Текст книги "Оберегая Коннора (СИ)"

Автор книги: Lightning on the Wave

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Гарри был доволен и гордился собой за столь изобретательный план. Конечно, всей задумке очень помогало то, что он сам продолжал при всем этом оставаться в тени Коннора, в любой момент готовый помочь тому пинком в правильном направлении, или с помощью тщательно продуманного заклинания, если бы ситуация вдруг вышла из-под контроля.

И самым важным было то, чтобы в конце всех событий Коннор останется невредим. Выжил, пройдя сквозь испытания, и стал всеобщим героем. Гарри только нужно очень постараться, чтобы привести Коннора к победе, не будучи слишком явным участником его достижений…

Гарри подумал, что это отличная идея с какой стороны не посмотри.

_____________________________________________________________

– Гарри.

Поттер оглянулся на оклик. Он был так погружен в чтение учебника по Чарам, что не услышал, когда Драко приказал другим мальчикам покинуть спальню, и как за ними закрылась дверь. Но теперь они были одни, и Драко сидел на кровати Гарри и пристально смотрел на него с одним из тех серьезных выражений на лице, обещавших разговор, которого Гарри хотел бы избежать. Он отложил книгу, посмотрел на Драко и стал ждать.

К его удивлению, первыми произнесенными Драко словами стали:

– Почему ты не хочешь поехать со мной в поместье на Рождество?

Гарри вздохнул.

– Драко, мы уже говорили об…

Драко прервал его движением руки.

-Я знаю, что ты думаешь, что мой отец представляет для тебя опасность. Но на самом деле это не так, Гарри.

Его голос был настолько серьезным, что у Гарри сжалось сердце, когда он понял, какую боль он причинит Драко, рассказав правду.

Тем временем, Драко продолжал:

– Я говорил с отцом о первом возвышении Темного Лорда. Бедный папа очутился под заклятьем Империус почти сразу, как Темный Лорд обрел власть. Тот прекрасно понимал, что такой волшебник, как Малфой, не сможет остаться в нейтралитете, и решил, что порабощение с помощью проклятья лучше, чем убийство. В то время как раз умер дедушка Абрахас, отец был растерян и только начинал искать свое место в мире. Я думаю, что так все и было. Он служил Темному Лорду только потому, что не мог устоять против проклятия, а когда смог сбросить его и вырвался на свободу, то сразу дал в Министерстве показания, которые помогли осудить других Пожирателей Смерти.

Гарри долго смотрел на Драко. А Драко смотрел на него, уверенный, сияющий, счастливый. Невинный, почти так же, как Коннор, – подумал Гарри. И эта мысль уже начинала его утомлять.

Он мог солгать Драко, придумать любую другую причину, по которой он не может приехать в Мэнор, например, что Коннор никогда не захочет праздновать Рождество без него. Но он не хотел лгать. Позорно это было или нет, но постепенно Гарри привыкал к честности с Драко и Снейпом. Они не позволили бы ему лгать им, так почему он должен делать это? Даже в такие трудные моменты?

И Драко был неправильным. Он плохо разбирался в людях и закрывал глаза на недостатки своих близких. Драко отрицал очевидные вещи и мог стать причиной многих бед без всякого злого умысла, в силу своей доверчивости и наивности. И эта его неправильность однажды могла бы подвергнуть опасности жизнь Коннора. Или в силу своего невежества он мог стать угрозой для самого Гарри, а он должен защищать ценой своей жизни брата,чтобы быть ему опорой в приближающейся войне.

– Драко, – спокойно произнес он, – моя мать рассказывала мне о первой войне с Волдемортом.

Драко вздрогнул и стремглав отсел от него подальше на кровати. Гарри не остановился. Драко хотел чистосердечного и серьезного объяснения. Что ж, он получит и то, и другое.

– Я знаю, что Волдеморт не гнушался использовать Империус, но на самом деле под проклятьем были только некоторые и не Пожиратели. Он не применял это проклятье к тем, кто верил в его идеалы и охотно следовал за ним.

Гарри сделал паузу, чтобы Драко осмыслил то, что он сказал. Драко моргнул, озадаченный, а затем побледнел.

