Текст книги "Лестница в небо. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

  Ни сейчас, ни потом я так и не смог понять, что же повлияло на такое мое решение? Возможно – шепот подсознания, возможно – не до конца задохнувшиеся ростки человечности... Может быть – эстетические чувства... Один разрез меньше портит как ни крути, но красоту, чем три, хотя в итоге все равно остается выпотрошенный труп... А скорее всего – то, что массивный мужик приближался слева, а Гурен, осознавшая, что я рядом, дернулась назад... Но, как бы то ни было, толстяк с невнятным возгласом канул в озеро, зажимая три рваных раны на груди, а лезвие Серпа Ветра утащило за собой ту, которая причинила мне так много боли. Ее броня еще сопротивлялась, но я успел заметить появившийся окровавленный разрез от шеи до бедра и отвернулся. В конце концов, медленная смерть от потери крови – даже лучше, чем мне бы для нее хотелось.

  Я выпрямился и огляделся. Несмотря на то, что я совершил, боль не утихла, а как будто стала еще сильнее. Ведь теперь не осталось даже мести. Впрочем... Повернул голову к воротам, вопреки здравому смыслу все еще спокойно торчащим на воде и прыгнул. Ведь остался еще настоящий виновник всего происшедшего!

  Столб света, окружавший мальчишку, в пустоте Хирайшина выглядел как неподвижная колонна из синего камня, намекая, что даже для техник S-ранга есть пределы. Но Кабуто стоял в лодке совершенно свободно, а синие искры, отделившиеся от колонны, грозили в худшем случае царапинами. Поэтому я, не задумываясь, шагнул вперед... чтобы спустя мгновение тяжелый удар швырнул меня в к подножию нелепых створок. Отвратительная рожа, мерзко ухмыляясь, следила за тем, как я выкарабкиваюсь из воды.

  Этот барьер еще и пространственный. С таким я раньше не сталкивался... Задрал было голову, чтобы оценить высоту, но сзади раздался глухой всплеск. Я почти увернулся... Почти, ибо шипы на хвосте Санби торчали далеко в стороны и одним из них меня вмяло в ворота со всей силы рассерженного демона...

  Я быстро тонул в лесном озере, совсем недавно бывшим таким спокойным и тихим, и наблюдал, как исполинская тень на поверхности шевельнулась и устремилась ко мне. 'А в воде он гораздо быстре...е' – Первая внятная мысль за последние минуты совершенно меня не напугала. Потому что боль тела, которая крутит меня сейчас – ничто по сравнению с болью души...

  'Уходи. Треххвостым управляют. В сражении ты сможешь против него гораздо меньше, чем амеба против человека.'

  Мысли Йоко были суше, чем сердце суновской пустыни и холоднее, чем зима в Стране Снега.

  'Нет. Я не сделал того, что должен.'

  'Уходи. Уходи сам. Иначе мне придется заставить тебя. Ты и со мной будешь драться насмерть?..'

  На последней фразе голос девочки странно дрогнул, а на меня обрушился вихрь эмоций. Боль, сопереживание, непонимание... но перекрывал все страх. Безграничный ужас от того, что сейчас прозвучит слово 'Да'...

  В глазах помутилось... а в следующий миг я обнаружил, что лежу в лесу под каким-то деревом, вернувшись у корней в позе эмбриона. Мысли ворочались в голове, в попытках улечься поудобнее задевая скрючившееся от боли нутро. 'Даже если ты перебьешь их всех... Изжаришь все убежища Орочимару 'Генной' стометрового диаметра... Вырежешь внутренности всех родственников твоих жертв до седьмого колена... Вся эта кровь не вернет никого из тех, кого ты потерял, Айдо. Запомни это'. Надеюсь, это я сказал себе сам. Не хватало еще новых жителей в мозгах плодить...

  Я закрыл глаза и замер, стараясь не шевелиться, чтобы печать 'Восстановление' смогла отработать хотя бы по наиболее серьезным переломам ребер, отбитым легким и почкам.... и чтобы перед глазами не мелькали сожженные тела, выпущенные кишки и отрубленные конечности. Уж так и быть, трещины в костях оставим на потом, а ушибы и ссадины заживут сами. Не впервой...

