Текст книги "В лабиринтах памяти. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Голос Евы полон обиды, и Элайджа вихрем подается вперед, прижимая ее к стене. Девушка пытается сопротивляться, высвободится из стальных объятий, но очень скоро затихает, понимая бесполезность своего занятия.

– Я люблю тебя, птичка, – шепчет вампир, удерживая девичий подбородок, и не позволяя любимой отвести взгляд, – только тебя. И ты знаешь это. Клаус разберется с Хэйли. Она больше не причинит тебе вреда. Мы можем вернуться домой.

– Ты… – прикусывает губу Ева, – ты больше не любишь ее?

– Уже очень давно, птичка. С того самого момента, как увидел тебя. Я должен был сразу поверить тебе насчет Хэйли. Прости меня.

Девушка щурит глаза, а затем на ее лице появляется мрачная решимость.

– Я хочу поговорить с ней. Сама. И мы уедем.

========== Часть 18 ==========

Элайджа совсем не в восторге от идеи Евы, которая решительно настроена расставить все точки над «и» в личном разговоре с Хэйли, но глядя на свою невесту, что не сводит с него нетерпеливо прищуренных глаз, вампир соглашается, и они направляются в дом Клауса.

Майклсон придерживает любимую за талию, когда они появляются во внутреннем дворе особняка, где царит поистине мертвая тишина. Морок, наложенный Давиной почти спал, и Элайджа понимает, что у них осталось совсем немного времени, прежде чем все поймут новую природу Евы. Не то, чтобы они планировали скрывать это обстоятельство, но в свете последних событий, вампир не знает, как на эту новость отреагирует его семья.

Ева оглядывает пустой балкон, когда они поднимаются по лестнице, и замирает, замечая легкую тень. Клаус появляется из ниоткуда, и на его лице будто намертво застыла широкая улыбка, хотя в серых глазах только боль. Интуитивно Элайджа заставляет Еву спрятаться за его спиной, и буравит лицо брата пристальным взглядом, не решаясь начать разговор. Они не сводя друг с друга глаз, и гибрид не выдерживает.

– Я не смог. Хотел убить ее и не смог.

– Хоуп… – начинает было Элайджа, но Клаус хрипло смеется, безумно кривя губы.

– Не из-за нее, брат, – говорит он, щуря глаза, – ребенку совсем не нужна мать способная на предательство. Мы с тобой – отличный тому пример. Дело вовсе не в Хоуп…

Гибрид замолкает, и его взгляд падает на выглядывающую из-за плеча брата Еву.

– Зачем вы вернулись? Поверь, я найду на нее управу. Она больше не решится на подобное.

– И я хочу убедиться в этом лично, – тихо, но твердо отзывается Ева, но что Клаус едва заметно улыбается.

– Смелая птичка.

Некоторое время они молчат, прежде чем тишину нарушает холодный голос Элайджи.

– Где она?

– Там же где и была, – закатывает глаза Клаус, – ей некуда бежать.

Ева поднимает на любимого решительный взгляд, и отступает на шаг, сосредоточенно сжимая губы.

– Я пойду.

– Это может быть опасно, Ева, – хмурится Элайджа, удерживая девушку, – Хэйли – гибрид. Ей ничего не стоит убить тебя.

– Если бы она хотела это сделать, то я была бы мертва еще в день нашей свадьбы, – тихо отвечает та, – все будет хорошо, поверь. Мне просто нужно кое-что прояснить.

Клаус переводит взгляд с обеспокоенного лица брата, на его кажущуюся спокойной невесту, и делает шаг к бару. Пока Элайджа и Ева молча смотрят друг на друга, он наливает себе полный бокал бурбона и осушает половину одним глотком. Противостояние стоящей в нескольких шага пары почти забавляет его, пока гибрид не вспоминает о его причине. Той, что сидит на полу в библиотеке, освещенная лишь отблесками камина. Не сказавшая и слова в оправдание. Той, которую он не то, что убить, даже ударить не смог. И совсем-совсем не из-за дочери. Причина гораздо банальнее, вульгарнее и глупее. Совершенно не достойная Клауса Майклсона, который прежде не умел прощать.

Гибрид качает головой, будто пытаясь избавится от этих назойливых мыслей, и наполняет еще один рокс, протягивая его брату.