-Мой отец не добровольный Пожиратель Смерти, – сказал он. – И никогда им не был.

– Он учил тебя ненавидеть маглорожденных, Драко, – ответил Гарри. – Произнести «грязнокровка» тебе проще, чем сказать «извините».

– Малфой никогда не должен извиняться, – сказал Драко, но его попытка смягчить тон разговора вышла совершенно плоской, и они оба это знали. Драко покачал головой. – Ты не прав, Гарри. Просто не можешь быть прав.

– Почему же? – спросил Гарри и услышал, как его голос стал глубже и совершенно ровным. – Только потому, что ты хочешь, чтобы я оказался неправ? Потому что ты не хочешь верить мне? Я думал, что Малфой, по крайней мере, не должен прятаться от действительности.

– Нет, – прошептал Драко.

Гарри показал ему три пальца на руке.

– Может быть, были и другие, но мне известны эти три случая, – сказал он. – Моя мать рассказала мне, что Люциус Малфой помог убить братьев Прюэтт. Они были братьями Молли Уизли, мамы Рона. Ты знал об этом?

-Нет, – прошептал Драко.

Гарри подозревал, что Драко отрицал и само знание, и то, что говорил ему Гарри в данный момент. Но это не имело значения. Он загнул один палец. Осталось два.

– Он был ответственен за нападение на семью маглорожденных, – продолжил Гарри. – Родители магглы, которые сопровождали троих детей-волшебников в Хогвартс. Семья Наскенсов. Они были замучены до смерти. В этом участвовала также Беллатрикс Лестрейндж, но были признаки стиля и почерка Люциуса Малфоя.

– У моего отца нет собственного стиля пыток, – сказал Драко очень тихим голосом. – Возьми эти слова обратно.

Гарри загнул второй палец.

– А еще была семья Боунс, – сказал он очень спокойно, – Эдгар Боунс, его жена и дети. Один ребенок был совсем крошечным, Драко. Он был еще младше, чем были я и Коннор, когда Волдеморт напал на нас. И Люциус… Он просто убил их всех, потому что не был уверен, что выстоит один на один против Эдгара на дуэли. А Эдгар Боунс был дядей Сьюзен Боунс. Она сейчас учится вместе с нами в Хогвартсе, наверное, скучая по своему дяде и кузенам. О, и по бабушке с дедушкой тоже, потому что…

– ЗАТКНИСЬ! – закричал Драко.

Гарри загнул последний палец и, сидя, наблюдал за Драко. Тот тяжело дышал, щеки его покраснели, а волосы растрепались вокруг лица. Он сделал вдох, в котором послышалось задушенное рыдание, которому не дано было пролиться даже единой слезой.

– Он мой отец, – сказал Драко. – Он мой отец. Я люблю его. Он бы никогда не сделал ничего подобного. Или он рассказал бы мне о том, что сделал.

Гарри склонился к нему ближе.

– Все эти факты есть в аврорских отчетах, – сказал он. – Ты можешь пойти в Министерство и найти это все в архиве. Думосборы и протоколы судебных разбирательств. Люциус утверждал, что был под проклятием Imperius, но все знают, что он просто откупился. Это не отменяет того факта, что это он убил всех этих людей, Драко. Он убил их и он смеялся, когда вышел на свободу…

Он остановился и замолчал, только когда Драко дотянулся до него и неловко ударил по лицу. То ли удар, то ли толчок, Гарри доставалось и похуже от Коннора в их потасовках, но сейчас он просто молча смотрел, как Драко выбежал из спальни, оглушительно хлопнув дверью.

Гарри вздохнул и снова взял учебник по Чарам. Он ощущал слабую печаль и грусть от того, что потерял дружбу Драко, но считал, что со временем это пройдет. Драко не должен был игнорировать прошлое своей семьи так долго.

Кроме того, на первом месте для меня всегда будет верность Коннору. Его интересы для меня важнее всего. Что случилось бы, если бы я стал дружить со слизеринцами? Рано или поздно, мне пришлось бы выбирать между ними.

