Текст книги "В лабиринтах памяти. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Еве пришлось продать свой дом в Маноске, для того, чтобы купить небольшой коттедж в Мистик Фоллс, который ей помог найти Рик. Поскольку Софи нуждалась в помощи, которую ей могли оказать только в школе Кэролайн, принять это решение было очень легко. Дом был небольшим – гостиная, кухня и две спальни – но очень уютным. Сначала они жили в нем втроем, вместе с Себастьяном, но теперь, когда брат поступил в колледж и вернулся в Марсель, Ева делила свою спальню с Софи, а комната Себа пустовала. И это было как нельзя кстати, потому что в противном случае им с Элайджей пришлось бы поселится вместе, в виду того, что диван в гостиной, который Ева купила в антикварной лавке, совсем не подходил для организации ночлега, других же спальных мест в доме просто не было.

Очень скоро поняв всю бессмысленность своих попыток отвлечься о мыслей о предстоящем соседстве с Первородным, Ева тяжело опустилась на кресло в своем крошечном офисе, обессиленно прикрывая глаза.

Конечно, она блефовала, когда говорила об ужине с Алариком. Эти слова вырвались сами собой, когда она поняла, что Майклсон, воспользовавшись поддержкой дочери, обвел ее вокруг пальца. Элайджа вовсе не скрывал своего намерения вернуть ее, и Еву страшила перспектива проживания с ним в одном доме. Потому что она знала не понаслышке, на что способен ее муж, когда хочет получить желаемое.

Идея о встрече с Риком пришла к ней внезапно, в качестве самозащиты. Вот только ярость, вспыхнувшая в темных глазах Первородного, после ее слов вовсе не была блефом, и Ева неожиданно ощутила злорадное удовольствие от того факта, что муж как и прежде ревнует ее. Это было приятно. Теперь же, ей оставалось только пригласить Зальцмана на свидание, для того, чтобы выдуманный ей ужин состоялся на самом деле.

Ева потянулась к телефону, но в этот миг на экране высветился незнакомый номер, и девушка нахмурилась, не решаясь ответить на вызов. Наконец, она коснулась пальцем зеленой трубки и в следующий миг услышала холодный голос своего мужа.

– Софи просит устроить небольшой пикник у озера. Если ты не слишком занята подготовкой к свиданию, то присоединяйся к нам. Не переживай, на ужин с Зальцманом ты успеешь.

Не дожидаясь ее ответа, Элайджа прервал вызов, и Еве в ухо полились короткие губки, пока она замерла, размышляя, принадлежала ли в действительности идея о пикнике их дочери, или это был какой-то план ее мужа, настроенного помешать ее свиданию с другим мужчиной. Свиданию, которого даже не было. Эта мысль вызвала у девушки истерический смешок.

Ева понимала, что должна была сделать – позвонить Рику и предложить выпить вместе, после чего пойти домой, надеть свое лучше платье и направиться в Мистик Гриль, оставив дочь на попечение отца. Это было бы правильно – провести вечер с Алариком, который уж точно не причинит ей боли, и не думать о Элайдже Майклсоне, что только и делал, что заставлял ее страдать.

Ева знала, что ей нужно делать.

Но вместо этого, она подхватила сумочку и, закрыв галерею, поспешила в школу, чтобы пойти на чертов пикник, который наверняка не сулил ей ничего хорошего, так и не позвонив Зальцману.

Элайджа и Софи ждали ее на лужайке, и вампир окинул девушку безразличным взглядом, когда она приблизилась к ним, протягивая руки к дочери.

– Все хорошо, детка?

– Да, мамочка! – с улыбкой отозвалась Софи, прижимаясь к матери, которая заключила ее в объятья, наклоняясь, – хорошо, что ты пришла. Я уже проголодалась. Тетя Кэролайн дала нам сандвичи и малиновый пирог. Пойдем?

Ева перевела взгляд на Первородного, лицо которого будто застыло в ледяной маске, и кивнула дочери.

– Я хочу на ручки! – требовательно проговорила малышка.

– Хочешь, чтобы я взяла тебя? – вскинула бровь девушка, но Софи смотрела совсем не на нее.

