Текст книги "В лабиринтах памяти. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Часть 1 ==========

Элайджа свел брови, осматривая уставленную цветами гостиную. Запах лилий был слишком резким, и вампир, качая головой, в очередной раз пожалел о том, что доверился Ребекке в выборе декора для предстоящей свадьбы. Еве наверняка не понравится такой сильный аромат. И хотя маленькая птичка, благодаря проводимым Давиной ритуалам легко переносила беременность, Майклсону вовсе не хотелось, чтобы эти злополучные лилии стали причиной аллергии или токсикоза.

Вампир потянулся за телефоном, набирая номер сестры.

Ребекка, вместе с остальными членами семьи, устроилась в местной отеле на окраине Маноска. Несмотря на все уговоры ни ей, ни Клаусу, ни Колу, не удалось убедить Элайджу и Еву провести свадьбу в Новом Орлеане. Ни старший Майклсон, ни его невеста, ни под каким предлогом не желали покидать свой маленький городок. Ева вообще предлагала любимому ограничиться регистрацией в мэрии, которая могла бы завершиться романтическим вечером вдвоем, но семья вампира, а в особенности ее женская часть и слышать не желала о подобном.

Давина, которая была частой гостью в Маноске, как могла поддерживала Еву в этой неравной борьбе, но вскоре будущей матери пришлось смирится с натиском первородной семьи, и смиренно принять факт того, что их с Элайджей свадьба будет пусть и не шумным праздником с сотней гостей, но и не тихой церемонией, о которой мечтала Ева.

Ребекка и Марсель первыми приехали в Маноск, и Первородная сразу же занялась организацией торжества. Бесконечная примерка платьев, выбор цветов и посуды закружили Еву нескончаемым обременительным хороводом, до тех пор пока Элайджа не составил с сестрой короткий, но действенный разговор, после которого Ребекка оставила их в покое.

Сейчас же, морща нос от резкого запаха белых лилий, старший Майклсон почти жалел об этом. Сестра ответила на его звонок ни сразу, и пару минут Элайджа, хмуро сведя брови, слушал длинные гудки. Когда же Ребекка, наконец, отозвалась, то голос ее был едва различим из-за окружающего ее шума.

– Немедленно убери из нашего дома свой цветник, – без приветствия начал вампир, стоило сестре откликнуться на его вызов.

– А что такое, дорогой брат? – невозмутимо отозвалась Ребекка, одновременно раздавая указания по расстановке столов, – разве они не понравились Еве?

– Боюсь, что их аромат свалит ее с ног, – процедил Элайджа, отодвигая ногой очередную корзину, следуя на кухню, – не забывай о ее положении.

– А она что, до сих пор в твоем доме?! Мы ведь говорили о том, что ночь перед свадьбой она должна провести у себя! И ты не должен видеть ее платье!

– Знаешь, что…– окончательно озверел вампир, собираясь высказать сестре все свои соображения относительно предстоящего праздника, когда услышал нежный голос Евы.

– Почему ты кричишь, Элайджа?

Вампир повернулся в сторону любимой, которая стояла на верхней ступеньке лестнице, не сводя с него своих черных глаз.

– Все в порядке, птичка, – с легкой улыбкой отозвался он и, не говоря больше ни слова сестре, сбросил вызов, делая шаг навстречу невесте.

Ева была совсем сонной, и выглядела очень мило в короткой пижаме с геометрическим узором. Она слегка прищурилась, зевая, и Элайджа вихрем оказался с ней рядом, мягко сжимая ладонями тонкую талию.

– Прости, что разбудил тебя, – ласково проговорил он, не сводя взгляда с прекрасного лица.

– По правде говоря, я проснулась не от этого, – прикусила нижнюю губу Ева, – лилии…

Лицо вампира мгновенно напряглось.

– Я так и знал, что этот цветник в нашей гостиной не приведет ни к чему хорошему.

– Ну что ты, – тут же улыбнулась девушка, обвивая тонкими руками шею напряженного жениха, – мне нравится.

– Ты слишком добра, – покачал головой Майклсон, целуя румяную щечку.

– И именно поэтому так долго терплю тебя, – дразнящим голосом отозвалась Ева, и тихо засмеялась, видя, как вспыхивают недовольством глаза любимого, – прости, я пошутила. Я люблю тебя, Элайджа.

