Текст книги "Война закончилась, львёнок (СИ)"

Автор книги: Линадель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 56 страниц)

Гермиону что-то вытащило из его головы. Перед глазами плыло, девушка отвернулась и ее вырвало. Слышались встревоженные голоса, шаги позади. Из обрывочных фраз, доносившихся до нее, девушка поняла, что Алфорду стало хуже. Она привалилась к стене и закинула голову назад, закрыв глаза. Сидела так некоторое время, пока не получила легкую пощечину.

– Эй, Грейнджер, все в порядке? – грубый голос Тома раздался совсем близко. Гермиона открыла глаза. Он сидел перед ней на корточках. Целителей и мистера Эллиота не было. Зрение уже стабилизировалось, но голова все еще кружилась, и тошнота не проходила. Девушка кивнула. Он усмехнулся. – Ну гриффиндорка, как она есть. Ты зачем полезла в его голову в таком состоянии? Мало легилиментов бы решились на такое. Я думал, ты его под империо возьмешь, чтобы заткнулся и рассказал, что нужно… А ты…

Он снова усмехнулся и встал. А Гермиона подумала, что она и правда дура.

– Ты хоть узнала, что-нибудь? – спросил Том.

– Да, – выдохнула девушка, – потом…

Мракоборец кивнул и вышел. Гермиона снова прикрыла глаза. На руку капнула кровь. Ведьма дотронулась до носа. Потом достала платок и приложила, останавливая кровь. Голова гудела и мысли путались. Но она не могла выкинуть из головы образ Пожирателя смерти, что пришел к Алфорду в ночь, когда дом покинули жена и дети. И голос. Невероятный, неповторимый глубокий баритон, такой холодный в тот момент. Искаженный и страшный.

Гермиону снова вырвало.

– Твою мать, – выругалась она, вытерев рот и пытаясь встать. Ей нужен свежий воздух.

– Может тебя тоже в Мунго отправить, – насмешливо спросил Том, посмотрев на девушку, когда она вышла из дома.

– Нет, – отмахнулась Гермиона, – узнал, где живет сестра его жены?

– Нет еще, – он нахмурился, – в Министерство нам с тобой надо. Запрос официальный делать, ждать. Может через пару дней ответят.

– У нас нет столько времени, – Гермиона поморщилась от стучащей в висках боли, зрение опять зарябило, – если они захотят, выследят по запаху. Оборотни же. К тому же, скоро полнолуние. Надо поторопиться.

– Если нацелились и на семью, то уже выследили, – буркнул Том, – так что, мы сильно помочь не сможем. Давай-ка, Грейнджер, я тебя в Штаб закину, а сам запрос сделаю в Министерстве. Незачем тебе в таком состоянии тащиться туда.

Гермиона не спорила. Понимала, что толку от нее сейчас мало. Поэтому, когда Том протянул ей руку, она покорно приняла ее и через пару мгновений они уже стояли во дворе Штаба.

– Мерлин, ненавижу трансгрессировать, – пробурчал он, хватаясь за живот. – Пошли в дом, в Министерство пойду через камин. Не «допрыгну» до Лондона я отсюда.

Гермиона поднялась к себе в комнату и повалившись на узкую кровать, сразу же заснула. Проснулась она в отвратительном состоянии. На часах было около одиннадцати. Ей нужен Северус. Умывшись, Гермиона прошла к его комнате и постучала. Никто не ответил и она, тихо открыв дверь, вошла внутрь. Снейпа еще не было. Девушка разожгла камин и легла на его кровать, обняв подушку.

Сердце гулко стучало. На душе было тревожно.

Но разве ты не знала, кто он, Гермиона?

Конечно, она отдавала себе отчет, что он бывший Пожиратель смерти. Что он совершал страшные вещи, но вынуждено. В военное время. Она и представить не могла, что он добровольно наденет маску Пожирателя снова. Что ворвется в чужой дом, а потом бросит семью на произвол судьбы. За этими мыслями Гермиона снова уснула.

Северус вошел в комнату, когда уже был второй час ночи. Удивился, увидев спящую на его кровати Гермиону, но тут же улыбнулся, глядя на девушку, свернувшуюся клубочком. Скинул мантию и сюртук, небрежно бросив их на спинку стула, закатал рукава на рубашке, так как в комнате было очень тепло.

