Текст книги "В лабиринтах памяти. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Покажи мне, как тебе нравиться, – нарушил тишину ее неуверенный голос, и Элайджа, взглянул в бездонные глаза, видя в них такое же желание, что испытывал сам.

– Вчера ты вполне справлялась и без моей помощи, птичка, – ласково проговорил он, не отводы взора от вспыхнувших от смущения нежных щечек.

– Мне бы хотелось, чтобы тебе было хорошо, – едва слышно выдохнула Ева, – как мне…

– Того, что ты сейчас лежишь со мной рядом обнаженная, и я знаю, что ты совсем мокрая, более чем достаточно.

– Разве тебе не хочется… большего? – прикусила нижнюю губу девушка, слегка щурясь.

– Только если и ты этого хочешь, – отозвался Элайджа.

– А разве это не очевидно? – ответила ему Ева, и Майклсон почувствовал, как от ее слов ее обдало жаром, – тебе предстоит многому меня научить… Во второй раз.

– Не думал, что в том, что ты потеряла память, есть и плюсы, – с улыбкой проговорил вампир, притягивая девушку к себе, – чему бы ты хотела научиться, моя маленькая распутница?

– Доставлять тебе удовольствие, – шепотом откликнулась Ева, отчаянно краснея.

– Для этого тебе достаточно просто быть рядом, – хрипло произнес Элайджа, – и позволить мне любить тебя.

С этими словами вампир подался вперед, накрывая страстным поцелуем припухшие губки, и девушка пылко отозвалась на его ласку, так что их языки сплелись в танце страсти, пока мужские ладони скользили по нежному телу любимой, не упуская ни одного изгиба.

– Ты готова к продолжению, Ева? – на миг оторвался от ее губ Элайджа, тяжело дыша.

Девушка кивнула, не сводя с любимого горящих от желания глаз.

– Как бы ты хотела?

– Так, как тебе нравится.

– Тогда, мы сделаем это так, как нравится нам обоим, – и Майклсон поднялся на колени, переворачивая Еву на живот, – обопрись на локотки, птичка.

Ева послушно изогнула спинку, становясь на колени, и ее попка приподнялась вверх, открывая для Элайджи прекрасный вид на девичьи прелести. Вампир придвинулся ближе, обхватывая ладонями округлые ягодицы, и Ева выгнулась сильнее, когда он провел головкой напряженного члена по истекающей любовными соками промежности.

– Я люблю тебя, птичка, – глухо выдохнул Элайджа, и одним толчком наполнил любимую собой, входя до самого основания.

Девушка встретила глубокое проникновение вампира горячим стоном, и их тела слились в неторопливом танце плотской любви. Майклсон входил в тесное лоно все быстрее, распаленный ответными движениями Евы, которая, уже не сдерживаясь, подавалась ему навстречу, сгорая от накрывающего ее наслаждения. Элайджа стиснул покрасневшую попку, и с последним сильным толчком излился в тело любимой, которая с громким криком достигла пика, сжимая его член своим лоном.

Ева откинулась на подушки, все еще не в силах перевести дыхание после накрывшего ее оргазма, и вампир лег с ней рядом, притягивая к груди дрожащее тело. Несколько минут они оба молчали, и прежде чем Элайджа собрался с силами, чтобы в очередной раз признать своей маленькой птичке в любви, они оба услышали громкий голос Кола Майклсона, исходящий ехидством.

– А я говорил тебе, ведьмочка, что твоя помощь им вовсе не понадобиться.

========== Часть 9 ==========

В последующие дни шутки о воссоединении Евы с женихом со стороны Кола, к которому не преминул присоединиться и Себастьян, привели к тому, что нежные девичьи щечки, казалось, навечно обрели алый цвет, а Элайджа едва не подрался с собственным братом, когда он в очередной раз подначивал его любимую.

Только вмешательство Давины положило конец бесконечным насмешкам, и Ева смогла вздохнуть спокойно, растворяясь в счастье, которое неожиданно накрыло ее после того, как она осознала свои чувства к Элайдже.

Это было очень странно, и в то же время абсолютно правильно, – быть с ним. Ева совершенно не знала своего жениха, но при этом в ее сердце, не зависимо от разума, воскресли былые чувства, и девушка очень скоро призналась, пока правда лишь самой себе – она любила Элайджу Майклсона.

