Текст книги "Проклятье Посейдона (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Его застенчивость совсем очаровала лесных дев, и они просто обнаглели, задавая кучу самых пикантных вопросов и в то же время, таких по-детски наивных!

– Келей, какое красивое имя! – шептали они.

И этот мелодичный смех, похожий на перезвон колокольчиков… Он просто оглушал.

Несколько дриад скрылось в лесу и вскоре они вернулись, положив у ног юноши вкусные сочные плоды и огромные листы, полные спелых ягод. Даже наяда выбралась на берег и вынесла ему кувшинку, наполненную чистой прозрачной водой.

– Спасибо вам, госпожа, – пробормотал Келей, с благодарностью принимая из ее тонких прозрачных рук кувшинку и стараясь не расплескать воду.

Девушки заахали. Ну надо же! До чего вежливый! Называет госпожой…

– Сыграй нам еще! – наперебой попросили они. – Спой, прекрасный юноша!

Келей взял в руки арфу и тронул струны. Они нежно запели, повествуя о любви златокудрого сребролукого светозарого Феб-Аполлона ¹ к прекрасной юной нимфе Дафне ², дочери речного бога Пенея. Дриады заслушались и даже глаза прикрыли от удовольствия. Келей порадовал их своей песней, и они были очарованы не хуже всех тех моряков, что подпали под чары сирен.

Комментарий к Глава 7

**¹ Аполло́н** (др.-греч. Ἀπόλλων), Феб (др.-греч. Φοῖβος, «лучезарный») – в греческой мифологии златокудрый, сребролукий бог – охранитель стад, света (солнечный свет символизировался его золотыми стрелами), наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз (за что его называли Мусагет (Μουσηγέτης)), дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего, также Аполлон очищал людей, совершавших убийство. Олицетворял Солнце.

**² Дафна** (греч. daphne – «лавр») – в древнегреческой мифологии – нимфа, дочь богини земли Геи и речного бога Пенея. Дафна дала обет целомудрия, а шаловливый Эрот поразил Аполлона золотой стрелой, и он влюбился в нимфу (согласно одной из версий мифа, другая стрела со свинцовым наконечником поразила Дафну, и холодность свинца послужила причиной ее безбрачия). Аполлон пытался преследовать Дафну, но та обратилась к отцу с мольбой о помощи, и Пеней обратил ее в лавровое дерево.

========== Глава 8 ==========

Долго играл Келей. Так долго, как никогда еще в жизни. Даже его пальцы уже устали, а неугомонные дриады просили еще и еще. Он перебрал уже все известные ему легенды и баллады обо всех богах, которых знал, и наконец взмолился:

– Можно я немного отдохну?

Дриады заохали. Пододвинули ему поближе еду, принесли откуда-то еще больше всякой всячины и чуть ли не совали ему в рот плоды и ягоды. Проснулся Фиест, накормили и его тоже. Мужчина подумал, что он умер и очнулся в раю. Часть лесных девушек переметнулась к нему, начиная донимать теперь уже Фиеста. Только бедный парень, ошалевший от такого избытка внимания стольких прекрасных девушек, еще не знал, во что он вляпался. Келей вздохнул с облегчением, когда половина его слушательниц поспешила ублажить его спутника, а его самого оставила, наконец, в покое. Он спокойно поужинал и лег на траву, чтобы отдохнуть. Та дриада, что самая первая подошла к нему, его не оставила. Она уселась в изголовье и положила голову юноши себе на колени, с видимым удовольствием перебирая его густые кудрявые волосы.

Она запела, убаюкивая его, но Келею не спалось.

– Скажи, как тебя зовут? – попросил он.

Дриада взглянула на него с удивлением. Видимо раньше ее никто о таком не спрашивал.

– Мирра, – ответила она. – Это значит, «душистая смола».

Келей улыбнулся слегка.

– Мирра, расскажи мне о Ладоне? – снова попросил он.

Девушка нахмурила зеленые бровки-шнурочки, и выпрямилась.

– О господине… – пробормотала она неохотно. – А что ты о нем хочешь знать?