Подошел ближе и нахмурился. Неестественно бледная, под носом струйка засохшей крови. В два шага оказался рядом. Растормошил ее и заставил посмотреть на себя. Северус с ужасом смотрел на красные глаза: капилляры полопались. Она несколько раз удивленно моргнула и потом ее лицо застыло.

– Что с тобой случилось? – он вскочил и стремительно прошел к своему набору зелий, доставая нужные.

– Неудачный сеанс легилименции, – тихо сказала Гермиона, и его руки на секунду застыли, а плечи напряглись. Потом он вернулся к ней, протягивая зелья. Гермиона молча приняла и выпила. И посмотрела на него. Так пристально, словно в самую душу. – Ты был там.

Не вопрос, а утверждение.

– Был, – помрачнел Северус. Сел рядом с ней, втайне опасаясь, что сейчас отодвинется. Гермиона ждала от него еще каких-то слов, оправданий, но он молчал.

– Почему? – спросила она, тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Я пришел убить его, – Северус хотел соврать, но не смог, глядя в ее глаза. Гермиона взгляд не отводила. Смотрела смело, принимая горькую правду.

– За что? – ее глаза заблестели.

– За то, что ты чуть не погибла.

Она порывисто вдохнула. Вот такая она защита Северуса Снейпа? Когда он убьет за тебя любого причинившего вред, пусть даже косвенно? Гермиона прижала руку к губам и отвернулась.

– Но ты не убил, – прошептала она, безумно желая, чтобы он рассказал ей, как ему эта мысль не понравилась, что он бы не смог.

– Его ошибка позволила вам сбежать, я подумал, что этого достаточно, чтобы позволить ему жить…

Как ты вообще можешь решать, кому жить, Северус?

– Но тем не менее оставил его на произвол судьбы. Ты ведь знал, что за ним вернутся… Так что ты не позволил ему жить, ты просто позволил сделать грязное дело за тебя…

Последние слова Гермиона почти выплюнула и увидела, как сжались его челюсти.

– Ты знал, что у него семья? – спросила она, прищурившись. По его лицу поняла, что знал. Это вышибло из нее дух.

– Он тоже знал, что у него семья, Гермиона, – жестко сказал Снейп, – когда соглашался помогать Пожирателям смерти, а потом прикрывал их перед мракоборцами, вместо того, чтобы честно сознаться во всем и просить защиты Министерства, – он неосознанно потянулся к левой руке и обхватил предплечье, накрывая метку, – если ему было плевать на свою семью, почему я должен думать о них?

– Потому что ты не такой, как он… – вдруг воскликнула девушка, повышая голос.

– Не такой? – зло перебил ее Северус, он не мог сдержать язвительный тон. – Не такой, Гермиона? А какой я, по-твоему?

Гермиона подалась вперед, убирая его побелевшие пальцы от метки и накрыла ее своей ладошкой.

– Ты добрый, – сказала она, заглядывая в его глаза, наполненные яростью, – заботливый, умный и справедливый…

– Нет! – воскликнул он, скривившись. – Я – Пожиратель смерти. Тот, кого ты описываешь, мне не знаком.

– Он знаком мне. И я хочу верить, что ты поймешь когда-нибудь, что это… – Гермиона погладила пальцем уродливую отметину, потом склонилась и дотронулась губами, вырвав удивленный выдох, – это тебя не определяет. И в следующий раз ты поступишь, как тот Северус, которого знаю я…

Она выпустила его руку, встала и встретилась с совершенно обескураженным и растерянным взглядом темных глаз. Снейп схватил ее за руку, останавливая.

– Гермиона, – выдавил он, в его голосе она явственно слышала просьбу, но все же вывернула запястье и пошла к выходу.

Перед самой дверью он нагнал ее, обнял со спины и прижал к себе. Снейп тяжело дышал, а Гермиона держалась из последних сил, чтобы не расплакаться.

– Ты… уходишь? – хрипло спросил он, уткнувшись носом в ее волосы. Оба понимали, про какой уход он говорит.

Гермиона покачала головой. Погладила его руку.

– Я никуда не уйду. Но мне нужно время…

Он с трудом заставил себя разжать руки и Гермиона, не оборачиваясь, скрылась за дверью.

