Текст книги "Лестница в небо. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

  Я встряхнулся, выбивая из-под рубашки сырую хмарь, а из головы – лирические мысли, и осмотрелся. Туман уже полностью скрыл поверхность воды, но и не видя, я мог точно сказать, что озеро совершенно неподвижно. Даже рыбы, обычно охотящиеся на упавших в воду мошек, сегодня по какой-то причине решили объявить голодовку. Видимо, рыбий профсоюз тоже был против такого соседа.

   – Хм, – Мой голос раскатился над водой, чтобы уже в десятке метров запутаться в мохнатых клубках тумана, – Интересно, чего это я о зомбаках вспомнил? Антураж, конечно, соответствующий... но почему не единорог с хвостом из радуги, блин?.. Ладно. Интересно, как будем выманивать?

  Надо сказать, что разговаривать здесь мне было решительно не с кем... по крайней мере, вслух. Но так уж сложилось, что с того самого общения с Какаши я не проронил ни слова.

  В ответ на то самое историческое заявление о недопущении, пресечении и порочности самой мысли об эксплуатации целого, хоть и неизвестного никому Каге, джонин проронил: 'М-ма... Хорошо...', соскочил с бревна и развил бурную деятельность. Хината была назначена на почетную должность сантиметрового радара кругового обзора и, стоя в тени деревьев у края поляны, периодически включала Бъякуган. Сформированная из Наруто и вернувшегося Ли зондеркоманда по уничтожению здравого смысла была отправлена в глубокий поиск по четко читаемым следам напавших утром, благо на тот момент им было не до маскировки. Задача, конечно, была поставлена максимально конкретно – проверить, по возможности проследить и сразу же возвращаться... Но внутренний голос мне подсказывает, что из этого рейда наши герои вернутся с узлом трофеев, возвышающимся над верхушками деревьев, головой Райкаге, приколотой к пике и женатые... на одной и той же женщине. По крайней мере, крики Ли о Пылающей в Юном Сердце Воле Огня я с дрожью расшифровал именно так...

  Сакура и Тен-тен были все-таки отпущены на озеро. Пошушукавшись между собой и метнув в меня два недовольных взгляда, девушки скрылись за деревьями, а Какаши вернулся на бревно, почему-то покосился на меня и пробормотал: 'Я вижу только чакру... Поверь, Айдо-кун, ничего, кроме чакры'. Немного дрогнувшей рукой поднял протектор, уставившись им вслед, и замер неподвижно. Вот так я остался в полном одиночестве.

  Немного помыкавшись по поляне, понаблюдав за Хинатой, которая непроизвольно развернулась лицом в ту сторону, куда ушли Наруто и Ли (конечно же, исключительно от беспокойства за товарищей. Разве может быть иначе? Или... может?), тщательно проверив, не спрятал ли Какаши на траектории своего шаринганистого взгляда 'Ичу-Ичу', напечатанную по спецзаказу чакропроводящими чернилами и, не найдя себе больше никаких занятий, завалился спать. Чакроистощение под напором адреналина отступило, но никуда не ушло, а соваться к одному из девяти существующих в мире демонов с полупустыми топливными баками было попросту глупо...

  'Что, папа соскучился по собственному голосу? Ты петь не пробовал? Попробуй, может быть, Исобу из-за этого всплывет... Только чтобы тебя прибить!'

   – Все-таки ты та еще язва... У кого только научилась? Я же всегда желал тебе только добра. И голос у меня не настолько противный.., – Вздохнул и перешел на мысли. И вовсе не потому, что эта вредная девчонка права и я веду себя по-идиотски... Не поэтому, я сказал!

  'Идеи, как заставить его выбраться, есть?'

  'Просто немного подожди, он всплывает сам. Я чувствую – он хочет на поверхность... Пап, – в голосе Йоко неожиданно прорезалось смятение, – скажи, все будет в порядке? Это ведь первый раз, когда я встречусь с... таким же, как я. Мы сможем подружиться?..'

