Текст книги "Попаданка (СИ)"

Автор книги: "Леонор Винтерфелл"

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Но он не прекратил ненавидеть всех остальных. Так уж и быть, я засчитаю тебе этот пункт.

Шеогорат сидел там же, где я его и оставил, и лепил нечто из странной вязкой штуки.

– Нет, ну обязательно надо прийти и отвлечь? – возмутился он. – Я занят – делаю рыбные палочки.

– Знаешь, это больше похоже на какашки.

– Балбес, тебе не понять, – отмахнулся принц. – Тут нужно тонкое состояние души!

– Вообще-то, я закончил вправлять мозги Пелагию. Пора тебе выполнять свою часть сделки.

– Мои поздравления, – Шеогорат пожал плечами и похлопал в ладоши. – Можешь идти.

Даэдра вытер руки белоснежной салфеткой, откинул ее в сторону и подпер щеку рукой, тоскливо вздохнув.

– Пелагий Септим Третий, бывший Безумный император Тамриэля, теперь в таком уныло здравом уме… Думаю, и мне пора домой. Я с ума схожу, стоит лишь представить, какие беды может навлечь на себя Хаскилл в мое отсутствие…

– Кто такой Хаскилл? – поинтересовался я.

– Мой камердинер, – Шеогорат поднялся на ноги и осмотрел себя с ног до головы. – Так, я ничего не забыл? Одежда? Есть! Борода? Есть! Багаж?

Он озадаченно завертелся на месте, заглянул под стол, в кувшин и даже мне за шиворот.

– Забыл! – он хлопнул себя по лбу и щелкнул пальцами. Раздался хлопок, и неподалеку появился уже знакомый мне босмер.

– Хозяин, ты призвал меня назад! – радостно завопил он. – Значит, мы направляемся домой? О счастливые времена! Жду не дождусь…

– Да-да, хватит уже щенячьей радости, – отмахнулся Шеогорат и снова щелкнул пальцами. – Пошлем-ка тебя вперед, ладно?

Эльф радостно закивал и снова растворился в воздухе.

Даэдрический принц удовлетворенно дернул себя за бороду и повернулся ко мне.

– Что же касается тебя, мой маленький смертный друг… можешь оставить себе Ваббаджек. Как знак моей… – он ненадолго задумался, потом с отвращением поморщился. – А, да просто забери эту гадость!

– Хм, ну спасибо, – пробормотал я. Интересно, кто-нибудь купит этот посох?

– А теперь бывай. Если как-нибудь забредешь в Нью-Шеот, загляни на огонек. Угощу тебя клубничным тортом.

– Без обид, но век бы там не бывать, – усмехнулся я.

– Ну как хочешь, – хмыкнул даэдра. – Та-да!

Он махнул рукой и тоже растворился в воздухе, оставив после себя едва ощутимый запах сыра. Не понял, а как же я?

Я не успел раскрыть рот для возмущений, как меня снова будто ударили по голове пыльным мешком, и наступила долгожданная темнота.

====== Глава 28 ======

Маркурио, маг.

Я не знаю, сколько я пролежал в отключке. Приходить в себя было немного неприятно – в голове словно взорвалась одна из двемерских сфер, а во рту сходило в туалет многодетное семейство злокрысов. Вдобавок ко всему, у меня пошла носом кровь, и вся куртка была заляпана алыми пятнами. Просто отлично. Кто самый везучий человек во всем Скайриме? Конечно же, Маркурио.

Я с трудом повернулся и попытался встать, но тут опора внезапно пошатнулась, и я рухнул вниз, больно приложившись копчиком о мраморный пол. Громко и грязно выругавшись (надеюсь, меня никто не слышал), я смог все-таки подняться на ноги.

Оказалось, что я лежал на одном из столов в крыле Пелагия, куда меня, слава Шезарру, вернул проклятый Безумный Бог. Судя по рассеянному свету, пробивающемуся через толстый слой пыли и паутины, покрывающий оконное стекло, дело уже клонилось к вечеру. Проклятье, я не успеваю к Туллию.

Потихоньку пробираясь к выходу, я споткнулся обо что-то на полу. При ближайшем рассмотрении «что-то» оказалось Ваббаджеком. Мне слишком сильно хотелось выбраться на свободу, поэтому я подхватил сомнительный дар и продолжил путь.