***Гермиона проплакала всю ночь. Сон не шел, сердце терзали противоречивые чувства. Принятие действий Северуса далось тяжело, но Гермиона нашла тысячу объяснений его поступка и оправдала его перед собой. Тут же накатила вина за то, что смогла простить такое.

А как она могла не простить?

Северус пришел утром. Проверил ее состояние, заставил выпить зелье, потом несколько минут молча держал в объятиях. И она была благодарна ему за это. Поддержка была так необходима, но говорить Гермиона пока не была готова.

– Не плачь, – услышала она откуда-то сверху и волосы шевельнулись от его дыхания. Ведьма кивнула, закрыв глаза. – Прости меня.

Поцелуй в висок.

Уже простила.

Снова кивнула. А потом он ушел. Гермиона снова зарылась в одеяло и уснула. Уже проваливаясь в сон, она вспомнила, что сегодня рабочий день, но вырваться из царства Морфея уже не смогла.

К ее удивлению, ее никто не искал и не разбудил до самого обеда. А когда Гермиона проснулась, чувствовала она себя почти нормально. В зеркале увидела, что краснота глаз уменьшилась, голова не болела и она жутко хотела есть. Приняв душ и сменив одежду, Гермиона спустилась и нашла курящего трубку Тома перед камином. Он сидел и смазывал ногу с чудовищным шрамом каким-то кремом. Бросил прищуренный взгляд на нее и кивнул.

– У нас сегодня выходной? – спросила Гермиона, присаживаясь рядом.

– Нет, Грейнджер, – усмехнулся Том, вытянув ногу к огню и окинув ее критичным взглядом, – мы работаем с тобой. Даже сейчас. Просто информация медленно поступает. И мы ждем.

Гермиона хмыкнула. Он предупреждал, что ответ из Министерства придется ждать пару дней. Такая работа была ему по нраву, судя по его довольной физиономии.

– Ты нормально? – спросил он, дыхнув на нее дымом.

– Нормально уже, – Гермиона помахала перед лицом рукой, отгоняя его. – Вчера было не очень.

– Да уж видел, – снова кривая усмешка, – Снейп сказал не трогать тебя сегодня. Охраняет, как пес. И на работу ему плевать. Хорошо, что мы ждем, а то возникли бы вопросы…

Том многозначительно посмотрел на девушку. Гермиона слегка покраснела и поспешно вскочила на ноги, направившись в сторону кухни.

– Время обедать. Сказать, чтобы и на тебя накрыли?

И, дождавшись кивка от Тома, она постаралась как можно скорее скрыться от его пронизывающего взгляда.

После обеда Гермиона села работать с документацией. Нужно было составить отчет для Кингсли. Ведьма недовольно поджимала губы: как будто устного было недостаточно. И составить отчет для премьер-министра магглов. В собранной им группе вооруженных полицейских Гермиона больше не видела смысла. Она сомневалась, что Пожиратели остались в Ливерпуле после случая в баре.

Так что мракоборцы устроились в гостиной перед жарким камином, и день пролетел незаметно. Вечером пришли Невилл, Сэм и Оливия, присоединились к ним. Гермиона почти сразу ушла в свою комнату, выпила зелья и уснула.

Северус ночью приходил, она это почувствовала. Его холодные пальцы на щеках, сухие губы на коже. Но не остался. А утром, когда она проснулась, его и Гарри снова не было. А она впервые задумалась, что даже не знает, чем же они в итоге занимаются.

Информация по семье мистера Эллиота пришла даже не на третий день, а в пятницу. Хотя запрос был сделан в понедельник. Подобная медлительность Гермиону ужасно злила. И она была уверена, что если бы не отправила гневный патронус Алдриджу, то они бы ждали еще неделю. Зато Тома вполне все устраивало, и он только покачивал головой, когда смотрел на ее рвение, мол: «ничего ты еще не понимаешь, девочка».