  От концентрированной, возведенной в куб наивности этого вопроса я чуть было не расхохотался. Вот ведь: иногда кажется, что Йоко – гораздо мудрее и опытнее меня. А иногда – вот как сейчас – я вспоминаю, что ей тринадцать лет. Что ж, наверное, это беда всех отцов, чьи дочери подбираются к рубежу переходного возраста... Тьфу, что я несу? Ей же по сути – чуть больше года и она из чакры! Айдо, а ты ведь сильно к ней привязался. Настолько, что уже не пытаешься прибить Ю, когда она дразнит тебя 'папочкой', а только гордо на это улыбаешься. Неожиданно...

  Я утрамбовал все посторонние мысли в недоступный для нее закуток и постарался выразиться как можно дипломатичнее.

  'Не знаю, малыш, я ведь с демон... биджу общался тоже не так уж много. Но... исходя из опыта... Йоко, не жди слишком многого, хорошо? И не расстраивайся, я с тобой!'

  'Ладно.., – Изнутри пробилось ощущение бледной улыбки, но девочка тут же подобралась, – Пап, он всплывает. Приготовься!'

  Ничего больше подумать и уж тем более сказать я не успел, потому что прямо передо мной в туманной дымке обозначилось темное пятно...

  Вначале это был похоже на небольшой островок, вынырнувший из тумана. Но шли секунды, твердь, вопреки всем законам природы росла и расширялась... Но вот из воды подобно скальным зубьям в отлив показался первый ряд шипов и стало очевидно, что передо мной – исполинский панцирь. Он выдвигался из воды все выше и шире, его края загнулись вниз и, наконец, в сумеречной тишине раздался первый звук. Им стал глухой рокот настоящих водопадов, срывавшихся с костяных уступов. Еще миг... Все звуки были заглушены могучим выдохом... и на поднятых ею самой волнах закачалась гигантская туша...

  Вопреки моим ожиданиям, Треххвостый не очень походил на черепаху. У бронированной рептилии защита была сплошной и в нее можно было убрать выступающие мягкие части целиком. У Исобу же, если судить по его форме и виднеющимся краям панциря, строение напоминало скорее броненосца. Уверен, он любит сворачиваться в шар и давить врагов массой. Акимичи нашли бы в нем родственную душу...

  Но и броненосцем это существо тоже назвать было трудно. Свободные от панциря участки туши влажно отблескивали однородной темно-красной плотью, совершенно непохожей на кожу, мышцы и прочие нормальные органы. И если вспомнить, что у меня во внутреннем мире сидит чудо, которое я, несмотря ни на что, считаю ребенком, то я тяжело вздохну и сравню эту влажную кроваво-розовою мякоть со свежим мясом, старательно затолкав все прочие ассоциации, от которых одновременно краснеет лицо и появляются рвотные позывы, куда подальше...

   – Мда. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка.., – Протянул я, а в унисон с моим голосом в душЕ раздался неуверенный смешок: 'Черепашка...'

  Громадная туша продолжала качаться на постепенно утихающих волнах и никак не реагировала на мое присутствие. Я вздохнул. Ну, когда ни помирать – все равно день терять... Задрал голову и что было силы завопил:

   – Эй, устрица с ногами! Привет!

  В ответ не раздалось ни звука.

   – А ты знаешь, что вежливые биджу при встрече обязательно здороваются! Я свою именно этому учу! А тобой, значит, родители не занимались?!

  Вновь робкий хмык внутри... и в вышине раздался костяной скрежет, вслед за которым в туманной мгле, казалось, зажегся фонарь. На меня уставился громадный красный глаз. Радужка и цветом, и слоистой структурой только что разрубленной туши в точности соответствовала телу Исобу, не скрытому под панцирем. А маленький в сравнении с глазом зрачок, похожий на ярко-желтую трубочку, создавал впечатление, что прямо на тебя смотрит... э-э-э... надеюсь, Йоко не слышала первого пришедшего на ум варианта... свежевынутая из раковины мантия моллюска со всеми его внутренностями. Меня передернуло от омерзения.

  Глаз несколько секунд рассматривал меня в упор, а затем вновь заскрежетал панцирь и красное пятно взмыло ввысь, уставившись на что-то невидимое вдалеке.

  'Пап... Прости, но... Ты ему неинтересен... Он думает... Вот же мать его! Я даже не уверена, что он вообще умеет думать! Он не считает достойной внимания букашку!'

