Текст книги "Оберегая Коннора (СИ)"

Автор книги: Lightning on the Wave

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Эббот, Ханна!

Гарри смотрел, как девочка вышла вперед, надела Сортировочную шляпу на голову и была распределена в Хаффлпаф. Он удовлетворенно кивнул. Сортировочная шляпа действовала именно так, как ему рассказывали родители, значит, опасности с этой стороны не было. Он развернулся немного в сторону, чтобы рассмотреть зеленое переплетение заклинаний похожих на змею вокруг слизеринского стола. Он удивился тому, что оно делало. Их росчерки были схожи с защитными чарами, но имели острые выступы в стороны, как если бы это было задумано, чтобы провоцировать агрессивность.

Его внимание возвращалось к распределению урывками, например когда возникла чрезвычайно долгая пауза между «Грейнжер, Гермиона!» и решением Сортировочной шляпы. Гарри с любопытством выглянул вперед и увидел, что девочка до сих пор сидит с шляпой на голове. Он даже смог услышать тихие голоса и подумал, что наверное Гермиона спорит со шляпой.

– Гриффиндор! – выкрикнула шляпа.

Сняв шляпу и положив её на табурет, Грейнджер поспешила прочь и выглядела она очень довольной собой. Гарри постарался скрыть улыбку. Так значит, она будет на одном факультете с Коннором. Он надеялся, что она с ним подружится. Кто-то столь решительный как она может стать отличным союзником. И она не обладала именем, по которому Гарри мог бы соотнести ее с той или иной волшебной семьей, что означало, что она была маглорожденной, а значит, у нее будет больше причин, чем у других, чтобы быть на стороне Коннора.

Так же его внимание привлекло знакомое имя, и он был рад увидеть, что Невилл Лонгботтом попал в Гриффиндор. Лили рассказывала ему мрачную историю о том, как родители Невилла лишились рассудка, когда Пожиратели Смерти Лестрейнджи пытали их болевым проклятием Crucio. Гарри интересовало, передалось ли мужество родителей их сыну. Казалось, что он им обладает.

Малфой попал в Слизерин. Гарри совершенно не был удивлен. Хотя он не понял, почему Малфой счел нужным ухмыльнуться ему, когда шел к слизеринскому столу, или почему он продолжал наблюдать за ним, уже расположившись за столом, пока Гарри не поморщился и отвернулся.

А потом наступил момент, которого он ждал.

– Поттер, Коннор!

Тот час ропот приглушенных голосов прокатился по залу. Гари видел, как его брат покраснел и слегка споткнулся, поспешно направляясь к шляпе, словно для него это было неожиданностью. Конечно, Коннор ожидал этого, но одно дело мечтать об этом и совсем другое слышать наяву, подумал Гарри, и сердце его наполнилось щемящим сочувствием. К счастью, Коннор добрался до табурета, не смотря на шумиху вокруг него.

– Это действительно он?

– Это – Коннор Поттер?

– Ты видишь его шрам?

– Ну не знаю, он выглядит меньше, чем я представлял его себе…

Коннор надел шляпу и закрыл глаза. Гарри видел, как шевелятся губы его брата и знал, что именно он бормочет себе под нос. Затем он замер, и Гарри догадался, что сейчас голос шляпы говорит что-то в голове Коннора.

И наконец, через недолгий промежуток времени, хотя Гарри не сомневался в том, что так оно и будет, но пока этот момент не наступил, колючки озноба бегали у него по спине верх и вниз, пока он ждал

– ГРИФФИНДОР!

Зал взорвался грохотом аплодисментов – самым сильным от гриффиндорского стола, немногим тише от столов других факультетов, кроме Слизерина. Гарри кивнул сияющему Коннору, когда он снял Сортировочную шляпу. Конечно, он был чрезвычайно хорош. Он победил Волдеморта, не так ли? Но это был первый раз, когда Коннора оценивал кто-то не из его семьи. Должно быть, это невероятно приятное чувство – знать, что ты оправдал надежды своей семьи, подумал Гарри.

Коннор сел за стол Грифффиндора, а затем обернулся и широко улыбнулся своему близнецу. Гарри вернул ему улыбку и вышел вперед, когда МакГонагалл назвала его имя.

