Текст книги "Soulmates Never Die (СИ)"

Автор книги: Koda Aleru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Донхи краснеет и сбивает локтем бокал со стойки, хвала небесам, пустой, так что еще и успевает поймать где-то рядом с полом.

– Ты в порядке? – Юнги, как обычно, подходит бесшумно, да и выглядит действительно взволнованным. – Выглядишь не очень, может, я лучше Чимина позову на смену?

– Нет. Нет, всё в порядке, – Донхи непонятно машет головой, удивляя этим свое начальство еще больше, а после и вовсе выпроваживает из-за барной стойки, аргументируя это подготовкой перед сменой. Мин от удивления покорно уходит из зала вообще, оставляя девушку наедине со своими мыслями. Так о чем она там вообще думала, а?

Точно.

Поцелуи.

Намджун несколько раз аккуратно намекал на ту ночь, когда они впервые спали в одной постели, но Донхи каждый раз делала лицо наивным и честно врала, что не помнит, что было после её откровений.

Помнит, конечно же.

И да, пусть тогда Джун немного перешел дружескую черту со всеми этими поглаживаниями везде, где дотянется, с ласковыми успокаивающими касаниями губ, с нежными поцелуями в уголок рта – но Донхи не желала признавать то, что это происходило. Если бы она признала, да еще и вслух – то всё, это бы изменило саму суть их доверительных отношений.

Тэхён, выслушав сбивчивые размышления нуны на эту тему, выдал лишь одну фразу, хитро улыбаясь.

«Тебе же понравилось, да? И успокоило. Значит, это было хорошо.»

Засранец мелкий.

Объятия, поцелуи… Близость.

Вот к чему, а к ней Донхи не готова совершенно ни в эмоциональном, ни в физическом плане. То есть с первым они вроде как потихоньку разбираются, но ведь Намджун на самом деле и представить себе не может, насколько трудно каждый раз Донхи вытягивать из себя слова и лепить из них цельные предложения. Да она чувствует себя так, будто её дерут на части!

А вот физическая близость…

Короче говоря, Донхи совершенно не готова ни к сексу, ни к постоянной открытости своих мыслей. Ведь как не крути, в отношениях нужно разговаривать много, обсуждать, делиться сокровенным, потому что над ними надо работать. И в данный момент она совершенно не уверена в том, что её измученное сердце способно выдержать это.

Далее идет не менее важный пункт под названием «комплексы».

А если они начнут встречаться, и Джун поймет, что с Донхи трудно? Что она ему не подходит? Если он не захочет ждать, пока она решится на что-то? Если его задолбают её вечные побеги и нежелание делиться мыслями? Что, если он будет нуждаться в чем-то, а Донхи не заметит этого?

Как она вообще может быть хорошей девушкой, хорошей партнершей для кого-то?

– Хей, – на кресло напротив плюхается причина её терзаний и белозубо скалится в приветственной улыбке. – Я немножко заранее, ты не против?

– Мне-то что? – Донхи нарочито презрительно изгибает бровь, но Намджун ловко успевает схватить её за плечо и ласково сжать.

– Ну чего ты, – с улыбкой говорит, действительно не сумев правильно распознать выражение её лица, – не выспалась опять? Снова сутки на ногах?

Они же общаются почти всё время, вдруг приходит её в голову. Да, Донхи так и не заимела привычки отвечать на каждое сообщение Намджуна, но изредка они всё же обмениваются несколькими предложениями, пока девушка добирается с одного места работы на другое.

– Мне так не нравится, что ты себя не бережешь совсем, – тяжело выдыхает Намджун, опираясь подбородком на сложенные лодочкой ладони, и снова заводит бесячий разговор. – Если бы ты мне разрешила…

– То ты бы оплатил мне учебу, кисти, краски и купил маленький остров, я знаю, знаю, слышишь? – она нарочито недовольно закатывает глаза, пока друг тихо смеется, не скрывая нежности в своих глазах. Как вообще Донхи удавалось столько времени этого не замечать? – И ты знаешь мой ответ.