  Интерлюдия.

  Над озером царила тишина. Успокоились волны, от воды вновь лениво поднимался туман... Лишь темные пятна, бесцельно дрейфующие то тут, то там, напоминали о событиях, происходивших здесь совсем недавно. Пятна... и запах. Запах сгоревшего человеческого мяса стлался над водой. И эту инфернальную вонь не могла унести ни дымка водяных испарений, ни ветерок, изо всех своих сил старающийся развеять атмосферу огненной смерти над этим местом...

  Казалось, бесформенные следы жуткого сражения, плавающие в воде, окончательно и бесповоротно окончили свой жизненный путь, чем (или кем) бы они до этого ни были... Но вот одно пятно вдруг шевельнулось, взбаламутив воду вокруг себя, и натужным движением перевернулось, оказавшись молодой девушкой.

  Она была полностью обнажена и любой человек, увидевший ее, нисколько бы не покривил душой, назвав ее красивой... если бы не длинная глубокая рана, рассекшая ее от бедра до шеи и пролегшая между грудей, чудом оставив их невредимыми. Багрово-красный каньон на белоснежном теле подставлял свету звезд свои кровавые глубины... изредка взблескивая кристальными гранями по краям. Кто-нибудь, чуть лучше знающий эту девушку, мог бы поклясться, что такой способ остановить кровь своими кристаллами никогда раньше не приходил ей в голову... в основном из-за отсутствия необходимости. Впрочем, тех, кто слишком хорошо ее знал, ныне почти не осталось в подлунном мире. И основной причиной этому была она сама...

  Девушка с трудом открыла глаза, и чуть повернула голову, осматриваясь. Когда она повернулась налево, из воды вынырнула правая сторона головы и стало ясно, что рана не закончилась у шеи – вся щека была срезана до мяса. Однако же, и эта рана была закрыта кристальной массой.

  Убедившись в отсутствии какого-либо движения вокруг, раненая успокоилась и закрыла глаза. Несмотря на шум в голове, так и не прошедший после тех взрывов, она вполне могла осмыслить ситуацию и трезво оценить собственные силы. А ситуация была такова, что самостоятельно до берега ей не доплыть. Даже от простого движения головой кристалл на ране немного потрескался, даже чакры хватало только на то, чтобы просто-напросто не утонуть. А помощи ждать неоткуда...

  Ринджи и остальные... в последние мгновения перед тем, как туманное полотно закрыло для нее весь мир, она слышала их стоны. Они умирали... и умирали тяжело. На мгновение мелькнуло воспоминание, как Гозу громадными прыжками несется к ней, как на его груди беспричинно возникают три разреза и он с размаха врезается в воду. А ведь если бы он бросился бежать прочь от нее, может быть, и выжил...

  'Странные существа эти мужчины... Столько лет быть надзирателем в его тюрьме, а потом дать кружку воды – и ты полностью прощена!.'

  Почти против воли девушка было насмешливо фыркнула... но тут же скривилась от боли. Со щеки упала еще пара кристальных чешуек и она сочла за лучшее вновь замереть неподвижно.

  'Не более странные, чем девушки, которые идут за змееглазым шиноби, потом убивают его врагов за кров и еду, а в конце изо всех сил торопятся, чтобы отдать ему собственное тело для перерождения... и искренне расстраиваются и злятся из-за того, что не успели на этот веселый праздник. А ты как думаешь?'

  Во внутреннем голосе обычные люди не усматривают ничего странного... но раньше девушка не имела привычки сомневаться в своих поступках. До сегодняшнего дня, так бесславно окончившегося... и, похоже, подводящего черту под всей ее жизнью.

  'О, Ками, никогда бы не подумала, что придется сдохнуть вот так!' – Хотела бросить девушка в безразличные темные небеса, но вместо этого из горла вырвался лишь хрип, мгновенно сменившийся стоном.

  Куноичи бессильно замерла. Раньше, если бы ей рассказали такую историю, она только презрительно рассмеялась. Умирать посреди озера и не иметь возможности повернуть голову, чтобы напиться? Смерть, достойная настоящего слабака. 'Раньше – да. А теперь?' Внутренний голос, как и всегда в последнее время, задавал вопросы, не имеющие ответа.

