Текст книги "В лабиринтах памяти. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Это ответ на все вопросы, Ева, – очень тихо проговорил Рик, все еще удерживая тонкие девичьи плечи, – я сделаю для тебя все, что угодно. Абсолютно. Даже убью, если попросишь. Но я никогда не стану им.

– Что же мне делать? – только и смогла вымолвить она.

– Ты знаешь.

– Нет, я…

– Ты знаешь, Ева.

Голубые глаза впились в черные, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга, не говоря ни слова, прежде чем Аларик склонился к пухлым губам и запечатлел на них невесомый поцелуй. После, он отвел руки, выпуская Еву из объятий, и одном махом осушил бокал с бурбоном, криво улыбаясь.

– Ты знаешь, Ева. И я знаю.

– Прости меня, – выдохнула девушка.

– Ты можешь рассчитаться со мной тем, что научишь Джоззи и Лиззи разбираться в живописи.

– О, с удовольствием, – мгновенно отозвалась Ева, и в ее голосе было нескрываемое облегчение.

– Друзья?

Девушка часто закивала, и на ее губах появилась широкая улыбка. Рик заказал еще бурбона, и они, звонко чокаясь, осушили их до дна. А потом еще. И еще. Пока Ева, смеясь, не засобиралась домой, сокрушаясь о том, что очень соскучилась по Софи, а Зальцман не поддержал ее, вспомнив о Джо и Лиз. Девушка улыбнулась, поцеловала его в щеку, и, попрощавшись, устремилась к выходу.

Она не видела, какая боль застыла в глазах Аларика, когда он провожал взглядом ее тонкую фигуру, прежде она не скрылась за тяжелой дверью.

Он покачал головой, допил остатки бурбона и заказал еще. Кэролайн не ждала его, запретив возвращаться домой до утра, а ночь в одиночестве обещала быть долгой. Зальцман хмыкнул, прикрывая глаза, и перед ним тут же встало лицо Евы.

– Я, пожалуй, возьму бутылку…

========== Часть 48 ==========

– Папа, наш кекс не сгорит?

Голосок Софи звенел на всю кухню, пока Элайджа, застыл ледяной статуей, не отрывая взгляда от пейзажа за окном, погруженный в свои мрачные мысли. И, конечно же, он совсем забыл про сладкое тесто, которое они с дочерью поставили в духовку полчаса назад.

Первородный повернулся к малышке, которая забавно морщила носик, пытаясь уловить запах подгоревшего десерта, но к счастью, ее опасения были преждевременными.

– Думаю, все в порядке, любовь моя, – ласково проговорил вампир, касаясь кончиками пальцев взлохмаченных смоляных локонов, – тебе нужно умыться, ты немного испачкалась.

Софи склонила голову, щурясь, а Элайджа аккуратно смахнул с ее маленького носика муку.

– Потому что помогала тебе, – важно отозвалась она, улыбаясь, – я давно хотела научиться печь кексы, но мама никак не соглашалась.

– О, у твоей мамы есть некоторые проблемы с… кулинарией, – тихо смеясь, проговорил Майклсон, но его лицо тут же помрачнело, когда он вспомнил о жене.

Время близилось к вечеру, а от Евы не было ни слуха, ни духа. И Элайдже оставалось лишь догадываться, когда она вернется домой. И вернется ли. Мысль о том, что Ева может остаться у Зальцмана на ночь сводила с ума. Маленькая птичка, пережившая три года боли заслуживала счастья, но представить себе ее в объятьях другого было выше его сил.

Потому что Ева была его. Не только женой. Не просто любовницей, от которой он терял голову, сгорая от вожделения. Больше чем другом. Она была смыслом. И сейчас, понимание того, что он теряет ее сжигало сердце.

– Мама – хорошая! Ты ее любишь?

Стоящая с ним рядом Софи, сжала своими маленькими пальчиками его ладонь, привлекая внимание Первородного. Их дочь, полная копия жены, не сводила с него внимательных черных глаз, ожидая ответа. Элайджа уже давно понял, что их малышка, не смотря на свой возраст, понимала все происходящее не хуже взрослых, и уж конечно, от нее не укрылось напряжение, царящее между родителями.

– Ты любишь маму? – повторила вопрос Софи, нетерпеливо сводя тонкие бровки.