Их ребенок, купающийся в силе отца, которая наполняла Еву после каждого акта любви, которых к их общему удовольствию было теперь более чем достаточно, больше не тревожил ее и девушке в первый раз, со дня потери памяти, почувствовала, что наслаждается каждым прожитым днем.

Элайджа окружил ее заботой, исполняя любое, даже самое глупое желание, и время по большей части они проводили вдвоем, что позволяло Еве все больше узнавать о своем женихе, убеждаясь в своих чувствах. Эйфория их взаимной любви охватила ее, и только все больше мрачнеющее лицо Давины, которая приходила к ним все чаще, наблюдая за царящей между парой идиллией, нарушала ее покой. Но ведьма ничего не говорила, снабжая ее зельями, пока однажды Элайджа и Кол не отправились в Новый Орлеан, за ингредиентами для сложного обряда, и они с Давиной не остались одни.

Они сидели на маленькой кухне, допивая утренний кофе, когда ведьма задала Еве вполне безобидный вопрос:

– Ты ничего не вспомнила?

Девушка только покачала головой, сосредотачивая на Давине внимательный взгляд. В голосе ведьмы, хотя она и приложила все усилия к тому, чтобы это скрыть сквозило напряжение.

– Ничего, – нерешительно отозвалась Ева, сводя брови, – а почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

– Я не знаю, – ни сразу ответила Давина, заставляя сидящую напротив нее Еву широко распахнуть глаза, – это может быть только мое подозрение…

– Говори!

– Тебе не кажется, что вы с Элайджей слишком уж быстро… сошлись?

Ева вспыхнула, прикусывая нижнюю губу. Такого вопроса она точно не ожидала. Они с Элайджей действительно не потратили много времени на воссоединение. Но к тому были причины. И то, что у Давины появились сомнения по этому поводу, очень насторожило девушку.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно проговорила она.

– Ты влюблена в него.

Ведьма не спрашивала. Давина констатировала факт, и Еве осталось лишь кивнуть, подтверждая сказанное.

– Тебе не кажется странным, что ты влюбилась в него всего за несколько дней, абсолютно не помня?

– Я… – Ева судорожно вздохнула, пытаясь подобрать слова, – после того, как мы в первый раз… Эти чувства просто появились. Я будто вспомнила их. Это плохо?

– Ты не могла вспомнить чувства, не вспомнив человека.

– Что же тогда…

– Я не знаю, Ева, – очень тихо отозвалась Давина, и ее собеседница мгновенно поняла, что юная ведьма лжет.

– Ты знаешь, – глухо проговорила она, – скажи.

– Ева…

– Я хочу знать! Зачем ты тогда вообще затевала этот разговор?!

– Я не уверена.

– Говори!

– Это… – Давина подняла на Еву тяжелый взгляд, – это может быть морок. Твои чувства… могут быть ненастоящими.

– Что… что это значит? – черные глаза расширились, занимая пол-лица, и Ева почувствовала, как что-то внутри скручивается от боли.

– Тот, кто внушил тебе, – начала ведьма, – сделал это не до конца. Возможно, его прервали, или что-то его спугнуло. Он будто открыл книгу, желая вырвать страницу, но что-то ему помешало. Или кто-то. И, кажется, я знаю, кто.

– Кто? – испуганно спросила Ева.

Давина лишь красноречиво взглянула на ее живот.

– Но он… ему всего четыре месяца…

– Это ребенок вампира, Ева. Первородного вампира. Сына ведьмы.

– Хочешь сказать, что наш малыш сделал так, чтобы я влюбилась в Элайджу? Заставил меня это сделать?

– У вас с ним очень сильная связь, – свела брови Давина, – а ему… или ей нужна сила. Он может даже не понимать, что делает это.

Ева прижала ладони к пылающему лицу, пытаясь осознать сказанное ведьмой. Но верить в то, что она любит Элайджу по принуждению, было просто невозможно. Ее чувства были слишком реальны, слишком очевидны, слишком сильны, слишком… Идеальны. Смогла ли бы она до потери памяти влюбиться за три дня? Ответ был очевиден.

– И что же будет дальше?

