Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Впрочем, остаточное воздействие насильственной и агрессивной магии на её собственный организм очень быстро взяло верх, и, едва покончив с на удивление вкусной трапезой, девушка вновь провалилась в сон. Проснулась она уже под вечер, и вновь не без участия Винки.

Не переставая извиняться, Винки предложила Гермионе спуститься к ужину, к которому её уже дожидались внизу. Конечно, предварительно влив в свою госпожу ещё одну порцию укрепляющего, после чего она просканировала Гермиону собственной магией и, удовлетворённо кивнув, вынесла вердикт: «ужин в компании хозяина дома, господина Гарри Поттера, как и его достопочтенных гостей» Грейнджер переживёт.

Увидев уже подготовленный для неё наряд, Гермиона мысленно закатила глаза, но спорить не стала. Как и решила не задавать Винки слишком очевидный вопрос, каким образом все её вещи уже умудрились, «словно по волшебству» переместиться из квартиры в Праге и оказаться в доме Гарри Поттера. Ответ был слишком очевиден: теперь находившаяся в служении у Грейнджер, Винки имела возможность перемещаться между любыми местами жительства своей госпожи и откровенно хозяйничать в её вещах.

Спустившись вниз, Гермиона приветливо кивнула Поттеру, который в ответ лишь приподнял бровь:

– Что-то я не припомню, чтобы ты раньше выряжалась для обычных обедов и ужинов. Или Малфой пригласил королеву, а мне забыл сказать?

– Если и так, то мне он тоже не сказал, – Гермиона закатила глаза. – Зато явно предупредил Винки. Потому как выбором моего туалета на вечер занималась она. Что отвечает и на первый твой вопрос, Гарри, – теперь Грейнджер прищурилась. – Раньше у меня не было в услужении домашнего эльфа, навязывающего мне чопорные обычаи чистокровных.

– Да ладно тебе, – прежде незамеченный ею, Малфой отлепился от противоположной стены, где все это время стоял вне поля её зрения. – Выглядишь шикарно.

И с этими словами Драко, в два шага преодолев разделявшее их расстояние и оказавшись возле Гермионы, галантно поцеловал ей руку. Грейнджер ещё не успела отойти от такого шока, а в комнате уже материализовался Кричер. Выряженный в небесно-голубую наволочку, которая, Гермиона была уверена, ей ранее померещилась, старый эльф низко поклонился всем присутствующим и пригласил их к столу.

Гермиона не сдержала насмешливой улыбки, когда обратила внимание, что Малфоя Кричер усадил явно во главе стола, а самой ей было предложено место хозяйки дома. Впрочем, Поттер к тому моменту и явно не дожидаясь официальной рассадки, уже плюхнулся на первый попавшийся стул. Грейнджер решила не вокализовать эти свои наблюдения, когда внезапно её бровь удивлённо поползла вверх.

– Мы ожидаем гостей? – Гермиона сейчас кивком головы указывала на ещё два накрытых к обеду места.

– Теодор Нотт прислал сову, что хочет зайти с какими-то интересными новостями, – улыбнулся Гарри и пожал плечами.

– Другими словами, напросился на приглашение к обеду, – буркнул Малфой довольно хмурым тоном и мгновенно удосужился изучающего взгляда Гермионы.

– Да ладно тебе, – Поттер даже не поднял на напарника глаза. – Ты же знаешь, что у них там наверняка что-то прояснилось по поводу событий в Праге. К слову, Малфой, скажи ещё спасибо, что он вообще согласился что-либо рассказывать при нас. – После чего Гарри вновь обернулся к Гермионе. – А Эрни Макмиллан при этом разговоре присутствовал…

– И поэтому, естественно, пригласил себя сам, – вновь закончил за Поттером фразу Малфой. – То есть, другими словами, поставил нас в известность, что тоже осчастливит присутствием.