– Папа! – прищурилась она, и Элайджа с готовностью подхватил ее на руки, подбрасывая в воздух, отчего малышка залилась громким смехом. И не обращая внимания на жену, Майклсон направился в сторону озера, а Еве оставалось лишь взять стоящую на траве корзину с провиантом, и пойти следом.

Софи что-то радостно щебетала, пока они шагали по узкой тропинке, но девушка не могла разобрать её слов, как и тихих ответов Первородного, который будто специально приглушал тон, отвечая на вопросы дочери шепотом. Тот факт, что ни муж, ни Софи совсем не замечали её, увлеченные обществом друг друга, вызвал у Евы недовольство, которое отразилось на девичьем лице, и это не скрылось от дочери, когда они остановились на берегу озера, выбрав, наконец, место для пикника.

– Почему ты грустная, мама?

– Вовсе нет, – попыталась улыбнуться Ева, но пристальный взгляд Первородного, буравящий ее лицо, не позволил ей это сделать, – давай-ка лучше перекусим, – попыталась перевести тему разговора девушка, склоняясь к корзине с припасами, – ты ведь сегодня еще не обедала.

– Я буду малиновый пирог!

– Конечно, детка, – отозвалась Ева, не отрывая взгляда от содержимого корзины.

Пока она раскладывала на маленькой скатерти, найденной вместе с провиантом, тарелки с угощением, Элайджа и Софи играли в догонялки. И Ева, закончив с подготовкой к обеду, невольно залюбовалась их счастливыми лицами. На долю секунды ей показалось, что не было никаких трех лет разлуки, и ее муж, все время был с ними, не отключая чувств. Она прикусила губу, стараясь сдержать слезы, и тяжело вздохнула. Все это было лишь фантазией.

В этот миг в кармане ее джинсов ожил телефон, и Ева взглянула на монитор, видя фотографию Аларика. На мгновение она застыла, хмуря брови, но затем, сама не зная почему, нажала на красную трубку, отклоняя вызов.

– Стесняешься вести беседы с любовником при дочери?

Девушка замерла, слыша совсем рядом хриплый голос Элайджи, который явно увидел на чей звонок она не стала отвечать. Ева вихрем развернулась, и оказалась с Первородным лицом к лицу. Темные глаза вампира пылали яростью, а от ледяной маски не осталось и следа.

– Меня можешь не стесняться, птичка, – глухо продолжил он, не отводя тяжелого взгляда от жены, – я уже понял, что твоя сексуальная жизнь – не мое дело.

– Наконец-то, – в пику ему ответила Ева, сузив глаза, – рада, что до тебя это дошло.

– Надеюсь, он сможет удовлетворить все твои желания, – процедил Майклсон, зло щурясь, – или он уже в курсе какая ты горячая штучка?

– Уверена, мне далеко до твоей рыжей шлюхи, – мгновенно завелась Ева, реагируя на насмешливый тон вампира.

– Ты себя недооцениваешь, птичка, – севшим от ярости голосом отозвался вампир, – за всю свою тысячу лет я не встречал такой маленькой распутной…

– Мама, папа! Смотрите, как я умею!

Голос Софи слился с всплеском воды, когда она, не удержавшись на влажном мостике, упала прямо в озеро, и ее тело полностью скрылось на глазах у Евы, которая от ужаса не могла даже пошевелится. Но этого и не потребовалось. За долю секунды Элайджа преодолел расстояние до озера, и вихрем оказался в воде. Он вынырнул через мгновение, держа на руках бледную Софи, с которой ручьем стекала вода.

Эта картина мгновенно заставила Еву прийти в себя, и она бросилась к мужу, который шел к ней, держа в руках их дочь, глазки которой были закрыты.

– Она жива, – выдавил из себя Элайджа, видя лицо жены, искаженное от страха, – просто наглоталась воды. Все будет хорошо, Ева. Нам лучше пойти домой, переодеть Софи в сухую одежду.

– Дай ее мне!

Вампир молча протянул Еве дочь, и та стиснула в объятьях маленькое тело, от чего малышка слабо застонала. Услышав это, девушка ослабила объятья, и начала покрывать поцелуями личико Софи, которая смотрела на нее мутными глазами.

