Текст книги "Претвори меня в жизнь (СИ)"

Автор книги: LiaAmoro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Ты серьезно? Не надо называть меня психом, – он выплюнул это слово, сжимая руки в кулаки.

Брюнет поднялся и сошел со ступенек крыльца, направляясь к машине. Черт, неужели я из-за одной фразы потеряю человека, который только что утешил меня и пытался поддержать?

Я резко поднялась, и головокружение охватило меня. Я вцепилась в каркас, удерживая равновесие.

– Как я могу просто взять и поверить в это? Люди не могут слышать других!

– Ты же тоже чувствуешь, что с нами что-то не так. Почему ты это отрицаешь? – эти слова больно ударили по мне, потому что были чистой правдой. Теперь я перестала чувствовать себя защищенной, ведь Адам знал все, что творится в моей душе.

Я резко вдохнула и направилась к нему. Это не закончится так. Я остановилась в метре от него, опасаясь подходить ближе.

– Докажи мне.

– Ты в своем уме? Каким образом я должен это сделать, черт возьми? – его руки приподнялись в недоумевающем жесте.

На это у меня не было ответа. Но мне были нужно доказательства, необходимы. Я посмотрела на него, на его волосы, отливавшие серебром в свете луны, на выразительные брови, чуть приподнятые вверх от эмоций, на четкие линии скул, чувственные губы, которые были так красивы, когда улыбались. Я так хотела верить ему, но это было слишком нереально, слишком фантастично и сверхъестественно. Не под стать моей жизни.

Всю жизнь я была обычной девчонкой, с обычными родителями и друзьями. Со мной никогда не происходило ничего странного, даже намека не было. И тут, за сорок восемь часов произошло столько всего необычного, что я просто не выдерживала это.

– Прости, но я не могу сразу взять и поверить тебе, – на выдохе произнесла я.

Казалось, он и не ждал услышать чего-то другого. В его выражении лица читалось разочарование, которое резко скрылось за маской холодной уверенности.

– Тогда пока, Женевьева.

Адам отвернулся и последовал к машине. Уже через секунду его и след простыл, остался лишь визг шин, стоящий в ушах.

Я уже шла к дому, поднимая почти ледяную чашку с деревянных белых досок крыльца, как ужасное осознание со всего маху ударило меня.

Откуда он узнал моё второе имя? Сердце заколотилось от страха, охватившего все моё существо. Я осела на крыльцо, держась за каркас. Кто он, черт возьми, и почему так хорошо знает меня?

Я точно помню, что не говорила ему свое второе имя. Он не мог знать этого, не мог!

Я подскочила с места и решила сделать кое-что, о чем, возможно, пожалею. Но во мне была твердая уверенность, я должна разобраться во всем, пока все эти несчастья не поглотили с головой.

========== Глава 4. ==========

Чтобы быть счастливым – не нужны наркотики или случайные связи. Человеку нужен другой человек, который будет любить его без остатка.

С. Есенин

Мы с мамой сидели на кухне и ожидали полицейских с ордером. Джексон был на курсах подготовки к школе, а папа… папа был в тюрьме. Все внутри сжималось от этой мысли.

Школьный день прошел скучно и одиноко, хотя нет, со скукой я погорячилась: Лора и Саманта устроили публичную сцену, провоцируя меня и говоря, что я была трусихой и такой же осталась. К счастью, по сравнению с другими моими проблемами эта меркла, как бенгальский огонь, политый водой. Я лишь сожалела, что потратила так много времени и сил на человека, не способного входить в чужое положение и понимать. А ведь раньше мы были «не разлей вода».

Когда я перешла в старшую школу и подверглась нападкам тогда еще шатенки Саманты, была еще одна девушка с мышиного цвета волосами и бледно-голубыми глазами, с брекетами и в одежде, на которую любой дизайнер отреагировал бы словом «иу». Это была Лора. Мы вроде как объединились против Сэм и дали ей отпор, став теми, кто мы есть сейчас. Я перестала носить очки, сменила цвет волос, макияж, стиль в одежде, и подруга сделала также. Мы стали достаточно популярными, улучшенными версиями самих себя, что несказанно обрадовало противоположный пол (и не только). Это было очень приятно, и именно борьба против этой супер популярной кобры заставила нас подружиться. Может, это не должно было стать дружбой? Я не знаю. Возможно, мы изменились сильнее, чем полагали, и в совершенно разные стороны. Вивьен я вообще не видела весь день, возможно, ее вообще не было в школе. Наверное, она бы не позволила этим двум змеюкам трогать меня.

