Текст книги "Вступление (ЛП)"
Автор книги: Лина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
поставить?
Я киваю в сторону лифта и жду, когда Гретхен зайдет внутрь, на ее лице появляется
удивление. Она ни разу не спускалась в наш спортзал. Папино распоряжение. Думаю, сегодня
можно сделать исключение.
Как только дверь открывается, включается свет, озаряющий наше новейшее оборудование и
спортзал, в котором прошла ни одна тяжелая тренировка. Я не была здесь несколько недель. Видя,
как у Гретхен падает челюсть, я понимаю, насколько восхитителен этот зал, и как мне повезло
здесь тренироваться. Я киваю своей подруге, чтобы она положила чемодан на полку с оружием, и
начинаю уже возвращаться к двери, когда Гретхен восклицает:
– Можно я… то есть, ты не против, если я… что-нибудь попробую?
Мне не удается сдержать улыбку. Несмотря на все, что сейчас происходит, она все та же
Гретхен. Прямо сейчас, когда мне так недостает уверенности во всем, что сейчас происходит, такое
облегчение знать, что что-то остается неизменным.
– Конечно, – отвечаю я и прислоняюсь к стене, пока она берет с полки оружие: выкидной
нож, изменяющийся в размере, несколько разных пистолетов и гранату, которая при переключении
изменяет свою функцию.
Внезапно мы обе улыбаемся, радуясь впервые за сегодняшний день, но все счастье
испаряется, когда мы возвращаемся наверх и видим сидящего с мрачным лицом Ло.
– Это будет не просто, – произносит он, постукивая пальцами. – Может, даже
невозможно. База представляет собой металлическую конструкцию, которая скорее похожа на
клетку, чем на здание. Они контролируют ее снаружи, а место такое, что хуже и быть не может.
Никогда не догадаетесь.
– Аэропорт, – говорю я. – Знаю. Но это не важно. Мы должны туда попасть, и наше
время стремительно истекает.
Ло кивает. Он знает меня лишком хорошо, чтобы спорить.
– Туда идет электрон, но это слишком заметно. Есть только один другой вариант —
добраться через лес.
– Через лес? – спрашивает Гретхен.
– Да, аэропорт находится на другой стороне леса. Уверен, вы знали.
– Я – нет, – возражаю я. – Но туда слишком далеко идти. Нам придется ехать на
электроне.
Все соглашаются с этой идеей, и мы садимся дорабатывать нашу стратегию, ожидая, когда
мама вернется домой с сывороткой. Лучший вариант – сесть в электрон и вести себя нормально.
В отличие от меня, Ло летал много раз и, кажется, он уверен, что сможет пройти через охрану. Я
же не настолько самоуверенна, поэтому припасла запасной вариант на случай, если мы столкнемся
с проблемами на входе. Главное: попасть в аэропорт, а все остальное должно быть просто. Но так
будет только до проникновения на базу, после же, все станет куда опаснее. Мой план заключается в
том, что Ло подойдет к главной охранной группе и скажет, что его мама просила передать, чтобы
они произвели пересмену. Без официального приказа они не сдвинутся с места, если только они не
идиоты. Я бы не стала. Но нам и не надо, чтобы они двигались, мы лишь хотим их отвлечь, пока
мы с Гретхен найдем вход на базу, чтобы вылечить и выпустить инфицированных.
Единственная проблема – сигнализация, которая может сработать, когда мы всех
выпустим. Если это произойдет, нам конец. Нас окружат в считанные секунды. По сравнению с
нами их больше, и они лучше подготовлены. Поэтому я на всякий случай беру с собой несколько
гранат для отвлечения. Нам надо попасть внутрь, освободить инфицированных и выбраться
наружу. Надеюсь, никто не пострадает. Но я все равно мысленно себя подготавливаю. Возможно,
для того чтобы спасти этих людей, я должна буду ранить, а может даже убить того, кого даже не
знаю, того, кто работает на моего папу.
В Сидии есть только один портал, и он находится к северу от аэропорта. Там будет какая-то
охрана, и будет много людей благодаря объявлению Зевса. Даже не знаю, сколько людей может
пройти через портал за один раз. Надеюсь, много. Но если нет, эти люди могут умереть, ожидая
спасения. Я стараюсь об этом не думать.