Пришлось еще немного поплутать по лабиринту коридоров Синего Дворца. Хорошо хоть удалось избежать новой встречи с Эрди. Еще одной серии намеков на знакомство поближе конкретно от нее мое сердце не выдержит.

Запачканную куртку пришлось снять, дабы не привлекать к себе внимание, но стражники все равно провожали меня подозрительными взглядами. Нда, оттереть пыль, паутину и кровь с лица я постарался, глядя в мутное отражение на поверхности кое-как почищенной стеклянной вазы, но, видимо, не очень хорошо.

Легкий ветерок приятно огладил лицо, я с наслаждением вдохнул свежий воздух, казалось, обжигающий легкие после спертых запахов заброшенного крыла. Солнце потихоньку клонилось за горизонт, меняя цвет с золотистого на кроваво-алый, и мне бы не помешало поискать ночлег. Ненавижу спать в канавах, под открытым небом.

Я был готов расцеловать Лидию. Перед нашим со Скади отъездом она сунула нам по сотне септимов, видимо, отложенных из жалованья, что она получала еще в городской страже. Благодаря ей мне теперь хватит и на комнату в таверне, и на хороший ужин, и на извозчика. А жизнь не так уж и плоха на сытый желудок.

Лучик солнца навязчиво трепетал прямо перед глазами, заставляя окончательно проснуться. По телу разлилась приятная расслабленность, и вставать не хотелось абсолютно, но, если генерал Туллий не появится на Высоком Хротгаре как можно скорее, Скади оторвет мне голову. Надо собираться.

Лежащее рядом тело заворочалось и приоткрыло серый глаз.

– Ты куда?

– По делам, – я мимолетно прикоснулся губами к виску Лизетты, с которой познакомился накануне, и принялся лихорадочно натягивать штаны. Угораздило же ее проснуться! – Спи.

– М-м-м, ну ладно, – бард сонно потянулась и перевернулась на другой бок, полностью скрываясь под колючим шерстяным одеялом.

А что, я целибат не давал, имею право.

Мрачный замок темной громадиной возвышался над Солитьюдом, мощный и внушительный. Неудивительно, что Легион избрал его своим форпостом.

Хотя охрана могла бы быть и бдительнее. Меня сразу же пропустили внутрь, окинув лишь ленивыми взглядами из-под шлемов. А вдруг я ассасин какой и прячу под кое-как отстиранной курткой лорда-дремору?

Внутри царили полумрак и холодок, заставляющий неуютно поеживаться. А вот тут легионеры явно вымуштрованы намного лучше. Меня обыскали с ног до головы, обнюхали и ощупали Ваббаджек, и, не сочтя меня опасным, пропустили в небольшую комнату.

Освещение тут было получше, но все же недостаточно, чтобы рассмотреть пометки на небрежно накинутой на круглый каменный стол потрепанной карте провинции. На меня тут же обратилась пара внимательных, цепких взглядов.

Коренастая широкоплечая нордка машинально попыталась прикрыть собой высокого поджарого имперца с коротким ежиком седеющих волос. О том, что он занимает высокий чин в Легионе, говорила, практически кричала алая с позолотой броня. Генерал, а это был явно он, больше некому, остановил женщину коротким жестом и вопросительно приподнял бровь.

– Чем могу служить? – вяло поинтересовался он. Бедняга. Еще утро, а видок у него уже такой, словно по нему потопталась парочка мамонтов. Плохо командовать Легионом в Скайриме, ой как плохо.

– У меня послание от Довакина и Седобородых, – я отвесил легкий поклон и протянул Туллию заранее приготовленное запечатанное письмо. Надеюсь, его писал Арнгейр, а не Скади. У нее ужаснейший почерк. Подозреваю, что Убийца и то понятнее выводит буквы.

– Нда? – генерал недоверчиво скривился, но письмо принял. – И что они от меня хотят?

– Они собирают мирный совет на Высоком Хротгаре.

– Что? Никаких советов, пока этот предатель Ульфрик воюет против законного императора! – возмутился Туллий.

От моих дальнейших слов зависела судьба Скайрима, да и что там говорить, моя жизнь – уж точно.

– Генерал, этот мир необходим, пока провинции угрожают драконы.