Так что, получив информацию, Том и Гермиона отправились в один из маленьких поселков в горах Шотландии, и каково же было их удивление, когда на нужном доме, кроме магглоотталкивающих чар они больше никакой защиты не обнаружили. Дети резвились во дворе, играя в снежки, и Гермиона с облегчением узнала их. Те самые дети. Живые. Тугой узел в груди немного ослаб, позволяя спокойнее дышать. Увидев мракоборцев, они испуганно замерли и перевели взгляд на женщину, которая вышла им навстречу. Жена. Ее взгляд был тяжелый и обреченный. Она понимала, что люди из Министерства не приносят хороших новостей.

Разговор с миссис Эллиот был тяжелый. Она много плакала навзрыд, рвалась в больницу к мужу. Но к нему пока никого не пускали: он проходил сейчас сложное лечение. Но состояние было стабильным. Это и сообщила Гермиона, в надежде, что ее это успокоит.

– Вам лучше не выходить никуда, хотя бы пару месяцев, – строго сказала Гермиона, – мы поставим защиту на дом вашей сестры и сигнальные чары. Если появится кто-то посторонний, к вам будут направлены мракоборцы.

Миссис Эллиот кивала, но слушала плохо. Поэтому Гермиона на всякий случай еще повторила все ее сестре, которая к вечеру пришла домой и с удивлением обнаружила гостей.

Гермиона и Том вместе поставили защиту, долго вымеряли территорию, накладывали чары, устанавливали связь с Министерством. Потом, довольные своей работой, отправились домой. Там обнаружили, что кроме Гарри и Северуса, все уже вернулись. Ребята как раз сели ужинать, но Гермиона незаметно скрылась в своей комнате.

Облегчение было почти физическим. Напряжение, сковавшее ее в понедельник, приносило боль физическую и моральную. Она с ужасом ждала, когда станет известно, живы они или нет. И, признаться, узнав, что живы, в первую очередь подумала о себе и Северусе. Как бы она преодолела себя, узнай, что по его вине погибли дети, это было еще той загадкой. Еще ужаснее было осознание, что она могла бы его простить и за это. Понимание этого тоже причиняло невыносимую боль.

Они не говорили всю неделю. Северус приходил к ней каждую ночь. Сидел некоторое время, гладил по волосам. В первый раз Гермиона спала, потом она стала дожидаться его, чтобы напитаться его руками, запахом. Он был ей очень нужен, но она молчала. Пока сердце сковывала невидимая рука страха, девушка лишь жмурилась, утыкаясь носом в его грудь и молчала, молчала.

Завтра им нужно вместе быть на свадьбе, а они так и не поговорили. Теперь Гермиона не была уверена, что он пойдет с ней. Но хотела надеяться.

***Назавтра в три часа пополудни, Гермиона и Северус трансгрессировали в Нору. И Гермиона не сдержала восторженной улыбки. Что-то ей это напоминало. Чарли, Билл, Флер и Джордж стояли у разбитого в фруктовом саду огромного белого шатра, украшенного яркими цветами. Смотрелось это очень эффектно. Все четверо держали в руках планы рассадки гостей, чтобы провожать прибывающих людей на нужные места. Увидев ее, идущую по красиво украшенной дорожке, Джордж замахал ей, подзывая к себе.

– Гермиона, – он заключил ее в объятия, – Господи, какая ты красивая, давно надо было бросить моего тупого братца, чтобы так засиять.

Гермиона сто лет его не видела, и сейчас стало очень тепло на душе. Она обняла его в ответ и заметила, как он подмигнул Северусу.

– Профессор Снейп, вот уж кого не ожидал увидеть на свадьбе Рона, – подколол он, широко ухмыляясь. Северус смерил его мрачным взглядом, и Джордж закатил глаза, потом склонился к уху Гермионы и громким шепотом сказал: – Ты уверена, что выбрала правильную компанию, чтобы провести этот вечер?

Но ответа Джордж не дождался, потому что Флер зашипела на него, чтобы проводил уже гостей в шатер, а не морозил на улице. Да и за ними уже образовалась небольшая очередь.

Все было почти так же, как и на свадьбе у Билла и Флер, только еще более роскошно. Уизли не поскупились ни на убранство шатра, ни на официантов, которых было в этот раз еще больше. Дорогие ковры между рядами, украшенные столы, золоченые приборы. Множество цветов повсюду. Они стояли в рядах, обвивали столбы, на которых держалась палатка, свисали с потолков. Не меньше здесь было и шариков, которые парили над потолком. И самое красивое – магия. Бабочки и светящиеся огоньки. Все это создавало поистине волшебную атмосферу.