Шляпа сдавила уши Гарри, и тихий смех раздался у него в голове. Думаешь, что уже знаешь свой факультет, не так ли?

– Думаю, да – спокойно отреагировал Гарри. Мать рассказывала ему, что он может размышлять во время распределения, и шляпа его услышит. Это был ценный совет, так как враги могли бы извлечь пользу из личных мыслей Гарри, если бы он говорил вслух. – Я пойду в Гриффиндор, чтобы защищать своего брата.

– Ты хочешь попасть в Гриффиндор, – поправила его шляпа. – Но это не значит, что тебе не может быть лучше на другом факультете.

Гарри почувствовал себя так странно, будто все вокруг него закружилось, пока не размылись все четкие грани, будто кто-то оказался внутри его разума, рассматривая воспоминания. А затем голос произнес:

– Никто не подвергает сомнению твою верность, или отвагу – много ли детей готовы умереть за своих братьев в одиннадцать лет? По какой-то необъяснимой причине голос казался опечаленным этим, но у Гарри не было возможности задуматься об этом. – Или сомневается в твоем интеллекте, что немаловажно, изучить так много заклинаний в столь юном возрасте.

Но что же объединяет вас, мистер Поттер? ваша хитрость, забота, умение скрывать какой вы в действительности, или решимость добиться успеха? Думаю, что ты умеешь скрываться лучшее, чем большинство людей будет когда-либо способно, – добавила шляпа загадочно.

Гарри не обратил внимания на последнее замечание шляпы. Его разум был сосредоточен только на одном. – Но ты же не собираешься распределить меня в…

– СЛИЗЕРИН! – выкрикнула шляпа бодро.

Один ужасный миг Гарри раздумывал об опровержении. Он полагал, что попадет в Гриффиндор, этому месту он принадлежал, это – то, что они планировали, и как он будет защищать своего брата, если даже не будет видеть его большую часть дня?

Все это было известно шляпе, и все же она распределила его на другой факультет. Гарри хотелось зареветь или закричать. Впервые за все годы, он подумал, что ему даже хочется заплакать.

Но затем он погасил это импульсивное желание и затолкнул его в свою маленькую секретную коробку в мыслях. Нет, он не может протестовать. Это привлечет к нему ненужное внимание. Кроме того, в том чтобы быть в Слизерине есть свои преимущества. У него будет доступ к детям, наиболее вероятно принадлежащим к семьям противоборствующей стороны. Он не думал, что сможет стать одним из них когда-нибудь, но близость общения и дружественные отношения могут сделать слизеринцев более доверчивыми.

Гарри снял с головы Сортировочную шляпу в мертвой тишине, к чему он был готов. Обученный способности погружаться в спокойствие он повернулся лицом к слизеринскому столу. Когда он направился к нему, тишина преследовала его, а затем распределение продолжилось. Это происшествие лишь незначительное препятствие на его пути, пылко наделся Гарри. Есть и другие студенты, ожидающие своего распределения. Если Коннор…

А затем тишина разбилась.

Гарри вытаращил глаза, когда Драко Малфой поднялся из-за стола Слизерина и начал аплодировать. Он делал это так невозмутимо, будто подобное происходило каждый день в его жизни, он пристально смотрел Гарри в лицо, не отвлекаясь на то, чтобы оглядеться вокруг и увидеть какое внимание привлек к себе. Несколько слизеринцев, поколебавшись, тоже поднялись на ноги и присоединились к Драко, но, в основном, Гарри проследовал к столу Слизерина под аплодисменты единственной пары хлопающих рук, сделавшей это неудачное происшествие еще более заметным, чем ранее.

Затем Малфой имел наглость сделать взмах рукой в сторону мальчика, сидевшего рядом с ним, так чтобы появилось свободное место для Гарри, чтобы он мог сесть. И Гарри смирился с этим, с пылающим лицом, подозревая, что его отказ подвигнет Малфоя совершить еще что-то более драматическое и глупое ради…чего?

– Думаешь, ставить меня в неловкое положение это забавно? – прошипел Гарри Малфою.