– Да, знаю, – всё еще с улыбкой говорит юрист, а девушка еле находит в себе силы отвести взгляд от его губ, отчаянно отгоняя от себя мысль попробовать их на вкус. – Сделаешь мне что-то?

– Сладкое или пьяное? – барменша наконец находит в себе силы улыбнуться, и парень от этого мгновенно веселеет.

– А ты давай оба сразу!

Они смеются, и пока Донхи мешает ему мартини с водкой, рассказывает о прошедшей неделе и Тэхёне, который очень загорелся его треками и теперь канючит что-то такое, чтобы можно было поставить под него танец.

– И представляешь, я согласился! – драматично шмыгает носом, пока Донхи с улыбкой кивает, мол, да, Тэ такой, ему не отказать. – Хотя я вообще не представляю даже, в каком направлении работать, так что поймаю сегодня твоего пацана и буду с ним обсужда…

В отчаянной тишине всё еще не открывшегося клуба Юнги вываливается из небольшой подсобки в зал, безуспешно пытаясь пригладить растрепанные волосы и одновременно поправить рубашку. Донхи во второй раз за вечер роняет стакан, но в этот раз в чувство её приводит звук разбившегося стекла.

– Хёоооон, – Намджун расплывается в ухмылке и желании подстебать ближнего своего, но видно, что ему любопытно до жути. Донхи его не винит, ей самой интересно… – Это что, засос?!

– Блядь, да тише ты! – Юнги нервно потирает затылок ладонью, безуспешно пытаясь спрятать характерные отметины под воротником. – И ты тоже! – смущенно рявкает на Донхи, уже готовую вставить парочку комментариев с дружеским оскалом. – И стекло убери, сейчас же снова будешь босиком целую ночь, поранишься!

И позорно сбегает в свой кабинет, ворча что-то об охамевших младших.

– А если мы сейчас в подсобку войдем, мы застанем второго участника процесса? – Намджун уже готов идти проверять, но Донхи со смехом его осаживает, внутри умиляясь такой заботе о хёне.

– Нет, из нее второй выход на кухню ведет. Но блин, я впервые его таким вижу!

– Спешу тебя удивить, – Намджун искренне и капельку смущенно улыбается, – но я тоже. Хотя есть у меня некие подозрения… Но хей, это не мое дело, да? Хён никогда не лез в мои дела, пока я сам его об этом не просил.

– Да, – девушка согласно кивает, подметая стекло, – понимаю, о чем ты.

У нее тоже, возможно, есть несколько догадок.

***

Тэхён шалым взглядом следит за Юнги, Намджуном и их другом Хосоком, которые решили сегодня выступать вместе, и искренне наслаждается происходящим, даже кончик языка высунул от восхищения. Донхи впервые не собирается стебать его за это – она, честно говоря, в таком же положении.

На момент выступления никто не заказывает напитки, всё взгляды прикованы к сцене, где парни в одинаковых толстовках с накинутыми на голову капюшонами зачитывают что-то из последних своих текстов, озлобленное на мир, жгучее, будто красный перец на открытую рану, и такое близкое почему-то. Сегодня не только о жизни, прогнившей системе и погубленных мечтах…

Они стягивают капюшоны с голов и резко, отрывисто, хрипло зачитывают финальные строчки…

О любви.

Внутри Донхи всё сжимается, когда на последних словах Намджун смотрит прямо ей в глаза, будто остальной мир его не интересует.

Донхи в один миг понимает, что не способна сопротивляться этому, зреющему внутри нее, распирающему легкие и пронизывающему диафрагму. Она несмело кивает парню, показывая два больших пальца, и в тот же миг Намджун отвечает ей яркой, солнечной улыбкой, от которой толпа зрителей заходится в криках, а Юнги с Хосоком перекидываются понимающими взглядами.

Намджун хороший ведь, осознает Донхи. Намджун подождет её, поймет, так что…

– Да и хрен с ним, – выдыхает так, что её слышит лишь Тэхён, наконец отвлекшийся от происходящего на сцене. Намджун стягивает с себя толстовку и в одной серой футболке ныряет в толпу, пробираясь к барной стойке, а Донхи с ухмылкой заканчивает предложение, – пусть болит гангрена любимая.