Мама заходит через заднюю дверь, занося внутрь две большие сумки-холодильники.
– Здесь сто пять ампул. Это лучшее, что я смогла сделать.
Она тяжело опускается на диван, и я тянусь к ней, чтобы обнять.
– Спасибо. Я знаю, что ты рискуешь. Спасибо, – говорю я.
Она поднимает взгляд и пожимает плечами.
– Я не могу поддерживать их действия. Я бы очень хотела пойти с тобой, но не
подготовлена к такому так, как ты. Только, пожалуйста, прошу тебя, будь осторожна. Пожалуйста,
вернись домой. Хорошо?
Я не хочу ей ничего обещать, поэтому просто киваю, надеясь, что моя улыбка убедит ее,
несмотря на мою собственную неуверенность.
Следующие двадцать минут мы надеваем тренировочные костюмы, кладем оружие в кобуру
и наполняем рюкзаки: в основном пистолетами, но также гранатами, выкидными ножами и
фонариками, потому что никогда не знаешь, что может произойти. Позже мы с Гретхен кладем по
сумке-холодильнику к себе в рюкзаки, застегиваем их и проверяем на тяжесть, надевая на спину.
Тяжело, но терпимо. Я делаю две инъекции, чтобы придать себе необходимых сил, кладу запасную
ампулу в правый ботинок рядом с выкидным ножом и универсальной ключ-картой и оглядываю
всех.
– Пора.
Глава 28
Пока мы забираемся в электрон, меня не покидает страх, что наш вид может вызвать
подозрения. У каждого из нас на спине висит огромный рюкзак, и на нас надеты тренировочные
костюмы. Сложно представить, что мы выглядим нормально, однако, никто нам ничего не говорит,
и в действительности, на нас вообще никто не обращает внимание. Я осматриваю трон и вижу
вытянутые, ничего не выражающие лица. Сегодня многие из этих людей потеряли членов своей
семьи, друзей или соседей.
Для Америки, да и для всего мира, сегодня был ужасный день.
Мы едем в полной тишине, боясь говорить, из страха случайно выдать какую-нибудь часть
нашего плана. К счастью, поездка короткая, и уже скоро мы выходим на эскалатор, ведущий к
аэропорту. Мы единственные пассажиры. Нас слишком хорошо видно. Я бы хотела
замаскироваться, но мое лицо, как и лицо Ло, – наш пропуск внутрь.
В поле зрения появляется пропускной пункт, стоящий слева от эскалатора, и вскоре
появляется охранник, разглядывающий нас с подозрением, пока не узнает Лоуренса.
– Здравствуйте, Мистер Картье, – Приветствует он. – Собираетесь отправиться на
встречу?
– Нет, всего лишь доставка кое-каких запасов и проверка имеющихся в наличии
планолетов. Мама может поехать завтра в Европу.
Охранник кивает, но как только мы попадаем внутрь, я обязательно накричу на Ло за то, что
он не мог придумать ничего получше. Президент Картье могла бы сказать своему помощнику
сделать звонок и выяснить все, что ей надо, или же самостоятельно проверить информацию на
компьютере. Охранник ни в коем случае не купился бы на такое, но мои сомнения рассеиваются,
когда ворота открываются и нам разрешают двигаться вперед. Я стараюсь держать самообладание,
пока мы продолжаем ехать по эскалатору, приближаясь все ближе к самому аэропорту. Он
отличается от того, что я себе представляла. Напротив нас располагается огромное одноэтажное
здание: полностью металлическое, без украшений, всего с несколькими окнами, и как раз там, где
заканчивается эскалатор, находятся двустворчатые двери. Справа и слева от здания ряд за рядом до
самых ворот стоят планолеты. Я наблюдала за ними бессчетное количество раз, когда они
пролетали высоко над нашим домом, но увидеть их так близко – совсем другое дело. Огромные, с
блестящей черной поверхностью и окнами, скрывающими то, что происходит внутри, меня
пробирает дрожь, как при виде паука.
– Эй, ты меня услышала? – шепчет Ло, и я переключаю свое внимание.
– Прости, что?