  Она могла бы и дальше предаваться бесплодным размышлениям, но невнятный призыв к молчаливому небу все же сделал свое дело. Ночью над поверхностью воды звуки разносятся далеко... лишь бы было кому их услышать.

  Откуда-то сбоку раздался тихий плеск и к ней неторопливо подплыло пятно света, размазанное в тумане. Это оказался фонарь, укрепленный на носу лодки.

   – Есть кто живой? – Знакомый голос заставил девушку задергаться, поднимая волну, и попытаться крикнуть, в итоге вновь выдавив лишь хрип. Но и он долетел до нужных ушей.

  От лодки отделилась смутная, но здоровенная тень, сделала пару шагов к девушке... и превратилась в Гозу. Он, по своему обыкновению, шел вроде бы неторопливо, но уверенно. И глядя на это, девушка неожиданно поняла, что сегодня ее жизнь не закончится. По крайней мене, не здесь.

   – Эй, ты кто? Говорить можешь? Как?.. Гурен-сан? Что с ва?..

  И без того неторопливая речь вдруг прервалась. Когда пауза затянулась просто до неприличия, девушка все же повернула голову... и наткнулась на пристальный прозрачно-серый взгляд.

   – Кх-ха... Кха.., – Гурен собралась с силами, чтобы сказать что-то в духе 'Почему застыл? Помоги мне!', но из пересохшего горла вырвалось совсем иное, – Гозу... Хватит... пялиться... отвернись!..

  Мужчина с лицом запойного алкоголика и телом штангиста-тяжеловеса как-то по-особенному хмыкнул – куноичи еще никогда не слышала от него такого звука в подобном тоне – развернулся и пошел к лодке. Вернулся он достаточно быстро, остановился рядом с девушкой... и вдруг слитным движением вытащил ее из воды, подхватив за плечи и под коленки. Гурен не успела ни возмутиться такой бесцеремонностью, ни толком зашипеть от боли, как обнаружила себя закутанной от подбородка до пяток в плотный плащ, на руках у Гозу.

   – Гурен-сан, вы продержитесь немного? Скоро мы сможем оказать вам помощь. Вам что-нибудь нужно?

   – Да... воды.., – Как ни странно, говорить ей стало немного легче.

  Мужчина в сомнении оглянулся на лодку, покачал головой, а потом ловким движением перехватил воспитанницу Орочимару одной рукой. Вторая зачерпнула воду прямо из-под ног и Гозу, которому, кажется, даже не пришлось для этого нагибаться, поднес лопатообразную ладонь, сложенную ковшиком, к губам девушки.

  И вновь никаких возражений со стороны Гурен не последовало. Жадно выхлебав все предложенное, она вновь попыталась улыбнуться – безуспешно, впрочем – и спросила:

   – Гозу... спасибо.... ты хоть... руки мыл?..

   – Не беспокойтесь, Гурен-сан. Мыл. В кипятке.., – Бывший подопытный Орочимару криво ухмыльнулся, показав острые акульи зубы, и отвернулся в сторону.

  Мысли куноичи тут же приняли совсем иное направление.

   – Гозу... а как... остальные?..

  Мужчина недоверчиво покосился на нее, но все же ответил.

   – Извините, Гурен-сан. Из команды больше никто не выжил... Юкимару цел, – опередил он вопрос, – сейчас он в лодке, спит.

   – Спасибо.., – Повторила Гурен и, повинуясь новому, незнакомому чувству, выросшему в душе, продолжила, – А... как уцелел ты?..

  На этот раз недоверчивый взгляд был гораздо более долгим.

   – Корка из грязи, – Наконец, ответил Гозу, – Когда появился этот... этот...

   – Айдо, – Неожиданно для самой себя перебила его Гурен. – Айдо... Узумаки... Я слышала...

   – Когда этот... парень, – не стал вступать в спор мужчина, – появился рядом с вами, он ударил меня чем-то. Он не знал о моей способности. Бил туда, где у обычных людей находится сердце. А я могу стать... шире. Так что даже ребра не разрезало. Из воды меня выловил Кабуто-сан.

