Текст книги "Зажги свою звезду (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

И вот сейчас он застыл с протянутой рукой перед дверью собственного кабинета, медленно превращаясь весь во внимание.

– Так ты меня позвал, чтобы напомнить о всех наших прошлых грехах? – Нотт, а это был несомненно его голос, говорил на довольно повышенных тонах. – Драко, я отказываюсь понимать, какое право ты имеешь задавать мне этот вопрос.

– Кончай притворяться, – Малфой звучал не менее раздраженно, но в его голосе Гарри распознал и оттенки других ноток. Правда, каких именно, Поттер пока не мог для себя распознать. – Ты в школе относился к ней также, как и я. И вдруг настолько открытые ухаживания?

– Как я на самом деле относился к ней в школе, ты знать не можешь, – Теодор прищурился. – Потому что ты знаешь лишь то, что я говорил вслух. Мои мысли ты не читал, меня окклюменции обучали не меньше твоего, Драко, а в наших семьях легилименцию показывают позже, поэтому можешь даже не притворяться.

– В таком случае, могу тебе ответить тем же, – Гарри просто на миг представил, как Малфой откидывается на спинку своего кресла с самодовольным видом.

– Туше, – послышался скрип ножек стула о пол, и Поттер был уверен: Нотт явно уселся напротив Малфоя. – Но вот знаешь, Драко, в чем огромное различие между нами? Я Грейнджер при каждой возможности не оскорблял и, как ты любишь говорить, не напоминал ей о её месте. И в конечном результате олицетворением расиста и самого ярого приверженца теории превосходства чистоты крови в её глазах не являюсь. Как и судя по всему неизменным образом врага.

– Нотт, зачем тебе все это? Оставь её в покое, – голос Малфоя был уставший. Поттер уже давно понял, порой Драко открывал все карты. Только вот делал это в последнюю очередь.

– Думаю, мне это нужно затем же, что и тебе, – Теодор хмыкнул. – Она сильная, красивая, талантливая ведьма. Плюс, уже один раз доказала, что может родить ребёнка под проклятием, как две капли воды похожим на то, что наложено на мою и твою семью, и выжить. Знаешь, чем я занимался все это время в Отделе Тайн? Изучал все те постулаты, которые были вбиты далеко не нежными путями в твою, Драко, и мою голову нашими отцами. И рассказать, что я обнаружил? Что это чепуха, и ведёт наша практики продолжения рода только к слабым волшебникам и сквибам. А дети магглорождённых волшебниц и чистокровных волшебников, Малфой, таких, как мы с тобой, тоже чистокровные волшебники перед магией, только по нашим понятиям в первом поколении. Но если посмотреть на это с точки зрения теорий Морганы, а не Слизерина, то они – обновлённая кровь. Грейнджер мне нравится, её сына, естественно, усыновлять я не собираюсь, это не моя кровь, но она прекрасно может родить мне собственного наследника. А воспитать Александра, как достойного волшебника, я вполне могу и оставив ему фамилию Грейнджер, никаких проблем. Так что, ситуация во всех отношениях для меня выигрышная.

– Так ты уже всё серьёзно обдумал? – Драко сейчас звучал, словно из другой реальности.

– Мы с тобой прекрасно друг друга понимаем, Малфой, – скрип ножек стула о пол оповестил Поттера, что Нотт поднялся с места. – Я тебя вижу насквозь, и можешь передо мной не кривляться.

Поттер едва успел отскочить в сторону, когда Нотт вышел из их с Малфоем кабинета. Гарри с мгновение остался стоять в своём укрытии, обдумывая услышанное, а потом поспешно развернулся на каблуках и отправился в архив. В кабинет он вернулся через полчаса, прихватив с собой стопку пергаментов, за которыми изначально собирался отправиться намного позже – после утренних приветствий с Малфоем, как делал это каждый день, но сегодня дал Драко возможность побыть одному. По всему выходило, что напарник в этом нуждался.