Тэхён заливисто смеется, изгибая шею и явственно перед кем-то красуясь, но Донхи подумает об этом потом, а после лукаво выдает:

– Только ты можешь так обозвать любовь, нуна!

И в общем-то, думает Донхи, когда Намджун останавливается напротив нее разгоряченный, счастливый и такой яркий, он прав.

– Ну, комбинезончик, как я справился? – он всё еще дрожит от переполняющей его энергии, и Донхи просто ничего не может с собой поделать.

– Ты был лучшим, – честно отвечает под возмущенный возглас Юнги, а после ухмыляется и тянется вперед, чтобы взъерошить волосы Намджуну. – Ты их просто порвал, детка.

У Намджуна широко открыты от удивления глаза, но в этот раз Донхи успевает заметить еще и проблеск восхищения, смешанного с эмоциональным возбуждением.

И она совершенно не против этого.

========== Devil in the Details ==========

Let me take you for a ride

Позволь мне взять тебя прокатиться

With the devil in the details

С дьяволом в деталях

We’ll kiss and tremble with the light

Мы будем целоваться и трепетать на свете

Everything is fine

Всё ведь прекрасно

With the devil in the details

С дьяволом в деталях

We’re gonna dance with him tonight

Мы же собираемся танцевать с ним целую ночь

– Ты мне что-то не нравишься, – откровенно говорит Юнги, когда Намджун смотрит на свою барменшу-комбинезончика-курьера, почти не мигая, в течение добрых двадцати минут. Они сидят за своим привычным столиком, вот только в этот раз только вдвоем. – Прям чувствую, что готовишь себя к какой-то тупой херне.

Намджун будто просыпается, промаргивается, а после и вовсе начинает тереть перенапряженные глаза. Косит на хёна непонятным взглядом, даже пытается прикрыть нервозность неловкой улыбкой.

– Да брось, хён, с чего ты такое взял вообще?

Хён смотрит на него типичным хёнским взглядом, с которым и «я тебя знаю, как облупленного» озвучивать не надо, а потом Юнги просто наклоняется вперед и тихо, на грани слышимости говорит, хотя клуб сегодня забитый и шумной, и Намджуну надо будет постараться еще уловить его слова.

– Ты приходишь почти каждую её смену, прячешься в угол, пользуясь тем, что Донхи больше не официантка, а бухло тебе приношу я, так что любовь всей твоей жизни не узнает о твоем присутствии. А потом начинаешь пялиться. И это, знаешь ли, друг мой, крипово немного.

На самом деле, Юнги вообще не ждет ответа на это, он уже готов, что Намджун отнекиваться будет, или скажет, что переживает за Донхи, или там опять выяснится, что к ней кто-то приставал…

Намджун смотрит серьезным и немного пугающим взглядом, полным терпения и какой-то отчаянной нежности, и это настолько сильно бьет по осознанию, что старший даже подвисает на несаколько минут.

– Так ты всё-таки решился, – Юнги мрачно резюмирует, смотря на напряженного и редко настолько серьезного Намджуна, хотя ему на самом деле немного не по себе от внезапного открытия. – Уверен, что стоит именно сейчас? Что не стоит еще немного подождать?

– Конечно, нет, – юрист вертит между пальцев зажигалку, стащенную у Донхи. И как только не заметила, что осталась без своей пижонской зиппо? Намджун замечает его взгляд и с кривой улыбкой объясняет. – А, это она мне сама отдала без любых вопросов, когда я попросил потаскать пару дней.

– Странно звучит, – Юнги изо всех сил старается говорить как можно более незаинтересованно, хотя изнутри его так и разрывают сотни вопросов и гложущее беспокойство. – Она же только от нее и прикуривает.

– А так она уже неделю не курила, – спокойно отвечает Намджун, но спустя очередной взгляд в сторону барной стойки всё же ломается и глухо стонет в сложенные ладони. – Блядь, хён, я знаю, знаю всё, слышишь? Что я опять за нее решил и потом за это буду расплачиваться, но – я уверен на девяносто восемь процентов, что совершаю ошибку.