– И я люблю тебя, моя своенравная птичка, – ответил ей вампир, и его ладони, скользнули с талии ниже, стискивая округлую девичью попку, – ты очень сексуальная в этой пижаме, знаешь об этом?

Темные глаза жадно изучали пухлые губки, а Ева лишь обреченно покачала головой, возвращая руки любимого на прежнее место.

– Ты же помнишь, что до завтрашней ночи…

– Я убью Ребекку, клянусь, – стиснул зубы Элайджа, глядя на невинную улыбку невесты, – эти чертовы приметы…

– … очень милы! – уверенно проговорила Ева, касаясь широкой груди, – но думаю, ты заслужил небольшой аванс…

С этими словами девушка подалась вперед, и пухлые губки приникли к мужскому рту, вовлекая вампира в нежный поцелуй. Майклсон мгновенно отозвался на чувственную ласку, теснее прижимая к себе хрупкое тело, пока их языки сплетались в танце страсти. Ева встала на цыпочки, обвивая руками мужскую шею, и Элайджа сжал ее ягодицы, приподнимая их и прижимая к своему паху, так, что девушка была вынуждена обхватить ножками его торс.

Не прекращая поцелуя, вампир спустился по лестнице, удерживая в руках любимую, и сел на низкий диван, так, что Ева оказалась у него на коленях. Очень медленно Элайджа потянул вниз тонкую бретель топа, обнажая правую грудь, которая тут же оказалась в плену его ладони. Он мягко сжал нежный холмик, от чего Ева выгнула спинку, наслаждаясь его лаской, и вампир оторвался от пухлых губок, склоняясь к затвердевшему соску, и проходясь кончиками языка по его ореолу. Девушка застонала, прикусывая губу, но через мгновение тонкие ладони уперлись в мужскую грудь, отстраняя любимого от себя.

– Элайджа, хватит…– прошептала она, заглядывая в почерневшие от страсти глаза вампира, – иначе, наша брачная ночь случится прямо на этом диване…

– Не то, чтобы ты была особенно против, птичка, – хрипло отозвался Майклсон, и его ладонь скользнула под резинку коротких шортиков, касаясь нежных складок плоти между точеных девичьих бедер, – такая мокрая…

Лицо Евы стало алым, и она задергалась в крепких объятьях, пытаясь вырваться из рук любимого, пока его пальцы умело ласкали пылающую промежность, доводя девушку до сумасшествия.

– Элайджа, нет!

– Да, Ева. Да…

Девушка прикусила губу, едва сдерживая стоны наслаждения. Ее сопротивление становилось все слабее, пока и вовсе не сошло на нет. Под горячим взглядом Элайджи она шире развела бедра, когда они услышали громкий стук в дверь.

– Какого черта… – только и смог проговорить вампир, стискивая зубы, пока раскрасневшаяся Ева, воспользовавшись тем, что он ослабил объятья, вскочила на ноги и устремилась в ванную комнату.

Майклсон едва успел привести в порядок свою одежду, когда в гостиной появилась Ребекка.

– А где Ева? – воскликнула она, пристально глядя на злого брата, – я отвезу ее в дом родителей. Эту ночь вы должны прости по отдельности!

Элайджа призвал на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не высказать сестре все, что накипело в нем за эти дни вынужденного целибата. Не поднимая на нее глаз, он на вампирской скорости приблизился к бару, и наполнил бокал бурбоном.

– Ты мне так и не ответил, где Ева! – продолжила недовольным тоном Ребекка, но не успел вампир сказать ей и слова, когда его юная невеста, которая успела переодеться в джинсы и свитер, оказалась в гостиной, и вместо любимого ответила его сестре:

– Я здесь.

– Отлично, дорогая, – с видимым облегчением проговорила Первородная, делая шаг в сторону будущей невестки, – я как раз свободна и могу подвезти тебя.

Ева натянуто улыбнулась и бросила взгляд на мрачного Элайджу, который молча цедил бурбон. Девушка прикусила губу, и сделала шаг в сторону любимого, после чего повернулась к Ребекке.

– Дай нам минутку, – очень тихо сказала она и Первородная понимающе кивнула.

– Жду тебя на улице.

