Текст книги "Оберегая Коннора (СИ)"

Автор книги: Lightning on the Wave

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Дым заполнил все квиддичное поле, закрывая обзор для всех зрителей кроме тех, кто догадался бы использовать Specularis, заклинание, которое Гарри использовал сразу после Fumo. Он чувствовал настойчивое жжение и напряжение собственной магии, сопротивляющейся контролю

Гарри снизился, догнав метлу с бессознательным Коннором на ней. Он ухватил брата за руку и потянул его к земле, усилием мысли одновременно удерживая чары Левитации и Specularis. Первое удерживало его брата от падения на землю подобно камню, а второе было необходимо, чтобы видеть. Оба заклинания были нужны, чтобы его брат остался в живых.

Гарри мягко уложил Коннора на траву возле квиддичных трибун, а затем ринулся в бой. Сердце его снова учащенно забилось. Гарри едва не разрывало на части от переполнявшей его смеси ужаса, ярости и боевого азарта.

Я иду.

Он увеличил радиус обзора заклинания Specularis от маленького окошка до узкого туннеля, прорезавшего дым, и давшего ему дополнительный обзор, и вскоре различил два проблеска белого и черного цвета. Одна фигура беспорядочно бросала в воздух проклятья, разгоняя дым, а другая, как и Гарри, использовала заклинание Specularis. Этот Пожиратель внимательно осматривался вокруг и заметил появление Гарри.

Пожиратель Смерти смеялся. Смех был пронзительный, высокий, совершенно безумный – и женский.

Гарри с трудом сглотнул. Это Беллатрикс Лестрейндж.

– Сражаешься в одиночку, детка? – пропела она насмешливо, в то время как Гарри завис над ними.

Вероятно с ней её муж, Рудольфус Лестрейндж, подумал Гарри и взлетел чуть выше, чтобы лучше рассмотреть Пожирателей.

– Думаешь, ты самый храбрый? – сказала Беллатрикс и взмахнула волшебной палочкой.

– Protego! – произнес Гарри.

– Crucio! – одновременно с ним выкрикнула Беллатрикс.

Щитовые чары сформировались прежде, чем луч Круциатуса смог коснуться Гарри, и ему пришлось удерживать защитное заклинание против мощнейшей атаки болевого проклятия, которое накатывало на его защиту подобно волнам и заставляло метлу вибрировать. Гарри зашипел и как можно сильнее сжал метловище коленями, кувыркнувшись назад и подняв метлу вертикально. Он не боялся упасть, никогда это не пугало его раньше, но из-за этого проклятья он был к этому как никогда близок.

Совершив нырок, Гарри придумал иной план. Он резко снизился к земле и вскрикнул, притворившись, что проклятие Беллатрикс все же достало его и сбросило с метлы.

Беллатрикс радостно рассмеялась и бросилась вперед.

Гарри не решился снять Щитовые чары, так что выбор заклинаний у него был невелик. Используя Вингардиум Левиоса, ему удалось вырвать траву из земли и ударить Беллатрикс в бедро. Она поморщилась и запнулась на мгновение, потому что проклятье Рудольфуса попало в неё, а не в Гарри. Беллатрикс избавилась от заклинания и отвернулась к Рудольфусу, осыпая его ругательствами, в то время как Гарри снова взмыл в воздух.

Дым на поле уже начал рассеиваться. И шансы Гарри одолеть обоих Пожирателей согласно изначальному плану таяли на глазах. Размышляя как лучше поступить, Гарри облетел вокруг нападавших, и резко затормозил.

Новый план. Всегда используй то, что под рукой. Мама говорила об этом однажды. Например, в лесу – ветви, а на квиддичном поле – трава. И не только трава…

Придется поднапрячься. Его силы таяли. Гарри тренировался в использовании Protego, потому что думал, что оно может пригодиться, и мог поддерживать его еще дольше, чем сегодня, но не под напором таких сильных проклятий. Сейчас оба Пожирателя Смерти надвигались прямо на него с поднятыми палочками, и он не был уверен, что сможет продержаться еще дольше.

Всей своей магией и неистовой волей Гарри потянулся и поймал то, что сейчас было в воздухе, блуждая в тумане. Осталось только дождаться, пока это прилетит.