«Господин? – промелькнуло в голове у Келея. – Значит, он здесь все же хозяин… В таком случае, вероятно, ему уже доложили, что на его острове двое чужеземцев».

Келей вздохнул. Лежать на коленях дриады было все равно, что на мягкой подстилке изо мха.

– Ну… какой он?

Зеленые глаза девушки, что по цвету своему могли сравниться лишь с сочной яркой листвой деревьев, затуманились любовью.

– Наш господин добрый, щедрый и ласковый, – почти промурлыкала она. – Он мудрее всех на свете, и он столько всего знает! Каждый вечер он рассказывает нам сказки, красивые истории и разные баллады.

– Он… Вы его совсем не боитесь? – спросил Келей.

Мирра взглянула на него таким взглядом, словно он сказал, что Греция находится в Азии или, например, что повелителем Олимпа всегда был Аид.

– Конечно же нет! – сказала она. – Мы все его очень любим.

– Я ведь первый человек, которого ты видишь? – поинтересовался тогда Келей.

Дриада кивнула.

– А как ты думаешь… Твой господин… Что он сделает, когда увидит меня?

Мирра задумалась на минуту. Она так долго молчала, что юноша решил, что она уже и не ответит.

– Не знаю, – наконец честно призналась она. – Нас он любит, а как отнесется к чужеземцам – понятия не имею. Но, думаю, он полюбит тебя так же, как и я! – тут же наивно заявила она и захихикала.

Келей только вздохнул в ответ, прикусив нижнюю губу. Ну да, конечно. Если не швырнет куда подальше со всеми его просьбами и мольбами.

– Он добрый и хороший! – словно угадав его мысли, настойчиво говорила Мирра, по-детски уверенная в своей правоте. – Он тебя не тронет.

«Интересно, она была тогда, когда Ладон затопил все корабли и отправил сто девушек на верную гибель в море? – подумал принц Сифноса. – А затонувшие корабли она видела?»

– Нас ведь он любит… – продолжала Мирра, перебирая его каштановые волосы.

Келей не стал с ней спорить. Конечно, Ладон будет любить своих дриад и муз, вечных спутниц и благодетельниц. Единственных, кто любит его самого. Но вот его он точно пошлет обратно… А то и куда подальше да пострашнее…

– Ладно, – пробормотал юноша. – Я посплю немного…

– А я разбужу тебя утром! – оптимистично пообещала Мирра и, склонившись, легонько чмокнула в губы.

Келей не протестовал. К такому обращению со стороны природных духов он уже привык.

Хорошо, хоть сатиров еще ни разу не встречал…

========== Глава 9 ==========

На следующее утро Мирра, как и обещала, разбудила его. Поцелуем. Речная наяда снова принесла ему кувшинку с водой, а дриады – свежие фрукты.

«Интересно, чем Ладон питается? – подумал голодный Келей. – Они и его фруктами кормят?»

– Мирра! – позвал ее юноша. – Вы отведете меня к своему господину?

Дриада задумалась лишь на секунду, а затем кивнула своей хорошенькой зеленой головкой.

– Но этот останется здесь, – она указала на Фиеста.

Ни Келей, ни уж тем более сам Фиест возражать не стали. Мужчина уже натерпелся страху, так что теперь он вовсе не был против того, чтобы немного понежиться на солнышке в обществе лесных прелестниц.

И Келей отправился вглубь острова в сопровождении своих новых спутниц – дриад. Муз он пока не видел, но те, видимо, обитали в центре Астипалеи со своим господином и на берега не выходили.

Примерно через час хихиканья, перешептыванья и смеха они, наконец, вышли в небольшую цветущую долину, уютно обрамленную горами, скалами и деревьями. В одной из таких скал зияла огромная дыра пещеры.

«Вот где живет Ладон», – с каким-то благоговением подумал Келей, нерешительно ступая по мягкой изумрудной траве.