И Гарри вздрогнул, когда представил себе, какую проблему он мог бы обрести в будущем, если бы сохранил эту дружбу.

_______________________________________________________________

Гарри проснулся и заморгал – оказывается, он уснул за учебником, что было для него непривычным. Другие мальчики уже давно были в своих постелях, так как в спальне слышалось дыхание однокурсников, поэтому он встал и тихо пошел к туалету. Неожиданно он приостановился, заметив в тусклом свете люмосаот его палочки, что кровать Драко была все еще пуста.

Гарри поколебался, а потом положил палочку на ладонь и прошептал: «Укажи на Драко Малфоя».

Палочка завращалась и остановилась, указывая на выход из гостиной Слизерина. Гарри застонал. Больше всего ему хотелось сейчас вернуться в постель и лечь спать. А Драко, вероятно, сейчас блуждал по замку в дурном настроении, или был в комнатах Снейпа, жалуясь на то, какой Гарри придурок. Однако Гарри все равно чувствовал себя ответственным за него. Он должен был найти более тактичный способ рассказать Драко об отце. Но тогда он думал, что Драко более политически осведомлен, чем другие дети. Разве не так воспитывают наследников чистокровных семей?

Как можно тише он вышел из подземелий, набросив на себя чары Иллюзии. Палочка привела его к главной лестнице, удивив этим Гарри, который в жизни бы не подумал, что Драко уйдет так далеко. А затем указала на выход из замка, через который Гарри проследовал за Квиреллом в прошлом месяце.

Гарри осторожно вышел наружу. Палочка, не колеблясь, указывала на Запретный Лес.

Ох, вот черт!

========== Глава 14. Драко в опасности ==========

Глава 14.Драковопасности

Гарри отодвинул в сторону цепляющуюся за одежду лозу и поднырнул под неё, следуя по пути указанному палочкой. По крайней мере, сейчас он не должен вести себя тихо, как в тот раз, когда он преследовал Квирелла, и даже мог использовать люмос, чтобы осветить себе путь, не беспокоясь о том, что его кто-нибудь увидит.

Если только Квирелл снова не пришел в Запретный Лес.

Или если какое-то волшебное существо увидит свет и приблизится, чтобы напасть на меня как на добычу.

Отмахнувшись от этих мыслей, Гарри настойчиво напомнил себе, что Драко тоже может увидеть свет и найти Гарри, ориентируясь на него. Это было маловероятно, но в Запретном Лесу случались самые невероятные вещи. Однако это вовсе не означало, что такое может случиться сегодня.

Гарри вздохнул. Думаю, что если что-то случиться, я должен буду встретиться с этим лицом к лицу.

С того самого момента как вошел в лес он слышал слабые звуки позади и совсем рядом с собой. Однако на него никто не нападал, и Гарри старался игнорировать этот шум, надеясь только на то, что найдет Драко прежде, чем с ним что-то случится. Но звуки с каждым шагом становились все громче и ближе, и Гарри понял, что встреча неизбежна.

Он обернулся и громко сказал:

– Кто там? Я слышу вас.

На всякий случай он приготовился к тому, что существа, которые следили за ним, не были разумными и хотели напасть на него в животном порыве. Protego уже было готово сорваться с кончика его языка.

Очень долго ничего не было слышно. А затем снова раздался шум, на сей раз гораздо ближе и громче. Гарри не мог бы сказать точно, походил ли звук раньше на приглушенные удары, но сейчас он ясно расслышал стук копыт.

Справа от тропинки, между деревьями, пронесся кентавр и выскочил прямо перед Гарри. В свете палочки лицо кентавра было затененным и демоническим. У него были поразительно яркие синие глаза, платиновые, как у Драко волосы и светло-золотистое туловище, по бокам окрашенное в темное золото.

– Гарри Поттер, – прошептал кентавр, – звезды наблюдают за вами.

Гарри посмотрел вверх, но не смог увидеть звезды сквозь густую листву деревьев.

– И вы тоже, – ответил он, снова обращая внимание на кентавра. – Зачем?