Адама на занятиях не было, и в этом я была твердо уверена. Я понятия не имела почему, но без него было совсем худо. Я внимательно следила за тем, что писала в тетрадях, чтобы снова не обнаружить дома какие-нибудь странные послания. Но мысли постоянно возвращались к ночным событиям и Адаму. Я задумывалась о том, почему так категорично отвергаю его слова. Разве это не могло быть правдой? Да, это, конечно, звучало как бред сумасшедшего, но брюнет так уверенно говорил об этом, приводил примеры, доверился мне, а я разрушила то, во что он верил. Наверное, мне не стоило так сильно отрицать эту возможность. Что, если мои видения и его музыкальные вибрации как-то связаны? Два человека видятся впервые, и с обоими начинает происходить какая-то чертовщина. Я не знала, как быть. В своей жизни мне не доводилось сталкиваться с чем-то странным или паранормальным. Но если это так, вдвоем нам будет проще разобраться, тем более, если это как-то связано между собой.

Мне захотелось тут же вскочить с места и отправиться к нему домой, чтобы извиниться и рассказать о своих видениях. Да, будет сложно, но это того стоит. Жаль только, что я не знаю его адрес, и копы собираются перевернуть наш дом с ног на голову.

Папа был достаточно известной личностью в нашем городе, поэтому уже завтра все газеты будут пестреть от ярких заголовков о том, что мой отец – преступник. Все начнут опасаться нас, шептаться, распускать слухи. А уж какое удовольствие это принесет Лоре и Саманте!

Напряжение застыло в каждой клеточке моего тела. Мы справимся. Я дочь своего отца, и я знаю, что он не виновен. Мы должны защищать себя и его, потому что мы – семья.

– Мам, – я коснулась ее руки и сжала. – Мы это переживем. Они ничего не найдут и отпустят его. Ты же понимаешь, что у них слишком мало оснований для задержания.

Она тяжело вздохнула, сжимая мою руку в ответ. Я стала теребить обручальное кольцо с небольшим бриллиантом на мамином безымянном пальце. Это кольцо бабушки по папиной линии, я помню, как мама рассказывала, каким счастьем для нее было получить его в виде обручального кольца.

– Я знаю, но если честно, сомневаюсь, что эта история закончится для нашей семьи положительно. В любом случае, репутация твоего отца запятнана, и тень падает на нас. Если к нему перестанут обращаться обвиняемые, это его убьет. Вспомни, как он любит свою работу.

На это мне нечего было ответить. Папа будет в отчаянии, если люди начнут нас презирать, станет потерянным и возложит вину на свои плечи. Черт.

В дверь позвонили. Скорее всего, это копы. Мама привстала, но я опередила ее, натянула улыбку и пошла открывать дверь. К моему крайнему удивлению, за дверью оказалась Вивьен. Улыбка медленно сползла с лица, и ее место заняла мрачная гримаса.

– Если пришла позлорадствовать, то мне сейчас правда не до вас с Лорой.

– Нет, – она подняла руки, останавливая меня от закрытия двери. – Я хочу быть с тобой при обыске. Если позволишь. Господи, Нина, не представляю, как тебе тяжело.

Я сощурила глаза и внимательно осмотрела ее лицо. Кажется, все слова были искренними. Неужели Вивя оказалась более благоразумной, чем Лора?

Я выдохнула и распахнула дверь.

– Входи.

Первым делом она бросила рюкзак и принялась сжимать меня в объятиях.

– Прости, что сразу не приняла твою сторону. Лора перевернула все с ног на голову, но мне так не хотелось ей верить. Я знаю, что ты не такая. Что произошло в клубе?

– Стой, стой, стой. Как ты узнала об обыске? Что, уже все в газетах?