Беллатрикс произнесла еще одно неизвестное заклинание, и Гарри вздрогнул, когда его Щитовые чары едва не рассыпались в прах. Сумасшедшая Пожирательница весело хихикнула и попыталась еще раз, и снова, и снова, теперь уже используя что-то невербально, потому что Гарри ничего не услышал, пока воздух вокруг него не вспыхнул синим пламенем. Одно проклятье все же коснулось его вскользь. Гарри поморщился и бережно прижал к себе обожженную руку.

Он не мог бороться с Пожирателями Смерти, только не обычным способом. Пока еще он не был достаточно силен для этого. И хотя это была горькая пилюля, теперь Гарри знал свои слабые стороны. Если он выживет сегодня – а так и будет, потому что он должен защищать Коннора – он будет знать, к чему готовиться и в чем тренироваться. Защита от невербальных проклятий была добавлена в список к лечебной магии и заклинаниям, поглощающих шум. С последним он наверняка сможет справиться самостоятельно. Но прежде нужно закончить здесь.

Гарри подлетел к Лестрейнджам ближе, но не настолько, чтобы позволить им заметить, насколько он ранен. Его Щитовые чары значительно ослабли, но Гарри требовалось еще несколько мгновений, прежде чем его план начнет работать. Он чувствовал, что призванное им из воздуха уже близко.

– Что ты делаешь, детка? – насмешливо спросила Беллатрикс, размахивая волшебной палочкой, рассыпающей во все стороны искры. – Уже готов сдаться?

– Жду, – ответил Гарри так спокойно, как только мог.

– Чего ждё..?

Бладжер ударил её по голове с такой силой, что Беллатрикс рухнула на землю, как подкошенная. Она все еще жива, подумал Гарри, заметив, что она дышит. Тоже самое произошло с Рудольфусом, которого нокаутировал второй бладжер, уложив рядом с женой. Отлично. Именно то, что нужно. Пусть их допросят, или снова вернут в Азкабан, или и то, и другое.

Гарри позволил себе расслабиться и бросил бладжер рядом с Лестрейнджами. Оставалось сделать только одну вещь.

Хорошо, не одну, а две.

Он полетел назад к трибунам, туда, где оставил Коннора, по пути снова наколдовывая Fumo, чтобы уплотнить дым там, где он почти рассеялся. Гарри знал, что должен поторопиться. Преподаватели и взрослые на трибунах пока были озабочены безопасной доставкой учеников с квиддичного поля в замок, но это не займет их надолго, невзирая на то, что им придется рассеять беспалочковую магию.

Гарри подхватил Коннора на руки и вернулся к телам Пожирателей Смерти. Он осторожно уложил брата рядом с ними и положил его правую руку на бладжер, как будто Коннор запустил им в головы нападавших. Затем Гарри внимательно огляделся вокруг. Конечно, шансы были не велики, но…

Яркий золотой блик мелькнул над ним, и Гарри поймал снитч в воздухе. Сжав его достаточно крепко, почти смяв крылья, он вложил его в левую руку Коннора и сжал пальцы брата вокруг снитча.

Затем он отлетел подальше, чуть не врезавшись в слизеринские трибуны, лег на землю, будто в обмороке от дыма, и позволил Fumo, Specularisи беспалочковой магии рассеяться.

Усталость обрушилась на него, как водопад. Но он оставался в сознании достаточно долго для того, чтобы услышать крики, затем наступившую тишину, а за ней аплодисменты.

Они нашли Коннора. И он выглядел абсолютным героем.

Гарри улыбнулся, закрыл глаза и позволил усталости взять над собой верх.

___________________________________________________________

Снейп отступил в сторону от ликующей толпы, опуская волшебную палочку. Большинство учеников были целы и невредимы, а те, кто получил ранения, оказались жертвами не Пожирателей Смерти, а давки, когда пытались покинуть трибуны. И конечно, вся эта толпа теперь обсуждала Мальчика-Который-Выжил, героя дня – он не только во второй раз победил двух опытных Темных магов, будучи вдвое младше их, но вдобавок между делом умудрился выиграть квиддичный матч!