– От этих ящериц много неприятностей, это верно, – кивнул Туллий и вздохнул. – Но меня прислали сюда не с драконами сражаться. Мой долг – подавить это восстание, и я это сделаю. Даже если у самого Буревестника вырастут крылья, и он научится пердеть огнем.

– Но ведь Дова – это куда большая опасность, чем Братья Бури, – кажется, я стремительно проигрываю этот словесный поединок, и тогда Скади оторвет мне голову и вывесит ее на стене Высокого Хротгара. Караул.

– Позволь мне самому об этом судить, – нахмурился генерал. – По нашим сведениям, мятежники страдают от нападений не меньше, чем мы.

– Вы сильнее Братьев Бури, – я хотел сделать шаг навстречу генералу, но женщина-легат предостерегающе звякнула мечом, и я отбросил эту идею. – И переговоры лучше вести именно сейчас.

– Разумно, – Туллий потер заросший недельной щетиной подбородок и глянул на меня. – Мы сейчас тесним Братьев Бури, но наши линии изрядно растянуты.

Он отвернулся, и устало оперся о стол, опустив голову.

– Вот что бывает, когда пытаешься выиграть войну всего с несколькими легионами, – с досадой пробормотал он. – Если бы только император дал мне подкрепления, которые я запросил…

Я вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание.

– А на совет-то вы прибудете?

Генерал поднял голову, окинув меня удивленным взглядом, словно забыв, что я вообще тут есть.

– А? А, да. Да, хорошо, приду я на этот совет, какой бы пустышкой он ни оказался.

– Благодарю, генерал, – я поклонился и собрался было уходить, но Туллий окликнул меня на пороге.

– Эй, гонец. Если не сильно торопишься, можешь дождаться завтрашнего утра и ехать с моим отрядом.

Не то чтобы я горел желанием путешествовать с генералом Туллием, но это был отличный повод сэкономить деньги на извозчике.

Скади, Драконорожденная.

Дорога до Виндхельма выдалась на удивление спокойной, несмотря на все мое сомнительное везение. Нам с Убийцей даже никто не попался, если не считать стаи волков, решивших, что мы составим им прекрасный ужин. Малышка номер два, испугавшись подобной перспективы, понесла, и дальнейший путь до резиденции Буревестника мы проделали резвым галопом.

В этот раз Виндхельм встретил нас метелью. Завывающий ветер так и норовил содрать с головы капюшон и закинуть за шиворот пригоршню ледяных игл. Оставив лошадь в городской конюшне, я, схватив в одну руку Эбонитовый Клинок, замотанный в чьи-то портянки, в другую – Убийцу, а в зубы – сумку с пожитками, практически бегом бросилась к Королевскому Дворцу и долгожданному теплу.

К Ульфрику меня долго не хотели пропускать. Я вопила, угрожала, умоляла, предлагала взятку, но все было без толку. Я начинала подумывать о том, чтобы фусродахнуть на этих ослов, одетых в форму Братьев Бури, но тут парадная тяжелая дверь распахнулась, и на ступени вышел сам ярл собственной персоной, потревоженный моей луженой глоткой.

– Что тут происходит? – недовольно поинтересовался он, явно тоже уже готовый прибегнуть к ту’уму.

– Говорит, к вам, – козырнул стражник, вытягиваясь по струнке. Ульфрик окинул меня ленивым взглядом.

– А, ты разобралась с Мясником, я помню. Что на этот раз?

Я угрюмо зыркнула на него и стащила с головы капюшон. Нда, это только в фильмах героиня величественно открывает лицо, взмахнув длинной гривой роскошных волос, и все тут же узнают ее и падают ниц. У меня же все было иначе. Порыв ветра взметнул мои давно нечесаные патлы, мгновенно превратив в некое подобие гнезда на голове. Просто замечательно.

– Довакин я, – мрачно буркнула я, сдувая со лба прядь. Подстричься, что ли? Думаю, Лидия поможет. – И у меня к тебе дело, мой ярл.

Ульфрик хотел расхохотаться, но неожиданно замер, что-то припоминая.

– Хелген… – задумчиво произнес он. – Точно, я вспомнил. Но не ожидал, что ты вообще оттуда выберешься.

– Все мы когда-нибудь ошибаемся, – пожала плечами я. – Может, мы зайдем внутрь? Тут холодно, и о важных делах на пороге не говорят.

