Текст книги "Cold hands, warm heart (СИ)"

Автор книги: Kupidon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Я не знаю, что со мной произошло… – произнесла Лена, не выдержав и поддавшись эмоциям, накрывшим ее с головой, – …словно в меня что-то вселилось, и я… как только увидела, что он схватил тебя…

– Нужно уезжать. – Пробормотала Амели. – Полиция приедет сюда с минуты на минуту и нам здесь быть не стоит.

– Почему? – растерянно спросила Лена, когда Амели устремилась обратно в коттедж.

– Если есть один оперативник, может быть и другой. – Проговорила Амели напряженно, поднимаясь по лестнице в их комнаты. – Даже среди полиции. Когда это произошло второй раз, и я дождалась полиции, то один из сотрудников оказался агентом «Когтя». Никому нельзя верить, но и сидеть без действия тоже нельзя. Поэтому нам лучше уехать. Раз агент мертв, мы можем взять с собой деньги и одежду, но времени мало. Поспеши!

Лена не стала перечить Амели и устремилась к себе в комнату, где взяла телефон и переоделась в уличную одежду из толстовки с капюшоном и обычных джинс. Подобными вещами ограничилась и Амели – они смотрелись на француженке довольно непривычно, но, главное, были удобными. Не тратя лишнего времени, они с Леной поспешили обратно в гараж, где Амели подобрала оброненный ею пистолет и отобрала другой у мертвого оперативника. После этого она села за руль и, сказав в сторону Лены решительное «пристегнись», вдавила педаль в пол – и быстро выехала на дорогу.

Лена сидела на переднем сидении рядом с Амели, и если бы не пристегнутые ремни, множество часов, проведенных за симулятором, и всяческие нагрузки на вестибулярный аппарат, ее бы укачало уже через пару минут лихой езды, поскольку француженка неслась по дороге на внушительной скорости и еле входила в повороты. Благо в поздний час на улице никого не было, особенно в пригородной зоне, в паре десятков километров вокруг города. Когда Амели выехала на полупустую трассу, ведущую прочь за его пределы, она сбавила скорость на более приемлемую.

– Прости, если укачало. – Усмехнулась Амели, заметно успокоившись, когда их машина стала двигаться по прямой без всяких препятствий. – Я разнервничалась… как ты?

– Нормально. – Прошептала Лена, чуть покачав головой и вновь вспомнив то, как застрелила оперативника. – Куда мы едем?

– Я только что об этом думала. – Призналась Амели с глубоким вздохом и, кинув осторожный взгляд на зеркало заднего вида, увеличила скорость. – Думаю, поедем ко мне домой.

– А ты разве не живешь в Париже? – Глядя на однообразную прямую трассу и на мелькающие огни за окном, что освещали дорогу, Лена невольно успокоилась.

– Нет, я родом из Анси. – С легкой улыбкой ответила Амели. – Мы доедем туда за 6-7 часов, но нам нужно заправиться, а еще поспать, поэтому дорога предстоит долгой. Сейчас мы доберемся до ближайшей заправки, а потом до отеля. Еще нужно позвонить Жерару. Набери его и поставь на громкую связь, пожалуйста, отвлекаться за рулем – не лучшая идея.

Лена кивнула и покорно выполнила ее просьбу, поставив телефон в специальную подставку на панели автомобиля.

– Амели? – Голос Жерара был взволнованным и обеспокоенным.

– Все хорошо. – Тут же ответила Амели, и по ту сторону послышался облегченный выдох. – Мы с Леной уехали до приезда полиции. Он был один.

– Хорошо. – Жерар в который раз облегченно выдохнул. – Куда вы поехали? И что с агентом?

– В Анси. – Коротко ответила Амели, а после пары мгновений молчания, все-таки произнесла: – Агент мертв.

– Лена это видела? – Жерар напрягся, что было слышно по ноткам в его голосе, а англичанка помрачнела и ответила:

– Это я его убила.

Жерар звучно вздохнул и с сожалением спросил:

– Ты в порядке?

– У нас не было выбора. – Повторила Лена слова Амели, сказанные той еще в гараже. – Я в порядке.