– Нам надо зайти внутрь, – Объясняет он. – Охранник будет за нами наблюдать, чтобы
убедиться, что мы это сделали. Но мы его перехитрим. Попав туда, вы с Гретхен прокрадетесь в
тень. Идите в другую часть здания. Там есть другие двери, также стоящие по центру, но дальше
слева есть одна дверь только для персонала – это выход наружу. Пройдите через них.
Предполагаю, база будет где-то за зданием. Я пойду и поговорю с охраной так, как мы и
планировали, надеюсь, это даст вам достаточно времени, чтобы проскользнуть незамеченными.
Гретхен начинает возражать, но открываются двери, и Ло сворачивает направо, кивая мне в
левую сторону. «Аэропорт» оказывается всего лишь складом припасов. Разбросанные по всему
полу ящики создают идеальной укрытие, пока я пробираюсь вдоль стены к черному входу. Я уже
почти вижу дверь, когда Гретхен спотыкается, врезаясь в гору коробок, заставляя их упасть на пол
с сильным грохотом. Кто-то начинает двигаться в нашем направлении, и единственное, что
отделяет их от нас, – куча контейнеров лишь в шесть футов шириной и семь высотой. Если они
начнут собирать коробки, то нас поймают. Я разрываюсь между тем, чтобы бросится к двери,
остаться на месте и нырнуть во что-то похожее на офис, расположенный прямо напротив меня. Но
что, если там кто-то есть? Я задерживаю дыхание, жду и слушаю, надеясь понять, с какой стороны
они идут. После самой длинной в моей жизни секунды, шаги прекращаются и мужчина кричит:
– Позовите Алекса, пусть он здесь все уберет.
Затем шаги удаляются, и я выдыхаю, к счастью, сегодня удача на моей стороне.
Пройдя через дверь, мы выходим к лестнице, ведущей вниз, но куда именно, я не могу
понять. Я бросаю взгляд по сторонам: никого нет. Я подбегаю к лестнице и прыгаю на этаж ниже,
приземляясь на металлическую поверхность длиной в два моих дома. Дальше нет ничего кроме
леса, и со всех сторон никого нет. Я изучаю платформу, пытаясь понять, что это такое, когда ко
мне, тяжело дыша, подбегает Гретхен.
– Ты не думала предупреждать меня, перед тем как используешь свои странные
способности? Одна из нас не может так просто преодолеть целый лестничный пролет, – Шипит
она.
Я закатываю глаза.
– Прости, – отвечаю я, а затем указываю под ноги. – Что ты об этом думаешь? Это
определенно не база. Если только она не под землей, но тогда мы…
– Стоим на крыше, – заканчивает она.
И вдруг здание начинает качаться и трястись, как если бы оно нас услышало; мы
спотыкаемся. Четвертая из восьми дверей, стоящая прямо по центру, открывается, и из нее
выскальзывает охранник, вгрызающийся в яблоко. Он не замечает нас, пока я не ударяю его в
живот и не делаю хук справа, надеясь, что мне удалось отправить его в нокаут, но прежде чем я
могу это проверить, двери начинают закрываться. Я кричу Гретхен:
– Продолжай наблюдать. Я вернусь через десять минут. Если нет… если…
– Нет. Даже не думай. Просто поторопись.
Я ныряю внутрь за секунду до того, как закрывается дверь, и погружаюсь в полную
темноту. Я оглядываюсь вокруг, пытаясь найти хоть намек на свет, но затем кто-то кричит:
– Здесь кто-то есть?
У меня обостряются все чувства, и хотя я не вижу ничего дальше своего носа, я знаю, что
зараженные здесь. Я слышу их дыхание и сердцебиение. Я вдыхаю запах их пота, рвоты и мочи.
Но самое ужасное – я чувствую их страх. Его концентрация слишком высока.
Я шарю в рюкзаке, ища фонарик, который я положила в наружный карман, и включаю его,
надеясь, что сделала это незаметно. Один длинный эскалатор, проходящий прямо через центр
базы, начинается от платформы, на которой я стою, и заканчивается возле противоположной
стены. Слева и права стоит четыре клетки, набитые людьми так, что из тех, что стоят у решетки,
льется кровь, металл слишком сильно впивается в их кожу. Но по сравнению со стоящими прямо у
стены, они выглядят нормально. Они задыхаются и плачут. В жизнь воплотился самый ужасный
кошмар этих людей. Я должна вывести их отсюда.