Ребекка исчезла за дверью, а Ева приблизилась к любимому, который не сводил с нее тяжелого взгляда.

– Не злись, – ласково проговорила она, касаясь мужской щеки кончиками пальцев, – всего одна ночь. Это важно для меня, Элайджа. Я и так выхожу замуж беременной, так пусть будут соблюдены хоть эти традиции.

– Я не слышал о том, что недельное воздержание обязательное условие женитьбы, – хмуро отозвался вампир.

– Брачная ночь тоже сейчас не обязательное условие, – прищурилась Ева, кусая губки, – так, может, откажемся и от нее? Ведь ты давно лишил меня невинности.

– Не дразни меня, птичка, – отозвался Элайджа, подходя к девушке вплотную, – или хочешь вернуться к тому, чем мы занимались до прихода Ребекки?

– Очень хочу, – честно ответила та, – и мы к этому вернемся. Но завтра. Мне пора, милый.

Ева приподнялась на цыпочках и нежно коснулась губами мужских губ. Вампир никак не отреагировал на ее ласку, и девушка хотела было отвернутся, но в следующую секунду мужские руки жестко стиснули тонкую талию, и Элайджа поцеловал ее по-своему – нетерпеливо и страстно.

– Завтра ты будешь наказана за каждый миг моих мучений, птичка, – выдохнул он, едва найдя в себе силы, чтобы отстраниться от задыхающейся девушки, – а теперь беги, пока я не передумал.

Ева улыбнулась и, быстро коснувшись на прощание губами мужской щеки, поспешила к ожидающей ее Ребекке. Когда за девушкой захлопнулась дверь, Элайджа тяжело опустился на низкий диван, притягивая к себе бокал с бурбоном. В этот миг он почти пожалел о том, что отказался от мальчишника, устроить который ему предлагали братья.

На следующий день Клаус и Кол разбудили его совсем рано, и он, едва успев облачится в новый смокинг, поспешил с ними в найденный Ребеккой ресторан, чтобы полюбоваться на проделанную ей работу. Сестра, действительно, постаралась на славу и Элайдже стало почти стыдно за то, что он так противился ее помощи. Маленький зал, украшенный лилиями, выглядел нежно и мило.

В этих хлопотах Майклсоны и не заметили, как пролетело время. Было около полудня, когда Ребекка подняла на брата встревоженный взгляд.

– А где Ева, ты не знаешь? Она уже должна была приехать. Я звоню ей, но…

– О чем ты говоришь?

Голос Элайджи, который, как не старался, не мог скрыть беспокойство, привлек внимание братьев.

– Давай, я съезжу к ней домой, – вызвался Кол, – наверно, твоя птичка просто увлеклась сборами.

– Я сам, – холодно отозвался Элайджа.

– Это не… – начала была Ребекка, но старший брат прервал ее взмахом руки.

– Я не буду смотреть на ее платье, – нетерпеливо отозвался он, – лишь удостоверюсь, что с ней все в порядке.

– Тогда я поеду с тобой!

– Это лишнее, – прищурился вампир, – но так как ты все равно не отстанешь…

С этими словами Элайджа направился к двери, и Ребекка поспешила за ним, придерживая шлейф узкого длинного платья. Прошло несколько минут, прежде чем они остановились у кованного забора, и вампир вихрем оказался на пороге, прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Дыхание Евы было редким и слабым и он, не обращая внимания на протесты сестры, распахнул дверь, переступая через порог.

Одетая в белое платье Ева сидела на низком диване, невидящим взглядом обводя просторную гостиную. Ее бездонные глаза были совсем мутными, и Элайджа, чувствуя, как его накрывает тревожное предчувствие, тихо покашлял, привлекая внимание казавшейся одурманенной девушки.

– Все хорошо, птичка?

Ева вздрогнула, услышав его голос, и бездонные глаза расширились от страха смешанного с недоумением, когда она подняла взгляд на вампира. Несколько секунд в комнате царила мертвая тишина, прежде чем с пухлых губ сорвались тихие слова:

– Кто Вы?

========== Часть 2 ==========

Последнее, что Ева помнит – прикосновение прохладной ладони к ее лбу, после которого весь мир приходит в движение. Черные глаза никак не могут сфокусироваться хоть на чем-то, бездумно блуждая по просторной гостиной, где девушка видит новые вещи, которые, Ева знает это точно, она не покупала.