– Она ничего не сделает, – тихо говорит он, и все присутствующие даже без имен понимают, о ком идет речь, – просто не посмеет. Не в доме, где живет наша дочь. И не с той, что носит ребенка.

– Она уже сделала то, чего никто не ожидал, – сводит брови Элайджа, принимая бокал.

Он переводит взгляд на Еву, которая кусает губы в ожидании, и слегка щурится, качая головой.

– Давай покончим с этим, птичка. И вернемся домой.

На девичьем лице появляется слабая улыбка, и Ева слегка кивает жениху, после чего устремляется в библиотеку. Она замирает у массивной двери, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Девушка не боится той, что ждет ее за порогом. Хэйли не причинит ей вреда, и причина даже не в Элайдже, который нее позволит ей подобного. Еву тревожит совсем не это. Ее пугает сила чувств, которые могли толкнуть на совершенное Маршалл, и девушке почему-то не верится, что дело лишь в пресловутой ревности.

Тонкая ладонь опускается на металлическую ручку, и Ева делает осторожный шаг, переступая через порог. Хэйли сидит прямо перед камином, подтянув к груди бедра, и ее лицо не выражает никаких чувств. На бледных щеках нет и следа слез, а в глазах только пустота. Ева прикусывает губу, подходя ближе, и когда она, наконец, решается заговорить, ее слова звучат совсем тихо.

– Я…

– Пришла полюбоваться поверженной соперницей, птичка? – перебивает ее насмешливый голос Хэйли, который становится неожиданно высоким, – я была о тебе лучшего мнения.

Маршалл оказывается с ней рядом так быстро, что Ева не успевает даже вскрикнуть, когда ее пальцы стискивают шею, не позволяя сделать ей и вздоха.

– Маленькая дурочка, – почти шипит Хэйли, и ее губы кривятся с безумной улыбке. Ева застывает, видя, как зеленые глаза медленно становятся черными, и молит бога, чтобы это оказалось галлюцинацией, вызванной недостатком кислорода.

– Отпусти ее.

Голос Элайджи, раздающийся с порога, холоден, как лед. На лице Евы почти помимо воли отражается облегчение, но Хэйли, даже не думает убирать ладонь с ее горла, лишь сильнее сжимая пальцы.

– Ну же, волчонок, – мягко просит Клаус, на что Маршалл, стоящая к Майклсонам спиной лишь смеется.

– Ты так ничего и не понял, – тянет она, и резким движением разворачивается к братьям, прикрываясь Евой, будто щитом.

Клаус столбенеет, видя, как изменяется лицо его любимой. Нежные черты искажает ненависть, которая буквально сочится из ставших черными глаз. И с ужасом он узнает в Хэйли ту, что давно считал побежденной.

– Пустая…

– Ну, наконец-то, Майклсон, – отзывается та, довольно щурясь, – если бы ты знал, как мне надоело играть с тобой в любовь. Твоя чертова волчица боролась до последнего, не позволяя мне завладеть ее телом целиком. Но теперь все кончено.

– Отпусти Еву, – цедит Элайджа, не отрывая взгляда от ухмыляющейся Пустой.

– Как мило, – закатывает глаза та, усиливая давление пальцев на девичьей шеи, от чего Ева хрипит, расширяя глаза, – только у меня другие планы. А твоя девка умрет. Я бы сделала это и раньше, но это никчемное тело не дало мне расправиться с ней.

Она хочет сказать что-то еще, но в этот миг за спинами Элайджи и Клауса появляются Фрея и Килин, лица которых отражают изумление и страх.

– А вот и ты, чертова ведьма, – улыбается Пустая.

– Как? – только и может выговорить белокурая колдунья, расширяя глаза, – заклинание подействовало, я уверена.

– Ты изгнала меня из тел братьев и сестры, – кивает ее собеседница, – но не убила. Хотя и очень ослабила. Я едва смогла вселиться в это тело.

– Я повторю это вновь! – цедит Фрея.

