Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Принцесса Кэори подошла к Кибе вплотную, и он буквально задохнулся, сметенный волной аромата ее кожи. Его зрачки совсем сузились и теперь были тоньше иголки. Девушка наклонилась к его уху и обдала его кожу своим горячим дыханием.
— Киба, — прошептала она. — Мое предложение еще в силе…
Якитори* — жареный цыпленок (аналог шашлыка).
Оданго* — маленькие рисовые колобки, насаженные на деревянные палочки и политые соусом.
Рико* (в перев. с японского) — "аромат жасмина"
========== глава 5 ==========
Он замер на месте, завороженный ароматом ее кожи, ее волос, ее тела… И с трудом подавил в себе желание поддаться вперед и зарыться лицом в пышную гриву ее черных блестящих волос. Его мозг вдруг отключился, окутанный туманом. Внутри него поднялась горячая, пугающая, зверская волна какого-то смутного желания. Захотелось завыть волком, покрутиться на месте, как Акамару, закричать, прыгнуть, зарычать, растерзать… В ушах громко и горячо застучал пульс его собственного сердца. Рот наполнился слюной, и Киба громко сглотнул. Голова начала немилосердно кружиться. Принцесса стояла слишком близко — и аромат ее кожи пьянил его не хуже самого крепкого саке.
Слова принцессы, сказанные шепотом, с трудом доходили до его сознания. «Мое предложение еще в силе…» Черт, она одурманила его! да, когда она говорила таким чарующим голосом, когда стояла так близко, когда ее аромат опьянял его разум, когда запах ее стройного тела пробуждал в нем такие звериные собственнические инстинкты, когда желание взяло над ним верх, Киба был готов согласиться на ее предложение. Раб… да… Раб принцессы навеки. Раб своих желаний, раб своей звериной сущности, заложник своих инстинктов… Раб ее аромата.
Громкий неистовый лай Акамару, который понял, что с его хозяином творится что-то не то, развеял чары принцессы. Киба отвел взгляд от прекрасного зачаровывающего лица девушки и встряхнул головой, успокаивая свои инстинкты. Зрачки его мало-помалу приобрели прежнюю форму, сердце перестало стучать как ненормальное, пульс больше не отдавался в ушах, мышцы по всему телу расслабились.
— Я. Никогда. Не. Стану. Твоим. Рабом, — тихо прорычал Киба, не глядя ей в глаза.
Она в ответ лишь улыбнулась.
— Киииба, — пропела принцесса, — ты абсолютно уверен в своем решении? Быть моим… не так уж и плохо.
— Абсолютно, — отрезал Инудзука.
— Оооо, какая жалость, — рука принцессы скользнула по его груди, обтянутой лишь тонкой сеткой, чуть погладила напряженные мускулы, а затем обвила его шею.
Киба даже не заметил, что в зале наступила полнейшая тишина. Он был сосредоточен лишь на том, чтобы ровно вдыхать и выдыхать через нос, не сбиваясь с обычного своего ритма.
Девушка уже обвила его шею обеими руками, и он ощутил ее горячее дыхание на своих губах. Аромат жасмина, исходивший от ее кожи, кружил ему голову, и Киба закрыл глаза. Он снова потерял ориентацию во времени и в пространстве. И вот уже теплые нежные губы принцессы прильнули к его губам, и он ощутил бархатный язычок, скользнувший ему в рот. Киба задохнулся от такой бесстыдной неожиданной наглости со стороны принцессы. Никто еще не вторгался в его личное физическое пространство так бесцеремонно, даже его близкие. Он этого не любил, как и всякий зверь. Хотелось тогда рычать и рвать на части — инстинкты. Но сейчас, как ни странно, его реакция запаздывала. Он тормозил и никак не мог заставить себя очнуться от этого дурмана.
Горячий, влажный, страстный, сладкий и мучительный… Такого поцелуя у Кибы еще никогда в жизни не было. Он просто стоял в ступоре и позволял девушке в наглую насиловать его рот. В буквальном смысле. Язычок девушке скользил у него во рту, исследовал и ласкал. Она действовала на него, как наркотик. Киба окончательно потерял голову.
Ревнивый рев Акамару пронзил его уши. И опять верный друг спас его от чар принцессы. Киба разорвал поцелуй с дерзкой девушкой и стремительно отскочил от нее на небольшое расстояние.
— Больше никогда так не делай, слышишь? — прошипел он, брезгливо вытирая губы рукой.
В ответ принцесса лишь невозмутимо рассмеялась.