– Когда ты вернешься, Жерар? – спросила Амели после некоторого молчания, наступившего в салоне.

– Через три дня. – Ответил Жерар четко. – Я заеду за нашими вещами, заберу вас из Анси, и мы полетим обратно в Лондон.

– Хороший план. – Согласилась Амели, внимательно следя за дорогой.

– Будьте осторожны. – Пожелал Жерар с глубоким вздохом. – Я люблю тебя.

– И я тебя. – Тепло отозвалась Амели с грустью в голосе. Звонок прервался.

Лена задумчиво смотрела в окно, не переставая задаваться мучительными вопросами. Каково жить так? Каково оказываться в таких ситуациях не в первый раз? Каково любить такого человека? Сегодня Лена осознала то, насколько Амели на самом деле была сильна духом, и на что способна в моменты отчаяния. Хотя… сегодня Лена почувствовала то же самое, и все не могла выбросить из головы то, какие ее охватили эмоции, когда она увидела, что делали с Амели. Она выстрелила в человека без всякого сомнения и даже не ощущала каких-то угрызений совести. Было ли это хорошо? Она не знала.

– Амели… – тихо и как-то опустошенно позвала Лена француженку, когда на горизонте дороги показались магазины, забегаловки и заправки.

– Да? – Амели была уже более-менее спокойна после пережитого.

– Много тебе приходилось убивать? – вопрос англичанки был внезапен, но вполне понятен, и Амели глубоко вздохнула, нахмурившись от воспоминаний.

– Троих. – Ответила приглушенно Амели. – В целях самозащиты. Первого я убила, когда на нас с Жераром напали на улице. Это была моя первая встреча с «Когтем». Они хотели убить Жерара, а он защищал меня. Вышло также, как с тобой – мне просто пришлось спасти его. Собственно, тогда я и выяснила, что он – агент Overwatch, и за ним охотятся. Я не знаю почему, но меня это не испугало. Мы любили друг друга и… он был таким одиноким. Уже по понятной причине. Я просто не смогла его бросить или отвернуться от него в тот момент. Я была нужна ему, как и сейчас.

Лена задумчиво смолкла и не произнесла и слова после этого монолога. Амели молчала тоже. В полной тишине они добрались до ближайшего мотеля, где заняли последний из свободных номеров.

Лена не спала, но была близка к этому состоянию, поскольку очень долгая и утомительная дорога вымотала ее. Они с Амели делили одну тесную кровать, и Лена буквально чувствовала на себе ее дыхание, аромат дорогих духов и простой естественный запах ее волос и тела, что заставляло ощущать себя в безопасности. Она не знала, но чувствовала, что золотистые глаза скользят обеспокоенным взглядом по ее лицу, а сама француженка не успокоится до тех пор, пока силы ее не покинут, и она не уснет от переутомления.

– Mon petit moineau, – прошептала Амели, и нежные губы коснулись лба англичанки, заставив ту проявить просто титаническую выдержку, чтобы не выдать то, что она не спала.

Что чувствовала Амели, для Лены оставалось загадкой, и она не смогла играть роль спящей, когда француженка притянула ее к себе, обнимая вокруг талии, и положив свой подбородок на взлохмаченную макушку.

– Тебе страшно? – шепотом спросила Лена, ответно прижимаясь к чужому телу.

– Иногда даже слишком, – прошептала Амели на ухо и обняла Лену теснее, словно выражая в этом объятьи свои слова, – я так за тебя испугалась тогда.

– Все хорошо. – Уверила ее Лена, позволив своим пальцам небольшую вольность и погрузив их в черные гладкие пряди, со скрытым восторгом млея от их мягкости. – Я за тебя тоже испугалась. Но я знала, на что подписываюсь, когда назвала вас «семьей». Вы меня предупреждали… но давай спать.

– Давай. – Согласилась Амели, обняв Лену таким образом, что та полностью утыкалась носом в ее шею, их ноги мягко переплелись, а руки покоились на талиях друг друга.