– А тебе не жаль эту девочку? – хищно улыбается Пустая, – ее жизнь в моих…

Она не успевает договорить, потому что тело Евы начинает светиться голубым светом, который заставляет ее с криком разжать пальцы, отбрасывая девушку от себя. Но странная магия не отпускает Пустую, и синеватый огонь расползается по ее рукам, шее, лицу, пока она вся не начинает пылать. Ева сжимается в комок, пытаясь прикрыться, но сила, сжигающая пытавшуюся причинить ей вред ведьму, сама по себе образует вокруг нее купол, будто защищая. Мощная магия идет из ее груди, и девушка понимает, кто вновь вступился за нее.

Ее ладони ложатся живот, пока тело Хэйли корчится от боли, прежде чем библиотеку наполняет нечеловеческий крик, а дальше Еву накрывает спасительная пустота.

Она приходит в себя на руках Элайджи, который не сводит с нее нежного взгляда, а его глаза полны гордости.

– Что это было? – только и может выговорить Ева, щурясь.

– Наша малышка поджарила Пустую, – отвечает вампир, и рядом с ними раздается смех Клауса.

– Смотри не лопни от гордости, папаша, – насмешливо произносит он, закатывая глаза, – это лишь присущий Майклсонам инстинкт самосохранения.

Ева слабо улыбается, качая головой, и Элайджа запечатлевает на ее губах легкий поцелуй.

– А как Хэйли? Она не пострадала?

– Не помнит события последних недель, – осторожно начинает вампир, не сводя взгляда с любимой, – но приходит в себя…

– Значит, это не она лишила меня памяти? – прикусывает губу Ева.

– Выходит, что так, птичка.

– Это хорошо, – тихо выговаривает девушка, и смежает веки, – значит, мы можем вернуться домой.

Элайджа только улыбается, прижимая ее к себе, и Ева, окруженная его силой, запасы которой их малыш активно пытается восполнить, погружается в глубокий целительный сон.

========== Часть 19 ==========

– Дядя Эл, ну почему вы уезжаете именно сейчас? Ведь послезавтра Рождество!

Хоуп, недовольно насупившись, смотрела на Элайджу, ерзая у него на коленях. Сидящая рядом Ева только улыбалась, видя, как ее жених силится придумать достойное оправдание. Вампиру и правда было нелегко, но их отъезд был делом решенным, еще до произошедшего в библиотеке, и девушка вовсе не думала менять планы, не смотря на симпатию к милой племяннице любимого. Рождество Ева намеревалась отметить дома, в Маноске, вместе с Себастьяном, который уже должен был вернуться вместе с Давиной и Колом из Парижа.

– Потому что нас ждет брат Евы, милая, – ласково проговорил Элайджа, бросая взгляд на свою невесту, – мы ведь не можем оставить его одного на праздник.

– А разве он не может приехать сюда? С дядей Колом и тетей Давиной? – прищурилась Хоуп, надувая свои маленькие губки.

– В следующий раз обязательно, – кивнул племяннице вампир, мягко улыбаясь, – но сейчас нам с Евой лучше вернуться в Маноск. Не дуйся, детка.

Ева только закатила глаза, умиляясь, наблюдая за тем, как Элайджа возится с племянницей. Сложно было даже представить до какой степени он избалует собственного ребенка, если уже сейчас разговоры о победе их малыша в схватке с Пустой, которые он вел с нескрываемой гордостью, успели порядком достать всех членов семьи. При мысли об этом, девушка не смогла сдержать улыбки, и ее тонкая рука легла на животик, который успел совсем чуть-чуть округлиться. Заметив это, Элайджа, оставшийся один, после того, как Хоуп упорхнула на кухню за порцией конфет, накрыл своей ладонью девичьи пальцы, с любовью разглядывая лицо невесты.

– Ты ведь хочешь домой, птичка?

– А ты разве нет? – вскинула бровь Ева, переплетая их пальцы.

– Я думаю, что сейчас не лучший момент для того, чтобы оставаться здесь, но в следующем году мы вполне могли бы отметить Рождество всей семьей.

Девушка улыбнулась, придвигаясь к вампиру ближе.

– Какой ты оказывается милый, – прошептала она, и пухлые губы мягко коснулись мужских губ, даря нежный поцелуй.

– Не дразни меня, – прищурился Элайджа, притягивая любимую к себе, – не хочется наказывать тебя здесь, маленькая распутница.

