Текст книги "Война закончилась, львёнок (СИ)"

Автор книги: Линадель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 56 страниц)

И тут же получил кулаком в нос. Схватив его за грудки Северус, швырнул его о землю.

– Узнаешь этот дом? – мягко спросил он, склонившись над ним и заставив Рона посмотреть вверх, дернув того за волосы. В глазах рыжеволосого парня медленно начало возникать понимание. Северус дождался его потрясенного выражения, и продолжил, – В эту сторону со своей подружкой больше не смей двигаться.

Рон кивнул и хмуро посмотрел на Северуса, вытерев кровь, которая текла по его лицу. Кажется, у него был сломан нос.

– Какое я вообще отношение имею ко всему этому? – гнусаво спросил он.

– С твоими то мозгами, Уизли, не надеюсь, что ты поймешь, – презрительно скривился Снейп, – поэтому просто поверь на слово.

– Какое вам дело до Гермионы? – спросил Рон, принимая сидячее положение.

– Тебя это не касается, – холодно отрезал Снейп, внимательно глядя в глаза Уизли, отчего тот решил отодвинуться.

– Но мне нечего ей сказать… – с ужасом в глазах проговорил Рон, который только что, видимо, понял это.

– Так найди, Уизли. Вы столько лет вместе, – Северус говорил с тихой угрозой в голосе, лицо его было страшно в этом холодном гневе, и Рон отодвинулся еще на некоторое расстояние.

– Ты все понял? – после недолгой паузы спросил Снейп.

Он дождался от Рона неуверенного кивка, потом встал и стремительным шагом удалился в темноту, растворившись в ней.

***

Несмотря на сложившееся положение, Гермиона поняла, что рада видеть рядом с собой всех этих людей. Она по ним скучала. Когда она увидела Джинни, которая вошла с серьезным лицом, ее сердце ухнуло вниз. Та деловито проверяла жизненные показатели и накладывала свои целительные заклинания. Гермиона поглядывала на оторопевших при виде нее маму и Молли. На Джинни, которая колдовала на ней. Так они несколько минут молчали, а потом глаза рыжей ведьмы опустились на лицо Гермионы, и она ей тепло улыбнулась. Гермиона расплылась в ответной улыбке и тут же оказалась в ее крепких объятиях.

– Прости меня, – сказала Джинни.

– И ты меня, – прошептала в ответ Гермиона, на глаза которой навернулись слезы. Мама и миссис Уизли тоже подошли и обняли дочерей.

– Какие же вы глупенькие, – сказала Джин, вытирая слезы.

– Как я рада, что наконец все встало на свои места, – пробормотала Молли.

– Ты меня так напугала, Гермиона, – сказала Джин, когда подруга отпустила ее дочь и дала ей возможность присесть рядом. Она осмотрела ее вблизи, с трудом сдерживая слезы и едва выдавила, – как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, – Гермиона натянула спокойную, внушающую доверие улыбку, – могу представить, что ты могла придумать.

– Я боялась, что потеряю тебя, – Джин снова едва не заплакала, – это было так страшно. Никогда ничего подобного не видела. Что произошло Гермиона? Твой бывший профессор сказал, что ты больна.

Гермиона мысленно выругалась.

– Да, у меня есть некоторые проблемы, – осторожно сказала Гермиона, – но не переживай, пожалуйста, мам. Все под контролем.

Она заметила, как переглянулись Джинни и миссис Уизли за спиной ее матери. Они поняли, что Гермиона врет ей, но не стали ее перебивать и обличать ее ложь, понимая, что она хочет успокоить мать.

– Но мне показалось…

– Нет, – твердо перебила ее Гермиона, – видишь, я уже пришла в себя. Все будет хорошо.

Ей с большим трудом, но все же удалось убедить маму, что все не так страшно, как могло показаться на первый взгляд. Гермиона не могла сейчас переживать еще и за ее состояние. Не могла позволить маме страдать из-за нее. Она спокойно разговаривала с ней и миссис Уизли, иногда выкидывая шуточки, что видимо убедило Джин, что Гермионе лучше. Через время женщины удалились, чтобы Гермиону могли навестить остальные. Джинни стояла поодаль, возле камина, оперевшись на него плечом и смотрела как Гермиона играет на публику перед ее матерью, Джин, зашедшим проведать Артуром.