Он услышал, что сортировка продолжилась, к счастью. А еще он чувствовал, что его близнец пристально смотрит на него из-за гриффиндорского стола.

Действуя малодушно, так как считал себя не готовым встретиться глазами с Коннором, Гарри решил яростно смотреть на Малфоя, который на это только откинулся назад и улыбнулся.

– Не знал, что я ставлю тебя в неудобное положение, – протянул Малфой. – Я всего лишь поприветствовал нового члена факультета Слизерин. Полагаю, что твои безупречные манеры не распространяются на дружеское приветствие. Стыд и срам. Ты совершенно не тот, за кого я тебя принял, – его улыбка стала еще шире и самодовольней, когда он наблюдал за Гарри в ожидании того, что тот предпримет.

Гарри признал упрек, но у него был единственный выбор, и он догадывался какой именно, способный понравиться Малфою больше всего. Он глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться.

– Конечно нет, – сказал он. – Прошу простить, я неправильно тебя понял. Я думал, что попаду в Гриффиндор вместе с моим братом-близнецом.

Малфой наклонился ближе к нему, намекая на хорошую осведомленность, которой по мнению Гарри не располагал.

– Близнецы порой бывают очень разными, – прошептал Драко. – По крайней мере, мне всегда так казалось. И с самой первой минуты, когда мы познакомились в поезде, я знал, что ты попадешь в Слизерин.

Гарри отвел глаза и сглотнул. Вот дерьмо. Что я сделал неправильно? – думал он в отчаянии. Что во мне есть такого, заметное другим людям, что делает меня похожим на слизеринца? И почему моя семья не рассказала мне об этом?

Он все еще не мог поднять взгляд и посмотреть на Коннора, даже когда Рон Уизли был распределен в Гриффиндор, поэтому главным образом смотрел на стол преподавателей.

Он мрачно кивнул, когда встретился взглядом с Северусом Снейпом, главой факультета Слизерин.

Отец Гарри все рассказал сыну о вражде между Мародерами и Снейпом, когда они учились в Хогвартсе, а так же о магическом долге жизни, существующем между Снейпом и Джеймсом, и что этот угрожающего вида, хмурый и мрачный человек также является членом Ордена Феникса. Снейп мог бы помочь Гарри защищать Коннора, но он не сделает его жизнь приятной. И он не выглядел довольным, заполучив на свой факультет Поттера.

Гарри резко зашипел, ощутив сильную головную боль. Он поднял руку и провел ею по своему шраму, а затем потрясенно моргнул, когда опустил руку вниз и увидел, что ладонь окрасилась кровью. В панике он спрятал руку под столом.

Малфой, конечно же, попытался схватить его за руку.

– Позволь мне взглянуть.

– Нет, – сказал Гарри и отпрянул. Сконфуженный, растерянный, нуждающийся хоть в каком-то напоминании о доме, он поднял взгляд и посмотрел через весь Большой Зал на стол Гриффиндора, где он должен был быть, и где сидели Коннор и Рон в окружении друзей.

Коннор пристально смотрел на него, как будто делал это не переставая с того момента, как Гарри был распределен на Слизерин. Его глаза были широко распахнуты, и он непрерывно качал головой вперед-назад, вперед-назад. Гарри вздрогнул и отвернулся. Это был первый раз, когда он увидел выражение предательства на лице своего брата.

Он сосредоточился на дыхании, полностью игнорируя речь Директора школы и появление еды, пока Малфой не наклонился и сказал:

– Знаешь, все будут думать, что ты дуешься, если не будешь есть.

Я не могу этого допустить, – подумал Гарри. – Я не должен привлекать к себе внимание. Люди будут размышлять обо мне слишком много, и не будут смотреть на Коннора так, как должны. Я должен лучше контролировать свои эмоции.

И он снова вспомнил голос матери, говоривший ему: « Ты – молния. Ты ударяешь мощно и быстро, не оставляя ничего после себя. Коннор – сердце. Защищай его невинность, Гарри. Убедись, что в конце всего Коннор будет все еще чист и невинен.

