, репортеры справлялись с обливанием ее грязью вполне приемлемо.

Гермиона совсем забыла, что она уволена. Надо будет придумать другой способ встречаться с Кингсли. А то сейчас все головы себе свернут. Она же уволена, а имела наглость явиться. Да еще и в маггловском наряде. Гермиона уже предвидела эти ядовитые разговоры между консервативными магами.

Раньше бы постаралась спрятаться за волосами и быстро дойти до нужного места. Сейчас же Гермиона нацепила презрительную улыбку, которую так часто видела на лице одного несносного слизеринца, и, выпрямив спину, неспеша шла уверенной походкой, отмечая, как расступаются люди.

Хм, а это удобно!

– Министр ждет меня, – бросила Гермиона вместо приветствия и прошла мимо оторопевшей мисс Кеннет, даже не удостоив мерзавку взглядом.

Кингсли сидел за столом и хмурился, читая какой-то документ. Поднял на нее взгляд, и в глазах мелькнуло удовольствие.

– Мисс Грейнджер?

Гермиона приподняла бровь.

– Министр Бруствер? – с улыбкой спросила она в тон ему.

– Едва узнал тебя, – засмеявшись сказал Кингсли, вставая и проходя к ней, чтобы пожать руку. – Садись. Кофе будешь?

– Не откажусь, – улыбнулась Гермиона, присаживаясь на стул, пока Кингсли, выглянув за дверь, давал распоряжение секретарше.

– Как все прошло? – он вернулся на свое место и внимательно осмотрел ее.

– С каждым разом все хуже, – честно призналась Гермиона, – он задает очень много вопросов. Таких, что даже и к делу не относятся.

– Да, я тоже заметил, – кивнул Кингсли, – как мне нравилось время, когда он заикался в нашем присутствии.

– Что-то заставляет его думать, что мы готовы идти на контакт?

– Наше тесное взаимодействие в свете последних событий, – поморщился Кингсли, – раньше они видели нас один раз за свой срок, иногда чаще. Мы казались чем-то таинственным и невероятным. А люди боятся того, чего не понимают. Сейчас же он видит наше дружелюбие, готовность сотрудничать. Узнает все больше, и страхи понемногу отходят на второй план.

– Северус говорит, что магглы могут попытаться использовать нас в своих войнах…

– К сожалению, он прав, – Кингсли кивнул мисс Кеннет, чтобы она поставила поднос и поблагодарив ее, продолжил: – Надо как можно скорее прекращать эти взаимодействия. Отдаляться и снова наводить ужас. Как, кстати, обстоят дела с делом?

– Ну… если честно… Я не знаю, – ответила Гермиона, наблюдая, как Министр разливает кофе по чашкам. – Снейп не берет меня на перевозку заключенных. Собраний у нас больше не было. Но, вероятно, именно потому, что и новостей нет…

Кингсли кивнул.

– Залегли на дно. Будут ждать наших действий…

– Кстати, я забыла, что уволена, – улыбнулась Гермиона, – надо найти другое место для встреч, если ты хочешь, чтобы отчеты тебе приносила я.

– Будем встречаться в Лондонском штабе, – Кингсли протянул ей чашку, и Гермиона, кивнув в знак благодарности, приняла ее.

Пока Гермиона потягивала кофе, они с Кингсли успели обсудить «увольнение» следующего сотрудника, временную тюрьму, детали следующего отчета для премьер-министра магглов и предполагаемые планы Пожирателей смерти. Когда через сорок минут девушка встала, чтобы уйти, Кингсли тоже встал.

– Уйдешь через мой камин, – он прошел к шкафчику и достал пиалу с порохом.

– Спасибо. Еще раз идти среди всех этих людей было бы испытанием.

Она протянула руку, чтобы попрощаться с Кингсли, но он после рукопожатия не отпустил ее.

– Ты слышала, что Малфой устраивает бал? – спросил Кингсли.

– Слышала, – осторожно ответила Гермиона, чувствуя себя неловко, обсуждая посторонние темы.

– Ты приглашена?