Когда она увидела Гарри, то облегченно выдохнула и тут же оказалась в его крепких объятиях, спрятав нос в его шее и вдыхая родной запах. Слезы горячили веки и несколько слезинок сбежали, затерявшись в волосах.

– Не плачь, Гермиона, – прошептал он ей на ухо, нежно поглаживая ее по спине, – нужно быть сильной.

Она кивнула и отстранилась, вытерев слезы. Гарри взял ее руки и сжал в своих.

– Я боюсь за тебя, – тихо сказал он, – почему ты так выглядишь? Это пройдет?

Когда он увидел ее непонимающий взгляд, он молча прошел в ванную и принес небольшое зеркальце. Все молчали, пока Гермиона осматривала себя. Неестественную серо-бледную кожу она заметила ранее, но что ее волосы почти потеряли цвет, став грязно-серыми, а глаза подернулись бледной дымкой, как у незрячих людей, она увидела только сейчас. Теперь понятно, почему маму пришлось убеждать так долго.

– Гарри, я не знаю, – так же тихо ответила Гермиона, которая была все еще не в силах оторвать взгляд от незнакомки в зеркале, – я не знаю, пройдет это или нет… не знаю, сколько у меня времени.

Последние слова она прошептала. Чтобы услышал только Гарри. Она была благодарна Джинни, что та стояла поодаль и не пыталась подойти и послушать, о чем они говорят.

– Снейп что-нибудь рассказал тебе? У него есть идеи? – спросил Гарри. Его голос дрожал и Гермиона взглянув на него чуть не потеряла последние остатки самообладания. Он был растерян, глаза расширены и в них застыл страх.

Она натянула на лицо улыбку и крепко сжала его руку.

– Он сказал, что мы поговорим позже, – сказала она ровным голосом, – Он был спокоен, я думаю у него есть план.

Она врала. Он не создавал впечатление человека, у которого есть план. Она не знала, поможет ли он ей. Знает ли вообще, что делать? Захочет ли после сегодняшней ссоры? Она и так не понимала, что он здесь делал, если больше не является ее начальником. Хотя он сказал, что сделает все, что в его силах…

– Мне потребуется твоя помощь…

– Все что угодно, – с готовностью кивнул Гарри. Его теплые зеленые глаза обежали лицо подруги.

– Мама сходит с ума. Я не могу сейчас беспокоиться об этом. Если она будет задавать вопросы, скажи, что все будет хорошо. Тебе она поверит.

Он с сомнением посмотрел на нее. Гермиона знала, что он ненавидел врать и ей было стыдно, что она заставляет его пойти на это. Но сейчас Гарри был готов в прямом смысле на все и вскоре она увидела, как он кивнул. Он просидел с ней еще несколько минут и потом сказал.

– Я буду внизу. Малфой, решил не подниматься, чтобы ты не испытывала лишний стресс, как он сказал, – Гарри вымученно улыбнулся, Гермиона улыбнулась в ответ на его слова.

– Передай ему, привет.

Гарри кивнул и тихо вышел из комнаты. Оставшись с Джинни вдвоем, они посмотрели друг на друга и оттолкнувшись от камина, она подошла к Гермионе и снова проверила температуру.

– Тебе надо в больницу, – сказала она, выжидательно глядя на подругу.

– Нет, – та покачала головой, – в больнице мне не помогут.

– Мы обследуем тебя и найдем решение, – твердо сказал Джинни, – и это лучше, чем оставаться здесь и бездействовать.

– Мне нужно сначала поговорить с Северусом, – упрямо заявила Гермиона, – а потом я смогу решить, что делать дальше.

– Северусом? – Джинни нахмурилась, – Серьезно? Вы теперь по именам друг друга называете?

– Да, – устало ответила Гермиона и Джинни хитро прищурилась.

– Это с каких пор?

Гермиона вздохнула и улыбнулась Джинни. Рассказывать все сейчас не было никаких сил.

– О, нет! Мерлинова борода, – воскликнула Джинни и откинув голову рассмеялась, – не говори, что ты и Снейп…

Она снова рассмеялась. Она делала это так заразительно, что Гермиона тоже захихикала.