Я поправила волосы и скрестила руки на груди, готовясь к худшему. Репортеры работали быстрее, чем я предполагала. Мы с мамой надеялись, что эта новость разлетится по городу только завтра. Хотя наши соседи слышали выстрел и видели огни полицейских машин, возможно, видели и то, как папу выводили из дома. Неужели соседи так ненавидят нас, что сами рассказали все репортерам?

– Ты что, забыла, что моя мама – следователь? Наши семьи дружат, помнишь?

Я кивнула, внутренне расслабляясь. Боже, у меня совсем вылетело из головы, что Ричмонды и Деггерсы – лучшие друзья. Мама Вивьен и мой папа выросли вместе, и так вышло, что жизнь их не развела.

– Прости, Вивя, я совсем… Со всем этим очень сложно совладать.

– Я понимаю, дорогая. Все будет хорошо. Я видела, какая ты потерянная ходишь в школе, но не подошла, потому что совсем не было времени. Но с Лорой покончено. Она стала такой же безумной курицей, как и Сэм. Поверить не могу, что Лора опустилась до такого.

– Знаешь, как весело было наблюдать, как подруга на всю школу объявляет меня наркоманкой, обдолбавшейся в клубе до обморока? – слегка улыбнувшись, спросила я.

– Не могу представить, – ответила подруга, пока мы шли в кухню к маме.

Мама сначала с прохладцей встретила Вивьен, помня, что подруга приняла сторону Лоры, но потом поняла, что у Виви есть мозг.

Мы сели за стол и стали болтать о чем-то легком, ожидая копов. Дело близилось к вечеру, а их все не было. Мамина подруга уже привезла Джексона, он сидел в гостиной, играя в приставку. Мы не знали, чем заняться в томительном и пугающем ожидании, поэтому снова вернулись к просмотру «Зачарованных».

К восьми вечера мы сдались и поняли, что полицейские сегодня не придут. Вивьен ушла домой, а я так и словом с ней не обмолвилась. Язык чесался рассказать о своем безумии, видениях, о ситуации с Адамом, но возможности не представилось. Хорошо, у меня будет время посвятить ее в это. Но сейчас мне нужно узнать адрес Адама. Я не могу говорить об этом в школе, а куда-то пойти после сегодняшней ночи он вряд ли согласится. Я так жалела, что отреагировала слишком резко на его признание. Не представляю, как он себя чувствовал после этого, ведь если бы я рассказала ему, что у меня видения, а он не поверил бы, это свело бы с ума.

Поэтому я прыгнула в машину и поехала в школу. Улицы пустовали, хотя еще не было поздно. В воздухе чувствовалась атмосфера осени: сырость, запах листвы и грустная обреченность. Осень не была моим любимым временем года, скорее наоборот, и вот сейчас, включив музыку на старенькой магнитоле, я почувствовала обволакивающую мое тело меланхолию. Ну уже нет.

Переключив волну радио, я наткнулась на веселую песенку о друзьях и вспомнила о текущей ситуации с друзьями, что загнало меня в еще большую апатию. Черт, неужели нет таких песен, которые могут просто не заставлять расплакаться? В моем мире, похоже, нет. После десятой неудачной попытки найти какую-нибудь веселую попсу ни о чем, я в злости выключила музыку к чертям и уставилась на дорогу.

Подъехав на школьную парковку, я вылезла из машины и поставила ее на сигнализацию. Здание школы выглядело таким пустым и заброшенным, что, не учись я тут вот уже двенадцатый год, вряд ли узнала бы в ней родное сооружение. Я вошла внутрь и нашла сторожа. Странно, что двери еще открыты. Я не знаю, сработает ли план, задуманный мной, и уж тем более без понятия, зачем так сильно стараюсь, но это был неплохой способ отвлечься от проблем, преследовавших меня даже по радио.

На бейдже сторожа было написано имя, поэтому мне не составило труда обратиться к нему.

– Мистер Крюгинс? Здравствуйте, – немного стесняясь, сказала я.

– Что вы делаете тут так поздно, юная леди? – он коснулся своих усов в нервном жесте. Хм, это уже было странным. Почему он нервничает?