  Последние слова он произнес чуть в сторону и так, что сразу становилось понятно – он с удовольствием поменял бы местами помогавшего ему 'Кабуто-сана' и сожженных, разрубленных и выпотрошенных спутников, а потом праздновал удачный обмен запоем и дебошем во всех попутных кабаках, как минимум, целую неделю.

   – Гозу, пойдем к нему... К Юкимару...

  Мужчина, не говоря ни слова, развернулся и зашагал к лодке, а Гурен, истратившая на этот короткий разговор все остатки сил, вдруг задумалась – с каких это пор ей, лучшей и сильнейшей среди всех, кого приблизил к себе Орочимару, внезапно стали важны другие люди, настолько, чтобы не только задавать вопросы... но и внимательно выслушивать ответы? Наверное, все это началось тогда, когда она встретила Юкимару.

  Девушка тепло и виновато улыбнулась... в душЕ. Несмотря на груз вины перед этим мальчишкой, убийство его родителей, она больше никогда бы не смогла его оставить. Несмотря ни на что. И новые чувства, которые она осознала разумом лишь сейчас, повергали ее в смятение. Потому что даже этого парня, который сначала вдоволь поиздевался над ней, а потом хладнокровно, но очень... зажигательно вырезал ее команду и почти убил ее саму, она в этом винить не могла.

  Гурен внутренне усмехнулась получившейся мрачной шутке. Да, она не могла его винить... Потому что прекрасно помнила и понимала, почему он так поступил. Куноичи на мгновение представила, что Юкимару больше нет рядом с ней... и ее пробила мгновенная дрожь, причиняя израненному телу новую боль...

  Мальчик и правда спокойно спал, свернувшись калачиком на носовой банке. Гозу без дополнительных просьб повернул Гурен так, чтобы она смогла рассмотреть пацана без лишних движений. Спящий тихонько посапывал, не особо смущаясь ночной прохладой. 'Хорошо, что он не видит нас сейчас. А вообще – не простудился бы, здесь сыро...'

  Гурен уже собралась приказать своему спутнику забрать мальчишку и двигать отсюда, но установившаяся было идиллия была грубо нарушена. Колыхнулись слои тумана и из тьмы к лодке вынырнул Кабуто. Стекла очков сверкнули в свете фонаря.

   – О, Гурен, ты жива? Приятный сюрприз. Я не рассчитывал, что выжил еще кто-то. А наши информаторы не зря едят свой рис, как там говорила эта старуха из Песка: 'Искусство – это взрыв!'?

  Ночью звуки над водой разносятся далеко окрест... Вот и сейчас – мужчины одновременно повернули головы вбок, туда, где им обоим послышался придушенное шипение и треск. Как будто кто-то изо всех сил пытался крикнуть... а ему зажимали рот, при этом крепко держа за полы плаща, о сохранности которого можно было не беспокоиться, ведь всегда есть запасной...

  Шиноби постояли еще немного, но больше ничего не услышали. А Гурен, наконец, собралась с силами, чтобы продолжить разговор.

   – Что... ты делаешь?..

   – Проводил кое-какие опыты... И попутно искал живых. В общем-то, безуспешно, – Кабуто легко улыбался, будто не произошло ничего особенного. Хотя что ему потеря четырех бесперспективных образцов, которые лишь послужили основой для дальнейших исследований? Им даже Проклятую метку не ставили. Все это было насквозь понятно и ожидаемо. Но сейчас девушку почему-то покоробило такое отношение, – Впрочем, даже в таком виде они кое на что сгодятся.

  Последняя фраза очкарика сильно насторожила Гурен, но, пока она собиралась с силами, Кабуто отвернулся от них, сложил ладони в печать и, присев, хлопнул руками по воде:

   – Кучиесе но Дзюцу!

  Поверхность озера застлал белый дым, из которого вывалилась здоровенная змея, с гулким плеском свалившаяся в озеро. Она тут же вытянулась в нитку, чтобы не утонуть и приподняла голову, ожидая приказов.

  Кабуто повернулся к компании и весело бликнул очками.

   – Ну что ж, давайте уходить отсюда. Сегодняшний день был очень сложным, но у меня почти получилось поймать Треххвостого. Юкимару нужно отдохнуть, и мы повторим еще раз. Кстати, Гурен... Расскажи, что произошло у тебя с Айдо? То, что сейчас было – совершенно на него не похоже. Он не любит убивать, тем более так.