– Очень люблю, детка.

Ответ совался с мужских губ сам собой. Потому что это было правдой. Он безумно любил Еву. Вот только этого было мало. Впрочем, Софи считала иначе. Услышав его ответ, она довольно улыбнулась, и проговорила с заговорщицким видом:

– Мама тоже тебя любит, но сердится. Вы должны помириться!

– Боюсь, что все не так просто, любовь моя, – качая головой, отозвался Элайджа, – ты еще не знаешь, какой упрямой может быть твоя мама…

– Но она добрая, – сузила глаза Софи, не сводя с отца пристального взгляда, – и простит тебя, если ты попросишь прощения. Я всегда так делаю.

– Мне кажется, кекс уже готов, – нарочито весело проговорил Майклсон, переводя тему разговора, – проверишь?

– Да! – радостно воскликнула Софи, и ее внимание переключилось на подрумянившийся десерт.

Отдав дань угощению, малышка позвала отца играть в свои любимые шашки, и совсем скоро она начала зевать, прикрывая свой ротик маленькой ладошкой. Немного погодя Софи перебралась к Первородному на колени, и, прижавшись к его груди, незаметно уснула, увлеченная рассказами Элайджи об их семье.

Поняв, что дочь спит, вампир взглянул в окно. На Мистик Фоллс опускались сумерки, и стрелка часов стремительно поднималась все выше, а Ева так и не вернулась. Стиснув зубы, Элайджа призвал на помощь весь свой самоконтроль. Ревность бурлила в нем, и только спящая на руках Софи, удерживала его от того, чтобы начать крушить все вокруг. Ему срочно нужно было выпить.

Очень осторожно он поднялся на ноги, бережно удерживая дочь, которая тихо посапывала, уткнувшись ему в грудь. Преодолев расстояние до спальни, Майклсон аккуратно опустил Софи в ее маленькую кроватку, и прикрыл малышку пледом. Запечатлев нежный поцелуй на румяной щечке, вампир, последний раз взглянул на дочь, которая во сне выглядела как настоящий ангел, а после вихрем оказался в гостиной, надеясь, что у Евы имеется бар.

Вскоре его поиски увенчались успехом, и Элайджа сделал большой глоток прямо из початой бутылки бренди, после которого терзающий его гнев немного стих, но Первородный понимал, что этого мало. Прихватив с собой золотистый напиток, вампир опустился на диван, прикрывая глаза.

Бутылка наполовину опустела, когда он услышал тихий скрип, и через мгновение в гостиной появилась Ева. На секунду Майклсон замер, не в силах отвести взгляда от жены, черные глаза которой подозрительно блестели. Но это сияние не было следствием любовных игр. Ее шелковистые волосы лежали, как и утром, волосок к волоску. На платье не было ни единой складки.

И все же она пришла ночью. Пришла со свидания с чертовым Зальцманом, едва уловимый запах которого Элайджа ощутил, напрягая свое обостренное обоняние. Волна ярости накрыла его, застилая глаза. Он сам не понял, как оказался рядом с Евой, грубо выкручивая тонкие запястья.

– Довольна, птичка? – хрипло процедил вампир, сдавливая нежную кожу, – твой стареющий Охотник оказался хорошим любовником?

– Это не твое дело, – сузила глаза Ева, пытаясь оттолкнуть Первородного от себя, – я ведь не спрашиваю о талантах рыжей шлюхи, обслуживающей тебя последние три года?

Она тяжело дышала, едва сдерживая гнев, и Элайджа ощутил исходящий от жены легкий запах бурбона, который он прежде даже не заметил, увлеченный лишь поисками следов своего соперника.

– Ты еще и напилась?!

– Кто бы говорил! – окончательно разъярилась Ева, – добрался до моих запасов? От тебя за версту разит коньяком!

– Я – мужчина!

– Ты – кобель и изменщик, который не пропускает ни одной юбки!

– А ты – маленькая потаскушка, которая только и ждет, чтобы раздвинуть свои ножки, – глухим от ярости голосом отозвался Майклсон, грубо притягивая жену к себе, – я спал с Хлоей, да. Но у меня не было чувств! А какое оправдание у тебя?

– А у меня три года не было секса!