– Ты так испугала меня, – выдохнула она, едва сдерживая слезы, – никогда так больше не делай!

– Прости, мама, – отозвалась девочка, – не плачь.

– Не буду, – прикусив губу, ответила Ева, – а сейчас мы пойдем домой.

Софи кивнула, прикрывая глаза, и девушка, двигаясь на вампирской скорости, скрылась в лесу, отмечая краем глаза, за Элайджа не отстает от нее, держась немного на расстоянии. Оказавшись у ворот своего маленького дома, Ева обернулась, видя, как Майклсон замер на месте, не решаясь последовать за ней.

– Проходи, – только и смогла сказать она, и в следующий миг они оба оказались в гостиной. Ева скрылась в спальне, где стянула с Софи мокрые вещи, и укутала ее сначала в простынь, а затем – в теплый плед. Малышка недовольно надула губки, жалуясь, что ей слишком жарко, но девушка не обратила внимания на ее слова. Держа дочь на руках, она вернулась в гостиную, где Элайджа стоял у камина, разводя огонь. Стоило Еве появиться в комнате, вампир мгновенно оказался рядом, и с готовностью принял у нее Софи, которая все еще морщила носик, недовольная своим одеянием.

– Папочка, мне жарко!

– Тебе придется потерпеть, любовь моя, – ласково произнес Майклсон, касаясь губами маленького лобика, – мы с мамой не хотим, чтобы ты заболела.

– Я сделаю чай, – обессиленно проговорила Ева, Элайджа кивнул ей, наблюдая за тем, как жена скрылась за дверью кухни.

Очень осторожно он опустился на низкий диван, удерживая в руках Софи, которая смотрела на него мутными глазками, сморенная теплом.

– Ты не испугалась воды, моя маленькая ведьма? – склонился к дочери Первородный, невесомо касаясь губами разрумянившихся щечек.

– Совсем нет, – важно отозвалась малышка, – я ведь знала, что ты рядом и спасешь меня.

Сказав это, Софи зевнула, и прикрыла глазки, а через несколько секунд ее дыхание стало тихим и ровным, и и Элайджа понял, что она уснула. Решив не беспокоить Еву, он предельно аккуратно поднялся на ноги и направился в спальню. Уложив дочь в ее маленькую кроватку, вампир вернулся в гостиную и прислушался. Жена отсутствовала слишком долго, и он, решив удостоверится, что с ней все в порядке, прошел на кухню.

Еву он нашел далеко ни сразу. И лишь тихий девичий стон, полный отчаянья, что сорвался с ее губ, позволил Майклсону понять, что его жена сидит прямо на полу в тесной кладовой, зажимая рукой рот, кривящийся в рыдании. Не раздумывая ни секунды, Элайджа вихрем оказался рядом ней на полу, притягивая к себе дрожащее хрупкое тело. Ева не сопротивляясь позволила ему заключить ее в тесные объятья, и опустила голову на мужскую грудь, еще сильнее заходясь слезами.

– Все хорошо, птичка, – ласково прошептал вампир, склоняясь к маленькому ушку и едва касаясь его губами, – я рядом. Софи в безопасности. Я никому не позволю причинить вам вреда. Я люблю тебя, Ева. Больше всего на свете. Тебя и Софи. Ты веришь мне?

Очень осторожно Первородный приподнял девичий подбородок, пытаясь поймать мутный взгляд черных глаз. Его жена, лицо которой раскраснелось от слез, выглядела такой юной и беззащитной, что казалась ангелом, сошедшим с небес, и одновременно самой красивой и желанной женщиной на свете. И он сам не понял, как поцеловал ее.

========== Часть 45 ==========

Ева знала, что должна оттолкнуть его.

С той первой секунды, когда губы Элайджи коснулись ее губ, вовлекая в горячий поцелуй, она понимала, что должна сделать это. Но подлое тело только подалось навстречу дарящим ласку ладоням, позволяя Первородному скользить по нежной коже под тонким свитером.

Ее муж был прежним. Целовал жадно, изучая языком ее рот, будто вспоминая вкус, властно тянул ее на себя, проходясь сильными пальцами по талии, поднимаясь выше.