– Я не знаю, Ева. Возможно, к тебе вернется память и тогда все станет по-прежнему, морок спадет сам собой или…

Давина замолчала, прикусывая нижнюю губу.

– Или что? – выдохнула Ева, – что?

– Твоя память сейчас очень уязвима. Не уверена, что она перенесет такое долгое магическое воздействие. Ты можешь сойти с ума.

Ведьма застыла, не сводя взгляда с побледневшей девушки, тонкие пальцы которой отчаянно дрожали.

– И что же нам делать?

– Есть один вариант, – очень тихо проговорила Давина, пристально глядя на Еву, – только не знаю, согласишься ли ты на него…

========== Часть 10 ==========

Майклсоны вернулись в Маноск ранним утром следующего дня. Поездка в Новый Орлеан прошла удачно, и быстро заполучив все необходимое Давине для обряда, братья поспешили назад в маленькую коммуну, где оставили своих любимых.

Ева еще спала, когда Элайджа оказался в их спальне, наблюдая за своей невестой, укутавшейся в тонкий плед. Она выглядела такой молодой, и совсем беззащитной, что Майклсон долго не решался протянуть руку, чтобы коснуться ее нежной щеки, боясь нарушить покой любимой.

И он держался, пока желание ощутить ее тепло не стало непреодолимым, и тогда вампир сделал последний шаг к постели, на которой лежала спящая Ева. Улыбка не сходила с лица Первородного, когда он опустился рядом с ней, притягивая девушку к себе. Мужские ладони стиснули тонкие плечи, и Ева заворочалась в его объятьях, просыпаясь.

– Привет, птичка, – ласково проговорил Элайджа, покрывая легкими поцелуями девичье лицо.

Ева медленно приоткрыла глаза, сонно щурясь, и ее мутный взгляд скользнул по лицу вампира.

– Я безумно соскучился по тебе. А ты?

Не дав ей ответить, Майклсон потянул тонкий плед, накидывая его на себя и придвигаясь ближе к любимой. На Еве были надеты только шелковый топ с шортиками, и темные глаза вампира заскользили по изгибам ее стройной фигуры, лаская ее горячим взглядом.

– Хочу тебя, – глухо выдохнул Элайджа в маленькое ушко, приникая губами к нежной шее, но в следующий миг он почувствовал, как тонкие ладони упираются в его грудь и Ева пытается отстраниться.

– Что такое, моя птичка? – прищурился вампир, заглядывая в черные глаза, в которых застыло странное выражение, – что случилось?

– Нам… нам нужно поговорить, – не сразу ответила ему Ева, усаживаясь на постели и укутываясь в плед, – кое-что произошло, пока тебя не было.

Голос девушки был напряженным, и Майклсон почувствовал, как его накрывает недоброе предчувствие. Он сел рядом с любимой, разворачивая ее к себе лицом. Пухлые губки Евы дрожали, и Элайджа легонько коснулся их своими губами, пытаясь успокоить взволнованную девушку.

– Расскажи мне.

– Ко мне приходила Давина, – осторожно начала девушка, – наш малыш…

– Что с ним? – тут же перебил Еву вампир, сжимая тонкие девичьи ладони.

– С ним все хорошо, – поспешила успокоить его девушка, опуская глаза.

– Тогда, – медленно проговорил Элайджа, – что-то с тобой?

Ева тяжело вздохнула, пытаясь найти слова, чтобы ответить. Но язык будто одеревенел, не позволяя ей издать и звука. Как сказать о том, что любишь по принуждению? Как объяснить что все то, что было между ними лишь морок, наведенный их собственным ребенком, нуждающимся в силе? Вампир не сводил с нее пристального взгляда, и девушка, наконец, нашла в себе силы приглушенно произнести:

– Она думает, что наш малыш внушил мне влюбиться в тебя. Все эти приступы резкой боли и то, что я вновь люблю тебя, совсем не зная… это все сделал он… или она.

Лицо Элайджи окаменело, и он отвел взгляд от Евы, щуря глаза. На несколько минут в комнате воцарилась мертвая тишина, прежде чем прозвучал его безжизненный голос:

– То есть все, что было между нами – не по-настоящему?

– Я не знаю, Элайджа, – тут же отозвалась девушка, пытаясь взять его за руку, но Майклсон отвел ее ладонь, – я просто чувствую это. Я люблю тебя.