Малфой нарисовался в гостиной на Гриммо 12 вечером, предварительно удостоверившись, что маленький Александр уже спит, а Грейнджер работает над своим проектом. Кричер даже сообщил ему некоторые детали, которые его преданный шпион без труда разузнал, засунув свой длинный нос в её пергаменты под предлогом, что «Кричер принёс молодой госпоже кофе».

Ненадолго остановившись в меноре и прихватив с собой несколько старинных и бесценных справочников, Малфой, наконец, вышел из камина в гостиной Гриммо 12. В комнате Гермионы не было, зато её работа была беспорядочно разбросана на столе. Кричер оказался прав: Грейнджер в своих исследованиях без необходимых справочников зашла в тупик.

Окинув комнату внимательным взглядом, Малфой быстро обнаружил магглорождённую волшебницу на балконе. С чашкой кофе в руке, она задумчиво смотрела на раскинувшийся перед ней задний двор под чарами незримого расширения пространства и на данный момент обрамлённый густыми деревьями. Драко покачал головой: на улице уже стало довольно прохладно, и Гермиона зябко повела плечами, отпивая ещё один глоток кофе и явно отказываясь вернуться вовнутрь.

– Тебе не стоит выходить на улицу без верхней одежды, по вечерам уже не так жарко, – послышался у самого уха девушки бархатистый голос Малфоя, и в то же мгновение на её плечи опустилась тёплая и несомненно довольно дорогая ткань его мантии, окутывая изысканным запахом дорогого одеколона. Маггловского, в этом Грейнджер была уверена: Дерек пользовался точно таким же. Вопреки себе поуютнее устроившись в окутывавшее плечи тепло, Гермиона кивнула.

– Спасибо, Малфой. Но если ты к Гарри, то он ушел, у него сегодня планы с Роном

– Я к тебе, – голос Малфоя был ровным, а на лице не дрогнул ни один мускул, когда Грейнджер подняла на него вопросительный взгляд. – Принёс тебе несколько справочников. Если хочешь, могу немного помочь, твое исследование мне тоже довольно интересно.

– Намекаешь, что сама я не справлюсь? – Гермиона просто не могла себя остановить, и колкость сорвалась с губ чуть не против воли. Почему она так на него реагировала? Ведь с Ноттом она работала без проблем и предложения Теодора никогда не принимала в штыки. А Нотт в Хогвартсе по успеваемости всегда уступал Малфою, она ведь знала наверняка.

– Отнюдь, – Драко явно не удивился её реакции, но и не принял вызов на словесный бой. – Но мне доподлинно известно, что тебе нужно больше информации, чем ты в данный момент имеешь в своем распоряжении. Поэтому я принёс именно те справочники, в которых ты сможешь обнаружить ответ. Ну, и моё предложение за компанию с тобой покопаться в литературе тоже в силе.

– Кричер предоставляет тебе даже такую информацию? Какие книги мне нужны? – Гермиона покачала головой. Преданность этой старой обезьяны Малфою переходила все границы. Впрочем, Грейнджер всё чаще обнаруживала, что его преданность Александру мало чем уступает отношение к Малфою.

– Ты будешь удивлена, сколько полезного могут рассказать домашние эльфы, если им задать конкретный вопрос, – Малфой ухмыльнулся.

– Или, как они могут культурно молчать, если приказ закрыть рот составлен правильно, – Гермиона не спрашивала, в её голосе не было и доли насмешки. Лишь констатация факта.

– Можно сказать и так, – Малфой повел плечами. На улице становилось все прохладнее, а Драко никогда не любил холод. Впрочем, по всему выходило, что Гермиона его реакцию заметила.

– Хорошо, – кивнув, она направилась к входу в дом. – И нам, наверное, пора возвращаться, становится довольно прохладно.

Работать с Малфоем было легко. Казалось, Драко порой предугадывал её мысли и нередко уже пролистывал справочники в нужном направлении. Это было даже продуктивнее, чем сотрудничество с Ноттом, а Теодор был намного более полезным напарником, чем кто-либо с её собственного факультета, с кем Грейнджер ставили в пару в Хогвартсе. Впрочем, это было неудивительно.