Гари позволил себе еще один взволнованный вдох и начал есть. Он мог это сделать, это всего лишь еще одна проверка его способности защищать Коннора. Никто никогда не говорил ему, что это будет легко. Как правило, Гарри был склонен целиком погружаться в суть сложной проблемы и биться над ней, пока она не исчезала. Он сможет преодолеть и эту.

– Тыквенного сока, Гарри?

Малфой решил обращаться к нему по имени? Это было для Гарри ново. Но он сумел кивнуть, улыбнуться и даже сказать:

– Спасибо, Драко.

Драко сыпал словами. Гарри решил не задерживать больше взгляд на гриффиндорском столе. Он объяснит Коннору, что быть распределенным в Слизерин не значит, что его жизненные цели изменились, но он сделает это завтра, когда они не будут разделены целой толпой.

______________________________________________________________

Драко не был глуп. Он видел, что у Гарри из шрама текла кровь. И конечно, он не мог не заметить испуганное выражение на лице Гарри, когда Сортировочная шляпа отправила его в Слизерин, или того, что брат Гарри, Снейп и все Уизли уставились на Гарри, будто у того выросла вторая голова.

Драко до этого не было никакого дела. Предвкушение наполняло сладостью каждый кусочек пищи и каждое его движение, особенно теперь, когда ему удалось оградиться от чистейшей силы Гарри. Он был осведомлен о том, чего ожидать от Хогвартса, из рассказов своего отца об этом, и о том, какие именно стандарты он должен поддерживать и отстаивать как Малфой, в том числе. Он знал, что Мальчик-Который-Выжил тоже приедет, и, учитывая все известные обстоятельства, он не был бы удивлен, если бы он и гриффиндорский придурок стали врагами.

Он ожидал, что будет слегка наслаждаться пребыванием в Хогвартсе, но по большей части это будет чрезвычайно надоедливо и скучно.

Никто не рассказывал ему о Гарри. Поскольку отец Драко не считал наличие второго близнеца Поттеров важным.

Но он важен, так думал Драко и поэтому предложил тыквенный сок, чтобы иметь возможность продолжать наблюдать за Гарри. Он очень силен, но поступает так, будто не знает об этом, и, конечно же, он не ожидал, что будет распределен в Слизерин, потому что многого не знает о своем собственном характере. У меня есть фора перед Гарри и Поттером, и возможно даже перед Снейпом.

Я не знаю, что именно ждет нас впереди, но это будет чертовски забавно!

========== Глава 4. Отработка у профессора Зельеварения ==========

Глава 4. Отработка у профессора Зельеварения

– Гарри, просыпайся!

– Уже встал, Драко, – ответил Гарри, лениво потягиваясь и усаживаясь на постели.

Драко, в этот момент раздвинувший в стороны серебристо-зеленый полог вокруг кровати Гарри, на секунду удивленно замер, а затем схватил Гарри за руку и потянул за собой. Гарри вздохнул, но ничего не сказал. Большую часть его жизни к нему никто не прикасался кроме родителей, Коннора, Сириуса и Ремуса. И он должен привыкать к тому, что другие люди тоже будут это делать, особенно, если эти люди так упорно пытаются стать его друзьями.

Именно это приводило его в недоумение, признал Гарри, в то время как Драко тащил его за руку через гостиную Слизерина, по коридору из подземелий в сторону Большого зала. Гарри вынужден был согласиться, что Драко действовал – хорошо, совсем не как Малфой – в своих попытках заставить Гарри обращать на него внимание. Ведь были и другие ученики в Слизерине, включая Винсента и Грегори, с которыми Гарри познакомился вчера вечером, совершенно готовые уделять Драко все внимание, которого тот желал. Какую выгоду получал Драко, приставая именно к Гарри? Он делает это, потому что ты – брат Мальчика-который-выжил, конечно же, шепнул ему голос в голове, которому Гарри не слишком доверял. Поскольку голос ужасно походил на голос змеи или слизеринца. Драко хочет добраться до Коннора. Он хотел быть другом Коннора, а теперь вероятно, хочет стать его врагом. Есть ли лучший способ добиться этого, чем убедить Коннора, что его брат обернулся против него?