  Куноичи как раз собиралась с духом, чтобы высказать все, что она думает насчет опытов над Юкимару, но вопрос сбил ее с мысли.

   – Там на поляне... Он уворачивался... Я никак не могла его поймать, а он... был со всех сторон и... издевался надо мной. Я думала, что дело в скорости... и применила массовую Аметистовую Тюрьму по площади... Он снова увернулся... А вместо него в кристалл попала девушка... Кажется, Хъюга...

  Гурен отвернулась. Если бы она не двигалась, то смогла бы заметить редчайшее зрелище под этим небом – Кабуто нахмурился. Но совершенно неожиданное бормотание себе под нос от любимого ученика Орочимару не услышать она просто не могла.

   – Так... Это плохо... Если там Хъюга Хината, то... особенно вспоминая Чунин Шикен и то, на что он ради нее пошел... У нас проблемы...

   – Да в чем дело-то? – Удивление девушки прорвалось даже сквозь боль, – Он шиноби, она куноичи, он за нее отомстил... Я ведь не трогала его близких или тех, кто не может себя защитить!

   – Гурен... – Кабуто все еще был очень задумчив, – Айдо-кун известен тем, что очень трепетно относится ко всем, кого считает своими... друзьями. Вот если бы ты прикончила Хатаке Какаши или добила Инузуку с его псом – он бы только головой покачал. А теперь... да, похоже, иного выхода нет.

  Якуши запустил руку в поясную сумку и кинул в Гозу и Гурен двумя темными комочками размером с куриное яйцо.

   – Держите. Это стимулятор, его нужно съесть целиком. За ночь восстановит все повреждения.

   – И отнимет у нас по десять лет жизни.., – Скорее прошептала, чем сказала девушка.

   – Гурен.., – Пепельноволосый посмотрел на нее почти с жалостью, – Я достаточно хорошо знаю Айдо-куна. В этот раз его смог остановить только Треххвостый Зверь-из-Чакры... Да, Орочимару-сама ошибся тогда. Что ж, я его ошибки не совершу... А вам обоим так хочется завтра проснуться от того, что ваши кишки валятся на землю? Печать призыва 'Рашомон' у меня была только одна, а на этом озере у меня еще есть дела. Я рассчитываю на вас.

  Он мягко улыбнулся и куноичи проглотила возражения. В конце концов, до сих пор Якуши Кабуто никогда и никому не говорил, что нуждается в нем...

  Ирьенин шагнул было к лодке, но тут же вновь повернулся обратно.

   – Гурен. Как я вижу, ты сейчас осталась совсем без одежды?

   – Д-да.., – Неожиданный вопрос настолько ее ошарашил, что случилось нечто невероятное – впервые за много-много лет она покраснела. И даже открытая и запечатанная кристаллом рана вместо правой щеки почти не портила впечатление от этого зрелища...

   – И с первой встречи с Айдо ты все время держала на себе Технику Кристальной Брони?

   – Д-да.., – Девушка все еще не понимала, куда же клонит очкарик?

   – Тогда... У нас есть кое-что лишнее, что с собой брать не стоит. Гозу, держи ее крепче.

  С этими словами Кабуто шагнул к ней и протянул руки. Она с испугом и непониманием смотрела на происходящее, а слабость не позволяла ей немедленно спрыгнуть на воду и убежать...

  Кабуто уже отвернулся к лодке, подхватил на руки по-прежнему спящего Юкимару и пошел к змее, кивком подозвав Гозу, а Гурен все еще никак не могла понять, зачем очкарику вдруг понадобились ее сапоги и почему их надо было обязательно утопить в озере, засунув внутрь две половины разломанного фонаря, чтобы не всплыли? 'Наверное, это какая-то секретная техника' – вздохнула девушка и наконец-то позволила себе уснуть...

  Глава 22.

  Казалось, в тишине и неподвижности прошла вечность. Но, когда сверху на меня упала сухая ветка, сбитая какой-то птахой, неумолимый внутренний контролер, который запоминает все... кроме чисел, названий месяцев и дней недели, подсказал, что прошло всего лишь около минуты.