С учащимися Рейвенкло гриффиндорцев обычно не парировали, потому что у них совместных уроков элементарно не было, а поставить в пару «мозги Золотого Трио» и по совместительству лучшую ученицу их потока с каким-нибудь чистокровным снобом – учителя к счастью считали, что Гермионе это ни к чему. И девушка была с ними полностью согласна.

В конечном результате, они закончили намного раньше, чем Грейнджер могла предполагать и даже надеяться. Прощаясь, Драко выглядел, словно ему совершенно не хотелось уходить, и Гермиона уже несколько раз оглянулась по сторонам. Она выглядела так, словно вся ситуация была для неё довольно неудобной, и хотя Малфоя подобная реакция не удивляла, всё-таки что-то внутри обидно кольнуло.

Интересно, Теодора она тоже выставляет при первой возможности? Впрочем, Малфой подавил зарождающееся внутри раздражение, в очередной раз напомнив себе, что причин для подобного поведения у неё предостаточно, и обернулся к Грейнджер.

– Как насчёт ужина завтра вечером? – выпалил Драко, глядя ей в глаза.

– Конечно, – Гермиона непонимающе пожала плечами. – Приходи, я предупрежу Гарри и эльфов.

– Ты меня не поняла, – Малфой не до конца сдержал легкое раздражение. – Я имею в виду, ты и я, в каком-нибудь ресторане. Я зарезервирую нам места. Другими словами, я приглашаю тебя.

– Ты? – Грейнджер несколько раз моргнула и в явном непонимании уставившись на молодого мужчину, даже несколько раз тряхнула головой. – Ты, что? – Похоже, произнести следующие слова у неё даже язык не поворачивался.

– Я приглашаю тебя, Гермиона, пообедать со мной. Без Поттера или ещё кого-либо, – вздохнув, Малфой подавил дикое желание закатить глаза, хотя прекрасно понимал: у него нет на это права. А вот Грейнджер, в отличие от него самого, право пребывать в шоке имеет полное.

– Зачем тебе это? – Грейнджер, похоже, обрела дар речи, правда вместо согласия приступила к дополнительным вопросам.

– А сама как думаешь? – Драко скрестил руки на груди. Неужели, для неё самое логичное предположение настолько невозможно?

– Сама я ума не приложу, если честно, – Гермиона вновь пожала плечами. – Потому что это просто невозможно. Никогда.

– Что там нас учат насчёт ответов на некоторых тестах? «Никогда не говори никогда, потому что это однозначно неправильный ответ»? Но для начала скажу, что мне кажется, нам с тобой не помешает познакомиться немного ближе.

– Зачем? – Гермиона поджала губы, теперь очень сильно напоминая бывшего декана своего факультета. – Я имею в виду, Малфой, что не понимаю, чего ты конкретно добиваешься?

– А если подумать? – Драко уже начинал уставать от этой игры, но выкладывать все, как на ладони, тоже не мог. Она не поверит. – Или не ты вычислила большинство ваших невозможных задач, включая крестражи?

– С кражами все было понятнее, – пробормотала Грейнджер, устало потерев переносицу, и подняла на него глаза. – Ладно, единственное объяснение, которое приходит в голову, это, что ты идёшь на подобный шаг ради Гарри. Вы напарники, ты стал неотъемлемой частью его жизни. Пора спускать наш конфликт на тормоза и приходить к какому-то перемирию. Поэтому будет логично предположить, что ты решил, что если мы будем иметь возможность познакомиться поближе, то нам удастся перешагнуть через непонимание и предотвратить многие конфликты.

– Познакомиться поближе… Что ж, это как раз то, на что я рассчитываю, – Драко кивнул, явно решив кормить её правдой по чайной ложке и подбираться к основным причинам черепашьими шагами. Да и в конце концов, он сейчас не врал. «Познакомиться поближе» вполне входило в его планы. И предотвратить дальнейшие конфликты тоже.