  'Не ругайся, сначала научись делать это стильно, – Автоматически сделал замечание, – Что дальше? Есть предложения?

  'Д-да... Пап... Можно, я сама попробую с ним поговорить?'

  'Ты собралась наружу?! Об этом даже речи быть не может!'

  'Нет-нет, – зачастила девочка, – я туда и сама не хочу! Просто я тут покров биджу усовершенствовала, настолько, что через него могу сама что-то делать! Ты только не сопротивляйся и я даже разговаривать смогу!'

  'Не сопротивляйся'... Двусмысленно звучит!' – Усмехнулся я.

  'Если бы ты меня видел, я бы покраснела. Не надо брать с меня пример. Это родители должны учить детей, но никак не наоборот! – Буркнула Йоко, – Ну так как?'

  'Ну, что-то делать надо... Действуй.'

  'Спасибо!'

  Одновременно с последней мыслью изнутри меня поднялась волна она росла все выше и выше, пока не перехлестнуло через край того, что есть 'Я'. Вокруг замелькали оранжевые искры, а глаза нестерпимо зачесались. Очень хотелось их закрыть, но я стоял и смотрел, как искры быстро сливаются друг с другом, как это действо бесконечно повторяется сразу со всех сторон... и вот вокруг меня сияет оранжево-красным светом плотный, хоть и прозрачный, покров биджу. Примерно такой же, как я видел у Наруто, когда они на пару с Къюби выпускают один чакрохвост. А молодец дочурка! У нее хвостов нет, а даже признанному, так сказать, мастеру не уступает! Кстати, о птичках...

  'Йоко, все собираюсь у тебя спросить. Ты с тех пор словарный запас поднакопила... Зачем же все-таки хвосты у биджу?'

  'Это символ силы. И одновременно запас энергии. Показатель, каким объемом может оперировать тот или иной Хвостатый. Но по сути это не важно, с точки зрения человека разницы в силе между ними нет никакой, она одинаково заоблачна.'

  'Хм. А в чем тогда разница? В иерархии?'

  'Пап, ты о чем? Они-то и все вместе собирались, чтоб не соврать... Нет, не помню. Помню, что один раз только был, а зачем, почему – как в тумане все. Да и насчет силы... Если дело будет в пустыне, тот же Однохвостый сможет Къюби... нет, не победить, но накостылять – точно.'

  'Тогда зачем они вообще нужны?'

  'Ну пап, – усмехнулась девочка, – вот смотри – ты обратил внимание, что на нас таращился только один глаз Исобу? А все потому, что второй у него ранен. И, представь себе, болит!'

  'Н-но как же... Он ведь... из чакры...'

  'Ага. Сама поражаюсь. Знаешь, – задумчиво протянула Йоко, – вот посмотрела я на Санби... и кажется мне, что им кем-то приказано держать именно такую форму. Потому и хвосты, и глаз... Но вот кто на такое способен – не могу даже вообразить. Нам бы поговорить и, надеюсь, все станет яснее. Но уже сейчас понятно, что я – другая. Мне-то никто не приказывал. Вот только, – внезапно загрустила, – у меня ни одного хвоста нет...'

  'Не переживай! Хвосты, в отличие от ума – дело наживное!' – Бодро отозвался я.

  Девочка хихикнула.

  'Ты сам-то понял, что сказал? Ладно, – посерьезнела, – а теперь не отвлекай. Сколько же у тебя в организме всего лишнего! И всем надо управлять!'

  'Эй-эй! Не вздумай!..' – Возмутился было, но на меня рассерженно шикнули.

  Вдруг мои ноги совершенно самостоятельно сделали шаг назад, при этом чуть провалившись в воду. Раздалось шипение, из-под сапог ударил пар, но равновесие тут же было восстановлено. Моя голова запрокинулась, обводя зудящими глазами всю тушу Треххвостого целиком. Я смог единым махом обозреть его полностью – от самых дальних шипов на панцире до коротких, для такой громадины, но, тем не менее, способных раздавить человека и не заметить, кургузеньких лапок.

  Кажется, я увидел гораздо больше, чем смог бы вынести, потому что внезапно и резко череп прострелило болью и умничка Йоко тут же повернула мою голову так, чтобы я смотрел прямо перед собой.