– Не придумывай, Джинни, – попыталась она успокоить подругу, – у нас с ним ничего не было.

– Ага, теперь мне сложно в это поверить, – Джинни ехидненько скривилась, – а я-то думала, что это он так рьяно пытается к тебе пробиться. Даже вырубил меня, зараза.

– Боже мой, что тут было? – в ужасе спросила Гермиона и Джинни коротко рассказала ей, как она начала подозревать, что это Снейп причастен к ее состоянию. Гермиона улыбалась, слушая ее рассказ, потом признательно посмотрела на подругу.

– Отчасти ты была права. Проблемы у меня начались задолго до сегодняшнего вечера, но мы сильно поругались с Северусом, он каким-то образом переместил меня из своего дома. Я осталась без палочки. Испугалась, разозлилась, ну а дальше ты уже и сама все знаешь, – сказала Гермиона, и Джинни озадаченно покачала головой. Гермиона с теплотой посмотрела на нее, – Спасибо, что пыталась меня защитить, несмотря на то, как мы расстались.

– Никогда и ни о чем я так не жалела, как о своих подозрениях и злости на тебя, – сказала Джинни, беря ее за руку, – это было так глупо. Отношения с Гарри зашли в тупик и вместо того, чтобы признать это, я просто решила найти крайнего. И потеряла тебя.

– Кто бы мог подумать, что мне нужно было оказаться при смерти, чтобы мы помирились, – закатила глаза Гермиона.

– Ты знаешь, что с тобой? – серьезно спросила Джинни.

– У меня есть догадки. Но я думаю, что Северус знает больше. Поэтому мне надо дождаться и послушать его предположения, – попыталась уйти от ответа Гермиона, так как пока не хотела ничего рассказывать.

– Хорошо. Я тоже хочу потом это услышать. И если мне не понравится я заберу тебя в Мунго, – Джинни была серьезна. Она убедилась, что Гермиона поняла ее, добавив, – я не шучу.

– Хорошо, – со вздохом согласилась она. Хотя отлично понимала, что там ей ничем не помогут. – Чуть дальше по коридору на первом этаже есть гостевая. Ты можешь там прилечь, а то выглядишь усталой.

– Давай вот не будем про то, как я выгляжу, – отмахнулась Джинни, – ты на себя посмотри. Кстати, ты знаешь, что Рон здесь?

Казалось, в этот момент у нее перехватило дыхание. Она поняла, что не хочет видеть его сейчас и не хочет, чтобы он видел ее в таком состоянии.

– Зачем он пришел? Лаванда с ним?

– Нет, слава Мерлину, у него хватило ума не тащить ее в твой дом. За ним сходил папа. Зачем, не знаю. Кстати, его хорошенько потрепал твой Северус, с которым у тебя ничего не было, – Джинни с хитрым выражением лица подмигнула ей.

Гермиона смутилась. Она совершенно ничего не понимала.

– Пусть тогда зайдет, – попросила Гермиона подругу и та, кивнув, встала и вышла за дверь.

Оставшись одна, Гермиона задумалась, зачем привели Рона. Она боялась снова испытать ту боль, что разрывала ее вчера, когда она увидела их с Лавандой. Когда он с тихим стуком открыл дверь, их глаза встретились. На лице нет даже намека на улыбку. Ни теплоты во взгляде, ни волнения. Все тот же Рон, от которого она ушла. Вот по этому мужчине она не скучала. Гермиона опустила взгляд.

Он со смущенным выражением прошел к ее кровати и сел сбоку.

– Ну как ты? – фальшиво взволнованный голос. Ее он никогда не мог обмануть.

– Нормально, – нехотя ответила она.

Оба замолчали. Рон смотрел себе на руки, Гермиона лихорадочно думала, о чем его спросить, чтобы нарушить эту неловкость.

– Почему ты пришел? – наконец нарушила молчание, решив спросить прямо.

– Папа пришел и сказал, что тебе плохо и я нужен здесь, – так же честно ответил Рон.

– Понятно, – проговорила Гермиона с некоторым привкусом горечи. Она не понимала почему так нелегко. Она не испытывала радости от того, что увидела его. От того, что он сидит здесь, рядом с ней.