Голос Майклсона стал низким, и Ева прикусила губу, потупившись. Они были в Новом Орлеане уже несколько дней, и за все это время почти не оставались наедине. А ее новая природа изрядно усилила и без того бурлящую в их отношениях страсть. И если ранее ситуация с Хэйли выходила на первый план, то теперь, когда Маршалл пришла в себя, и они даже немного поговорили с Евой, примирившись, мысли влюбленных сосредоточились совсем на другом. Это было еще одной причиной, почему им обоим хотелось домой.

– А у нас есть билеты на самолет? – девушка подняла на вампира вопросительный взгляд, сводя тонкие брови, – завтра мы уже должны быть в Маноске.

– И будем, птичка, – улыбаясь, ответил ей Элайджа, касаясь кончиками пальцев разрумянившихся щечек, – насчет билетов не волнуйся. Лучше подумай, что мы можем привести в подарок Себастьяну.

На этом их разговор был окончен, и пара направилась на последнюю прогулку по улицам Нового Орлеана. В преддверье Рождества, в городе установилась прохладная погода, и Ева, кутаясь в свое короткое пальто довольно быстро окончила их променад, выбрав с небольшой лавке старинный амулет для брата, который ей посоветовала старая ведьма, не сводящая пристального взгляда со стоящего с ней рядом Элайджи. Когда девушка уже забирала мешочек с покупкой, колдунья сжала ее пальцы, быстрым взглядом окидывая девичью талию.

– Очень сильная… очень, – пробормотала она, и тут же исчезла в глубинах своей лавки, не дав Еве сказать и слова.

– О чем это она? – повернулась девушка к Майклсону, который скрестил руки на груди, спокойно глядя на взволнованную невесту.

– Наверно о ней, – мягко проговорил он, указывая взором на живот любимой, – или же о тебе, если это мальчик. Ты и вправду, очень сильная моя, птичка.

Элайджа шагнул вперед, привлекая Еву к себе, и его руки мягко обвили девичью талию. Несколько секунд они просто стояли, наслаждаясь крепкими объятьями, пока вампир не обхватил ладонями лицо невесты, нежно целуя ее чуть вздернутый носик.

– Думаю, пора, любовь моя. Нам еще предстоит попрощаться с семьей.

Ева кивнула, и они поспешили вернуться с особняк Майклсонов, где во внутреннем дворе их уже ожидали Фрея, Килин и Клаус, держащий на руках недовольную Хоуп. Увидев вошедшую пару, девочка, побежала им на встречу, высвободившись из рук отца, и Элайджа усадил ее на локоть, обнимая.

– Ты обещал мне, что вы приедете в следующем году, дядя Эл! – строго проговорила она, и от ее тона, все присутствующие залились смехом, – вместе с Евой, ее братом и моей маленькой сестрой!

– Может быть, ты сама приедешь к нам пораньше, малышка, – ласково проговорил вампир, целуя маленькую щечку, – счастливого Рождества, Хоуп!

– И тебе, – улыбнулась девочка, после чего перевела взгляд на Еву, – вам обоим.

После таких трогательных слов, уже никто не мог стоять на месте, и Фрея вместе с Килин оказались рядом с Евой, сжимая ее в объятьях, пока Элайджа прощался с Клаусом. Хэйли появилась в самом конце, и ее лицо все еще было мертвенно бледным после пережитого. Она сдержано кивнула Элайдже и улыбнулась Еве, пока гибрид, бережно придерживал ее за талию, не позволяя упасть.

Уже сидя в такси, везущее их в аэропорт, Ева повернулась к жениху, и он увидел на ее щеках блестящие дорожки слез.

– Все хорошо, моя птичка, – только и смог проговорить Майклсон, прижимая любимую к себе, – теперь уж точно.

Ева только кивнула, тихо вздыхая, и сама не заметила, как уснула в мужских руках. Она пришла в себя только в самолете, когда Элайджа укутал ее пледом, устраивая удобнее. Девушка медленно приоткрыла глаза, наблюдая за вампиром, который склонился к ее ногам, укрывая.

– Мне не холодно, – с улыбкой прошептала она, и Майклсон поднял голову, глядя на невесту странным взглядом.

– Нам лететь довольно долго, птичка, – медленно произнес он, и Ева прищурилась, видя, что любимый что-то не договаривает.

– Что случилось, Элайджа?