Гермиона удивилась тому, что ее посадили совсем недалеко от того места, где будут сидеть молодожены. Она с усмешкой думала, что Лаванда припасет ей место где-то возле выхода.

Северус помог ей сесть и устроился напротив. Их взгляды встретились и Гермиона неуверенно улыбнулась ему. Глаза мужчины потеплели. Они так и не поговорили, что заставляло ведьму нервничать, но увидеть его на пороге своей комнаты сегодня было радостно. Заметить восхищение в черных глазах, когда он обвел взглядом ее с ног до головы, было волнительно до мурашек. Девушка протянула руку скользнув по белой скатерти, и он накрыл ее своей.

Народу в шатре уже было много, но за их столиком, пока никого. Поэтому Гермиона слегка подавшись вперед, сказала:

– Мы почти не виделись, Северус…

– Я знаю.

– Прости меня, за то, что мне понадобилось столько времени.

– У тебя всегда есть столько времени, сколько нужно, – спокойно ответил он. Гермиона с благодарностью на него посмотрела. Он не злится на ее молчание, она боялась, что он закроется, когда она уже все обдумает.

– Я соскучилась, – легкая улыбка коснулась губ девушки. Пальцы, поглаживающие ее руку, сжались сильнее, что означало – «я тоже». Гермиона улыбнулась. Этого было достаточно.

Вдруг ее взгляд привлекла огромная фигура великана, протискивающаяся в шатер. Глаза расширились от радости, лицо осветилось улыбкой, и она резко вскочила, бросившись к Хагриду. Тот уже заметил ее и широко, добродушно улыбался. Раскрыл объятия и прижал Гермиону огромной ладною так, что у нее вышибло дух. Тут же к ним подлетел только появившийся Гарри, и его тоже впечатало в тело великана, который радостно их обнимал. Хагрид успел испортить прическу Гермионы, которую она так старательно делала больше часа и ее аккуратный пучок съехал на бок, а локоны выбились. Хагрид принялся громогласно извиняться, но Гермиона поспешила его успокоить, распустив волосы и продемонстрировав, что так тоже не плохо. Потом великан чуть не сбил пару столиков, заставив приборы на них опасно закачаться, и подлетевший к ним мистер Уизли поскорее увел Хагрида на специально выделенное для него место.

Гермиона осмотрела Луну, которая, как и на свадьбе Билла и Флер, облачилась в желтую мантию и такое же платье. Она, как и ее отец, считали, что на свадьбу нужно облачаться в солнечные цвета, на счастье. И все равно ей на требования Лаванды. Посмеиваясь, ребята двинулись к своему столику. Они, к счастью, сидели вместе. Протискиваться через бродящих повсюду людей, становилось все труднее.

Тетушка Мюриэль, которую посадили через столик от них уже громко отчитывала Джорджа за безвкусное убранство шатра и его слишком современную одежу: Джордж был без привычной для волшебников мантии. И снова, как и всегда, заладила про его кривые уши. Проводив взглядом Флер, тетушка проворчала:

– Опять пришлось учить невесту правильно надевать мою диадему… Мерлин, даже вейла смогла достойно ее носить. Хоть и француженка. А эта только глазами лупает. Не будет толку. Та предыдущая, маггловка, хоть и была с костлявыми лодыжками, но соображала шустрее. А диадема-то гоблинской работы все-таки, это вам не шутки…

Гарри и Гермиона переглянулись и скрыли улыбки, пригубив глинтвейн, который щедро разливали официанты. Их столик привлекал очень много внимания. Здесь были все их однокурсники, которые с опаской поглядывали на темную фигуру рядом с Гермионой, и хотя бы от их общения девушка была ограждена. Они выросли, но страх перед грозным профессором зельеварения так никуда и не делся. Зато хватило других. Каждый из гостей старался подойти и поприветствовать самого Гарри Поттера, популярность которого с предыдущей свадьбы Уизли сильно увеличилась. Гермионе тоже доставалось слишком много внимания от них, и торжество еще не началось, а девушка отметила, что уже устала.