Ложь Гарри во многом зависела от всеобщей веры в Героя волшебного мира, как и говорил ему Снейп. И висела она на тонкой нити доверия, как в происшествии с троллем, так и сегодня.Но это работало только потому, что все хотели верить этой лжи, и они будут верить этому.

Снейп натянуто улыбнулся. Он видел. Он наблюдал. Когда увидев Пожирателей Смерти, все в панике закричали, его взгляд сразу метнулся к двум маленьким фигуркам на поле: одной в алой квиддичной форме, другой в зеленой.

Он знал, что Коннор был без сознания, когда Дымовые чары заполнили квиддичное поле, снижая видимость до вытянутой руки.

Для Снейпа этого было довольно. Теперь он знал правду, и не собирался позволить глупому мальчишке Поттера скрываться за ложью. Пришло время найти Дамблдора и поговорить с ним об одном упрямом слизеринце, который отказывается признать, что ему самое место на факультете Снейпа.

И почему бы не сделать это прямо сейчас, подумал Снейп, когда увидел директорскую мантию со звездами, и, ускоряя шаг, последовал за Альбусом, если все складывается так удачно. И разве это не причинит боль Джеймсу Поттеру? Да, думаю, очень сильную.

========== Глава 11. Сила объединенная с любовью ==========

Глава 11. Сила объединенная с любовью

– Уверен, что не хочешь конфетку, Северус?

– Да, директор. – Снейп едва сдержался от гримасы отвращения. Даже после того как Дамблдор услышал от Снейпа о чем он хочет поговорить, директор продолжал посмеиваться и проклятая улыбка ни на мгновение не покидала его лица. Он пригласил Снейпа в свой кабинет, и это было уже кое-что, но теперь Дамблдор поглаживал Фоукса, своего феникса, и не выражал намерения сесть за свой стол, где ему и полагалось бы быть при обсуждении столь серьезной темы.

Наконец, неторопливо передвигаясь, Дамблдор развернулся и занял свое место. Затем первым делом он бросил в рот любимую конфету, а потом предложил угощение Снейпу снова. Чаща терпения Снейпа переполнилась.

– Я знаю, что мальчишка Поттер, тот что на моем факультете – Мальчик-Который-Выжил, Альбус, – сказал он.

Дамблдор, которому Снейп сказал, что он хотел бы поговорить о Гарри, моргнул и сказал:

– Я удивлен, что ты так думаешь, Северус. Должны быть веские причины, чтобы утверждать подобное. Расскажи мне, почему ты так думаешь?

– Это очевидно, – сказал Снейп, начиная злиться по-настоящему. – Он невероятно силен для своего возраста. Он спас своего брата от тролля, и сегодня снова от Пожирателей Смерти. Он использует беспалочковую магию, Альбус, и я уверен, что сегодня именно так он удерживал Щитовые чары. Полагаю, что он самый мощный волшебник в Хогвартсе со времен… Темного Лорда.

Привычка, суеверие и старые привязанности, всё это заставляло избегать упоминания имени Темного Лорда слишком часто.

– Да, все это мне известно о юном Гарри, – произнес Дамблдор, и улыбнулся взбешенному Снейпу, ставя на стол поднос с чайными чашками и чайником, который быстро закипел.

– Я знаю, что он делает именно то, для чего он предназначен и к чему его готовили. Чаю, Северус?

Снейп долго молчал сначала от удивления, а затем от того, что вынужден был напомнить себе, что он бывший Пожиратель Смерти, которому не пристало набрасываться и убивать директора школы, который спас его от Азкабана.

Попытаться убить, шепнуло ему внутреннее я, вероятно происходящее из его инстинкта выживания истинного слизеринца. Заклинанием его не достать, тебе это известно. Это же – Дамблдор.

Снейп кивнул, успокоенный собственными размышлениями, и сумел сказать голосом с тонким налетом льда, но не гнева:

– Вы знали?

Дамблдор поглядел на него спокойным взглядом.