– Извини, Рон, что тебя потревожили из-за меня, – сказала Гермиона натянуто улыбнувшись, в сердце кольнуло, – как видишь, я в порядке, поэтому, ты можешь идти домой. Лаванда уже заждалась, наверное.

– Да, я скоро пойду, но прежде… – он взял ее за руку и она, вздрогнув, посмотрела на их руки, – Гермиона, я хочу извиниться. Подожди, не перебивай, – сказал Рон, увидев, как она уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, – хоть раз дай мне выразить то, что я думаю…

Она удивленно вскинула брови, но согласно кивнула.

– Мне жаль, что после нашего расставания ты подверглась осуждению. И я знаю, что Скитер до сих пор это все припоминает. Поэтому я хочу объяснить ей, что все не так. Дам интервью…

– Это не обязательно, – возразила Гермиона, – мне уже все равно.

– Понимаю, – согласился Рон, – но так будет честно.

Гермиона пожала плечами. Ей действительно было все равно теперь. Она осмотрела его веснушчатое лицо и спросила.

– Что ты имел ввиду, сказав, что хоть раз хочешь сказать, что думаешь?

– Ну, обычно у меня не было такой возможности. Ты слишком умная, Гермиона, – грустно усмехнулся он, – и ты настолько изучила меня, что просто не давала мне возможности высказаться, зная наперед что именно я скажу.

– Разве? – Гермиона нахмурилась, она высвободила руку и сцепила свои пальцы.

– А ты сама вспомни, когда ты в последний раз просто слушала меня?

– А Лаванда слушает? – вдруг спросила Гермиона, когда поняла, что он отчасти прав. Они друг друга не слушали очень давно.

– Она слушает, – Рон кивнул и отвернулся, – я не кажусь ей глупым.

– Значит это все же моя вина? – тихо спросила она с грустным смешком.

– Нет, дело не в тебе, – поспешно сказал Рон.

– Так почему ты побежал к Браун, – выпалила она с горечью.

Их глаза встретились и Рона пронзило чувство вины, от ее взгляда, полного боли. Глядя на нее, он размышлял, стоит ли отвечать на ее вопрос. Он испугался, что может сделать только хуже. Он знал, что Гермиона всегда выбирала правду, какой бы она не была. Но могли ли они сейчас ее себе позволить. Нужна ли она? Он действительно знал Гермиону много лет, но сейчас перед ним сидела чужая девушка, незнакомка. И все в ней было ему чужим, даже этот странный внешний вид. Он не знал, как говорить с ней. Она так давно отдалилась от него, что они разучились не только любить друг друга, но и дружить. Снейп ошибся, когда полагал, что он может помочь, потому что Рон был растерян, как никогда и не понимал, что ему говорить ей. Они расстались резко. Не обсуждая ничего и, возможно стоило поговорить об этом? Рон встал и закрыл дверь в комнату Гермионы. С тяжелым взглядом он вернулся к ее кровати, усевшись в ногах и заговорил.

***

После встречи с Роном, Гермиона чувствовала еще большее опустошение. Она словно потеряла что-то, что несла внутри. Его образ. Образ милого и простого парня, в который влюбилась еще в школе. Он делал ей больно, менялся, но она любила его широкую мальчишескую улыбку, веснушчатое лицо и солнечные блики в рыжих волосах. И вот сегодня она увидела очень уставшего мужчину, который рядом с ней не смеялся уже много лет. Рядом с ней он всегда был напряжен и молчалив. И как она умудрилась не заметить, что они оба несчастны?

«Мне жаль», так он ей сказал.

Мне тоже жаль, Рон…

Она закрыла глаза, чтобы сморгнуть слезы. Слушая его, она на многое могла бы возразить. Но не стала. Было обидно, что Рон о своих переживаниях в какой-то момент рассказал не ей, а Лаванде. Из-за этого у Гермионы не было шансов исправить хоть что-то. Поработать над отношениями. Это показало его слабость, нежелание бороться за них. И хоть она понимала, что он был такой же жертвой в этих отношениях, как и она, все же отчетливо осознавала ответ на заданный ей сегодня вопрос.

Рон не стоил ее поломанной жизни. Жаль, что ответ пришел так поздно.

