Текст книги "Претвори меня в жизнь (СИ)"

Автор книги: LiaAmoro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Мы прибыли на место назначения и поспешили внутрь. «Ультрафиолет» был так похож на клуб, что я не понимала, почему его называют просто кафе-бар. Повсюду прожекторы, дым, оглушающая музыка и толпа людей, качающихся в танце. Запах алкоголя сшибал с ног и манил скорее присоединиться к другим, выпив чего-нибудь. Так я и поступила. Лора заказала виски с колой, а я водку с ананасовым соком. На сегодня это был первый и последний напиток – иначе я не смогу себя контролировать. А вот подруга следом выпила еще стакан. Что же, ее выбор – я не вправе ей что-то говорить.

Заиграла клевая песня, и я пошла на танцпол. Алкоголь придавал смелости, поэтому я без стеснения стала покачиваться в ритм мелодии. Прожекторы сопровождали музыку, поэтому «Ультрафиолет» всегда поражал каждого, кто сюда заходил, ведь все выглядело дорого и эффектно – а снаружи, казалось бы, просто забегаловка. Возможно, это нелегально, но всем плевать.

Вокруг танцевали люди – пьяные девушки и парни терлись об меня, а я не противилась, привыкнув к такому вниманию. Почему-то именно когда я пила, всем не терпелось пометить меня своим запахом. Легкое прикосновение к плечу остановило меня – слишком неожиданное и нежное по сравнению с этим лапаньем. Я развернулась, не подавая виду, что удивлена, пока не увидела стоящего передо мной Адама. Мелодия сменилась, но была такой же танцевальной и быстрой. При обычных обстоятельствах я бы смутилась, но не сейчас, воздействие алкоголя дало о себе знать. Губы парня изогнулись в прекрасной милой улыбке, и я улыбнулась в ответ. Это становилось фишкой.

– Добрый вечер, прекрасный незнакомец, – кокетливо подмигнув, произнесла я. Для этого, правда, пришлось встать на носочки, будучи на каблуках, чтобы дотянуться до уха парня.

Он рассмеялся и провел рукой по волосам. Как и в школе, выглядел Адам прекрасно, но сейчас на нем была белая рубашка и черные джинсы. От него пахло чем-то неописуемым, но аромат поражал великолепием и ассоциировался только с ним.

– Не хотите ли познакомиться? – подражая моей манере, парень склонился надо мной и обдал ухо горячим дыханием. Мурашки пошли по коже, и я робко кивнула. – Жаль, что не представилось возможности сделать это раньше. Мое упущение, мисс.

– Я Нина, – произнесла я. Слава богу, он все еще склонялся ко мне, иначе я бы рисковала потерять равновесие на его глазах, пытаясь дотянуться до такого небоскреба.

– Адам. Не окажете честь станцевать со мной?

Я опешила от такого предложения, а затем рассмеялась. Мы общались, как аристократы из девятнадцатого века, а танцевать собрались под клубную музыку. Это было просто смешно, именно поэтому я согласилась. Конечно, не только поэтому – меня манил Адам, и я даже не сопротивлялась.

Парень аккуратно притянул меня к себе за талию, но я вырвалась и стала двигаться рядом. Он понял все, но потом я сама подошла к нему и положила руки на плечи. У него было достаточно мощное тело, плечи чуть заметно напряглись, но я постаралась не обращать на это внимания. С ним было так хорошо – мы просто танцевали и чувствовали друг друга. Это было так глубоко, но и ровным счетом ничего не значило. Адам прижал к себе и продолжил танцевать, глядя прямо в глаза. Я, не отрываясь, смотрела на него, почти не моргая. Свет прожектора осветил нас, и все до единого повернулись к блику, но мы даже не обратили на это внимание, зачарованные танцем и друг другом. Я не знала, двигаемся мы в такт или уже нет. Адаму, казалось, тоже было плевать на все, но через секунду он схватил за руку и закружил, а затем притянул к себе снова. Все аплодировали, а затем прожектор погас – и снова остались мы, темнота и громкая музыка. Людей будто не было.