***

Лене не удалось как-либо насладиться пребыванием в другом городе Франции, но это и не слишком печалило ее. Они пробыли в Анси не больше суток, и это время попросту отдыхали в старой квартире Амели. Она была небольшой, совсем пустой из-за того, что владелица давно жила в другом месте, и единственное, что там осталось нетронутым – это кухня с давно отключенными плитой и холодильником, и нетронутым пыльным кухонным гарнитуром, а также старый большой диван в гостиной, накрытый перед отъездом пленкой.

Лена и Амели не стали искать особых изысков или пытаться как-либо привести в порядок квартиру. Они обошлись тем, что просто отужинали едой, привезенной на заказ, сняли с дивана пленку и уснули, прижавшись друг к другу. После этого за ними приехал Жерар, которому они были безмерно рады, и улетели в Лондон тем же днем.

Сказать, что Лена была счастлива оказаться в родном городе – это ничего не сказать. К ней вернулась улыбка и радостное настроение, а когда она ступила на порог своей родной квартирки – она припала всем телом к своему дивану, как к сердцу домашнего уюта, и ласково прошептала: «Я вернулась, хороший мой».

Инцидент, пережитый во Франции, оставил после себя неприятный осадок, но также подтолкнул Лену к давно одолевающему ее желанию, а именно – научиться драться. Окстон знала основы рукопашного боя, но это знание было ничтожно в сравнении с теми опасностями, какие могли ее ожидать в будущем. А они, Окстон была уверена, точно ее ожидали. И дело тут было даже не в том, что она теперь очень тесно общалась с Жераром и Амели, а в том, что Лена метила на выдающуюся высоту в виде будущего в рядах агентов Overwatch. И чтобы быть одной из них, необходимо было иметь хорошую физическую подготовку.

Поэтому, когда она выказала свое желание Жерару, тот расплылся в широкой усмешке и тут же неловко почесал свой затылок. Разливающая по тарелкам суп Амели, которая прекрасно слышала весь разговор, не смогла также не хмыкнуть:

– Жерар невозможный учитель, Лена, – перед англичанкой положили тарелку, полную горячего и ароматного супа. – Если ты думаешь, что меня учил он, ты ошибаешься.

Лена удивленно приподняла брови, а Амели, облаченная в милый кухонный фартук, поставила очередную тарелку с приготовленным супом перед женихом и лишь после этого – для самой себя, когда уже избавилась от фартука.

– Амели брала уроки у Аны Амари, Лена. – Подал голос Жерар, с удовольствием попробовав горячую пищу. – И я тебе скажу, что она хороший учитель, но крайне требовательная.

– Совсем как я. – Хмыкнула Амели язвительно, кинув хитрый взгляд в жениха.

– Я чего-то не знаю? – спросила с интересом Лена, поймав искристый взгляд француженки.

– Да. Я ухожу из театра. – Объявила Амели с торжественной улыбкой, и эта новость отозвалась в Лене неоднозначно, поскольку содержимое фразы как-то странно не совпадало с тем, что, очевидно, должно отражаться на лице француженки.

– Это… замечательно? – робко улыбнулась Лена, чуть хмуря брови.

– Не переживай, все хорошо. – Проговорила Амели с неугасающей улыбкой и разлила по кружкам горячий чай, который она также поставила перед каждым, кто сидел за столом. – Я ушла по собственному желанию. Карьера балерины в прошлом, и открывается путь к другой. В эту пятницу будет мое последнее выступление, и после этого двери театра закроются для меня. Зато я смогу, наконец, открыть свою собственную студию.

– Ты собираешься открыть свою студию? – восхитилась Лена с широкой улыбкой. – Это же здорово!

– Спасибо. – Улыбнулась Амели шире и невольно поцеловала Жерара в щеку. – И тебе, за то, что поможешь мне в этом. Но само открытие и набор учеников будет еще не скоро. Мы хотели бы заняться этим лишь после того, как обручимся. А это произойдет… еще не скоро.

– Милая, ближе к весне, обещаю тебе. – Тут же проговорил Жерар с улыбкой.