— Киба! — снова пропела она. — Соглашайся, Киба. Я тебя хочу. И ты будешь моим, захочешь ты того или нет. Ты увенчаешь собой мою коллекцию в гареме. Ты — образец красоты мужского тела. Ты — искусство, какого я еще никогда не видала.
— Гарем? — глаза Кибы расширились. — Что ты несешь, принцесса?
Она улыбалась ему и глазами и губами. Ее взгляд предназначался только ему одному и был настолько интимным, что у Кибы по спине мурашки поползли.
— Киба, я хочу тебя в свою коллекцию, — повторила она, не делая попытки приблизиться к нему.
— Не дождешься, — прорычал Киба.
— Останься со мной, Киба Инудзука, и ты об этом не пожалеешь.
— Я тебе не вещь, чтобы находиться в твоей коллекции! — разъяренно воскликнул он.
Принцесса непонимающе посмотрела на него. Затем вдруг хлопнула в ладоши, и тут же все служанки и стражники, во все глаза наблюдавшие за этой сценой, покинули тронный зал.
— Наоки-сан, можете идти. Мой секретарь расплатится с вами, — обратилась она к купцу.
Купец кивнул и тоже поспешил оставить помещение. Увиденное повергло его в шок. Он, конечно, знал, что принцесса острова Садо славится своей эксцентричностью и полным пренебрежением правилами приличия, но он не думал, что настолько… Его люди вышли вслед за ним. Киба остался один на один с принцессой, не считая Акамару.
— Киба, — произнесла принцесса спокойно. — Прости меня. Я неправильно выразилась. Я не хотела обижать тебя. Не согласишься ли ты стать моим гостем на несколько недель? Я покажу тебе город и дворец.
Киба настороженно смотрел на нее, пытаясь понять, что же заставило ее перемениться так быстро. Сменила тактику?
— Зачем? — подозрительно спросил он.
— Я лишь хочу сгладить острый угол, возникший между нами. Пожалуйста, согласись. Твоего пса я помещу в свою псарню возле конюшни, и ты сможешь в полной мере насладиться жизнью здесь.
— Только через мой труп, — отрезал Киба одновременно с возмущенным лаем Акамару. — Акамару и я — неразлучны. Он не только мой пес, но так же мой верный друг и соратник.
— О… Прости, Киба, в таком случае, я предоставлю ему отдельную комнату? — вопросительно произнесла принцесса.
Киба прыснул. Акамару — и отдельную комнату?
— Нам… в принципе-то, и одной бы вполне хватило, — задумчиво протянул он, уже забыв про только что произошедший инцидент. Такова уж была его натура. Киба никогда на чем-то не зацикливался надолго.
Зеленые глаза принцессы загорелись.
— Так ты согласен на мое предложение?
— Эм… Да, — неуверенно произнес Киба и взглянул на своего пса. — Акамару, ты согласен?
Но Акамару лишь заскулил в ответ и нервно завилял хвостом из стороны в сторону, жалобно глядя на хозяина.
— Нет? — Киба озадаченно посмотрел на друга.
Принцесса удивленно переводила взгляд с Кибы на собаку и обратно.
— Ты его понимаешь? — спросила она.
— Да, и даже могу с ним разговаривать. Акамару — фамильное животное, — пояснил Киба. — Извини нас, мы на секундочку.
Он наклонился к Акамару и сел перед ним на корточки.
— Да брось, Акамару, всего-то пару недель, — прошептал он. — Что нам стоит? Неужели ты уже хочешь домой? Ведь мы так долго ждали этой свободы.
Акамару склонил голову на бок и заскулил.
— Не тревожься, все будет в порядке, обещаю, — потрепав пса по голове, сказал Киба и поднялся. — Мы согласны, — обратился он к принцессе. — Но с одним условием.
— С каким? — спросила принцесса.
Киба смущенно помялся и переступил с ноги на ногу.
— В общем-то, это и не условие даже, а просьба. Принцесса… Я бы хотел получить прядь твоих волос.
— Зачем? — удивилась она.
— Запах, — пробормотал Киба, отказываясь смотреть ей в глаза, а про себя подумал: «Для моей собственной коллекции».
— Прядь волос? Запах? — повторила принцесса. — Не понимаю.
— Ну… Мне нравится твой запах, — смущенно пояснил Киба. — Можно… на память?
— Ох, вот оно как… — произнесла она с улыбкой. — Конечно, Киба. С превеликим удовольствием.