***

Северус вошел в дом. В гостиной дремали Драко и Гарри. На кухне приглушенно беседовали Молли и Джин. Артура и Джинни не было видно. Поднявшись по лестнице к комнате Гермионы, он услышал, как Рональд Уизли рассказывает Гермионе о всех своих переживаниях и сложностях. Он презрительно скривил губы. Вероятно, стоило лучше ему объяснить. Как всегда, переоценил его мыслительные способности. Он оперся плечом о стену рядом с дверью в комнату Гермионы, ожидая, когда они закончат разговаривать. И только покачивал головой от нелепых отговорок Уизли. До чего же болван. Снейп скривился подумав, что ошибся, возложив надежды на знаменитое гриффиндорское благородство и желание спасать всех и вся. Уизли, видимо, растерял весь свой запас пока учился.

Когда рыжеволосый парень вышел из комнаты Гермионы, тихо прикрыв за собой дверь, он испуганно дернулся, увидев Северуса.

– Ты бестолочь, Уизли, – негромко, но со скрытой угрозой проговорил он, глядя в растерянное лицо Рона.

– Простите, профессор, – тихо ответил тот, – но я сделал все, что мог.

Северус с презрением посмотрел на него, потом его взгляд скользнул вниз, где, поставив одну ногу на лестницу, стояла мать Гермионы и смотрела на них.

– Я хотела бы отнести Гермионе поесть, – неуверенно сказала она, поняв, что привлекла внимание, – вы закончили?

– Мы – да, – Рон начал торопливо спускаться по лестнице, поняв, что это его шанс улизнуть более-менее здоровым, – я ухожу. До свидания, миссис Грейнджер.

Она не ответила ему, глядя на Северуса.

– Мне потребуется час. Принесите еду по истечении времени, – медленно сказал он ей.

Джин кивнула, и хоть этот человек внушал ей непонятный ужас, она решилась спросить:

– Что вы будете делать?

– Помогать, миссис Грейнджер.

Он взялся за ручку двери, но остановился, когда она его окликнула. Его темные глаза остановились на ее лице.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Он медленно кивнул и скрылся за дверью.

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

Огромное спасибо моей бете, которая проделала с этой главой большую работу. Теперь ошибки не будут отвлекать вас от чтения) Благодарю каждого за внимание к “львёнку” и, надеюсь глава придется по вкусу)

Гермиона вскинула голову, когда в ее комнату почти бесшумно скользнула черная тень. Она уже устала от разговоров, которые длились с тех пор, как она очнулась. Но его она ждала. Наконец, можно было скинуть маску. Сегодня прятать эмоции ото всех было особенно тяжело. Успокаивать остальных, когда сама на грани – тяжело.

Он прочитал на ее лице все ту же обреченность. Сделав несколько шагов к ней, он остановился в изножье ее кровати.

– Как себя чувствуете?

– Устала, – честно призналась она.

Северус подошел к ней и медленно, словно боясь напугать, протянул руку и его костяшки пальцев легли на ее лоб. Он отметил, что она снова начала холоднеть. Не подавая виду, что что-то не так, он сел у нее в ногах, повернувшись к ней.

– Та книга, что вы читаете. Она вчера была у вас в руках. Вы успели изучить ее? – лекторским тоном начал он.

– Еще не всю, сэр, – сразу собралась Гермиона.

– Там много информации, но суть книги в том, что она описывает магические потоки, текущие в этом мире. Магия самобытна, но некоторые люди являются своего рода проводниками этой магии. Это мы с вами – волшебники. Изначально это проявляется в виде стихийной магии с самого детства. Она основа. Потом, когда волшебник растет, развивает свою силу, наполняется собственной энергией он начинает пользоваться развитой подконтрольной силой. Вы понимаете, о чем я, мисс Грейнджер?

Гермиона кивнула. Она, не отрываясь, смотрела в лицо своему бывшему профессору, внимая каждое его слово.

– Вы сегодня истратили свою магию. Стабильную. Ту, которая с самого вашего поступления в Хогвартс росла в вас, развивалась и подчинялась вашим желаниям, наращивая свою силу. И вы остались лицом к лицу со стихийной магией. Она первобытная, беспорядочная и разрушительная. Ее невозможно контролировать. И она бы убила вас сегодня. Если бы не подоспевшая мисс Уизли.