  Правая рука зачем-то вытянулась вперед, как для рукопожатия (надеюсь, она шутит...), и вслед за этим из открывшегося рта полетел голос...

   – Исобу... Ты не знаешь меня, но я тебя помню. Я такая же как ты. Поговори со мной!

  Каюсь, я никогда не думал, что мое собственное горло может произвести на свет такие звуки. Казалось, говорят сразу несколько человек, путаясь в словах и интонациях. Главенствовал женский голос, который я у Йоко никогда не слышал, да и, положа руку на сердце, не хотел бы услышать подобное больше никогда. Весь этот хор был приправлен металлическим дребезжанием, а на заднем фоне почему-то слышался странный клекот, будто пытался разговаривать орел...

  'Кхм. И это ты меня критиковала за пение? Да на таком фоне я просто Кобзон!'

  Но тонкая ирония и искрометный юмор были оставлены без внимания. Моя дочка-биджу напряженно ждала ответа от подобного ей...

  Мясной розово-красный взгляд стремительно метнулся обратно и уперся в мое неподвижное тело. Секунду ничего не происходило... а потом туша зверя из чакры вдруг слитным движением приподнялась... и сверху на меня обрушились три гигантские шипастые дубины.

  Мое тело все так же стояло неподвижно. Хвосты летели... а я дергался внутри себя самого, хотел и не мог вырваться, чтобы попытаться встретить падающую сверху смерть... или хотя бы уклониться от нее.

  'Йоко, что ты делаешь?! Нам надо уходить! Йоко!'

  Нет ответа... И, когда шипы на панцире, казалось, уже вонзились в меня, я неимоверным усилием будто выпрыгнул из собственной кожи и откатился по в сторону. А там, где я только что стоял, поднялись громадных фонтана, поднятых чудовищным ударом.

  'Папа...'

  'Йоко, что с тобой?!'

  'Папа... Прости.., – С каждым словом шепот девочки становился все громче и громче, – Я... Не слышит... Он... боится меня. Боится и ненавидит... О Господи, как же он ненавидит! Я не хочу снова ненавидеть! Только не это!!! НЕ-Е-Е-Т!!!'

  Последние слова девочки вдруг переросли в чудовищный вопль, едва не разорвавший мне череп. Я обхватил голову руками и едва успел оттолкнуться от воды, чудом избежав нового удара хвостами. В новом падении ни о какой концентрации, конечно, речь уже не шла и я провалился под водную гладь. От покрова биджу не осталось ни единой искорки. Боль в голове медленно утихала, а я тонул, наблюдая, как вокруг медленно растворяются струйки крови, вытекающие из носа и ушей...

  'Йоко! Ты как?! Йоко! Да отзовись же ты!'

  Полное молчание. Я задергался и резкими гребками выбрался на поверхность озера. Усилием воли отодвинул нарастающие было панические мысли и разрастающуюся в груди пустоту. Собрал чакру, вернул концентрацию и вновь утвердился на водной глади. Прямо передо мной в тумане маячила темная масса – Исобу, разобравшись, по его мнению, с раздражителем, медленно двигался прочь...

   – Ах ты проклятая тварь!..

  Ладони в 'концентрацию' и замереть неподвижно. Так – быстрее...

   – Что, думаешь, так просто от меня сбежишь?..

  Фуиндзюцу на самом деле практически не отличается от обычных техник. Практически ничем, кроме одного. Печати позволяют тебе стать свободным. Тренироваться всю свою жизнь... а в бою – испугаться опыта противника, забыть, какую тактику ты выбрал, потерять концентрацию... Получить удар в спину от врага, которого всегда считал другом... И умереть.

   – Она ведь просто хотела поговорить!

  Не таковы фуин. Если ты искренне полюбил эти смешные и такие безобидные чернильные кляксы на белой бумаге... Если ты рассмотрел за забором из черных линий то, что может сделать тебя сильнее... Если ты вложил всю свою душу в необычный, непонятный... но такой 'твой' рисунок...

  Печати не устают. Нарисованные один раз – они навсегда останутся с тобой, на бумаге, если ты слаб, или в разуме, если ты силен и талантлив.

  Печати не боятся. И генин и Каге – все равны перед строгим узором черных линий, воплощения твоих желаний и жажды.