– Мы знаем, что вы пришли сюда за мальчиком, который недавно вошел в лес, – прошептал кентавр, – мы узнаем множество вещей, наблюдая за звездами. Ваша судьба тоже записана там, Гарри Поттер. Запечатлена в звездах.

Уже не в первый раз – впервые он подумал так, когда читал о кентаврах в книге о волшебных животных – Гарри решил, что кентавры на самом деле жуткие создания. Он кивнул.

– Спасибо, – сказал Гарри – всегда приятно знать это. Однако я должен найти Драко.

И он развернулся, чтобы продолжить путь.

Деревья слева от него расступились, и на его пути встал гнедой кентавр. Он был больше, чем пегий кентавр с белыми волосами, глаза его были темными, как и волосы, которые были цветом ежевики на солнце. Кентавр сложил на груди руки и пристально посмотрел на Гарри.

– Вы должны пойти с нами, Гарри Поттер, – сказал пегий кентавр с белыми волосами, – сегодня вечером звезды ярки. Марс сияет во всем своем великолепии, и посему мы желаем отблагодарить и выслушать того, кто приходит под эгидой Марса.

Гарри постарался скрыть раздражение. Он надеялся быстро найти Драко, но сомневался, что сможет справиться с двумя кентаврами одновременно. И у него не было желания оставлять следы своего присутствия в Запретном Лесу, а мертвые или раненые кентавры, несомненно, не останутся незамеченными. Он заставил себя улыбнуться.

– Хорошо, – ответил он. – Куда мы пойдем?

– Сюда, – сказал кентавр с белыми волосами и не спеша двинулся вперед. Гнедой кентавр отступил в сторону и хлестнул хвостом, как будто разрешая двигаться. Гарри покачал головой и последовал за пегим кентавром, прислушиваясь к стуку копыт идущего позади него гнедого.

Заклинание Поиска продолжало работать и указывало, что Гарри двигался в ту же сторону, где находился Драко, и это обстоятельство несколько уменьшило его беспокойство. Он начинал надеяться, что Драко сбежал в лес только из-за отвратительного настроения после всего, что произошло между ними, и догадался не сходить с тропинки в поисках места для размышлений. И возможно Драко вернется в замок раньше Гарри, потому что все зависло от того, насколько долго кентавры собирались задержать его.

– Я – Фиренце, – внезапно сказал кентавр с белоснежными волосами.

– А я – Коран, – произнес гнедой.

Гарри моргнул. Однажды он прочел о том, что кентавры называли свои имена только при второй встрече, а не при первом знакомстве. Но они также наблюдали за звездами и говорили непонятную ерунду о них. Так что теперь, когда они двигались по тропинке, кентавры вполне могли считать их теперешний разговор второй встречей. Кто знает?

– Моё имя вам уже известно, – сказал Гарри, изо всех сил пытаясь вспомнить вежливую форму обращения. Лили учила его приветствиям множества волшебных существ, не считая ритуалов чистокровных магов, если вдруг Коннору потребовались бы союзники среди них, а Гарри должен был стать послом. Но в списке необходимых знаний и умений это занимало чуть ли не последнее место, поэтому он был не удивлен, что не мог вспомнить подробностей. Одна фраза все же показалась ему достаточно нейтральной и безопасной.

– Я рад, что вы приветствуете меня от имени звезд.

Фиренце остановился и оглянулся на Корана. Гарри тоже остановился, стараясь избежать столкновения с хвостом пегого кентавра. Кентавры замерли, пристально глядя друг другу в глаза.

Гарри ждал. Поисковые чары все еще устойчиво указывали на то, что Драко был прямо впереди. Гарри хотел отодвинуть Фиренце в сторону и пуститься бежать, но он не мог этого сделать, поэтому постарался усмирить свое нетерпение и терпеливо продолжал ждать.

– Он знает правила поведения, – наконец произнес Фиренце.

– И он пришел под светом Марса, – сказал Коран.

– Это существенно, – одновременно произнесли они, а затем Фиренце развернулся и продолжил путь, вынуждая Гарри следовать за ним.