На этот раз Гарри избрал никак не реагировать на бурчание Малфоя и вместо этого принялся разливать по бокалам поставленное Кричером на стол красное вино. Впрочем, фужер Гермионы уже был предусмотрительно наполнен услужливой Винки гранатовым соком, который, если верить тарахтению маленького эльфа, «был просто кладезем витаминов и антиоксидантов и способствовал скорейшему восстановлению бедного организма мисс Грейнджер».

А ещё, каким-то волшебным образом цвет напитка в её бокале ничем не отличался от красного вина, которое Поттер только что налил себе и Малфою. Откуда Винки даже может знать слово «антиоксиданты», Грейнджер решила спросить её потом.

Вспыхнувшее пламя камина уведомило собравшихся за столом о прибытии Эрни Макмиллана и Теодора Нотта. Оба волшебника по очереди появились в комнате, поспешно очистив одежду от золы соответствующим заклинанием, и Теодор тут же широко улыбнулся Гермионе.

– Выглядишь умопомрачительно, – под прищуренным взглядом довольно холодных глаз Малфоя, Нотт в два шага оказался подле Грейнджер и тоже поцеловал ей руку. Гермиона широко улыбнулась в ответ, а Тео продолжил. – Винки, я смотрю, уже командует твоим парадом. А точнее, внедряет законы домостроя старшего Крауча. А насколько я знаю, он следовал всем правилам до последней запятой, поэтому мало кто удивился, что его сынок так быстро примкнул к сама знаешь, кому.

– А ты просто сегодня кладезь информации и неиссякаемый источник философских размышлений, Тео, – покачав головой, сквозь зубы процедил Драко.

– А что, я разгласил что-то, считающееся огромным секретом в Аврорате? – Нотт изогнул бровь. – Потому как я в Отделе Тайн подобных инструкций не получал.

– Он шутит, Теодор, – Эрни в свою очередь приблизился к Грейнджер, но в отличии от Нотта, бесцеремонно чмокнул в щеку. После чего он бросил быстрый взгляд на Малфоя, словно ожидая его реакции. Впрочем, в отличии от поведения Теодора, действия Макмиллана не вызвали у Малфоя никакой реакции.

– Если вы закончили свой ликбез по очередным глупым заморочкам, может, сядем уже за стол? – Поттер окинул всех присутствующих вопросительным взглядом, многозначительно приподняв бровь.

За ужином, естественно, подавали мясо, о чем было не сложно догадаться заранее по выбору именно красного вина. Впрочем, запечённая с яблоками утка была выше всяких похвал, а поданный к ней соус безупречным, и Грейнджер с удивлением обнаружила, что её гранатовый сок тоже безукоризненно гармонирует с блюдом.

– Готовься, тебя теперь ожидает выбор из яблочного сока и белого либо красного виноградного, плюс, конечно же, гранатовый, – склонившись к самому уху Гермионы, проинформировал Теодор Нотт. – В зависимости от того, что эльфы приготовят, конечно. Если один из них тебе не по вкусу, я бы предупредил Винки заранее.

– А что, апельсиновый, например, или ананасовый подобрать нельзя? – уточнил Поттер, который слишком очевидно слышал всё.

– Я так понимаю, Гарри, что названный Теодором выбор соков по цвету будет мало отличаться от того вина, которое получишь одновременно за столом ты, например. Если логика не подводит, то причина здесь в том, что традиционно, – Гермиона лишь слегка закатила глаза. – Чистокровные таким образом пытались скрыть от гостей уязвимое состояние своих ведьм, недавно разрешившихся от бремени, если уж пользоваться их лексиконом. А другими словами, это делает тот факт, что я не пью вино, намного менее очевидным.

– Прочитала где-то? – Драко вопросительно приподнял бровь. – Или точно одна только логика?

– Я не читала об этом, – Грейнджер поджала губы и обернулась к Драко. – Не было ни малейшего интереса тратить время на подобную глупость. Просто, слишком предсказуемо.

– Вот именно, Малфой, – Теодор растянул губы в насмешливой ухмылке и обернулся к бывшему однокурснику. – Мы слишком предсказуемы в своей педантичности и старомодности. Я уже привык, что вычислить нас не так сложно, как считали наши индюки-отцы.