– Конечно, Северус. С того момента, как юный Гарри вошел в Большой Зал, я вынужден был усилить свои ментальные щиты, которые защищают меня от магии других сильных волшебников. Давление его магии усиливается, когда он сердит, что чаще всего это происходит, когда Гарри думает, что его брат подвергается опасности. Сегодня он горел ярким пламенем, и я знаю, что именно он, а не его брат, поборол Пожирателей Смерти.

Он покачал головой, наливая чай в две маленькие чашки.

– Я знаю, что означает их присутствие в Хогвартсе, и потрясен и опечален этим. Я не ожидал, что дело зашло так далеко.

Ненадолго Снейп отвлекся от темы беседы, чтобы обдумать все это, но затем вернулся к причине по которой он пришел к Дамблдору. Директор был гриффиндорцем, а не слизеринцем, но манипулировал людьми также ловко как и слизеринцы. Но Снейп решил что на сей раз, он не позволит собой помыкать и отвлекать от того, что действительно важно.

– Тогда как вы можете знать всё это и продолжать утверждать, что Коннор Поттер – Мальчик–Который-Выжил? Я чувствовал способности этого мальчика, он мог бы преуспеть в обучении – эти слова, которые он был вынужден произносить, будто жалили его – но я могу утверждать, что он ничем не отличается от остальных первогодок, поступивших в Хогвартс. Чего нельзя сказать о Гарри. Почему его не превозносят и не чтут как героя волшебного мира и мальчика, который победил Волдеморта?

Он был рад, что ему удалось произнести имя Темного Лорда не запнувшись. Он успокоился. Ему следует забыть о гневе и воздержаться от упреков, которые распирали его только об одной мысли о фамилии Поттер или от того упрямства, с которым Гарри настойчиво оставался в тени своего брата. – Я уверен, что именно Гарри Поттер – Мальчик–Который-Выжил.

– Нет, это не он, Северус. – сказал Дамблдор уверенно, а затем вручил ему чашку чая, которую тот был вынужден или принять, или оказаться в глупом положении, объясняя причины отказа. Снейп взял чашку, но держал её так, что вся его поза выражала крайнее неодобрение. Дамблдор начал пить свой чай, наслаждаясь каждым глотком, прервав разговор, пока не осушил чашку. Потом он улыбнулся.

– Верно то, что Гарри – сильный волшебник, но это не делает его Мальчиком-Который-Выжил.

– Почему нет? – сказал Снейп больше для того, чтобы сохранить самообладание. Он боролся с желанием разбить свою чашку.

– Потому, – ответил Дамблдор, – что об этом говорят факты, ставшие известными Ордену Феникса прежде, чем родились Гарри и Коннор. Нам повезло узнать ряд признаков, которые проясняли этот момент. Мы проанализировали все признаки и с наиболее вероятной точностью они указали, что именно Коннор – Мальчик-Который-Выжил. Мы никогда не стали бы так провозглашать его, если бы у нас были сомнения, однако нападение Волдеморта исключило возможность ошибки.

Он вежливо проигнорировал то, как Снейп вздрогнул при упоминании имени Темного Лорда.

– Будь уверен, мы знаем, что делаем.

– И что же это за знаки? – огрызнулся Снейп, отставляя чашку на директорский стол. – Хотелось бы узнать подробнее.

Впервые Дамблдор выглядел неуверенно в течение этого нелегкого разговора и немного грустным.

– Северус…

Снейп встал.

– Если вы мне не доверяете, Альбус, тогда конечно вы не должны ничего говорить. – сказал он, подчеркнуто спокойным и тихим голосом, который всегда говорил о том, что он действительно сердит. – Конечно, Пожирателю Смерти никогда нельзя доверять полностью, не так ли? Даже тому, кто отверг идеалы Темного Лорда и всех тех, кто его поддерживал. Тому, кто рисковал своей жизнью для вас, будучи шпионом в течение целого года. И даже тому, кто теперь является главой факультета Слизерин, в который был распределен один из этих драгоценных детей Поттеров.

Он повернулся к двери.

– Больше вы не будете обеспокоены моим присутствием в школе. Прощайте, Альбус. Мое заявление об отставке будет у вас на столе завтра утром.

– Это не только моё решение, Северус. – сказал Дамблдор у него за спиной. Снейп остановился, но не обернулся. Пока было не ясно, сработала ли его уловка так, как он рассчитывал.