  Печати не предают. Они всегда с тобой, не требуя и не прося чего-то взамен. Поэтому я всю свою жизнь доверял иероглифам больше, чем людям... Пока не появилась ОНА!

  Печати – это ты. Не техники шиноби, создаваемые, чтобы убивать. В капле чернил, дрожащей на кончике кисти, есть все, что-только можно вообразить – ревущее пламя и прохладная вода, непоколебимая защита и режущий ветер. Но чем станет эта конкретная капля – решает не твой наставник, не твоя профессия и не твой ранг шиноби – решаешь ты сам. Твоя воля и твоя чакра – вот все, что тебе нужно.

  Но это все это лишь первый шаг. Когда ты пройдешь весь этот путь, увидишь рассвет и поднимешь ногу на новую ступень, ты поймешь – настоящий мастер не подчиняется правилам, правила подчиняются ему. А это значит, что печати...

  Готово! Заработавший Режим Отшельника сбил меня с мысли. Мне казалось, что я почти добрался к чему-то важному... Но в данный момент мне было глубоко плевать, потому что гудящая огненная сфера уже сорвалась с руки.

   – Говорят, ты любишь воду... А я заставлю тебя жрать огонь до тех пор, пока ты не скажешь, ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ!

  Огненная вспышка на секунду разогнала туман... А вслед за ней раздался громоподобный рев и хмарь разорвали два исполинских водяных снаряда, летящих прямо в меня.

  Отпрыгнув и пропустив их мимо. А темная громада вновь начала свой путь прочь от меня. Несмотря на ожог, Исобу не хотел драться.

   – Убегаешь, ур-род?.. Ну ничего, я давненько не поджаривал мидий в собственном соку!

  В руке завертелся еще один Разеншотен и я уже почти отправил его в полет, как...

  'Папа, это бесполезно. Перестань тратить чакру, у тебя она кончится гораздо быстрее'

  Угрюмый голос красноволосой девочки возник на том же самом месте, заполняя разверзшуюся было бездну в моей душе. Не удержавшийся в руке шар огня косо ушел в озеро и скрылся в глубине, спустя секунду вырвавшись на свободу фонтаном воды и пара. Но мне было уже все равно.

  'Йоко, ты как? Что с тобой было?!'

  'Эта тварь.., – Я онемел. До сих пор она так про них не говорила. Даже про Кьюби.., – Он понял, кто я. Как-то узнал меня. И почему-то возненавидел так, что я чуть... чуть...'

  Она неожиданно всхлипнула.

  'Пап, я ведь не такая, как они, правда? Пообещай... пообещай, что я не буду никого так ненавидеть!'

  'Ну как я могу такое обещать, глупая? Это от тебя зависит, – Несмотря на ситуацию, я усмехнулся, – Но обещаю сделать все, чтобы до такого не дошло.'

  'Спасибо.., – Будь она 'на воле', обязательно бы сейчас шмыгнула носом, – Ну и вот. Я почти растворилась в этом... Пап, ненависть демона – страшная вещь... Так что никакого разговора у нас не получится.'

  'Тогда что будем делать? Есть идеи?'

  'Есть! – Ух, как решительно! Интересно, что же она?., – Дай мне его сюда!'

  'Чт-то?!'

  'Сюда. Во внутренний мир. Печать позволяет сделать это без его желания. Спасибо, кстати, за такую заботу, это ж все ради моего блага было сделано! – Ну не могла не съязвить, – А уж тут я быстро с ним разберусь, если ты этого захочешь. А ты ведь разрешишь любимой дочке немного поиграть со зверьком?!'

  'Кхм, – Как-то мне неуютно делается от новых ноток в ее голосе. Мда. Я вроде бы и так не совсем плохой человек... Но отныне я больше никогда не стану безразлично отбрасывать искренние чувства других. Чревато.., – План попахивает авантюрой. Ты точно справишься? Умрем ведь оба, если что...'

  'Даже если и не справлюсь – ты мне поможешь! А ты можешь все!' – Беспечно отозвалась она.

  'Спасибо за такую веру в меня, но... А впрочем, почему бы и нет?'