Ева замерла, понимая, какие именно слова сорвались с ее губ в порыве гнева, и на несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, прежде чем Элайджа, на щеках которого от напряжения заиграли желваки, поднял на застывшую девушку почерневший взгляд, и произнес обманчиво мягким голосом:

– В таком случае, самое время мне исполнить свой супружеский долг, птичка.

И, совершенно не церемонясь, он подхватил все еще не пришедшую в себя Еву на руки, перекинул ее через плечо и направился в спальню.

========== Часть 49 ==========

Ева не успевает сказать и слова, прежде чем они оказываются в маленькой спальне Себастьяна, где она вчера с замиранием сердца готовила ложе для мужа, который теперь резким движением бросает ее на смятые простыни, нависая сверху.

– Хотела потрахаться, птичка? – глухо цедит Элайджа, и его пальцы подхватывают низ черного платья, задравшегося на бедрах, – нужно было просто сказать.

– Отпусти! – шипит Ева, пытаясь приподняться на локтях, – я не хочу тебя!

Не обращая внимания на ее слова, вампир с силой тянет в стороны подол платья, и тонкая ткань сдается под его напором, с треском разрываясь до самой талии. Ева застывает, видя, как Первородный жадным взглядом изучает ее ноги, пока его взор не останавливается на тонких трусиках, едва прикрывающих промежность.

Темные глаза обжигают, и девушка физически ощущает каждое их движение, от которых низ живота заливается жаром, и в этот миг тело предает ее, разводя шире дрожащие бедра. Элайджа шумно выдыхает, следя за движениями девичьих ножек, которые едва заметно расходятся в стороны, позволяя ему видеть больше. Он не делает и попытки прикоснуться к тонкой ткани, не смотря на то, что хочет этого почти до боли, и продолжает просто смотреть, скользя взглядом по телу жены выше, достигая пылающего лица.

Ева тяжело дышит, ее глаза совсем мутные, и когда их взгляды встречаются, ее маленький язычок проходится по пересохшим губам, окончательно сводя Элайджу с ума. Не отрывая взора от лица жены, он накрывает ладонью низ девичьего живота, сминая тонкие трусики, и срывая их с точеных бедер. Мужские пальцы едва касаются лепестков горячей плоти, совсем влажных от любовных соков, и Майклсон, на лице, которого расцветает дьявольская улыбка, тихо говорит:

– Не хочешь, значит?

Ева дрожит от желания, которое совершенно очевидно для них обоих и все же не желает сдаваться, отчаянно мотая головой.

– Не хочешь? – повторяет вопрос Элайджа, заглядывая в мутные черные глаза, в то время как его пальцы скользят по пылающей промежности, достигая набухшего бугорка. Вампир слегка давит на него, откровенно дразня жену, которая сильнее стискивает зубы, едва сдерживая стоны наслаждения.

– Не хочешь, птичка?

Ева задыхается, ее лицо совсем алое, и все же она качает головой, не желая признавать поражение. И тогда, мужские пальцы наполняют тесное лоно, и Майклсон, склоняется ниже, так что их лица почти соприкасаются, пока он быстро двигает ладонью, входя вновь и вновь в дрожащее тело, которое давно предало свою хозяйку, сдаваясь на милость победителя. Точеные бедра начинают подаваться навстречу, и Элайджа шепчет прямо в пухлые девичьи губки:

– Скажи, птичка. Скажи, или, черт возьми, я…

– Просто заткнись, Майклсон, – перебивает его Ева, и на лице вампира появляется тонкая улыбка, – заткнись и сделай это.

– Сама напросилась, – едва слышно отвечает вампир и подается вперед, накрывая властным поцелуем приоткрытый рот жены, которая пылко отзывается на его ласку, обвивая руками мужскую шею.

Их поцелуй никак нельзя назвать нежным. Ева кусает губы Элайджи, стонет ему прямо в рот, потому что он и не думал прекращать ласкать пальцами влажные складки кожи между точеных бедер, нарочито медленно толкаясь в жаркое лоно.