– Или павлины, – хмыкнул Эрни. – Потому что это твой отец был индюк, Нотт, и ещё куча ваших Слизеринских предков, а Люциус точно павлин. Мы на Рейвенкло как-то голосовали…

– К слову, – перебил Макмиллана Гарри, чтобы присоединиться к разговору, как оказалось, на больную для себя тему, и очевидно решивший донести до уже сидевшего у него в кишках своими лекциями Малфоя ещё одну мысль. – Некоторые из нас не следуют этой дребедени не потому, что не можем запомнить, а потому, что нам наплевать. Больно надо заучивать обычаи, которые магглы и весь мир успешно оставили позади ещё в средневековье.

Драко явно намеревался поспорить, даже уже отложил в сторону столовые приборы и открыл рот, когда его перебила Грейнджер. Безошибочно определив, что эту битву оба напарника ведут уже далеко не первый раз, Гермиона пожала плечами.

– В принципе, Гарри, не все из этих обычаев и традиций бессмысленны, на самом деле здесь скрывается логика. Например, я уже успела понять, что моя магия сейчас практически истощена, хотя я очень сильно подозреваю, что будь в этом необходимость, вытащить её из себя я смогла бы. Например, если бы опасность угрожала моему ребёнку. Но если вы все не возражаете, я бы очень хотела послушать рассказ немного о другом, – Гермиона всем своим видом сейчас давала понять, что эта дискуссия закончена. Обернувшись к Теодору, Грейнджер продолжила. – Так что ты там хотел рассказать? Это ведь относится к событиям в Праге? Вам что-то удалось выяснить?

– На самом деле, удалось, – на этот раз Теодор отложил в сторону свои столовые приборы и продолжил. – И должен сказать, я немного потрясён. У нас на Слизерине всегда бытовало мнение, что это Поттер обладал талантом вляпываться в неприятности и буквально отыскивать их на свою пятую точку. Мы всегда считали, Гермиона, что ты являлась в вашем трио голосом разума и сдерживающим фактором, и в приключения оказывалась втянута за компанию, так сказать, попав под раздачу. Оказывается, ты тоже обладаешь талантом разыскивать неприятности на свою голову.

– А можно лирическое отступление про то, что «Поттер обладает талантом вляпываться в неприятности», уже опустить? – Гарри ощетинился. – Потому что, скорее это был не мой талант, а козни кое-каких других личностей, которых я мог бы не называть, но всё-таки уточню. Это были Волан-де-Морт и его приспешники, в рядах которых, посмею напомнить, господа благоразумные вы наши, состояли и довольно близкие к настоящей компании личности.

– Ладно, Поттер, не горячись, – мгновенно пошёл на попятную Нотт и, став серьезным и отбросив в сторону свои шуточки, продолжил. – Дело в том, Гермиона, что каким-то образом ты умудрилась забрести в ресторан, владельцем которого является один очень интересный человек. И когда я говорю «интересный», я имею в виду, что им уже очень активно заинтересовались некоторые органы не только в Праге, но и у нас в Англии. – Теодор сделал театральную паузу, явно дожидаясь реакции слушателей.

– Нотт, не тяни книззла за хвост, – Малфой недовольно поморщился. – Давай уже, продолжай, или ты у нас аплодисменты ждёшь?

– Аплодисменты я не жду, Драко, – Теодор прищурился. – Но вот спросить, и чем же он такой интересный, могли бы. Ну, в целях поддержания разговора.

– Просто не хотели перебивать, – без лишних эмоций отчеканил Поттер. – А вообще, очень похоже, Нотт, что ты там в Тайных вниманием обделён. Но ладно, раз уж тебе так нужна реакция зала, спрошу…

– Хозяин ресторана… он ведь потомственный охотник за ведьмами, правильно? – перебила друга Гермиона и в неверии покачала головой, прижимая ладонь к губам. – Это единственное объяснение, почему у него в меню блюда с такими ингредиентами. И неужели на них наложены какие-то привлекающие волшебниц чары? Потому что я ума не приложу, как вообще могла подобное заказать. Оно вообще не в моем вкусе…

– Слушай, так даже не интересно, – Теодор изобразил наигранную обиду. – Тебя вообще не удивишь. Сама обо всём догадалась.