Непонимание нарастает, когда девушка опускает взгляд на свои колени и видит пышную белую юбку. На ней свадебное платье, но Ева абсолютно отчетливо сознает, что понятия не имеет кто ее жених. Тонкие пальцы сжимаются в кулак, и девушка чувствует резкую боль.

Разжимая ладонь, Ева видит маленький медальон в форме летящей птички. Он ей совершенно не знаком. Ровно также как и низкий мужской голос, который наполняет комнату, заставляя Еву вздрогнуть от неожиданности.

– Все в порядке, птичка?

Не сводящий с нее темно-карих глаз незнакомец по-настоящему красив. Мужественной красотой, встречающейся крайне редко, и Ева уверена, что точно не смогла бы забыть его, увидев прежде. Но память девушки не дает ей и намека на то, что она была знакома раньше с этим мужчиной, от которого исходит спокойная сила, совсем не соответствующая панике, нарастающей в темных глазах. И Ева сама не понимает, как с ее губ срываются тихие слова, после которых лицо незнакомца буквально каменеет.

– Кто Вы?

Мужчина замирает ледяной статуей, и в его глазах девушка видит всплеск боли, который ему не удается скрыть, как отчаянно он не пытается. Только сейчас Ева замечает, что на незнакомце надет смокинг, в петлице которого крошечный белый цветок. Неожиданное понимание накрывает ее удушливой волной.

– Что… что происходит?

Ее голос дрожит, и мужчина мгновенно оказывается с ней рядом, так быстро, что Еве кажется будто у нее начались галлюцинации.

– Что ты помнишь, птичка?

– Я… – хрипло выговаривает девушка, – почему Вы меня так называете?

Незнакомец отвечает не сразу, мучительно подбирая слова.

– Я – твой жених, Ева, – наконец произносит он, и темные глаза впиваются в бледное девичье лицо, пытаясь найти хоть малейший намек на узнавание.

Безрезультатно.

– Я Вас не помню, – шепчет Ева, – совсем… А где Себастьян?

– Он вместе с гостями, – глухо отвечает мужчина.

– Гостями? – непонимающего сводит брови девушка.

– Сегодня наша свадьба.

Еве кажется, что она задыхается. Каждое слово незнакомца переворачивает весь ее мир, но она еще не знает, что ждет ее впереди.

– Все хорошо, птичка, – пытается успокоить ее мужчина, касаясь дрожащей ладони, отчего девушка неожиданно чувствует приятное тепло, расходящееся по руке, – тебе нельзя волноваться…

Незнакомец замолкает, щуря глаза.

– Об этом ты тоже, видимо не помнишь…

– О чем? – застывает Ева.

– Ты… – прочищает горло ее жених, – мы… мы ждем ребенка.

Черные глаза расширяются так сильно, что занимают, кажется, пол-лица.

– Но я… но я ведь никогда…

– Прошу, успокойся, моя птичка, – ласково шепчет мужчина, – мы со всем этим разберемся. Память вернется. Взгляни на меня.

Почти помимо воли Ева поднимает на него глаза, и их взгляды встречаются. Незнакомец смотрит на нее с нежностью, любовью, и девушке становиться его почти жаль, потому что она не ощущает даже намека на ответные чувства.

– Меня зовут Элайджа Майклсон. Я – твой жених. Мы любим друг друга. Просто поверь мне. Клянусь, я все исправлю, птичка. Прошу, вспомни меня.

Его последние слова звучат как-то особенно, многогранным эхом отдаваясь в ее голове, и на миг Еве кажется, что сидящий с ней рядом мужчина заключает в себе весь смысл ее жизни. Но это чувство проходит также быстро, как и появляется, и девушка напряженно сводит брови. Элайджа повторяет ее жест, и в темных глазах отражается досада, смешанная с отчаяньем.

– Тебе кто-то внушил забыть меня, – говорит он совершенно непонятную ей фразу, обреченно прикрывая глаза.

– Я не понимаю, что… что это значит? – выдавливает из себя Ева, кусая губы.

– Я тебе все объясню, только не волнуйся, – мгновенно приходит в себя Майклсон, его ладони стискивают тонкие пальцы, и девушку знакомо обдает теплом, – мне нужно позвонить. Мы должны… отменить свадьбу.