Она подошла к подушкам, где в корзинах лежало рукоделие с нитками и ножницами, для того, чтобы служанки принцессы могли занять себя, и взяла пару золотых ножниц. Без сожаления отрезала она прядь своих роскошных, густых, черных волос, стелющихся до самого пола. Затем опустила эту прядь в хрустальный флакон, заткнула пробкой и протянула Кибе.
— Держи, Киба. Дарю. Пусть она напоминает тебе обо мне и… о моем поцелуе.
Киба чуть заметно покраснел, и со словом «спасибо» принял от нее подарок.
Покинув дворец, Инудзука вдохнул побольше теплого воздуха в легкие и беззаботно улыбнулся. Все складывалось как нельзя лучше. Принцесса, конечно, маньячка, но не привяжет ведь она его на цепь, в конце концов! И характер у нее отвратительный, хотя запах… Киба даже зажмурился, как кот, наевшийся сметаны. И тут же ощутил на свой ладони что-то прохладное и влажное.
— А? Акамару, что такое? — пес настойчиво толкал своего хозяина по направлению к порту. — Наоки! Точно, я же совсем забыл… Они уезжают! — И коричнево-белая молния взрезала воздух.
Передвигаясь по крышам и деревьям, шиноби быстро достигли пирса. «Хюга» еще не вышел в море, терпеливо ожидая, пока команда соберется полностью. Некоторые моряки еще гуляли по городу, некоторые сидели в портовых закусочных. Наоки стоял на самом краю пирса и задумчиво вглядывался в горизонт. Парень подошел к нему, внутренне радуясь, что успел.
— Киба, ты возвращаешься с нами? — спросил купец, даже не оборачиваясь, как будто заметил шиноби третьим глазом.
— Эм… нет, — замешкался Инудзука. — Я еще немного… погуляю по острову. Здесь очень интересная растительность, да и Акамару будет полезно…
— Принцессе ты явно понравился, — перебил его мужчина. — Будь осторожен. О ней ходят недвусмысленные слухи.
Киба слегка покраснел. Самую малость.
— Я не собираюсь оставаться у нее насовсем, Наоки. Погощу неделю и поплыву домой, — голос его был уверенным, несмотря на неприкрытое смущение от проницательности собеседника.
— Ну смотри, — Наоки наконец повернулся к шиноби лицом. — Если что-нибудь пойдет не так, я тебя предупреждал. — Серьезный взгляд окинул Кибу, выражая… заботу?
— Все пройдет отлично, — широко улыбнулся он. — Вы тоже берегите себя в пути.
— Все пройдет отлично, — повторил купец, улыбаясь. В уголках глаз появилась сеточка морщин.
Через час корабль отплыл. Коноховцы распрощались с командой «Хюги». Киба выслушал парочку безобидных, но остреньких шуточек насчет произошедшего во дворце. Он ничуть не лукавил, когда говорил, что команда стала ему второй семьей, дружной и крепкой. Кок на прощание подарил шиноби парочку пирожков с мясом, искренне уверяя, что нет лучше еды, приготовленной на корабле. Акамару тоже досталась порция дружеских похлопываний и поглаживаний по загривку.
Стоя на пирсе и смотря вслед уплывающему судну, Киба долго махал рукой. Его пес протяжно завыл, словно напевая заунывную прощальную песню.
— Мы еще увидимся! — донес ветер бас Наоки.
========== глава 6 ==========
Вечером того же дня после отдыха в комнате, которую им выделили, Акамару и Киба были сопровождены в личную гостиную принцессы, которая была смежна с ее спальней. В середине комнаты стоял низкий стол, по бокам от него – обшитый бархатом резные кушетки. На столе было неисчислимое разнообразие экзотических кушаний, напитков и огромная ваза с сочными садовыми фруктами. У Кибы слюнки потекли – он не ел целый день с самого утра, когда перехватил на пару с Акамару мандзю. Запахи, исходившие от стола сводили его с ума. Принцесса уже лежала на кушетке в грациозной изящной позе, ее наряд опять сменился, и светло-сиреневые ткани спадали на пол.
— Киба, пожалуйста, раздели со мной ужин, — произнесла она. – Я буду тебе очень благодарна.
— А уж я-то как буду, — пробормотал Киба, с вожделением глядя на явства, услаждавшие его голодный взор.