Неожиданно я увидела, как какой-то парень залез на барную стойку и стал тыкать в нас с Адамом пальцем, крича что-то с безумным видом. Затем он вытащил из-за пазухи нож и помчался ко мне. Глаза расширились от ужаса, и я стала бить по груди Адама и лепетать, что надо уходить, но он не слушал. Я оглядывалась по сторонам, но никто не обращал никакого внимания на происходящее: все продолжали пить и танцевать. Какого черта?

Все внутри сжалось и похолодело. Я не готова прощаться с жизнью, поэтому вырвалась из объятий Адама и потащила его вон с танцпола. К сожалению, уже было поздно – парень нагнал нас, оттолкнул Адама и набросился на меня с ножом. Я почувствовала, как холодный металл пронзает живот. Сильнейшая боль охватила меня изнутри, и я стала падать. Изо рта потекла кровь, а я сидела на полу и задыхалась, зажимая рану рукой и чувствуя, что умираю. Адам подхватил мое почти бездыханное тело на руки, я по-прежнему сжимала рану, но понимала, что жизнь утекает из пальцев слишком быстро, и ничто не сможет это остановить.

Наконец, глаза закрылись, и шум стих. Я умерла.

========== Глава 2. ==========

Громкий противный звук будильника заставил зашевелиться и выключить его, иначе голова просто раскололась бы надвое от этого мерзкого сигнала. Все тело болело, глаза будто налились свинцом и шевелиться совсем не хотелось, однако, в дверь постучали. Я прохрипела: «Войдите» и с трудом повернулась к зашедшей маме. Было такое ощущение, что я неделю валялась в постели с температурой не ниже тридцати девяти, а теперь она снизилась, и можно было снова нормально функционировать.

– Доброе утро, – на лице мамы беспокойство смешалось с наигранным хорошим настроением. Вот это уже страшно.

– Доброе, – произнесла я в ответ и медленно села в кровати, на секунду потеряв ориентацию в пространстве. Почему было так сложно шевелиться и вообще жить, я так и не поняла, но чувствовала себя так, будто меня засунули в мокрый цемент, а потом вытащили, когда все застыло.

– После школы заеду за тобой, и мы пойдем на прием к психологу, – как бы невзначай пробормотала мама, присаживаясь рядом.

Я с недоумением воззрилась на нее. В душе поселилось плохое предчувствие, и все только ухудшилось, стоило мне открыть рот:

– Мам, но я не нуждаюсь в помощи психолога…

Она подскочила с кровати и схватила меня за плечо:

– Ты серьезно имеешь какие-то сомнения на этот счет? Тебя без сознания приволок Адам, рассказав, что ты, черт возьми, посреди кафе стала кричать, как безумная, упала и говорила, что умираешь! – в глазах мамы был неподдельный испуг, хватка усилилась настолько, что мне пришлось положить руку на ее, чтобы ослабить.

Все внутри замерло, а затем сорвалось в пропасть. Такое ощущение бывает на самой высокой точке на американских горках, когда захватывает дух и приходит осознание, что ты рухнешь вниз и не можешь это изменить. Вот и сейчас я просто сидела на кровати в своей родной комнате среди привычных вещей, а чувство было такое, что меня сбросили с высотки. События вчерашнего вечера совсем стерлись из памяти, и я осознала это только теперь. Боже, наверное, я всех до смерти перепугала – судя по маминому выражению лица, точно. Я сама себя пугаю, о чем можно говорить?

Мама будто ждала возражений или даже ссоры, но мне нечего было сказать: я ничего не помнила. На глазах выступили слезы, и я прикрыла лицо, быстро вытирая их. Руки тряслись от ужаса того, что со мной происходило. Я упрямо не замечала, что мне видится что-то и не обращала внимания на странные ощущения, преследующие повсюду, но теперь, когда мне прямо в лицо все высказала мама, я поняла, что это конец. Мне нужен психолог.

– О, Нина.

Мама заставила меня подняться с кровати и сжала в крепких объятиях, словно пытаясь впитать всю боль, которая окружила меня и заставила столкнуться с ней лицом к лицу. От нее исходил приятный цветочный аромат. Она всегда, даже в самые темные для семьи дни, излучала спокойствие, тепло и уверенность, поэтому я почти сразу прекратила плакать.