– Простите, – бездонные глаза блестят от слез, потому что Ева помимо воли, непонятно как, чувствует терзающую мужчину боль.

– Ты ни в чем не виновата, птичка, – не сразу отзывается Элайджа, – и прошу, не говори мне «Вы».

– Мне жаль, – кусает губы она, – но как… как мы будем жить?

Мужчина щурит глаза, не сводя с Евы тяжелого взгляда. Некоторое время они молчат, и прежде чем девушка набирается сил для того, чтобы что-то сказать, в гостиной появляется блондинка, на лице которой отражается полное неверие.

– Это правда, Элайджа? – едва слышно выговаривает она, переводя взгляд на замершую Еву, – ты ничего не помнишь?

– Мы справимся с этим, – холодно отзывается мужчина, – прошу, разберись с… Сейчас не время для свадьбы.

Блондинка только кивает, прикусывая губу, и прежде чем уйти, слышит хриплый голос Элайджи.

– И, Ребекка… Позови Давину. Возможно, нам понадобится ее помощь.

Ева непонимающе смотрит на своего жениха, сводя брови, и как только за блондинкой закрывается дверь, она тянет края его расстегнутого смокинга, привлекая внимания мужчины.

– Кто такая Давина?

Элайджа переводит взгляд на взволнованную девушку, и тут же садится с ней рядом, очень осторожно касаясь тонких плеч. Ева замирает, чувствуя его нежные пальцы на коже, но это невесомое прикосновение, отчего-то не вызывает желания оттолкнуть незнакомца. Напротив, девушка чувствует теплую, успокаивающую волну, когда мужчина придвигается ближе.

– Я все расскажу тебе, моя птичка, – шепчет он, – просто доверься мне. Нам нельзя расставаться.

– Почему? – выдыхает Ева.

– Твоя беременность, – осторожно начинает Элайджа, – она… не совсем обычная.

Девушка испуганно распахивает глаза.

– С ребенком что-то…

– Не с ребенком, – прерывает ее мужчина, – со мной.

Ева замирает, не сводя с незнакомца непонимающего взгляда. Элайджа переводит дыхание и после долгого молчания очень тихо говорит:

– Дело в том, что я вампир.

========== Часть 3 ==========

Элайджа не заметил, как опустел бокал бурбона, пока они с Евой ожидали прибытия Давины и Себастьяна. Новости о его природе окончательно подкосили маленькую птичку, которая и без того никак не могла прийти в себя. Майклсон едва с ума не сошел, когда девушка, испуганно расширив глаза, обхватила тонкими ладонями свой пока еще совсем плоский живот, чувствуя внезапный приступ боли.

Не контролируя себя, Элайджа накрыл руками ее дрожащие пальцы, пытаясь поделится с Евой силой, только через мгновение осознав, что любимую могут испугать подобные действия, но девушка вовсе не противилась его прикосновениям. Напротив, бездонные глаза с благодарностью скользнули по лицу вампира, прежде чем Ева смежила веки, и на ее лице появилось облегчение. Девушке стало лучше, и Элайджа подложил под ее голову подушку, когда она забылась беспокойным сном.

Вампир прищурился, не сводя взгляда с лица любимой, которая больше не помнила ни их первого поцелуя, ни того, как подарила ему свою невинность, ни чудесного утра, когда она согласилась стать его женой. Все это теперь было только в его памяти. Элайджа стиснул зубы, стараясь сохранить спокойствие. Его маленькая птичка теперь должна была быть с тем, кого совсем не знала. Родить ребенка незнакомцу.

Кому понадобилось стирать ее память? Кто мог хотеть, чтобы Ева забыла его?

В Маноске не было других вампиров кроме Майклсонов, прах Финна был давно развеян его братьями. И Элайджа не мог даже предположить, кто мог разрушить его счастье, а главное – зачем. Все это делало вероятность возвращения памяти очень и очень слабой. Ева не помнила того, кто внушил ей, а значит, им предстояло найти иголку в стоге сена. Или же…

Или же он мог попытаться вновь добиться любви маленькой птички.