Ярл пригласил меня в личный кабинет. Дровишки весело потрескивали в камине, дорогое вино оставляло после себя приятное послевкусие на языке, но сидящий напротив человек не давал расслабиться. Хотя в этом тоже есть плюс – уж с ним-то я точно не налижусь до поросячьего визга, как с Балгруфом.

– Что ты хотела, Довакин? – снова спросил он, изучая меня цепким взглядом жестким зеленых глаз. Вблизи убийца Торуга внушал явное опасение и трепет. Как настоящий король.

Я сглотнула, чувствуя, как трясутся коленки, и прочистила горло. Вот ляпну сейчас что-нибудь не то и опозорюсь.

– У меня послание. От Седобородых и… от меня.

– Пора им уже отвести глаза от неба и посмотреть на нашу окровавленную родину, – заметил Ульфрик. – Что за послание? Говори уже прямо.

– Мы хотим заключить мир, пока этой земле угрожают драконы, – пробормотала я, чувствуя, что язык потихоньку начинает атрофироваться.

– Я уважаю Седобородых…. А нападения тварей происходят все чаще, – задумчиво начал Буревестник, медленно потягивая вино, – Но политическая ситуация по-прежнему очень деликатная. Не все ярлы готовы выбрать меня верховным королем.

– Если как-то не разобраться с драконами, то, возможно, выбирать уже будет некому. И некого, – буркнула я. – Все пожрет Алдуин.

– Он… вернулся? – Ульфрик удивленно округлил глаза и уставился на меня. Надо же, еще одна эмоция на его лице, кроме «Я-мистер-Верховный-Король-и-я-натяну-тебе-глаз-на-копчик».

– И даже случайно спас наши с тобой задницы в Хелгене, – я пожала плечами и сделала глоток из своего бокала. – Не волнуйся, у меня все схвачено. Я надеру ему хвост и отправлю туда, куда Макар телят не водил. Но мне нужно, чтобы эта война прекратилась.

Ульфрик устало вздохнул, и я поняла, что он не спал как минимум пару дней, если судить по кругам под глазами и обострившимся чертам лица. Он машинальным жестом поскреб шрам на щеке и поднял на меня глаза.

– Мне нельзя проявлять слабость. Я не смогу на это пойти, если на совет не прибудет сам Туллий.

– А куда он денется? Если надо, мы его силком притащим, – хмыкнула я. – В этот самый момент мой человек вводит его в курс дела. Думаю, генерал и сам заинтересован в прекращении кровопролития.

Ульфрик удовлетворенно кивнул.

– Что ж… Несмотря на все усилия Империи, мы все еще держим половину Скайрима. Я дам Туллию шанс убраться из Скайрима, поджав хвост.

Кажется, убедить его, что надо дружить с Империей против Талмора, будет немного сложнее, чем я думала.

====== Глава 29 ======

И снова-здорово ХD

http://vk.com/public51013055

На Высокий Хротгар мы выступили с раннего утра. Хорошо, что ярл милостиво разрешил мне переночевать во дворце, в одной из гостевых комнат, иначе я бы окончательно и бесповоротно проспала все на свете. А так, подумаешь, на часик опоздала к общему сбору…

Я неслась по длинному коридору, на ходу натягивая сапог и накидывая на плечи куртку, стараясь успеть догнать Ульфрика и его отряд, собранный из десятка верных, проверенных воинов, хотя бы на выезде из Виндхельма. Убийцу снова пришлось спрятать в сумку, дабы не пугать слуг и стражников, и привыкшая ко всему курица уже даже не возмущалась подобной бесцеремонности.

– Эй, эй, смотри, куда бежишь, – над ухом раздался добродушный голос, а чьи-то сильные руки словили меня, споткнувшуюся на повороте. – Так и лоб расшибить недолго.

Меня привели в вертикальное положение и легко встряхнули.

– Чтоб мне альтмером стать! Скади, неужто ты? – я подняла глаза и удивленно икнула. Передо мной стоял Ралоф, практически не изменившийся за все это время.

– А то сам не видишь, – гордо подбоченилась я и тут же спохватилась. – Ой, я же опаздываю, ярл Ульфрик там, поди, уже без меня к Седобородым уехал!

Ралоф рассмеялся и легко похлопал меня по спине.