– Все в порядке. Мне нужно идти в школу.

– Если тебе совсем плохо, то лучше останься.

Я отрицательно помотала головой, дождалась, пока мама выйдет, и заправила кровать. Нужно пережить сегодняшний день в школе, а затем мне поможет психолог, и все снова будет хорошо. Эту мысль я упорно внушала себе, пока принимала душ, выбирала одежду, наносила макияж и собирала сумку. В зеркале я не увидела ничего необычного: все та же я, с теми же чертами, ростом, осанкой. Но внутри творился настоящий бардак, от которого было не спрятаться и не убежать.

Сегодня предстояла фотосессия для школьного альбома, поэтому я оделась чуть более презентабельно, чем обычно. Темно-серая водолазка без ворота, черные джинсы с высокой посадкой и такого же цвета полусапожки на невысоком каблуке. Немного мрачно – как раз под стать сегодняшнему настроению. С волосами некогда было что-либо делать, поэтому я просто собрала передние пряди в узел сзади и решила, что на этом достаточно. На руке всегда висел серебряный браслет от «Пандоры», который папа подарил на мое шестнадцатилетие – без него я не могла представить жизни и носила его, не снимая.

Спускаться к завтраку было немного неудобно, ведь предстать перед семьей после вчерашнего было особенно сложно. Правда, сложнее только увидеться с Адамом, так что надеюсь, что его сегодня просто не будет в школе, иначе я не выдержу и уже самостоятельно натворю чего-нибудь, за что позднее будет стыдно.

На самом деле, поведение Адама в этой ситуации было очаровательным: он позаботился о том, чтобы я попала домой, и не просто вызвал такси, а собственноручно довез до дома и дотащил до входной двери на руках. Мне было нечем даже отблагодарить его, тем более, я безумно страшилась увидеться с ним, потому что даже представить не могла, каково было со стороны наблюдать это безумие.

Все сидели за столом и занимались своими делами: папа читал свежую газету и пил крепкий черный кофе, мама завтракала и постоянно делала замечания Джексону, чтобы он отложил игрушки и полноценно поел; живой и здоровый младший брат игрался с динозавриком и с неохотой кушал. За столом стояла и моя порция, которую я должна была съесть, иначе сильно бы огорчила маму, а она и так жутко переживала. У меня всегда был отличный аппетит, и если сейчас я мало съем, все поймут, насколько все плохо. Поэтому нужно было хоть как-то затолкать в себя пищу и излучать оптимизм.

Я отодвинула стул и прошмыгнула на свое место, тихо поздоровавшись с домочадцами. Они оторвались на секунду от своих дел и пожелали мне доброго утра. Мой завтрак состоял из небольшой порции овсянки, тоста с клубничным джемом и персикового сока. В обычное утро я бы уже уплела все и пошла за добавкой, но сегодня и кусок в горло не лез. Однако мама внимательно наблюдала, как я ем, поэтому пришлось впихнуть в себя все, чтобы не вызывать подозрений на плохое самочувствие, иначе отправлюсь к психологу прямым рейсом.

– Кстати, за тобой заедет Адам. Такой милый мальчик, – улыбнулась мама, отбирая попутно у Джеки динозаврика.

Мечтам не суждено сбыться. Как мне смотреть в глаза Адаму после произошедшего вчера? На секунду перед глазами предстала картина, как он притягивает меня за талию, и мы двигаемся под приятную музыку. Я замерла и уставилась в стол, прогоняя мимолетное воспоминание в голове раз двадцать, пока не запомнила каждую частичку. Папа заметил это и пощелкал пальцами перед лицом, чтобы я очнулась. Я резко подняла голову и перевела взгляд на него, на что папа сощурился, поправил очки в золотой оправе и вернулся к газете.

– Как дела на работе? – поинтересовалась я у него, попивая сок.

