Текст книги "Лекарство от Мозгошмыгов (СИ)"

Автор книги: квантовая сметанка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 54 страниц)

========== Глава 1 В которой все меняется ========== - Саша, Лены нет… - - Как нет… В каком смысле? – хрипло шепчу в динамик. Стопка листов из моих рук предательски вываливается, устилая пол под ногами. Где-то сбоку раздается взволнованный оклик, кто-то принимается помогать, а я ничего не слышу. Ленки не стало. Моей единственной подруги и по совместительству старшей сестры. Не стало, нет ее больше… Слезы сами начинают катиться из глаз, пока мозг отказывается обрабатывать информацию. Босс что-то устало говорит мне, но я пропускаю его тихие реплики мимо ушей. Он всовывает мне какую-то бумажку, и я, как сомнамбула, выплываю из кабинета. Лишь на улице я наконец вспоминаю про листок и опускаю на него взгляд. Кажется, меня только что уволили. Истеричный смех перерастает в рыдания. Прохожие удивленно оглядываются на меня, но мне плевать. Ленки нет. Что обычно происходит у человека в голове в последние секунды жизни? Лично мои мысли впервые за долгое время ничего не занимало. Было только что-то вроде облегчения, потому что я точно знала – конец проблемам, избавлюсь от жизни, как от ненужного хлама и концов не найдут. Шаг в никуда дался мне до ужаса легко. Земля стремительно приближалась, после последовал удар, жуткая боль и… Я резко проснулась. Какого черта? Вопрос не был риторическим, однако ж ответа я на него не получила. Вокруг царил непроглядный мрак. Я в коме? Ну нет, это вряд ли, а то слишком уж мое тело активно двигается для коматозника. И все же где я? Больница? Тогда почему я лежу на досках, которые так больно впиваются в лопатки? Все страньше и страньше… Наощупь поднявшись, я сделала пару неуверенных шагов. Что же это такое, я как будто ходить разучилась и… почему я босиком? - Да ответит мне кто-нибудь или нет?! – Последнюю фразу буквально выкрикиваю и понимаю, что что-то странное случилось и с голосом. Вернее, не так. Это вообще не мой голос! Мамочка, забери меня отсюда! Внезапно вспыхивает свет, обжигая глаза и заставляя меня болезненно сморщиться. Беспомощно щурюсь, пока мое тело подобно сопле на ветру шатается из стороны в сторону. Но апогеем всего становится мужской голос, заботливо спросивший: - Полумна, детка, с тобой все в порядке? Мозгошмыги расшалились? – Полумна? Мозгошмыги? Это же не… Да быть не может! Понимаю, что окончательно еду с катушек и сейчас впаду в глубокий шок, если хоть что-нибудь не прояснится. Но мужик в золотом халате со звездочками никуда не исчезает, а меня начинает мутить. - Мне надо в ванную… - сдавленно пищу я и проскальзываю в неприметную дверцу в углу комнаты. Тщательно заперев замок, нахожу зеркало и буквально впиваюсь в свое отображение глазами. Так и есть: платиновая шевелюра до поясницы, серые глаза, странная пижама психоделической расцветки. Тихонько сползаю по стенке. Я попала! Я задумчиво глядела на раскрасневшиеся из-за щипков ляжки и напряженно размышляла. Я попала в тело девятилетней Луны Лавгуд и совершенно точно уверена, что такого не бывает. Нет, в фанфиках или фильмах я не раз наблюдала сие феноменальное переселение, но чтобы со мной… И даже если дело в потаенных желаниях души, то я ничего такого перед смертью не хотела. Моя, теперь уже видимо, прошлая жизнь не была трагичной или невнятной. Полноценная семья, любящие родители, хорошие перспективы. Но хорошо все было только до того момента, пока была жива моя единственная сестра Ленка. И когда ее не стало, все существование пошло под откос. Сначала меня уволили. Почему – так и осталось для меня загадкой, но я была в лютой депрессии, поэтому просто забила и переехала к подруге. С родителями мы рассорились из-за Ленкиной смерти, а спустя пару месяцев у папы обнаружили рак крови. В постоянном страхе и бедности прошел весь следующий год, я кое-как сводила концы с концами, умудряясь мизерные сбережения подкидывать на лечение. Однако этого оказалось недостаточно, и он скончался спустя 13 месяцев. Я же, абсолютно опустошенная горем перевела матери на карточку последние три тысячи рублей и отправилась на родной 15 этаж. Собственно