Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
— Как зовут твоего раба, ваше высочество? — спросил Тао, закатив глаза в знак восхищения вкусом сладости.
— Киба Инудзука, — сухо бросила Кэори.
— А как получилось, что он стал твоим рабом? — с завидным упорством поинтересовался гость, явно не заметив реакции хозяйки.
— Купила на рынке, — не моргнув глазом, соврала принцесса.
— О, с каких пор такие прекрасные экземпляры стали попадать в это сборище простолюдинов?
Изучающий взгляд снова скользнул по парню. Киба, стиснув зубы, мужественно промолчал.
— Как поживает ваш дайме, господин Изао? — перевела тему принцесса, требовательным взором ожидая ответа.
— О, его величество кому угодно фору даст, — учтиво улыбнулся Тао. — Недавно он купил себе раба в стране за тремя морями, когда ездил туда подписывать мирный договор. Странный раб, скажу я вам, весь бледный, волосы совсем белые, кожа того и гляди станет просвечивать. И глаза у него красные, с такими же узкими зрачками, как у вашего Кибы, — кусок халвы отправился в говорливый рот, язык облизнул губы.
— Что ж, я поздравляю господина Изао с удачной покупкой, — вежливо, но холодно улыбнулась Кэори.
Киба заметил, как она напряглась, даже запах жасмина стал более терпким.
Явно, что посол хотел поговорить о нем, но с какой целью? Инузука мысленно приготовился к худшему, но того, что произнес Тао в следующий момент, он не ожидал даже в самых бредовых кошмарах.
— Продай мне своего раба, ваше высочество.
Киба поперхнулся чаем, чуть не выронив чашку из рук. Посол непоколебимо смотрел в глаза принцессе, которая в спокойствии могла сравниться с айсбергом.
— Нет, — спустя паузу промолвила она. — Нет и еще раз нет, Тао Минь, этот раб не продается. — Сталь в голосе любому бы дала ясно понять, что сказанное не подлежит обсуждению. Любому, но не послу.
— Ты ведь знаешь, принцесса Кэори, я могу более чем достойно оплатить его. В пять раз больше его первоначальной стоимости, какова бы она ни была. Кроме того, я могу посодействовать отношениям наших островов…
— Я же сказала, нет, — перебила она Тао, приосанившись, будто невербально пытаясь задавить предложение посла своей внутренней мощью.
Киба сидел и не верил своим ушам. Догадки подтвердились, и сейчас ему было до тошноты противно находиться за одним столом с этим мерзким, скользким типом. В жилах начала закипать кровь, зрачки еще больше сузились. Мало того, что его сделали рабом насильно, так еще и купить хочет какой-то смазливый извращенец?!
— Я бы на твоем месте подумал, ваше высо…
— Заткнись и слушай сюда!!! — резко вскочил шиноби с места, пылая праведным гневом. — Я ни за что не собираюсь быть твоим рабом, паршивый голубь, и ты никогда не сможешь этого добиться! — Прорычав эти слова, Киба немедля вышел из столовой комнаты, хлопнув дверью.
За столом воцарилась напряженная тишина. Тао застыл с креветкой в руке, приоткрыв рот и пялясь в то место, где только что стоял Инудзука. Его подчиненные также застыли в немом удивлении. И только принцесса, мирно пригубив зеленый чай и ничуть не удивившись, сказала:
— Прошу прощения, он у меня немного буйный, — постаравшись придать своей улыбке виноватый вид, она продолжила: — Что вы думаете о разгуле пиратов в нашем море? Мне кажется, давно пора принять меры, эти темные люди совсем потеряли совесть.
Посол, моргнув, решил забыть о случившемся, что было весьма разумно с его стороны, и продолжил беседу.
Тем же вечером, когда гости покинули дворец, сославшись на отплытие корабля через час, Киба зашел в личную гостиную принцессы, чтобы извиниться перед ней. Кэори лежала на куче подушек с закрытыми глазами. Казалось, она спала. Но едва Киба открыл дверь, как ее глаза распахнулись. Она внимательно наблюдала за его приближением из-под веера густых черных ресниц. Киба присел перед ней на корточки и нехотя произнес, старательно отводя от нее взгляд:
— Рико… Наверное… я должен извиниться.
Принцесса приподняла уголки губ в легкой улыбке.
— Киба… Пришел извиняться? Сам? По своей воле? Я удивлена. Ты не болен?
— Перестань издеваться, или я передумаю, — пробурчал Киба.
— Ладно. Продолжай.
— Я уже все сказал, — пробормотал он раздраженно. — Я прошу прощения за свое поведение!