Он работал адвокатом защиты в известной конторе, каждый второй клиент обращался к нему, и почти всех папе удавалось спасти. Я гордилась тем, как мастерски он может обернуть все против стороны обвинения и оставить их ни с чем.

– Новый клиент, стараюсь вытащить его, но шансов, честно говоря, маловато, – с грустью ответил папа, сделав глоток кофе. Он всегда очень переживал, берясь за дело, и редко не удавалось довести все до правильного исхода.

Звонок в дверь заставил нас всех замереть. Я понимала, кто сейчас стоит на пороге и ждет, что ему откроют, но не могла заставить себя сдвинуться с места и встретиться с ним. Чертова психопатка. Раздался еще один короткий звук звонка, и мама взглядом указала мне на дверь, вопросительно приподнимая брови.

Наконец, я поднялась, взяла сумку и выскочила за дверь, чуть не упав на Адама. Он схватил меня за руку и поймал, притянув к себе. Я шарахнулась назад, встретившись затылком с дверью и зажмурившись от боли.

– Доброе утро! – воскликнула я, вжимаясь в дверь и надеясь слиться с ней.

Почему в его присутствии я обязательно должна куда-то падать и творить неописуемую хрень? Будь моя воля, я бы уже побила саму себя, но сейчас это выглядело бы донельзя глупо и странно. Хотя глупее я выглядеть уже вряд ли могла.

На лице парня была милая улыбка, он чувствовал себя вполне расслабленно и спокойно, словно привыкнув к такому. Карие с крапинками зеленого глаза внимательно изучали мой наряд, а потом его взгляд резко вонзился в мои глаза.

– Привет, – наконец произнес парень, забирая сумку из моих рук. Я разжала хватку и позволила Адаму забрать ее. – Как себя чувствуешь?

В голосе звучали неподдельный интерес и любопытство, но его глаза были устремлены ввысь. Я проследила за его взглядом, наблюдавшим за пасмурным сегодня небом. Солнце явно не хотело выползать из-за облаков, легкий прохладный ветер чуть шелестел ветвями еще зеленых деревьев, хотя края листьев уже обретали оранжевые оттенки. Осень наступала медленно, но верно.

Украдкой мне удалось немного попялиться на Адама: сегодня он был одет в черную толстовку и такого же цвета штаны и кроссовки. Волосы, как обычно, были уложены набок и выглядели чуть более живыми, чем мои. Немного обидно. Мы даже сочетались сегодня: одинаково мрачная одежда и настроение. Он сдвинулся, пропуская к машине. Только она появилась перед моим взором, я сразу забыла об Адаме и помчалась к ней, удивленно раскрыв рот. Идеально вымытая черная «Ауди» красовалась на подъездной дорожке к дому. Если бы светило солнце, я бы уже ослепла от того, как она сверкала.

– Боже, мы поедем на ауди! – воскликнула я счастливо, мимолетом касаясь тонированного стекла.

Вот теперь Адам был удивлен моим поведением.

– Теперь интересна твоя реакция, если бы вчера ты была в сознании, – сказал парень, подходя ко мне. – Ты первая, кто так реагирует на эту машину.

Я смущенно потупилась, когда парень напомнил о том, насколько же я странная. Жаль, что ему придется нянчится с сумасшедшей девицей. Мне немедленно стало плохо, и я оперлась на машину, пытаясь прийти в себя. Адам приблизился и достал ключи от машины, снимая сигнализацию. Зачем блокировать машину, если отлучаешься на пару минут? Наверное, он планировал зайти ко мне, а я оказалась такой невежливой. Чёрт, стало ещё хуже.

– Садись, – приказал Адам тоном, не терпящим возражений.

И я действительно не стала противиться и просто опустилась на сидение, держась за голову, которая кружилась так сильно, что различать окружающую обстановку было практически невозможно.

Парень опустился рядом на водительское кресло и посмотрел на меня. Во взгляде читалось беспокойство, Адам облизнул губы, кинул вгляд на дорогу и снова повернулся ко мне:

– Тебя… тошнит? – ему будто бы было неудобно задавать этот вопрос.

– Нет.