– Э-э, я хотела бы попросить вас о небольшой услуге, – начала я. – Мы с одним мальчиком делали совместный проект, и я забыла отдать ему кое-что важное. Без этого он не сможет ответить завтра и получит плохую оценку.

Ложь текла из моих уст, словно мед. Не будь я дочерью адвоката, не умела бы так первоклассно врать. Я притворно огорчилась и посмотрела сторожу прямо в глаза.

– У меня нет его контактов. Не могли бы вы дать мне дать его адрес?

– Простите, но я не имею права раздавать такие сведения, мисс, – мужчина поправил кепку и снова подергал усы. На его лице мелькнуло сомнение, словно он не так уж был уверен в своих словах. Сломать его волю будет гораздо проще, чем я думала. Скорее всего, этот охранник тут новенький. При промелькнувшем в сознании слове «новенький» я внутренне содрогнулась.

Я сделала вид, будто сейчас расплачусь. «Если ничего не получается, дави на жалость, Нина», – вспомнила я папин совет, данный мне когда-то давно. Мысли вернулись к папе и сегодняшней ночи, и слезы сами навернулись на глаза.

– Ох, юная леди, прошу вас, не расстраивайтесь так. Я помогу вам, только об этом никто не должен знать, – его лицо приняло испуганный, даже панический вид. Многие мужчины не могли терпеть женских слез, поэтому я совсем не удивилась такой реакции. Как я и предполагала, это оказалось легко.

Мы пошли к кабинету директора, мистер Крюгинс достал огромную связку ключей и стал быстро перебирать их в попытке найти нужный. Он вставил ключ в замок и повернул. Дверь легко поддалась и открылась без скрипа. Я бросила взгляд на сторожа, он чуть ли не вырывал свои подкрученные, как у гусаров, усы. У меня возникло чувство, что я совершаю преступление. Вообще, это было вовсе не чувство: я знала, что копаться в школьной базе данных запрещено. И если об этом узнают, мне грозит исключение. А вот что предстоит испытать мистеру Крюгинсу, если кто-то все-таки узнает, я даже не хочу представлять. Господи, Нина, ты серьезно идешь на такое ради того, чтобы извиниться перед каким-то парнем и рассказать о своем психозе?

Мы приблизились к компьютеру. Я быстро включила его, надеясь, что там все-таки не стоит пароль. К сожалению, надежды не оправдались, и я огорченно взглянула на мистера Крюгинса. Но мужчина, кажется, знал, что делать. Он подошел к большой полке с книгами и достал одну. В ней лежал листок, на котором и был пароль.

– Не подглядывайте, мисс, – пожурил меня сторож, когда я попыталась подсмотреть, что он вбивает в компьютер. Думаю, пароль от компьютера директрисы – последний в списке бесполезных вещей.

На экране появилось фото директрисы с букетом роз. Этой дамочке не помешает снизить свое ЧСВ. Хотя она ведь директриса. Резко возникло желание нарисовать парочку нелицеприятных слов в программе paint и поставить ей на обои, но охранник вряд ли даст мне подставить его.

Мистер Крюгинс быстро вошел в базу данных и открыл строку поиска.

– Имя и фамилию вашего партнера, юная леди.

И тут я поняла, что так и не узнала его фамилию. Вот класс.

– Можно попробовать только по имени? Простите, совсем забыла его фамилию. Не знаю, что со мной такое сегодня, – принялась причитать я, вздыхая.

Он кивнул, и я назвала имя. К моей огромной радости, не так уж и много Адамов было в нашей школе, и тот, которого искала я, был первым в списке. Наверное, потому, что он новенький. Адам Константин Орно. Вау, звучит очень красиво. В отличие от Нины Женевьевы Ричмонд. Что, если Нина Женевьева Орно? Мой воспаленный разум понес меня совсем не в том направлении, и я поспешила вернуться в реальность, к делу.

Я быстро записала адрес в телефон и сердечно поблагодарила своего спасителя мистера Крюгинса, выбегая из кабинета.