Гарри заметил, что Запретный Лес изменяется, когда идешь через него с могущественными волшебными существами. Тени казались менее угрожающими. Деревья словно отодвигались с дороги, и сквозь листву лился бледный холодный звездный свет. Гарри несколько раз посмотрел вверх, но не смог увидеть Марс. Возможно, угол обозрения был неудачным.

Или кентавры несут чушь, – подумал Гарри, слегка поеживаясь от холода, когда прохладный ветер прокатился по нему, как бриз, и он едва не споткнулся о корень, который слишком поздно заметил. – Одно из двух.

Наконец, тропинка расширилась и разделилась на две. Одна огибала невысокий холм, а другая вела к его вершине. Фиренце торжественно взошел на холм, а затем оглянулся на Гарри.

– Возможно, вы будете сердиться, – сказал он сдержанным голосом, не заботясь о том, как это прозвучит, – но вы должны понять, что все судьбы служат балансу в мире, и всё сущее записано в звездах.

Гарри прищурил глаза. Они пришли в особое для кентавров место, и заклинание Поиска все еще указывало прямо вперед…

– Вы захватили Драко, не так ли? – спросил он, не потрудившись убрать обвинительные нотки из голоса.

– Так было написано, – сказал Фиренце, а затем подошел к чему-то, что Гарри еще не мог видеть. Гарри поспешно преодолел несколько последних ступеней.

На вершине холма была сложена груда камней, в которой каждый узнал бы имитацию виселицы. Сильно дрожа от холода, наклонив голову, на платформе стоял Драко. Вьющаяся лоза была обмотана вокруг его шеи и вокруг камня, который служил перекладиной. Насколько Гарри мог рассмотреть, под ногами у Драко не было никакого люка, да этого и не требовалось. Один мощный удар копытом мог раскачать лозу, и тогда Драко отлетел бы в сторону, сломав себе шею, или задохнулся. Или он просто мог разбить себе голову о камни.

В любом случае его ждет нелегкая смерть, – подумал Гарри, широко распахнув глаза, отчаянно пытался вспомнить все, что знал о кентаврах. Они чтили традиции, наблюдали за звездами, и по большей части оставались нейтральными во всех войнах – они боролись против Гриндевальда, который угрожал им истреблением – но никогда прежде они не похищали школьников и не подвешивали их на каменных виселицах.

В этот момент Драко пошевелился и усложнил все еще больше.

– Гарри! – закричал он и начал метаться по платформе.

Фиренце поймал лозу, удерживающую Драко за шею, и вернул его на место. Покачнувшись, Драко остановился, хватая ртом воздух. Гарри сделал напряженный шаг вперед, но тут Драко, наконец, вспомнил про петлю и отступил назад. Через мгновение его дыхание снова пришло в норму. Он впился взглядом в Фиренце, а затем бросил яростный взгляд на Корана, который поднявшись на холм, встал рядом с Гарри.

– Это – испытание, – обратился Фиренце к Гарри голосом глубоким и мрачным как эхо в бездонной яме. – Вы пройдете его, или Драко Малфой умрет. И он не будет использовать магию в любой форме, даже для того чтобы помочь вам, или же он умрет.

– Для чего все это? – спросил Гарри.

– Это испытание для того, кто приходит под знаком Марса, – сказал Коран и его голос был еще строже, чем у Фиренце. – Можете не задавать вопросов. Просто сделайте это.

Гарри подавил желание закричать в отчаянии и даже сумел улыбнуться:

– Тогда скажите мне, что я должен сделать, достойный кентавр.

Коран встал перед ним и за чем-то быстро припал к земле. Выпрямился он с овальным камнем в руке, цвет которого в свете люмосабыл чем-то средним между фиолетовым и черным.

– Вы должны разбить это…

Гарри кивнул и поднял волшебную палочку.

– …Используя беспалочковую магию, – продолжил Коран. Если бы он был человеком, то его голос прозвучал бы самодовольно, а так он был просто безжалостным. Он держал камень перед Гарри.

Очень долго Гарри просто рассматривал камень. Он мог использовать Взрывающее проклятье, но он не учился еще применять его без палочки. Он помедлил и взглянул на Драко. Тот продолжал сверлить взглядом кентавров и лозу, удерживающую его на месте, но Гарри видел, что в его сторону он бросал взгляды полные мольбы.