Размышления Элайджи были прерваны скрипом открывающейся двери, и в следующий миг в гостиной появился взъерошенный Себастьян, за которым шли Давина и Кол. Мальчик бросился к лежащей на диване сестре, которая открыла глаза, слегка щурясь.

– Ева!

Себ стиснул тонкие плечи, заглядывая в бездонные глаза.

– Ты меня помнишь?

Девушка свела брови. Себастьян испуганно застыл, но в следующую секунду на лице Евы появилась слабая улыбка.

– Я помню тебя, милый.

Себ мгновенно прижался к ее груди, и девушка пригладила его взъерошенные волосы, успокаивая. Почти помимо воли Ева бросила быстрый взгляд на Элайджу. Лицо вампира будто окаменело, не выражая никаких эмоция, только в темных глазах плескалась боль, от которой девичье сердце на мгновение дрогнуло.

Ева прикусила губу, и перевела взгляд на стоящих рядом с ним девушку и парня. Юная брюнетка не сводила с нее теплого взгляда, а черноглазый парень отдаленно напоминал ее жениха.

– Как ты себя чувствуешь, Ева? – осторожно проговорила девушка, – я – Давина. Жена вот этого… брата Элайджи.

– Мне… мне уже лучше, – попыталась улыбнуться та.

– Позволишь мне кое-что сделать? – Давина шагнула в сторону Евы, не отрывая взгляда от ее лица, – нам лучше подняться в спальню.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, прежде чем ее нарушил уверенный голос Себастьяна.

– Давина – хорошая, – серьезно проговорил он, глядя на сестру, – она помогала тебе своими магическими штучками…

– Магическими штучками? – прищурилась ведьма, поднимая на Себа недовольный взгляд.

Мальчик сделал невинное лицо, но не успел ничего сказать, потому что внимание всех присутствующих переключилось на Еву, бледное лицо которой скривилось от резкой боли.

Элайджа вихрем оказался с ней рядом, опускаясь на колени перед сжавшийся в комок девушкой, безвозвратно портя свой безупречный смокинг.

– Что такое, птичка?

– Я… – Ева прикусила губу, пытаясь перевести сбившееся дыхание, – можешь положить руки сюда? – она коснулась пальцами своего живота, – мне… мне очень хочется этого… почему-то…

Ее лицо залилось краской от смущения, и девушка опустила взгляд в пол, не решаясь поднять глаза на придвинувшегося к ней ближе вампира. Очень медленно он накрыл ладонями ее плоский животик, и Ева почувствовала, как боль сразу же отступает.

– Спасибо, – очень тихо проговорила она.

Элайджа осторожно приподнял маленький дрожащий подбородок, пытаясь поймать взгляд любимой.

– Взгляни на меня, птичка, – попросил он, и Ева подняла на вампира мутные глаза, – я люблю тебя. И сделаю все что угодно для тебя и нашего ребенка. И ты вспомнишь это. И то, как ты любила меня. А пока, просто позволь мне быть рядом.

Девушка вздохнула, ничего не отвечая, но в ее глазах Элайджа увидел огонек благодарности, что стало причиной его едва заметной улыбки. По крайней мере, Ева его не отталкивала. Он сжал тонкие ладони, слегка подаваясь вперед.

– Тебе лучше подняться в спальню. С Давиной. Поверь мне, моя маленькая птичка.

Девушка на мгновение замерла, прежде чем ее голова качнулась, кивая. Вампир поднялся на ноги, протягивая любимой руку, и она медленно встала с дивана, глядя на стоящую рядом ведьму. Давина улыбнулась, и девушки пошли к лестнице, оставляя в гостиной встревоженного Себастьяна, мрачного Кола и Элайджу, который не сводил глаз с идущей по лестнице Евы, выглядевшей настоящим ангелом в свадебном платье, которое Ребекка так долго скрывала от него, считая это плохой приметой. Вампир горько усмехнулся, качая головой. Представить что-то хуже того, что происходило сейчас, было сложно.

– Она ведь все вспомнит?

Голос Себа дрожал от отчаянья, смешанного со страхом.

– Все будет в порядке, – ответил ему Элайджа, делая шаг к бару, – поверь мне, Себастьян.

Мальчик свел брови, качая головой, и Кол шагнул в его сторону, присаживаясь рядом на низком диване.