И, когда сообщили, что пора рассаживаться, Гермиона облегченно выдохнула. Гарри и Луна уселись в третьем ряду, а Гермиона и Северус ушли подальше, в самый конец. Видно, с этих мест было не очень хорошо, но Гермиона не жаловалось. Переплела пальцы с пальцами Северуса и улыбнулась ему.

– Уйдем, как только это станет возможным, – прошептала она, и ее глаза заблестели.

Торжество прошло шикарно. Сначала прошли родители, одетые в красивые наряды. Миссис Уизли шла и вытирала слезы платочком. Даже мистер Уизли прослезился. Родители Лаванды тоже то и дело прикладывали к глазам салфетки. Рон выглядел довольным и счастливым. Рыжие волосы были зачесаны назад, и смотрелся он очень хорошо в новой парадной мантии. Невеста была поистине красоткой и, как пробурчала на весь шатер тетушка Мюриэль, это все благодаря ее диадеме. И Гермиона отметила, что белый цвет платья с нежно-голубым отливом очень ей идет, подчеркивая глаза.

Пару раз она поймала на себе взгляд Северуса, но открыто смотрела в ответ, не понимая, что он хочет увидеть на ее лице. Сожаление? Обиду? Гермиона была просто довольна, что на месте Лаванды не она. Пока нареченные давали клятвы, а волшебник с клочкастой головой, тот же самый, что был в этой роли и на свадьбе Билла, произносил нужные слова, все рыдали. Даже Хагрид сморкался так громко, что на него бросали недовольные взгляды все, кто сидел неподалеку.

– …В таком случае я объявляю вас мужем и женой.

Новобрачных осыпало серебристыми звездами, которые спиралью взвились вокруг них. Зазвенели колокольчики, полопались шары, осыпая и гостей праздничными конфетти. Все зааплодировали, встали. Полилась музыка, засновали официанты, на подносах которых красовались бокалы со сливочным пивом, тыквенным соком и огневиски. Кто-то с помощью чар убрал все стулья и освободил место для танцев. Все бросились поздравлять новобрачных, а Северус, схватив у проходящего мимо официанта два бокала с огневиски, протянул один из них Гермионе. Та удивленно на него посмотрела.

– Ты сам предлагаешь мне выпить? – вскинула она бровь, так как в последнее время он запрещал ей пить из-за постоянного употребления лечебных зелий.

– Боюсь, без этого мы сбежим через час и, те репортеры, что с тебя не сводят глаз, – Северус указал куда-то за ее спину, – получат хорошую пищу для статьи.

– Они и так напишут о нас с тобой, – поморщила носик Гермиона, – видел, фотографировали, пока мы сидели?

Ведьма была не очень довольна, что Уизли допустили на торжество журналистов. Но понимала, что это их право. Она внимательно высматривала Джинни, но подруги нигде не было. Они снова перестали разговаривать, и Гермионе это не слишком нравилось, несмотря на то, что она до сих пор злилась на нее. Сейчас ей безумно хотелось помириться.

Поздравления Рона и Лаванды прошли скомкано, они с Гарри подошли к ним, быстро пожелали всего самого наилучшего. Не было больше легкости, непринужденности в общении. Рон был смущен, Лаванда напряжена. Поэтому быстро сунув подарки в виде чеков в Гринготс в их руки, они попрощались и отошли.

Что ж, самое неприятное позади, теперь можно просто подождать часов до десяти вечера и удалиться. Гермиона решила провести время весело, поэтому много танцевала, не отказывая никому из желающих, объедалась вкусной едой, смеялась над репликами Луны и шутками Джорджа, который иногда возникал перед ними. Ей удалось тепло поболтать с Молли и Артуром. Потом, спустя несколько часов, она, наконец, увидела Джинни. Но подойти не решилась. Девушка выглядела уставшей и видно была без настроения.

Перед ней в этот же миг возник Рон и пригласил на танец. Все замерли, глядя на них. Гермиона, не показывая своего удивления, приняла руку, и они закружили, как всегда немного неуклюже, наступая друг другу на ноги. Но это только заставило обоих рассмеяться. Танцевал Рон просто ужасно.

– Спасибо, что пришла, – сказал он, одаривая ее улыбкой.