Девушка выгибает спинку, закидывая голову назад, и вампир, оторвавшись от ее губ, окончательно уничтожает ее платье, потянув в сторону края скромного декольте, обнажая часто вздымающиеся груди. Майклсон отводит в сторону чашечку лифа, и его губы накрывают нежный сосок, который твердеет от каждого движения мужского языка. Еву начинает трусить, и она едва находит в себе силы, чтобы оттолкнуть мужа, который замирает напротив нее с полными непонимания глазами и тихо прошептать:

– Раздевайся. Быстро.

Элайджу не нужно просить дважды. Он вихрем поднимается с кровати, и его черный костюм, сорочка в тон, а также нижнее белье в мановение ока оказываются на полу, и Ева скользит глазами, по телу Первородного, ослепительному в своей мужественной красе, пока девичий взгляд не останавливается на его напряженной плоти. Вампирская память безупречна, и Ева помнит тело Элайджи во всех мелочах, но сейчас она вновь замирает, пораженная тем, насколько ее муж потрясающе хорош. Она поднимает ладонь, прикасаясь к его груди, и Майклсон прикрывает глаза, наслаждаясь ее несмелой лаской.

А потом, он обхватывает тонкое запястье, и тянет жену на себя, заставляя встать рядом. Очень быстро он освобождает ее от остатков одежды, и через мгновение их обнаженные тела соприкасаются, а губы находят друг друга, сливаясь в жадном поцелуе. Элайджа грубо стискивает округлые ягодицы, слегка приподнимая Еву, которая обхватывает ножками его торс, и муж вихрем оказывается у стены, прижимая к ней обвившую его шею тонкими руками жену.

– Я люблю тебя, птичка, – шепчет он, на миг отрываясь от пухлых губок, – люблю больше всего на свете.

Девушка не сводит с него мутных от желания глаз, подаваясь вперед, и с ее уст срывается единственное слово:

– Докажи.

Майклсон замирает всего на миг, позволяя себе тонко улыбнуться, после чего он обхватывает ладонями точеную попку жены, и слегка подается вперед, насаживая Еву на свою плоть.

Слияние их тел, вызывает у девушки глухой стон. Элайджа чувствует насколько она тесная, и ему стоит больших усилий удерживать под контролем свое желание, позволяя жене привыкнуть к чувству наполненности. Но ей кажется этого совсем не нужно. Ева приподнимается, подтягиваясь на руках, стараясь как можно глубже опуститься на его член, ускоряя движения. И Первородного будто накрывает оглушающей волной, заставляющей забыть обо всем на свете, кроме нежного тела жены, в которое он начинает вбиваться резкими толчками, сильнее стискивая девичьи ягодицы.

Стоны Евы, которыми она встречает каждое его проникновение, звучат в ушах Элайджи самой прекрасной музыкой. Первородный чувствует, что совсем близок к грани, и его ладонь скользит между их соединенными телами, замирая на влажных складках кожи, плотно обхватывающих его член. Вампир замедляет темп, и его пальцы проходятся по пылающей промежности, останавливаясь на чувствительном бугорке, который он начинает ласкать, в ритм движений внутри обжигающего лона.

Он забывает о собственном удовольствии, видя перед собой лишь лицо Евы, которая задыхается от экстаза, наслаждаясь их близостью. По хрупкому телу проходит волна крупной дрожи, и она до крови прикусывает губу, сдерживая крик. Его жена кончает, сжимая тесным лоном напряженный член, и Первородный делает еще несколько мягких толчков, раскрывая для нее новые грани блаженства. Ева задыхается, выгибаясь в судороге сильнейшего оргазма, и тогда Элайджа отпускает себя, достигая пика, пока его плоть сжимает пульсирующее лоно жены.

Несколько секунд они оба молчат, пытаясь перевести дыхание, прежде чем девушка поднимает на мужа затуманенный взгляд, и с пухлых губок срываются тихие слова:

– Я ненавижу тебя, Элайджа Майклсон.

Вампир застывает, пораженный фразой жены, но она не дает ему сказать и слова в ответ, продолжая:

– Я ненавижу тебя, за то, что несмотря ни на что, так и не смогла разлюбить. За то, что желаю тебя. Только тебя. За то, что хочу быть с тобой.

На пару минут в комнате воцаряется полная тишина, пока Первородный изучает жену, чье лицо постепенно проясняется, и через мгновение она хитро щурит глаза, кусая пухлые губки.

– И у тебя есть одна возможность заслужить мое прощение.