Ева знала, что должна оттолкнуть его.

Вместо этого она обвила руками мужскую шею, позволила вампиру расстегнуть замок лифа, высвобождая груди, которые тут же оказались в плену ладоней Элайджи, который мягко сжал нежные округлости, не прерывая поцелуя. Ласки мужа распаляли, заставляли Еву задыхаться от желания, возбуждение нарастало в ее теле, скручиваясь тугой пружиной внизу живота, и в тот момент, когда девушка уже окончательно была готова сдаться на милость победителя, раздался требовательный голосок Софи.

– Мамочка, я хочу пить!

Слова дочери подействовали на Еву, словно ушат холодной воды, и она вырвалась из объятий Элайджи, вскакивая на ноги. Первородный остался сидеть на полу, и его темные глаза жадно скользили по ее лицу, пока не замерли на припухших от поцелуя губах.

– Я не стану извиняться, птичка.

– И делать так ты тоже больше не станешь, – выдохнула Ева, чувствуя, как сердце бешено бьется в груди, а пальцы дрожат от возбуждения.

– Ты этого хотела, – глухо отозвался Элайджа, не отрывая от жены тяжелого взгляда, – хотела, чтобы я тебя…

Девушка не стала слушать окончания фразы и без того зная, что Майклсон хотел сказать. Потому что это было правдой. Она хотела его. И если бы не Софи, то отдалась бы ему прямо там, на пыльном полу кладовой.

Ева на вампирской скорости приблизилась к спальне, и через мгновение оказалась у кроватки дочери, которая недовольно щурила черные глазки.

– Мне жарко, – насупилась Софи, – и я хочу пить.

– Сейчас, детка, – натянуто улыбнулась девушка, пытаясь казаться спокойной, – принести тебе сок?

– А папочка не ушел?

– Нет, – прочистив горло, ответила Ева, видя, как на лице дочери расцветает широкая улыбка.

– Тогда можно я поиграю с ним? – сделала невинные глазки Софи, – у меня ведь ничего не болит.

– Думаю, можно, – тяжело вздохнула девушка, и наклонилась, чтобы достать дочь из кроватки.

В этот момент Ева почувствовала, как расстегнутый лиф, начинает соскальзывать с плеч, и ее лицо запоздало вспыхнуло. Очень быстро она помогла Софи облачиться в ее домашний костюмчик, состоящий из плюшевой курточки и таких же штанишек, и вернулась в гостиную, где их уже поджидал Элайджа, который выглядел абсолютно безупречно. Будто это и не он вовсе минутой ранее сжимал ее в объятьях, сидя на пыльном полу и даря откровенные ласки. На лице вампира появилась улыбка, когда он увидел дочь, которая тянула к нему свои тонкие ручки. Не говоря ни слова, Ева, стараясь не смотреть на мужа, передала ему Софи и вихрем скрылась в своей спальне.

Только там она позволила себе накрыть руками лицо, чувствуя, как оно заливается огнем, запоздало реагируя на произошедшее в кладовой. Девушка быстрым движением стянула с себя свитер, отбросила в сторону висящий на плечах лиф. Она сняла джинсы, оставаясь в одних только трусиках, которые, Ева чувствовала это совершенно ясно, буквально сочились любовными соками. Желание накрыло ее новой волной, отзываясь тянущей болью в затвердевших сосках, и девушка поняла, что ей срочно нужен холодный душ.

Но прежде ей нужно было сделать кое-что еще. Пока она окончательно не сошла с ума от вожделения к тому, кто смог завести ее буквально одним прикосновением. Вот только так он действовал не только на нее, и перед Евой вновь встала картина трехлетней давности, и лицо Хлои, которая не сдерживала стонов наслаждения в объятьях ее мужа. Точно так же как и она сама, несколько минут назад, упиваясь его ласками на пыльном полу.

Еву затопило отвращение к самой себе. И она потянулась к телефону.

Аларик ответил почти сразу, и его голос, выдающий радость мужчины, от ее звонка, добавил девушке уверенности.

– А твое приглашение выпить в Мистик Гриле еще в силе? – быстро сказала она, и на другом конце провода повисло молчание.