Мой Жук прежде так никогда не разгонялся, как в сегодняшний вечер. Я выжимала все силы, даже не переживая за будущее здоровье машины после этой поездки. Включив музыку, я позволила себе немного расслабиться и «подрыгаться» под песню Dua Lipa – New rules на водительском сидении, прежде чем выйти и пойти к дому Адама. Слава всем богам, что на станциях нашлась такая композиция, от которой не тянуло порезать вены. Передо мной прошла женщина с собачкой и странно посмотрела на меня. Удивляться было нечему, ведь я танцевала так, будто сунула руку в магнитолу и получила многовольтный удар током.

Теперь пришло время рассмотреть его дом. Двухэтажный особняк с огромными стеклянными окнами. Очень похоже на дом Калленов из «Сумерек». В принципе, по своим странностям он похож на Эдварда Каллена, но тогда я Белла. Нет уж, спасибо.

Дом был внушительным и выглядел очень вычурно и богато для нашего городка. Оглянувшись, я поняла, что тут каждое жилое здание ведет отчаянное соревнование по причудливости и изысканности.

Я подошла к массивной черной двери. В левом верхнем углу висел средних размеров колокольчик с веревкой. Чуть ниже был звонок, но я решила воспользоваться колокольчиком. По старинке, с самого начала выставляю себя дурой. Я подергала веревку из стороны в сторону, и раздался громкий звон. Неожиданный оглушающий звук выбил меня из колеи.

Никто не открывал уже целую минуту, а я засекала, изнывая от волнения и скуки. Наконец по другую сторону двери раздались шаги, и она распахнулась. На меня бросилось какое-то огромное бежево-коричневого цвета чудовище. Я взвизгнула, и, не удержавшись, плюхнулась на пятую точку. От испуга я закрыла глаза руками и продолжила сидеть на крыльце, пока меня не взяли под руки и не подняли.

Я открыла глаза и увидела перед собой такое же испуганное лицо очень красивой женщины с ярко-зелеными, почти неестественными глазами и волосами цвета пшеницы.

– Вы в порядке? – спросила она, выходя с порога.

Я тупо смотрела на нее, не понимая, что происходит, а затем медленно кивнула. Вот идиотка. Я обернулась назад и увидела Адама, пытающегося спрятать озорную улыбку. Вот засранец. Опустив взгляд чуть ниже, я заметила то самое чудовище в виде огромной собаки. Она была чуть выше моего пупка и уже облюбовала языком мою руку.

Мелкие морщинки собрались вокруг глаз женщины, когда она улыбнулась и произнесла:

– Вы ей понравились. Не хотите войти?

Я догадалась, что это была мама Адама. Их лица были почти идентичны друг другу, только лишь цвет глаз и волос не был похож. Тот же чуть вздернутый нос, выразительные брови, искренняя улыбка во все тридцать два. Я невольно залюбовалась красотой этой женщины.

– Да, извините. Меня зовут Нина. Я учусь с Адамом в одной школе. Мне нужно ему кое-что передать, – я посмотрела на него и встретилась с одновременно недовольным и удивленным взглядом. Но потом выражение лица изменилось на холодную, непроницаемую маску, отчего я невольно поежилась.

– Ох, Адам мне о тебе рассказывал, – она подмигнула мне и заговорщически улыбнулась. – Меня зовут Морисса. Проходи. Зорро, малыш, возвращайся в дом!

Малыш? Я внутренне покатилась со смеху. Этого исполинских размеров пса уж никак не назовешь малышом.

А еще меня удивила фраза о том, что Адам рассказывал обо мне маме. Интересно, что он мог рассказать, зная так мало? «О, мам, сегодня встретил девушку. Так вот, она звезданутая на всю голову». Эта мысль заставила почувствовать себя еще более неуютно, чем это вообще было возможно сейчас. Все сглаживала лишь миссис Орно.

Мы всей компанией вошли в дом, и я скинула конверсы. Адам был в домашних тапочках, черной футболке и спортивках. Даже в этой одежде он выглядел как модель или суперзвезда. Мне бы такую способность. В домашней одежде я выглядела, мягко скажем, как помятое привидение.

– Ты не голодна? Может, хочешь попить? У нас есть сок, чай, кофе.

– Можно просто воды?