— М-мм… А что мне будет, если я тебя прощу? — игриво поинтересовалась она.
— Твою мать, Кэори, хватит! Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мною? Ты что, моральная садистка? — взбешенно прорычал Киба.
— Просто мне нравится наблюдать твою реакцию. Ты такой… горячий, Киба, — с улыбкой ответила принцесса.
Киба уставился на нее звериным взглядом.
— Убил бы, — прорычал он сквозь зубы. — Я пришел извиниться, а ты меня еще и шантажируешь! Черт, да из тебя правительница никудышная, если ты поступаешь так со всеми своими подданными!
Глаза Кэори расширились. Минута — и она расхохоталась.
— Не пытайся задеть мое самолюбие, Киба. Мне плевать на чужое мнение.
— В этом-то и вся ты! — издевательски произнес он.
— Ты забываешься. Хочешь, чтобы я продала тебя Тао Миню?
Звериные глаза Кибы сузились и полыхнули.
— Ты этого не сделаешь.
— Сделаю, если выведешь меня из себя, — возразила она.
— Я тебе нужен, — нахально заявил Киба.
Теперь уже глаза сузила принцесса.
— Почему ты в этом так уверен?
— Глупый вопрос… Рико, — издевательски бросил Киба. — Иначе зачем бы тебе было привязывать меня к себе чакрой?
Кэори с минуту пристально смотрела ему в глаза, и он отвечал ей тем же.
— Верно, — проговорила она, наконец, едва слышно. — Но все же, я продам тебя Тао, если ты мне надоешь или зайдешь слишком далеко. Он, знаешь ли, любит таких сладеньких мальчиков, как ты.
Киба посмотрел на нее с неприязнью.
— Я не сладкий мальчик, — процедил он сквозь зубы, глядя в сторону.
— Я готова с тобой поспорить, — рассмеялась она озорно.
— Маньячка, — бросил Киба, по-прежнему не глядя на нее.
Она встала со своего необычного ложа и села на колени перед ним. Протянув к нему руки, она обхватила его лицо своими ладонями, заставив Кибу вздрогнуть от этого прикосновения.
— Киба, — прошептала она, — заставь меня поверить, что ты мне нужен. Ты можешь это доказать? — ее улыбка ослепляла и смущала.
Киба опустил взгляд, понимая, что она имеет в виду. Он не мог ничего сказать, да и не было у него подходящих слов.
— Можешь, Киба? — настойчиво повторила Кэори, склонившись к нему и обдавая его шею своим горячим дыханием.
Киба забыл, как дышать. Он замер из опасения разрушить момент очарования.
«Доказать… Доказать… Доказать…»
Он чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза и удостовериться в том, что правильно ее понял. И только затем он нерешительно притянул девушку к себе за талию и прильнул к ее губам. Его язык на секунду скользнул по ее губам, замер и толкнулся между ними, побуждая раскрыться. Принцесса подчинилась ему с удовольствием. Немного робкий по началу, но, несомненно, желанный, его язык исследовал и изучал ее рот в обоюдном согласии. Привыкнув к этому ощущению, Киба продолжил уже более смело.
Он притянул ее к себе за талию, и почувствовал, что ее руки обвивают его шею, а стройное гибкое тело прижимается к его телу. Киба медленно уложил принцессу на подушки, действуя больше инстинктивно, чем осознанно. Кэори нисколько не сопротивлялась его движениям, скорее даже подбадривала. Едва он оказался лежащим на ней, ее стройная ножка обвила его талию, отрезая путь к отступлению. Киба не придал этому значения, будучи ослепленным собственными желаниями и ощущениями. Внутри него, в груди что-то теплело и становилось горячее, разгораясь и разрастаясь все ярче, словно пожар. Это не было возбуждением или вожделением… Это была реакция его чакры на близость принцессы. Слишком близко… Слишком…
Киба обдал шею девушки своим горячим дыханием, и она заурчала, как дикая кошка. Легкая улыбка задела его губы, и он легко провел языком вдоль ее шеи, пробуя на вкус эту кожу, испускающую восхитительный аромат жасмина. В ответ она пробежалась ноготками вдоль его позвоночника по спине, вызвав тем самым легкую дрожь во всем его теле. Это доставило ей удовольствие, лишний раз подтвердив, какую власть она имеет над этим большим и сильным, восхитительно красивым, сексуальным шиноби из Конохи. Она чуть приподнялась и легонько прикусила мочку его уха, заставив Кибу чуть слышно зарычать.
— Лежи спокойно, ведьма, — пробормотал он, придавливая ее тяжестью своего тела.