– Здравствуйте, – Обращаюсь я к ним, надеясь привлечь их внимание. Но когда никто не
произносит ни слова, я усиливаю голос и кричу. – Я здесь, чтобы вас освободить, но мне
понадобится ваша помощь. – Это заставляет их всполохнуться, и некоторые начинают меня звать,
умоляя освободить их первыми.
Затем пожилая женщина, стоящая через две клетки справа от меня, спрашивает:
– Что мы можем сделать?
Я подбегаю к ней, понимая, что, возможно, она единственная, кто еще сумел сохранить
рассудок.
– Мне необходимо узнать, как открыть клетки. Есть какой-нибудь ключ? Карточка?
Охранная система?
Она пытается сдвинуться, но не может даже пошевелиться.
– Они ходили под лестницу, но я не знаю, что там находится
– Спасибо, – благодарю я и бросаюсь к ступенькам.
Под лестницей скрывается чулан размером не больше шкафа, внутри оказывается
оборудование и монитор со сменяющимся каждые несколько секунд текстом, но я не уверена, что
это. « Думай, Ари», – Командую я себе.
Я включаю монитор и пытаюсь взломать пароль, предполагая, что замки на клетках могут
быть компьютеризированы, но мне не удастся это выяснить, пока я не взломаю систему. Я
сосредотачиваюсь на каждом фонарике, горящем в этой крошечной комнатке, надеясь найти хоть
что-нибудь, что приведет меня к разгадке, и когда я уже собираюсь закричать, на сканере
загораются огоньки. Ну, конечно. В нашем мире все работает от сканера, но они бы не… Я тянусь
к ботинку, достаю из него золотую ключ-карту и нерешительно провожу по сканеру. Мгновенно на
экране появляется сообщение «ДОСТУП ОТКРЫТ» и внезапно возникают два окошка. Таймер,
отсчитывающий двадцать пять секунд, и перечень имен, должно быть, стоящих прямо напротив
меня заключенных. Я борюсь с сильным желанием просмотреть список на наличие знакомых мне
имен. Я закрываю оба окошка и ищу хоть что-нибудь, что могло бы помочь нам с замками, и
мысленно возвращаюсь к файловой системе Парламента, из которой мы с Джексоном украли
запись с камеры третьей лаборатории. Я должна была просканировать универсальную карту,
чтобы попасть в комнату, а после сделать то же самое, чтобы открыть файлы. Возможно, здесь
похожая система.
Я прикладываю карту, ожидая, что двери клеток откроются или, как минимум, вообще
ничего не произойдет, но вместо этого на экране появляется новое окошко, запрашивающее
семизначный код. Время истекает, а я понятия не имею, какой здесь может быть пароль. Я
выглядываю из-под лестницы и кричу:
– Требуется семизначный пароль. Есть какие-нибудь предположения или догадки? Если я
введу неверный код, меня могут закрыть.
Из дальней левой клетки доносится мягкий голос, он настолько тихий, что я едва слышу.
– Что вы сказали? – спрашиваю я, подходя ближе. – Я вас не слышу.
Я направляю к клетке фонарик и тут же отступаю назад, тяжело падая на землю.
– Нет. Как такое вообще возможно…?
– Я сказала: «Попробуй « Свобода», – говорит Сибил твердым голосом и с высоко
поднятой головой. Даже сейчас она ведет себя, как оперативник, словно ее работа никогда не
заканчивается.
– Сибил. Вы последняя, кого я ожидала здесь увидеть.
Как мне кажется, она пожимает плечами, на большее у нее не хватает сил.
– Что я могу сказать? Мною овладело любопытство. – Прежде чем ей удается
продолжить, она начинает сильно кашлять. – По всему офису стояло слишком много ксилемы. Я
всего лишь хотела посмотреть… Какая ирония, не правда ли?
Я поднимаю бровь. Эти слова определенно не принадлежат Сибил, которую я знаю. Я
собираюсь задать ей больше вопросов, но над нами раздается шум, и мои глаза перебегают к лучу
света, исходящему с лестницы.
Кто-то идет, а значит, с Гретхен что-то произошло.