Ева прикусила губу, ожидая ответа. Зальцман все еще молчал, явно удивленный ее вопросом, и когда девушка уже собралась свести все в шутку, она услышала его нерешительный голос.

– Если ты этого хочешь, Ева.

– Очень хочу, Рик, – мгновенно отозвалась девушка, – ты свободен завтра?

– Оставляешь время передумать? – спросил Зальцман, и Ева почувствовала, что он улыбается.

– Я не передумаю, – твердо проговорила она и на этом, обменявшись еще несколькими фразами, они распрощались, а Ева поспешила в душ.

Ледяная вода привела ее в чувство, ослабляя напряженный узел внизу живота, и девушка вернулась в гостиную, где сидели Элайджа и Софи, совершенно спокойной. Отец и дочь играли в настольную игру, вроде шашек, правил которой Ева так и не смогла понять, сколько Софи не пыталась ее научить, а вот Майклсон похоже быстро вник в суть, и они с дочерью не сводили друг с друга внимательных взглядов, одинаково щурясь.

Возвращение Евы отвлекло их от игры. Но если лицо Софи отражало только нетерпение, вызванное желанием скорее продолжить бой, прерванный появлением матери, то Элайджа не сводил с жены почерневшего от ярости взора, по которому она поняла, что ее разговор с Алариком не был для Первородного секретом.

– Принести тебе сок, детка? – игнорируя тяжелый взгляд мужа, буравящий ее лицо, произнесла Ева, подходя к дочери.

– Яблочный, – ответила та, склоняя голову, – а ты хочешь пить, папа?

Элайджа кивнул, не говоря ни слова, и Софи спрыгнула с дивана.

– Тогда я сама принесу, – важно проговорила она, и побежала на кухню, оставляя родителей наедине.

Ева отступила на шаг, отходя к стене, но вампир и не думал приближаться к ней, лишь его темные глаза, не отрываясь, следили за каждым движением девушки, и в этот миг муж напомнил ей затаившегося тигра, готового в любой момент броситься на свою добычу.

– Значит Зальцман, – едва слышно процедил он, и лицо Евы непроизвольно вспыхнуло.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не делай из меня дурака, птичка, – хрипло отозвался вампир ледяным голосом, – тебе так неймется раздвинуть перед ним свои ножки?

– Как ты смеешь мне…

Но не успела Ева закончить свою гневную фразу, когда на пороге гостиной появилась Софи, держащая в руках два бокала, наполненных соком. Оказавшись рядом с отцом, малышка аккуратно передала ему напиток, и на лице вампира появилась благодарная улыбка, после которой Ева немного успокоилась, понимая, что муж не будет продолжать выяснение отношений в присутствии дочери. Но в следующий миг звонкий голосок Софи разрушил ее иллюзию спокойствия, заставляя девушку застыть с открытым ртом.

– А папочка будет спать с нами, мама? Мы с Джо и Лиз играли в комнате Себа, и немного… сожгли матрас. Ты же не злишься на меня?

========== Часть 46 ==========

Элайджа резко распахнул глаза, не сразу понимая, где находится. Быстрым движением он оторвался от подушки, усаживаясь на смятых простынях, и оглядел темную комнату. Память услужливо восстановила перед его глазами картину вчерашнего вечера, и Первородный почувствовал, как его пальцы почти помимо воли сжались в кулаки.

Причиной его ярости, которая только усилилась после ночи, проведенной на куцем матрасе в комнате Себастьяна, было совершенно не подобающее поведение Евы, которая не только наотрез отказалась пустить его в свою спальню, но и назначила свидание другому мужчине. И это после того, как она таяла в его объятьях, позволяя ласкать свое тело.

Майклсон стиснул зубы, когда воспоминание о нежных полушариях грудей жены, тяжесть которых он до сих пор ощущал в своих ладонях, накрыли его с головой, отдаваясь тягучим возбуждением в паху. И вампир был уверен, что его желание было взаимным. Маленькая птичка хотела его. Вот только это не помешало ей позвонить Зальцману и договорится с ним о встрече.