– Тогда зачем? – Юнги и правда не понимает, не может осознать, ведь ты же терпел столько времени, парень, почему не потерпишь еще какие-то пару месяцев? Все ведь уже заметили, что Донхи некоторый период вела себя немного чудаковато, но потом вроде как поняла, что очень сильно палится, либо же просто снова взяла себя в руки… Но дело-то в том, что она приняла свои чувства и скоро будет готова их искренне признать не только перед Тэхёном (который на все вопросы просто смотрел пустым взглядом в стену, будучи готовым к пыткам, но нуну он всё равно не сдал, это просто Юнги очень умный).

Вот только младший уже успел вбить себе что-то в голову.

– Для нее, – просто отвечает Намджун, и когда брови хёна скептично сходятся чуть ли не на переносице, с грустью объясняет. – Ей надо встряхнуться.

– Ей, по-моему, и так встрясок в жизни хватало, – в лоб бьет Юнги, но уже понимает – нет смысла, всё, поезд здравого рассудка Джуни ушел, забыв прихватить с собой своего хозяина. – Блядь, ты можешь тупо всё похерить, ты понимаешь это?!

Хоть бери и прячь Донхи от этого помешательства, отправляй на нескончаемые смены на работе, только бы младший успокоился и прекратил это психоз. Переселяй к Сокджину… Не, этот не вариант, он еще Намджуну вручит ключи от своего дома и ящик презервативов с краткой инструкцией на каких-то шестдесят листов о том, как ему правильно вести себя с Донхи, и свалит в закат, подхихикивая.

Да и толку её прятать? Намджун уже потерял последние крохи рассудка, и да, пусть на улице сейчас теплый май, пусть они уже топчутся вокруг да около почти два года, но ничто в этом мире не способно остановить этого человека, который настолько готов к последствиям.

Юнги всё же пытается.

– Послушай, мелкий, если ты еще хоть немного подождешь…

– Нет, хён, – Намджун обрывает его с кривой ухмылкой, но стоит ему снова уловить взглядом тонкую фигурку в растянутой майке, тут же расслабляется и спокойно заканчивает, – надо именно сейчас. Время пришло, понимаешь? Да и вообще, хён, – и совершенно неожиданно лукаво улыбается, – как ты можешь мне советовать что-то об отношениях, если сам то и дело появляешься зацелованный и искусанный, но отказываешься нам хоть что-то рассказать о своей личной жизни?

Мин тщетно надеется, что в клубном неоне его смущение не так заметно. Вздыхает и начинает объяснять.

– Понимаешь, Джуни, – медленно говорит, нервно крутя на запястье серебряный браслет, подарок, который неделю назад застал его врасплох, – мое личное всегда было моим. Ты же другой, тебе надо делиться переживаниями, тебе нужны советы или даже иногда тупо просто поныть. Поэтому твое личное частично становится и моим, Сокджиновым, Хосоковым… Потому что мы чувствуем ответственность за тебя. И с недавних пор – за Донхи тоже.

Намджун кивает, болезненная ухмылка снова сползает на лицо, стоит Донхи устало повести плечами и горько вздохнуть, не обнаружив в кармане протертых джинс привычной тяжести зажигалки. Ну и пусть потерпит, и так вечно бронхит недолеченный, сигареты ей только во вред…

Парень чувствует себя отборным мудаком, который лезет в чужую жизнь и пытается перекроить её под себя.

– Она мой дьявол в деталях, хён, – наконец спокойно говорит Намджун, и на этом моменте Юнги сдается.

– Ты говоришь фразами из её любимых песен, – говорит он просто потому, что не может придумать ничего умного в ответ. Младший улыбается больно, с надрывом, и Мин с ужасом понимает: тот уже всё продумал, от начала и до конца.

Потому что пятьдесят на пятьдесят – останется или уйдет – в случае Донхи быстро перерастает в один на миллион, и это только в плоских мирах работает в девяносто девяти процентов случаев. В обычном же мире обычных людей – нет.

– Потому что я люблю эти песни, – заканчивает Намджун, и в его словах слышно совсем не то.

Потому что скоро мне больше некого будет любить.