Деревья расступились перед ними, и юноша глазам своим не поверил. Перед ним распростерлась уединенная долина. И всюду, куда ни кинь взгляд, сновали лесные духи, музы и наяды. Их было десятки, сотни. Нет, тысячи. И в самом центре долины высился огромный дворец из хрусталя, изумрудов, сапфиров и рубинов. Сверкающий на солнце, прекрасный во всем своем роскошном великолепии, он не был построен человеческими руками. Он был воздвигнут самими богами. Хрупкие резные башни были увиты виноградными лозами и побегами зеленого плюща. Деревья, растения и ручейки словно тянулись к этому величественному строению. Его не касалась рука человека. Его построили лесные духи для своего господина. Хрустальные двери были раскрыты нараспашку. Туда и сюда сновали сотни прекрасных девушек. Это были дриады, наяды и музы, они то входили, то выходили из дворца, с блюдами, полными роскошных спелых фруктов, огромными листьями папоротника и других природных богатств. Келей ощутил жгучее желание войти внутрь и посмотреть, каков этот дивный дворец изнутри.

– Это дом нашего господина, – озвучила его мысли Мирра, глядя на хрустальный дворец.

– Выходит, он живет здесь в человеческом обличии? – осторожно спросил Келей, оценивающе глядя на миниатюрный в некотором роде дверной проем. Для обычного человека он был достаточно велик, но дракон туда бы точно не влез.

– Редко, этим домом больше пользуемся мы, лесные духи, но иногда господин заходит туда, чтобы разделить с нами трапезу, – ответила дриада.

– А сейчас он… – Келей взглянул на темную пещеру, виднеющуюся в скале на высоте десяти метров от земли.

– Да, в своей пещере, спит. Днем господин часто отдыхает, – сообщила дриада.

– А когда он проснется?

– Вечером. А ты пока можешь прогуляться по долине. Я покажу тебе тут все.

Келей кивнул, переведя взгляд на удивительное зрелище. Он никогда не видел столько девушек сразу в одном месте. Здесь практически негде было яблоку упасть. Прямо напротив пещеры стояла огромная импровизированная сцена: дриады воздвигли здесь деревянные настилы, колонами служили гигантские вековые деревья, а занавесом – длинные толстые лианы с растущими на них большими яркими кувшинками. Эти кувшинки могли выдержать его самого! Декорации на сцене были самыми настоящими, с десяток лесных девушек кружили на сцене, воздвигая их. Одна дриада плавно двигала рукой, словно дирижер, взмахивающий палочкой, и прямо из деревянных настилов вырастали красивые кусты с яркими цветами. Другая же занималась стеной из виноградных лоз, третья – наяда – создавала прямо на сцене небольшое озерцо.

Рядом со сценой кружили музы, горячо обсуждая что-то между собой и пылко жестикулируя. Одна из них даже упала в обморок, но, правда, тут же встала, и кивнула своей подруге, стоявшей рядом. Словно говорила: «Теперь попробуй ты». Та так и сделала, пафосно приложив руку ко лбу и красиво грохнувшись в обморок. Ее подхватили и поставили на ноги. Остальные музы захлопали. Потом Келей заметил, как одна из них взмахнула рукой, и туника на ней сменилась на мужскую. К ней подбежали дриады и принялись гримировать, пытаясь сделать из нее мужчину.

– Они готовятся к вечернему представлению для господина, – пояснила Мирра. – Сегодня мы хотим порадовать его историей о том, как Аполлон домогался Дафны. – Она хитро прищурилась.

Келей смутился немного. Видимо, уже все на этом острове знали, что он вчера играл для дриад.

Прямо на его глазах к стайке муз подбежала зеленоволосая девушка и, хихикая, замахала руками. Потом побежала быстро-быстро, и внезапно превратилась в оливковое деревце. У Келея чуть челюсть не упала. Ее руки так стремительно обращались в оливковые ветви, а ноги соединились в ствол, что он даже подумал, может быть, ему показалось, и не было никакой дриады. Но тут деревце снова превратилось в девушку, и дриада с торжеством в глазах обернулась к музам. Те опять замахали руками и заспорили.

– Это Калиопа, – сказала Мирра. – Она хочет играть Дафну, но музы считают, что лесные духи не способны на актерское мастерство. Но зато Калиопа только что наглядно продемонстрировала им, что музы никогда не смогут вот так вот по-настоящему превратиться в дерево, как Дафна.