– Ты никогда не умела врать, птичка.

– Я не вру! – почти прокричала Ева, и в ее глазах застыли слезы, – я не помню тебя. Но мои чувства… Они просто есть. И Давина не уверена в том, что это именно морок. Она лишь сказала, что малыш мог это сделать… Ведь я любила тебя раньше, и люблю теперь, так какая разница…

– Разница в том, птичка, – повернулся к ней Майклсон, и девушка вздрогнула от того, какая боль была в его глазах, – что я буду знать, что это только магия. Которая может в любой момент исчезнуть. И ты возненавидишь меня.

– Элайджа, прошу, – очень тихо проговорила Ева, придвигаясь ближе к мужчине, – не делай этого с нами. Мы не сможем друг без друга.

Девушка прикусила губу, не отрывая полного сожаления взгляда от Майклсона, лицо которого не выражало совсем ничего. Но Ева знала, что это была лишь защитная реакция, потому что увидела его глаза, когда он, наконец, ответил.

– Это я не смогу без тебя, птичка, – покачал головой вампир, – а вот ты… Однажды чары спадут.

Девушка вздохнула, пытаясь проглотить ком в горле, и несколько секунд хранила молчание, после чего подняла на Майклсона взор, полный решимости.

– Есть выход. Все это закончится, если ко мне вернется память.

Элайджа впился тяжелым взглядом в ее бледное лицо, и Ева увидела в темных глазах крохотную искорку надежды, которая тут же погасла.

– Но этого не случится, если тот, кто сделал с тобой это, не отменит внушение. А мы и понятия не имеем…

– Есть и другой вариант, – перебила его Ева, – при котором внушение исчезнет.

Вампир недоуменно прищурился, но через мгновение черты его лица заледенели, потому что он понял, что девушка имеет в виду.

– Я не позволю. И ребенок…

– Давина сказала мне, что на нем это не отразится. И уже были прецеденты, когда…

– Ева, ты понимаешь, о чем говоришь? – голос Майклсона стал глухим от ярости, которая сквозила в темных глазах, неотрывно следящих за любимой, – уверена, что готова к этому?

– Не то, чтобы это мое заветное желание, – криво улыбнулась девушка, – но разве ты раньше не думал об этом?

– Я никогда не желал тебе такой судьбы.

– Вот только сейчас это наш единственный шанс, – твердо проговорила Ева, – я не желаю любить под внушением. И я хочу стать собой. И если ради этого мне придется стать вампиром, то так тому и быть.

========== Часть 11 ==========

Ева завтракала в одиночестве. После их разговора Элайджа, которому совсем не понравилась ее идея стать вампиром, исчез в неизвестном направлении, и уже несколько часов девушка не находила себе места, уничтожая запасы печенья. Себастьян, который попытался завести с сестрой беседу, исчез в своей комнате, после того, как она, сверкнув черными глазами, ответила ему что-то резкое.

Отставив в сторону третью по счету чашку кофе, Ева в который раз взглянула на будильник, стоящий на книжной полке, и ее тонкие брови сошлись в одну линию. Такое долгое отсутствие Элайджи вызывало беспокойство не только у нее. Их малыш, словно чувствуя неладное, тянул из девушки последние силы, на восстановление которых сегодняшним утром у них совсем не было времени.

Их разговор едва не перерос в ссору, когда Ева попыталась настоять на своем решение, а Майклсон – переубедить ее, пугая последствиями, о которых она не имела представления. Когда же диалог перешел на повышенные тона, вампир просто ретировался, оставляя раздосадованную девушку в одиночестве.

И вот сейчас она кусала губки, сидя на низком диване в гостиной, чувствуя, как медленно слабеет ее тело из-за того, что любимый, которого и так не было долго рядом, вновь исчез. Ева смежила веки, пытаясь успокоиться, и в этот миг входная дверь хлопнула, и в комнате появился ее взволнованный жених. Он вихрем оказался с ней рядом, притягивая к себе хрупкое тело.

– Почему ты ничего не сказала мне, птичка?

– О чем? – приоткрыла глаза Ева, изучая Элайджу мутным взглядом.