Он занял соседнюю кушетку. И бросив «итадакимас», налег на еду. На полу рядом с ним стояла огромная золотая чаша, наполненная сырым мясом с овощами и костями. Она была предназначена Акамару, который подозрительно принюхавшись и ничего угрожающего его жизни не обнаружив, последовал примеру хозяина. Принцесса внимательно наблюдала за Кибой, следя за каждым его движением, но будучи ужасно голодным, он не обращал на это внимания. Когда Киба все же насытился, девушка приподнялась со своей кушетки и, взяв большой золотой кувшин, налила немного теплой ароматной жидкости чайного цвета, издающей пряный аромат специй, мятных трав и вина, в такую же золотую пиалу. Наполнив пиалу, она, поддерживая обеими руками, протянула ее Кибе.
— Прими от меня этот напиток, — попросила она. – Я делала его сама. Надеюсь, тебе понравится.
Киба взял пиалу из ее рук и поднес к губам, пробормотав «спасибо». Но, когда он уже хотел отпить, Акамару неожиданно предостерегающе зарычал. Киба озадаченно посмотрел на своего питомца.
— Что-то не так, Акамару? – спросил он.
Пес заскулил и беспокойно завозился.
— Полагаю, что ему просто тоже хочется выпить этот напиток, — дружелюбно улыбнулась принцесса, наливая в еще одну золотую чашу гигантских размеров, что стояла на полу, немного чистой хрустальной воды из другого кувшина. – Только он немного алкогольный, поэтому я не дам его твоему псу.
Пока она говорила, Киба встревожено смотрел в глубину своей пиалы. Акамару неспроста не понравился этот напиток. Он принюхался, но за острым пряным ароматом специй не ощутил ничего подозрительного. Все было слишком ярким и режущим, чтобы было возможно что-либо учуять. Киба вздохнул и одним глотком осушил всю чашу. Напиток был терпким на вкус, крепким и пьянящим. Мгновенно Киба ощутил, как спокойствие и умиротворение растекается по всему его телу, и он против воли расслабляется. Дальше принцесса что-то говорила, дружелюбно ему улыбаясь, а Киба ничего не слышал. Перед глазами все расплывалось, он перестал различать что-либо ни по запаху, ни зрением, ни осязанием. Хотелось только одного – спать. И Киба подчинился этому тянущему желанию. Упав на подушки кушетки, он закрыл глаза и окончательно провалился в сон.
Смутные видения снились Кибе в эту ночь. Словно его несли куда-то по подземным темным коридорам, где гуляют сквозняки. Неистовый бешенный рев Акамару, полный боли и тревоги, звук огромного тела, сталкивающегося с прутьями стальной решетки, крики людей, шарканье ног, чье-то хриплое покашливание, а затем какое-то неясное ощущение, не боль, нет… Словно из него по чуть-чуть вытаскивали жизненную энергию. Киба чувствовал, что он слабеет. С трудом приподняв налившиеся свинцовой тяжестью веки, Киба сквозь занавес ресниц смотрел, как из надреза на его руке, какой-то отвратительный старик вытягивает ладонью, покрытой старческими пятнами, его чакру. Голубоватая сияющая и чистая, она застыла в воздухе длинной лентой. То же самое, старик сделал с принцессой, которая стояла тут же, наблюдая за процессом. Две красивых ленты застыли в воздухе и сплелись в танце голубого сияния. Киба смутно подумал, что это выглядит очень красиво, но его собственные мысли доносились до него как через вату. Его мозг был прочно скован туманом.
Потом мгновенная резкая вспышка и уже смешанная чакра влилась в его тело все через тот же небольшой надрез. Теперь Киба ощутил уже боль, но не только физическую… Она была по большей части душевной. Словно Киба только что пережил смерть самого близкого человека. Это стало шоком для его нервов даже во сне. Он задергался, из груди вырвался протяжный мучительный стон, все смешалось и поплыло перед глазами, и откуда-то издалека эхо донесло до него неистовый злобный вой Акамару.
«Приду! Убью! Порву на кусочки! Растерзаю! Не трогать мое! Ненавижуууу!» — ревел его пес. И мучительная боль вместе с холодной яростью слышались в его голосе.
Киба все это воспринимал как-то смутно и равнодушно. Наверное, из-за того, что он знал – это всего-навсего сон. «Успокойся, мой верный друг, — хотелось сказать ему. – Со мной все в порядке…»
Темнота окутала его сознание и Киба был оглушен ею. Все шесть его чувств – осязание, обоняние, слух, зрение, вкус и интуиция – были ослеплены. Он больше ничего не видел, ничего не слышал, ничего не чувствовал… Ничего не знал.
Киба потерялся в бесконечном пространстве, равнодушно и безразлично относясь к своему незавидному положению. Ему сейчас было все равно…