Келей только кивнул, не в силах выдавить из себя и слова. Он отвел взгляд от сцены на долину. То тут, то там были разбросаны маленькие компании из дриад, которые устроили пикник прямо на траве. На подстилке изо мха лежали огромные листья-чаши, полные всякой вкуснятины. Единственное – мяса Келей нигде так и не увидел. Между девушками свободно расхаживали животные, лениво потягиваясь и зевая. Они ели прямо с их рук. Львы, леопарды, ягуары, волки, лисы… А вместе с ними – зайцы, антилопы, олени и другие. Хищники и травоядные мирно сидели бок о бок, даже не обращая друг на друга внимания.

– В этой долине охота запрещена. Когда котятки проголодаются, они уходят из долины, чтобы поискать еду по своему вкусу, – пояснила Мирра, ласково погладив по косматой голове огромного льва-альбиноса, проходящего мимо.

Келей опять только кивнул, во все глаза глядя на эти чудеса. В самом деле, Астипалею можно было назвать первозданным раем.

Неподалеку со скал с грохотом обрушивался в огромное проточное озеро гигантский водопад. Возле этого озера устроили свой лагерь наяды. Они воздвигли там свой собственный маленький дворец. И он был прекрасен, сверкая на солнце не хуже изумрудов, рубинов и сапфиров. Стены струились в воду, он журчал и переливался, а над ним протянулась красивая семицветная радуга. Речные девушки плескались и хихикали, строя там свою собственную водяную сцену, и они явно старались обойти дриад в этом умении. Водяные колонны журчали, постамент из речных камней был украшен речными ракушками и стеклышками, которые отражали радугу, озаряя всю долину разноцветными огоньками, отчего создавалось такое впечатление, словно сотни красных, синих, зеленых и желтых зайчиков бегают по земле и скалам. Впрочем, так оно и было.

Все это являло собой самое незабываемое зрелище, какое Келей когда-либо видел. Это можно было охарактеризовать только двумя словами. Чудесно. Великолепно.

========== Глава 10 ==========

Но все это меркло по сравнению с тем, что Келей увидел вечером.

До самого вечера он бродил по долине среди муз, дриад, наяд и животных, без устали наблюдая за всеми этими чудесами. Его накормили, напоили сладким ягодным сиропом и чистой родниковой водой. Он-таки удовлетворил свое любопытство относительно пищевого рациона Ладона. Мирра рассказала ему, что если их господин проголодается, он тоже улетает из долины, потому что правило, действующее на здешних хищников, распространялось и на него самого.

И чем ближе наступал вечер, тем страшнее было Келею. Нет, он не боялся дракона. Он боялся встречи с ним, потому что Ладон, до сих пор живший для него только в легендах, теперь оказался существующим на самом деле. Более того, он был здешним королем! Все, все на этом острове принадлежало ему. И сам остров тоже. И все его жители его любили. Ему вспомнились слова Эола: «Знаешь, там живут прекрасные нимфы, которые целый день играют в прятки, устраивают для Ладона лесные сценки и представления, чтобы ему не было скучно. Наяды напевают ему колыбельную. Там он был окружен заботой и любовью. Низшие лесные и водные божества не боялись его истинной сущности. Думается мне, что дриады, музы и нимфы его любили». Так оно и было.

И вот небо потемнело, на землю опустились сумерки. Солнце склонилось к горизонту. Все обитательницы долины засуетились, сцена была приведена в порядок. Прямо перед пещерой расстелили огромное травяное покрывало, на которое дриады и наяды принялись накладывать еду. Они принесли множество листов, кувшинок и папоротников, которые служили тарелками. А в них лежали гигантские плоды каких-то ярких сочных фруктов и ягод. Чего тут только не было! Еда пестрела так, что рябило в глазах. В самый центр этого импровизированного стола с десяток дриад с трудом притащили огромную кувшинку, чьи края завернулись по одному лишь мановению руки одной из них, чтобы оттуда не вытекла ярко-красная густая жидкость, на всю долину издававшая аромат клубники.