– О том, что тебе плохо, – нахмурился Майклсон, отводя от бледного лица темные пряди волос.

– Мне вовсе не… С чего ты это взял?

Девушка подозрительно прищурилась, но через мгновение на ее лице отразилось понимание.

– Себастьян?

– Твой брат, в отличие от тебя самой, заботится о твоем здоровье, – с упреком отозвался Элайджа.

Ева покачала головой, но вместо того, чтобы продолжить неприятный разговор, приподнялась, устраиваясь у вампира на коленях, и опустила голову ему на грудь, обвивая тонкими руками его шею. Майклсон тут же прижал ее к себе, и его губы коснулись шелковистых волос, заставляя Еву слабо улыбнуться.

– Ты знаешь, что мы должны сделать это, Элайджа, – очень тихо проговорила девушка, и мужчина мгновенно напрягся.

– Ты опять за свое?!

– Послушай меня, – с мольбой произнесла Ева, отрывая голову от мужской груди и заглядывая в темные глаза вампира, – просто послушай, прошу. Ты прав, возможно, я не осознаю всех последствий обращения. И может быть не готова к этому.

– Вот об этом я и говорю! – вставил Майклсон.

– Дай мне закончить, – мягко перебила его девушка, – может быть это и так. Но я точно знаю, чего я не хочу. Я не хочу заниматься с тобой любовью, не зная истинные ли мои чувства или это просто морок. Я не хочу думать о том, что будет, когда чары спадут. Я не хочу сойти с ума и навсегда лишиться тебя, если магия нашего малыша станет слишком сильной. А ты хочешь этого, Элайджа?

Черные глаза впились в лицо вампира, который умолк, пораженный его словами. Несколько секунд они оба не говорили ни слова, пока с губ Евы не сорвались тихие слова:

– Разве ты не хочешь разделить со мной вечность?

– Ты сомневаешься в этом, моя птичка? – криво улыбнулся Элайджа, склоняясь к лицу любимой.

– Тогда почему ты противишься тому, что решит наши проблемы?

– Потому, не хочу, чтобы ты страдала.

– Но я страдаю и сейчас, – отозвалась Ева и в ее глазах сверкнули сдерживаемые слезы, – как и ты. Я просто хочу, чтобы все стало по-прежнему.

– В том-то и дело, моя птичка, что по-прежнему уже не будет.

– То есть тебя устраивает то, что происходит сейчас? – сузила глаза девушка, разозленная упрямством Элайджи, – и ты готов отправиться со мной в постель, зная, что с моей стороны это только игра?

– Птичка, – ошеломленно протянул Майклсон, пораженный ее словами.

– Или может ты нашел мне замену, и восстановление моей памяти уже перестало быть актуальной задачей?

– Ева, что ты несешь?! – взвился Элайджа, сдавливая тонкие плечи, – какую замену?!

– Тебе лучше знать, – нарочито холодно ответила Ева, – наверно ту, с которой ты планируешь провести свою вечность.

Майклсон зло прищурился, намереваясь ответить своей невесте строгой отповедью, но в следующий миг его лицо изменилось, и вампир покачал головой, тихо смеясь.

– Ты сделала это специально, хитрая птичка? – проговорил он, и щечки девушки смущенно зарделись, – не получилось уговорить, решила разозлить?

– Потому что ты не слушаешь меня, – надула пухлые губки Ева, и Элайджа закатил глаза, склоняясь к ее недовольному лицу.

– Будь по-твоему, – вздохнув произнес он, и на лице девушки появилась несмелая улыбка.

– Я хочу, чтобы это сделал ты.

– А ты думала, я могу доверить подобное кому-то другому? – поинтересовался вампир, не сводя пристального взгляда с лица любимой, – Давина для этого посылала нас в Новый Орлеан? Я так понимаю, что ингредиенты ей будут нужны для особенного ритуала?

– Я не знаю, – опустила глаза Ева, и Элайджа сразу же понял, что его маленькая птичка лжет.

– Она была уверена в том, что ты убедишь меня, – констатировал Майклсон, щуря глаза, – надо предупредить Кола, чтобы был с женой поосторожнее. Она стала напоминать мне Клауса.

– Давина лишь заботится о нас, – тут же встала на защиту подруги Ева, – разве это плохо? Она спасает меня. И уже не в первый раз.