– Ничего страшного, – тут же отозвался вампир, усаживаясь рядом с девушкой, и обнимая тонкие плечи, – просто Себастьян хотел сделать тебе сюрприз, и они с Давиной и Колом, летят в Новый Орлеан. Он, конечно, немного расстроился, что мы уже уехали, но знакомство с моей семьей вполне возместит наше с тобой отсутствие. Они позвонили мне, пока ты спала.

– Мы никогда еще не отмечали праздник отдельно, – проговорила Ева, и в ее глазах сверкнули слезы.

– Не печалься, птичка, – ласково проговорил Элайджа, накрывая ладонями покрасневшие щечки, – у меня тоже есть для тебя сюрприз. Надеюсь, он тебе понравится.

========== Часть 20 ==========

В Марсель они прилетели в полдень следующего дня, и Ева все еще была немного расстроена тем, что встретит Рождество без Себастьяна. Она задумчиво смотрела на дорогу, пока Элайджа во взятой на прокат машине вез ее домой, и совсем не заметила, как они проехали сверток, ведущей к коммуне. Лишь спустя несколько минут, когда они оказались в незнакомой местности, девушка обеспокоенно повернулась к вампиру, непонимающе щуря глаза.

– Куда мы едем?

– Ты забыла про мой сюрприз, птичка? – улыбнулся Майклсон, сжимая девичью ладонь.

– Вовсе нет, – прикусила губу Ева, – но я думала, что он ждет меня дома…

– Я подумал, что будет неплохо, если мы проведем немного времени вдвоем, – взглянул на любимую Элайджа, – ты ведь не против? Я знаю одно чудесное место.

– И где же оно? – вскинула бровь девушка.

– Скоро сама все увидишь, – проговорил вампир, и вновь сосредоточил свое внимание на дороге.

После его слов Ева, поняв, что любимый намерен до последнего сохранить таинственность, откинулась на спинку кресла, и прикрыла глаза. Помимо воли перед ней встало ее прошлое Рождество, которое они проводили вместе с братом, едва придя в себя после смерти родителей. Тогда она и не думала, что спустя год будет ждать ребенка от того, кого полюбит всем сердцем. Та, старая Ева не то, чтобы не верила в любовь, но точно и не предполагала, что может испытать чувства, подобные тем, что были между ней и Элайджей. И уж тем более, она бы ни за что не поверила, в то, что станет вампиром.

Вот только судьба причудливым образом перемешала события, будто колоду карта, и в ее жизни появился тот, что словно и без усилий стал ее смыслом. Ева не смогла сдержать улыбку, вспомнив их первую с Элайджей встречу. И последний, будто прочитав ее мысли, стиснул тонкие пальцы, привлекая внимание любимой.

– О чем думаешь, моя птичка?

– О том, чем же я так провинилась перед небесами, что они послали мне тебя, – невинно отозвалась Ева, поднимая на любимого искрящиеся смехом бездонные глаза.

– Тебе лучше знать, маленькая распутница, – пожал плечами Майклсон, не реагируя на ее провокацию.

– Как ты меня назвал? – прищурилась девушка, буравя вампира злым взглядом.

– Распутница, – совершенно спокойно ответил ей мужчина, не отрываясь от дороги, – маленькая сладкая распутница, – добавил он уже ниже, – если быть точнее – только моя распутница. Ты ведь не будешь спорить с этим, птичка?

Ева надула губки, ничего не отвечая. Грешить против истины, опровергая слова любимого, девушка не стала. Потому, что она действительно с головы до ног принадлежала только Элайдже Майклсону. И это делало ее самой счастливой на свете.

– И ты тоже только мой, – наконец ответила вампиру Ева, сжимая его ладонь.

– Твой, птичка, – улыбнулся Элайджа, оглядывая довольное лицо любимой, – у тебя есть какие-то особые пожелания по поводу рождественских угощений? Мы проезжаем последний супермаркет.

– Сначала скажи, куда ты меня везешь? – по-птичьи склонила голову девушка.

– Мы почти приехали, – невозмутимо отозвался вампир, не раскрывая своего сюрприза, – я, конечно, сделал некоторые запасы, но ты ведь можешь захотеть и чего-то особенного.

– Не волнуйся, – хитро прищурилась Ева, – ты вполне сможешь удовлетворить все мои желания.