– Хорошо, – Грейнджер кивнула и протянула ему на прощание руку. – Я совершенно не против начать с чистого листа.

– Значит, завтра в шесть, – Малфой усмехнулся и принял её протянутую руку. Правда, сверкнув глазами и одарив решительно настроенную волшебницу довольно игривым взглядом, он перевернул её ладонью вверх, и в следующее мгновение глаза Гермионы Грейнджер расширились в нескрываемым шоке. Драко прижался губами к её запястью. Даже не к внешней стороне ладони, и он не просто поднёс к губам её пальцы, едва касаясь. Его тёплое дыхание и мягкие губы опалили самую чувствительную часть запястья: там, где сейчас стремительно учащался её пульс.

После чего Малфой одарил её коротким, чуть ли не формальным кивком головы, развернулся на каблуках, и в следующее мгновение исчез в зелёном пламени камина. Гермиона несколько секунд растерянно смотрела ему вслед, а потом пожала плечами, тряхнув теперь всегда ухоженной копной волос, и направилась к лестнице. Нужно было и думать перестать о Малфое, потому что все это явно ничего не значило. В конце концов, если бы она вдруг стала напарницей одного из его близких друзей, с которыми ему пришлось бы постоянно сталкиваться, она бы тоже попыталась наладить отношения.

На следующее утро, спустившись к завтраку, Гермиону Гарри уже не застал. Впрочем, после вчерашней встречи со сразу несколькими Уизли голова нещадно болела, и потребовав антипохмельное зелье, а потом запив его двумя чашками кофе и прихватив с собой ещё две, плюс свежеиспеченную сдобу, Гарри направился к камину.

От кофе и завтрака Малфой отказался, машинально отговорившись тем, что не голоден, а Поттер, на которого антипохмельное зелье только начинало иметь свой эффект, просто ещё был не в силах сконцентрироваться на чем-то достаточно длительное время, чтобы продолжить допрос. Да и мысли в голове как-то подозрительно путались и отсутствовали.

Весь день Малфой был заметно задумчив, и из обрывков его разговоров через камин Гарри смог лишь вычислить, что напарник делает какие-то планы на вечер. Ровно в пять часов Драко поднялся с места и, попрощавшись с Поттером, исчез в пламени камина. Гарри собирался ещё поработать, и поэтому на Грима 12 нарисовался значительно позже.

По привычке заглянув в комнату Гермионы, к своему огромному удивлению подругу он там не обнаружил. Зато на столике возле окна в красивой хрустальной вазе, которую Поттер раньше не видел, обнаружился шикарный букет чайных роз, точную копию которых он не далее, чем на прошлой неделе лицезрел под окнами Малфой-менора, когда заглядывал туда, чтобы передать Драко документы. Вызванная Поттером Винки подтвердила, что мисс Грейнджер покинула Гриммо 12 вместе с господином Драко Малфоем. Кивнув, Гарри мгновенно принял целых два решения: дожидаться Гермиону и алкоголем свое ожидание не скрашивать.

========== Часть 17 ==========

Комментарий к Часть 17

При прочтении прошу иметь в виду, что рассказ сейчас с точки зрения Драко, а Малфой знает только то, что Малфою сказали. То есть, далеко не все на самом деле может быть так, как он считает.

После окончания войны Драко Малфоя поначалу затаскали по судам и дознаниям. О его роли в смерти Дамблдора и появлении Пожирателей в надёжно защищённом Хогвартсе знали практически все. Его вражда с Гарри Поттером и противостояние с золотым трио тоже были легендарными, да и особой популярностью среди всех ныне власть имущих семья Малфоев похвастаться не могла.

Одним словом, Малфой особенных надежд не питал и розовыми иллюзиями не баловался. На самом деле он уже практически смирился со своей участью, не ожидая ничего хорошего от будущего и предвидя, что проведёт остаток своих дней в Азкабане. Ну, может не всю жизнь, но многие годы так точно, и то, подобными надеждами он тешил себя только в самые оптимистичные дни.