«Просто невероятно!» – с восхищением подумал Келей, неотрывно наблюдая за действиями девушек.

Но вот в какой-то момент все стихло. Умолкла музыка леса, звонкое хихиканье, смех и веселье. Наяды перестали плескаться, и даже водопад, казалось, притих. Из темной пещеры вырвался мощный порыв горячего ветра. Это было дыхание дракона. Послышался шорох.

Келей оглянулся, почему-то ожидая увидеть на прекрасных лицах девушек испуг, но все они были радостными. Предвкушающими. Светились любовью. Все, что они только что сделали, – было сотворено ими с любовью, заботой и искренним желанием угодить своему господину.

Камни задрожали. Келей во все глаза смотрел на темный вход пещеры, затаив дыхание. Он чувствовал, что вот-вот и у него подогнутся ноги.

И вот, одновременно с последним угасающим лучом заката из своей пещеры выбрался дракон. Солнце словно вспыхнуло, освещая его гигантскую фигуру, и несколько долгих минут Келей мог видеть хозяина Астипалеи во всей своей красе.

Он был большим. Огромным. Намного больше того змея. Каждый зубец его костяной короны в длину достигал более двух метров. Гибкое длинное тело, заканчивающееся изящным хвостом, а два больших холма за его спиной позволяли лишь догадываться о размахе и величине его крыльев. Огромную голову украшала корона из пяти длинных шипов, служивших ему одновременно и красивым украшением, и словно бы защитным шлемом. Такие же шипы, но чуточку поменьше, громоздились на его спине. Мощное туловище держали четыре гигантских лапы, обрамленных здоровенными когтями. Все его тело покрывала белая чешуя, такая мелкая и гладкая, что не была заметна. Она отливала на солнце всеми цветами радуги, и закат отражался от нее, ослепляя Келея. Весь облик дракона дышал такой мощью, величием и грацией, что Келей ощутил непреодолимое желание опуститься перед ним на колени и склонить голову в знак покорности.

Но более всего поражали глаза дракона.

Большие, словно озера, наполненные золотой водой с маленьким островками посередине. Вертикальные узкие зрачки, как у змеи, они не вызывали того же отвращения. Золото его глаз просто завораживало. Затягивало. Зачаровывало. В них Келей увидел мудрость прожитых веков, безграничную доброту и… Боль.

Келей не мог долго смотреть в эти глаза. Он отвел свой взгляд, но было уже поздно. Дракон всегда знает, кто смотрит ему в глаза. Секунду или вечность, но он знает.

Золотые глаза прищурились. Келей ощутил на себе их взгляд всей кожей и даже зажмурился от сладкого страха. Сейчас его либо вышвырнут из долины до самого берега, либо…

Ах, Зевс всемогущий, помоги!

– Господин! Господин Ладон! – услышал юноша со всех сторон звонкие голоса девушек.

А потом они запели, приветствуя его. Тысячи мелодичных голосов сплелись в один – мощный, высокий и протяжный.

Келей не осмеливался поднимать головы, чувствуя на себе немигающий взгляд дракона все те десять минут, что они пели. Это была такая мука…

Величественно возвышался Ладон над всей долиной, стоя неподвижно, словно каменное изваяние. Обрамленный последним светом угасающего солнца, он был как будто заключен в золотой ореол. При взгляде на него в голову приходило лишь одно единственное слово – «царь».

Едва голосок последней дриады умолк, наступила тишина. Все заметили, на кого устремлен золотой взгляд Ладона, и теперь замолкли, ожидая реакции своего хозяина.

И Ладон заговорил.

========== Глава 11 ==========

Голос его был звучным, глубоким, грудным. Немного низким. Слегка хрипловатым. И бархатным. Словно обволакивающим. Лишь Келей услышал его первые слова, у него действительно подогнулись колени, и он чуть не упал на траву. От этого низкого хриплого голоса дрожь пробегала по телу, потому что, слыша его, каждый понимал, что с ним говорит истинный царь. Король, владыка, властелин! Величественный и могучий.

– Смертный. Что ты здесь делаешь? Никто не может найти этот остров, – холодно проговорил Ладон, и слово «смертный» прозвучало в его устах столь презрительно и ядовито, что Келей вздрогнул.