– Знаешь, честно признаться, я не в восторге от характера своего старшего брата, – усмехнулся младший Маклсон, охватывая рукой плечи Себа, – но чего у него не отнять, так это того, что он всегда держит свое слово. С твоей сестрой все будет хорошо.

Себастьян неуверенно кивнул, переводя взгляд на Элайджу, который приближался к ним с двумя бокалами бурбона. Не отводя взгляда от взволнованного мальчика, он передал один рокс брату, который принял его с улыбкой. Следующие несколько минут они сидели в полной тишине, пока не услышали тихие шаги Давины, спускавшейся по лестнице.

– Она заснула, – не дав сказать ожидающим ее мужчинам ни слова, проговорила ведьма, останавливая взгляд на Элайдже, – мы можем поговорить наедине?

Вампир кивнул, молча устремляясь на кухню, где через пару секунд оказалась и Давина.

– Что случилось? – нарушил гнетущее молчание Майклсон, пристально глядя на девушку.

– У нас… у нас есть небольшая проблема.

– В чем дело? – глухо проговорил Элайджа, с трудом сохраняя самообладание.

– То, что Ева потеряла память, очень негативно отразилось на ее состоянии. У нее совсем нет сил. Если… если так пойдет и дальше…

Давина замолчала, кусая губы.

– Я уверен, у этой проблемы есть решение, – прищурился вампир.

– Есть, только оно может не понравиться Еве…

– О чем ты говоришь?

– Вы должны как можно скорее… стать близки, – на бледных щеках ведьмы вспыхнул румянец, когда она проговорила последнее слово.

– Насколько? – выдохнул Элайджа, уже зная, что услышит в ответ.

– Вам нужно заняться любовью.

========== Часть 4 ==========

Ева прищурилась, медленно привыкая к яркому свету, и огляделась. Она не сразу узнала свою спальню, которая выглядела так, будто в ней никто не жил уже долгое время. Дрема отступала, и девушка прикрыла тонкой ладонью зевающий рот. Но в этот миг воспоминания о произошедшем вчера затопили ее сознание, заставляя замереть.

Она была невестой первородного вампира, которого совсем не помнила. То, что казалось абсолютно невозможным, какой-то страшной сказкой, происходило с ней наяву. Ева прикусила губу, стараясь собраться с мыслями.

Еще вчера она поняла, что ее беременность была не совсем обычной. Природа отца ее ребенка брала верх над человеческой сущностью дитя, и девушка чувствовала, как зреющий под ее сердцем плод забирает ее силы. И единственным лекарством от этого была близость Элайджи, который вызывал в ней самые противоречивые чувства.

Легкий на помине вампир осторожно приоткрыл дверь в ее спальню, замирая на пороге.

– Доброе утро, птичка, – проговорил он, оглядывая ее сонное лицо, – Давина оставила тебе целебный отвар. Принести его сюда? Или ты спустишься вниз?

– Я спущусь, – тихо отозвалась Ева, и брови Элайджи сошлись на переносице от того насколько слаб был ее голос.

– Думаю, не стоит, – прищурился он, – я сейчас.

И не успела она и слова сказать в ответ, как вампир вихрем исчез за дверью. Ева откинулась на подушку, и ее взгляд скользнул вниз. Она не помнила, как оказалась в постели, надеясь на то, что свадебное платье ей помогла снять Давина, или на худой конец Себ. Сейчас на ней была тонкая кружевная сорочка, соблазнительный вырез которой подчеркивал нежные округлости девичьей груди, и Ева посильнее укуталась в плед, накрываясь до самой шеи.

Элайджа появился в комнате через несколько минут, и в его руках была ее любимая черная кружка, над которой витал легкий пар. Очень медленно мужчина приблизился к постели, не сводя темных глаз с кусающей пухлые губки девушки. Оказавшись совсем рядом, он протянул кружку, которую Ева обхватила дрожащими ладонями, и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Она вздрогнула, ощутив тепло, которое исчезло сразу же, как только Элайджа отвел руку, не отрывая от ее смущенного лица прищуренных глаз.

– Нужно выпить, – напомнил девушке вампир, пока она изучала его лицо своими бездонными глазами, совершенно забыв о отваре, дымящемся в ее ладонях.