На этом разговор был закончен, и Адам понял это. У меня не было сил хоть как-то взаимодействовать с ним, но мне хотелось узнать его ближе, и сейчас я упускала прекрасную возможность сделать это.

Мы ехали по улицам, сегодня необычайно мрачным. Людей было много, но все пытались быстрее скрыться в зданиях и исчезнуть с улиц – видимо, никто не хотел быть на свежем воздухе в такую неприятную погоду.

В следующее мгновение я поняла, что по лицу струятся слезы, и постаралась незаметно вытереть их, но случайно всхлипнула, что вышло достаточно громко. Адам сразу же перевел взгляд на мое залитое слезами лицо и остановил машину. Черт, ненавижу плакать на людях и почти никогда этого не делаю. Что же со мной происходит?

– Почему ты плачешь? – длинные пальцы парня барабанили по кожаному рулю, а голос звучал взволнованно.

Я стала внимательно наблюдать за каждым его движением в надежде отвлечься, но слезы по-прежнему не останавливающимся потоком лились из глаз. Я закрыла рот и нос рукой, тихо всхлипывая и тяжело дыша. Мир разрушался на моих глазах, все становилось таким тленным и беспросветным, и я не понимала, куда деваться от этого. Внутри меня приоткрылась бездна, в которую засасывало все мое существо. Я ощущала только пустоту и боль от того, что не могу избавиться от тех странностей, которые начались вчера. Я ненормальная. Эти слова бились во мне вместе с сердцем. Легкие отказывались принимать воздух, поэтому я стала задыхаться и схватилась за ручку двери.

Адам взял меня рукой за подбородок и аккуратно повернул на себя. Я посмотрела в его обеспокоенные глаза и сразу отвела взгляд – было слишком страшно предстать перед почти незнакомым человеком в самом слабом состоянии, когда я не понимала, что со мной и как с этим бороться.

– Что бы ни было, ты живая, и вся твоя семья здорова, так что все не так ужасно, – произнес парень, опуская руку и отрезвляя меня. Он прав, безусловно прав, но мне по-прежнему было до безумия страшно из-за того, что теперь я не знала, на что способна и смогу ли отличить реальность от воображения.

– Я не помню вчерашний вечер, – упавшим голосом прошептала я, глядя прямо перед собой. Мне так и не хватило смелости посмотреть парню в глаза.

Парень фыркнул.

– Ты просто перепила. Не волнуйся, я не говорил твоим родителям об этом.

Он и правда не понимал, в чем проблема, потому что не знал ничего. Но как я могла вывалить на него все? Этот парень ничего мне не должен.

– Почему меня привез ты, а не моя подруга? – впервые в голову пришел разумный вопрос, который отвлекал от основной темы – моего сумасшествия.

Адам больше не смотрел на меня, но по-прежнему бил пальцами по рулю. Его язык облизал губы, а тяжелый взгляд был направлен на грозное небо. Я заметила, что он облизывает губы, когда ситуация выходит из-под его контроля, и парень начинает нервничать. Вот это уже не устраивало в данный момент.

– После того как ты стала творить какую-то безумную хрень, а потом отрубилась, я стал искать Лору, но было сложновато с тобой на руках. Она оказалась в мужском туалете с каким-то парнем. В общем-то, я пришел в неподходящий момент – твоя подруга напилась в стельку и вести машину была не в состоянии. Не понимаю, как вы собирались добираться до дома, если обе накидались? Тогда я разблокировал твой айфон твоим же пальцем, нашел Вивьен, она сказала адрес, и я отвез тебя домой.

Я замерла. Вивя оторвет мне голову за то, что я якобы напилась и бросила Лору. Дело принимает совсем плохой оборот, но зато я хотя бы успокоилась, потому что стала волноваться за другое.

– Извини, что доставила тебе столько беспокойства. Я пойду – тут всего два квартала. А маме скажу, что ты меня довез, – я изобразила подобие улыбки – на большее не была способна. Мне не хотелось больше заставлять новенького заботиться обо мне, это вовсе не его проблема.

– Все в порядке.

Он говорил абсолютно спокойно, иногда бросая взгляды на меня и наблюдая за реакцией.