Смогу ли я разорвать лозу, схватить Драко и бежать? Гарри узнал ответ на этот вопрос, как только подумал об этом. Лоза, извиваясь, передвинулась и собственнически обосновалась вокруг горла Драко движением, которое не мог вызвать никакой ветер. Она была живой и возможно даже разумной. Гарри предположил, что так наверняка и было, иначе Драко уже освободился бы сам, если бы все было так просто.

И это не оставило ему иного выбора кроме как пройти испытание.

Гарри повернулся к камню и, нахмурившись, посмотрел на него. Он изучал беспалочковую магию из-за мрачного долга и насущной необходимости. В такие моменты он представлял умирающего Коннора, и каждый раз это придавало ему силы, чтобы настойчиво продолжать обучение. Он даже не ощущал недостаток сна, пока магическое истощение от заклинаний не настигало его.

Сможет ли он вызвать подобные эмоции ради Драко?

Нет, понял он через несколько безуспешных попыток. Конечно, он беспокоился о Драко, который мог умереть, и испытывал бы глубокое чувство вины, если бы это произошло. Но не было в его сердце такого чувства к Драко, способного также как братская любовь направить его магию по проложенным каналам в средоточие его существа. Он должен использовать что-то иное.

Что?

– У вас есть время, пока не погаснут звезды, Гарри Поттер, – заметил в это время Фиренце, подтолкнув его.

Гарри впился в него взглядом.

– Вы не говорили, что я ограничен во времени.

– Тот, кто приходит под эгидой Марса, всегда имеет время для прохождения испытания, пока светят звезды, – сказал Коран, как будто Гарри должен был знать это. Он продолжал твердо и устойчиво держать камень. Его руки ни разу не дрогнули.

Гарри сжал зубы. Гнев затопил его и он сосредоточил его на камне, надеясь, что это сработает. Тресни, ты, глупый камень! Мы с Драко должны вернуться в замок, подальше от этих сумасшедших прежде, чем заметят наше отсутствие!

С камнем ничего не случилось. И если бы камни могли быть самодовольными, Гарри был уверен, что этот был именно таким.

Гарри излил гнев, но попытка оказалась бесплодной. Ничего не случилось, даже мелкой трещинки не показалось на поверхности камня, в то время как у Гарри на лбу выступили капли пота от силы его концентрации.

– Остался час до того как звезды погаснут, – послышался голос Фиренце, регулярный как бой часов.

Гарри закрыл глаза и подавил гнев. Значит и любовь не сработала бы, если гнев не помог. А что могло бы?

Но именно эти два чувства руководили его беспалочковой магией. Возможно, Гарри мог бы отыскать новые пути, но это займет больше времени, чем у него было. А потом Драко умрет.

Гарри не думал, что он сможет вынести это. Он затеял ссору. В первую очередь, это была его вина, что Драко оказался здесь.

Тревога? Беспокойство?

Нет, этим эмоциям не хватает глубины. Мне нужно что-то еще.

Ладно, было ли что-нибудь общее в его чувстве любви или гневе? Смог бы он использовать это общее семя, чтобы освободить Драко?

Возможно, это не эмоция?

А затем Гарри чуть не рассмеялся от облегчения. Конечно. За это Снейп проклинал его. Это Коннор не любил в нем больше всего. Именно это заставляло его продолжать спорить с Драко вместо того, чтобы просто сдаться и сказать ему прямо, что Коннор не позволит ему поехать в Малфой-мэнор на Рождество.

Да, это сработает. Упрямство. Чертова несговорчивость.

Гарри сосредоточил всю свою волю на камне, представляя, как он трескается. Желая, чтобы тот раскололся, в голове он создал такой яркий образ трещины, что перед глазами у него темные пятна поплыли, а в ушах зашумело. А затем наложил этот образ на камень. Под мысленной картинкой он все еще видел нетронутую темно-фиолетовую поверхность, но не только. Шум в ушах Гарри стал просто невыносим.

Расколись. Ну, же!