Я выключаю фонарик, обхожу клетку и прячусь между ней и стеной, сосредотачиваясь на
дыхании. Вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю и выдаю, коротко и мягко, надеясь сидеть так тихо и
неподвижно, как только возможно.
Распахивается дверь, и из ближайших к ней клеток раздаются пронзительные крики, словно
этих людей уже пытают. Он медленно и спокойно идет по комнате, светя перед собой фонариком.
Кто бы то ни был, он получает от этого удовольствие: я могу определить это по его легкому
сердцебиению и надменному шагу. Я изо всех сил стараюсь на него не наброситься. Дверь
открыта, и я боюсь, что кто-нибудь может услышать его крик.
Он с шумом идет вдоль клеток, проводя по ним каким-то предметом, заполняющим воздух
глухим стуком. Я стискиваю зубы и сильнее прижимаюсь к клетке, надеясь не причинить кому-
нибудь боль. Я понимаю, что если мне не удастся сдержать себя в руках, я просто наброшусь на
этого извращенца. Он доходит до последней клетки, разворачивается и шагает обратно с той же
беззаботностью. Я слышу, как он заходит под лестницу и включает монитор. Это плохо.
– Какого…? – Выпаливает он.
И тут я понимаю, что на экране до сих пор горит окно безопасности, запрашивающее
пароль, и, должно быть, этот парень знает, что только кто-нибудь из руководства оперативников
или член парламента мог получить доступ к этому разделу. Я колеблюсь, не зная, что делать, но
затем стремительно рвусь вперед, как раз когда он собирается подняться по лестнице. Охранник
резко оборачивается, но мои рефлексы острее, и я быстрее. Я подпрыгиваю и ударяю его в лицо,
но для такого большого парня этого недостаточно. Я отступаю, чтобы снова его ударить, и вдруг
во мне загорается искра, и уже в следующее мгновение я стою над ним, пока тепло заполняет все
мое тело. Я останавливаюсь, мое сердце начинает биться сильнее, когда я понимаю, что только что
сделала… Лишение, я убила его.
Слезы вырываются быстрее, чем мне удается их остановить. Я только что убила человека
оружием, которое Древние использовали против нас. Я чувствую себя ужасно. Как же мне плохо.
– Ари, код! – кричит Сибил.
Я тяжело сглатываю, заставляя себя выкинуть из головы то, что я только что сделала.
Вспомню об этом потом, если, конечно, переживу этот день.
Монитор все еще горит, показывая окно безопасности, но мне на глаза попадается кое-что
другое. Внезапно меня пронзает страх. На экране ведется обратный отсчет, а это значит, чтобы
парламент не запланировал, оно скоро начнется. Я мысленно произношу молитву и печатаю «С-В-
О-Б-О-Д-А». Все двери открываются, и все одновременно стараются вырваться наружу, из-за чего
дети и пожилые начинают кричать.
– Остановитесь! – выкрикиваю я. – Вам нужны ампулы. Подождите, не толкайтесь, —
Прошу я, пока меня окружает толпа людей. – Подождите! У меня есть кое-что, что остановит
заражение!
Некоторые поворачиваются ко мне, но многие убежали так быстро, как только могли.
Думаю, я не могу их за это винить, только все их действия напрасны. Воздух отравляет их с
каждым вздохом, им станет только хуже, и вскоре они будут мертвы.
Я вздыхаю, если бы я только могла сперва раздать им сыворотку, но слишком поздно думать
об этом, поэтому я начинаю раздавать лекарство всем, кто остался, говоря им отправиться к
порталу. Вскоре сумка опустела, и мне остается только смотреть в наполненные надеждой лица.
Мне больше нечего им дать. Вдруг по лестнице сбегает Гретхен, ее футболка запачкана кровью,
она снимает рюкзак, и раздает оставшиеся ампулы. При виде нее меня накрывает облегчение. Она
достает из сумки новый пузырек и передает его пожилой женщине, рассказавшей мне о комнате
под лестницей.
– Портал находится к северу от аэропорта, – рассказываю я ей. – Вы знаете, как туда
добраться? Вы уверены, что сможете сделать это?
– Я не собираюсь к порталу. Я отправляюсь домой.
– Но, пожалуйста. Сыворотка будет действовать всего час. Если вы не пойдете, то умрете.