– Не волнуйся, не уехал. Тебя ждет. Идем, а то меня как раз послали тебя будить, – он поскреб блондинистую щетину и уступил мне дорогу. – Горазда же ты спать, скоро полдень. Ярл Ульфрик рвет и мечет, скоро Кричать начнет.

– Я не Торуг, я и ответить могу, – буркнула я, протискиваясь между нордом и стеной. Коридоры тут все равно тесноваты. Так и до клаустрофобии недалеко.

Ульфрик не рвал и не метал, но нервно барабанящие по столу грубоватые пальцы явно говорили, что, опоздай я еще минут на пять, этот самый стол был бы переломан пополам на моей голове.

– Наконец-то, – бросил он, поднимаясь и решительным шагом направляясь к выходу. – Выступаем.

– А как же… – начала было я, но тут же сникла под испепеляющим взглядом Буревестника, – … завтрак…

Желудок послушно заурчал, мгновенно среагировав на заветное слово, но ярл уже переступал порог и ничего не слышал.

– Он с самого утра не в духе, – пробормотал Ралоф. Затем подхватил с длинного обеденного стола красное яблоко и перебросил мне. – Тебе лучше не отставать.

– Честь тебе, Ульфрик! По праву трон твой! Здесь в твою славу у нас пир горой… – Ралоф закашлялся, хлебнул браги из кожаной фляжки и снова принялся напевать под нос «Век притеснений». Я вздохнула и пожалела, что у меня сейчас нет под рукой расплавленного воска – залить уши, ибо ни голоса, ни слуха у норда абсолютно не было. Надо будет поинтересоваться, не топтался ли по ралофовым ушам какой-нибудь медведь-шатун.

В окрестностях Виндхельма темнело рано, и уже несколько часов мы двигались процессией, освещая свой путь золотистыми факелами. Мои вопли о том, что нас заметит сверху любой дракон, были гордо проигнорированы, и я мстительно решила болеть за дов в случае неожиданной схватки.

– В честь чего песни-пляски? – уныло спросила я, глядя в спину уехавшему вперед Ульфрику. После прошедшего пару часов назад снегопада мятежный ярл был облеплен белыми хлопьями и больше напоминал гордо восседающего на гнедом лохматом жеребце снеговика. Только морковки не хватало.

– Мы тесним имперских псов, – с готовностью отозвался Ралоф, выдыхая клубы белесого пара. – Еще несколько боев, и мы сможем направить войско на сам Солитьюд!

– Что-то мне подсказывает, что Марку Туллий говорил то же самое с точностью до наоборот, – пробормотала я под нос, потирая отмерзающий вышеупомянутый орган.

– Ты что-то сказала? – норд подозрительно уставился на меня. Я чихнула и поспешно затрясла головой.

– Холод собачий, говорю, – шерстяной плащ плохо хранил тепло, и я была готова что-нибудь поджечь, лишь бы хоть как-то согреться. – Слушай, поделись своей бурдой, для согреву? У меня скоро сосульки из носа вырастут.

Ралоф рассмеялся и потянулся к фляжке, но тут до нас донесся рев луженой глотки Буревестника.

– Привал!

Спустя десять минут была найдена подходящая поляна, способная уместить дюжину человек. Я порывалась помочь воинам, занявшимся установкой самодельных палаток из шкур и грубо обструганных шестов, но смогла лишь уронить шатер на Ульфрика и отдавить ногу одному из спутников. Ралоф, почесав маковку, вздохнул и, приподняв меня под мышки, усадил на большой валун. Хорошо, что у меня куртка длинная да толстая, авось, зад не отморожу.

Без моей помощи работа пошла быстрее и веселее, и вскоре мы дружно расположились вокруг яркого потрескивающего костра. Ульфрик почти сразу же ушел в свою палатку, и норды, без чуткого присмотра старшего по званию, оживились. По кругу пошел объемистый бурдюк с вином, мне в руки сунули нож с наколотым на него куском жирного ароматного мяса, то и дело раздавались смешки и сальные шуточки, и жизнь показалась не такой уж и плохой. Сейчас эта заснеженная, необъятная земля показалась мне до боли похожей на мой родной Север.