На лице Элайджи появляется широкая улыбка, когда он подается вперед, теснее прижимая любимую к стене.

– Это будет сложно, моя ненасытная птичка, но я готов. Здесь? Или продолжим в постели?

И Ева тихо смеется, прикрывая глаза. Больше в эту ночь слов им не требуется.

========== Часть 50 ==========

– Доброе утро, птичка.

Ева приподняла веки, окончательно просыпаясь, пока Элайджа, лениво скользил кончиками пальцев по ее спине, опускаясь все ниже. Их взгляды встретились, и девушка ощутила, как у нее помимо воли учащается пульс от того, сколько желания было в темных глазах Первородного. Девичьи щеки залились румянцем, а через мгновение она почувствовала, как мужская ладонь накрыла ее ягодицу, грубо стискивая.

– Элайджа, прошу, – едва слышно выдохнула она, пытаясь отпрянуть от не сводящего с нее тяжелого взора мужа.

– Я помню, о чем ты просила ночью, Ева, – хрипло отозвался вампир, не позволяя жене отодвинуться ни на дюйм, – и исполняю твое желание.

– И как ты только спал на этой кровати, – нарочито удивленно проговорила девушка, намереваясь перевести тему разговора, но в этот момент она ощутила, как мужские пальцы сдвинулись вправо, накрывая ее промежность.

– Элайджа, нет!

Тонкие руки уперлись в мужскую грудь, и Ева сузила глаза, возмущенно сводя брови.

– Опять будешь врать, что не хочешь? – на лице Первородного расцвела дьявольская улыбка, – мне кажется, вчера мы выяснили, что…

– Мамочка, ты где?

– Вот этого я и хотела избежать, – процедила Ева, на что Элайджа лишь тихо рассмеялся, выпуская ее из объятий, не преминув при этом, хлопнуть ладонью по попке.

Жена бросила на него убийственный взгляд, возмущенная такой вольностью, но в следующий миг на ее лице отразилось отчаянье, потому что Ева увидела, во что превратилось ее платье. Она застыла, качая головой, и в этот миг муж оказался с ней рядом, накидывая на тонкие плечи свою сорочку.

– Надень пока это, птичка, – ласково проговорил он, – обещаю, я возмещу ущерб.

– Дело в ущербе, а в том, что подумает наша дочь, когда увидит, что я выхожу голая из твоей спальни!

– И кстати ты права насчет этой кровати, – невозмутимо продолжил Первородный, не обращая внимания на слова жены, – пожалуй, я сегодня перееду в твою комнату. А здесь мы обустроим детскую для Софи.

– Майклсон, – зло прошипела Ева, и ее глаза стали похожи на щелки, – это уже слишком…

– Ты ведь сама вчера сказала, что хочешь быть со мной, – вскинул бровь Элайджа, застегивая маленькие пуговицы сорочки на груди у жены, – уже передумала?

– Нет, но…

– Тогда, я не вижу никакой проблемы в том, что мы спали с тобой в одной постели. Софи поймет.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, прежде чем Ева подняла на мужа полный мольбы взгляд, и очень тихо проговорила:

– Я хочу, чтобы мы с тобой начали все заново. Но я… Прошу, давай не будем спешить.

– К чему это ты клонишь, птичка? – недоверчиво прищурился вампир.

– К тому, что мы могли бы… встречаться. Как только познакомившаяся пара. Действовать постепенно.

– Встречаться? – неверяще переспросил Первородный, и его руки замерли на последней пуговице, – встречаться, будто не знаем другу друга, после того, что мы делали этой ночью? И это не считая той незначительной мелочи, что мы вообще-то женаты.

– Прошу тебя, – очень тихо ответила Ева, и лицо Элайджа смягчилось, видя, как жена кусает губки, не сводя с него умоляющего взгляда.

– Хорошо, птичка, – наконец кивнул он, сдаваясь, – если ты так хочешь.

– Спасибо, – тут же отозвалась Ева, обвивая тонкими руками мужскую шею, и целуя вампира в щеку.

– Только это? – недовольно отозвался Майклсон, заглядывая в черные глаза.

– Пока – да, – улыбнулась девушка, – я ведь приличная женщина.