– Надо было быстрее рассказывать, Нотт, а не играть на публику, – насмешливо объяснил ему Поттер. – В будущем, выкладывай информацию поэффективнее, пока Гермиона сама всё не вычислила. И поверь, у тебя не так много времени. Театральными эффектами впредь придётся поступиться.

– Это ты из личного опыта, Поттер? – Нотт откинулся на спинку стула. – Так сказать, делишься личными разочарованиями?

– Поттер не любит спецэффекты, – само собой разумеющимся тоном вставил Малфой. – Он не ждёт аплодисментов или «охов с ахами». Плюс, у них была совершенно другая динамика.

– А ты откуда вообще можешь знать, какая у нас с Гарри динамика? – Гермиона устремила напряженный взгляд на Драко.

– Ну, если ты вспомнишь, Малфоя Муди вообще-то в замену тебе выбрал, – ответил Макмиллан вместо Драко, пожимая плечами. – Поэтому и динамика аналогичная. Малфой накапывает информацию и разбирает исходные данные, плюс строит некоторые логические цепочки. А Поттер в конце принимает решения.

– А ты вот все прямо знаешь, – скрестив руки на груди, раздраженно пробурчал Малфой, в свою очередь уставившись на Макмиллана.

– А я наблюдательный и анализирую такие вещи, это тоже моя функция, как медицинского эксперта, – парировал Эрни. – Но в любом случае, Нотт, театральными эффектами тут никто не увлекается.

– Но ты не расстраивайся, – решил успокоил Теодора всегда готовый помочь Гарри. – Если тебе когда-нибудь придётся работать с Гермионой, ты поймёшь, что её способность ловить информацию на лету значительно перевешивает тот факт, что произвести эффект «Ах» тебе удастся нечасто. Оно того стоит.

– В общем, – решила перевести разговор обратно в нужное русло Грейнджер. – Я действительно попалась в Праге. Залетела, словно в гляделки с василиском играла. Да, Малфой? – её губы тронула ироничная улыбка.

– А я тут причём? – Драко встрепенулся, подняв на неё растерянный взгляд. – Я вообще молчал.

– Но просто умираешь сказать что-нибудь в таком духе, – Гермиона пожала плечами. – Ладно, я сказала это за тебя. И спасибо, Тео, теперь у меня хотя бы есть объяснение происшедшего. Но чувствую я себя по-прежнему полной идиоткой…

– Не стоит, – перебил её Драко. – Если это потомственные охотники на ведьм, а это практически наверняка они, то там веками расставлялись такие паучьи сети… И к слову, ты опять умудрилась спасти мир и помочь незнакомцам. Ведь не только ведьмы попадаются в эти ловушки, их притягивающие чары действуют и на беременных матерей будущих магглорожденных… А если в случае с волшебницами ещё можно что-то вычислить со стороны магического мира, то у магглов просто нет шанса.

– Драко прав, Гермиона, – давно успевший стать серьезным, Нотт кивнул. – И отряд местных невыразимцев уже разобрался с его учреждением. Больше он не сможет никому вредить.

После этого разговор перешёл на другие темы, например, квиддич, и Гермиона быстро потеряла интерес. А потом был десерт, и Винки испекла целый поднос различных воздушных пирожных, которые подавались с кофе и ликером, и Гермиона твёрдо решила, что когда Александр вырастет, такая няня не помешает ей и самой…

Комментарий к Часть 6

О том, как Гарри и Малфой стали напарниками, можно прочесть здесь: «Тест на аврора»

https://ficbook.net/readfic/11103908/28561296

========== Часть 7 ==========

О том, что Гарри Поттер и Драко Малфой довели практику-клише «хороший коп, плохой коп» до совершенства, в Аврорате знали практически все. Точнее сказать, среди авроров ходили легенды, естественно, не подтверждённые официальными документами, что эти двое способны добыть или выбить, здесь определение зависело от источника, информацию из любого кремня. И все как-то сразу предполагали, даже без тени сомнения, что роль «хорошего копа» всегда доставалась избранному, а вот «плохим» несомненно должен быть бывший Пожиратель Смерти.