***

Намджун не дурак ведь, хоть так многие думают. Донхи не просто в их числе, Донхи готова возглавить шествие с заглавным транспарантом и организовать Клуб Считающих Ким Намджуна Отпятым Дураком.

Он видит, что Донхи начала относиться к нему немного иначе. Чуть резче, слегка прохладнее, немного отталкивающе – хотя это и вовсе незаметно другим. Она теперь ведет себя с ним так, будто…

Собирается бросить.

– Дурак ты, хён, – говорит ему Тэ, грустно вздыхая, – лучше просто спроси её, и она честно тебе ответит.

– Дурак ты, Джуни, – Юнги в кои-то веки смотрит мягко и притягивает в объятия. – Она так же не может без тебя жить, как ты без нее.

– Дурак ты, Намджуна, – со смехом качает головой Сокджин, – тебе следует снова признаться, я уверен, её ответ в этот раз удивит тебя!

Конечно, удивит. Он уверен, что Донхи уже настолько осточертело это всё, она так сильно ведь устала от своей жизни, вечной работы, и ведь у нее всё шло по графику и плану, пока он не вмешался, требуя внимания и времени только для него. Очевидно же, что Донхи проанализировала это всё и теперь приняла единственно верное решение…

«Придешь сегодня вечером?»

Сообщение улетает в сеть, и парень нервно прикуривает от её зажигалки, чиркнув пару раз.

– Бензин, что ли, заканчивается… Эта зиппо такая муторная в уходе, как она с ней носится?

«Я где-то в час ночи освобожусь. Что-то срочное?»

– И это она на ногах с утра позавчера. Черт возьми…

Парень устало трет лоб ладонью, подавляя в себе желание опять попросить её просто поверить ему и разрешить позаботиться. Но нет же, опять будет ворчать, что ей не нужен сахарный папочка, что она сама способна обо всем позаботиться – и не соврет ведь, потому что выживала столько времени одна, для нее это уже привычно. Ей не понять, что Намджуну, да и другим тоже, чего таить, больно смотреть на это. Юнги еле впихнул ей прибавку к зарплате, и то Донхи на него наорала и чуть не уволилась; Сокджин подарил мягкий пушистый свитер и шарф, а комбинезончик еле выдавила из себя злое «спасибо». Лишь мягкую заботу Тэхёна и ужины от Намджуна она способна кое-как принимать спокойно, хотя всё время чувствует себя за них виноватой.

Она ни разу не винила кого-то еще.

А что будет после сегодняшнего?

«Просто соскучился, комбинезончик :) А еще собираюсь пересматривать «Team А» 83.»

В этот раз ответа приходится ждать несколько минут, видимо, опять куда-то бежит по работе.

«Так бы и сразу сказал! Буду в 11»

Намджун сверлит взглядом телефон и пытается понять. Может, он в своем самокопании и безответной любви настолько погряз, что совершенно не видит реальности? Ведь вот же – Донхи отвечает на его сообщения, её манера речи гораздо более милая и дружеская, чем еще год назад, если судить по этим обрывкам фраз; она откровенно делится прошлым, тем вымученным и тяжелым, о котором Намджун не может вспоминать без слёз.

Он влюблен в нее так сильно, что даже больно.

«Жду, малышка»

Намджун нервно хмыкает, понимая, что ответа на это не получить, и сомнения вперемешку с угрызениями совести начинают медленно грызть изнутри, умоляя отложить запланированное или даже совсем отменить.

Телефон квакает новым сообщением, и от неожиданности Намджун давится сигаретным дымом и роняет с подоконника забытую там утром чашку.

«Я тоже»

Нет.

Чёрт возьми, нет.

Донхи никогда, никогда не отправляла ему такие сообщения.

С таким смыслом.

Сомнения вместе со здравым смыслом всё еще умоляют подумать хорошенько, но теперь как раз Намджун уверен в своей затее.

Он обязан показать этой несчастной измученной жизнью девочке, что её могут любить.