После их короткой стычки в гостиной, которую прервала Софи, они больше не оставались наедине, а выяснять отношения при дочери Элайджа не решился. Ева же игнорировала его присутствие, разговаривая лишь с Софи, а вскоре и вовсе скрылась в комнате Себастьяна, где демонстративно застелила ему постель, не взирая на испорченный матрас.

Желание остаться в доме жены и дочери пересилило опасения возможного дискомфорта, и Элайджа мужественно расположился на бугристом ложе. Утешением ему послужило общество Софи, которая буквально не отходила от отца, рассказывая ему истории из школьной жизни, пока Ева заперлась в своей спальне, не принимая участия в их беседе. А вампира никак не покидали мысли о том, что его жена занята явно не чтением или вышивкой, а готовится к завтрашнему свиданию с другим мужчиной.

Мысли о том, каким именно образом Ева может наводить красоту, умащая свое тело, которое, по мнению Элайджи, вовсе не нуждалось ни в каких улучшениях, добавили масло в огонь его помешанного на ярости желания, и вампир понял, что ему срочно требуется холодный душ. Он натянул брюки, и, стараясь не шуметь, вышел за порог комнаты, направляясь в ванную.

Однако, его усилия соблюсти тишину, были совершенно бесполезными, потому что вожделенная им душевая кабина уже была занята. И Майклсон замер на пороге крошечной ванной комнаты, не в силах оторвать глаз от тонкого силуэта, едва скрытого от него каплями воды.

Ева прикрыла глаза, наслаждаясь процессом, и ее ладони скользили по точеному телу, покрывая его белоснежной пеной. А Элайджа все никак не мог найти в себе силы оторвать взгляда от стройной фигуры, которая совсем не изменилась за время их вынужденного расставания. У нее была все та же длинная шея, тонкие, выступающие ключицы, изящные плечи. Темные глаза опустились ниже, и Первородный судорожно сглотнул, когда его взгляд замер на холмиках налитых грудей, нежные вершинки которых, вызывающе торчали, затвердевшие от струи душа. Но не успел Элайджа перевести взор на округлые ягодицы, когда Ева неожиданно замерла, и резко повернулась в его сторону, почувствовав чужое присутствие.

Лицо девушки пошло алыми пятнами, когда их взгляды встретились, и она попыталась прикрыться от жадных глаз вампира, который и не подумал отвести взгляд. Слишком желанным было стоящее перед ним тело, слишком сильно он хотел свою жену, которая уже дрожала от гнева, понимая, что Первородный даже не собирается выходить из комнаты.

– Что ты здесь делаешь?

Ее голос был похож на шипение, и Элайджа с усилием смог оторваться от изучения налитых грудей, которые Еве совсем не удалось прикрыть правой рукой, и поднять взгляд на девичье лицо.

– То же что и ты, птичка, – выдавил из себя он, призывая на помощь весь свой культивируемый веками самоконтроль, – хочу принять душ.

– Ты подглядывал за мной! – взвилась девушка.

– Можно подумать, я чего-то из этого не видел, – прищурившись отозвался Майклсон, что взбесило Еву еще больше.

Вихрем она выпорхнула из душевой кабины, громко хлопая стеклянной дверью, и мигом укуталась в полотенце. Но даже вампирская скорость не позволила ей полностью скрыть свои прелести от тяжелого взгляда Элайджи, на лице которого появилась тонкая улыбка.

– Я не буду возражать, если и ты немного поподглядываешь за мной, птичка, – низким голосом проговорил он, и Ева окончательно покраснела, зло сузив глаза.

– Ты явно себя переоцениваешь, Майклсон, – прошипела она, и скрылась за дверью ванной комнаты, оставляя вампира в одиночестве.

Приняв ледяной душ, который очень слабо справился с последствиями утреннего столкновения с обнаженной женой, Элайджа вернулся в свою комнату. Неохотно, он надел вчерашнюю сорочку, и бросил короткий взгляд на смятую постель. Ему срочно нужно было придумать, как перебраться в спальню к Еве, кровать которой была значительно больше и удобнее. Не говоря уже о том, что в ней спала его обольстительная жена, одного взгляда на нежное тело которой ему хватило, чтобы завестись на все утро. Но для начала нужно было как-то избавиться от Зальцмана.