В это время они вошли в Большой Зал, и Гарри увидел, что Коннор сидит с Роном за столом Гриффиндора. Сегодня его брат-близнец не пытался встретиться с ним взглядом, а только отвернулся от Гарри и заговорил преувеличенно громко.

Мы обязательно поговорим после обеда, пообещал Гарри мысленно своему близнецу, усаживаясь за стол Слизерина и накладывая на тарелку завтрак. Я не собираюсь позволять своему брату придерживаться этих смешных предубеждений в отношении меня. Все остальные в Слизерине могут быть скользкими как змеи, но только не я.

– Профессор Снейп снова уставился на тебя!

Гарри прикрыл глаза, услышав Драко, но не стал искать Снейпа за столом преподавателей. В конце концов, он и без того ощущал пристальный взгляд профессора.

– Я знаю, – ответил он и сделал глоток тыквенного сока, стараясь не расплескать его по столу. – Он враждовал с нашим отцом в школе.

Гарри раздумывал, не сообщить ли Драко о долге жизни между Снейпом и Джеймсом, и что на самом деле Снейп хороший человек, но решил, что не стоит этого делать. Может Драко и не является Пожирателем Смерти, пока, но у Люциуса Малфоя все еще была возможность узнать заинтересовавшую его информацию через несколько мгновений после того, как Гарри рассказал бы это.

Я ненавижу, что мне приходится хранить секреты, пожаловался Гарри самому себе, прежде чем поместить эти тоскливые мысли в секретную коробку в своем разуме. Если бы я попал в Гриффиндор, мне не пришлось бы действовать подобным образом. Мы могли бы доверять большинству учеников этого факультета, так как они поддерживают Свет.

Гарри резко захлопнул крышку коробки, как он всегда делал. Он распределен на Слизерин, и Снейп еще не сказал, что сыну Поттеров больше подойдет Гриффиндор, поэтому Гарри настроился извлечь из этой ситуации всю возможную пользу.

______________________________________________________________

Как оказалось, пятница наступила раньше, чем Гарри удалось увидеть Коннора больше чем на одну минуту или ближе, чем через море недоуменных лиц. Ученики были постоянно в движении, перемещаясь из одного класса в другой, болтая настолько громко, что мягкий оклик Гарри, обращенный к Коннору в коридоре, почти всегда оказывался не услышанным. Или даже проигнорированным, Гарри должен был признать, что Коннор мог быть слишком сердитым, чтобы не откликнуться на зов, даже если он его услышал.

Драко тоже этому не способствовал. Он всегда был рядом с Гарри и производил ужасно много шума своей безудержной болтовней. Гари был уверен, что Малфой делает это специально. Когда Гарри попытался освободиться от него под предлогом необходимости пойти в библиотеку, а на самом деле надеясь повстречать Коннора по пути из башни Гриффиндора, Драко решил пойти вместе с ним. Он ничего не сказал о Конноре или о Гриффиндоре, но не упускал Гарри из вида, и ухмылялся всякий раз, когда кто-то мимоходом упоминал Мальчика-который-выжил.

Мне больше нравилось бы иметь дело со слизеринцами, если бы они не ухмылялись целый день напролет, – думал Гарри, направляясь на Зелья. Конечно, со многими слизеринцами он еще не был знаком, но Гарри казалось, что они ухмылялись все подряд, не считая Винсента и Грегори, лица которых всегда оставались невыразительными. Блез Забини смотрел и ухмылялся, Миллисент Булстроуд послала ему яркую улыбку и ухмыльнулась, и даже старшекурсники ухмылялись, уделяя внимание кому-либо с младших курсов. Гарри опасался, что и его улыбка превратится в ухмылку к тому времени, когда он встретится с Коннором, и не был настроен позволить этому случиться.

– Тебе понравится этот урок, – прошептал Драко Гарри, когда они расположились за рабочим столом. – Снейп – прекрасный преподаватель. И наш урок будет совместно с гриффиндорцами, ведь, как мне известно, ты ждал этого с нетерпением, – и улыбнулся, когда Гарри обернулся к нему нахмурившись.

Гарри знал о сдвоенном уроке из расписания. Но он не знал, что Драко заметил его волнение.

Может, если спросить об этом Драко напрямик, это сработает.