– Нет, – постаралась непринужденно улыбнуться девушка, но тут же добавила: – Но я иду туда с Северусом.

Кингсли усмехнулся и покачал головой.

– Опередил, значит. Но должен предупредить, Гермиона. Снейп – не самая лучшая партия.

– Прости?

– Для твоего будущего, – пояснил Министр, выпуская ее руку из пальцев, – с твоим продвижением вверх на политическом поприще, недоброжелатели будут искать любые твои недостатки и они найдут… Темное пятно в твоей биографии, по имени Снейп, бывший Пожиратель, шпион. За это зацепится твой оппонент, когда ты будешь баллотироваться.

Гермиона почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Но от гнева.

– При всем уважении, Министр, – прищурившись, сказала Гермиона, переходя на официальный тон, чтобы вернуть дистанцию, – вас это не касается.

– Я не хотел тебя обидеть, – так же прищурившись, ответил Кингсли, игнорируя ее недовольство, – но ты должна действовать осторожней. Тебе и так будет непросто.

– Я услышала тебя. – Отрезала Гермиона. Ее очень задевало, когда Северуса называли темным пятном. Не нравилось, когда его считали чем-то, чего стоит стыдиться. Его? Смелого, умного и такого талантливого мужчину?

Да пошли бы вы все к черту!

***Сегодня утром, проснувшись, Гермиона обнаружила огромную коробку перед дверью, в которой находилось платье. И какое это было платье. Тяжелое, длинное, ушитое миллионами мелких деталей. А еще оно было белым с серебристым отливом. И сначала это ввело Гермиону в ступор. Белое платье это не то, что она хотела бы видеть на себе сегодня. Не потому, что против. Но разжигать лишние слухи желания не было.

А потом Гермиона столкнулась с проблемой. Она не могла понять, как ей его надеть без помощи. Пришлось просить Гарри посодействовать в этом нелегком деле. Друг, отчаянно краснея, старался не смотреть на Гермиону, чем знатно ее веселил. Хотя на девушке был белоснежный корсет, нижняя юбка и белые чулки с кружевной резинкой.

– Да я же почти полностью одета, – рычала она, когда он, снова жмурясь, вырвал очередную порцию волос, помогая натянуть платье, – ай, черт! Да открой же ты глаза…

– Хоть ты и одета, – парировал Гарри, приоткрывая один глаз и откидывая волосы, – все же это нижнее белье. Я, как джентльмен, не могу позволить себе пялиться.

– Так ты не пялься! – воскликнула Гермиона, снова морщась. С аккуратностью у Гарри были определенные проблемы.

– Ты себя видела, Гермиона? – возмущенно спросил Гарри, как будто это все объясняло.

– Так, стой! – выдохнула она и тяжело выдыхая, сбросила с себя тяжелый материал. – Какое же тяжелое, Мерлинова борода! – Гермиона скептические осмотрела платье. – Мне кажется он ошибся с размером.

– Просто сними эти нижние юбки, – Гарри указал на ее белье, приоткрыв оба глаза, но не полностью, как бы показывая, что он все еще старается не смотреть, – и корсет.

– Но он так подчеркивает…

– О, да, я вижу, как отлично он подчеркивает… – поймав укоризненный взгляд подруги, он прокашлялся и добавил: – Талию.

– Это же часть этого платья, – покачала Гермиона головой, – одно без другого не используется.

Гермиона обреченно посмотрела на валяющееся грудой платье и вздохнула. Промучившись еще минут пятнадцать, они все же смогли надеть его, и село оно потрясающе. Девушка покрутилась перед небольшим зеркалом, отмечая, как переливается материал от молочно-бежевого, до серебристого. Кружевные лямки платья были спущены с плеч, рукавов не было. А вкупе с глубоким декольте это выглядело очень откровенно. Длинная юбка в пол под драпировкой имела множество оборок. Гермиона замерла, оглядывая себя. Она выглядела очень нежно и этот образ напомнил ей что-то, но она никак не могла вспомнить, что именно. Ведьма поймала задумчивый взгляд Гарри и дернула головой, как бы говоря: «Что?».