– Конечно, – ответила Морисса, мягко улыбнувшись.

Миссис Орно удалилась на кухню, а мы с Адамом прошли в гостиную. Здесь было настолько роскошно, что я боялась даже вдохнуть воздух этого места. Орно были непозволительно богаты: продав этот особняк, можно спокойно прожить всю жизнь, ни дня не проведя на работе. Я опустилась на черную кожаную софу и стала рассматривать многочисленные портреты, висящие на стене напротив меня. Адам сел на кресло как раз под картинами, поэтому я перевела взгляд на него. Под ногами был белый ковер с длинным ворсом, и я неосознанно стала копаться в нем ногами. Дурацкие нервные привычки.

– Почему тебя не было в школе?

– Как ты узнала мой адрес?

Мы обратились друг к другу одновременно. Адам откинулся в кресле и махнул рукой, позволяя мне говорить первой.

– Так почему ты пропустил школу?

– Семейные обстоятельства.

Он говорил очень холодно и отстраненно. Я съежилась в кресле, почувствовав желание немедленно уйти. Даже почти встала, но не могла себе позволить уйти, ведь я проделала такой путь.

– Буду благодарен, если ответишь ты.

Я сглотнула и глубже закопала ступни в ковер. Надеюсь, я не проковыряю дыру.

– Мне пришлось постараться, но в итоге все получилось.

Мы оба замолчали, смотря куда угодно, только не друг на друга. Похоже, я задела его гораздо серьезнее, чем полагала.

В гостиную вошла Морисса и принесла мне стакан с холодной водой, нарушив нависшую над комнатой грозовую тучу. Она на секунду коснулась моего плеча и ушла.

Я решила перестать тянуть резину, ведь это была моя инициатива прийти сюда. Я должна была ожидать холодный прием, и нечего сейчас этому дивиться.

– Ты так и будешь сидеть тут? Твое присутствие давит.

Я буквально опешила. Неужели ему настолько неприятно теперь находиться со мной? Уж извините, но я не настолько отвратительный человек, чтобы получать в свой адрес такое. Я уже стала подниматься с софы, как Адам продолжил:

– Мне хочется коснуться тебя и услышать ту мелодию. Так сильно, что руки сами по себе тянутся. Я даже соображать не могу.

Он смотрел в пол, пока говорил, но в конце взглянул мне прямо в глаза. Я задохнулась от эмоций, промелькнувших в его зеленых с крапинками карего глазах. Внутри меня все перевернулось, и потребовались титанические усилия, чтобы что-либо произнести. Воздух в комнате накалился.

– Слушай, я… Я хочу извиниться за то, что не поверила тебе. Не знаю, что нашло на меня и почему я так отреагировала. Мне не стоило так поступать. Я верю тебе. И могу объяснить почему.

Он прожигал меня взглядом, внимательно слушая и наблюдая за движениями моего рта. Говорить стало еще сложнее, черт, это было почти невозможно. Но я пересилила себя и заставила продолжить говорить.

– И я не знаю, как все это возможно. Но это происходит. С нами.

Адам медленно поднялся с кресла и двинулся ко мне. Я зачарованно наблюдала за тем, как плавно и красиво двигаются его конечности. Было в нем что-то такое, что притягивало взгляд и заставляло смотреть. Он был рожден для того, чтобы разбивать сердца девушек в пух и прах.

Он положил свою ладонь на мою и закрыл глаза. Брови парня сошлись на переносице, и все лицо напряглось. Долю секунды я гадала, что происходит, но затем сосредоточилась на ощущении кожи его руки на моей. Это было странно, но я ощущала, будто маленькие иголочки покалывают меня в месте нашего соприкосновения.

– Не знаю, что произошло, но я увидел, как твоя мама держит только что родившуюся тебя на руках. И напевает эту мелодию.

Я обомлела. Это совершенно невозможно, но и одновременно подтверждало все, чего я так боялась. Я не просто сошла с ума в один прекрасный день, это имело какой-то четкий смысл. Но какой?

***

Мы переместились на улицу, потому что Зорро вытаскивал Адама за руку из дома и никак не хотел успокаиваться. Я была очень удивлена его словами и до сих пор не отошла. Пока я прощалась с миссис Орно и выходила из особняка, все действия выходили «на автомате».