– Как я могла не прийти, после стольких лет дружбы? – вскинула бровь Гермиона. Никто не стал вспоминать, что было что-то помимо их дружбы.

– Я рада, что ты счастлив теперь, – сказала она искренне.

– Я рад, что ты меня не ненавидишь, – потупившись, сказал он. Гермиона хмыкнула.

– Я многое прощаю близким людям, Рон, – скривившись сказала она. – Ты был одним из таких. Поэтому все простила. Надеюсь, ты поступишь так же.

– Был? – зацепился Рон за это слово. Гермиона кивнула.

– Был.

– Кто теперь близкий? – Гермиона заметила уязвленную улыбку на его лице. Усмехнулась, когда он посмотрел на Снейпа. – Он?

– И он тоже, – легко сказала девушка и выдохнула с облегчением, когда музыка закончилась, вывернулась из объятий Рона и ушла от него.

Тут же ее вовлек в танец Джордж, а потом Чарли, с которым Гермиона никогда особо не общалась. Так она потанцевала практически со всеми мужчинами Уизли и уже валилась с ног, когда заиграла медленная музыка, и Гермиона оказалась в объятиях Северуса.

Обняв его за шею и оставив слишком мало пространства между ними, Гермиона расплылась в улыбке, глядя в его хмурое лицо.

– Не могу смотреть, как они все с тобой танцуют, – процедил он.

– Ты мог танцевать со мной, вместо них, – подмигнула она ему, заглядывая в глаза.

– Дразнишься, Гермиона? – шепнул он ей на ухо и скользнул пальцами по голой спине. Мурашки пробежали по всему телу. Она выдохнула, теснее прижавшись к мужчине. Это было уже почти не прилично. Но зато отчетливо чувствовала, чего он хочет и от этого игриво улыбнулась. Потянулась к уху, чтобы сказать что-то и лизнула мочку уха. Руки на талии сжались сильнее. Глаза потемнели.

– Вот это называется «дразнишься», Северус.

Покружившись еще некоторое время, Гермиона заметила, что они со Снейпом привлекают гораздо больше внимания, чем новоиспеченные муж и жена и вместо того, чтобы ждать завершения танца, решили пойти еще подкрепиться. Уже совсем скоро можно будет уйти. Гермиона снова стала высматривать Джинни, но не найдя подругу, решила поискать ее в доме. И предупредив Северуса, она двинулась в сторону Норы.

Здесь была тишина. И это оказалось просто спасением для уставшей Гермионы. Девушка обошла первый этаж, но подруги нигде не было. Решив проверить в комнате, Гермиона поднялась и аккуратно приоткрыла дверь. Джинни стояла к ней спиной, но услышав звук открывающейся двери, обернулась:

– Я ее уже пок…

Джинни осеклась, когда увидела на пороге Гермиону. Испуганное выражение замерло на ее лице. Но глаза Гермионы были прикованы к ребенку, которого держала подруга. Внутри что-то перевернулось, заставив задержать дыхание. Сначала она подумала, что это ребенок Флер, но поняла, что ему больше полугода, а этот – совсем младенец. Гермиона медленно сделала несколько шагов и нахмурилась, когда Джинни отступила. Она подняла глаза на подругу, непонимающе глядя на нее.

– Ты чего?

– Что ты здесь делаешь? – настороженно спросила Джинни.

– Тебя искала. Хотела поговорить о том, что произошло в тот раз, – просто ответила Гермиона, но напряжение, повисшее в воздухе, было так велико, что слова прозвучали несуразно. – В чем дело, Джинни?

Подруга не ответила. Только чуть крепче сжала руки.

– Чей это ребенок? – вдруг спросила Гермиона, и Джинни слегка побледнела. Догадка заставила Гермиону впиться ногтями в ладошки. – Рон?

Джинни кивнула, почему-то враждебно глядя на нее. Гермиона зло сверкнула глазами.

– Ты ведешь себя так, словно я опасная сумасшедшая, потому что думаешь, что я могу навредить ребенку? Мерлин, Джинни, ты в своем уме?

По лицу подруги пробежала волна облегчения после яростных слов подруги. Она виновато посмотрела на нее.

– Я не знала, как ты отреагируешь…

– Ну точно не брошусь пить кровь младенца, – закатила глаза Гермиона и подошла к Джинни, склонившись над ребенком.