– В общем, в эту пятницу я отыгрываю свою последнюю роль, и до самой свадьбы я свободна. Я могу заняться тобой и научить чему-нибудь.

– Отлично, поручаю это тебе. – Решительно отозвался Жерар, кивнув. – А то мне бы не хотелось снова обращаться к Ане. Мне хватило того, что она сделала с тобой.

– Слово супруга – закон для меня! – захихикала Амели, погладив жениха по щеке с его обыкновенной щетиной, которая, надо сказать, начала постепенно переходить в настоящую бородку и приносила неприятные ощущения от соприкосновения с руками и губами. – Только бы мой супруг еще брился…

– Ох-х-х, ладно-ладно, женщина. – Буркнул Жерар, доедая суп, после чего, чмокнул Амели в щеку и удалился прямиком в ванную комнату, откуда через минуту послышался звук бритвы.

– Так или иначе, после пятницы я с удовольствием научу тебя всему, что знаю, – улыбнулась Амели, после чего сощурилась и твердым тоном проговорила: – Только учти, что я жалеть тебя не буду.

– Усвою. – Кивнула Лена, и знала бы она, что ее ждет, не стала так ярко и лучисто улыбаться в тот момент…

***

Ее рывком опрокидывали на маты уже восьмой раз за сегодня, и кости начали немилостиво трещать от этого.

– Ты продержалась пятнадцать секунд. – Констатировала Амели, заламывая руки скулящей Лены, которую она подмяла под себя, прямо на маты. – Еще раз.

– Может, вернемся к тому, чтобы я училась стрелять? – жалобно подала голос Лена и тут же пискнула от боли, когда Амели заломила руки сильнее. – Хорошо, я поняла!!.

– Будь на моем месте Ана Амари, ты бы давно рыдала, девчонка! – неожиданно дерзко отозвалась Амели, отпуская англичанку и позволяя ей встать на ноги. – Жерар сказал, чтобы я научила тебя драться, и я это сделаю.

Для Лены не было сложно дать Амели отпор, но говоря откровенным языком, она попросту не представляла себе, как вообще поднять руку на француженку. Но спустя пятнадцать знакомств с матами и оперативными захватами, обездвиживающими и приносящими боль, Окстон отбросила все принципы, какие у нее только были до этого.

Рукопашным боем они занимались два раза в неделю, а уроками стрельбы – раз в неделю. После своих занятий в академии, Лена спешила по уже известному им адресу, и пропадала там до глубокого вечера.

Жерар взял в аренду для их тренировок небольшой зал в одном из спортивных центров. Там все было оборудовано для интенсивных тренировок рукопашного боя, также зал имел хорошую звукоизоляцию, что было бесценно, когда Амели учила Лену стрелять. Стрелять у нее получалось лучше, чем драться. По крайней мере успехи в этих областях разнились, и Лене было намного легче совладать с огнестрельным оружием, чем с искусством рукопашного боя, обходящимся ей множеством синяков и ноющими мышцами всего тела.

Но что было честно и точно, так это то, что их тренировки приносили свои плоды, и спустя месяц тренировок Лена смогла сделать то, что обычно считала невозможным – одолеть Амели в очередной схватке. Это произошло внезапно даже для самой Лены, которая выполняла уже вбитый ей в голову прием защиты и, сама того не ведая, самым изящным образом перешла в контратаку. Амели оказалась подмята под нее.

– Кажется, что мои уроки не остались без следа. – Отметила Амели с усмешкой, покорно хватаясь за протянутую руку удивленной англичанки. – Ты молодец. Продолжим.

Амели была хорошим учителем, это правда. Она говорила коротко, но ясно и по существу, вкладывая в каждую фразу практический смысл. Окстон терпела боль, трудности, сносила иногда очень жесткие замечания француженки, но ни разу не пожалела о том, что Амели была ее учителем. Та, надевая на себя маску учителя, была действительно очень строгой, и любая похвала из ее уст в таком образе – была заслуженной.

Поэтому когда Лена слышала от нее даже такое простое слово – «молодец» во время занятий, она знала, что действительно заслужила эту похвалу. К тому же всякий раз, как ее прожигало раскаленное золото глаз Амели, Лена чувствовала, что по ее позвоночнику спускалась нервная, но будоражащая все естество дрожь.