Конечно, была в этих сплетнях и львиная доля правды, вот только мало кто догадывался, что зачастую роли «копов» менялись. С раннего детства выдрессированному быть сдержанным, Поттеру занимало долгое время, чтобы дойти до точки кипения. Но когда это все-таки происходило, взрывной волной всех вокруг сметало наверняка, в чем волшебный мир уже однажды имел возможность убедиться, когда избранный выполнил свое предназначение.

Вот только эта самая Магическая Англия очень быстро подзабыла, что судьбоносный луч из палочки её героя вырвался не только потому, что Поттер выполнял предсказание. Просто, Тёмный Лорд его реально достал, и Гарри принял кардинальные меры, чтобы оградить и защитить от него себя и своих друзей.

Таким образом, самый ужасный волшебник со времён Гриндевальда был сметён взрывной волной потерявшего терпение Поттера, став одним из череды тех, кому удалось окончательно вывести Гарри из себя. Правда, до этого момента в Финальной битве Поттер ещё полностью контроль не терял.

А ещё Драко прекрасно помнил, что даже в их бытность в Хогвартсе, Гарри Поттер периодически взрывался. Это было феерично, всегда эффектно и зачастую эффективно. Вот только если раньше однокурсники его взрывы особенно всерьез не принимали, ведь «это был всегда спокойный и сдержанный Поттер», то подобного сказать о победителе Тёмного Лорда задержанные в Аврорате уже не могли.

Таким образом, динамика допросов напарников Гарри Поттера и Драко Малфоя обычно шла практически по регламенту. Бывший пожиратель разыгрывал из себя плохого копа, полностью соответствуя стереотипу, в то время, как герой волшебного мира изображал из себя именно это: терпеливого и доброго героя.

Во всяком случае, до того момента, пока символ и олицетворение светлой стороны не терял последние крохи терпения, потому как подозреваемый элементарно умудрился его достать. И в этот момент на самом деле спокойный и невозмутимый, как глыба льда, Малфой незаметно отходил на второй план, а неудачливый подозреваемый имел удовольствие по полной испытать на себе раздражение знаменитого победителя Тёмного Лорда.

А потом имел возможность мгновенно ощутить, почему именно этот мужчина с добрыми, зелёными глазами был избран самой магией. Ирония заключалась в том, что Малфой – «плохой коп» никогда не терял над собой контроль, а вот на самом деле потерявшего самообладание Поттера нужно было реально сдерживать. Порой даже физически, и делал это «бывший Пожиратель Смерти и плохой коп» Малфой.

Но об этом нюансе в стенах Аврората, а тем паче, за их пределами, говорить было не принято. А если уж совсем начистоту, то в подобные детали были посвящены очень немногие.

В золотом трио Гермиона Грейнджер роль «плохого копа» никогда не играла, всегда однозначно являясь голосом рассудка. На самом деле, Рональд Уизли обычно был тем, кто действовал агрессивно, и девушка очень сильно подозревала, что если бы всё-таки решила остаться в Аврорате и быть напарницей Гарри, то разыгрывала бы именно хорошего копа. Правда, Гермиона также твёрдо знала и то, что если Поттера достать, то притворяться вышедшим из себя парню будет не нужно. Его терпение далеко не бесконечно.

Поэтому, когда Гарри, несколько дней не приступавший к расспросам явно не из-за отсутствия любопытства, которое к слову, у избранного было легендарным, мягко, но настойчиво усадил её на диван напротив себя, Грейнджер приготовилась к допросу. Быть может, даже с некоторым пристрастием, всё зависело лишь от того, до какой степени раздражения её всегда мягкий друг успел дойти за это время.

Впрочем, свои расспросы Гарри начал издалека и вполне спокойным тоном, и Гермиона очень сильно подозревала, что с Поттером уже поговорили, кое-что объяснили, или другими словами, его подготовили.