– Нет, мне следует уйти, – стала спорить я, хватая пальцами ручку двери.

– Не заставляй блокировать дверь, – вполне серьезно произнес Адам, бросив грозный взгляд на меня. – Расскажи, что тебя беспокоит.

– Только если мы поедем в школу.

Я говорила голосом, не терпящим возражений. Если он ставит условия, будучи знакомым со мной день, то и я буду. Тем более, парень просил о том, что сделать невероятно сложно. Я даже себе не могла признаться, что что-то не так, и упрямо отталкивала мысль, что все не в порядке.

Адам завел машину и выехал на дорогу, тем самым продолжив движение. Его правая рука потянулась к навороченной магнитоле и нажала кнопку «Вкл», после чего по салону распространилась музыка. Парень сделал потише, чтобы позволить мне говорить.

Я пока была не готова поделиться с ним чем-либо, поэтому решила тянуть время, чтобы доехать до школы и поспешно убежать. Выпрыгивать из машины на ходу я пока не решилась бы, несмотря на всю степень сумасшествия.

– Ты не мог бы переключить песню?

Я потянулась к кнопке вместе с Адамом и задела его палец, отчего парень потерял управление и резко стал выкручивать руль, чтобы не врезаться в машину, проезжающую по встречной полосе. Я испуганно вжалась в сидение и заметила оленя чуть дальше по дороге, как только мы выровнялись. Но разве олени могут свободно разгуливать по городу? Это, должно быть, очередное видение, возникшее из-за страха, потому что мы чуть не попали в аварию.

Парень посмотрел на меня, видимо, стараясь убедиться, что я в порядке, потому что теперь мне не хотелось произносить и звука, даже воздух колебать дыханием. Только сейчас я полностью осознала, где нахожусь, и в ноздри бросился дурманяще-прекрасный запах Адама, распространявшийся по всему салону. Сидения были кожаными и необычайно удобными, стекла тонироваными и идеально вымытыми – я не увидела ни единого пятнышка. Атмосфера была уютной и приятной, все дышало свежестью и чистотой, что для меня ощущалось странно. Все парни, с которыми я была знакома, отставали на целую сотню процентов в аккуратности от этого парня. Даже в моей машине иногда было пыльно, попадались фантики от конфет на заднем сидении, но туда их накидывала Лора, что я не всегда замечала. Я провела рукой по коже сидения и замерла от приятного ощущения. Касаться этого материала голой кожей одно удовольствие, ведь на ощупь кресло было прохладным и необычайно мягким.

Машина снова сделала резкий толчок вправо, объезжая преграду. Черт возьми, это и правда олень! Мне не показалось, но из-за того, что я уже не понимала, где реальность, а где вымысел, я не предупредила Адама, и мы чуть не сбили бедное животное, чудом не пострадав сами. Это все моя вина.

Я закрыла глаза, сдерживая новый поток слез. Это просто невероятно – все выглядит слишком реальным, я не могу отличить видения от своей настоящей жизни. И по-прежнему считала себя нормальной. Только психи никогда не признают, что с ними что-то не так.

– Откуда в городе олень? – чуть с придыханием спросил парень, разговаривая больше с собой, чем со мной. Его голос был задумчивым.

– Прости. Я видела, но не сказала.

Почему-то мне требовалось сказать это вслух. Эта информация слишком давила на мозг, и хотелось выплеснуть ее.

Мы уже подъезжали к зданию школы, которое выглядело гораздо более мрачным, чем вчера. Возможно, из-за погоды, а, возможно, из-за моего отвратительного настроения.

– Что? Почему ты не предупредила?

Неожиданно для себя я разозлилась. Почему я слышу столько обвинений в мой адрес?

– Потому что нужно следить за дорогой, а не пялиться на меня, – выкрикнула я и выскочила из машины, побежав к входу в школу.

Я услышала, как хлопнула дверца и Адам призывал меня остановиться и кричал что-то вслед, но не остановилась, бросившись к кабинету испанского, который стоял первым уроком.

Почти у самой двери меня остановила разгневанная Лора толчком в грудь. Я отлетела от входа в класс и в шоке уставилась на нее.