— Не могу, — честно призналась она. — Ты слишком меня возбуждаешь… Киба Инудзука.
Его имя она снова произнесла хриплым страстным шепотом с придыханием.
Киба замер на мгновение, а потом процедил сквозь крепко стиснутые зубы:
— Ты бесстыдница, каких поискать! Ксо, неужели восточных женщин не учат элементарной тактичности?
— Боюсь, что нет, любовь моя, — промурлыкала принцесса. — У нас слишком страстная натура.
— Я заметил! — съязвил Киба.
Их короткий диалог привел его в чувство. Черт, он только что чуть было не… Идиот! Он украдкой вскользь пробежался взглядом по девушке. Принцесса лежала перед ним во всем своем великолепии: длинные черные волосы разметались вокруг нее, окружая ее темным загадочным ореолом, яркие зеленые глаза сверкали, словно изумруды, прозрачная шифоновая ткань почти ничего не скрывала. Киба поневоле сглотнул слюну, что осталось незамеченным принцессой.
Он отстранился от принцессы и сел на корточки.
— Я пришел только извиниться, — тихо сказал он, отводя взгляд от ее тела.
— Ты оскорбляешь меня, — так же тихо произнесла она в ответ. — Неужели я настолько нежеланна и противна тебе?
— Ни черта! — рявкнул Киба, поднимаясь с места. — Не провоцируй. Тебе что, так неймется?
Принцесса улыбнулась.
— Не мне одной, — елейным голоском заметила она, кивнув на выпуклость, выступающую из его черных шаровар.
— Иди ты… — резко отметил Киба. — Ты просто озабоченная. Я даже боюсь представить, что ты делаешь со своими рабами!
— Ревнуешь? — насмешливо прокомментировала она, вздернув тонкую бровь.
В ответ Киба только фыркнул, упрямо скрестив руки на груди. Тогда она продолжила:
— Я не шлюха, так что не надо намекать на то, что я не имею целомудрия и добродетели. Даже у восточных женщин есть свои правила и ограничения.
— Я в этом сомневаюсь, — прошипел Киба.
— Ты злишься, потому что не закончил то, что начал. Что тебе мешает?
— Гордость! — рявкнул Киба и взбешенным вихрем вылетел из комнаты, громко хлопнув тяжелой массивной дверью в покои принцессы.
Вслед ему доносился ее звонкий издевательский смех.
*лукум — сладость из сахара или муки, с добавлением крахмала и орехов
*такояки — шарики из теста с мясом осьминога
*оданго — маленькие рисовые колобки, насаженные на деревянные палочки и политые соусом
========== глава 12 ==========
Утром Киба проснулся от давно привычного ощущения облизывания. Мокрый шершавый язык плавно скользил по его щеке: туда-сюда, туда-сюда. Киба оттолкнул от себя морду Акамару и протер глаза.
— Что, уже утро? — спросил он сонно. — А кажется, будто и не спал вовсе…
Акамару склонил голову на бок в знак вопроса.
— Да тут такое дело… — пробормотал Киба, сладко потягиваясь и зевая. — Хрень какая-то, понимаешь, Аки? Всякая дребедень всю ночь снилась! Долбанная принцесса…
Он встал с подушек и направился в купальню. Мыться утром, в обед и вечером уже вошло у него в привычку, и если раньше он постоянно пах как Акамару, то теперь от него за метр несло цветами. Киба уже настолько к этому привык, что даже не чихал…
Служанки пришли ровно в девять часов утра, они уже усвоили, что если придут раньше, чем господин Киба успеет искупаться, то будут вышвырнуты из его апартаментов, либо его страшным белым зверем, либо самим господином Инудзукой. Киба благодарил Акамару за то, что тот будил его ровно за полчаса до того, как приходили эти озабоченные маньячки.
— Господин Киба! — пропела Азуми, которая была старшей по положению из всех трех служанок, что были приставлены к Кибе.
Он обернулся к ней, стоя на балконе спиной ко всем трем, пока они хлопотали с завтраком. Акамару сидел рядом, у его ног. Несмотря на то, что он почти целый день сидел в комнате, ему не было скучно, потому что он в любой момент мог выпрыгнуть за перила и погулять в саду.
— Да? — отозвался Киба спокойно. Он уже привык к этим взбалмошным озабоченным особам как к чему-то, что было частью его быта, например — любимое кресло, кровать или стол. Они стали неотъемлемой частью его жизни… Он теперь совсем их не смущался и ходил перед ними в одних шароварах без проблем.
— Сегодня прекрасный день, не правда ли? — произнесла Азуми.