– Гермиона, – знакомым жестом протерев очки и водрузив их обратно на нос, произнёс Гарри. – Мне кажется, нам пора серьезно поговорить. И ты, наверняка, понимаешь, что скормить мне те сказки, которыми ты щедро одарила всех остальных наших в прошлом не совсем друзей, тебе не удастся.

– Ты хочешь знать, почему я избегала тебя все это время, – Грейнджер тяжело вздохнула, приготавливаясь к долгому и не совсем лестному для себя монологу, но Гарри её вновь удивил. Приподняв ладонь в универсальном жесте, Поттер довольно спокойно произнёс.

– Это можешь не объяснять, я уже понял. Ты посчитала себя ненужной, заменимой и в принципе, уже заменённой кем-то другим. И я тебя даже не виню, Гермиона, потому что просто уверен, если бы мне в пару поставили кого угодно другого, кроме Малфоя, ты бы относилась к этому намного спокойнее. Аластор же в своей безграничной мудрости, граничащей с мудростью Дамблдора, вечно спаривавшего наши уроки со Слизерином, выбрал именно того человека, который всем нам подпортил достаточно крови. Но тебе однозначно досталось от него больше всех. Поэтому можешь не объяснять, тут всё ясно. Скажу лишь, что тебе следует всё-таки к Малфою приглядеться и подумать дать ему второй шанс.

– Да уж, – Гермиона насмешливо хмыкнула. – Где мой омут памяти? Потому что подобные воспоминания следует закупорить в хрустальный сосуд и поставить на самое видное место. Гарри Поттер, не подозревающий Драко Малфоя, а наоборот, активно его защищающий.

– И тем не менее, это так, – Гарри хладнокровно откинулся на спинку и кивнул. – Малфой действительно очень изменился за последнее время. А исходя от меня, это заслуживает внимания, не находишь?

– Хорошо, – Грейнджер не собиралась спорить. – Тогда, если это не выяснение отношений, то о чем ты хотел поговорить?

– Гермиона, я конечно не имею ни малейшего представления, что произошло между тобой и отцом Александра, – Поттер взял обе её руки в свои ладони, слегка сжимая в знак поддержки. – Но что бы он там ни натворил, ты не думаешь, что он заслуживает знать о существовании собственного сына?

– И ты решил защищать права какого-то случайного парня? – Гермиона вопросительно приподняла бровь. – Это такая мужская солидарность? Ты реально считаешь, что этому магглу, с которым я даже не вместе, просто необходимо знать, что у него есть сын-волшебник? Или я должна раскрыть ему тайну существования нашего мира? Извини, Гарри, но зачем?

– А, ты решила и меня кормить сказками, что он маггл, – Поттер закатил глаза. – Нет, я прекрасно понимаю, почему ты придумала эту легенду для наших заносчивых чистокровных друзей. Что бы там ни изменилось, но в этом вопросе они все будут на твоей стороне: у бедного парня-маггла, по их мнению, права знать о сыне нет. Но мне ты можешь не заливать уши, потому что я очень сомневаюсь, что он не волшебник. Прости, Гермиона, но все факты против тебя: например, магический потенциал Александра, который специалисты единогласно приписали двум наборам волшебных генов. И пойми меня правильно, я как раз уверен, что магглорождённые волшебники ничем не слабее, ты столько раз это доказала, что даже можно не говорить. Да и если вспомнить Волан-де-Морта и Снейпа, то некоторые истинные полукровки ничем не уступают. Загвоздка не в этом, – Гарри Поттер напряжённо смотрел в самые зрачки подруги. – У твоего ребёнка, Гермиона, отчётливо видны две волшебные линии. Мне Теодор Нотт сказал. Ты ведь подобными вещами никогда не занималась, а у него был какой-то проект в Тайнах, и он научился этому трюку. Так вот, Александра он просканировал, и вопросов просто быть не может.