– Это девочка, – пояснила Джинни, улыбаясь. – Ее назвали Розой.

Гермиона улыбнулась, видя, как маленький человечек пытается засунуть кулак в рот.

– Ей идет это имя, – заметила Гермиона, отмечая, что цветочные имена у матери и дочери создают некоторое очарование. – Когда она родилась?

– Двадцать шестого ноября, – посмотрев на подругу ответила Джинни.

– Такая малышка, – сказала Гермиона, вглядываясь в ребенка, потом взглянула на Уизли. – Можно?

После того, как Джинни кивнула и аккуратно переложила девочку на ее руки, Гермиона улыбнулась, вглядываясь в лицо малышки и рыжие кудри.

– Похожа на Рона, – засмеялась Гермиона, а на глаза почему-то навернулись слезы. Ладонь Джинни легла ей на плечи, и она обняла подругу.

Гермиона задумалась. Значит, когда она ушла от Рона, Лаванда уже была беременна. Ведьма попыталась воскресить в памяти момент, когда она видела Лаванду и Рона вместе в августе. Тогда она ничего не заметила, но, признаться, и видела их мельком, да и на большом расстоянии.

– В мае, когда ты ушла, Рон вдруг загорелся праведным желанием все исправить, – тихо начала Джинни, и Гермиона подняла на нее взгляд. – Бросил Лаванду. А через пару дней мы узнали, что она беременна. Я тогда больше всех поспособствовала тому, чтобы он больше никогда к тебе не вернулся.

Долгий взгляд на Джинни. Она без страха, выжидающе смотрела в глаза подруге, и Гермиона выдохнула, понимая, что у нее нет сожалений по этому поводу. Лишь внутри что-то непонятное грызло ее сейчас. Она силилась вспомнить, но что-то ускользало от нее.

– Хорошо, что ты так сделала, – медленно произнесла Гермиона, – мы с Роном так запутались, что даже не поняли, насколько несчастны были все это время. Мы бы уже не были вместе, в любом случае.

Джинни кивнула и протянула руки, чтобы забрать малышку к себе.

– Я не люблю вмешиваться в отношения, но Рон тогда странно себя вел, я боялась, что он даст слабину, бросит Лаванду, даже беременную. Да и я видела, что ты была несчастна, особенно после того случая в больнице год назад, когда ты чуть не умерла, а Рон не приехал к тебе. Казалось, что тогда между вами такая пропасть появилась, что пути назад нет. Но потом я видела тебя несколько раз, видела, как ты плохо выглядишь. Меня начало терзать чувство вины. И, тогда, в августе, я так хотела, чтобы ты была со Снейпом. Поэтому постоянно и спрашивала. Мне казалось, раз он защищает тебя, значит что-то есть. Мне хотелось, чтобы ты была с кем-то, кто позаботится о тебе…

Глаза Джинни наполнились слезами. Девушка отвернулась к окну. Гермиона внимательно слушала ее. Потом подошла и обняла ее сзади.

– Джинни, не вини себя ни в чем, – негромко начала она, – я – не виню. У меня есть тот, кто позаботится обо мне. Я действительно сейчас с Северусом. И я счастлива с ним.

Джинни с сомнением посмотрела на подругу, но та улыбалась ей.

– Ты серьезно сейчас? Это не назло?

– Нет, – покачала головой Гермиона, – я не умею делать назло. Я просто живу, как получается, и люблю, как получается. А он рядом.

– Любишь?

– Наверное…

Гермиона не успела договорить, потому что дверь в комнату открылась и вбежала запыхавшаяся Лаванда. Увидев Гермиону, она сначала остановилась, как вкопанная, а потом бросилась к ним, забирая Розу и подозрительно косясь на незваную гостью.

– Джинни, я же просила не впускать посторонних, – зашипела она, и Джинни закатила глаза.

– Гермиона не посторонняя и она никому не скажет, не волнуйся, – сказала она, а Гермиона кивнула в знак согласия, хотя не понимала, почему из этого делают тайну. Но Лаванда все равно смотрела волком, и девушка поняла, что ей лучше уйти. Бросив последний раз взгляд на ребенка, она махнула Джинни и вышла, тихо закрыв за собой дверь.