Ему ужасно хотелось поднять глаза и посмотреть на дракона, но он не смел.

– Господин, – усилием воли заставив свой голос не дрожать, произнес юноша. – Позвольте мне поговорить с вами. Дайте мне хотя бы десять минут!

Ладон прилег на своей скале, обернув хвост вокруг себя, словно кошка, и вытянул передние лапы перед собой. Царственным жестом подняв голову, он посмотрел на юношу сверху вниз прищуренным взглядом.

– Почему я должен давать тебе эти десять минут?

Такого вопроса Келей никак не ожидал. Он вышел вперед, отделившись от толпы дриад и муз, и поднял голову, забыв все предостережения отца. Его нефритовые глаза встретились с золотыми глазами Ладона, и почти в то же мгновение он ощутил, как его воля тает, растворяется в жестком величественном взгляде дракона. Тело стало словно ватное, ноги подкосились, и он, стиснув зубы, обнаружил, что стоит перед драконом на коленях, а Ладон наблюдает за ним так холодно и отчужденно, словно все происходящее с ним воспринималось им, как само собой разумеющееся. Впрочем, наверное, так оно и было. Глубоко вздохнув, юноша отвел взгляд, но это действие далось ему очень нелегко. Сглотнув, он тихо произнес:

– Потому что я потерял почти всех своих товарищей, только чтобы добраться до тебя. Я заплатил их жизнями, чтобы сейчас стоять перед тобой. И я хочу иметь шанс хотя бы сказать тебе цель своего прихода, прежде чем ты меня прогонишь. Чтобы смерть их не была напрасной. Я прошу лишь десять минут твоего времени, а взамен хочу преподнести тебе дар.

Золотисто-медовые глаза Ладона прищурились еще больше, и он слегка привстал на лапах, словно в удивлении.

– Что ты, смертный, можешь предложить мне? – проговорил он через минуту. Голос его был по-прежнему холоден, но, по крайней мере, в нем не чувствовалось презрения. – Я отверг дары всех твоих предшественников. Почему же ты уверен, что я приму твой?

– Хотя бы посмотри, мой господин, – пробормотал Келей, снимая с плеч свой мешок и извлекая из него наружу розу наяды. Она заиграла всеми цветами радуги в лучах солнца, и отовсюду послышался дружный вздох восхищения. Музы пребывали в восторге.

– Асфоделия, господин! – шептали они. – Неужели это асфоделия?

Келей протянул розу вверх, чтобы дракон смог рассмотреть ее во всем ее великолепии. Стало так тихо… словно на кладбище.

И тут огромная тень накрыла юношу с ног до головы. Это когтистая лапа Ладона протянулась к нему, чтобы взять цветок. Келей с трудом поборол желание съежиться и убежать.

Очень осторожно Ладон когтями подцепил цветок и подтянул его к себе. Он некоторое время пристально рассматривал асфоделию с задумчивым видом, словно решая, оставить ее или нет. Затем, положив лапу с цветком на другую лапу, снова перевел взгляд на юношу.

– У тебя есть пять минут, – произнес он спокойно.

Тогда Келей отцепил от своего пояса арфу и, глядя Ладону в грудь, не осмеливаясь поднять взгляд выше, произнес:

– Позволь мне выиграть еще немножко времени, мой господин.

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и тронул золотые струны.

Он играл так, как никогда еще в жизни. Так, словно от этого зависела его жизнь. Волшебная мелодия струилась из-под его пальцев, взлетая к небесам, окутывая всех присутствующих здесь, и трогая за душу. Ладон закрыл глаза, прислушиваясь. Он ценил искусство и таланты, и не мог не восхититься игрой юноши.

Едва смолкла последняя нота, он открыл свои золотые глаза. Понять, о чем он думает, было невозможно. Даже его глаза ничего не выражали.

– Я тебя слушаю, – произнес он, наконец.

Келей вздохнул с облегчением. Переведя дух, он осторожно начал:

– Мой господин, ты знаешь, что творится в мире?