Оказываться каждый раз вплотную к Амели, физически противостоять ей и просто соприкасаться… Было в этом что-то такое, что Лену заводило. Задевало нечто еще неизвестное Окстон, но активно пробивающееся наружу, когда она оказывалась в ситуациях полного накала, избытка адреналина, противостояния. Это был азарт? Быть может какой-то бойцовский норов? Лена не знала, но каждый раз, оказываясь на матах, подмятая под Амели, чувствовала ярое желание отомстить ей тем же – и одержать верх, чтобы стереть с ее лица самодовольную усмешку, что украшала ее губы каждый раз, как они оказывались в подобной позе.

С уроками стрельбы все обстояло иначе. Амели не изменяла своим принципам и учила Лену строго, однако, той и не нужно было таких упрямых наставлений и уроков, как в случае с рукопашной. Окстон не отличалась такой отменной меткостью, как Амели и учившая ее Ана Амари, но француженка и не настаивала на подобном, довольная общими результатами. Лена держала пистолет уверенно, твердо, и восемь попаданий из десяти приходились всегда, пусть не в яблочко, но в сантиметре от этой точки. Спустя пару месяцев Лена наловчилась даже стрелять одной рукой.

Лена училась рьяно, и, как говорила Амели, у нее был самый редкий талант, которым мог похвастаться далеко не всякий, а именно – талант к обучению. За что бы Лена ни бралась – оно давалось ей поразительно легко. Это объясняло то, почему Лена так быстро окончила школу, почему в таком раннем возрасте уже добилась успехов в летной академии, и почему даже в рукопашном бою, на развитие навыков которого люди тратят долгие месяцы, а то и года, Окстон достигла мастерства с такой же поразительной скоростью.

За несколько месяцев их совместных тренировок Лена все чаще одерживала над Амели победы, что крайне удивляло француженку и в то же время невольно восхищало ее. Сама она, тренируясь у одного из самых лучших агентов, потратила на обучение около года, чтобы освоить искусство борьбы и развить талант своей меткости в снайперской стрельбе. Лена же освоила азы и некоторые тонкости чуть меньше чем за полгода, и, глядя на ее успехи, Амели уже знала точно, не сомневаясь – ту ждало великое будущее в рядах Overwatch.

Про себя Амели со смехом размышляла, что через нее странным образом проходят все личности, что связаны так или иначе с Overwatch, но это были лишь мысли ради смеха, не более того.

Будни же в летной академии Лены, шедшие параллельно ее обучению у Амели, следовали своим чередом и приближался заветный день, ожидание которого отзывалось в груди Окстон неспокойной дробью волнения – день главного экзамена, во время которого они в первый раз поднимутся в воздух.

Лена, как было свойственно человеку с ее характером, очень сильно переживала и чуть ли не глотала успокоительное по ночам, чтобы забыться сном. Конечно, помимо нее позади будет присутствовать инструктор, за чьими плечами множество лет опыта, но страх перед грядущим все равно витал в воздухе и окутывал Окстон со всех сторон.

По этой причине Амели решила прекратить их тренировки, вошедшие у них уже в привычку, и, встречаясь в предназначенное для них время, они обычно проводили его вдвоем, наслаждаясь компанией друг друга. Совсем как во времена, когда Амели играла на сцене…

– Ты опять… – Амели не смогла удержаться от улыбки, беря англичанку за руку, где на ее ладонях были очередные формулы и различные шпаргалки, -…разве у вас будет теоретический экзамен?

– Нет, его мы сдавали в прошлый раз, но я решила перестраховаться. – Выдавила из себя Лена и нервно отпила из кружки чай, невольно прижимаясь боком к боку Амели, которая сидела рядышком с ней на диване. – Завтра начнется неделя, где будут выявлять тех, кого допустить до итогового полета. Нас снова будут сажать в самолет и заставлять делать на нем мелкие манипуляции, проверяя, как мы готовы. Если завалюсь…

– Так, хватит думать об этом. – Оборвала ее Амели и погладила ладонью взлохмаченные волосы. – Воробышек, скоро станешь ты орлом, и я буду с гордостью смотреть на то, как ты расправишь крылья.