– А тебе не кажется, Гарри, – верная подруга всех приключений насмешливо прищурилась. – Что применённые Ноттом чары, несомненно разработанные чистокровными, могут элементарно ошибаться? То есть, когда-то были запрограммированы соответствовать их теории превосходства?

– На самом деле, нет, – если Гарри и мог смущаться от этого снисходительного голоса Грейнджер, то аврор-Поттер даже глазом не моргнул. – Но даже если допустить такую возможность, существует ещё это проклятие, настигшее тебя при родах. Прости, Гермиона, мы пересмотрели литературу на эту тему. Наложить подобное заново просто невозможно, это старинная магия. В их семействах оно веками передается, а само проклятие накладывается на мужчин.

– Какая забавная логика, – Грейнджер фыркнула. – А то, что кто-то, когда-то должен был наложить проклятье впервые, вы все очень удобно забыли? Или, что любые чары можно видоизменить? Так что, вполне вероятно, что старое проклятие было наложено на новый лад.

Впрочем, несколько мгновений помолчав и явно придя к какому-то решению, Гермиона глубоко вздохнула и уже спокойнее продолжила.

– Гарри, а давай я тебе просто всё расскажу, а ты сам решишь?

***

Отдалившись от Гарри и остальных ребят после ухода с курсов Авроров, Гермиона с головой погрузилась в работу. Всё в Отделе Тайн ей было в новинку, приходилось запоминать несчётное количество заклинаний, о существовании которых она раньше и не подозревала, учиться работать с тёмными объектами и артефактами и привыкать смотреть на вещи с совершенно нового для себя угла.

Первое время Грейнджер буквально дневала и ночевала в Отделе Тайн, словно губка, впитывая в себя новое и неизвестное. Её легендарный пытливый ум поглощал всю ту информацию, с которой Гермиона не только раньше никогда не сталкивалась, но даже и не подозревала о её существовании. Таким образом незаметно пролетело несколько месяцев, и в один долгий, зимний вечер девушка вдруг обнаружила себя в своей крошечной квартирке в самом центре Лондона в полном одиночестве.

Последний проект Гермиона закончила ранее сегодня, отчёты были составлены и уже сданы непосредственному начальнику, а новое задание ей обещали выдать только в понедельник. Что впервые обозначало, что выходные у Гермионы абсолютно свободны, а вот заняться ей совершенно нечем.

Джинни уехала на очередные сборы, Гарри несколькими днями раньше прислал патронус, что отправляется на какое-то задание, как он все ещё продолжал делать, хотя прошел уже не один месяц с тех пор, как Гермиона соглашалась с ним на встречу. Поттер просто продолжал присылать ей сообщения, Гермиона в ответ писала письма или отсылала свой патронус, но присоединяться к их компании избегала.

Казалось, Гарри ничего не замечал, продолжая регулярно напоминать о еженедельных посиделках, и отказываясь осознавать, что Грейнджер избегает встреч. А может, Поттер даже в мыслях не хотел признаваться самому себе, что ещё один близкий ему человек отдалился. Ведь Гермиона всегда отговаривалась занятостью, а Гарри прекрасно знал, как ответственно подруга относится к подобным вещам.

С Роном Уизли они разошлись очень скоро после Финальной битвы, и в Норе Грейнджер тоже избегала появляться. Молли слишком очевидно её осуждала за разрыв с сыном, инициатором которого считала именно Гермиону.

Грейнджер не могла её винить, как и не могла бы с огромной долей вероятности утверждать, что если бы сама она не стала слишком часто задумываться об их отношениях с Рональдом, то сам рыжий друг ещё долго бы плыл по течению. А может быть, и всю жизнь, ведь отношения с Гермионой Рону были удобны и практически уже вошли в привычку. На самом деле, Уизли уже даже заикался о браке, порывался искать им общее жильё и задумывался о детях.

Потеряв родителей, память которым так и не удалось вернуть, и став совершенно одинокой в волшебном мире за исключением своих друзей и семейства Уизли, Грейнджер какое-то время тоже не противилась и плыла по течению, словно смирилась с подобным ходом вещей. Пока в один прекрасный день совершенно случайно не встретила в «Трёх Мётлах» Теодора Нотта и Панси Паркинсон.