– Милая, – произносит она, беря меня за руку. – Помимо жизни и смерти существует
много других вещей. Не стоить жить, если нет возможности быть с теми, кто тебя любит. Я иду
домой к своему Генри. Знаю, я долго не проживу, но зато мне удастся увидеть его в последний раз.
Я с трепетом смотрю ей вслед, пока она хромает к выходу в объятия ядовитого воздуха. Мы
с Гретхен уже собираемся последовать за ней, когда я замечаю маленькую девочку, примерно
восьми лет, сжавшуюся в углу клетки.
– Все в порядке. Теперь ты в безопасности, – Уверяю я ее. – Гретхен, мне нужна ампула.
– Я протягиваю руку, но когда в ней так ничего и не оказывается, я бросаю взгляд на подругу. —
Дашь еще ампулу?
Она качает головой.
– У меня закончились.
Я перевожу взгляд с нее на маленькую девочку, одолеваемую судорогами.
– Можешь еще раз проверить?
Я снимаю свою сумку-холодильник и тщательно проверяю ее, надеясь, что пузырек просто
куда-нибудь завалился, но внутри пусто. И вдруг включается сигнализация. Я не знаю, исходит
звук изнутри или снаружи.
– Ари, нам надо идти, – подгоняет меня Гретхен.
– Мы не можем оставить ее здесь, – Я наклоняюсь, чтобы взять ее на руки, и чувствую,
как к моей лодыжке прижимается что-то холодное. Я совсем забыла о запасной ампуле,
припрятанной в ботинке. Я достаю ее и протягиваю ребенку. – Выпей, и тебе станет лучше.
Обещаю.
Она с опаской берет ее дрожащей рукой, но все же прикладывает к губам. Как только
девочка выпивает содержимое, я беру ее на руки и бегу к выходу, но резко останавливаюсь.
Сигнализация эхом раздается по всему аэропорту, а со всех сторон доносятся приказы
командования.
Мы окружены.
Глава 29
Повсюду хаос. Слева и справа стреляют, сзади из аэропорта раздается вой сирен, остается
единственный выход – лес, стоящий прямо напротив нас, и половина зараженных уже убежала
туда в поисках убежища. Не раздумывая, я мчусь к кромке леса, ожидая, что и Гретхен поступит
так. Уже добравшись до зарослей, я останавливаюсь и оглядываюсь в поисках подруги, которая
добегает до леса только несколько секунд спустя.
– Прекрати так делать, – возмущается она.
– Что? Я же не могу нести вас обеих. Где Лоуренс?
– Здесь, – отвечает он из-за спины Гретхен. – Я пытался их остановить. Все
перепробовал.
– Хорошо, давайте разделим оружие.
Я оглядываюсь и вижу три десятка зараженных, добравшихся до леса. Не позволяю себе
переводить взгляд на тех, кому это сделать не удалось, кто умер до начала действия сыворотки.
Мы передаем оружие тем, кто стоит ближе, давая краткие инструкции по применению.
Позади нас продолжают раздаваться выстрелы, но таким оружием им нас не достать, и они
не могут запустить в лес ракету из-за близости аэропорта. Это меня успокаивает. Дерево Единства
находится прямо за лесом, но я не имею ни малейшего понятия, как преодолеть столь большой
путь, да и действие сыворотки закончится раньше, чем мы туда попадем. Единственный способ
добраться до портала – вступить в бой, но время уже на исходе, совсем скоро Зевс закроет
проход. И тогда все это потеряет какой-либо смысл, потому что мы умрем в любом случае.
Я прокрадываюсь к кромке леса, чтобы посмотреть на оперативников. Большинство из
моего тренировочного класса, значит им не больше восемнадцати, и почти все они слабо
подготовлены. Чтобы нас поймать, им придется зайти в лес. И что-то мне подсказывает, что это
сработает скорее в нашу пользу. Хоть мы в меньшинстве, но у нас хорошие шансы.
Я отступаю назад шаг за шагом и – БАМ – на кого-то наталкиваюсь, мои инстинкты
кричат мне, что этот кто-то является большой неприятностью. Я оборачиваюсь как раз, когда он
достает пистолет. Я слишком отвлеклась, подсматривая за врагами, и даже не предположила, что
они могут подкрасться сзади. Он склоняет голову набок и улыбается прежде, чем нажать на курок.