– Ты знаешь, – протянула Лена, чуть смутившись от слов Амели, – я лишь одного страшусь и не понимаю.

– Чего?

– Что мне делать, когда моя мечта сбудется? – вдруг невинно спросила Лена, посмотрев на нее глазами истинного ребенка. – Я с детства мечтала о том, как стану летчиком, и если к концу недели моя мечта сбудется… То что мне остается дальше?

Амели ласково улыбнулась и в который раз погладила Окстон по голове, на этот раз одарив девушку еще и поцелуем в лоб:

– Искать новую мечту, – прошептала Амели, заставив Лену зарумяниться от смущения, но кивнуть на ее слова, соглашаясь с ними.

***

И все-таки день экзамена наступил слишком быстро для Лены. Проходившая до этого все испытания словно в тумане она не успела очнуться, как день главного полета наступил. И на это знаменательное событие в обязательном порядке пришли два самых важных для Лены человека – Жерар и Амели, которых допустили до самой зоны сдачи экзамена не без особых привилегий.

– Лена, ты успела сделать уже столько всего, поэтому этот полет, – начал Жерар с усмешкой и подбадривающим хлопком по плечу, – такой пустяк для тебя. Все мы знаем, что ты здесь лучший пилот, так что просто иди и сделай то, о чем мечтала уже давно. Ясно?

– Да. – Кивнула Лена твердо, но дрожь в коленках все равно ее не покидала, а когда к ней обратилась Амели, казалось, даже увеличилась.

– Ничего не бойся! И, еще кое-что. – Амели каким-то чудом вынула из кармана аккуратный футляр и достала оттуда то, от чего у Лены в уголках глаз появились слезы, а она сама стыдливо зарумянилась. – Ты забыла их у меня вчера.

– Господи, спасибо… – выдохнула Лена, аккуратно беря в руки сакральную память о своем покойном дедушке, а именно – его пилотские очки, которые он подарил ей еще на двенадцатилетние. -…а я все чувствовала, что что-то забыла.

Лена трепетно обняла Амели, после чего, аккуратно надела вещь, что была в их семье сродни реликвии. Очки были идеально отполированы самой Леной накануне экзамена, и, когда она надевала их, а лучи солнца отражались от поверхности, получающиеся блики были подобны ярким вспышкам. Сам вид Лены, одетой в обмундирование пилота, смотрелся довольно эффектно и очень шел ей, когда же к этому образу прибавились еще и знаменитые очки, стало невозможно и взгляд отвести.

– Выглядишь эффектно. – Подмигнула ей Амели, невольно потрепав ладонью макушку будущего пилота. – А теперь иди и сделай уже то, ради чего ты была рождена, Окстон.

Кивнув в очередной раз, Лена ощутила то, как дрожь в ее коленях, наконец, уменьшилась, а после и вовсе пропала. Когда объявили ее черед, Лена шла к посадочной полосе так уверенно, как никогда в своей жизни не шла. С каждым шагом, что приближал ее к грозному транспорту и старому инструктору, Лена ощущала то, как страх испаряется и тает, словно тщедушная тень под натиском яркого света.

Когда же она оказалась в кабине и тронулась с места, любые сомнения исчезли, словно их никогда и не было. Неясная уверенность, какая проявлялась в Лене, стоило ей ухватиться за штурвал самолета, поражала не только инструктора, который знал ее довольно близко, но и саму англичанку.

– Ну, с Богом, Окстон… – проговорил инструктор по рации с усмешкой в голосе. -…взлетаем!

Для Лены эта фраза прозвучала словно команда «фас» для бойцовского пса – она решительно начала набирать высоту, а когда шасси оторвались от земли – в ней заиграло все с такой дикостью, словно внутри задели какой-то странный переключатель.