***

Донхи корит себя за то, что не только не стерла, как обычно, сообщение, но и за то, что отправила его. Намджун ведь чуткий и внимательный, он сто процентов заметил это и проанализировал, так что вот, еще пара метров от забора и до его двери – и аккуратные вопросы посыпятся градом. Вот только Донхи в кои-то веки тоже хочет немного глуповато похвастаться, что ей всего полгода осталось – и тогда она сможет вернуться в колледж… А Намджун расцветет улыбкой и скажет, что она хорошая малышка и отлично постаралась, и будет сиять лампочкой целый день – ведь если колледж, значит, Донхи сможет и о романтике задуматься.

Вот только парень крепко сжимает её в объятиях еще в двери, взбудоражено делится какой-то совершенно непонятной информацией о микстейпах, хуках (он ударился в бокс?) и бриджах (и в моду? А, нет, это что-то из разряда музыки), после наглаживает Синди, отпускает её на кухню и нетерпеливо поворачивается к подруге. Донхи лишь куртку вешает на крючок, даже не успевает снять обувь, и он тут же хватает её за руку и тянет за собой туда, куда раньше она никогда не входила.

– Мне нужно тебе кое-что показать! – Намджун светится энтузиазмом, пока втаскивает девушку в дом прямо в тяжелых и не очень чистых ботинках, заталкивает вперед себя на второй этаж, в маленькую студию, забитую непонятной непосвященным аппаратурой. – Это великолепно, тебе точно понравится, я уверен.

– И ты ради этого лишил меня сна после двух рабочих смен подряд? – Донхи скептично искривляет губы в ухмылке, пока парень закрепляет на её голове тяжелые наушники и роется в компьютере.

Это всё так похоже на их обыкновенные посиделки, и так отличается одновременно.

Что-то не так с взглядами Кима, которые непривычно тяжелые и задумчивые, что-то витает в воздухе – неуловимое, но почему-то настолько осязаемое, что зажги свечу – и рванет, что-то неосознанно неловкое в движениях обоих и неуловимых касаниях друг к другу.

Раньше этого не было.

Раньше Донхи чувствовала себя защищенной в этом доме.

Теперь она не может побороть чувство неоправданного страха перед напряженным Намджуном.

Или же перед непонятным предвкушением?

Или… перед собой?

В голове одновременно с первыми словами в наушниках появляются давно знакомые строчки, которые её подсознание всегда врубает именно в такие моменты высшего напряжения. Строчки, которые именно благодаря Намджуну она не слышала уже много-много месяцев.

Eeny, meeny, miny, moe,

У Донхи на ушах большие наушники, она честно пытается вслушаться в ритм и прочувствовать текст, но в голове заклиненной пластинкой повторяется детская считалка. Девушка с опаской открывает глаза, собираясь признаться, что сейчас она просто ничего не может понять…

Намджун смотрит голодно.

Catch a tiger by the toe.

В ушах громкий бит и определенно сильный текст – Донхи уверена в этом, потому что Намджун не пишет другую музыку, у Намджуна вся музыка идеальна и неповторима…

Намджун сейчас выглядит так, будто нуждается в докторе.

If he hollers…

– Знаешь, – она осторожно спускает наушники на шею, подгребает поближе к себе сумку и неловко пытается закинуть её на плечо, – я, наверное, лучше пой…

Намджун выглядит так, будто бы готов перегрызть глотку каждому доктору.

…let him go.

Намджун целует голодно. Жадно. Безумно.

Чёрт.

Намджун целуется просто блядь охрененно.

Eeny

Не оторвешься, не сбежишь, не оттолкнешь – он будто огромная бетонная плита, которые раздавливают несчастных на стройке в лепешку. Или это у Донхи отказали мышцы, в кои-то веки наслаждаясь присутствием жаркого тела рядом и такими неожиданными, почти забытыми прикосновениями? Он целует совершенно бешено, и наушники эти дурацкие огромные мешаются на шее, впиваются местами в кожу, обещая красные следы.

Meeny

Он ласково путается пальцами правой руки в коротких волосах Донхи, на контрасте резко прикусывая её нижнюю губу, левой в это время за талию прижимает девушку к себе покрепче, будто её и так только что не размазало по нему, будто она и так не вплавилась в его тело своим.