  Внезапно накатил какой-то бесшабашный азарт. Я было насторожился... Но оказалось, что он действительно полностью мой, без всяких посторонних влияний. Получается, я и правда немного закис на острове, адреналина не хватает, опасности. Да уж, не ожидал такого от себя. Конечно, сказать Ю, что я знаю, где Орочимару, отправиться вместе с ней искать Змея и попутно бить морды всем встречным было бы немного безопаснее... Но, раз под рукой нет ничего, кроме древнего демона, придется обходится тем, что дают.

  Я вздохнул и смерил взглядом удаляющуюся тушу. Правильно бежишь... Но слишком медленно. Не повезло тебе, дружок. Не надо было злить Йоко но Курама, дочь Узумаки Айдо!

  Парой прыжков нагнал Треххвостого, остановившись на расстоянии вытянутой руки от панциря. Исобу по-прежнему величественно не обращал внимания на мельтешение ничтожных букашек на поверхности воды.

  Расстегнул рубашку, поднес руки к линиям фуин... и внезапно застыл. До моих ушей долетел звук. Звук, которому здесь и сейчас места было не больше, чем громкой порче воздуха в зале Мариинского театра во время балета 'Лебединое озеро'. Звук, который, вопреки туману, разлетался над всей гладью озера. И этим звуком был скрип уключин и тихий шелест воды, обтекающей лодочный нос...

  Я стоял и смотрел, как во мгле засветилось и стало медленно расти светлое пятно, оказавшее обычным фонарем, укрепленным на носу обыкновенной рыбацкой лодки. Стоял и смотрел, как из тумана постепенно проступают силуэт пассажира, по самые глаза закутанного в плащ и сидящего на носу суденышка, спина гребца, размеренно и без устали машущего веслами... Стоял и смотрел, как лодка постепенно замедляет ход и останавливается. И лишь когда мужчина, аккуратно сложив весла на дно, повернулся к фонарю и стал неторопливо и тщательно протирать очки, я шагнул к лодке и положил руки на деревянный борт.

   – Я мог бы сделать удивленный вид... но не стану. Потому что это уже практически закон. Повсюду в этом мире, где появляется что-то непонятное, происходят странные события и совершаются нелогичные поступки, торчит толстый белый змеиный хвост. В конце концов, он даже в 'Рассвете' лямку тянул одно время... А помните, я предупреждал, что следующая наша встреча станет для вас последней... Якуши Кабуто-сан?

  Глава 21

  Самый близкий, верный и преданный... раб Орочимару спокойно водрузил сверкающие в свете фонаря очки обратно на нос. Признаюсь, на какой-то миг я приготовился к тому, что раздастся тихое шипение и дужки прилепятся к вискам Кабуто вакуумом, а иначе как он их не теряет в самой жуткой драке? Но чуда не произошло. Якуши поправил очки на переносице указательным пальцем, оставив мне возможность и дальше строить идиотские теории, и весело сверкнул глазами.

   – Здравствуй, Айдо-кун! А вот я поражен! Когда мне доложили, что в окрестностях бродит команда из Конохи, я распорядился их задержать – вряд ли хоть кто-то из них способен понять, что происходит. Но ты меня приятно удивил, разобравшись в моем замысле! Если честно, я даже ожидал увидеть тебя... и сильно бы разочаровался, не встреться мы именно сейчас... и именно здесь!

   – И вы так спокойно об этом говорите, Якуши-сан? – Удивился я, чуть сильнее налегая на борт. Я был готов ко всему... но ничего не происходило. Молодой мужчина в лодке все так же весело сверкал глазами и обаятельно улыбался. На секунду у меня промелькнула мысль, что, сложись все чуть иначе, мы могли бы стать с ним друзьями.., – Не боитесь раскрывать свои планы первому встречному? И вас не смущает, что я вообще-то собираюсь вас убить?

   – Айдо-кун, – его улыбка чуть поблекла и стала немного грустной, – умный план, составленный умным человеком, чаще всего имеет один недостаток: когда он выполнен – никто не понимает, что произошло. А иногда так хочется поделиться с кем-то, способным оценить все твои старания по достоинству... Впрочем, тебе ведь это знакомо, иначе почему ты тоже ушел из деревни? И не тряси так лодку, разбудишь, – Кивнул на пассажира, – Хотя ему и так нужно просыпаться. Юкимару!