Она отступила от мужа на шаг, направляясь к двери, когда Элайджа очень тихо проговорил ей в след:

– Где же эта приличная женщина была вчера…

– Я все слышу!

Ева повернулась к мужу, и бросила на него строгий взгляд, прежде чем выйти за порог.

– И ни слова о произошедшем при Софи!

– Я уже понял, птичка, – закатил глаза Первородный, – ты вовсе не стонала подо мной этой ночью, умоляя не останавливаться.

– Притворюсь, что не слышала этого, – поджала губы Ева и вышла из спальни, оставляя смеющегося Элайджу в одиночестве.

Она направилась в комнату Софи, но прежде заглянула в ванную, накинув на себя плотный халат. Малышка сидела в своей кроватке, и ее глаза радостно вспыхнули, когда Ева склонилась к ней, подхватывая на руки.

– Где ты была, мамочка? – склонила голову маленькая ведьма, удобнее устраиваясь в материнских объятьях.

– Умывалась, – не моргнув глазом, ответила Ева, улыбаясь, – и думала, что приготовить тебе на завтрак.

– Завтрак может приготовить папочка, – уверенно проговорила Софи, заставляя мать недовольно прищуриться.

– Он и тебя подсадил на свою стряпню? – сузила глаза девушка, качая головой.

– Папа вчера испек мне кексики, – отозвалась Софи, делая невинные глаза.

– Я тоже пекла тебе… эээ…

– Но я все равно люблю тебя, мамочка! – широко улыбнулась малышка, обвивая тонкими ручками шею Евы и прижимаясь к ее груди, после чего у девушки не осталось слов, что возразить дочери, и они вместе направились в гостиную, где их уже поджидал Элайджа.

– Доброе утро, папочка!

– Доброе утро, Софи! Как спалось?

– Хорошо, – ответила ему малышка, и ее черные глаза хитро блеснули, – также как и тебе. С мамочкой.

Ева застыла с открытым ртом, а Первородный прикусил губу, едва сдерживая смех, когда Софи подмигнула ему с заговорщицким видом.

========== Часть 51 ==========

– Мамочка, а когда мы поедем в гости к дяде Клаусу, тете Хэйли и Хоуп?

Ева свела брови, переводя взгляд на Софи, которая сидела на сгибе локтя Элайджи, качая ножками. Они собирались в школу, и маленькая ведьма сразу же дала понять, что отец будет ее личным транспортом. Майклсон нисколько не возражал желанию своей любимой малышки и с готовностью подхватил ее на руки, устраивая со всеми удобствами.

– Папа рассказал мне, – продолжила Софи, не обращая внимания на удивленное лицо матери, – и я хочу познакомиться с ними!

– Но тебе нужно заниматься в школе, детка, – попыталась возразить Ева, на что дочь недовольно насупилась.

– Ну, мама!

– Соглашайся, птичка, – поддержал малышку Элайджа, и они оба уставились на девушку.

Черные глаза Софи были невинно распахнуты, а вот муж смотрел на нее, хитро щурясь.

– Я подумаю, – наконец отозвалась Ева и перевела взгляд на часы, – нам пора.

Майклсон согласно кивнул, направляясь следом за женой, и вскоре они шли рядом по узкой тропинке, ведущей к школе. Софи что-то щебетала своим звонким голоском, и Элайджа серьезно отвечал ей, мягко улыбаясь. Когда они оказались у кованных ворот, то Ева сразу же заметила Кэролайн, которая не сводила внимательного взгляда с лица ее мужа, качая головой.

– Привет, Кэр, – поприветствовала она блондинку, на что Форбс только кивнула, не отрывая глаз от лица Первородного.

– Привет, тетя Кэролайн! – нарушила затянувшееся молчание Софи, и на ее лице появилась широкая улыбка, – мама и папа помирились!

– Я вижу, – натянуто отозвалась Форбс, переводя взгляд на Еву, щеки которой залились румянцем от откровений дочери, – надеюсь, ты хорошо подумала, милочка.

– Очень хорошо, – тихо отозвалась та, и на лице Элайджи мелькнула тень довольной улыбки.

Не говоря ни слова, он придвинулся к жене и свободной рукой сжал ее тонкие плечи, привлекая к себе.

– Ну что ж, – прищурилась Кэр, – думаю, нам с этой юной леди пора приступить к занятиям.