  Я тяжело поднялся и оглядел окружающий меня лес. Понять, на какую из бесчисленных меток, раскиданных в самых разных уголках этого мира как придется, меня сейчас занесло – не представлялось возможным. Да и никакого дела до этого места мне не было. Нужно было идти и я медленно, будто разом забыв все, что умел, запечатался в пустоту...

  Оказавшись в черноте, попытался было глубоко вздохнуть... И, пошатнувшись от боли в сломанных ребрах, не удержался на ногах и упал навзничь.

  Лежа в несуществующем месте на несуществующей поверхности, я неподвижно пялился вперед. Странно, но до сих пор я не обращал внимания, как здесь все изменилось. В прежде абсолютном мраке теперь находилось множество искорок. Некоторые из них были очень яркими, некоторые тусклыми. Они висели неподвижно, далеко или близко – не определить, и все вместе создавали впечатление, что на меня глазами звезд смотрит сама Вселенная.

  Время здесь отмерять было нечем и незачем, кажется, затихло даже биение пульса. Оставалось только избитое тело, ощущения которого можно было бы легко убрать, но... Раньше, с самого детства, слушая сказки, и чуть позже, начав читать о подобном, мне всегда казались... не то, что глупыми, скорее странными – моменты, когда герой 'облачался в вериги железныя' и иже с ними, и шел по дорогам искать правду. Ну в самом деле, зачем? Тяжело ведь, неудобно и бессмысленно. А вот теперь завеса тайны приподнялась. Ведь боль физическая позволяет отвлечься от боли души. Жаль только, что совсем чуть-чуть...

  Что-то изменилось вокруг. Один из сотен огоньков вдруг стал расти, постепенно добавляя в изначально синее свечение толику красного.

  'Но ведь... почему? Я же... не хотел... никуда' – мелькнула мысль, но маячок явно не интересовали мои высказанные мысли. Он становился все больше и больше, пока...

  Посреди полусферы двух метров над землей передо мной снова возникла картина, которую я пытался смыть потоками вражеской крови и закидать кучей мертвых тел... Прижав руки к груди, пытаясь сжаться и сделаться незаметной, но не завершив движения... С застывшим выражением удивления и испуга на милом лице... В середине розовой прозрачной глыбе... Будто прерванная на полуслове песня, завершенная многоточием поэма, оборванная смычком струна... В холодном каменном безмолвии...

  Изображение само по себе крутанулось и мое лицо оказалось в точке, куда были устремлены широко распахнутые удивительные лавандовые глаза без зрачка. И в пустоте, где я никогда ничего не слышал, будто бы прозвучали слова. Три простых слова. 'Это. Твоя. Вина.'

  'Ниндзюцу настоящего мастера не нуждается в костылях вроде слов или ручных печатей, – Вроде бы не связанная с происходящим мысль, но.., – Верно ведь... Я действительно сейчас хочу запомнить ее такой. Спустя века здесь... или миг там... я встану и буду что-то делать. Я буду пытаться освободить Хинату, пробовать ей помочь, я не поверю, что она умерла и не сдамся... до тех пор, пока кристалл не превратится в блестящую розовую пыль и не останется даже призрачной тени надежды. А сейчас... прости, Хини. Прости, я не успел разобраться, что же на самом деле к тебе чувствую, а теперь это уже неважно. Прости... и прощай!'

  Я протянул руку вперед сквозь пустоту, несмотря на мои желания показавшую мне то, чего я боялся больше всего, в попытке в первый... и последний раз прикоснуться к щеке Хинаты Хьюга. Мое тело будто продавило невидимую преграду, которой тут не должно был быть, пальцы, казалось, почти ощутили мягкость нежной кожи... а потом руку толкнул камень, в ноги ударила земля и я застыл, опершись на холодный кристалл.

  Сзади кто-то прерывисто вздохнул от неожиданности, но оборачиваться я не стал, боясь отпустить кристальную глыбу, будто она собиралась рассыпаться прямо сейчас...