– Я надеюсь на это, моя распутная птичка, – с тихим смехом ответил Элайджа, и всю следующую дорогу они провели в уютном молчании, пока вампир не свернул на узкую дорожку, ведущую в чащу леса.

Проехав немного, Ева уже не могла усидеть на месте, ерзая на сидении, но она замерла, приоткрыв от удивления рот, когда Элайджа остановил машину у маленького домика, стоящего в полном одиночестве, среди высоких елей. Тяжелые ветки серебрились от изморози, нависая над крышей, и девушке на мгновение показалось, что они очутились в сказке. Она повернулась к любимому, который пристально смотрел на ее лицо, дожидаясь реакции невесты.

– Тебе нравится, птичка?

– Очень, – выдохнула Ева, слабо улыбаясь, – мы ведь здесь совсем одни?

Майклсон только кивнул, и, не говоря ни слова, вышел из машины, открывая дверь любимойи протягивая ей руку, помогая ей выйти. Оказавшись возле низкого крыльца, девушка огляделась, вдыхая морозный воздух.

– Пойдем в дом, – ласково проговорил Элайджа, привлекая внимание Евы, завороженной красотой зимнего леса, – немного отдохнем, а после можем прогуляться.

Девушка сделала шаг в сторону любимого, поднимая на него сияющие восторгом глаза, и через мгновение вихрем оказалась с ним рядом, обвивая тонкими руками мужскую шею.

– Спасибо, – тихо сказала она, почти касаясь пухлыми губами мужских губ, – здесь так красиво. Это будет сказочное Рождество.

– И для меня таким его сделаешь ты, моя птичка, – отозвался Элайджа, притягивая любимую к себе.

С этими словами, Майклсон подхватил невесту на руки, и направился в дом. Усадив Еву на стоящий перед камином низкий диван, накрытый лоскутным покрывалом, вампир занялся разведением огня, пока девушка рассматривала небольшую гостиную. Ей нравилось решительно все – высокие потолки, большие деревянные окна, потемневшая дубовая мебель и даже грубые камни, которыми был отделан очаг. Она перевела взгляд на лестницу, ведущую в мансарду, где, по всей видимости, располагалась спальня, и в этот миг с ней рядом оказался Элайджа, который к тому времени растопил камин.

– Ты не голодна?

– Я вполне смогу дождаться вечера и праздничного стола, – улыбнулась Ева, с готовностью усаживаясь к любимому на колени, обвивая руками его шею, и заглядывая с темные глаза, – тебе понадобится моя помощь?

Девушку прикусила губу, щуря глаза, и Майклсон рассмеялся, качая головой.

– Нет, птичка, я вполне справлюсь сам.

Ева довольно улыбнулась, и поднялась с дивана, вопросительно глядя на Элайджу.

– Тогда, может быть, немного прогуляемся?

– Ты иди, – кивнул вампир, – а я закончу приготовления к празднику. Только не заблудись.

– И не надейся, – прищурилась девушка, – я приду на запах!

Майклсон встал на ноги, оказываясь рядом с невестой, и поплотнее обмотал ее шею толстым шарфом. Склонившись к девичьему лицу, вампир мягко коснулся губами нежных щечек, и развернул Еву в сторону двери, легонько ударяя ладонью по обтянутой джинсами попке. Девушка скорчила рожицу, бросая на любимого нарочито недовольный взгляд, и вихрем скрылась за порогом.

Оказавшись на свежем воздухе, Ева широко улыбнулась, и зашагала по узкой тропинке, любуясь зимним лесом. Она совсем потеряла счет времени, разглядывая мерцающие изморозью иголочки старых елей, и поспешила к дому, лишь, когда небо начало темнеть, и на пороге дома она появилась уже в сумерках. Девушка с улыбкой взглянула от блики камина, отражающиеся в окнах, увидела Элайджу, склонившегося над книгой, и опустила тонкие пальцы на дверную ручку.

========== Часть 21 ==========

Ева смотрит на пылающий камин, сжимая в ладонях глиняную кружку с горячим чаем, и на ее губах появляется улыбка, когда она видит, как Элайджа катит в ее сторону деревянный столик, уставленный приготовленными им праздничными яствами.