– Не все члены Ордена Феникса знают об этом. Только я, Джеймс и Лили Поттеры, и некоторые из их друзей. Именно Джеймс и Лили просили, чтобы это не было известно общественности. Они хотели скрыть пророчество из опасения, что это могло повредить их сыновьям.

– Я – декан факультета Гарри Поттера, – сказал Снейп обернувшись. – Я единственный отвечаю за его обучение, защиту и введение в магическое сообщество в течение его пребывания в Хогвартсе.

– Даже Минерва не знает всех подробностей, – произнес Дамблдор нахмурившись.

Раньше Снейп избегал бы такого хмурого взгляда. Но не теперь. Он знал, что прав, и знал это так же твердо, как то, что беспалочковая магия выжигала волшебников возраста Гарри в прошлом пять раз. Он скрестил на груди руки.

– За мной также есть долг жизни этому чертову Джеймсу Поттеру, – проскрипел он, – и я буду защищать Коннора Поттера. Если конечно я буду знать, почему я должен защищать любой ценой его, а не его брата вместо этого.

Дамблдор испустил долгий, медленный выдох, как будто ощутил на плечах всю тяжесть собственного возраста.

– Присядь, Северус, – сказал он, продолжая стоять. – Полагаю, я должен был предвидеть, что этот день настанет. Пока мальчики оставались в Годриковой Впадине, никто больше не должен был знать всех обстоятельств. Но в Хогвартсе, как ты уже сказал, есть и другие, кто возможно уже заметил необычность братьев Поттеров и задается вопросом, чем объясняется эта странность. – Он поглядел на Снейпа. – И возможно, кто-то уже сделал определенные выводы.

Снейп на мгновение потерял контроль над своим лицом, и вздохнул, когда Дамблдор посмотрел на него выжидая.

– Драко Малфой, – произнес он неохотно. – Он еще не увидел связи между Гарри и Мальчиком-Который-Выжил, я уверен относительно этого, но он способен чувствовать волшебную мощь Поттера. – Он напряг плечи, готовый защищать своего подопечного от возможных нападок. – Но он также увлечен Гарри, и даже возможно несколько очарован им, поэтому его будет чрезвычайно трудно переубедить.

Дамблдор кивнул.

– Думаю, этого можно было ожидать, когда Гарри был распределен в Слизерин, – пробормотал он, и Снейп был вынужден скрыть своё удивление, услышав как директор признал уже вторую свою ошибку. – Этого мы не могли предвидеть, когда принимали решение, которому следовали в обучении Гарри. Мы были уверенны, что он попадет в Гриффиндор.

В то время как Дамблдор прошел мимо портретов, дремлющих на стенах, к маленькому сундуку, стоящему в углублении его кабинета, среди множества серебряных вещей, Снейп размышлял про себя, но ни слова не произнес вслух:

Вы глупец, Альбус. Мальчик – истинный слизеринец. Где еще вы ошиблись? Что упустили? Должен ли я теперь верить остальным вашим объяснениям, исходя из этого?

Но было бы неверно сказать, что он совсем не доверял Дамблдору. Он верил в него, в то, что он действует во благо Хогвартса, и так всегда будет, и это было некой благодарностью за то, что Дамблдор выслушал и поверил ему в прошлом, когда Снейп покинул ряды Пожирателей. Но он также и опасался Дамблдора. Директор благоволил гриффиндорцам, любил их. И вполне мог ошибаться в их пользу против слизеринцев.

И было также крошечное семя гнева, глубоко похороненное, но не забытое, которое шепнуло: «Почему вы не исключили проклятого Джеймса Поттера и его друзей после того, как они подвергли мою жизнь опасности? Когда я вполне мог быть обращен в оборотня или умереть? Почему их будущее оказалось более важными, чем моя жизнь, и их оставили в школе?

Тем не менее ничего из этого не было произнесено, поскольку он увидел, что Дамблдор вернулся с маленьким думосбором, заполненным до краев серебристой жидкостью.

Дамблдор поставил думосбор на стол и торжественно кивнул Снейпу, разрешая взглянуть на воспоминания. Снейп склонился над чашей, опустил голову в серебро собранных там мыслей Дамблдора и погрузился в память.