Он помолчал, ожидая, пока дракон ответит, но Ладон молчал. Тогда юноша продолжил:

– Твой отец, владыка Посейдон, гневается на нас. Я знаю, люди виноваты перед тобой… – Келей осекся, увидев, как сощурились глаза дракона, но набравшись мужества, продолжил: – И все же мы уже достаточно долго несем бремя наказания. Острова уходят под воду, спящие вулканы пробуждаются, улова нет, просыпаются древние морские чудовища… Мы не в силах справиться со всеми этими бедствиями. Пророчество дельфийского оракула все еще не сбылось, люди не получили твоего прощения. Я знаю, мы и не заслуживаем, но умоляю тебя, сжалься над ними. А взамен… Взамен я сделаю все, что ты захочешь! Если таково будет твое желание, я останусь на твоем острове и стану твоим рабом. Только прости смертных за нанесенную ими тебе обиду! Я… я буду вечность играть для тебя на своей арфе!

Ладон перевел взгляд на цветок. Казалось, он был абсолютно безэмоционален и равнодушен к происходящему. Он вертел его в своих когтях, с удивительной легкостью, и цветок нисколько не страдал от его движений.

– Это и все твои аргументы? – спросил он так же холодно.

Келей, по-прежнему стоящий перед ним на коленях, снова глубоко вздохнул.

– Мой господин. Порою одна добровольно отданная душа может стоить дороже всего человечества, – ответил он со спокойным достоинством.

Это заставило Ладона вновь перевести на него взгляд.

Келею отчаянно хотелось заглянуть в его глаза, чтобы понять, о чем он думает, но недавний опыт удерживал его от этого глупого поступка. То ощущение… оно было несравнимо ни с чем. Да, ему казалось, что его волю пригвоздило к земле, что она растворилась в воле этого древнего мудрого существа, но это было… было как будто желанно. Это не причиняло никакого унижения. Это казалось так… словно так и должно быть. Даже более того… ему самому хотелось подчиниться Ладону. И только теперь Келей понял, что имел в виду его отец, когда говорил «Не смотри ни при каких обстоятельствах в глаза Ладона. Если ты посмотришь в глаза древнего существа, а именно в глаза дракона, – ты пропадешь».

Ладон тяжело поднялся на все четыре лапы, поведя плечами, словно разминая затекшие мышцы, и сошел со своей скалы так легко и грациозно, словно не был размером с гору.

Келей попятился, чтобы дракон ненароком не наступил на него. А Ладон разлегся на поляне возле разостланной для него импровизированной скатерти. Он наклонил голову и начал пить из огромной кувшинки. Келей отвел взгляд себе под ноги, отстраненно думая о том, как же долго дриады готовили этот клубничный сироп для дракона и сколько же клубники они истратили на это питье.

Опустошив всю чашу, дракон проткнул один гигантский ярко-зеленый плод своим когтем и закинул себе в пасть. Затем, наконец, соизволил посмотреть на юношу своими золотыми глазами. Теперь в каждом его движении и даже в гордой посадке головы сквозила ленивая грация. Словно он немного устал.

– Что ты знаешь о том, что произошло тогда? – спросил Ладон, внимательно глядя на него, и от этого пристального взгляда у Келея просто замирало сердце.

– Я… немного, господин, – пробормотал он. – Мифы не повествуют всех подробностей и…

– Мифы? – Ладон поднял голову, и голос его теперь звучал на несколько октав выше, в нем чувствовался гнев.

– Прошло много лет с тех пор, как… как это случилось, – ответил юноша, осмелившись немного поднять голову. – Посейдон гневается уже несколько веков…

Глаза дракона расширились, и он опустил лапу на землю с таким грохотом, что земля сотряслась. Дриады со страху прижались друг к другу, удивленно глядя на него. Видимо, они не часто видели своего господина в гневе.

– Несколько веков? – повторил Ладон рычащим голосом.

– Да, мой господин, – ответил Келей, не понимая, в чем дело.

Дракон сокрушенно помотал головой, глядя перед собой все еще расширенными глазами, словно он не мог поверить словам юноши.

– Не может быть, – наконец произнес он.