Их освещают лишь блики свечей, да мерцание огня в очаге, и Еве кажется, что она оказалась в какой-то старой детской рождественской сказке, если бы не тяжелый взгляд вампира, скользящий по ее телу в котором отражаются отнюдь не детские желания. Девушка краснеет, переводит взор на маленькую елку, украшенную серебристыми шариками, когда Элайджа опускается с ней рядом на низкий диван.

– Все хорошо? – ласково спрашивает он, и сжимает тонкие пальцы, когда Ева отставляет в сторону глиняную кружку, поворачиваясь к нему лицом.

– Даже слишком, – отвечает она, прикусывая губу, – я очень счастлива. Здесь. С тобой.

– И я, птичка, – улыбается ей в ответ вампир, и придвигается ближе, – не хочешь попробовать имбирное печенье?

Элайджа протягивает ей золотистый треугольник теста, и Ева осторожно откусывает маленький кусочек, нарочито морщась. Она медленно пережевывает, а после засовывает в рот печенье целиком, блаженно прикрывая глаза.

– Вкусно, – тянет она, довольно щурясь, – какие еще сюрпризы ты приготовил?

Майклсон ничего не отвечает, изучая лицо любимой нежным взглядом, после чего, он поднимается с дивана, и исчезает за дверью кухни. Когда вампир возвращается, пряча руки за спиной, Ева сводит тонкие брови, сжимая губы.

– Это подарок, да? – виновато интересуется она, опуская взгляд, – а у меня для тебя совсем ничего нет…

– Ты уже сделала мне самый лучший подарок на свете, птичка, – вихрем оказывается с ней рядом Элайджа, кончиками пальцев касаясь едва заметного животика, – к тому же, это не совсем подарок, скорее исправление одной старой оплошности.

– О чем ты? – поднимает на него непонимающий взгляд Ева.

– Посмотри сама.

Вампир протягивает ей коробочку, украшенную золотистым бантом, и девушка осторожно снимает крышку, изумленно разглядывая содержимое. На черном бархате лежит изящное кольцо, усыпанное искрящимися камешками, и Ева уверена в том, что это совсем не фианиты. Она любуется сияющем украшением, так и не решаясь вынуть его из футляра, пока Элайджа не забирает маленькую коробочку из ее дрожащих ладоней и не достает кольцо, не сводя с девушки пристального взгляда.

– Оно очень красивое, – только и может выговорить Ева, – но зачем…

– Я просто исправляю свою ошибку, птичка, – склоняет голову Майклсон, – ведь у меня не было кольца, когда я делал тебе предложение. Или ты уже передумала становится моей женой?

Девушка заливается румянцем, чувствуя, как глаза наполняют слезы счастья. Она никак не может найти слов, чтобы ответить любимому, отчего брови Элайджи сходятся в одну линию.

– Ты выйдешь за меня замуж, Ева?

Майклсон не отводит он девичьего лица темных глаз, и Ева очень тихо отвечает, поднимая на него мутный взгляд:

– Тебе для этого вовсе не обязательно было покупать это, стоящее целое состояние, кольцо.

– Тогда может быть, ты ответишь на мой вопрос, как полагается?

Голос вампир спокоен, и только Ева, слышит едва уловимые нотки волнения. Она не может сдержать счастливой улыбки, придвигаясь к нему ближе, и ее глаза не отрываются от мужского лица, когда она забирается к любимому на колени, обвивая руками его шею.

– Я выйду за тебя замуж, Элайджа Майклсон.

И Ева целует его. Пухлые губы нежно касаются мужских губ, и девушка прижимается к вампиру теснее, а в следующий миг он перехватывает инициативу, углубляя ласку. Элайджа одной рукой стискивает ее талию, пока вторая отыскивает тонкую ладонь, и надевает на безымянный палец свой подарок. Ева на миг прерывает поцелуй, выставляя перед собой кисть, любуясь сверкающим кольцом. В следующую секунду улыбка исчезает с ее лица, и Майклсон, сжимает маленький подбородок, ловя девичий взгляд.

– Что такое, птичка?

– А у меня нет для тебя подарка, – тихо отвечает ему невеста, прикусывая губу.

– Ну, – тянет вампир, и его взгляд тяжелеет, – у меня есть кое-какие идеи по этому поводу…

Лицо Евы вспыхивает, но через мгновение она приходит в себя, и на ее губах, появляется соблазнительная улыбка.