и на самоубийство я решилась только потому, что была и остаюсь эгоистом до мозга костей. Пока я стояла на парапете, меня совсем не волновало то, что мать останется совершенно одинока, а долг перед продавщицей из Пятерочки в размере 68 рублей так и не уплачен. Я просто хотела уйти из жизни. И мое желание сбылось, правда формулировка подвела. Из своей жизни то я ушла, да вот только не попала в гипотетический ад для смертников, а переместилась в мир сказок и волшебства Гарри-мать-его-Поттера! Я прислушалась к себе и поняла одно – я хочу спать, а остальное буду решать завтра и только после чашки хорошего Мидори. Мидори Тани – это смесь чаев с пряно-ореховым запахом и с травянисто-персиковыми нотами. Мы влюбились в друг друга, когда Ленка притаранила из японской командировки целую жестяную банку этого чуда. В глазах снова защипало, поэтому я, спотыкаясь о каждый косяк, добрела до кровати уснула без снов. Однако с утра на меня навалилось жуткое осознание произошедшего, и я три дня провалялась в постели, глухо ревя в подушку. И плакала я отнюдь не от того, что попала в чужой мир. Поттериана была мне как родной дом Ленкиными стараниями, которая читала мне все книги в детстве. Мне было хреново от своей прошлой (или настоящей!?) жизни. Когда человек решается на самоубийство – это оставляет неизлечимый шрам в душе. Поэтому с выжившими самоубийцами всегда работают высококвалифицированные психологи. Я за год потеряла сразу двух дорогих мне людей и, фактически, бросила третью абсолютно одну, после чего обдуманно шагнула с 15-ого этажа. Так что да, моя психика опасно балансировала на грани легкой ненормальности и дикого сумасшествия. И каким образом попаданцы всегда так яростно начинают перекраивать мир под себя? Как они справляются, а может даже забывают, о том, что умерли и начинают новую жизнь, саморазвиваясь, совершенствуясь и заводя друзей? Я этого не могла осознать, ведь даже три дня спустя боялась выползти из-под одеяла и хотя бы посмотреть на новую себя. И тем не менее пришлось. На четвертый рассвет я таки осторожно встала и вытянулась во весь рост. Странное ощущение. Слегка потоптавшись на месте, я осторожно размялась и шаг за шагом отправилась в ванную. Там я долго и мучительно стягивала пижаму, а потом так же муторно осматривала себя. Ну, бывало и лучше. Щупленькое детское тельце, пара родинок и полнейшее отсутствие сисек. От этого факта мне стало смешно. Совершила самую глупую вещь в своей жизни, попала в мир магии, но единственное, что расстроило – это отсутствие груди. Молодец, Луна! Ой, то есть Саша. Конечно же Саша, никакой Полоумной Лавгуд здесь нет. Далее я тщательно вымылась, намазюкалась всякими пенками, скрабами, шампунями и отправилась сушиться. Да уж, шевелюра у Лавгуд будь здоров. Но отрезать не буду, жалко. У меня такой бы никогда не выросло даже при всем желании. От этого еще более тщательно расчесываю платиновые пряди и забираю их в аккуратную косу. После этого осматриваюсь. Да, я в комнате Луны уже четыре дня, но кроме мокрой от слез подушки еще ничего не видела. А что, нормальная такая комната. Сине-золотые стены в различных узорах и рисунках, широкая кровать с бархатным пологом, дубовый письменный стол напротив широкого окна с резной рамой, а самое главное – никаких рогов взрывопотамов! А вот гардероб Лавгуд меня огорошил: сережки с редисками еще не появились на свет, однако странные, аляповатые и совершенно точно маггловские платья, футболочки и прочая хрень самых разных расцветок буквально вызывали отвращение. Ну ладно, я все же попаданка, будем менять. Обойдя все предоставленное мне пространство, я осталась довольна. Единственное изумление у меня вызвала тоненькая простыня, лежащая прямо посреди комнаты. Пришлось напрягать память, после чего я вспомнила – именно на ней я и очнулась. Под простыней оказалась небольшая пентаграмма с абсолютно непонятными для меня символами. Я в шоке замерла посреди комнаты. Получается Луна провела ритуал по замещению души? А меня как-то притянуло сюда, просто потому что моменты отделения души от тела у нас с Полумной совпали по времени. Память прошлой хозяйки тела мне не досталась, оттого я не могла точно