  В этот самый момент система циркуляции напомнила мне, что сегодня я изрядно потратился, чакра продолжает неимоверными темпами тратиться на лечение, а сидение в пустоте Хирайшина тоже стоит энергии. В глазах помутилось, меня шатнуло влево... Но я устоял. С помощью...

   – Айдо, где ты был?., – Тен-тен схватившая было меня за плечо, едва не отдернула руку, когда намоченная, обожженная а потом снова намокшая тряпка, в которую превратилась моя одежда, расползлась прямо под ее ладонью, – Прости... Я... понимаю.

   – Что?

  Девушка, убедившись, что я стою ровно, немного отошла от меня. Ее губы дрогнули.

   – Я... понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я... тоже теряла близких... Айдо, я... больше не совершу свою ошибку. Я не отвернусь от тебя, что бы ты... и кого бы ты ни...

  Вдруг она подалась вперед и взяла меня за руку. Ее ладонь утонула в моей, но, не дождавшись никакой реакции, разжалась.

  Неожиданно на правое плечо легла еще одна ладонь, почти полностью замотанная бинтами. Я повернул голову и посмотрел в черные глаза Ли. Против своего обыкновения он молчал. Еще немного подержав меня за плечо, он чуть кивнул мне, убрал руку и перевел взгляд на кристалл.

  Я все так же держался за холодные и острые грани, а в голове вертелась неуютная мысль: 'Действительно близкие – это те, кто подставит плечо под твою ношу в любой момент, не прося ничего взамен и даже не спрашивая разрешения. Просто потому что они – твои...'

  'Успокойся' – внезапно изнутри поднялся по-прежнему сухой голос Йоко. – Мешаешь'

  'Чт-то?'

  'Угомонись, говорю. Из-за тебя ничего не разобрать. А-а, достало! Подвинься!'

  На мгновение накатило чувство, что меня со всего размаха толкнули плечом под дых. А когда я проморгался...

  Моя рука, касающаяся кристалла, была полностью покрыта оранжево-солнечной чакрой. Мало того, она, будто обладая своей собственной волей (тьфу, что за бред! Конечно обладает, дочка у меня весьма своенравная... И ментальный пинок уже освоила, оказывается...), стекала на кристалл. Она разделялась на тонкие ручейки, которые бежали по всей поверхности друзы, пытаясь найти самомалейшую щель, чтобы пробиться внутрь и не в силах этого сделать... Рука пузырилась энергией все сильнее и сильнее, даже мне дышать стало как-то легче, истощение чуть отступило... а потом все резко закончилось. Заболели глаза и на поляне стало как-то темнее.

  'Она жива'

  В первое мгновение я даже не сразу сообразил, что же сказала Йоко, ничуть не стараясь поменять тон.

  'Она жива. Ей одиноко, страшно... И она задыхается. Что с этим делать – думай сам.'

  Девочка замолчала, а там, где она только что говорила, будто возникла глухая, без единого просвета, стена.

   – Она жива... – прошептал я, медленно опуская руку, до этого момента все еще сжимавшую острые кристальные грани.

  Мгновение на поляне царила тишина... а затем пространство сзади взорвалось хаосом звуков. Сакура резко выпрыгнула из-за спины и ударила ладонями по прозрачной поверхности с возгласом: 'Но как?! Я же не смогла ничего почувствовать!', что-то забормотал Какаши, шипение воздуха, врывающегося в легкие Ли, означало, что еще один уголок этого мира вскоре познает всесокрушающую Силу Юности... Но все перекрыл могучий рык Наруто.

   – Айдо, надо ее спасти!!! – вопль, казалось, смог бы впечатлить самого Девятихвостого.

  Я не выдержал, и впервые за последние минуты мои губы растянулись в улыбке. Наруто, без тебя я никогда бы не догадался, что же мне нужно делать. Без тебя...

  'Йоко, спасибо...'

  Но мысль безответно канула в никуда.

  Тем временем мой беспутный брат окончательно вышел из ступора. Спокойствие никогда не были его сильной стороной – вот и сейчас, едва ситуация перестала выглядеть безнадежной, растерянность сменилась неудержимой жаждой деятельности.

  Наруто резко подскочил к кристальной глыбе и попытался схватиться за гладкие грани. Что уж он собирался сделать – выворотить друзу и куда-то с ней бежать, либо попросту разломать, но ничего не вышло, розоватый полупрозрачный столб с заключенной внутри него девушкой даже не шевельнулся.