Мрачные мысли вампира нарушил звонкий голосок Софи, которая упрямилась водным процедурам, на которых настаивала Ева. Малышке не хотелось чистить зубы детской пастой, и на лице Элайджи почти помимо воли появилась тонкая улыбка. Его дочь была упрямой, находчивой, не по-детски сообразительной и очень целеустремленной. Словом, настоящей Майклсон, и в этот момент вампир понял, кто будет его союзником в борьбе за сердце Евы.

Однако, оказавшись в гостиной, Первородный осознал, что рано радовался.

Не сводящая с него пристального взгляда жена была настроена более чем решительно. На ней было простое черное платье, подчеркивающее стройную фигуру, лодочки на каблуках в тон, а гладкие волосы струились по плечам, шелковистой волной. Легкий макияж, оттеняющий бездонные глаза и пухлые губы завершал картину, при взгляде на которую было совершенно ясно одно – его жена не отказалась от мысли идти на свидание с Алариком, и более того – она намерена сразить его наповал. И, исходя из того, как она выглядела, а также слов Зальцмана, по которым Элайджа в их последнюю встречу понял, что он без ума от его жены, у Евы на это были все шансы.

Но это было еще не все. Мстительная улыбка коснулась пухлых губ, когда девушка заговорила нарочито мягким тоном.

– Ты ведь не против провести день с Софи? После вчерашнего ей лучше побыть дома, а меня ждут в галерее, – и Ева перевела взгляд на дочь, которая после ее слов запрыгала от радости, широко улыбаясь.

– Я останусь дома! С папой! Ура!

Элайдже осталось только кивнуть, пока его пальцы сжались в кулаки от злости, смешанной с бессилием. Он успел забыть, какой коварной может быть его жена, если ее разозлить. Сейчас она мастерски загнала его в угол, не оставляя ни единого шанса для маневра.

– Ты ведь не разучился готовить? – с наигранной улыбкой продолжила Ева, глядя на исходящего злостью вампира, – Софи любит овсяную кашу и яблочное пюре. На ужин можешь запечь цыпленка. Меня не ждите. Буду поздно. Я люблю тебя, детка, веди себя хорошо.

И поцеловав дочь в смоляную макушку, она упорхнула, оставляя после себя лишь будоражащий, знакомый Элайдже буквально до боли, запах сирени.

========== Часть 47 ==========

Ева взглянула на часы, и ее брови сошлись в одну линию, а на лице отразилось недовольство. Стоящий перед ней мужчина продолжал расхваливать свою картину, широко разводя руками, а девушка изо всех сил старалась сдержать слова, так и рвущиеся с ее уст, о том, что она думает по поводу аляпистого полотна.

Наконец, доводы художника иссякли, так и не найдя поддержки, и мужчина поднял на Еву полные надежды глаза, ожидая ее решения. Вот только утренний инцидент с участием мужа, от которого девушку до сих пор бросало в дрожь, не оставил никакого желания миндальничать. Тем более сейчас, когда она опаздывала в Мистик Гриль на встречу с Риком, которая, как она надеялась, позволит хоть на несколько часов выкинуть Элайджу Майклсона из головы.

Потому что мысли о нем никак не желали отпускать Еву, буквально сводя с ума. За три года, пока Первородного не было рядом, девушке казалось, что она смогла остыть. Разлука притупила боль, и Ева, хотя и не испытывала потребности в других мужчинах, все же не страдала от вожделения, вспоминая бросившего ее мужа. Но его близость, прикосновения, их поцелуй, о котором она, как ни старалась, не могла забыть, не оставили от ее уверенности камня на камне.

Вариантов дальнейшего развития событий было не так уж много.

Софи, влюбившаяся в отца с первого взгляда и не желающая расставаться с ним ни на секунду, не позволила Еве сделать то, чего, в первые минуты встречи с Элайджей, ей хотелось больше всего на свете – послать своего первородного мужа ко всем чертям. Впрочем, это желание довольно быстро сошло на нет. Девушка знала, что из Майклсона, вернувшего эмоции, выйдет отличный отец, и она не имела права лишать дочь общества второго родителя, каким бы мудаком он не казался ей самой. А, значит, выбор у Евы был невелик. Она могла бороться со своими чувствами, сократив общение с Элайджей до минимума, либо – сдаться.