Miny

В голове дурацкие картинки и сравнения, теплое на губах и во рту полностью дезориентирует, заставляет панически колотить ладонями по крепкому телу в желании отстраниться, сбежать, забыть обо всем, еще этот детский голос с ехидным предвкушением замирает перед последним, самым важным слогом…

У Донхи под веками плывут черные пятна, и она обессиленно обмякает в сильных руках.

Ребенок в её голове победно шепчет:

Мoe.

***

– Я облажался, – вместо приветствия выдает Намджун, и Юнги лишь сонно хмыкает, потирая очередной укус на шее. След чужой страсти кажется свежим, и до юриста запоздало доходит, что он испортил другу очень хорошее утро. – Ой. Прости, хён, я не…

– Всё нормально, – Юнги сторонится, чтобы пропустить младшего внутрь, но тот отрицательно качает головой, видя чужую неуверенность.

– Нет, я пойду лучше. Ты же не готов пока делиться подробностями о том, кто тебя теперь по ночам греет, – от старшего исходит задушенный непонятный звук, и против воли Намджун улыбается – хён выглядит смущенным и растерянным одновременно. – Хорошего утра, хён.

Юнги окликает его уже из окна, когда Намджун идет вниз по улице. – Так что случилось-то?

– Я её поцеловал, – просто говорит Джун, вспоминая дрожь худощавого тела в собственных руках, – и она мне ответила.

– Бля, – мрачно резюмирует Юнги, и несколько прохожих неодобрительно косятся в его сторону. – Тэхён говорил, она растеряна, так что… Ну, удачи, мелкий. Но я тебе больше со всем этим помогать не буду, – предупреждает без любого злого умысла, скорее, объясняет, что не хочет выбирать чью-то сторону и вообще лезть в чужие тараканы.

***

Вот только даже если найти её трудно, но возможно, то…

– Никогда, бля, слышишь, никогда больше не смей ко мне прикасаться, – она нервно курит четвертую, не решаясь отойти от окна, к которому прилипла с момента прихода Намджуна. Почему-то кажется, что если он приблизится хотя бы на шаг, то можно будет выпрыгнуть, и плевать, что третий этаж и высота немаленькая. – Не подходи, не надо. Иначе не жалуйся на разбитый нос.

Они не виделись две недели с того случая. Донхи просто сбежала со своего дивана, куда её бессознательную уложил парень, как только открыла глаза, а Намджун как-то забыл о том, что нужно запирать дверь не только на внутренний засов. Всё же Донхи в последние месяцы всегда утром дожидалась его, чтобы выпить кофе вместе, но глупо было ожидать, что она и в этот раз решит остаться и обсудить всё. Донхи – и обсудить. Трижды «ха».

Найти девушку после этого оказалось трудно: из компании она уволилась в тот же день, в баре появлялась только в те смены, когда Намджун точно был на работе, молоко доставляла вообще фиг знает когда, потому что Ким так и не смог её засечь, а доставка пиццы всё время отправляла к нему какую-то совершенно другую Донхи.

Намджуну понадобилось две недели, укоризненное Тэхёна «Хён, она собиралась тебе сказать, что подала документы на возвращение в колледж и собирается присоединиться к осеннему семестру» и кругленькая сумма, чтобы определить местонахождение жилья девушки, и всего двадцать секунд, чтобы ему открыли дверь – малышка Донхи так и не научилась смотреть в дверной глазок.

Намджуну понадобилось еще и поговорить с Сокджином от страха, что чувство вины за похеренные дружбу и доверие Донхи заставит его сделать несколько глупостей. Разговор не особо помог, потому что он натворил дел – ему теперь и расхлебывать, но…

Но если бы Донхи тогда успела сказать о колледже, он бы отменил тот глупый план. Подумаешь, начала отдаляться. Подумаешь, более прохладна. Но нет, он настолько загорелся решимостью и желанием узнать настоящие чувства своего комбинезончика, что не подумал, как после будет справляться со всеми последствиями. Сначала представлялось, что Донхи на него накричит, обзовёт болваном и придурком, пару раз больно вмажет или вообще безжалостно изобьет (конечно же, она бы этого не сделала, она и мухи не обидит), а после немного посердится и объяснит Намджуну… что-то.