Она протянула руки к Софи, которая прежде чем податься ей навстречу, коснулась своими маленькими губками щеки Евы, затем и Элайджи, который тут же вернул ей поцелуй, что-то шепча на ушко, отчего малышка залилась громким смехом, забавно морща носик.

– Пока, папочка, – сказала она, широко улыбаясь, – пока, мама!

– До вечера, детка, – кивнула Ева, и, забрав дочь из рук мужа, передала ее Кэролайн, – веди себя хорошо.

– Как всегда, – невозмутимо отозвалась Софи, на что девушка лишь закатила глаза, а стоящий с ней рядом Майклсон подарил дочери взгляд полный гордости. Керолайн покачала головой, едва сдерживая улыбку от того, насколько малышка выглядела важной, она кивнула Еве, бросила нечитаемый взгляд на Элайджу, после чего направилась к школе, по дороге рассказывая Софи о том, чем они будут сегодня заниматься. Как только Форбс скрылась за тяжелой дверью, Первородный повернулся к жене лицом, заключая ее в крепкие объятья.

– Может быть, пока Софи в школе, вернемся домой, птичка?

– Для чего? – прищурилась Ева.

– Я продолжу просить у тебя прощение, – низким голосом отозвался Элайджа, заглядывая в черные глаза любимой, в которых от его тона, появились едва заметные искорки желания, – мы будем одни, и тебе не придется сдерживать себя. Как и мне. А мне хочется сделать с тобой очень многое, птичка…

Мужская ладонь скользнула вверх, мягко сжимая полушарие налитой груди, обтянутое тонким свитером. Ева прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением, но через мгновение она пришла в себя, решительно сводя брови.

– Ты забыл, о чем мы договаривались?

Девушка впилась в лицо мужа недовольным взглядом, и Элайджа, не хотя, отвел ладонь от ее груди, опуская на тонкую талию.

– Я помню, – мрачно отозвался он, – но думал, что тебе это было нужно из-за Софи. Теперь же, когда наша малышка и сама поняла, что мы… нашли общий язык…

– Не только из-за нее, – прикусила губу Ева, отвечая, – я на самом деле хочу, чтобы мы начали все с чистого листа. И не хочу торопиться. Мы должны обсудить все, что было, чтобы оставить это в прошлом, а это будет проблематично сделать в постели. Потому что там, я думаю совершенно о другом…

Девичьи щечки заалели, и Элайджа нежно коснулся маленького подбородка, ловя смущенный взгляд жены.

– Я хочу тебя, – продолжила Ева, – очень. Но сейчас гораздо важнее то, чтобы мы доверяли друг другу и больше не вспоминали былые обиды. Согласен?

– Если ты так хочешь, – кивнул Майклсон, глядя на раскрасневшуюся девушку, – я готов ждать столько, сколько нужно. Могу даже переехать.

– Чтобы Софи вновь попыталась разнести школу? – улыбнулась Ева, качая головой, – нет, оставайся с нами. Просто пока поживи в комнате Себа.

– Меня радует, что ты употребляешь слово «пока», – вернул ей улыбку Первородный, – надеюсь это «пока» продлится недолго. Проводить тебя в галерею?

– Если хочешь, – пожала плечами Ева, – она тут совсем рядом. А чем ты собираешься заняться?

– В первую очередь куплю новый матрас.

Девушка рассмеялась, и Элайджа последовал ее примеру, а после рука об руку они направились в сторону галереи. Когда они оказались у ее двери, вампир невесомо поцеловал жену в щеку, и удалился, оставляя ее одну. Ева кончиками пальцев коснулась того места, где секунду назад побывали губы мужа, и на ее лице появилась улыбка. Майклсон держал данное слово, и это было еще одной и причин, по которым она его любила.

Однако, девушке не удалось сосредоточиться на этих приятных мыслях, потому что стоило ей присесть в офисе с чашкой чая, как к ней один за другим стали приходить местные таланты, предлагая свои картины для выставки, которая должна была состояться уже через три дня. Пару работ Ева одобрила, несколько ей пришлось взять, чтобы не обидеть автора, и лишь одно полотно произвело на нее сильное впечатление. Вечером, выпроводив, наконец, всех посетителей, она пристально рассматривала новую картину, ища огрехи, но к ее вящему удовольствию таковых не оказалось, и девушка с чувством выполненного долга, уже собралась закрыть галерею, когда на ее пороге появился Элайджа, держащий на руках Софи, лицо которой было испачкано в сахарной пудре от шоколадного пончика.