– Как ты могла бросить меня одну? – зло прокричала подруга на весь коридор вместо приветствия, тем самым обращая всеобщее внимание на нас.

Я уже буквально кипела от злости, поэтому резко повернулась к ней и сделала два шага вперед, встав напротив:

– Серьезно, Лора? Тебе не кажется, что ты выпила как минимум канистру за десять минут, пока меня не было рядом с тобой? – громче, чем рассчитывала, выпалила я.

Глаза подруги сощурились, а руки скрестились под грудью. Она не ожидала ответного нападения, а сейчас пыталась принять более агрессивную позицию, чем моя.

Со стороны других учеников послышались смешки, повсюду перешептывались, обсуждая очередную школьную драму. Все-таки я была популярным лицом, учитывая, сколько лет меня унижала самая популярная девушка в этой гребаной школе.

– Я сижу две недели под домашним арестом! Из-за тебя! – она истерично усмехнулась и взмахнула волосами, чем до ужаса напомнила Саманту. – Выпускница сидит под арестом родителей, понимаешь? А ты накуриваешься с новеньким до обморока вместо того, чтобы помочь мне!

Столько обвинения в голосе, столько гнева и ненависти. Как одна из лучших подруг может так говорить? Это одновременно возмущало и расстраивало до глубины души.

– Почему ты не могла остаться со мной? Возможно, будь ты рядом, может, знала бы, что происходит… – я сжала руки в кулаки и медленно выдохнула. Ни к чему злиться, это не поможет. Нет смысла вообще это обсуждать – Лора все равно не понимала.

– Да, ты наркоманка! Вот что происходит…

Как только она стала снова нападать на меня, я просто развернулась и вошла в кабинет. За дверью были слышны ее восклицания, но через несколько секунд все затихло.

Правильно говорят, что беда не приходит одна. Я чувствовала себя предельно подавленно, потому что осознавала, эта ссора – конец нашей дружбы. Не хотелось терять человека, которого я знала уже очень хорошо и долго.

Глухо прозвенел звонок в коридоре, и все ученики расселись по местам. Я заняла последнюю парту второго ряда, плюхнувшись на стул и кинув сумку на стол. Сегодня ожидался вводный урок, поэтому учебники я не брала. Достав все необходимое, я решила оглядеть учеников, пока учительница занята чем-то своим. Многих я видела впервые, с некоторыми училась в прошлом году, а остальных просто знала в лицо. Мои глаза наткнулись на обтянутую белой тканью футболки мощную спину Марка Тайера. Когда парень вдыхал воздух, ткань почти трещала. Интересно, если он пошевелит рукой, она разойдется?

Через мгновение Марк встретился со мной взглядом и криво улыбнулся. Я вежливо ответила улыбкой и уткнулась в пустую тетрадь. Наконец, урок начался, и я постаралась максимально сосредоточиться. В этом году я хочу выложиться, насколько смогу.

Уроки были похожи друг на друга – все слишком уныло и однообразно. К третьему часу пребывания в заново окрашенных стенах этой школы уже хотелось застрелиться, еще и Вивьен избегала меня. Видимо, приняла сторону Лоры. Ну что же, можно сделать вывод, что я доверилась не тем людям.

Но и я избегала Адама. На одной из перемен мне понадобилось оставить несколько выданных учебников в шкафчике, но там стоял прекрасной внешности новенький с каким-то парнем, поэтому я убежала и теперь просто таскалась с парой тонн новых книг в руках.

В кафетерии было, как обычно, шумно и пахло не совсем качественной едой. Я купила себе салат, нарезанное яблоко и сок, уверенная в том, что трачу деньги на ветер – ни единый кусочек не влезет в горло. Повсюду была толкучка, а разговоры над ухом сейчас особенно раздражали.

Я заняла один из красных столиков в самом дальнем углу – здесь можно спокойно сидеть, и никто даже не подумает тронуть. Я сделала глоток сока и чуть не выплюнула его на стол, когда рядом со мной неожиданно сел Адам.