А потом внезапно тон допросов в Аврорате сменился, и они превратились для Драко скорее в расспросы. От него ожидали информацию о других пожирателях, отчёты о различных событиях, свидетелем которых он явился посредственно или непосредственно, или о которых мог слышать.

Драко героя из себя не строил, да и положив руку на сердце, не был он таким уже ярым сторонником той самой «противоположной стороны». Информация лилась из него рекой под поощряющие и удовлетворённые кивки голов авроров. Прытко пишущее перо только успевало за ним, порхая над пергаментом.

А потом перед ним положили несколько документов и осведомили, что если он будет согласен кооперировать в соответствии с изложенными условиями, то ему готовы предложить свободу. Драко даже не собирался осведомляться, что именно ему предлагают, уже потянувшись за пером, но Кингсли, присутствовавший при этой трансакции, к огромному удивлению парня мягко положил руку на его запястье.

– Хотя бы прочти, Драко, что тут написано, – Кингсли беззлобно усмехнулся. – Или твой отец не учил тебя, что значит подписать магически связывающие документы, и какие могут быть последствия?

– Со всем уважением, – в голосе Малфоя тоже не было и тени насмешки или сарказма. – Вы же сами понимаете, что я подпишу всё, что угодно. В той ситуации, в которой я сейчас, особого выбора у меня нет. И как раз этому меня когда-то и научил отец.

– Я уверен, мистер Малфой, что Люциус все равно бы добавил: «Тщательно изучи документ и постарайся вывернуть ситуацию в выгодное для себя русло», на что и делал ударение в прошлом, – Кингсли ухмыльнулся и придвинул пергаменты к Малфою, жестом приглашая с ними ознакомиться. – Не волнуйся, у нас есть время подождать, пока ты прочтёшь, и никто у тебя это предложение в следующее пятнадцать или двадцать минут отбирать не собирается.

Драко последовал совету бывшего слизеринца, а нынче министра магии. Предложение было в принципе настолько привлекательным, что прочесть его прежде, чем подписать, нужно было только для марки. То есть, Драко насмешливо хмыкнул про себя, «чтобы набить себе цену». А этого он делать не собирался. Быстрый взгляд, которым он обменялся с Кингсли, дал понять, что тот тоже все прекрасно понимает.

Сотрудничество с Авроратом, надзор за его палочкой, надзор за ним самим, не совсем домашний арест, но очень близко к тому. И выбор.

Выбор интегрировать в новое общество после той самой программы курирования магглорождённым волшебником и ознакомления с миром магглов, которую, как Малфой впоследствии узнал, предложила Гермиона Грейнджер. Программа наивная и даже немного в своей идее детская, как Малфою казалось на тот момент, но в конечном итоге поддержанная Кингсли.

Возможность выбрать себе профессию, в которой он сможет принести пользу обществу. Последнее было не обязательно, его уже практически оправдали, и после этой программы интеграции если бы Драко захотел, он мог бы заниматься бизнесом или просто жить на золото из сейфов в Гринготтс. Малфой выбрал пойти на курсы авроров, где и оказался одновременно со всеми своими одноклассниками, правда, предварительно сдав нужные экзамены.

Встретившая его в Малфой-меноре Нарцисса заполнила пробелы. За них обоих просил сам Поттер, поделившись информацией, которую мог бы и попридержать, если бы по-прежнему хотел отомстить. Как и Грейнджер с семейством Уизли, поддержавшие своего лидера, как Драко тогда считал, или друга, как он наверняка знал сейчас.

С точки зрения Малфоя, золотое трио расписало его собственные заслуги, как и заслуги Нарциссы в довольно розовых тонах, или другими словами, значительно их преувеличив. Впрочем, брошенная Малфоем в последней битве Поттеру волшебная палочка действительно помогла победить Тёмного Лорда…

Отказ опознать их в Малфой-меноре спас троице жизнь, хоть и не избавил саму Грейнджер от весьма неприятных минут наедине с его тёткой. Впрочем, именно эти подробности в отношении Драко, или отсутствие какого-либо вмешательства со стороны Нарциссы и его самого, Грейнджер стратегически опустила. Вся вина ею была возложена на Беллатрикс Лестрейндж.