Девушка красноречиво взглянула на любимого, и лицо Элайджи смягчилось.

– Главное, чтобы ты не брала с нее пример, моя невинная птичка, – ласково проговорил он, очерчивая большим пальцем контур пухлых губок, – хитрость тебе не к лицу, ведь ты совсем не умеешь врать. За это я и люблю тебя.

– И я… – начала было Ева, но тут же замолчала, а на ее лбу появилась тонкая морщинка, – я хочу сказать тебе тоже самое, Элайджа. И быть уверенной в том, что это правда. Я хочу вспомнить все, что было между нами. Каждый наш поцелуй, каждую ссору, каждое примирение. Не говоря уже о том, что из-за чьих-то козней сорвалась наша свадьба. Или ты уже передумал жениться на мне?

– Ни за что на свете, – отозвался вампир, и лицо девушки заметно прояснилось, – ты умеешь убеждать, птичка. Нужно сказать Давине, чтобы готовилась к ритуалу.

– Ты ведь научишь меня контролировать жажду? – Ева подняла на Элайджу невинный взгляд.

– Жажду крови – да, – кивнул Майклсон, пристально глядя на смущенное лицо своей невесты.

– А что, есть и другая? – округлила глаза Ева.

– Ну… – протянул вампира, – обострятся все твои чувства и желания, в том числе и…

Элайджа многозначительно улыбнулся, и лицо девушки залилось румянцем.

– Знаешь, мне начинает нравиться эта идея, – шутливо продолжил он, любуясь раскрасневшейся Евой, – ты станешь моей навечно, птичка. Готова к этому?

========== Часть 12 ==========

Давина прищурилась, глядя на Еву, которая открыла дверь, впуская их с Колом в свой дом. За спиной у девушки мелькнуло мрачное лицо Элайджи, но улыбка его невесты, которая с заговорщицким видом смотрела на ведьму, без слов ответила на все вопросы.

– Привет, птичка, – насмешливо проговорил младший Майклсон, переступая через порог, – чем ты так довольна?

– Смогла кое в чем убедить твоего брата, – невинно ответила Ева и перевела взор на своего жениха.

Лицо Элайджи не выражало никаких эмоций, лишь в темных глазах плескалось легкое беспокойство, когда его взгляд опускался на пока еще совсем плоский девичий животик. Вампира не оставляли мысли о том, как обращение Евы может повлиять на их дитя, и не смотря на доводы невесты о том, что их малыша питает магическая сила, которой после обращения у нее будет в избытке, а также пример того, как одна девушка-вампир из Мистик Фоллс уже вынашивала ребенка, Майклсон переживал, как их малыш воспримет то, что оба его родителя будут бессмертными.

Ева же была воодушевлена предшествующими переменами, по большей части из-за того, что к ней вернется память, и они, наконец, узнают, кто стал причиной срыва их свадьбы. Свои страхи она скрывала за улыбкой, и Элайджа не мог отвести взгляда от ее решительного лица, любуясь храбрящейся девушкой.

– Мы можем поговорить наедине, птичка?

Ева повернулась к любимому, бросая на него вопросительный взгляд.

– Всего минутку, – улыбнулся вампир и шагнул к девушке, увлекая ее на кухню.

Оказавшись с ней наедине, Майклсон притянул к себе Еву, крепко сжимая точеную талию и не отводя пристального взгляд от ее лица.

– Ты уверена?

Девушка только закатила глаза, слегка щурясь.

– Элайджа, мы обсуждали это уже миллион раз. Или ты передумал сделать меня своей навечно?

– Вовсе нет, птичка, – ласково отозвался вампир, – я лишь не хочу, чтобы ты потом пожалела.

– И я не пожалею, – уверенно ответила Ева, – а сейчас поцелуй меня. На удачу.

Девушка приподнялась на цыпочках, касаясь своими пухлыми губками крепко сжатых мужских губ, и Майклсон помедлив мгновение, отозвался на ее ласку, и поцелуй из невесомо-нежного превратился в нетерпеливо-страстный. Мужские руки соскользнули с талии, опускаясь на округлую попку, обтянутую подолом короткого платья, и Ева отпрянула от любимого, хитро щурясь.