Гермиона молчала. Она перевела взгляд на огонь и, закусив губу, пыталась собрать все силы в кулак, чтобы снова не разреветься при нем. Как глупо!

– Сейчас, по сути, вам необходимо превратиться в маггла, – продолжил Северус, – вам нельзя ни при каких обстоятельствах обращаться к своей силе, потому что возможно единственное, что удерживает вас от смерти – это одна крупица магии, оставшаяся в вас. И может случиться так, что одного простого заклинания будет достаточно, чтобы оно стало последним.

Гермиона не могла представить такой жизни. Не могла даже подумать о том, что теперь придется забыть о самой своей сущности. Она же ничего не может без магии. Ничего не стоит без нее. Но это казалось разумным в какой-то степени. Возможно, это сработало бы, если бы она уже не была так слаба.

– Вы понимаете, почему так происходит? – бархатный голос вырвал ее из мечущихся в панике мыслей.

– Да, – тихо ответила Гермиона.

– Поясните, – он видел, что она поддается страху и попытался отвлечь ее. Она подняла на него блестящие глаза.

– Волшебник связан со своей магией. Она такая же часть его, как и сердце или любой другой орган. Я читала, что магию можно запечатать, чтобы лишить мага сил, но, если лишить его магии совсем, он умрет. Наша жизнь напрямую зависит от нее.

– Верно, – согласился Снейп, но взгляд его вдруг стал задумчивым, он провел по губам пальцем, – какое интересное сравнение, мисс Грейнджер. Орган… Орган можно и заменить, не так ли?

Гермиона удивленно посмотрела на него, не понимая, к чему он клонит.

– Никогда не слышала, что магию можно заменить…

– Потому что нельзя, – Снейп раздраженно махнул рукой. Она, не удержавшись, закатила глаза. Его взгляд вдруг стал стеклянным, как будто он обратился куда-то внутрь себя. Гермиона понимала, что он о чем-то думает или вспоминает. Она не могла даже предположить, о чем. Она не поняла, что он имел ввиду.

– Расскажите подробнее, сэр, – нетерпеливо попросила Гермиона.

Он не отвечал. В этот момент Северус отчаянно пытался уловить всплывшую после речи Гермионы мысль. Это могло все изменить. Сначала он решил, что он сможет помочь ей, подпитывая своей магией, или заряжая магическим потоком предмет, который она будет использовать в качестве своеобразной подзарядки, когда температура будет падать. Но что, если использовать совсем другую магию. Он был почти уверен, что это возможно, надо просто проверить.

Он резко вскинул голову.

– Где книга, которую вы украли у Дамблдора? – неожиданно спросил он.

– Что? – испуганно пискнула Гермиона.

– Тайны наитемнейшего искусства, где она? – нетерпеливо спросил Снейп.

– Она… я… – Гермиона остановилась и шумно выдохнула, – я не крала ее, я просто… она была необходима нам…

Если бы она могла сейчас покраснеть, Снейп был уверен, ее щеки бы уже заливала краска. Он выжидательно смотрел на нее.

– Она в библиотеке. В нижнем ящике стола. На ней множество заклятий. Будьте осторожны.

Едва ее слова сорвались с губ, его в комнате уже не было. Она была уверена, что все ее защитные заклинания он обойдет. Она задумалась, если он знает про заклинания в ней, значит ли это, что он читал ее? Он смог прочесть ее всю? Гермиона в свое время прочла только часть.

Северус быстро снял все заклинания, и достал шкатулку с рунами, которая запечатывала магию книги. Хмыкнул. Очень умно, мисс Грейнджер. И интересно. Почему ей пришлось это сделать? Неужели светлая и чистая душа лучшей ученицы Хогвартса стала поддаваться тьме?

Снейп узнал про нее давно, и долго искал в Хогвартсе, пока однажды не узнал, что старый интриган много лет назад изъял ее из библиотеки. Еще дольше пришлось упрашивать хитрого Альбуса доверить ему книгу на пару вечеров. Он листал страницы, ища нужную, и вскоре остановился. Вот оно. Не отрываясь от старых страниц, он вернулся в комнату Гермионы. Она нетерпеливо теребила одеяло.

– Профессор Снейп? – позвала Гермиона.

Молчание. Его глаза перемещались по тексту, бегло читая его.