На курсах авроров Малфой не был особенно удивлён, когда к ним в полном составе присоединилось золотое трио. Драко не мог бы сказать, что последовавшее за этим довольно быстро отсеивание Рональда тоже стало для него полной неожиданностью. Шестой из Уизли любил плескаться в лучах славы, но его личная контрибуция к её достижению была в лучшем случае сомнительной. А вот внезапный переход Грейнджер в Отдел Тайн стал для него полным шоком. Грейнджер бросила Поттера?

Нет, умом Малфой прекрасно понимал, что Гермиона скорее всегда была мозгом золотого трио, но из рассказов всех вокруг следовало, что её смекалка и способность быстро ориентироваться в любой ситуации прекрасно дополняла качества самого Гарри Поттера. Другими словами, вместе они были идеальной парой для любого задания.

И вдруг Грейнджер избрала для себя другую стезю в жизни, при этом с точки зрения Малфоя, оставляя спину Поттера не защищенной. Решение Аластора Муди заменить золотую девочку с Гриффиндора белобрысым хорьком, как это озвучивалось всеми вокруг, да ещё и по мнению самого Драко, весьма сомнительной ценности металла, стало для Малфоя абсолютным и полным шоком, перевернувшим мир с ног на голову.

Но опытный Аластор Муди, каждый день глядя на которого Малфой был вынужден себе напоминать, что в хорька его превратил не старый аврор, а Крауч-младший, оказался прав. Драко так органично заменил Грейнджер, что удивил этим в первую очередь самого себя. А потом Аластор добил его, в шутливой конфиденциальности сообщив, что в активных поединках Малфой предоставлял из себя для Гарри Поттера намного лучшего напарника, чем Гермиона Грейнджер.

Другими словами, если после падения Тёмного Лорда особо оптимистичных надежд на собственное будущее Драко не питал, то жизнь его приятно удивила. В какой-то момент он даже сам поверил, что его самые потаённые мечты могут сбыться, особенно теперь, когда отец не мог ему ничего сделать, а мать держалась тише воды, ниже травы, и не без помощи и влияния всё того же Гарри Поттера, наконец, сблизилась со своей некогда отсечённой от рода Блэков сестрой Андромедой.

А несбыточной мечтой Драко Малфоя была Гермиона Грейнджер. Месяцы, проведённые в Азкабане, где его единственным занятием за исключением допросов стало погружаться в собственные мысли и проживать события своей недолгой жизни заново и анализировать их, наконец, заставили Драко признать, что Гермиона ему всегда нравилась.

Смысла отрицать это перед самим собой больше не было, Драко буквально теперь был волен принимать любые решения относительно своей дальнейшей судьбы, и даже выжечь с семейного гобелена Малфоев его никто не мог. Одним из пунктов того самого договора, который он подписал, стало, что главой рода Малфоев теперь считался он, а не заключённый в Азкабан отец.

За Люциуса явно не вступались так активно, как за него самого и Нарциссу. Учитывая, что отец далеко не скупился делиться своим мнением по отношению всего золотого трио и того, какое участие он принимал в событиях, которые привели к открытию тайной комнаты на втором курсе, да и вообще, то, что он чуть не убил саму Грейнджер далеко не один раз – всё это в совокупности заметно уменьшило альтруизм золотого трио.

Поттер за Люциуса не вступался, да если подумать, ему бы нечего было сказать в его защиту. Грейнджер, даже если и подумывала о помощи исключительно благодаря своей добросердечности, очевидно решила не вмешиваться, а Рональду Уизли подобное заступничество и в голову бы не пришло. Как и всем остальным ныне власть имущим.