_____________________________________________________________

Дамблдор ждал в небольшой уютной комнате, насвистывая себе под нос и изучал стены, будто восхищаясь ужасными рисунками, развешенными на них. Время от времени он поднимал волшебную палочку и наколдовывал кольцо цветного дыма в воздухе, посмеиваясь, когда оно изменяло форму. Когда дым рассеивался, он снова начинал свистеть, изучать стены, а затем наколдовывать новое кольцо.

Снейп же развлекал себя, если можно это так назвать, пытаясь угадать, что это была за комната. Стены были деревянными, что навело его на мысль, что это не было одно из помещений Хогвартса, но здесь также не было окон, чтобы можно было удостовериться в этом. Наконец, раздался стук в дверь и Дамблдор обернулся, отвечая: «Войдите!»

В дверь вошла женщина, часто моргавшая от света факелов на стенах. Снейп изогнул губы в насмешке. Это была Сибилла Трелони, самый бесполезный преподаватель Хогвартса по Предсказаниям. Вся она была обмотана шалями, как улитка в домике, и с той же скоростью она приближалась к Дамблдору.

– Директор? – спросила она нерешительно. – Я не понимаю. Я думала, что вы предложили мне место учителя по Предсказаниям и что теперь я обеспечена как профессор Хогвартса?

Она говорила кротким тихим голосом, которого Снейп никогда не слышал у неё прежде. И он решил, что предпочел бы слышать её обычную манеру выражаться.

– Безусловно, Сибилла, не волнуйтесь, – сказал Дамблдор улыбаясь ей. – Я позвал вас потому, что не слышал всего пророчества, которое вы произнесли при мне в Кабаньей Голове. Я был взволнован и боюсь, что мог пропустить некоторые важные детали. Не могли бы вы произнести его снова?

Снейп напрягся, так как в свое время он подслушал только часть так называемого пророчества, произнесенного Трелони. Затем кто-то увидел его темную метку и закричал, и Снейпа вышвырнули. Он бросился к Темному Лорду и сообщил обо всем, что мог припомнить о пророчестве, которое было урезано. Удивительно, что Дамблдор тоже не все расслышал.

– Что профес…

А затем её глаза закатились и она начала говорить сильным, глубоким голосом, которого Снейп не слышал у неё даже в ту ночь, когда подслушал пророчество.

Грядет тот, кто способен победить Темного Лорда…

Рожденный у тех, кто трижды бросал ему вызов и выжил…

Рожденный на исходе седьмого месяца…

Это была часть, которую Снейп уже слышал. А Дамблдор одобрительно кивал, хотя Трелони не могла этого видеть. Снейп наклонился вперед, чтобы услышать оставшуюся часть.

Он младший из двух, и есть у него сила, о которой Темный Лорд не знает…

Для старшего – сила, но младшему – сила, объединенная с любовью…

О, храните его… О, защищайте его от тьмы сквозь которую он бредет, иначе станет он порочным и отвратительным, и даже есть любовь, но мало шансов выжить…

Старший стоит за его правым плечом, любя его. Но младший будет любить весь волшебный мир…

Темный Лорд отметит его как равного, и, сделав так, отметит его сердцем…

Грядет тот, в чьей власти победить Темного Лорда, рожденный на исходе седьмого месяца.

Пророчество закончилось. Снейп не стал дожидаться, когда Трелони запинаясь стала задавать вопросы о том, что случилось, так как большинство истинных Провидцев не помнили о своих собственных пророчествах впоследствии, и вытащил голову из думосбора.

_____________________________________________________________

Он дрожал от пробужденных воспоминаний и от силы магии в словах пророчества. Он снова сел и ничего не сказал, когда Дамблдор забрал думосбор и аккуратно вернул его в сундук. Фоукс, наблюдавший за ним, склонив голову на бок, внезапно испустил звучную трель. Дамблдор приостановился, чтобы погладить птицу, и Снейп заметил, что руки его дрожали.

Снейп прошептал:

– Значит, пророчество говорит о близнецах Поттеров?