– Окстон, вверх! – приказал инструктор, и Лена без всякого стеснения издала радостный визг, выполняя отданный приказ, ощущая себя в воздухе настолько свободно и хорошо, словно у нее действительно прорезались крылья. – Выровняй высоту.

Лена выполняла все приказы с поразительной легкостью и точностью, казалось, совершенно забыв о такой немаловажных вещах, как огромная высота и важный экзамен. Она упивалась чувством безграничной свободы, которое настигло ее в воздухе, а каждое ее движение было скорее инстинктивным или интуитивным, чем обдуманным, но от этого – не менее верным.

– Ладно, Окстон, пора закругляться. – Отозвался голос инструктора по рации, и Лена не стала скрывать своего разочарования:

– Так быстро? Я хочу еще!

– Успеешь еще налетаться! – отозвался инструктор с усмешкой в голосе. – Ты летаешь, как ястреб, а я уже староват стал для такого лихого полета. Сади нас.

Лена послушалась. Когда самолет оказался на земле, снаружи ее встречали с огромным восторгом и улыбками, безмолвно символизирующими то, что ее экзамен был сдан. Подтверждением этих слов стал и сам инструктор, который с широкой усмешкой потрепал ее по макушке и даже стиснул в тесных объятьях, прошептав то, от чего Лене на пару мгновений захотелось заплакать:

– Ты вся в своего деда, малышка. Он бы гордился тобой.

После этого Лену стиснули в объятьях Амели и Жерар, что всеми силами поддерживали ее с земли, переживая и одновременно радуясь всему, что они видели.

И, конечно, они оба не сказали Лене о том, что за ее сегодняшним полетом, прямо сейчас, наблюдал Джек Моррисон, по задумчивой улыбке которого было ясно, что он доволен.

***

После того, как за Леной закрепилось гордое звание пилота – прошел целый месяц. Ее обучение в академии еще продолжалось, но официально у нее наступили летние каникулы. Свое становление Лена отпраздновала, конечно, в тесном кругу своей «семьи». Лена не хотела никакого празднества и простой ужин в компании дорогих и близких ей людей был вполне уместен и достаточен.

Маленькую тайну насчет Моррисона Лене так и не рассказали, считая, что для этого не было необходимости. Эти полгода для Окстон обернулись огромными переменами: она приобрела «семью», повстречалась с опасностью и настоящими врагами, исполнила свою мечту и обещание, данное своему дедушке. Это был поистине новый виток жизни, начавшийся еще раньше – в тот миг, когда Жерар сбил ее на дороге. Именно тогда колеса судьбы задвигались в оживленном темпе…

– Лена, пользуясь тем, что мы пока собрались все вместе. – Подал голос Жерар, осушив залпом бокал шампанского. – Конечно, это относится ко мне, как же без этого?

Амели и Лена тут же хихикнули, а Жерар с улыбкой продолжал, мягко положив свою ладонь на руку невесты:

– Мы с Амели решили, наконец, сыграть свадьбу. Через две недели, в главной штаб-квартире Overwatch. И ты, конечно же, приглашена!

– Поздравляю! – широко улыбнулась Лена, поднимая свой бокал шампанского, просто не в силах сейчас выразить, что она чувствовала на самом деле.

Неясное смешение радости и… Зависти. Многое могло измениться в жизни Окстон в лучшую или худшую сторону, но что-то, видимо, будет вечным… Как например ее неугасающие чувства к Амели.

***

За последнее время, проведенное в более близком контакте к Амели, познав иную сторону ее личности, обучаясь под ее началом, Лена сделала для себя лишь хуже, осознав, что никак не остыла к ней. Наоборот. Ее чувства воспылали еще ярче и от этого было еще больнее прежнего. Она загнала саму себя в ловушку противоречий – и это пожирало ее изнутри.

Она знала, что все уже потеряно и несбыточно для нее, так чего же она ждала? Вся эта боль и слезы, которыми Лена вымочила свою подушку, были полностью ею заслужены. Она тайно заглядывалась и мечтала о той, кто ей не принадлежит и это было ее платой за все то, что она себе позволила. Но с другой стороны, в чем была ее вина? В том, что сердце не послушалось ее и полюбило прекрасную женщину, которая ей не принадлежала? Но ведь сердцу нельзя приказать. Если бы можно было, Лена бы просто прекратила это на корню.