И в результате подобного стечения обстоятельств руки Драко Малфоя теперь были развязаны, и если бы он захотел наконец признать, что повышенное внимание к магглорождённой волшебнице буквально с его первого курса было отнюдь не ненавистью, никто бы его за это по руке не шлёпнул. Кроме, как впоследствии оказалось, самой Гермионы Грейнджер.

Драко не был идиотом и очень быстро понял, что его появление в их компании для Гермионы стало далеко не приятным сюрпризом. Он пробовал наладить отношения единственным известным ему тогда способом: пытался с ней заговорить, переиначивая все свои прошлые выступления и переводя их в шутку. То есть, пытался подчеркнуть, что все те оскорбления, которыми когда-то щедро осыпал Гермиону, на самом деле не подразумевал всерьёз.

К его огромному удивлению это быстро поняли все вокруг, слишком очевидно не одергивая Малфоя, когда он отвешивал в отношении Гермионы свою очередную подколку. Даже Поттер понимал, что это не оскорбления. Лишь дружеские шутки, и Драко казалось, это видели и все остальные. За исключением, как впоследствии оказалось, самой Грейнджер.

Он слишком поздно осознал, что Гермиона воспринимает все всерьез и слишком близко к сердцу. А может, всему виной было то, что девятнадцатилетний сопляк, Драко просто не смог тогда ещё просчитать все наперёд? И в результате Грейнджер исчезла из их жизни.

Сперва она лишь начала отдаляться, но Малфой понял причину слишком поздно, чтобы изменить тактику. К тому моменту Гермиона уже практически не присоединилась к их компании, заперевшись в Отделе Тайн и постоянно отговариваясь занятостью, а потом пропала полностью. Дверь захлопнулась, так и не дав Малфою возможность проскользнуть в щелочку.

Большинство бывших одноклассников Драко оказались далеко не в лучших обстоятельствах. Практически все они должны были вновь доказывать себя, при этом значительно изменив свое мировоззрение. Вот только последнее стало далеко не таким уже сложным достижением, как им всем казалось в детстве.

Знания действительно были силой, и новая информация перевернула их мир. Хотя, если уж положить руку на сердце и быть совершенно честными с самими собой, а именно это они все очень быстро и сделали за далеко не первым стаканом алкоголя в маггллвских барах, то стоило признать: к потрясениям и открытиям они были в каком-то смысле подготовлены с детства.

В конце концов, все они прекрасно видели, как магглорождённая волшебница Гермиона Грейнджер опережает их по успеваемости и уровню волшебства далеко не первый год. А если чистокровные и потешались над некоторыми пробелами в её знаниях, образовании или манерах, то теперь должны были признать: свои насмешки они могут дружно засунуть туда, где солнце никогда не светит.

В Хогвартсе учились и другие магглорождённые волшебники, и далеко не всегда они распределялись на Гриффиндор. Конечно, на Слизерин их не отправляли, и как многие теперь поняли после общения со своими кураторами, отнюдь не из-за несоответствия характера, амбиций или отсутствия гибкого ума.

Просто, в конечном итоге факультет был не так важен: более лояльные и судившие не только по происхождению Рейвенкло и Хаффлпафф, например, отнюдь не мешали развивать природные способности в более приятной обстановке. Малфой очень быстро удостоверился, что некоторые из магглорожденных хаффлпаффцев были намного большими слизеринцами, чем кое-какие его чистокровные друзья.

Или, как первым отметил когда-то Блейз Забини, среди отчимов которого встречались волшебники очень разной степени чистоты крови, на Слизерине по сути требование было одно: чистокровность, а представляло оно довольно сомнительное персональное достижение.

В тот самый маггловский бар, куда зачастили практически все оправданные детишки пожирателей, которым дали второй шанс, Малфой попал далеко не сразу. Просто однажды, когда он в очередной раз жаловался Нотту и Паркинсон , что в принципе даже не может никуда пойти из-за осуждающих взглядов, друзья переглянулись между собой и наконец рассказали, что все они зачастили в маггловский Лондон.