– Из тяжких недр земли насильственно изъяты,

Над вечно бурною холодною волной,

Скайрима дальнего гранитные палаты…, – задумчиво пробормотала я строчки одного из своих любимых стихотворений, немного видоизменив их, а то не поймут ведь. Сидящий рядом Ралоф прислушался и хмыкнул.

– Красиво. Что это?

– Стихотворение про Север. Старое-старое, автор уже давно умер, – ответила я, закутываясь в плащ и подвигаясь ближе к огню.

– Расскажешь? – попросил он. Я кивнула, а норд задумчиво поглядел на балагурящих товарищей и неожиданно гаркнул: – А ну, тихо!

Мужики переглянулись, но притихли, видать, Ралоф среди них пользовался достаточным уважением. Он расплылся в улыбке и ободряюще кивнул мне. Я прочистила горло и постаралась унять волнение – в последний раз я читала бородатому мужику стишки наизусть, стоя на табуретке, одетая в костюм чумного доктора (родители хотели нарядить меня птичкой на утренник, но остановились на более бюджетном варианте).

– Из тяжких недр земли насильственно изъяты,

Над вечно бурною холодною волной,

Скайрима дальнего гранитные палаты

Тысячеверстною воздвиглися стеной,

И пробуравлены ледяными ветрами,

И вглубь расщеплены безмолвной жизнью льдов,

Они ютят в себе скромнейших из сынов

Твоих, о родина, богатая сынами.

Здесь жизнь придавлена, обижена, бедна!

Здесь нордлинг встал пред правдой лицезренья

Того, что Талоса веленьем сведена

Граница родины с границею творенья,

И глубь морских пучин так страшно холодна, —

Перед живым лицом всевидящего бога

Слагает прочь с души, за долгие года,

Всю тяготу вражды, всю немощность труда

И говорит: сюда пришла моя дорога!

Скажи же, Талос, отсюда мне куда? *

Повисла тишина. Я испугалась – норды ведь простые ребята, далекие от поэзии, как бы еще помидорами не закидали…

– Душевно, – уважительно крякнул наконец один из воинов, дюжий медведеподобный мужик с проседью в густых рыжих волосах. – Сразу видно – истинный сын Скайрима писал.

Остальные закивали, а я перевела дух. Пронесло. Ничего, я их потом еще к Miracle of the Sound приобщу.

Душевные посиделки продлились допоздна. Уже окончательно стемнело, и в ночном сумраке палатки, не вошедшие в освещенный костром круг, казались сгорбленными троллями. Потихоньку Братья Бури расползались по своим лежанкам, оставив пару дозорных, и я, пожелав всем спокойной ночи и победы над Империей, тоже поковыляла к своей лежанке.

Почуяла что-то неладное я только тогда, когда забралась внутрь, в обжигающее после ледяного воздуха тепло.

Во-первых, насколько я помнила, моя палатка была намного-намного меньше, а во-вторых, в ней не было закутанного в два меховых одеяла мужика, при тусклом свете медного светильника изучающего потрепанные свитки.

– Заблудилась, Довакин? – насмешливо прищурился Ульфрик (а это был именно он). Молодец, Скади, из девяти чужих шатров ты умудрилась завалиться прямиком к Буревестнику. Он и так обо мне не лучшего мнения, а что теперь подумает? Разве что…

– Нет, поговорить хочу.

– У меня нет времени на пустую болтовню, – буркнул ярл, демонстративно расправляя на коленях свитки.

– Ты считаешь мирный совет пустой тратой времени? – поинтересовалась я, нагло усаживаясь напротив. Буревестник устало вздохнул и поднял глаза на меня.

– Если Туллий не подпишет капитуляцию.

– А если он этого не сделает? – прищурилась я, склонив голову набок.

– Тогда я его убью, – отрезал Ульфрик, угрюмо зыркнув на меня. Кажется, еще немного, и он просто выкинет меня за шкирку, так что надо поторопиться.

– Ты упертый баран, Ульфрик Буревестник, – выдала я и зажмурилась, втянув голову в плечи, ужаснувшись собственной наглости.

– Прости, что? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, медленно поинтересовался норд. Я приоткрыла один глаз – мамоньки, он даже размерами больше, кажется, стал…

Давай, Скади, сказала «а» – говори и «б». Я глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь во всем теле, и тихонько отодвинулась подальше от обозлившегося норда. От моих слов сейчас зависит очень многое – продолжится ли эта бесполезная и кровопролитная война, или же мятежный ярл все обдумает и поймет, что есть и другой выход.