– Давай отложим это до того, как ко мне вернется память, – проговорила она, улыбаясь, – и я вспомню, что ты больше всего любишь.

– Больше всего я люблю тебя, моя распутная птичка, – хрипло отозвался Элайджа, – в обнаженном виде. Место и поза значения не имеют.

– И кто из нас распутный? – прикусила губу Ева, смущенно зардевшись.

– Ты права, оставим эту тему, – тяжело вздохнул вампир, отступая от любимой на шаг и удерживая ее перед собой на вытянутых руках, – иначе ритуал начнется совсем не скоро. Давай вернемся к Колу и Давине.

Девушка кивнула, и рука об руку они направились в гостиную, где их уже поджидала юная ведьма, держащая в руках старинное ожерелье.

– Что это? – подозрительно оглядел украшение Элайджа.

– Один артефакт, который я нашел в своих запасах, – ухмыльнулся Кол, – он максимально ускорит обращение. Твоей птичке понадобится пара минут после того как ты… поможешь ей покинуть этот мир, чтобы вернуться к нам уже вампиром.

– А человеческая кровь? – очень тихо проговорила Ева, – мне разве не придется ее пить?

– Придется, – кивнула Давина, и открыла шкатулку, наполненную множеством пузырьков, – кое-кто даже ради такого случая совершил набег на местный пункт переливания крови.

– Я надеюсь, никто не пострадал? – расширила глаза девушка.

– Мне интересно, а став вампиром, ты останешься такой же милашкой? – хищно улыбнулся младший Майклсон, оглядывая смущенную его словами Еву.

– Ведь ты же остался все тем же невоспитанным своенравным засранцем, – осадил брата Элайджа, и шагнул к любимой, мягко обнимая ее за плечи, – не слушай его, птичка. Я сделаю все, чтобы ты осталась собой.

Ева нерешительно улыбнулась, и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами щеки любимого.

– Думаю, пора.

С этими словами она отступила от Элайджи и приблизилась к Давине, которая осторожно водрузила ей на грудь мерцающее ожерелье, что-то тихо шепча. Ева коснулась потемневшего металла кончиками пальцев, и расширила глаза, чувствуя, как по венам засквозила магия. Сначала совсем слегка, будто набираясь силы, странное тепло затопило ее тело, и, посчитав это хорошим знаком, девушка подняла уверенный взгляд на не сводящего с нее внимательных глаз жениха.

– Я готова, Элайджа.

Не говоря ни слова, Майклсон расстегнул рукав сорочки, закатывая его до локтя, и поднес свое запястье ко рту, прокусывая кожу. Темная кровь заструилась по мужской руке, и вампир вихрем оказался рядом с Евой, прикладывая ее к пухлым девичьим губам.

Ева широко распахнула глаза, почувствовав во рту металлический вкус, и судорожно сделала глоток, после которого Элайджа отвел запястье, рана на котором почти затянулась. Девушка прошлась языком по губам, собирая капли крови, и ее взгляд впился в лицо любимого, который пытался настроить себя на то, что ему предстояло сделать.

– Может быть… – начал было Кол, но Давина, не дала мужу договорить, сжимая тонкими пальцами его ладонь.

На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, пока Элайджа и Ева не отводили друг от друга глаз, будто обмениваясь мыслями без слов. Майклсон коснулся нежной щеки, очерчивая контур острых скул, обвел большим пальцем пухлые губки.

– Я люблю тебя, Ева, – тихо проговорил он, и девушка только кивнула ему, судорожно пытаясь сдержать слезы, – прости, за боль которую я тебе сейчас причиню.

И не успела девушка сказать и слова, как сильные руки обхватили ее шею, сворачивая ее с глухим хрустом. Широко распахнутые черные глаза остекленели, и Ева начала оседать на пол. Элайджа немедленно подхватил хрупкое тело, и осторожно прижав к себе мертвую девушку, шагнул к ведьме, лицо которой застыло в мрачной решимости.

– И насколько быстро действует твой артефакт? – впился тяжелым взглядом в лицо брата старший Майклсон, на что Кол пожал плечами, склоняя голову.

– Думаю, ждать придется недолго.

Темные глаза Элайджи не отрывались от бледного как мел лица Евы, когда он осторожно опустился на диван, удерживая ее в объятьях. Казалось, что время замерло, и царящая в гостиной тишина только усиливала гнетущее ожидание.