Мы гуляли по окрестностям. Адам переоделся в уличную одежду: чёрная толстовка, темные джинсы и белые кроссовки. Я была в чёрной футболке, джинсах с высокой талией и джинсовой куртке. Было немного прохладно, и я застегнула куртку, присаживаясь рядом с Зорро и поглаживая его медовую шерсть.

– Почему ты так назвал его?

Парень пожал плечами и погладил пса.

– В детстве это был один из любимых героев. Мне подарили его на день рождения, и я сразу сказал, что этого парня будут звать Зорро.

– Я всю жизнь мечтала о собаке, но у папы сильная аллергия на шерсть. Но теперь, если его посадят, я смогу её завести, – я горько усмехнулась. – Хоть один плюс.

Адам поднялся и крайне удивленно посмотрел на меня. Упс, кажется, я не умею держать язык за зубами и помалкивать.

– Что случилось с твоим отцом? – теперь парень возвышался надо мной, как небоскреб Бурдж-Халифа, поэтому я тоже встала. Мало что изменилось, я все еще чувствовала себя крошечным пятнышком из-за его роста.

Я не знала, стоит ли сейчас поднимать эту тему, ведь есть и другие проблемы, обсуждение которых мы так и не закончили.

– Что я должен тебе рассказать о себе, чтобы ты смогла довериться? – брюнет понял все не так, и я мягко улыбнулась.

– Я просто не знаю, стоит ли сейчас об этом говорить. Хотя завтра весь город будет обсуждать то, что моего папу посадили под арест.

Адам кивнул, чтобы я продолжала.

– Возможно, ты уже слышал о Рональде Ричмонде. Он достаточно популярный адвокат, выиграл много громких дел. Сегодня ночью копы ворвались к нам домой и взяли папу под стражу, как возможного соучастника преступления, над которым он и работал. Нам сказали, что сегодня придут с ордером на обыск, но полицейские так и не появились.

Парень сжал поводок и посмотрел мне в глаза. В чертах его лица читалось искреннее сожаление.

– Мне жаль.

Я заправила прядь волос за ухо и принялась осматривать место, в котором мы находились. Адам жил в самом богатом районе нашего малонаселенного Вудбриджа, здесь повсюду были клены с немного пожелтевшими листьями, напоминавшими о приближающейся осени. Солнце чуть выглядывало из-за горизонта, давая немного тепла. Я почувствовала какой-то уют и тепло, мне было приятно находиться здесь и сейчас, с Зорро и Адамом.

– Ты именно поэтому ночью мерзла на крыльце с заплаканным лицом? – поинтересовался парень, поднимая палку и закидывая подальше, чтобы пес поигрался.

Я вернула взгляд к нему и медленно кивнула.

– Мне нужно тебе кое в чем признаться, – выпалила я и уже хотела влепить себе оплеуху, но сдержалась.

Парень напрягся, отчего мне тоже стало не по себе.

– Мне видится… всякое. Это началось в первый школьный день и вроде перестало только сегодня. Сначала я увидела, как горит мой дом, потом смерть брата в пожаре. Когда мы танцевали, мне привиделось, что на меня летит какой-то безумец с ножом и нападает, – я на минуту замолчала, собираясь с мыслями. Сложно было признавать свое сумасшествие человеку, с которым знакома пару дней. – Вчера я нашла в своей тетради вместо конспекта целый лист, исписанный моим почерком со словами: «Найди дверь». Я не знаю, почему это началось, но уже была у психолога, и мне выписали таблетки. За сегодняшний день после приема лекарств ничего не виделось. Вот.

Я смотрела куда угодно, только не на него. Страшно было взглянуть и увидеть его эмоции по поводу того, кто я на самом деле. Возможно, он видел во мне шизофреничку, и его взгляд был наполнен отвращением и тихим ужасом, но узнать это я не решилась.

Тем временем Зорро вернулся с палкой. Адам погладил пса по загривку и отправил палку обратно в путь. Зорро радостно гавкнул и понесся за своей игрушкой.