Другие две служанки — Мичи и Кин, — захихикали и закивали в знак поддержки.
— По-моему, он здесь всегда прекрасен, — вдохнув свежий, напоенный цветочными ароматами и птичьим пением воздух всей могучей грудью, ответил Киба.
— Да, но сегодня он особенный! — подчеркнула Азуми.
— Чем? Ваша неугомонная принцесса удумала очередной тысячный способ под названием «Как сжить со свету Кибу Инудзуку»? — фыркнул он скептически.
Мичи и Кин опять захихикали, прикрыв хорошенькие ротики ладошками.
— Нет, напротив! — замахала руками Азуми. — Она решила устроить для вас сюрприз! А то вы скоро совсем тут заплесневеете со скуки и безделья.
— Да неужто? — вздернув бровь, произнес Киба. — И что же это за сюрприз?
— Вы скоро сами все увидите! Вот, возьмите вот это, вам понадобится, — она кивнула Мичи и Кин, и те протянули ему одежду, почтительно склонив головы.
Киба взял из их рук предлагаемое и принюхался. Пахло как обычно шелком и… металлом?.. Он развернул одежду и увидел темные штаны из более плотной ткани, чем его нынешние шаровары. Чем-то они напоминали его бывшие чунинские, но без бинтов на правой ноге и кармашка для оружия. Кроме штанов была также черная кожаная жилетка с пришитыми на спине колечками-ножнами для катан. На ощупь Киба определил, что в ткань зачем-то вшиты пластины. Он принюхался и ощутил легкий привкус металла. Это была форма дворцовых стражников.
Несмотря на необычность, одежда ему понравилась, и он поблагодарил девушек.
— Для чего это? От меня будут требоваться какие-то действия? — спросил он, щупая металл, вшитый в ткань.
— О да, господин Киба! — рассмеялась Мичи.
— Еще какие! — поддержала подругу Кин.
Киба нахмурился и почесал затылок.
— Ладно. Я переодеваться. Смывайтесь отсюда, — сказал он.
Девушки захихикали, хором обронили «Да, господин Киба!» и исчезли из комнаты.
Киба снял свои уже привычные ему черные шаровары и переоделся в новую одежду. Она подошла ему идеально, словно была на него пошита. Впрочем… Скорее всего, так оно и было. Жилетка не имела пуговиц или каких-либо других застежек, обнажая мускулистую грудь шиноби, а штаны почти облегали его ноги. В этой одежде Кибе было удобно и комфортно, так что он остался доволен.
Он позавтракал вместе с Акамару и уже собрался было выйти из комнаты, но вдруг замер, остановившись у двери. Сложив в уме два и два, он пришел к выводу, что определенно намечается что-то грандиозное. Ну, что-то вроде миссий, которые дает Цунаде… Иначе зачем бы было принцессе присылать ему такую одежду? Да еще и с вшитыми внутрь металлическими пластинами? Они определенно предназначены защищать от чего-то… А если защищать, то… Возможно, наконец-то понадобятся его техники ниндзя? А если техники, то будет нужен Акамару.
Киба задумчиво глянул на пса.
— Аки! Пойдем! — позвал он и открыл дверь, пропуская вперед радостно повизгивающего Акамару.
В тронный зал Киба вошел ровно в десять часов. Кэори, как и всегда, сидела на своем троне, окруженная рабами и служанками. Но на этот раз она беседовала с несколькими людьми, по виду — сельскими жителями с острова. Она кивнула ему в знак того, что заметила и указала на место по правую руку от нее. Киба молча встал, куда было указано, сопровождаемый удивленными взглядами гостей принцессы.
Некоторое время Кэори обсуждала с ними проблемы, возникшие на полях с посевом, и Киба внимательно слушал, как она ведет дела. К концу разговора он пришел к выводу, что Рико была очень умной девушкой, и ему пришлось признать, что она умеет править людьми и вести государственные дела. Пока она беседовала с ними, Киба немного заскучал. Его взгляд блуждал по стенам тронного зала и лицам людей, присутствующих в нем, пока, наконец, не наткнулся на саму принцессу. Сегодня Кэори была одета так же необычно, как и он сам. Ее костюм был идентичен его собственному: короткая приталенная жилетка красного цвета, с вшитыми в нее тонкими металлическими пластинами, и черные шаровары.
Что бы это могла значить? Они будут вместе выполнять что-то? Куда-то пойдут? Выберутся из дворца за столько дней заточения? Прошел ведь целый месяц с тех пор, как Киба был повязан на чакре тем противным старикашкой… В душе разгорелась надежда.