При мысли о последнем варианте у девушки начинали дрожать пальцы, и причиной к тому был вовсе не страх. Она не боялась своего мужа. Теперь, когда Первородный вновь чувствовал, он ни за что не причинил бы ей вреда. Вот только его любовь, в которой Ева не сомневалась, не могла перечеркнуть три года боли, ревности и отчаянья, которые она пережила, зная, что муж наслаждается телом другой женщины. Но и проведенное в разлуке время не смогло изменить одного факта, который приводил девушку в отчаяние, рассыпая в прах ее гордость – Ева любила своего непутевого, разбившего ей сердце мужа. И хотела его.

О, небеса, как она его хотела. Конечно, можно было списать все это на ее особую природу, усиливающую эмоции, на трехлетнее воздержание, и на много каких еще обстоятельств, которые могли бы стать оправданием сжигающего ее вожделения. Но только Ева знала, что причина была совсем в другом. И она видела лишь один способ, который мог бы это исправить.

– Так что же, Ева, я оставлю свою картину для выставки? – подобострастный голос художника-любителя, о котором девушка, погруженная в свои мрачные мысли успела забыть, вернул Еву в реальность.

Не желая продолжать бессмысленный спор, она коротко кивнула, добавив, что ее рабочий день окончен, и мужчина, сияя довольной улыбкой, мгновенно покинул галерею, не став дожидаться, пока она передумает. Двигаясь на автомате, Ева забрала из офиса сумочку, закрыла входную дверь и устремилась в Мистик Гриль.

Уже стоя у тяжелой двери, девушка на мгновение замерла, прикусывая губу. Несколько секунд она просто стояла, пока перед глазами, словно карусель, мелькали картины их жизни с Элайджей. Их встреча, Маноск, Новый Орлеан, ее беременность, рождение Софи. Разрывающий сердце калейдоскоп событий, который никак не прекращался, пока она не увидела Хлою. И тогда, тонкие пальцы с силой толкнули дверь бара, и Ева решительно шагнула вперед, до скрежета сжимая зубы.

Аларик уже ждал ее за стойкой, потягивая бурбон, и его лицо озарила улыбка, когда она увидел идущую к нему девушку. Зальцман отодвинул стул, помогая ей сесть, и его губы невесомо коснулись девичьей щеки.

– Привет, Ева.

– Привет, Рик.

Девушка опустила взгляд, чувствуя себя неловко. Это было ее первое свидание с другим мужчиной, кроме мужа, и она совершенно не знала, как себя вести. С Элайджей все было гораздо проще. Он бы обнял ее, потом рассмешил, а через пять минут они бы целовались, забыв о том, где находятся. С Алариком вероятность развития такого сценария стремилась к нулю.

– Зачем ты пришла, Ева?

Вопрос Зальцмана заставил девушку напряженно замереть. Даже не столько сам вопрос, а усталый голос, которым Рик произнес его, не скрывая горечи. Очень медленно Ева подняла на сидящего с ней рядом мужчину нерешительный взгляд, и несколько секунд просто смотрела на него, так и не решаясь ответить.

– Ты знаешь, что я чувствую к тебе, – тихо продолжил Аларик, накрывая ладонью ее дрожащие пальцы, – но и я так же знаю, что чувствуешь ты.

– Я…. – начала было Ева, но Зальцман не дал ей договорить.

– Не ко мне. О, твою нелюбовь я бы пережил, если бы ты дала мне шанс. Я бы добился тебя, будь ты свободна. Но я знаю, что ты чувствуешь к нему.

– Это не так!

Девушка хотела сказать что-то еще, но в этот миг Аларик подался вперед, притягивая ее к себе. Вот только он не успел сделать то, что хотел. Тонкие руки уперлись в мужскую грудь, не позволяя губам слиться в поцелуе. Ева сама не поняла, как сделала это. Она просто знала, что так нужно. Так правильно. Почти помимо воли перед ее глазами вновь встала вчерашняя сцена в кладовой. Выводы были слишком очевидны. И не только для нее.