– Сейчас ты думаешь, что твои видения и мои вибрации могут быть связаны? – спросил он без особой реакции. Его совсем не удивило, что я сумасшедшая? Что ж, после всех моих выходок я понимаю, почему парень просто принял это.

– Да, но… Все ведь закончилось, как только я выпила таблетки. И сейчас я сомневаюсь в правильности моих предположений. Может, тебе тоже стоит принять лекарства?

Я тут же пожалела, что произнесла последнюю фразу.

– Я не псих. Нравится тебе это или нет, я знаю, что со мной, и принимаю это. Да, такое с людьми не происходит, но со мной произошло.

Адам сказал это твердо и уверенно, он действительно не сомневался в своих словах.

Я замолчала. Почему хлипкий мир между нами рушится каждый раз, когда я становлюсь реалисткой?

Вдруг к нам подошла старая бабушка, взявшаяся непонятно откуда. Я точно помню, что улица была пуста. Я отдернулась от неожиданности и выдохнула, узрев перед собой милую на вид бабулю. Она мило улыбалась и излучала безмятежное спокойствие: седые волосы, отливавшие серебром, были собраны в пучок сзади, карие глаза выглядели темнее ночи, но совершенно не пугали. В следующий миг она вцепилась в мои плечи настолько сильно, что я задохнулась от боли и неожиданности, и стала неистово трясти их. Чуть позади раздался громкий лай Зорро, бежавшего к нам. Адам спохватился и попытался оттащить сумасшедшую старуху от меня, но она не сдвинулась с места ни на сантиметр, хотя на лбу парня уже выступили вены от напряжения.

– Что вы делаете? – завопила я, пытаясь вырваться. – Господи, Адам, скажи, что ты тоже видишь ее?

Если это очередное видение, то я буду невероятно счастлива и расстроена одновременно, ведь это бы значило, что даже таблетки мне не помогают.

– Вижу! Черт, в ней силы больше, чем в огромном быке, – брюнет совершенно не знал, что предпринять, поэтому замахнулся и саданул ребром ладони в чувствительное место на плече старушки. Она должна была как минимум завыть от боли, но казалось, старая женщина вообще ничего не ощущает.

В следующий миг ее голова запрокинулась и стала конвульсивно дергаться. Глаза налились кровью, радужка приняла белый цвет, и остались только зрачки, но вскоре и они растворились в белой пелене. Я открыла рот, испытывая леденящий душу ужас от увиденного, и попыталась вырваться, но все попытки оказались безуспешными. Я знала это даже до того, как попробовала, ведь даже Адам не смог ничего с ней сделать.

– Что за…

Это был Адам, который уже в полную силу оттаскивал от меня это нечто. От ее рук исходил жар, она сжимала мои плечи с такой титанической силой, что вполне могла сломать мне кости, сильные гематомы уж точно останутся.

Наверное, только сильная боль в плечах не давала мне потерять сознание и отрезвляла. Я не ощущала реальности, в голове застыла кровавая и совершенно сумасшедшая картинка того, как бедная бабушка испытывает страшные муки, истекая кровью.

Бабулька перестала дергать головой и уставилась на меня. Я в шоке замерла и не могла оторвать от нее взгляд. Ее губы двигались, силясь произнести что-то. Я прислушалась, но не могла разобрать ничего из-за не затихающего лая Зорро.

Мне было так страшно, что все внутренности будто перестало работать, возможно, я уже с минуту не дышала, но сил не хватало даже на вдох. Мне казалось это таким нереальным, сюрреалистичным. В ушах звенело, а конечности онемели. Я падаю в чертов обморок.

– Перестань… Перестань. Пить. Перестань, перестань. Перестань пить таблетки! – вскричала старуха на всю округу, отчего я зажмурилась. Тут ее хватка мгновенно ослабла, и женщина рухнула на асфальт.

Я отошла на пару шагов, шокированная и выбитая из колеи произошедшим. Адам секунду смотрел на нее, а потом опустился перед телом и пощупал пульс. Но все было и так понятно, потому что из ее ушей, глаз, носа и рта безостановочным потоком текла багровая с оттенком фиолетового кровь.