Все замедляется: пуля стремительно приближается ко мне, но уже в следующее мгновение я
быстро наклоняюсь, вынимая из ботинка нож, и вонзаю его ему в ногу. Он поражен: на несколько
секунд его тело застывает и падает на землю.
Вопли раздаются со всех сторон, это самое настоящее безумие: половина
зараженных без оглядки помчалась в лес, пока остальные судорожно бросились искать укрытие.
Отовсюду доносятся выстрелы, и я не могу даже различить, какие из них принадлежат нам, а
какие врагам. Я ныряю за огромный дуб и хватаюсь за него одной рукой, доставая из кобуры
пистолет, но происходящее дальше пугает меня сильнее чего-либо, что я пережила за сегодняшний
день.
Смотрю на только что исчезнувшую в дереве руку, сначала ее немного покалывает, и я
совсем перестаю ее чувствовать. Я одергиваю ее назад, тряся, чтобы убедиться, что она
действительно на месте. Мне необходимо вернуться на поле боя, но я только перевожу взгляд с
дерева на руку, желая проверить это снова. Боюсь, что в этот раз рука не вернется на место, я
исчезну в дереве или что-нибудь затащит меня внутрь. Не знаю. Мне было известно, что Древние
приходят из деревьев, но я всегда была уверена, что этот процесс гораздо сложнее, чем то, что со
мной только что произошло. Значит, если мы можем проникнуть в любое дерево и попасть через
него на Лог, тогда все в порядке. Я могу сказать всем дотронуться до дерева. Но это большой риск.
Я многого не знаю.
Я закрываю глаза, читаю небольшую молитву и отхожу от дерева, держа перед собой оба
пистолета. Происходящее там просто ужасно. К тому времени, как я выхожу из своего укрытия,
оперативники уже заполонили весь лес: они дерутся, стреляют – убивают. Не знаю, сколько нас
осталось, точно не много. Я начинаю с первой увиденной мной группы: двое оперативников
нацеливаются на пожилого мужчину, который не понимает, почему он остался. Я уже собираюсь
стрелять, когда человек подпрыгивает в воздух, видимо, инстинкт самосохранения пробудил в нем
его новые способности Древнего. В следующую секунду оперативники оказываются на земле и
тут же пытаются снова встать на ноги. Мужчина поднимает руку, показывая, что он не нуждается в
моей помощи. Я посылаю ему улыбку, вдруг выстрел попадает ему в голову – кровь
разбрызгивается на стоящих рядом с ним оперативников.
– Нет! – Кричу я, бросаясь к нему, чтобы подхватить, но оперативники уже стоят на
ногах, готовясь на меня напасть. В грудь ударяет злоба, и я, не думая, стреляю им обоим в головы.
Нет времени на душевные терзания, я чувствую, как к горлу подступает чувство вины, и если бы
прямо сейчас не бежало еще пять оперативников, то меня бы стошнило. Но вместо этого я бегу им
навстречу, готовясь сделать что угодно, осталось только остановить слезы. Я ощущаю, что
чувствуют остальные. Меня окружает половина мальчиков и половина девочек, все они из моего
тренировочного класса.
– Вы не должны этого делать, – убеждаю их я. – Я человек, как и вы. Не слушайте, что
они вам говорят. Прислушайтесь ко мне. Вы не обязаны сегодня умирать. Вы можете прямо сейчас
отправиться домой, и никто не узнает.
– Хватит, – останавливает меня мальчик с черными волосами и такими же глазами. – Ты
мне противна. И ты еще называешь себя человеком. Ты ошибка природы. Всем оставаться здесь.
Она моя.
Я качаю головой.
– Я тебя предупреждала.
В следующую секунду я уже набрасываюсь на него, выбивая из рук пистолет и нанося все
новые и новые удары. Я не хочу их убивать, они всего лишь дети. Может, я могу просто… Бах,
бах, бах!
Я всасываю воздух, когда замечаю справа от себя Ло. Как ему удалось выстрелить, я
никогда не узнаю, но мне точно известно, что его лицо в эту секунду будет до конца жизни
всплывать в моей памяти. Шок и вина. Он не убийца. К этому готовили меня и Гретхен, но не его.