– Почему ты беспокоишься об этом? – прошипел он сердито. – Естественно, что я хочу увидеть своего брата. Мы редко разлучались пока не приехали в Хогвартс. И почему ты постоянно ухмыляешься, разве мое желание странное?

Драко снова ухмыльнулся и не ответил.

Гарри отвернулся к своему месту, скрипя зубами в расстройстве, и увидел, что первокурсники из Гриффиндора вошли в класс. Гермиона Грейнжер вошла одна, как обычно читая книгу. Гарри удивленного моргнул, когда она села отдельно ото всех. Почему она ни с кем не подружилась? Она не похожа на человека, которого может остановить застенчивость.

Коннор и Рон вошли следом. Гарри дождался, пока Коннор исчерпает причины не смотреть по сторонам, встретился с ним глазами и с надеждой улыбнулся. Коннор неуверенно улыбнулся в ответ, но его улыбка тут же исчезла, когда Рон пихнул его локтем в бок. Тогда Коннор с Роном отвернулись и сели вместе за стол.

Драко хихикнул, Гарри был в этом уверен, но у него не было возможности проверить это, потому что в класс уверенно вошел Снейп и встал перед классом.

Профессор пристально оглядел учащихся. Гарри вернул преподавателю столь же уверенный взгляд и на сей раз не почувствовал боли в шраме, когда их глаза встретились.

Это стоит хорошо обдумать. Возможно, это очень важно, а возможно и нет, поскольку Гарри все еще не знал, почему его шрам кровоточил в первый раз.

Есть еще так много вещей, которых я не знаю, думал Гарри взволнованно, доставая перо и приготовившись писать. Как я собираюсь защищать Коннора, если я не могу изучать все необходимое, чтобы сделать это?

– На этих занятиях вы будете постигать тонкую науку и изящное искусство зельеварения, – произнес тем временем Снейп.

Гари не слишком уделял внимания речи профессора, даже когда тот добрался до рассказа о славе опытного зельевара. Естественно, что Снейп желает произвести на студентов благоприятное впечатление. Он же не хочет, чтобы они плохо работали на его занятиях.

– … если только вы не такое же сборище тупиц, которых я обычно вынужден учить, – закончил Снейп и Гарри кивнул. Да, Снейп действительно устрашал. Его тактика не изменилась с тех пор, как Джеймс и Мародеры учились в школе. Гарри поступит с ним таким же образом, как и с остальными слизеринцами, он будет находиться рядом с ним, но не позволит Снейпу произвести на него впечатление или понукать собой.

Кивок Гарри сработал подобно сигналу, и Снейп повернулся к нему. Гарри изучал его насмешку, но не смог понять, является ли она следствием разговоров о Поттерах в целом, или о Поттере и брате Мальчика-который-выжил и каким-то невероятным образом попавшем в Слизерин. Не сомневаюсь, Снейп считает это неправильным.

Что ж, по крайней мере в этом, я с ним полностью согласен.

– Поттер, – обратился к нему Снейп. – Что я получу, если добавлю измельченный корень асфоделя к настойке полыни?

– Напиток Живой Смерти, сэр, – ответил Гарри.

Большую часть времени на прошлой неделе он потратил, продираясь сквозь дебри учебника по Зельеварению, после того как узнал, что Снейп является главой факультета Слизерин. Он старался запомнить как можно больше информации. Если бы Снейп захотел услышать более подробный ответ, Гарри был бы в большом затруднении, но Гарри посчитал, что сможет отделаться общими фразами.

Снейп отступил, склонив голову. Гари не мог понять выражение его лица, но так как глаза Снейпа оставались прикованными к нему, то он также не отвел взгляд.

– Если я попрошу Вас принести мне безоар, где вы будете искать его?

– В желудке козы, сэр.

Гарри снова посчитал удачей, что увидев в учебнике незнакомое слово, он остановился и решил прочесть об этом.

– В чем заключается различие между аконитом и борецем? – задал вопрос Снейп гораздо менее суровым тоном, чем прежде. Гарри даже не посмел надеяться, что сумел произвести на профессора благоприятное впечатление, поскольку не был уверен в правильности ответа. Он знал об этих растениях только потому, что дружил с Ремусом.