И тихий стон Евы, которая дернулась в руках Элайджи, широко распахивая глаза, раздался будто громкая музыка, после которой рядом с девушкой мгновенно оказались Давина и Кол, а на лице ее жениха появилась нескрываемое облегчение.

Ведьма провела ладонью над девичьим животом, проверяя, как малыш воспринял обращение матери, а младший Майклсон уже протягивал Еве пузырек с кровью.

– С нашим ребенком все хорошо? – первое, что смогла выговорить новообращенная, и Давина утвердительно кивнула, указывая на бутылек с кровью.

– Ты должна выпить, птичка, – ласково проговорил Элайджа, и Ева подняла на него глаза, вглядываясь в лицо любимого.

Он осторожно усадил ее рядом с собой, придерживая за плечи, и девушка приняла у Кола пузырек с багровой жидкостью, медленно поднося его к губам. Она сделала глубокий глоток, осушая его до дна, и через мгновение, ее взгляд впился в лицо любимого, а черные глаза сверкали яростью.

– Это она.

– О чем ты говоришь? – непонимающе прищурился вампир, встревоженно глядя на Еву.

– Это она внушила мне забыть тебя, – выдохнула девушка, – потому что не хотела, чтобы ты…

– Кто она? – перебил любимую Элайджа, сжимая дрожащие пальцы, – скажи мне, кто это сделал, птичка!

– Хэйли Маршалл.

========== Часть 13 ==========

– Ты уверена, птичка? – удивленно проговорил Элайджа, и в его темных глазах отразилось неверие.

– А зачем мне врать? – прищурилась Ева, – ты сомневаешься в моих словах?

Девушка почувствовала, как внутри нее закипает злость. Она и раньше никогда не любила Маршалл, памятуя, кем она была для Элайджи, а после того, как она вспомнила холодные глаза Хейли, внушающие ей забыть любимого, простая неприязнь переродила в ненависть. И то, что Майклсон хотя и неосознанно, но пытался защитить свою бывшую девушку, окончательно выводило Еву из себя. Усиленная обращением ревность напрочь застилала ей глаза.

– Вовсе нет, птичка, – примирительным тоном произнес Элайджа, видя как его лишь несколько часов назад ставшая бессмертной возлюбленная, буквально исходит яростью, – я верю тебе. Только не могу понять, зачем это понадобилось Хэйли…

–А ты не догадываешься? – со злостью отозвалась Ева, и ее черные глаза сузились так, что стали похожи на щелки, – та чертова волчица хочет тебя!

С этими словами разгневанная девушка вихрем оказалась рядом с Элайджей, сминая пальцами лацканы его пиджака.

– И я не понимаю, почему ты ее защищаешь? Может быть, и твои чувства к ней еще не до конца угасли?

Ева впилась взглядом в лицо любимого. Внутри нее бушевал ураган эмоций, и как не пыталась, она не могла успокоиться. Если бы Маршалл оказалась сейчас рядом, то девушка сомневалась, что ограничилась бы устным выражением имеющихся претензий.

Едва человеческая кровь коснулась ее губ, в голове Евы поплыли картинки ее прошлого, начиная со дня, когда они с Элайджей впервые встретились. Она словно заново пережила испуг, испытанный ею в объятьях пьяного плотника, прежде чем вампир вмешался в их противостояние, недоумение, когда он, отшив Мари, позвал ее к себе на работу, стыд, от того, как она согласилась стать его любовницей, но самой яркой вспышкой были ее чувства к Элайдже. Их поцелуи, объятья, признания в любви, страстные ночи, когда соединялись не только тела, но и души, все это закружилось перед Евой сверкающих хороводом, пока она не вспомнила день их свадьбы, которая так и не состоялась.

Хэйли появилась в ее доме, когда девушка уже была почти готова, и вызвалась отвезти ее в церковь. Еве не пришлась по вкусу эта идея, но поразмыслив немного, она согласилась. В такой чудесный день ей совсем не хотелось вспоминать старые обиды, и когда Маршалл попросила снять амулет с вербеной, предлагая ей примерить старинное колье, переданное Клаусом, она с легкостью согласилась. А вот дальше…