утверждать, что произошло. Но на краю сознания билась мысль, что девочка просто проводила эксперимент в одиночку, не зная о последствиях. Возможно, она даже не хотела перемещаться. И возможно… Я прикрыла рот ладонью и всхлипнула. Скорее всего после перемещения девочка умерла вместе с моим телом. Есть, конечно, слабая надежда, что я не погибла после приземления на асфальт и настоящую Луну смогут спасти, но где гарантии? В любом случае пентаграмму я стирать не стала и просто прикрыла простыней, намереваясь узнать о ней позже. Вниз я спустилась в растрепанных чувствах. Все-таки слишком много всего плохого происходило со мной на протяжении последнего года, и смерть Луны – не то, что я хочу вешать на себя, пусть я и не виновата в этом вовсе. Так, хватит! Тряхнув головой, я активно принялась осматривать винтовую лестницу. По бокам на стенах висели портреты и разные сомнительные… вещи. Ну не знаю я, как назвать вот эту жуткую конструкцию из желтых перьев, металла и блестящих камушков! Портреты оказались занимательнее. Я с интересом рассматривала беловолосых волшебников и волшебниц, мирно дремлющих в рамах. Тревожить их не было смысла, однако я взяла на заметку поболтать с ними и ненавязчиво выяснить все, что можно. Насколько я помнила из канона, дом Лавгудов был довольно… эксцентричным. Я же нашла в этой необычности свою изюминку. Мне безумно понравилась круговая планировка в доме, она расширяла пространство, а благодаря отсутствию углов в комнатах можно было спокойно размещаться, где и как угодно. Ксенофилиус уже сидел на кухне, попивая из странной дугообразной чашки сомнительную жидкость коричневого цвета. Я неуклюже потопталась на месте. Ну вот не могу я изображать Полумну! Я совершенно ничего не помню о ее жизни, поведении, мимике, и Ксено первым заметит, что я не его дочь. Но так же я осознавала, что просто не смогу прятаться в своей комнате вечно, поэтому опустила голову и села за стол. Передо мной тут же возникла половинчатая тарелка с яичницей и беконом. Ого, вот это сервис! У нас есть домовик или «отец» сам это сделал? С энтузиазмом принимаюсь за еду, на Ксенофилиуса не смотрю. Однако он сам начинает разговор. - Твои мозгошмыги абсолютно распустились, Луна. Я знаю, что тебе сейчас тяжело, но мама всегда говорила тебе держать их под контролем. Ей будет приятно знать, что ты справляешься, дорогая. – его мягкий голос навевал спокойствие, в нем явственно угадывались любовь и забота, но что-то мне не давало покоя. Я еле сдержалась от того, чтобы не дернуться. Ну конечно! В возрасте девяти лет Луна потеряла мать! Пандора Лавгуд была известным ученым, специализировавшимся на чарах. И вот однажды доэкспериментировалась… Погибла на глазах у дочери, девятилетней малышки Луны. На тарелку капнула слеза. Даже в этом мире я продолжаю терять людей. И теперь понятно, почему мы с Лавгуд так легко «поменялись». Слишком много общего было: у нее погибла мать, у меня сестра и отец, а после мы обе, отчаявшись, решили уйти из своих миров, но Судьба решила иначе. Просто поменяла заблудшие души местами, не заботясь о том, что одно тело уже никогда не сможет жить. Ксенофилиус мои слезы воспринял по-своему. Он встал из-за стола, взял меня на руки и крепко-крепко обнял. А я позорно разрыдалась на его плече. Плакала обо всем: и о своей семье, которую по глупости решилась бросить, и по прошлой жизни, которую я так и не довела до конца. Ревела из-за того, что Ксено потерял жену, а теперь еще и дочь, ведь я таковой вряд ли смогу стать. И это жутко несправедливо! У Лавгуда должна была остаться его маленькая светлая Полумна, несущая за собой свет и тепло, а не 22-летняя самоубийца-эгоистка с неврастенией. Успокаивалась я долго. «Отец» поил меня чем-то с приятным запахом жасмина и цитруса, а после укутал в странный вибрирующий плед и принялся тихо петь. На все эти странности я не обращала внимания, силясь остановить неудержимый поток слез, как вдруг мне стало очень тепло и спокойно. Соленая жидкость перестала капать в кружку, в голове прояснилось. Я ошеломленно допила настойку и уставилась на Ксено. Он улыбался. - Что это было? – хрипло спросила я. - На твою маму всегда успокаивающе действовали «Слезы заглота» и плед из шерсти беспокойника зубчатого. – погладил меня по голове Ксено. - Спасибо. – вздохнула я. - Пойдем прогуляемся до реки? – неожиданно спросил Лавгуд. Мне оставалось лишь согласиться. *** Ксенофилиус оказался неожиданно чутким и любящим родителем, в то же время точно знающим, где заканчивается забота и начинается навязчивость. Мы с ним много гуляли и разговаривали на отвлеченные темы. Мне продемонстрировали печатный станок и дали почитать последний выпуск «Придиры». Жесть, скажу я вам, несусветная, но «отцу» я об этом не сказала, разумеется. За прошедшие две недели я освоилась в доме и уже не глазела на все подряд. К тому же первым делом я провела ревизию в собственной комнате. Обыскивала я ее на предмет тайников и хотя бы каких-то сведений о прошлой владелице. В итоге на кровати передо мной лежала обычная маггловская тетрадка в толстом синем переплете, гордо носящая титул «Дневник». За его прочтением я проводила долгие весенние вечера, черпая для себя все новую и новую информацию. Первым делом я ознакомилась с последними страницами и именно там обнаружила вычисления для проведения ритуала. И чем дальше я вникала, тем больше становилось изумление. Этот ритуал можно было провести только с помощью опытного менталиста и только очень магически сильному волшебнику, а Лавгуд сделала все сама. Видимо это и стало причиной такого неудачного (для нее) переселения, который вдобавок оставил магию, привязанную к телу. Изначально в описании ритуала было сказано, что магия переселяющегося волшебника должна уйти с ним. И тогда я испугалась. Настолько испугалась, что практически сразу предметы в комнате задрожали и взлетели, сметая все по пути. Уже потом, убирая беспорядок, я успокоилась и поняла, что магия при мне. 13 февраля, то есть два месяца назад Полумне исполнилось 10, а значит до Хога мне осталось чуть больше года. За это время мне надо было разузнать ситуацию в магмире, решить, как я буду действовать, с кем налаживать контакт и так далее. От информации голова шла кругом, поэтому я плюнула на конспирацию и продолжила вести записи в дневнике Луны. Помучавшись с недельку, я решила, что на Когтевран поступать, наверное, не буду. При всем моем уважении, Мама Ро, но терпеть издевательства и жить одиночкой я не собираюсь. Понятно, что издевались над Луной в каноне из-за ее чудачеств и со мной такой финт не прокатит, но я хочу быть в самой гуще событий. На Гриффиндор я не сунусь, ибо там добрый дедушка кормит детей лимонными дольками. Пуффендуй? Не смешите, я не приживусь на таком дружном факультете. Остаются Слизерин и Вороны. Идею с синим факультетом я пока не отметаю, а то мало ли что может со мной случиться, но вот Слизерин… Ммм… Исполню свою давнюю фанатскую мечту и катись оно все к чертям! Ой, то есть к Мордреду. Фантазировать оно, конечно, хорошо, только вот до поступления еще год с лишним и если я хочу на Слизерин, то надо срочно подтягивать знания и учить все что только можно о традициях чистокровных. Луна ведь, на сколько я помню, была «голубых кровей», хоть и не афишировала это. Самое интересное, что моя задумка осуществилась в этот же день. Я как раз поднималась по лестнице к себе, когда меня окликнули. Не заорать меня заставило только знание приличия, поэтому я просто резко развернулась к ожившему портрету. На нем был изображен величественный старец в зеленой мантии. Холодные серые глаза смотрели на меня с превосходством и снисходительностью. - Да, сэр? – ответила я, учтиво кивая… Ликорису Лавгуду, как была подписана рама. - Ну совершенно никаких манер, юная леди! – проворчал он. - Прошу прощения, сэр. – я снова кивнула, но температура на лестнице явно понизилась. Ликорис несколько секунд прожигал меня взглядом, а потом рассмеялся. - Ты истинная Блэк! – - Что? – ошарашенно прошептала я. - Ну вот, как я и говорю, никаких манер и знания собственной родословной. – ухмыльнулся он. - Вы же знаете, сэр, мы с отцом об этом не разговариваем. А вот вы вполне можете рассказать. – с каменным лицом ответила я. Ликорис снова хмыкнул. - А что мне за это будет? – - Вы, наверное, слизеринец. – восхитилась я. - Да, совершенно верно. – подбоченился портрет.