Он не ждал обморока и вот этого – нервно подрагивающих пальцев, бегающего взгляда, лишь бы не встретиться с его, и тяжелого напряжения между ними.

Она курит, сидя на подоконнике, рядом полная пепельница, а в раковине полно немытых чашек. Судя по упаковкам на полу, питалась она всё это время далеко не овощами, а из нервных движений и затравленного взгляда можно сделать вывод, что его попросту боятся.

Намджун хотел далеко не этого.

– А ты бы так смогла?

Она удивленно застывает, тушит недокуренную пятую и дерганным движением жмет на кнопку чайника.

– Как именно?

Парень невесело улыбается, но Донхи этого не видит – закопалась в шкаф и совершенно не хочет вылезать из него еще добрых полчаса. Ну или пока друг-уже-не-друг не уйдет.

– Ты бы не хотела прикасаться к человеку, которого любишь? – она застывает с горячим чайником в руке. Намджун рад реакции, Намджун продолжает: – Все эти нежности с сонными поцелуями, спать в одной кровати и обниматься очень часто. Не хотела бы?

Донхи на это только фыркает обидно насмешливо и наконец заливает чай.

– Я не хотела бы любить, а все остальное меня не интересует.

Ким понимает, что нормального разговора у них сегодня не получится.

– Уходи отсюда, – просит Донхи, и Намджуну не остается ничего, как подчиниться.

***

Как только за ним закрывается на хлипкий засов дверь, Донхи нервно выдыхает, прислоняясь головой к прохладному дереву.

Была ли она испугана? Очевидно.

Хотелось ли ей сбежать? Безусловно.

Нужно ли было ей прогонять Намджуна? Естественно.

Иначе она бы подошла к нему и попросила поцеловать её снова. Но нельзя. Сейчас – еще нет, не время пока. И пусть парню плохо, она видит это, но… он и вправду её сначала испугал, да, конечно, ему не стоило целовать её без разрешения, и Юнги уже успел просветить, почему его глупый тонсэн сделал то, что сделал… Но сейчас дело только в ней.

Испугалась она своих же чувств.

Сбежала она от его ласкового взгляда и влюбленных слов.

Прогнать ей пришлось для того, чтобы не начать просить остаться.

Ей нужно еще полгода продержаться, и если Намджун будет готов тогда, если найдет в себе великодушие простить её – то она с удовольствием поцелует его сама и впустит в свое сердце. Но пока…

Донхи кажется, что с её груди наружу торчит что-то. Что-то откровенно попахивает нездоровой фигней и конкретной злокачественностью, от него мутит и перехватывает спазмами сердечную мышцу.

Любовь – это далеко не бабочки в животе.

Любовь – это просто откровенное отвращение к себе.

Донхи хотела бы остаться сейчас с Намджуном и откровенно объяснить ему, что он сделал не так и где облажалась она.

Но она слишком сильно ненавидит сейчас себя.

Комментарий к Devil in the Details

Полуночная напоминает, что она обитает вот здесь: https://vk.com/m_polunochnaya. Заходите, там рады каждому, а еще время от времени появляются спойлеры, стихи и другие интересности.

========== Whithout You I`m Nothing ==========

Take the plan, spin it sideways

Хочу действовать, но мчусь под откос

I…

я…

Fall

падаю

Without you I’m nothing

Без тебя я – ничто

Если в этом мире есть человек с большим чувством вины, чем у Намджуна, то как он вообще остается жив?

Сам юрист уже третий день подряд просыпается с мыслью «лучше бы я сдох».

Он вкалывает на работе, как ненормальный, только бы не сорваться к обветшалой холодной квартирке в старом полуразрушенном здании, где обиженная на мир девочка закрылась ото всех – в первую очередь от него – и страдает от очередных обманутых ожиданий. Он чувствует себя предателем, почти что убийцей доверия, ведь да, гордая и сильная Донхи за последние годы доверилась лишь ему и Юнги-хёну, а он просто…

Похерил всё.

«Take the plan, spin it sideways… I… fall. Without you I’m nothing»