– Привет, мамочка!

– Привет, детка, – улыбнулась Ева и строго взглянула на мужа, который не сводил с нее глаз, – я смотрю, ты уже поужинала?

– Нет, – замотала головой малышка, – но папа обещал, что мы пойдем есть стейк в Мистик Гриль. Правда, папочка?

– Если мама не против, – подтвердил Элайджа, так и не отрывая взгляда от жены, – я ведь могу пригласить тебя на ужин, птичка?

========== Часть 52 ==========

Ева отложила приборы, с улыбкой наблюдая за тем, как Элайджа кормил со своей вилки Софи, которая требовала, чтобы он разрезал свой стейк на мелкие кусочки. Майклсон без малейших возражений исполнил просьбу дочери, и теперь она придирчиво выбирала понравившиеся ей ломтики, указывая на них своим крошечным пальчиком.

– Раньше ты не любила мясо, – проговорила девушка, насмешливо щуря глаза, на что малышка отозвалась совершенно невозмутимым голосом:

– Папочка сказал, что это вкусно.

Ева только закатила глаза, видя, как на лице мужа появляется довольная улыбка. Элайджа ни на секунду не отводил взгляда от дочери, которая забавно морщила носик, разжевывая очередной кусочек, будто настоящий гурман.

– А почему ты не ешь, мамочка? – вскинула бровь Софи, и ее черные глаза впились в лицо Евы, – тебе не нравится?

– Я уже совсем сыта, детка, – улыбнулась девушка, и потянулась через стол к дочери, чтобы пройтись салфеткой по ее губкам.

– Тогда может еще вина? – поинтересовался Элайджа, поднимая на жену невинный взгляд.

– Четвертый бокал? – склонила голову Ева.

– Ты – вампир.

– И все же алкоголь на меня действует, – сузила черные глаза девушка, строго глядя на мужа, – и не думай, что я не понимаю, для чего ты пытаешься меня споить, – добавила она совсем тихо, так, что только острый слуг Первородного, позволил разобрать ее слова.

– Ты ошибаешься, птичка, – совершенно спокойно отозвался он, мягко улыбаясь, – я лишь хочу, чтобы наш первый семейный ужин доставил тебе удовольствие.

– Я бы поверила, – отозвалась Ева, совсем не замечая, что переходит на обычный тон, – если бы не знала, какой ты отпетый развратник, Элайджа Майклсон.

– А что значит «развратник», мамочка?

Девушка застыла, широко распахнув глаза, пока муж едва сдерживал смех от того, как ее лицо стремительно алеет под вопросительным взглядом Софи. Ева не могла вымолвить и слова в ответ дочери, и вампир пришел ей на помощь, отвлекая малышку вопросами о том, какой она желает десерт. Внимание Софи мгновенно переключилось на красочное меню, а ее мать смогла облегченно вздохнуть, понимая, что избежала очень непростого разговора. Но в этот миг, Майклсон поднял на нее свои темные глаза, в который играли бесята, и очень тихо произнес:

– Теперь ты у меня в долгу, птичка.

Ева натянуто улыбнулась, надеясь, что сказанное Первородным было лишь шуткой, и дальше ужин шел своим чередом. Софи перепробовала несколько десертов, забраковав один за другим, выпила огромный бокал яблочного сока и, наконец, согласилась с родителями, что пора бы уже отправиться домой. Не говоря ни слова, она забралась на руки к Элайдже и подняла вверх свое улыбающееся личико, извещая отца о том, что готова отправиться в путь. Вампир запечатлел на ее щечках невесомые поцелуи и, закрыв счет с щедрыми чаевыми, они покинули Мистик Гриль.

По дороге Софи смеялась, напевая веселую песенку, и Майклсон повторял за ней отдельные слова, чем приводил дочь в неописуемый восторг. Только приблизившись к дому, они закончили пение, и малышка притихла в отцовских объятьях, явно утомленная таким насыщенным событиями вечером.