О разговоре, который произошёл между ними, Гермиона никогда и никому не рассказывала, но именно на первый взгляд безобидная беседа с двумя бывшими слизеринцами, которых Грейнджер всю жизнь считала если и не кровными врагами, то уж во всяком случае недругами, заставила её серьезно задуматься.

Впрочем, своим недругом она в основном считала Паркинсон. Вечно следовавшая за Малфоем, словно шавка, Панси никогда не скупилась на оскорбления и подколки магглорождённой волшебнице. А вот Теодор, наоборот, всю жизнь держался в отношении Гермионы довольно сдержанно. Когда они были старостами своих факультетов, Нотт несколько раз вполне спокойно с ней общался, и если уж совсем напрячь память, Грейнджер не могла бы припомнить ни одного раза, когда сын известного Пожирателя смерти оскорбил её или назвал грязнокровкой.

Справедливости ради Гермиона должна была признать: заметив их в «Трёх Метлах», она отнюдь не рвалась присоединиться к обществу слизеринцев. Панси Паркинсон тоже изначально её проигнорировала, словно бывшая староста Гриффиндора и золотая девочка, сыгравшая не последнюю роль в победе над Тёмным Лордом, была невидимкой.

Нотт же приветливо помахал ей рукой, привлекая внимание, и Гермиона не смогла открутиться. Во-первых, в этот момент она смотрела прямо в глаза Теодора и притвориться, что просто его не заметила или не узнала, возможности не было. Во-вторых, словно предугадывая довольно большую вероятность первого варианта развития событий, Нотт сам подошел к ней и пригласил присоединиться.

Поначалу разговор не клеился, Грейнджер однозначно чувствовала себя не в своей тарелке, и большую часть времени говорил Теодор. Рассказывал, что пытается попасть в Отдел Тайн, при этом, как Гермиона теперь понимала, попутно в красках расписывая ей все достоинства работы самого секретного подразделения министерства магии.

Оказывается, всем им, непосредственно или не очень тесно связанным с Пожирателями Смерти, после судов было ненавязчиво предложено найти себе продуктивную работу «на благо общества». Нотт, которому больше не нужно было искать одобрения каждому своему шагу у отца, мгновенно ухватился за эту перспективу.

Теодор даже не скрывал тогда во время их разговора, до какой степени на самом деле испытывает от этого облегчение. Нотт-старший был убит в финальной битве, его сын официально унаследовал всё состояние и право принимать решения, а поскольку к пожирателям Теодор официально никогда не присоединился и Метку Лорда не принял, то жизнь сейчас открывала для него все те возможности, о которых наследник рода Ноттов прежде не мог и мечтать.

Грейнджер про себя отметила, что совершенно не испытывает ни капли раздражения по поводу того, что Теодор, с какого угла ни глянь, отделался вообще без потерь. А пресловутую «работу на благо общества», особенно если ему удастся попасть в Отдел Тайн, Нотт вообще считал мечтой.

Впрочем, ещё долго не умолкавший Тео тут же добавил, что если с Тайнами не прокатит, то он, как и Малфой, подастся в школу авроров. И вопреки самой себе, Гермиона лишь кивала и благосклонно выслушивала все планы Нотта, периодически отмечая, что почему-то не воспринимает его, как сына одного из самых злобных и опасных приспешников Тёмного Лорда.

А потом заговорила Панси, конечно, только после вступительного монолога Теодора. Оказывается, Паркинсон избрала в качестве исправительной работы на благо общества службу в Святого Мунго, но для этого ей предварительно нужно было поступить на какие-то курсы. Впрочем, к планам на жизнь Паркинсон золотая девочка практически не прислушивалась, зато в сердце запали её слова, обращённые к самой Гермионе.

– Я вот только одного не могу понять, Грейнджер, – Панси насмешливо хмыкнула. – Ты же у нас золотая девочка, самая знаменитая ведьма нашего поколения, что же ты продолжаешь вести себя, как тень?