– Это одно и то же растение, сэр.

Снейп кивнул.

– Пять баллов Слизерину за демонстрацию наличия хоть какого-то стремления к обучению, – произнес профессор, а затем обернулся к Коннору, прежде чем Гари смог облегченно вздохнуть.

– И мистер Поттер, наша новая… знаменитость. Назовите компоненты зелья против фурункулов.

Коннор застыл, широко распахнув глаза. Рядом с ним взметнулась вверх, будто жила своей собственной жизнью, рука Гермионы. Коннор кивнул в её сторону:

– Почему бы Вам не спросить Гермиону? – сказал он. – Я уверен, что она знает ответ.

С лица Снейпа исчезли все следы забавы, и он сделал тяжелый шаг вперед. Гарри напрягся, но Снейп только сказал холодным голосом:

– Я спрашиваю вас, мистер Поттер.

– Я не знаю, – произнес Коннор сквозь зубы.

Гарри ему посочувствовал. Он тоже не знал ответа. Из всего класса, вероятно, знала ответ только одна Гермиона.

Снейп усмехнулся.

– Очевидно, слава – это еще не все, – произнес профессор и отвернулся к доске. – Пять баллов с Гриффиндора за абсолютное отсутствие способности к обучению. Компоненты зелья против фурункулов: сушеная крапива, измельченные клыки змеи, тушенные рогатые слизняки и иглы дикобраза. Добавлять иглы дикобраза следует только после того, как вы снимете котел с огня, если вы не хотите, чтобы ваш котел взорвался. Когда вы добавляете крапиву…

Гарри откинулся на спинку стула, чувствуя дурноту. Снейп сознательно противопоставил его и Коннора, и Гарри это совсем не понравилось. Он обернулся и увидел, что Коннор смотрит на него со смесью замешательства и негодования.

Драко толкнул его в спину и Гарри обернулся к нему с раздражением:

– Что? – он с трудом удерживался от того, чтобы не выхватить палочку.

– Хочешь работать со мной в паре?

Гарри вздохнул, кивнул и пошел за ингредиентами.

Как Джеймс и предупреждал Гарри, Снейп оказался устрашающим учителем. Он ходил между рядами столов, заглядывая в котлы студентов и отпуская резкие замечания – комментарии, нацеленные только на гриффиндорцев.

– Неверная последовательность закладывания компонентов, Лонгботтом.

– Вы полагаете, что можно добавлять клыки змеи не измельчив их, Уизли?

– Безграничное проявление вашей некомпетентности, Томас, внушает мне даже больший страх, чем цвет вашего зелья…

Вскоре Гарри решил, что должен попытаться игнорировать Снейпа в максимально возможной степени. Когда Снейп комментировал зелье Коннора, в его голосе звучала еще и насмешка, и это приводило Гарри в бешенство. Он измельчал клыки змеи и помешивал зелье с чрезмерным усилием, которого не требовалось по рецепту, и наблюдал за Коннором.

Поэтому он заметил, что брат решил добавить в зелье иглы дикобраза прежде, чем снял котел с огня. Гарри вздрогнул. Он сразу же представил себе не только беспорядок, который случиться в результате оплошности Коннора, но и наказание, которое он непременно получит от Снейпа, и не намерен был позволить этому случиться.

Он шепнул Драко: «Пригнись!» – а затем бросил горсть игл дикобраза в свое зелье.

Снейп только начал отчитывать Коннора, когда из котла Гарри повалил густой дым зеленого цвета и раздался отвратительный звук, похожий на гудение пчелиного роя.

Снейп напрягся и медленно развернулся в сторону слизеринской половины класса. Драко пригнувшись, отступил от стола, оставив Гарри стоять, переминаясь с ноги на ногу и оглядываться на Снейпа, будто он не понимает, что происходит.

– Что это было, Поттер? – прошипел Снейп.

Гарри глянул на котел, который почти расплавился и едва не прожег дыру в его ботинках, на ошеломленное выражение лица своего напарника, затем пожал плечами и произнес:

– Ой? – предположил он.