– Северус, – воскликнула она, больше не в силах ждать от него ответа.

Его раздраженный взгляд поднялся от старых страниц и встретился с ее любопытными глазами.

– Мы обсуждаем мою жизнь, простите мое нетерпение, – вскинув голову сказала она, – о чем вы подумали? Что в этой книге есть такого, что может мне помочь?

– Есть одно заклинание, – равнодушно бросил он, и ее глаза расширились.

– Какое?

– Дайте мне несколько минут, и вы все узнаете, – сказал он, снова погружаясь в книгу. Гермиона кивнула, но он этого уже не видел.

Так медленно время никогда еще не тянулось. Ей казалось, что она ждет уже несколько часов, не иначе, когда он, наконец, отложил книгу.

Уголки его губ тронула улыбка. Она была больше похожа на издевку.

– Вы готовы обратиться к темной магии?

Гермиона вздрогнула и замерла, неотрывно всматриваясь в его лицо и думая, что он сейчас рассмеется и скажет «базинга». Ничего подобного не произошло.

– Что, мисс Грейнджер, ваши светлые принципы и желание жить столкнулись в смертельной схватке? – не удержался он от сарказма, и его усмешка заставила Гермиону зло сжать кулаки.

Речь идет о ее жизни, а он издевается. Темную магию Гермиона всегда обходила стороной. Когда она читала книгу, откуда почерпнул столько идей сам Волдеморт, она понимала, насколько она опасна. Какую высокую цену порой заставляет платить за ее использование. И как она подчиняет себе. Когда Гермиона читала ее, она теряла связь с реальностью, погружаясь в книгу на несколько часов. После того, как у нее появилось навязчивое желание испробовать какие-нибудь заклинания, Гермиона запечатала книгу в магическую шкатулку и убрала подальше с глаз.

Ее никто не поймет, если она решится. Ни Гарри, ни остальные. Именно отказ от использования темной магии отличал их от таких как Волдеморт и его приспешники. И вот сейчас он, Северус, предлагает воспользоваться темной магией, чтобы спасти себе жизнь. Какова же будет цена?

Только Снейп мог предложить ей такое. Неужели он думает, что она согласится на это? Несколько мгновений длилась борьба с собой. Бросить ему, чтобы катился со своей черной магией, или поторговаться с тьмой?

– Расскажите, – отрывисто произнесла она, мысленно проклиная себя.

Снейп криво усмехнулся.

– Заклинание называется Аркан. В средние века было очень популярно. Темный маг, таких еще раньше называли чернокнижниками, ставил метку на выбранном волшебнике и пользовался его силой до тех пор, пока тот не умирал, лишенный всей силы. Таким образом магия самого чернокнижника оставалась нетронутой, при нападении или других сложных заклинаниях. В истории известны случаи, когда для темных обрядов чернокнижник вытягивал магию у нескольких волшебников сразу.

– Какой ужас, – Гермиона была шокирована. Сама мысль такой ценой получить свою жизнь была ей противна, – я не могу на это…

– Я хочу изменить заклинание, – перебил он ее, давая понять, что предлагает ей совсем не то, – я сам поставлю метку, так как вам нельзя колдовать. И сделаю вас тем, кто черпает силы.

– Чем это будет отличаться от того, если бы метку поставила я? Суть ведь одна, я буду кого-то убивать? И я даже представить не могу кого-то на ком можно использовать подобное заклинание? – у нее в голове не укладывалось, что она подходит к кому-то из своих друзей и пытается объяснить суть заклинания и уговорить согласиться на это. И она уже начала злиться на Снейпа за то, что он дал ей надежду. А она никогда не пойдет на это, и он мог об этом догадаться и вообще не предлагать подобный вариант.

– Я поставлю метку на себе, – спокойно сказал Северус, видя, как гневно начали сверкать глаза девушки.

– Вы… но… – Гермиона не могла подобрать слов.

– Исчерпывающе, – заключил Северус.

– Простите, – пробормотала она, – просто я не могу понять, для чего вам это.

– Вам и не нужно, – проговорил Снейп и, придвинувшись к ней ближе, протянул руку, – возьмите.