Я стала сдерживать кашель и давиться, чтобы действительно не выплюнуть жидкость изо рта. Парень легонько похлопал по спине, я схватила салфетку горчичного цвета и прикрыла ей рот. Когда кашель прекратился, я готова была застрелиться дважды. Чтоб наверняка.

– Как долго ты собираешься избегать меня? – в лоб спросил Адам, взяв кусочек яблока из моей тарелки.

– Разве я это делаю? Просто так совпало, – пожав плечами, ответила я, уставившись в стол.

– Я не двустворчатый моллюск и могу понять, когда меня не хотят видеть.

Парень резко поднялся, отчего металлические ножки стула заскрежетали о пол, и удалился в другую сторону кафетерия. Я понимала, что сама отталкиваю его, не зная при этом, почему. Он уже несколько раз помог мне, не грубил и нормально относился. Так что со мной тогда?

– Подожди! – воскликнула я, поднимаясь.

Он нехотя повернулся и вернулся к столику. Я медленно села и посмотрела в его очаровательные глаза, попросив снова присесть. Парень повиновался и случайно задел мое колено, отчего по телу прошлась теплая волна, выбив из колеи.

– Я не могу рассказать тебе, что происходит. Мы знакомы в общей сложности сутки – этого слишком недолго, – я положила ладони внутренней стороной вверх и стала разглядывать линии на них. Было слишком сложно смотреть парню в глаза.

Адам склонился ко мне, чтобы заглянуть в лицо, а не наблюдать за скрывающими все темно-каштановыми волосами. Мой взгляд наткнулся на его губы и медленно заскользил по чертам его лица. Вблизи Адам был еще прекраснее, я не понимала, как люди просто берут и рождаются красивыми. Почти идеальными.

Он снова облизнул губы и посмотрел прямо в глаза. Интересно, какой он видит меня? Может, я для него так же прекрасна, как и он для меня? Я чувствовала его интерес ко мне, наблюдала, как парень разглядывает меня каждый раз, как это делала я в отношении него, но понятия не имела, значит ли это хоть что-нибудь.

Я не считала себя некрасивой или недостойной кого-либо, с самооценкой у меня все было относительно нормально – спасибо родителям, которые вложили все силы в нас с Джексоном, чтобы вырастить своих детей сильными, добрыми и воспитанными. Но Адам был первый парень, которым я заинтересовалась. За все семнадцать лет жизни мне никто не был интересен в таком плане, я просто общалась, дружила, флиртовала для потехи. А теперь все изменилось, и моя тяга к этому парню казалась иррациональной. Меня разрывало от любопытства, безумно хотелось узнать, как это происходит с его стороны.

– Хорошо, – вдруг произнес Адам, вырывая меня из размышлений. – Я могу это понять. Но если захочешь что-то рассказать, я выслушаю.

От этих слов стало так неописуемо легко, что я не удержалась и обняла Адама. Каждая частичка его тела пахла прелестным ароматом цитрусов, кедра и пачули с нотками шалфея и кожи. Запах дурманил и был настолько приятен, что отстранилась я не сразу. Хотя чарующим был не только аромат. Руки Адама сомкнулись на моей спине, притянув чуть ближе и обволакивая своим теплом. Мы дышали в унисон, пока не поняли, что пора отстраниться. Я напоследок незаметно провела рукой по ткани его толстовки, наслаждаясь её мягкостью.

После этого Адам ушел, оставив после себя шлейф уникального запаха. Я почувствовала, будто от меня оторвали кусочек. Это саднящее чувство пустоты и одиночества.

Мой желудок громко изъявил о нестерпимом желании принять пищу, отвлекая от тяжелых размышлений. Осталось всего два занятия, и мне придется пройти сеанс у психолога. Я очень опасалась того, что покажусь неадекватной или вообще сумасшедшей, ведь меня запросто могут засунуть в палату со стенами, обитыми войлоком.

Все эти мысли мучили и во время обеда, и на уроках, и на переменах, не давая ни минуты покоя. Я накрутила себя настолько, что когда раздался сигнал маминой машины, сообщающей о ее прибытии, я отпрыгнула и вскрикнула.