Амели готовилась скоро стать Лакруа, но приготовления к церемонии не наращивали темп. Единственное, чем Амели была обеспокоена, так это платьем. Его она выбирала придирчиво и очень долго, часто подключая к этому процессу Лену. Та пыталась слабо сопротивляться, но не могла сказать и слова против.

– Посмотри на это платье, Лена. – ласково позвала Амели, показываясь Лене в очередном платье, каждое их которых, сшитых как на подбор, сидело на ней идеально и выглядело потрясающе. По какой-то причине Амели в очередной раз отказалась от покупки подобного наряда. – Оно прелестно… Но что-то не так.

– Может, ты ищешь какое-то определенное? – Лена поддерживала разговор из чисто формальной вежливости.

Она искренне не хотела сейчас находиться здесь, но она… Любила Амели. Она до последнего хотела быть подле нее, даже если от этого будет очень больно.

– Мы не заняты выбором торта, закусок или даже списком гостей. – их походы в кафе после всяческих дел стали приятной обыденностью.

И тут, словно удар током, Лену осенила печальная мысль – «изменится ли все это?». И, как ни печально, Окстон догадывалась, что за ответ ее ожидает.

– Свадебная церемония будет скромной, но на нее приглашены все агенты организации от мала до велика. – Продолжала Амели с мечтательной улыбкой, и как бы Лене не было больно от пожирающих ее чувств, она наслаждалась видом искреннего счастья на прекрасном лице. – Завтра мы улетаем в Швейцарию, ты же помнишь?

– Голова немного кругом. – Призналась Лена, и выудила из себя легкую улыбку. – Я соберу вещи.

– Не забудь свой смокинг – он великолепен! Ты все-таки мой свидетель!

Лена нервно подавилась кофе, а Амели, заметившая это, сказала:

– Я не говорила тебе? Господи, наверное, я так замоталась, что совсем забыла… В общем, да, Лена. Я хочу, чтобы ты была моим свидетелем. Я понимаю, что ты, наверное, хотела бы быть подружкой невесты, но Ангела еще с самого нашего первого знакомства заставила пообещать ей, что она станет ею, поэтому…

– А кто будет свидетелем Жерара? – Нервно спросила Лена, на что Амели с кривой усмешкой ответила:

– Маккри. Вы вроде бы подружились друг с другом на прошлом приеме Overwatch?

– Да, мы с ним довольно сдружились. – Это было правдой, они с Маккри действительно после того приема неоднократно переписывались и созванивались.

Ему Окстон доверяла некоторые тайны, которые касались Амели и ее отношений с ней, поскольку он был единственным, кому это вообще было известно. Конечно они говорили и на другие темы и даже договорились о том, что при ближайшей встрече обязательно «повторят прошлую посиделку». Лена с улыбкой всегда отвечала ему, что так оно и будет.

Пожалуй, новость о том, что там будет присутствовать Джесси, действительно немного приободрила Лену. Но ключевое слово было «немного», и Окстон все еще не хотела присутствовать на этой церемонии. Но лишь один взгляд на Амели, на ее улыбку и лучистый взгляд, полный искреннего счастья, заставлял Лену… Просто терпеть. Амели хотела, чтобы она была на ее свадьбе и даже выполняла роль свидетеля. Разве могла Лена отказать? Ей было больно. Нестерпимо больно. Но она просто не могла отказать Амели в чем-либо.

В Швейцарию они прилетели за неделю до свадьбы. Все это время Лена проводила в штаб-квартире Overwatch и изредка пересекалась с Амели, которая проводила свое время в компании Ангелы, что искренне заразилась праздничным настроением. Это позволило Лене лишний раз не напоминать себе о том, что терзало ее душу. За неделю Лена с восторгом исследовала штаб-квартиру, вновь смогла пересечься с легендарными личностями и даже активно помогала в украшении одного из залов, в котором должна была проходить сама церемония бракосочетания.