  В ответ на окрик очкарика плащ на носу лодки зашевелился. Кто-то старательно выбирался из складок тяжелой, утепленной и непромокаемой ткани, ища путь к свету и запутываясь по дороге. И, наконец, в свете фонаря мелькнуло заспанная рожица и на мир с круглого детского лица с любопытством уставились глаза фиолетового оттенка.

  'Да сколько можно уже, а? – Мысленно вздохнул я, – Действительно, не соратники ученого а какой-то заповедник извращенцев! Сначала Саске, теперь вот это... Чтобы разобрать, мальчик перед тобой или девочка – надо потрудиться! Да и глаза эти фиолетовые. Впрочем, у Акане, помнится, такой же цвет. И подмигивать получается очень мило...'

   – Кабуто-сан, я не спал! – Ну слава Ками, завеса тайны приподнялась – мальчик! Хотя с порядками этих экспериментаторов... он и сам может не знать! – Простите! А... Что случилось?

   – Ничего, Юкимару. Просто уже пора. На вот, проглоти. Это придаст тебе сил.

  Кабуто кинул мелкому три каких-то темных комочка, которые пацан, страдальчески зажмурившись, проглотил единым движением. Так, а вот это уже опасно, мало ли чего скормили мелкому? Пора заканчивать!

   – Кабуто-сан. Может быть, вы возьмете в руки весла, огорченно хлопните ими по воде... и начнете грести куда подальше отсюда, не сводя с меня раздосадованного взгляда? Видите, я даже не требую от вас скрывать эмоции. У меня тут кое-какие дела, которым ваше присутствие мешает... И, признаюсь честно, мне не хочется воплощать в жизнь свои слова о 'последней встрече'. Вы, в отличие от вашего хозяина, мне даже в чем-то симпатичны...

  Я говорил то, что думал, ничуть не кривя душой и не пытаясь обмануть... при этом стараясь загнать обратно волну ненависти к пепельноволосому человеку в очках, сидящему в деревянной лодке напротив меня с легкой улыбкой. Это чувство было насквозь иррациональным и беспричинным. А еще... краем глаза я заметил, как в одном месте над озером туман вроде стал чуть плотнее, обрисовав контуры смутно знакомого белого пятна.

  Подручный Змеиного Сеннина неторопливо поднялся на ноги. На какой-то мог я понадеялся, что сейчас он сверзится за борт, потеряв равновесие в маленькой лодчонке, качающейся на волнах... Но тут же понял всю бессмысленность этой идеи. Нормальные шиноби теряют равновесие только вместе с жизнью... ну, или опираясь на стену, отделяющую мужскую часть бани на горячих источниках от женской.

   – Айдо-кун. Насчет последней встречи... Мне кажется, что у тебя сейчас есть более важные заботы.

  Кабуто подмигнул мне, нарочито медленно, дабы не спровоцировать, потянулся в обычную для всех шиноби поясную сумку и в его ладони сверкнуло стекло. Обычный шар, насколько может быть обычной такая бесполезная вещь, только немного красноватого оттенка, который Кабуто тут же бросил мне.

  Я машинально поймал его и внимательно осмотрел. Это оказался какой-то шинобский аналог камеры, передающей изображение на расстоянии. Картина двигалась без единого звука, но и этого было достаточно, потому что в сплошном дыму, затянувшем изображение, и помноженном на ночную тьму, иногда мелькало...

  Вот дым прорезало сверкание электросварки и, показалось, прямо перед моим носом пронеслась рука, ощетинившаяся маленькими молниями. Мгновение – и из тумана вынырнул настоящий шторм, составленный из разнокалиберных железок. Еще секунда... и нога в зеленом комбинезоне и оранжевом гетре вздыбила вверх тучу пыли, делая темноту еще более непроглядной. А где-то на заднем фоне мерцало и медленно разгоралось очень знакомое красное сияние...