  Ксо! – воскликнул джинчуурики, отскакивая от камня. – Мы должны вытащить оттуда Хинату!

  Н-но как? – Сакура все еще прижимала ладони к кристаллу. – Я не могу дотянуться к ней медчакрой сквозь это... А что еще можн?..

  Нужно просто разломать этот столб! Хината освободится и ты ей поможешь, Сакура-чан! Отойди, чтобы тебя не зацепило, даттебайо!

  Наруто, но... – неуверенно начала розоволосая, глядя на немедленно созданного клона парня, который закрутил в ладони оригинала шар Разенгана.

  Я коротко вздохнул – столько времени минуло, детство давно закончилось, а делаем все равно раньше, чем думаем – и приготовился было перехватить Наруто, нахватавшемуся дурных привычек все крушить у бабули. Мысль, конечно, правильная, но вот все ли мы учли? Тут ведь не мебель в кабинете на кону стоит, и даже не ожерелье первого Хокаге, которое ты, рыжий, до сих пор таскаешь не снимая, а жизнь девушки, с которой я уже успел попрощаться...

  Но Сакура не успела договорить, а я – ничего предпринять, как из-за спины Наруто протянулась рука, почти скрытая плотным темно-зеленым плащом, и аккуратно, но твердо легла ему на плечо.

  От неожиданности джинчуурики вздрогнул и упустил контроль над чакрой. Сфера в его руке вздулась шишками, как избитый об бетонный поребрик баскетбольный мяч, и неравномерно лопнула, развеяв клона-помощника, трепанув одежду Наруто и подняв облачко пепла чуть поодаль.

  Я озадаченно нахмурился – вот это вот происшествие показалось мне очень знакомым. Что-то такое уже случалось и могло бы очень сейчас пригодиться! Вот сейчас вспомню... совсем немного!.. Но додумать мне не дали.

  Наруто, чувства хорошо очень твои понимаю я. Но в важных столь вопросах не следует торопиться нам, – Абураме Шино, вышедший из-за спины рыжего, не изменял себе, все так же оставаясь непонятным большинству живущих. И точно...

  Чего?.. – хоть редко происходит такое, но сейчас ты прав, Наруто, согласен с тобой на сто процентов.

  Позволь, кое-что тебе покажу сейчас я, Наруто. И мнится мне, небесполезны будут всем мои догадки. Подчистую хоть и забыли обо мне вы, но зла не стану держать и таить обиду. Но было можно чаше думать о товарище своем...

  Шино замолчал и полез в карман своего плаща и на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь метафорическим скрипом шестеренок в мозгах присутствующих, медленно осознающих смысл только что прозвучавших слов. Ведь и правда, на беднягу никто не обращает внимания. Я вон за это время даже о Ли и Наруто побеспокоился, об Абураме же ни на мгновение не вспомнил, а он меня прикрыл когда-то... Стыдно!

  Жуковод наконец обнаружил в кармане искомое, и на его ладони блеснуло красное.

  Волей случая слепого пришлось столкнуться мне с кристаллом этим и не задуматься не смог о происшедшем я. Смотри, Наруто, – Шино повернул к рыжему плоскую грань кристалла чуть приподнял ладонь, демонстрируя замершее внутри насекомое. – Жуками своими горжусь я, весьма они большую пользу могут принести товарищам моим, если бы не забывали обо мне они...

  Зря ты так напрягаешься, Шино, от Наруто ты раскаяния не дождешься. До него просто не дойдет...

  Тем временем жуковод продолжал:

  Кикаичу сей, в камень попавший, жив и поныне, сложного в этом ничего нет для него. Да и оболочка, его пленившая, прочна не настолько, как кажется. Но...

  Абураме перехватил кристалл двумя руками, как-то необычно изогнув пальцы, коротко нажал... и в его ладонях осталась только розовая пыль с редкими темными точками. Она тонкой струйкой ссыпалась на землю и в свете еще не угасших пожаров казалось, что с рук Шино капает яркая и еще свежая кровь всех тех, кому не повезло оказаться в каменной ловушке.