– Ты выглядишь, как невеста, – с улыбкой сказал Гарри, все еще медленно обводя ее взглядом. Гермиона наклонила голову, осматривая себя. И правда.

– Ну, я уверена, что это только из-за цвета, – неуверенно проговорила Гермиона, все еще не отводя от себя взгляда.

– Смотрю я на тебя и думаю, – усмехнулся Гарри, поглаживая щетину на подбородке, – может это намек? Его способ сделать тебе предложение?

– Не говори глупостей, – отмахнулась Гермиона, отчетливо понимая, что это точно не намек, но все же от подобной мысли щеки девушки вспыхнули, и мелькнула мысль: «А какого это быть миссис Снейп?». Но до того, как та успела оформиться, ведьма погнала ее прочь.

– Мне теперь интересно, какой костюм будет у Снейпа?

– Я тебе потом расскажу, – подмигнула другу девушка.

Гермиона еще раз обвела себя внимательным взглядом. Смотрелась она необычно, но ей определенно шло. Но нужно что-то сделать с волосами. Ее магических навыков в области красоты не хватало для того, чтобы сделать что-то подходящее.

– Ты когда уезжаешь? – спросила Гермиона у Гарри, который скептически смотрел на ее движения палочкой.

– Сегодня, – ответил он. – Мы с Луной решили вместе выбрать елку, – он счастливо улыбнулся, а потом в неверии покачал головой, – никогда не выбирал елку. Не могу поверить в это, Гермиона.

Ведьма поймала улыбку друга. Она была так счастлива за него. Гарри впрок настрадался и как никто заслуживал быть счастливым.

– Но вы же идете к Уизли? – вдруг нахмурилась она, вспомнив о том, что Молли настаивала, чтобы они заглянули к ним на Рождество.

– Конечно, – кивнул Гарри, – мы побудем у них некоторое время, подарим подарки, а потом сбежим к себе. А вы со Снейпом?

Гермиона пожала плечами. Они не обсуждали Рождество. Гермиона даже не знала, будут ли они вместе в этот день и вечер. Будет ли он вообще свободен. Он дал трехдневные каникулы своему отряду, но сам сегодня, в выходной, работал целый день. Гермиона не видела его с самого утра. И, признаться, ей очень хотелось, чтобы Северус пошел вместе с ней к Уизли. Они бы так же, как и Гарри с Луной, провели время с их семьей, а потом отправились бы домой. Но ни о чем не договаривались и вообще мало разговаривали. По ее вине, конечно.

– А мы… – Гермиона замялась, думая, что же сказать другу, а потом выдохнула, сдаваясь, – не знаю, Гарри.

– Ты можешь присоединиться к нам, если вдруг останешься одна, – предложил Гарри и Гермиона благодарно на него посмотрела.

– Спасибо, конечно, но, поверь, это Рождество вам лучше встречать вдвоем.

Девушка подмигнула ему и снова повернулась к зеркалу. Они оба вздрогнули, когда в комнате с громким треском появился домовик. Он огляделся, слегка прижав уши и встретился взглядом огромных светлых глаз с Гермионой. Она не знала этого эльфа, но привыкла не чувствовать от них угрозу, поэтому вопросительно на него посмотрела.

– Чем-то могу вам помочь?

– Это меня послали помочь мисс, – домовик низко поклонился, задев длинным носом ковер, – я думал, что мисс еще не начала собираться.

– Но кто вас послал? – удивленно спросила Гермиона.

– Хозяйка, – ответил эльф с таким видом, будто и так все понятно, – меня зовут Бэнг.

Гермиона нахмурилась. Понятно, что Бэнга прислала Нарцисса. Кто еще мог позаботится о ней, прислав на сборы эльфа? Но ее скорее всего попросил Северус. Гермиона снова почувствовала это неприятное чувство внутри. Значит они общались и при этом видимо обсуждали ее.

– Я должен забрать мисс в поместье хозяев.

– Нет, подожди, – запротестовала Гермиона отступив на шаг от него, когда тонкая ручка потянулась к ней. – Я должна дождаться Северуса.