– Так чего же ты ждешь?

– Думаешь, нам можно? – щурится Элайджа, разглядывая покрасневшие щечки любимой.

Он опускает красноречивый взгляд на ее едва округлившийся живот, накрывая его ладонью. Ева прикусывает губу, будто размышляя, пока в глазах вампира не отражается крайняя степень нетерпения, заставляющая девушку тихо рассмеяться.

– Птичка, – хрипло цедит Майклсон, сжимая девичью талию, – сейчас не время для твоих игр…

– Я думаю…. – Ева замолкает, явно наслаждаясь моментом, пока глаза Элайджи не сужаются так, что превращаются в щелки, – я думаю, если мы не будем торопиться, то…

Вампир не дает ей договорить, сминая в страстном поцелуе приоткрытый ротик, и девушка мгновенно отзывается на ласку любимого, скользя по его губам маленьким язычком. Мужские пальцы тянет вверх кашемировый свитер, под ним на Еве надет белый топ, через тонкую ткань которого уже отчетливо вырисовываются затвердевшие соски.

– Может быть, переместимся в спальню? – на миг отрывается от пухлых губок вампир, заглядывая в мутные глаза.

– Переместимся, – кивает ему невеста, – только немного позже. Я хочу тебя, Элайджа…

Ее слова, словно щелчок затвора, не оставляют в голове Первородного никаких мыслей, кроме одной. Ему хватает минуты, чтобы стянуть с Евы узкие джинсы, задрать вверх топ, обнажая налитые груди, которые тут же попадают в жадный плен его рук.

Девушка выгибает спинку, подаваясь ему на встречу, и ее дыхание с каждой секундой становится все чаще, тяжелее. Она нетерпеливо ерзает на мужских коленях, чувствуя, как от ее малейшего движения каменеет мужская плоть, вызывая в Еве ответное желание. Тонкие пальцы расстегивают ремень, ширинку, слегка приспускают брюки, вместе с бельем, высвобождая восставший член и в следующий миг, девушка соскальзывает с мужских коленей, оказываясь у ног любимого.

Элайджа не успевает возразить, выдавить из себя хоть слово, прежде чем Ева обводит кончиком языка напряженную головку, поднимая на него мутный от вожделения взгляд. А потом пухлые губки обхватывают его плоть, мягко скользя вверх-вниз, и весь мир исчезает. Еве хватает нескольких минут, чтобы довести его до грани своими откровенными ласками, и стоит любимой на мгновение отвлечься, отрываясь от своего занятия, Майклсон мягко тянет ее на себя, вновь усаживая ее на свои колени, заставляя шире раздвинуть ножки.

– Позволишь теперь мне приласкать тебя, маленькая птичка? – шепчет он, скользя ладонями по гладким бедрам.

– Раньше ты не спрашивал разрешения, – щурится Ева, обвивая руками мужскую шею.

– Ты ведь сказала, что мы не должны торопиться. Так что же?

Вместо ответа девушка тянет ладонь Элайджи к низу своего живота, прижимая к промокшим трусикам. На лице Майклсона появляется тонкая улыбка, когда его пальцы скользят по кромке кружевного белья дразнящими движениями, пока Ева не начинает нетерпеливо хныкать, желая большего.

– Прошу тебя, – выдыхает она, двигая бедрами навстречу мужской ладони.

– Как скажешь, моя распутница, – отзывается Элайджа, и ловким движением срывает с любимой трусики, обнажая набухшие складки кожи между длинных ножек, так жаждущие его прикосновений.

Он скользит кончиками пальцев по чувствительной плоти, влажной от желания, и с губ Евы срываются тихие стоны, когда его ласки становятся смелее. Она прикрывает глаза, шире разводя бедра и ее ладонь опускается к мужскому паху, мягко сжимая напряженный член.

Ева смотрит Элайдже прямо в глаза, медленно насаживаясь на его плоть, сжимая ее горячим лоном, истекающим любовными соками. Она двигается вновь и вновь, прожигая вампира тяжелым взглядом, и Майклсон сжимает точеные бедра, направляя ее. Они любят друг друга нежно, наслаждаясь каждой секундой, пока оглушающий экстаз не накрывает их с головой, и глухой мужской стон не сливается с громким девичьим криком, когда они достигают пика, не разнимая объятий.