Он никогда даже не мог представить себе подобное. Темный лорд так же часто прислушивался к предсказаниям, как и проявлял доброту. Однако ему почти удалось расправиться с возможной угрозой с помощью Питера Петтигрю, Хранителя Тайны Поттеров и Беллатрикс Лестрейндж, запытавшей Лонгботтомов до безумия. Снейп думал, что Волдеморт напал на Поттеров из-за их противостояния в прошлом, а не потому, что поверил, будто младенец мог быть ему угрозой.

– Это так, – сказал Дамблдор, снова располагаясь в кресле за своим столом. – Они родились в конце июля, так же как Невилл Лонгботтом, но они были единственными магическими близнецами, родившимися у родителей, которые трижды бросали вызов Темному Лорду. Гарри – старший близнец.

– Вы в этом уверены?

– Конечно, – ответил строгий голос позади него. – Ведь я была там.

Снейп резко обернулся. Лили Поттер стояла в дверном проеме, впившись в него взглядом более острым и пронзительным, чем смотрел её сын. Снейп раздумывал над тем что ответить, пока не увидел позади неё Джеймса Поттера с красным от ярости лицом.

Лучшая защита – нападение, посоветовал сам себе Снейп, и ухмыльнулся.

– Пришли чтобы услышать о том, что слизеринцу суждено спасти волшебный мир?

– Северус!

Снейп вздрогнул и обернулся через плечо. Дамблдор встал из-за стола и хмуро смотрел на него. Снейп скользнул назад на свое место, наблюдая в угрюмом негодовании, как Поттеры занимают два кресла рядом с ним.

– Простите директор, – сказала Лили, полностью игнорируя Снейпа и совершенно об этом не сожалея. – Мы пришли к вам, чтобы обсудить кое-что касающееся наших мальчиков, но когда мы услышали, о чем вы беседовали, мы решили, что должны вмешаться.

– Все в порядке, моя дорогая, – просиял в ответ Дамблдор и протянул ей лимонную дольку, которую Лили приняла. – Я полагаю, что Северус действительно имеет право знать, так как он – глава гарриного факультета сейчас.

– Ненадолго, – пробормотал Джеймс Поттер.

Снейп глянул в его сторону и встретил яростный взгляд. Он усмехнулся и снова развернулся к Дамблдору.

– Значит Гарри – старший близнец, а Коннор – младший, – произнес тот.

-Почти на пятнадцать минут, – добавила Лили.

– И Гарри самый сильный, поскольку Старший – сила… В ночь когда мы прибыли в Годрикову Впадину на Хэллоуин, то обнаружили поверженного Волдеморта и бегство Питера, мы все ощущали волшебство Гари. Оно бушевало вокруг как буря. Мы полагаем, что присутствие в комнате такой могучей власти, которой обладал Волдеморт, и её столкновение с чистой и незапятнанной магией Коннора – спровоцировали всплеск стихийной гарриной магии в слишком раннем возрасте.

Глаза Дамблдора потемнели.

– Обладание такой мощной магией неестественно для ребенка, Северус.

И ему не надо было добавлять вслух, что Волдеморт обладал равной силой. Снейп почти почувствовал это. Ему захотелось хорошенько тряхнуть директора. Тряхнуть и крикнуть: «Не каждый слизеринец – Темный Лорд. Прекратите переносить на нас свои собственные страхи!»

Вместо этого он приподнял бровь и сказал:

– И это, как мне кажется, делает Гарри Мальчиком-Который-Выжил.

– Вовсе нет, – ответил Дамблдор. – Припомни, что еще говорилось в пророчестве Северус. Сила, о которой Темный Лорд не будет знать. О магической силе Волдеморту известно все. Он сведущ в самых Темных Искусствах, и во многих других сферах волшебства, чего никакой одиннадцатилетний ребенок не может приобрести в силу своего возраста. Но любовь…Он ничего не знает о любви. И после обучения Коннор будет обладать не просто сильным волшебством, а силой объединенной с любовью. Он завоевывает сердца легко, очень легко.

Снейп заскрежетал зубами.

– Отчего вы так уверены, что именно любовь – сила неизвестная Темному Лорду?

– Ты забыл, – сказал мягко Дамблдор, – что говоришь с человеком, который в свое время победил последнего Темного Лорда, Северус.