   – Айдо-кун, я ведь уже говорил тебе. При всей своей силе, шиноби Конохи лишены некоего... как бы сказать... творческого взгляда на проблему. Поэтому они неопасны. Но когда Гурен сказала, что ее вынудил отступить, что, кстати, уже само по себе достижение, некий парень с длинными красными волосами, двигающийся настолько стремительно, что за ним не угонится даже молния, мне пришлось принять меры, – Пепельноволосый усмехнулся, – Кстати, Сакура-тян симпатичная, Саске-кун многое потерял. А представь, что будет с ней после драки?

  Я поднял глаза на очкарика.

   – Кабуто-сан, вы что, намекаете, чтобы я сейчас бросился им на помощь? Туда, где находится Хатаке Какаши, джонин S-ранга и обладатель Шарингана, которым вы так восхищаетесь? Вы сами себе противоречите.

  Подкинул в руке хрустальный шар, вполне годящийся какому-нибудь ясновидцу. Вот она, вечная нестареющая классика! Интересно, кто это у Орочимару такой умелец? Тот же Эро-сеннин за такие возможности не то что все свои знания и опыт – отдаст саму душу! Да и мне пригодится...

   – Кроме этого.., – Я кивнул на ладонь, где как раз сейчас все поле зрения заслонил синий всполох и чуть улыбнулся. Опознать технику было просто – именно ее когда-то воткнул мне в печень Неджи... В те приснопамятные времена у меня не было иных забот, кроме как стать самым сильным неведомо для чего... и накормить раменом бездонного проглота Наруто. А девочка молодец, и это освоила, значит... Хината и впрямь сильно изменилась за это лето, – Рядом с ним находятся люди, составляющие гордость и надежду Конохагакуре. Но даже если и их окажется недостаточно, там есть человек, который не так давно вынудил Белого Змея Орочимару позорно сбежать!

  Я аккуратно отодвинулся подальше от лодки, и без этого отплывшей в сторону, и завел ладонь с шаром за спину. Будет маленький сюрприз... Скорость и стремительность – это хорошо, но если есть время – почему бы и не подготовится? В таком свете болтовня перед боем выглядит совершенно иначе. Кто-то старается в чем-то убедить противника... а кто-то увеличивает свои шансы на победу!

  Стекла очков насмешливо сверкнули.

   – Айдо, ты никогда не задумывался, почему Орочимару-сама так равнодушно относится к джинчуурики? Все очень просто – их силой невозможно управлять. Даже это, – Кабуто повел вокруг себя ладонью, – скорее, целиком мой проект, Орочимару-сама лишь сказал: 'Хочешь – делай'... У него есть гораздо более эффективные способы достичь цели. А теперь представь – Наруто-кун разозлится, ожидаемо не справится с чакрой Кьюби, и на поляне в лесу окажется свободный и ничем не ограниченный джинчуурики Девятихвостого. А ведь сейчас рядом с ним не будет образца с Мокутоном.

  Ладони Якуши вдруг стремительно взлетели к груди, и, прежде, чем я понял, что произойдет, сложились в несколько печатей. Приготовился было прыгнуть, но небольшой водяной снаряд, выплюнутый очкариком, улетел куда-то вправо на просторы озера... попутно разнеся в щепки борт лодки, к которому я прикасался. Соратник Орочимару, самого умного, хитрого и бездушного шиноби под этим небом, повернул ко мне голову.

   – Айдо-кун, – на этот раз в его голосе не было обычной улыбки. Разве что совсем чуть-чуть, – раз ты уверен, что твои друзья справятся... помоги мне поймать Санби и уйдем отсюда вместе! Если хочешь, оставь его себе, только позволь мне провести кое-какие опыты. Сама по себе эта безмозглая черепаха меня не интересует.

   – Это броненосец-устрица.., – Автоматически поправил я.

  Перед глазами вдруг закружись воспоминания. Сияющая яростным светом, будто вырезанная из куска бумаги первоклассником, пасть и провалы в черепе, напоминающие распахнутые окна в самый жаркий круг ада... Задранная кверху башка и неистовый, безумный рев, в котором с начала времен не было ни капли человеческого... И багрово-черный отросток, который назовут хвостом лишь неисправимые оптимисты. Он поднимается все выше... и рушится на девушку с розовыми волосами, которая, забыв о себе бросается вперед, чтобы помочь... Уж если он не вспомнил Сакуру, что что для него будет стоить жизнь Какаши? Ли? Или... Тен-тен?..