– Но все именно так, Ладон! – громко возразил Келей, подняв голову и прямо взглянув на него, рискуя снова оказаться в плену золотых глаз. – Уже много лет человечество страдает от стихийных бедствий, что насылает на нас Посейдон.

– Совсем недавно я отослал ваши корабли, – сказал дракон гневно. – Не могло пройти столько времени.

– Ты дракон! – Келей разозлился. – Для тебя время течет гораздо медленнее! А люди страдают так долго, что событие твоего сражения уже превратилось в миф! Очнись, открой свои глаза! Из-за тебя люди скоро совсем вымрут!

Ладон едва слышно зарычал. Но Келея уже было не остановить.

– Ты ведь не злой! Ты не можешь желать людям смерти! Прости их! Они обречены столько лет мучиться от голода и войн, но ты можешь лишить их всех этих страданий одним лишь словом!

Ладон отвернулся.

– Нет, – произнес он спокойно и беспрекословно.

========== Глава 12 ==========

Келей от негодования даже топнул ногой.

– Нет?! Нет?! – повторил он неверяще. – И это ты мне говоришь? Думаешь, я перетерпел столько бедствий, потерял столько товарищей, только чтобы услышать это слово?! Нет, ты ошибаешься, Ладон! Ты не можешь мне отказать, Аид тебя побери!

Дракон повернул к нему свою огромную голову и посмотрел сверху вниз жестким царственным взглядом, просто обливая презрением с ног до головы.

– Почему я вообще должен все это слушать? Почему бы мне просто не вышвырнуть тебя отсюда? – проревел он.

– Потому что я не позволю тебе этого сделать! – пылко воскликнул юноша. – Я не хочу, чтобы мой остров погибал только по твоей прихоти! Я люблю свою родину, я люблю свою мать! Почему же они должны погибать? Знаешь, сколько славных жителей на Сифносе, которые обречены на верную гибель? Послушай, ты не можешь сказать мне «нет»! – Он затих на целую минуту, стараясь совладать со своими чувствами и проглотить ком, вставший в горле. Келей понимал, что в его глазах стоят слезы, но он не стыдился их. Медленно опустившись на одно колено, он преклонил и второе, и тихо, едва слышно произнес. – Пожалуйста, Ладон. Это в твоих силах…

Золотой взгляд дракона по-прежнему был холоден и спокоен. В нем не промелькнуло ни одной эмоции.

– Допустим, я сделаю то, что ты хочешь, – протянул он задумчиво. – Что я получу взамен? Ты предлагаешь себя. Но что ты можешь? У меня уже предостаточно тех, кто может усладить мои эстетические чувства. Музы устраивают для меня представления. Дриады танцуют. Наяды поют. К чему мне нужен еще один певец? А рабы мне не нужны.

Келей с облегчением перевел дух. По крайней мере, Ладон согласился хотя бы рассмотреть его просьбу.

– Я… – он растерялся на мгновение. Опустив глаза, юноша смиренно произнес: – Я не знаю. Но я… я могу предложить свою верность и преданность. Это все, что у меня есть.

Дракон приподнялся на лапах, немного потоптавшись на месте, так, словно кошка, точившая свои когти о ткань, и снова прилег. Некоторое время Ладон задумчиво чертил что-то на земле своим длинным острым когтем, а потом бесцветным голосом произнес:

– Неделя, смертный.

– Что? – Келей с надеждой поднял голову.

– Это твой срок. Сможешь переубедить меня, и я дам тебе мое прощение.

Келей ушам своим не верил. Он сумел лишь пробормотать:

– Спасибо, мой господин.

Ладон снова отпил из чаши-кувшинки и поднялся. Он расправил свои огромные крылья, и они распростерлись над всей долиной так, что загородили даже солнце. Взмахнув ими один раз, он оттолкнулся от земли и взлетел. Через секунду Келей уже не мог его видеть. Ошеломленный его мощью и силой, он мог только стоять и смотреть на небо.

Дриады меж тем шептались, глядя на принца с удивлением. Они явно не понимали в чем дело и почему хозяин разозлился. Привыкли видеть его все время добрым, белым и пушистым…