– Мастер Снейп уже в поместье, – едва не закатив глаза, сообщил домовик, – поэтому Бэнг и здесь.

Гермиона неуверенно посмотрела на него, но Гарри подошел к ней и взяв за плечи, повернул к себе.

– Гермиона, – начал он чересчур серьезно, – иди и ни о чем не думай. Развлекись в этот вечер. Пусть он будет незабываемым. И прошу, хватит динамить Снейпа. Он меня изводит просто, когда у вас что-то не так.

Гермиона усмехнулась. Похоже на Северуса.

– И знаю, ты запретила говорить на эту тему, но прошу, дай мне сказать. Я знаю, ты сказала, что меня не винишь ни в чем, но я должен был заметить. Должен был понять. Сопоставить все факты и…

– Гарри… – предупредительно начала Гермиона, но он ее перебил.

– Просто послушай. Прости что не был тебе тем другом, которому бы ты могла признаться, прости что все так вышло, а я даже не задумался, что это все странно. Мне надо было обсудить с тобой все-равно…

– Стой, – остановила его Гермиона, заключая в объятия, – не надо. Тебе не за что извиняться. Посмотри на меня, – она заглянула в зеленые глаза, полные настоящего раскаяния, – все идет как надо. Как бы больно мне не было, я смирилась. Я буду в порядке. Хорошо, Гарри? Ты не должен думать об этом сейчас. Собирайся и иди к Луне. Ты и так потерял со мной целый выходной.

Гермиона встала на носочки и поцеловала Гарри в щеку. Она никогда так не делала, но сейчас ей очень захотелось. Заставила друга смутиться и засмеялась, увидев, как он слегка покраснел. Потом взяла изящную серебристую маску и послав воздушный поцелуй Гарри, протянула руку Бэнгу, после чего с треском растворилась в воздухе.

***Когда Бэнг перенес ее в одну из гостевых комнат, ее там уже ждала молодая девушка, которая, стоило ей увидеть Гермиону, тут же усадила ее на стул и приказала не шевелиться. Кара, так звали девушку, была личной помощницей Нарциссы и, может быть, именно поэтому была очень молчалива и серьезна. Возможно, хозяйка не позволяла ей беседовать с незнакомками во избежание слива лишней информации.

Поэтому Гермиона погрузилась в собственные мысли, пока хмурая Кара поправляла платье, перешнуровывала его и что-то без остановки делала с ее волосами и лицом.

У нее было время подумать обо всем, что произошло. Она много думала не только о том, что произошло в декабре, но и о мужчине, с которым решила взять паузу. Ради него же.

«Я знаю, что ты делаешь» – так он ей сказал. Гермиона хмыкнула. Он всегда все знает. Это же Снейп. И стоило ему оказаться рядом, подойти вот так, как вчера утром и она теряла всю свою уверенность, испытывая почти невыносимую потребность в близости с ним. В контакте кожа к коже. В звуке его голоса. Пусть говорит, что хочет, – лишь бы говорил.

Гермиона чувствовала эту боль под ребрами. Она без конца вспоминала и вспоминала все, что было. Первую встречу в этом году, его недовольные гримасы, заботу и трепет ресниц. Наклон головы, когда он был смущен, закрывающий часть лица волосами. Его присутствие рядом, когда он нужен. Их совместную работу, тренировки и смех. Ребячество на дежурствах и совместный сон. Нежные успокаивающие прикосновения и сметающую все на своем пути волну непреодолимого желания. Его руки, с длинными умелыми пальцами. Глаза, которые умели говорить без слов. Голос, пускающий мириады мурашек по всему телу. Сильные руки, горячее тело, напряжение, желание, его запах, пожар в глазах и стоны… такие чувственные и откровенные.

И ей чертовски не хватало этого. Гермиона едва не всхлипнула, когда все это пронеслось перед глазами.

Из всех возможных вариантов, я всегда выбираю тебя…

***Малфой-мэнор был в своем репертуаре. Помпезным, богатым и неповторимым. Наверное, все эльфы поместья работали над тем, чтобы создать убранство такого уровня. А может и не только эльфы.