– Разве ты сам не видишь, что происходит? Талмор стравливает Скайрим и Империю, точно бешеных псов, чтобы потом по отдельности разделаться с вами, ослабленными этой бесполезной войной. Талмор твой главный враг, Ульфрик. Альдмерский Доминион, а не Империя.

Ярл раскрыл было рот, чтобы яростно возразить, но я громко шикнула и нахмурилась.

– Дай мне договорить, будь добр. Я и так догадываюсь, что ты хочешь сказать. Империя предала Талоса, Империя прогнулась под эльфов, Империя не может защитить свой народ, Империя пожертвовала Хаммерфелл, Империя то, Империя сё… Ты сам тоже хорош, – я глянула на него, прищурившись, – «спящий агент Талмора».

– Как ты узнала?! – Ульфрик поперхнулся воздухом и уставился на меня огромными глазами. – Откуда…

– А ты думал, кто шуму по всему талморскому посольству навел? Теперь эта занимательная книжечка находится у меня. А я могу случайно забыть ее в шатре… например, того же Ралофа. Наверняка он умеет читать, хотя бы по слогам.

– Не думал, что Довакин опустится до подлого шантажа, – Буревестник угрюмо сдвинул брови, сразу став похожим на насупленного медведя-шатуна, разбуженного раньше времени.

– Я могу отдать досье тебе хоть сейчас, только в палатку за сумкой сбегаю, – буркнула я. Не признаваться же, что у меня просто кишка тонка для таких делишек.

– Тогда к чему все, что ты говорила ранее? Ты на стороне Империи?

С трудом подавив желание вскочить и побиться головой о какой-нибудь твердый предмет, я сжала кулаки, чувствуя, как хрустнули косточки.

– Да какая разница? Разуй глаза, Ульфрик! За кого бы я ни была – это будет на руку Талмору. Если в этой войне победит Скайрим – отлично, все будет, как в старые добрые времена: маленькое автономное государство и маленькая старая Империя будут вынуждены стоять по отдельности против огромной империи меров. Я не говорю уж о деспотии мелких царьков, опирающихся в своей власти лишь на клинки личной дружины, – я умолкла, переводя дыхание. Ульфрик задумчиво смотрел куда-то в сторону, и угадать, о чем он думает, было невозможно. Вздохнув, я прочистила горло и снова продолжила: – Победит Туллий и все, кто за ним, – последует не менее сомнительное навязывание культуры одного народа другому, скатывание к порокам «цивилизации» с бездарными полководцами и вождями, сидящими на своих местах лишь «по праву наследования и богатства», которым плевать на простых жителей. Типичный пример заседает в Фолкрите. Не забывай также о дикой коррупции, привет от Восточной Имперской компании.

Повисло молчание. Я замерла, потирая горло, – плохой из меня оратор, кажется, уже голос сорвала, – а Буревестник так и не произнес ни слова, рассматривая собственные руки.

– Вместе с Империей у вас будет шанс выстоять против Талмора. В одиночку же… – я покачала головой и кашлянула: – Не переоценивай свои силы.

Ульфрик поднял голову и хотел было что-то сказать, как вдруг снаружи раздался истошный вопль.

– На нас напали!

прим. автора: немного видоизмененное стихотворение Константина Случевского из его сборника “Мурманские отголоски”.

====== Глава 30 ======

Гип-гип, юбилейная глава!

Поэтому бонусом – Скади

http://vk.com/public51013055?w=wall-51013055_208

Переглянувшись, мы бросились наружу. Ульфрик немного задержался, пропуская меня вперед, и схватил брошенную рядом с меховой лежанкой стальную секиру.

Я не успела выскочить из шатра, как сразу же на кого-то налетела, покатившись кубарем. Над головой что-то просвистело, но я была слишком занята пересчитыванием камней под своими ребрами и поэтому не сочла сей факт достойным внимания.

Народу вокруг было – не протолкнуться, как мне сначала показалось. Об меня то и дело спотыкались, ругаясь, и бежали дальше. Звон мечей и треск заклинаний бил по ушам, перекрывая крики и вой ветра.

– Буревестника брать живьем! – разнесся над поляной высокий голос юстициара.