От его слов девичье лицо вспыхнуло, и Ева сделала торопливый глоток, обжигая губы. Она поморщилась от боли, и в следующий миг, Элайджа оказался с ней рядом, усаживаясь на смятых простынях и забирая из дрожащих ладоней тяжелую кружку.

– Осторожней, нетерпеливая птичка, – ласково проговорил он, дуя на горячую жидкость, – сейчас немного остынет.

– Спасибо, – неуверенно ответила Ева, и в следующий миг с пухлых губ сорвался тихий вопрос, – ребенку нужна твоя сила?

– Да, – кивнул Майклсон, глядя в лицо любимой, – и Давина проводила ритуалы, чтобы я мог делиться ею с тобой. Но потом мы делали это без нее…

– Как же? – расширила черные глаза девушка.

– А ты не догадываешься? – попытался улыбнуться вампир, и лицо Евы залилось румянцем, когда она поняла, о чем он пытается ей сказать.

– Но я…

– Мы не будем делать этого, пока к тебе не вернется память, птичка, – твердо проговорил Элайджа, – я все понимаю. Ты совсем меня не помнишь. Для тебя это будет все равно, что лечь в постель с первым встречным.

– Но ты не первый встречный! – сама не ожидая от себя, воскликнула Ева, и тут же замолчала, видя, как меняется лицо вампира, – я хотела сказать… – неуверенно продолжила она, – ты ведь мой жених, и отец моего ребенка.

– Я рад это слышать, – хрипло отозвался вампир и девушка отметила как его глаза стали немного темнее, сначала подумав, что это лишь игра света, – по крайней мере, я тебе не противен. Это так, птичка?

Элайджа впился взглядом в раскрасневшееся лицо Евы, которая сгорала от смущения. Но вместо неприязни, которую она раньше испытывала к мужчинам, пытающимся с ней флиртовать (а ей казалось, что ее жених сейчас делает именно это), она чувствовала странное томление.

– Может быть, ты расскажешь, как мы познакомились? – тихо проговорила Ева, пытаясь переменить тему разговора и отвлечь, наконец, Элайджу от изучения ее лица, которое стало совсем алым под его пристальным взглядом.

– Это очень долгая история, – не сразу ответил вампир, – уверена, что не хочешь подождать, пока сама все не вспомнишь?

– А если… а если этого не случится?

Девушка подняла на Элайджу испуганные глаза, и белоснежные губки впились в нижнюю губу.

– Я ведь могу никогда не вспомнить тебя.

Вампир отставил в сторону кружку с отваром, и придвинулся ближе к дрожащей девушке, обхватывая ладонями ее лицо.

– Тогда, тебе придется влюбиться в меня вновь, моя маленькая птичка.

Очень медленно он приблизился к ней, так, что их лица почти соприкасались, и мужские губы невесомо коснулись пухлых девичьих губок. Ева прикрыла глаза, чувствуя, как от этого совсем легкого соприкосновения, которое даже поцелуем было назвать сложно, по ее телу разливается волна мягкой силы, наполняя теплом низ живота. Это неожиданное открытие отрезвило ее, и тонкие руки, уперлись в мужскую грудь, отталкивая Элайджу.

– Прости, – хрипло проговорил он, мгновенно отстраняясь, – я не должен был…

– Все в порядке, – выдохнула Ева, плотнее кутаясь в плед, который успел соскользнуть с ее плеч, обнажая нескромный вырез на часто вздымающейся груди, – только не делай так больше…

– Не буду, птичка.

Вампир поднялся на ноги, отступая к двери. Несколько секунд он смотрел на Еву, прежде чем скрыться за порогом маленькой спальни, оставляя ее в одиночестве.

После его ухода девушка потянулась к кружке с отваром, и принялась пить его мелкими глотками, морща носик от вязкого вкуса. Но сейчас девушка была даже благодарна Давине за то, что ее лекарство было таким неприятным. Потому что это хоть немного отвлекало от мыслей, что вились в ее голове, заставляя алеть нежные щеки.

Покончив с напитком, Ева пошла в ванную. Наскоро приняв душ, скрутив волосы в высокий пучок и надев джинсы и рубашку, девушка вышла из комнаты, направляясь в гостиную. Оказавшись на верхней ступеньке лестницы, она услышала злой голос юной ведьмы.