Снейп шагнул к нему ближе, осмотрел котел, усмехнулся и сказал:

– Вы добавили иглы дикобраза прежде, чем сняли котел с огня.

Гарри был рад увидеть, что Коннор торопливо отводит свою руку назад и аккуратно откладывает иглы дикобраза в сторону

– Вам было плохо видно инструкцию приготовления зелья на доске?

– Ой, – произнес Гарри снова. Он опустил голову и даже позволил себе слегка улыбнуться. Снейп все равно не догадался бы о настоящей причине его поступка, поскольку он видит перед собой только сына насмешника Джеймса Поттера.

– Отработка, мистер Поттер, – произнес Снейп тихо. – В восемь часов сегодня в этом классе. Я буду ждать вас, не опаздывайте.

– Да, сэр, – ответил Гарри, склонив голову и уступая Снейпу дорогу. Через минуту расплавленный котел исчез. Мгновение Гарри рассматривал устроенный им беспорядок. Он мог бы первым послать сову домой к родителям и получить от них ответ. Он был уверен, что его мать обязательно все поймет, как только узнает, что он сделал все это по уважительной причине.

В тот же миг кто-то ухватил его за руку, вынуждая крепкой хваткой обратить внимание Гарри на…Драко.

– Зачем ты сделал это? – прошептал Драко. – Ты сказал мне пригнуться. Ты знал, что что-то случиться.

Гарри кивнул.

Драко еще крепче сжал его руку, и нахмурился, как если бы происшествие каким-то непонятным для Гарри образом, затрагивало лично Малфоя.

– Зачем? – повторил снова Драко.

Гарри махнул свободной рукой.

– Я не стал причиной потери баллов нашего факультета, так что тебя беспокоит? – ответил он и снова сел, прислушиваясь к тому, как другие расслабившиеся ученики стали мишенью для резких замечаний профессора. Но Гарри смирился с невозможностью изменить что-либо. По крайней мере, он сумел спасти Коннора от отработки.

И он не будет возражать, если и все остальные вечера учебного года придется провести на отработках, если это послужит его наивысшей жизненной цели.

_____________________________________________________________

Стук в дверь раздался ровно в восемь часов вечера. Он оглянулся, чтобы проверить время и приподнял брови. Что ж, похоже у негодного мальчишки присутствует некоторое подобие благовоспитанности.

– Войдите.

Поттер, – тот, который не знаменитость, уточнил про себя Снейп, хотя прозвучало это неуклюже, – вошел и кивнул ему.

– Я пришел на отработку, сэр. Что я должен делать?

Мгновение Снейп изучал его. Мальчик явно был сыном Поттера, учитывая его лохматые волосы и очки. Но мальчик держался не как Джеймс. Он всегда высоко держал голову и встречался взглядом со Снейпом без содрогания. Любопытно. Снейп использовал мягкое прикосновение Легилименции и увидел в воспоминаниях Гарри ссору с Драко Малфоем непосредственно перед приходом в класс на отработку. Драко хотел знать, почему Гарри намеренно взорвал свой котел на уроке. Гарри не обратил на его требование никакого внимания и ушел на отработку.

Снейп успел вовремя прекратить просматривать воспоминания мальчика, чтобы заметить

что спокойное выражение лица Гарри изменилось, и он нахмурился. Подняв ладонь, он осторожно потер лоб, как будто у него внезапно заболела голова.

Интересно. Значит, он преднамеренно совершил ошибку на зельях? – подумал Снейп, внешне оставаясь совершенно невозмутимым, и резко бросил:

– Уберите беспорядок, который учинили сегодня вы и подобные вам идиоты. Без волшебства.

– Да, сэр.

Поттер нашел щетку и ведро с водой, не обращаясь к профессору с вопросом об их нахождении, что заняло у него несколько минут, а затем начал очищать классную комнату. Снейп проверял эссе и краем глаза наблюдал за ним. Поттер работал спокойно, не жалуясь, и его лицо выражало гораздо меньше эмоций, чем Снейп ожидал от сына Джеймса. Его брат-близнец – тот, который знаменитость – был гораздо более открытым. Его ореховые глаза пылали праведным гневом всякий раз, когда Снейп оказывался в пределах видимости.