– Пленных не брать! – вторил ему рев Ульфрика.

В конце концов, мне надоело, что об меня то и дело вытирают ноги, и я решительно поднялась.

Лучше бы я этого не делала – на меня тут же набросился шальной талморец с «огненными стрелами» наперевес. Взвизгнув, я с трудом увернулась от первой волны пламени и, спотыкаясь, бросилась бежать. Эльф победоносно завопил и кинулся за мной.

Во всеобщей махаловке мой преследователь быстро потерялся где-то позади. Я чудом не налетела на секиру своего же, пригнулась, пропуская над головой очередной огненный шар, и, запутавшись в ногах, рухнула прямо на свой шатер, повалив его к чертям.

Оттуда, возмущенно кудахтая, взвилась голодным ястребом Убийца, с ходу определив, где враги, и бросившись в самую гущу сражения.

Я же, барахтаясь под мягкой дубленой шкурой, сумела нащупать обжигающе холодную рукоять Эбонитового Клинка. Не то чтобы я сильно рвалась в бой, но и допустить, чтоб Ульфрик и его воины считали меня отлынивающей от битвы трусихой, тоже не могла.

Ко мне то и дело подкрадывались талморцы, но тут же улетали в неизвестном направлении, отброшенные истеричным «Фус Ро Да, твари желторожие!!!».

В конце концов валяться на холодной земле мне надоело, и я медленно поднялась на ноги, сжимая Клинок до боли в пальцах, и осмотрелась. Облаченный в вычурные позолоченные доспехи эльф возвышался над корчащимся на земле рыжим Братом Бури, занося меч. Оружие Мефалы, словно в предвкушении крови, потеплело в руке и задрожало. В этот момент мысли из моей головы улетучились в неизвестном направлении, и я, ни о чем не думая, расслабилась и позволила Клинку вести меня в этом смертельном танце.

Магическая, переливающаяся синим сталь скрестилась с эбонитом. Звон врезался в уши, а сила удара едва не заставила меня выронить меч, но он словно прирос к ладони и стал продолжением моей руки. Альтмер оскалился, отступая назад, и попытался контратаковать. Вот и пригодились уроки Лидии. Я едва успела парировать направленный мне в грудь удар, неловко сжимая рукоять обеими руками.

Клинок оттягивал руки, и мне показалось, что я не смогу даже снова поднять его, не говоря уже о том, чтобы махать им. Кто-то отчаянно выл от боли где-то в стороне, от лязга металла о металл нарывали зубы, да еще под пятку попал мелкий камушек, заставивший меня споткнуться.

С другой стороны, он спас мне жизнь – очередной удар альтмера пронесся над головой, лишь срезав несколько волосков, и я, прихрамывая, попятилась назад.

На помощь мне никто не спешил. Талморцев было слишком много, и все были заняты. Кажется, чуть вдалеке светлая шевелюра отбивалась от троих эльфов сразу, а с ней – и нечто буро-пернатое, а неистовое «Фус Ро Да!», казалось, доносилось отовсюду.

– Давай покончим с этой глупой игрой, – раздраженно выдал «мой» желторожий, не сводя с меня глаз. Я пожала плечами.

– Давай. Тогда будь хорошим мальчиком, сам бросься на собственный меч.

– Глупая женщина, – прошипел он, бросаясь на меня. – Да я тебя четвертую!

Он бросился на меня, замахнувшись для вертикального удара, призванный клинок свистнул в воздухе, и мои руки сами вздернулись вверх, словно управляемые эбонитовым засранцем. Звон набатом ударил в голову, и меч чудом не вывернулся у меня из скользких от пота ладоней. Ухмыляющееся лицо талморца вдруг оказалось очень близко, плюнешь – и не промахнешься. Вот и все, сейчас он снова атакует, а я уже и так порядком устала. Интересно, если я сейчас помру в бою, то попаду в Совнгард? Надеюсь, что да, ибо к Тсуну у меня осталась парочка вопросов.

Так, стопэ, тупая я баба. Неужели я уже сдаюсь? После какого-то вшивого альтмера?! Я же Довакин, мать вашу! Сейчас как соберусь, как наваляю этому паршивому эльфу, а потом до Алдуина доберусь и ему наваляю! Убивать ли его, еще не решила, но пару поджопников Пожиратель Мира вполне заслужил.