Это не было похоже на любовь или гнев, но имело общий с ними источник. Гарри призвал на помощь терпение и решимость, непреклонность и непоколебимость. Он сосредоточился и усилил это ощущение, направляя его в камень, чувствуя, как края камня нехотя теряют свою прочность, хотя этот протестующий звук был едва слышен в ревущем потоке магии.

Расколись. Ты должен!

Камень сопротивлялся. Конечно, он не обладал тем самодовольством и волей, которые Гарри представлял себе, но это сопротивление походило на то, как если бы Гарри пытался расколоть камень о край стола. Это – было реально, и это было очень твердым, и не хотело быть расколотым.

Осторожно Гарри перенаправил свое усилие вниз, наподобие заостренного долото, и мощным волевым усилием вложил в этот образ свою магию.

Расколись!

Гарри начал усиливать магическое давление одновременно с этим словом. Он верил, что это найдет отклик в магии.

Расколись! Ты треснешь, потому что я велю тебе, рас…

БАЦ!

Гарри моргнул, а затем пошатнулся и упал вперед, поскольку его усилие проскользнуло через то, чего больше не было, и что превратилось в густой дым, как от заклинания Fumo. Он приподнялся на руках и посмотрел вверх.

Коран держал в руках куски расколотого камня, всего несколько фрагментов, величиной не больше осколков яичной скорлупы. Остальные осколки попали ему на лицо и плечи, когда камень взорвался, но Коран, казалось, не беспокоился о крови. Он смотрел на свою ладонь, как будто удивлялся тому, куда подевался камень, а потом торжественно и серьезно кивнул Гарри.

Гарри посмотрел на Фиренце. Кентавр развязывал Драко быстрыми четкими движениями. Драко сделал шумный вдох и выдох, когда удерживающая его лоза исчезла. Гарри предположил, что Драко сделал это слишком преувеличено, хотя возможно у него и в самом деле было затруднено дыхание, когда лоза удерживала его.

Медленно Гарри поднялся на ноги. По идее он должен был быть уставшим, каким обычно был после использования беспалочковой магии. Вместо этого, он, как ни странно, чувствовал себя взбодрившимся, как если бы совершил быструю прогулку на свежем воздухе. Звон и грохот его магии еще не схлынули окончательно. Гарри вдохнул воздух, насыщенный живительной силой волшебства, и обнаружил, что улыбается.

– Тот, кто пришел под знаком Марса, прошел испытание, – сказал Фиренце, как будто обращался к звездам.

– Когда придет время, – нараспев произнес Коран, – мы последуем.

Фиренце легким галопом подскакал к Корану, а затем они оба, к вящему удивлению Гарри, вытянули переднюю ногу в его сторону и поклонились. Гарри неуклюже ответил на поклон, пытаясь вспомнить фразу, завершающую мирный диалог между кентавром и магом. Он должен был помнить её, только потому, что она была слишком необычной из наименее сложных фраз, которые использовали волшебные существа при официальных беседах.

Ах, да!

– Пусть звезды вам проложат путь по камню, – сказал он, – сквозь тьму и воду.

Фиренце кивнул ему. А Коран произнес фразу, которой не было в книге:

– Под светом Марса будешь ты вести.

А затем оба кентавра развернулись и ускакали в темноту.

Гарри облегченно выдохнул, а потом повернулся к Драко:

– Нам нужно скрыть синяки у тебя на шее, если ты не хочешь, чтобы все узнали, что мы отсутствовали во время комендантского часа, – начал он и остановился. Драко уставился на него.

Гарри поморщился. В борьбе за спасение Драко и от радости, что ему это удалось, он совсем забыл, по чьей вине Драко оказался здесь.

– Да, я знаю, – сказал он, – что вел себя как болван. Я не имел права говорить таким тоном. Как только я понял, что ты ничего не знаешь, я должен был действовать мягче. Прости меня.

Затаив дыхание, он ждал, надеясь, что первыми словами Драко будут слова прощения. Если этого не произойдет, Драко способен значительно усложнить Гарри жизнь.