Гермиона посмотрела на его протянутую руку и испытала настоящий ужас. Решение нужно было принять сейчас. Но она не успела подумать обо всем, оценить риски, она не понимала его мотивов. Зачем рисковать жизнью? Если только…

– Северус, вы же понимаете, что я вас ни в чем не виню и вы не…

– Вы думаете, что мною движет вина? – резко спросил он, и его протянутая рука упала на постель, сжавшись в кулак.

Она взглянула на него, лицо его было нечитаемым. Не холодным и злым, а просто… безразличным. И это не вязалось с тем, что он предлагал ей свою магию и свою жизнь. Темные глаза испытывающе смотрели на нее. Он сидел не двигаясь, ожидая ее решения и давая понять, что не собирается делиться своими мотивами.

– А если я вас убью? – тихо спросила она.

Его губы скривила презрительная улыбка.

– Неужели вы думаете, что я позволю вам это сделать…

– Вы уже изменяли когда-нибудь это заклинание?

– Не представлялось возможности.

– И вы уверены, что получится?

Он тяжело вздохнул и опустил голову, так что его черные волосы скрыли его лицо. Он не имел ни малейшего желания объяснять ей насколько хорошо ему известны принципы, на которых строится темная магия. Знал, что только напугает ее этим. Гермиона хотела убрать волосы рукой, чтобы увидеть его лицо и всмотреться в его глаза. Но не решилась на это.

– Возьмите руку, – сказал он не терпящим возражения тоном.

В этот момент они оба замерли и Гермиона смотрела на его руку, боясь, что не удержится и возьмет, а Северус боялся, что удержится и не возьмет.

Она закрыла глаза и мысленно попросила прощения у всех своих друзей, а потом медленно протянула и вложила маленькую ладонь в его теплую руку. Его длинные пальцы тут же сомкнулись вокруг ее запястья. У нее перехватило дыхание. Они встретились глазами на миг, и она увидела легкий кивок. Он указал палочкой на их сплетенные руки и что-то тихо забормотал словно нараспев, выводя странные узоры. Из кончика древка черным шлейфом ползла тьма, окутывая их руки легким фиолетовым свечением. Гермиона снова ощутила напряжение в воздухе и давление на грудь. Дышать стало сложнее. От Северуса снова исходила эта странная темная энергия, которая поглощала даже свет. Она уже чувствовала подобное сегодня, когда упомянула Лили.

Гермиона с подступающей к горлу паникой смотрела, как в комнате становится все темнее. Свет мерк, поддаваясь темноте, ползущей из палочки, и казалось, от самого Северуса. Фиолетовое свечение вокруг их рук светилось все сильнее, начиная тонкой магической нитью ползти по рукам. Северус не отрываясь продолжал монотонно читать заклинание и через несколько секунд Гермиона вскрикнула от пронзившей правую руку боли. Она вошла в запястье и прошлась по всей руке, остановившись чуть выше локтя. В том месте начало нестерпимо жечь. Все сильнее и сильнее. Это тревожило, и она испуганно постаралась выдернуть руку, но его хватка была крепкой.

– Северус, – позвала Гермиона, – мне больно… Ай…

Боль пронзила все ее тело, заставив Гермиону откинуться на подушку и выгнуться дугой словно в судороге. А он все не останавливался, посылая ее тело в агонию. Ей казалось, что что-то пошло не так. Когда она уже больше не могла сжимать зубы в тихом хныканье и готова была истошно заорать, его пальцы разжались и боль прекратилась. Тьма, клубившаяся вокруг них, чуть рассеялась.

Гермиона тяжело дышала, глядя в его глаза. Она хотела расспросить его что с ней случилось, когда вдруг почувствовала растекающийся по телу жар. Он мешал дышать. Он был такой сильный, особенно в районе груди, что Гермиона опустила взгляд на себя, ожидая, что ее кожа сейчас воспламенится. Но и это закончилось так же неожиданно, как и началось. Она с опаской ожидала чего-то неприятного снова, когда вдруг приятное чувство растеклось по всему телу, даря покой и опьяняющее чувство эйфории. Она бы могла охарактеризовать это как то, что называют жизненной силой. Магия, которую она уже отвыкла чувствовать в полном объеме заполнила все ее существо и Гермиона глубоко вздохнула, вдруг осознав, что ни боли, ни слабости в теле больше нет.