Снейп открыл было рот, а затем закрыл его. Это было верно. Он забыл. Он знал Дамблдора как директора школы так долго, что это иногда заставляло забыть, что тот совершал и другие деяния, такие например как поражение Гриндевальда.

– И правда, – пробормотал он. – Примите мои извинения, директор. Продолжайте.

– Именно моя любовь к волшебному миру позволила мне победить Гриндевальда, – сказал Дамблдор, и со вздохом прикрыл глаза. – Когда я видел его перед собой, я знал, что он отравит все, чем мы являемся, если я не уничтожу его. Именно это позволило мне творить невероятное волшебство в сражении. Но я был взрослым, Северус, и у меня были долгие годы, чтобы прибрести необходимый опыт, мудрость и любовь. Коннор и Гарри – всего лишь дети. Мы не можем полагаться на волшебную мощь, даже столь могучую. Мы должны довериться тому, кто способен на великую любовь. И это – Коннор. Гарри же любит и заботиться только о своем брате.

Снейп увидел, что при этих словах, глаза Лили гордо вспыхнули, и задался вопросом:

«Значит это твоя заслуга?» А вслух произнес:

– А та часть, где говорится, что Темный Лордотметит его как равного?

– Шрам Коннора, – сказал Дамблдор. «И сделав так, пометит его сердцем». Шрам Коннора в форме сердца.

– А у Гарри шрам в виде молнии, – сказал Снейп, настроенный продолжать распросы, поскольку считал, что не все в рассказанном гладко.

– В ночь нападения потолок в комнате был разрушен, и часть штукатурки обрушилась на него, – сказал Дамблдор, качая головой.

– Вы не можете знать этого наверняка, – сказал Снейп. Он решил выжать из этого обстоятельства все возможное. Ему не раз приходилось выжимать кровь из крепчайших камней. И шанс для Слизерина обрести своего собственного героя, мальчика, который делает все возможное защищая кого-то, был ближе чем когда-либо.

– Нет, – допустил Дамблдор. – Но формулировка пророчества и наличие обрушившейся крыши рядом с колыбелью Гарри, делаю это почти бесспорным. Увы, только два человека могли бы рассказать нам правду о той ночи, и один из них лежал, поверженный отраженной Avada Kedavra. – Он улыбнулся, как будто простое упоминание о триумфе мальчишки Поттера было поводом для удивления.

– А кто второй? – спросил Снейп, наклоняясь вперед.

– Питер, – ответил Джеймс, с еще более глубокой ненавистью в голосе, чем он выказал по отношению к Снейпу.

– Питер, – согласно выдохнул Дамблдор с потемневшими глазами. – Авроры поймали его на следующий день. Не было никакой необходимости в допросе или применении Veritaserum. Когда они спросили его, он ли выдал местоположение Поттеров Волдеморту и создал лживый слух, что их близнецы были похищены, он во всем признался. В Азкабан он шел безумно смеясь, будто рассудок уже покинул его. Я навещал его там несколько раз, пытаясь подтвердить то, что мы уже узнали о нападении, но с каждым разом он был все более безумным. Боюсь, что он уже не сможет сообщить нам что-либо полезное.

Снейп откинулся на спинку кресла, чувствуя себя загнанным в угол. Больше он не мог придумать никакой иной цели, чтобы на ней сосредоточить вопросы. Он много раз прокрутил в памяти слова пророчества, но ничего не смог придумать. Все его догадки разрушил факт рождения Коннора после Гарри, и это же запечатлело их судьбы.

– Теперь, – сказал Джеймс, наклоняясь вперед на своем месте, – мы тоже хотели бы поговорить с вами о Гарри, директор.

Он бросил на Снейпа подозрительный взгляд.

– И я даже рад, что мы пришли к вам, когда я слышу беспокойные и навязчивые идеи Северуса о нем. Мы хотели бы, чтобы Гарри перераспредели в Гриффиндор.

Вот и новая цель для вопросов.

– И вы допустите этот фарс, директор? – протянул Снейп, растягивая слова. – Тогда я буду знать наверняка какому факультету вы действительно благоволите, а какой не одобряете.