Не говоря уже о том, что ему будет не хватать болтовни Драко, даже если он настолько поглощен своей персоной, что не сообщает Гарри ровно ничего стоящего ни о Люциусе, ни о его планах. Драко был одним из немногих людей в жизни Гарри, кто не был частью тщательно продуманного обмана вокруг Коннора. В отличие от Снейпа, Драко не был враждебно настроен, а в отличие от Лили, был с Гарри одного возраста. Драко просто – был в его жизни, и хотя со временем это наверняка изменится, когда Волдеморт вернется и Драко изберет верность чистокровным традициям – прямо сейчас он может болтать все, что пожелает, а Гарри будет слушать.

Драко закрыл глаза и покачал головой.

– Гарри… – начал он и остановился.

– Что? – сглотнул Гарри. Может, он уже упустил свой шанс получить прощение Драко. Если так, то ему придется смириться и жить с этим, но ему хотелось бы, чтобы Драко сказал хоть что-нибудь, или объяснил бы свое решение.

Драко открыл глаза.

– Гарри, – сказал он, – ты спас мне жизнь. У меня перед тобой Долг Жизни.

Теперь Гарри уставился на Драко. Затем он покачал головой, немного отступил в сторону, и постарался, чтобы его голос звучал успокаивающе:

– Драко, у тебя была трудная ночь. Сначала ссора, потом побег в Запретный Лес, почти смерть. И ты не знаешь…

Драко вытащил волшебную палочку из рукава и направил её на свою ладонь.

– Diffindo! – четко произнес он, и на его руке появился порез. Он повернулся к Гарри, и в свете люмосаего лицо казалось чужим и торжественным.

Сразу видно сын чистокровной семьи волшебников, – подумал Гарри. – Он может не знать о прошлом своего отца, но он чтит традиции.

– Это мой залог Долга Жизни перед Гарри Джеймсом Поттером, – сказал Драко все тем же чистым строгим голосом, который привел бы в изумление большинство его учителей, если бы они его услышали. – Клянусь добровольно оказать любую услугу, о которой он попросит, пока я в свою очередь не спасу его жизнь или долг не будет оплачен, – он взмахнул волшебной палочкой над порезом и тот превратился в тонкую серебряную полоску, которая выглядела как старый шрам. – Во имя Мерлина, в благодарность за мою жизнь.

Мальчик застыл, вопросительно глядя на Гарри.

Гарри вздохнул. Он знал, что нет возможности отказаться принять Долг Жизни, не причинив вреда магу, принявшего его. Но он мог, по крайней мере, оставить выбор способа оплаты Долга за Драко.

– Я, Гарри Джеймс Поттер, – сказал он – принимаю предложенный Долг Жизни во имя Мерлина. Я счастлив, что предложивший Долг остался жив.

На краткий миг воздух между ними вспыхнул серебряным светом и, превратившись в морозное облако, поднялось высоко к звездам.

– Назови услугу, – произнес Драко все еще невероятно ясным голосом.

– Драко…

– Сделай это, Гарри.

Гарри покачал головой.

– Я оставляю этот выбор за тобой, – сказал он. – Я могу это сделать, и я выбираю. Служи мне так, как сам считаешь нужным.

Он осторожно наложил Маскирующие чары на шею Драко и облегченно вздохнул, когда синяки исчезли. Он не был уверен, что его магия будет так ему послушна после разрушения камня.

– А теперь, пойдем скорее, Драко. Мы должны успеть вернуться.

Поравнявшись с Гарри, Драко двинулся рядом с ним, но выглядел задумчивым. Они не прошли и половины пути, когда он произнес:

– Я кое-что придумал, Гарри. Я же могу выбрать, как оплатить мой Долг, верно? – и он осторожно посмотрел на Гарри, будто бы думал, что тот мог его обмануть.

Гарри кивнул.

– А охранять тебя в опасном месте было бы приемлемо для этого?

– Конечно, Драко. Но какое место…

– Тогда, – сказал Драко, – я выбираю оплатить мой долг, охраняя тебя в Малфой-мэноре, когда ты придешь навестить меня на Рождество, – закончил он с ослепительной улыбкой на губах.