– Ло, – Кричу я, подбегая к нему, потому что он выглядит так, будто в любую секунду
рухнет на землю.
Ло поворачивает голову, и слабость исчезает с его лица, а на ее место приходит
решительность.
– Я в порядке. Они приближаются. – он указывает на четырех оперативников.
– Я поняла. Найди Гретхен, – командую я, не сводя глаз с военных, заставляя себя
сосредоточиться не на том, кто они, а что они сделают, если я их не остановлю. Я накланяюсь и
достаю лазерный пистолет, взятый из папиного сейфа в нашем домашнем спортзале. Они
замечают его. Некоторые, возможно, даже узнают, мы работали с ним на первом занятии. Мальчик
и девочка замирают: помню, эти двое ужасно стреляют.
– Уходите, – советую им я, и они убегают, оставляя двух товарищей. Раньше я бы назвала
их трусами, но тогда я слишком много не знала и не понимала, например, что война – это нечто
намного большее, чем просто кураж. Важно не только следовать военным приказам, но и
понимать, что правильно, а что нет.
Когда остальные двое уже стоят всего в трех ярдах от меня, я предупреждаю их снова:
– Не надо этого делать.
Но первый уже достал пистолет, а вторая тянется к кобуре, и я стреляю, попадая обоим в
грудь. Их лица бледнеют, рты распахиваются от ужаса, а тела падают на усыпанную листьями
землю.
Я выдыхаю, еще не до конца поняв, что произошло. Оборачиваюсь, чтобы изучить
ситуацию, но вижу между деревьями на железной крыше концлагеря то, чего достаточно, чтобы я
с криком понеслась через лес. Пятеро зараженных и Гретхен стоят на коленях перед четырьмя
оперативниками, а в нескольких шагах от них военные связали Ло, пытающегося убедить их
остановиться. Они не убьют его, не могут, он их следующий президент. Я слышу выстрел —
первый инфицированный падает на металл, его кровь растекается по серебряной поверхности. Я
ускоряюсь, но кто-то меня останавливает.
– Шшш, – шепчет Сибил. – Надо подкрасться к ним сзади.
– Нет, – шепчу я в ответ. – У меня есть лазерное оружие. Я попаду в них с окраины леса.
– Ты можешь попасть в одного, но не во всех сразу.
Знаю, она права, но кто-нибудь может умереть, пока мы здесь разговариваем.
– Хорошо, что вы предлагаете?
Я смотрю ей за спину в лес, и мои глаза расширяются, когда из-за деревьев появляются два,
четыре, десять зараженных. Мы справились лучше, чем я думала, к тому же, некоторым удалось
сбежать, так что это того стоило.
Они подходят ближе, чтобы услышать Сибил.
– Ты будешь стоять на окраине леса, а мы разделимся и будем стоять по обе стороны от
них. Ари, выстрели в оперативника, держащего Ло, тогда они отвлекутся, а затем появимся мы, и
заключенные останутся без охраны.
Я уже собираюсь сказать ей, что надо распределить между собой оперативников, когда из
меня вырывается кашель. Я хватаюсь за грудь, пытаясь его остановить. О, нет.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает она.
– Да, все нормально.
Мне не хватает духу сказать ей, что у меня заканчивается действие сыворотки, и если мы не
начнем действовать, то я, возможно, вообще не смогу пошевелиться и сделать даже один
единственный выстрел. Я указываю на членов нашей группы, назначая каждому цель, и затем
киваю Сибил.
– Я пойду справа, ты – слева.
Мы разделяемся, легко шагая по опавшим листьям. Я иду направо, не сводя взгляд со спин
оперативников. Один из них начинает кричать на пленных, вынуждая их сдать того, кто проник на
базу. Он кричит снова и снова. Полагаю, они догадались, что это не мог сделать посторонний. Мои
глаза встречаются с Сибил, она кивает – я стреляю в оперативника, держащего Ло. Он падает
назад, и мы тут же выбегаем из леса, стреляют со всех сторон. Гретхен встает, достает из ботинка
раскладной нож и вонзает его в грудь стоящего напротив нее оперативника. Она подбегает к Ло,
отвязывает его от дерева, и они оба присоединяются к битве. Оперативников становится все