Деньги в любом мире оставались преимуществом, а вот их печальная известность там была несуществующей, они были невидимы, словно их накрыли небезызвестным даром смерти. Другими словами, их нежелательная знаменитость имен исчезала, а с ними и осуждающие взгляды. Чистокровные дети, всю свою жизнь кичившиеся этой самой чистокровностью и пожинавшие все плоды, которые мог предоставить древний род в магическом мире, теперь наслаждались своим инкогнито в мире маглов.

Те самые магглы, которых они презирали всю жизнь и на которых смотрели свысока, предоставляли им тихую гавань и передышку от постоянного осуждения в Магическом мире. Блейз первым из них затеял интрижку с не волшебницей, и по его словам, опыт оказался намного более приятным, чем все отношения, которые он когда-либо поддерживал с чистокровными ведьмами.

Его примеру последовали многие другие, и даже Паркинсон один раз поделилась, что тоже заводит небольшие интрижки на маггловский стороне Лондона. А потом именно от Забини Малфой узнал, что Гермиона Грейнджер тоже заглядывает в это заведение. Блейз её там видел, но не подошёл.

Поначалу Малфой был в шоке, но Блейз только пожал плечами: с Уизли она рассталась, они знали это наверняка из общения с бывшими однокурсниками, а теперь аврорами, включая самого Гарри Поттера. А внимание прессы к каждому своему шагу на самом деле довольно старательно избегавшей подобного «золотой девочке» тоже явно было ни к чему. То есть, как это ни странно, но выходило, что Грейнджер избрала использовать тот же самый способ спускать пар и энергию инкогнито, как и чистокровные.

А потом Малфой однажды подслушал разговор Энтони Голдштейна и Джастина. Похоже, Финч-Флетчли и Голдштейн тоже не гнушались посещать маггловские заведения, хоть и не совсем по той же самой причине, что остальные. Оба намеревались составить себе удачные партии в волшебном мире и ничего не значащее интрижки на стороне могли в этом только помешать. Любая ведьма восприняла бы подобное, как начало отношений, и уже не отпустила бы ни одного, ни второго с крючка.

Энтони утверждал, что Грейнджер тоже не против одноразовых приключений. Правда, он был не в своём истинном обличии, а со слегка изменённой внешностью. То есть, когда он открыто подошел к ней, как Голдштейн, магглорождённая волшебница его отшила. А вот когда на следующий день Энтони подкатил к ней со слегка изменённый внешностью, которая на данный момент напоминала Поттера – тёмные волосы, зеленоватые глаза, похожая фигура – Гермиона клюнула, и их ночь стала с точки зрения Энтони довольно незабываемой. Джастин поделился, что кто-то ещё из их общих знакомых имел схожий опыт. Правда, тот парень избрал подойти к ней в обличии, чем-то напоминавшем Виктора Крама.

Малфой негодовал. Грейнджер всегда строила из себя святошу и олицетворение неприкосновенности, и ни для кого не было секретом, что с Крамом интимных отношений у неё никогда не было, а судя по очень недовольным высказыванием Кормака Маклагена, тот не добился даже поцелуя. На какой стадии отношений они разошлись с Уизли, Малфой не знал, но его это уже мало интересовало. Похоже, святая Грейнджер с магглами становится распутницей?

Уже через несколько дней Малфой со слегка изменённой внешностью и притворившись магглом зашёл в бар. Что ж, Гермиона, если хочешь так, Драко не против! В тот вечер парень избрал внешность, напоминавшую Поттера. Он даже решил представиться именем Генри, чтобы максимально заработать баллы на любой аналогии и схожести.

Грейнджер секретно сохла по Поттеру? Это бы многое могло объяснить. Вот только даже придуманным именем Малфою попользоватся не удалось. После довольно пошленькой и полностью не соответствовавшей его собственным привычкам фразы, которой он постарался подцепить давно уже пленившую воображение ведьму, та подняла на него довольно холодный взгляд и мгновенно отшила.